Текст книги "Марпа и история Карма Кагью: «Жизнеописание Марпы-переводчика» в историческом контексте школы Кагью"

Глава 5

Марпа завершает передачу мудрости и опыта, а затем растворяется в основе сущего – Дхарма-дхату.

Всю свою жизнь посвятив распространению Учения Будды для блага всех, на пятнадцатый день месяца Лошади года Птицы, когда над горными вершинами взошло солнце, Марпа в возрасте восьмидесяти восьми лет чувствовал себя совершенно счастливым, и тело его было свободно от болезней. В небе появилась радуга, и дождем посыпались цветы. Послышалась прекрасная музыка, и воздух наполнили тонкие ароматы. Улыбаясь, Марпа смахнул слезу, сложил ладони, закрыл глаза, несколько раз поклонился и совершил семичастный ритуал. В этот момент появился Марпа Голег и спросил:

– Что случилось?

Марпа ответил:

– Приготовь самые лучшие дары. Славный Наропа прибыл сюда со свитой из бесчисленных Даков и Дакинь, чтобы сопроводить меня в небесную страну, как и обещал. Надо уходить.

И он погрузился в медитацию.

Пока Марпа Голег вместе с другими учениками готовил дары, дождь цветов усилился, а звуки музыки стали еще громче. В этот момент Марпа ушел из жизни.

Переводчик Марпа был солнцем Дхармы. Он рассеивал мрак неведения в Стране снегов и был древом жизни поучений тайной мантры. В прошлой жизни он был воплощением одного из великих Бодхисаттв. Благодаря доброте подлинных святых Учителей он получил посвящения и устные наставления Тайной мантры от Дакинь мудрости. Он постиг внутренний ясный свет и в совершенстве овладел энергиями и сознанием. Несмотря на то что он полностью развил бесчисленные полезные свойства переноса сознания, обладал высшим восприятием и другими необычайными способностями, Марпа жил скромно, как обычный человек. Внешне ничем не отличаясь от остальных людей, он наслаждался пятью качествами, которые приносят удовольствие органам чувств, и восемью мирскими заботами. Так он принес благо многим достойным ученикам.

В расширенной версии текста «Мать всех Победоносных» (одной из сутр Праджня-парамиты)⁴³ сказано: «Одним Бодхисаттвам нужны отец и мать, но не нужна жена, другим Бодхисаттвам нужны отец, мать и жена, но не нужны ни сыновья, ни дочери. Некоторым же Бодхисаттвам нужны отец, мать, жена, сыновья, дочери, слуги и все желанные вещи». Этот третий пример относится и к Марпе. Он работал для блага всех существ в точности так же, как Бодхисаттвы Дхармодгата и Садапрарудита.

В седьмой главе «Будда-самайога-тантры» говорится:

 
Дочери в прекрасных украшениях
И красивые жены —
Это наш дар Буддам
В благодарность за высочайшее Просветление.
Чтобы сполна вознаградить нашу щедрость,
Будда Держатель Алмаза
Снова дарит нам эти сокровища —
Драгоценности, что мы ему поднесли.
 

Согласно этим словам, Марпа, получая дары и затем поднося их своим Учителям, нес благо всем существам. Так постижение учения Линии преемственности практики становилось безграничным, словно пространство.

У Марпы было тринадцать в высшей степени знаменитых и сочувственных Учителей: Просветленный Махапандит Наропа, царевич Майтрипа, славный Шантибхадра, Джнянагарбха, Йогиня в Украшениях из костей, Касорипа и Ририпа (братья из Симхад-випы), Джетарипа, великий Кладбищенский йогин, Праджняракшита, Читерпа и Пентапа (братья из Непала) и несравненный Атиша.

В семье Марпы родилось семь сыновей: Дарма Доде, Дарма Самтен, Чопал, Марлеб, Пал О, Траг О и Чариг Корло. Имена четырех его великих учеников, знаменитых сыновей сердца, перечислены в песне, объясняющей сон Миларепы с четырьмя колоннами. Еще четверо достойных учеников Марпы – это великий князь Локья из Кьерпу, что в Цанге, благородная Палмо из Пена, Марпа Голег из Ньингтрунга и Бавачен из Паранга, что в южной местности Лаяк.

Когда великий переводчик растворился в пространстве основы сущего – Дхарма-дхату, все были убеждены в том, что он – Будда. Люди приносили дары, чтобы получить реликвии, оставленные Марпой, – его волосы, ногти, части одежды и иные вещи. Его тело считалось подобным драгоценности исполнения желаний, потому его не кремировали, но оставили для блага всех существ, обернув шелковой тканью. Его сыновья Пал О и другие раздавали кусочки плоти Марпы, принимая в благодарность богатые дары. Например, кожу с его лица отвезли в один из монастырей в Пене. Услышав об этом, Нгогтон не смог оставаться равнодушным. Он привез сыновьям Ламы много драгоценных вещей и сказал:

– Вы должны отдать мне останки Марпы.

Те отвечали:

– Хорошо, но взамен мы хотим получить рубиновые четки Наропы, которые отец подарил тебе.

Нгогпа с готовностью отдал им четки вместе со всеми остальными богатыми дарами и увез останки Учителя в Шунг. Они были замурованы в ступу и служили главной реликвией этого священного места.

Заключение

На этом заканчивается жизнеописание великого Мастера Марпы Чёкьи Лодрё – текст, носящий название «Ви́дение свершает все». Впервые эту историю Миларепа и Марпа Голег подробно рассказали Джангчубу Гьялпо – Учителю Нген Дзонга. Миларепа также передал ее Речунгпе. Позднее Речунгпа и Джангчуб Гьялпо, опираясь на эти устные рассказы, вместе составили письменное жизнеописание, которое приводится здесь целиком и составляет основу повествования. К ней добавлено много историй, которые рассказывали ламы Нгогпа, Цуртон и Метой.

В этой книге те, кто искренне практикует Учение Будды, могут найти для себя неоценимые примеры. История жизни Мастера – это гирлянда драгоценностей, исполняющих желания существ во всех мирах, она указывает пути для тех, кто, не жалея сил, стремится достичь непревзойденного Просветления.

Я, Трактунг Гьялпо, йогин, странствующий среди кладбищ и мест кремации, продиктовал этот текст славному переводчику-пандиту по имени Джампел Чола. Это произошло в Чуваре – дворце Тела Излучения, в том месте, где великий Миларепа достиг совершенного, полного Просветления.

Часть II

В. П. Андросов
Буддизм индийской алмазной колесницы

Одна из трех мировых религий и древнейшая из них – буддизм – возникла в Индии в середине первого тысячелетия до н. э. и просуществовала на индийской земле почти две тысячи лет вплоть до XIII в. н. э. В течение этого огромного исторического периода буддизм перешагнул границы Южно-Азиатского субконтинента, распространился и укрепился во многих странах Южной, Юго-Восточной и Центральной Азии, Дальнего Востока. Однако именно в Индии определились главные направления этой религии, основы доктрины, философские учения. Здесь создано большинство текстов, установлены принципы организации общины – сангхи. Своеобразная буддийская культура впитала в себя богатство индийского духовного наследия, включая автохтонные культы плодородия. Влияние индо-буддийской культуры на исторические и культурные судьбы многих народов огромно, и в настоящее время оно проявляется в самых разных сферах жизни.

А) Общее введение

Из огромного числа сохранившихся текстов самые ранние (на языке пали) были записаны в I в. до н. э. на Шри-Ланке и принадлежат школе Тхеравада (санскр. стхавира-вада, учение старейшин) – направлению, прочно обосновавшемуся на острове с середины III в. до н. э. Несмотря на развитую в древности традицию устной передачи текстов, дошедший до нас целиком буддийский канон – «Типитака»⁴⁴ на языке пали – носит явные следы более поздней текстовой обработки. Язык пали был специально создан буддийскими монахами, близок санскриту, относится к индоевропейской семье языков. Создание в Индии буддийских сутр⁴⁵ продолжалось до середины первого тысячелетия н. э., и их авторство для придания им большей авторитетности приписывалось Учителю или его непосредственным ученикам.

Этим Учителем является Шакьямуни (Мудрец [из рода] шакьев), который после обретения Просветления (бодхи) становится Буддой (Буддха — букв. Просветленный) – тем, кто все знает и без желаний шествует в мир покоя, нирваны (букв, «недуновение»). Просветление является духовной вершиной буддизма, достижением нирваны при жизни, которая продолжается только ради сообщения нового Законоучения. В этом важном качестве эпитет Будды – Татхагата (букв. Шествовавший просто так, или Ушедший туда). Великий русский ученый Ф. И. Щербатской переводил данный термин как «Истинносущий» [Дхармакирти 1922: 54]. На наш взгляд, для большинства контекстов это и есть самый точный перевод со всех восточных языков.

Ядро раннего буддизма – это четыре Благородные истины. Они возвещены в первой же проповеди, произнесенной в Сарнатхе («Первый поворот Колеса Законоучения», русский перевод и анализ см. [Андросов 2001: 111–116, 148–154; 2008: 34–60]). В самом сжатом виде их положения можно изложить так: 1) жизнь в мире полна страданий; 2) имеется причина этих страданий; 3) существует возможность прекратить страдания; 4) есть Путь, ведущий к прекращению страданий.

Первая из этих истин гласит, что бытие, т. е. рождение, старение, болезни, смерть, зависимость от желаний ит. д., есть страдание (духкха); вторая называет причиной страдания троякую жажду: чувственных наслаждений, существования и смерти ради надежд на лучшее новое рождение. Третья устанавливает, что страдание может быть прекращено только искоренением причины – жажды; четвертая предлагает для этого Восьмеричный Путь (он же Срединный), каждая ступень которого должна быть по-буддийски правильной, а именно: воззрения Законоучения, размышления о нем, речь, поведение, способ поддержания жизни, приложение сил, память и сосредоточение.

Эти четыре истины и их аспекты (обычно 16) суть лучшие объекты для углубленных раздумий и медитаций (практического соединения внимания, сосредоточения и интуитивной мудрости), которым буддизм отводит главную роль в процессе познания и духовного совершенствования. Состояние же абсолютного покоя, нирваны, является конечной целью религиозного Пути. Предварительным условием вступления на этот Путь было, по примеру Будды, оставление всех мирских забот и обязанностей, забвение привязанностей и склонностей, разрыв родственных уз и пострижение в монахи.

Здесь четко указывается, что предлагаемое Учение – не абстрактная схема, а практическое наставление, способное принести непосредственную пользу и «религиозное освобождение». Что же для этого нужно? Будда отвечает: источник всех страданий – рождение, причина последнего – поступки, совершенные в прошлой жизни. Приверженность к земным благам, страсти, связанные с ними, не только отягощают нынешнее существование человека, но и предопределяют его новые воплощения. Чтобы разорвать цепь страданий, бедствий и все новых и новых рождений, нужно уяснить иллюзорность этих ценностей. Находясь в неведении (авидъя), каждый становится жертвой страданий. Достижение истинного знания означает вместе с тем и прекращение страдания как такового. Это высшее состояние именуется Просветлением и нирваной.

По существу, раннее Учение Будды и доктрина нынешней Тхеравады есть ответ на один кардинальный вопрос: как достичь нирваны? Необходимым средством для этого служит Восьмеричный Путь, или постепенное совершенствование психологии адепта. В соответствии с провозглашенным Буддой психологическим подходом ко всем проявлениям жизни, перемена в сознании верующего, преобразующая личность, считалась основой всех других перемен в его жизни. Поэтому Путь начинается актом, относящимся к сфере мышления. Первая ступень – правильные взгляды – означает постижение четырех Благородных истин. Осознание их приводит человека к правильному приложению усилий, что отражается как в поведении индивида, так и в его внутреннем состоянии.

Вступление на Путь религиозного совершенствования подразумевает также необходимость соблюдения трех важнейших заповедей: правильной речи (воздержание ото лжи, сквернословия и т. д.), правильного поведения (ненанесение вреда другим существам и т. и.), правильного образа жизни (зарабатывать на жизнь только честными способами). Внутреннее изменение заключается в правильном приложении усилий: контроле за состоянием психики, недопущении эгоистических помыслов и т. д.; и правильной памяти: не должно думать «это я», «это мое», т. е. нельзя концентрировать внимание на собственной самости. Путь завершается правильным сосредоточением, достижением состояния полной отрешенности от мира и избавления от каких бы то ни было желаний. Все, что не способствует достижению нирваны, не должно быть объектом сосредоточения. Но им может быть, например, вид разлагающегося трупа, поскольку созерцание его признано полезным для искоренения собственной похоти.

Учители буддизма уверяли, что прохождение через эти восемь стадий в течение нескольких рождений обеспечивает человеку полное умиротворение (шанти), которое уже ничем не может быть нарушено. И тот, кто этого достиг, никогда более не воплотится в мире и не будет подвержен порождаемым им страданиям.

Буддизм никогда не знал ни единой церковной организации (даже в рамках одного государства), ни других централизующих социальных институтов. Единственным общим для всех буддистов правилом является хранить три Драгоценности (три-ратна) – Будду, Дхарму и Сангху. Это простое правило передавалось из поколения в поколение, от Учителей к ученикам и распространилось практически во всех странах Южной, Восточной и Центральной Азии, а в XX в. – в Северной Америке, Европе и России.

1. Есть Будда – совершенно Просветленное, всеведущее существо, достигшее духовных вершин через развитие ума и сердца в длинной последовательности череды рождений (сансара). Главными из этих вершин являются Просветление (бодхи) и прекращение череды рождений (нирвана). Они знаменуют окончательное Освобождение (мокша) от рождений и достижение высшей цели духовных устремлений в индийской и других восточных культурах, что не доступно ни богам, ни святым других религий.

2. Есть Дхарма – Закон, открытый Просветленным. Этот Закон является смысловым ядром Вселенной, в соответствии с ним происходят все процессы вне и внутри человеческих судеб, с его помощью можно понять законы жизни и общества, взаимосце-пленность и взаимозависимость всего.

3. Есть Сангха– община равных, не имеющих никакой собственности, и потому нищенствующих (iбхикшу). Это сообщество носителей Закона, хранителей знаний и мастерства, которые из поколения в поколение следуют путем Будды.

Любая область знания покоится на некоторых аксиомах – бесспорных истинах. В буддизме к таковым относятся по меньшей мере: 1) идея сансары – безначального круговорота рождений и смертей каждой особи. Это старославянское слово удобно применять к довольно сложному и непривычному для европейской культуры представлению о том, что, несмотря на ежемгновенно меняющееся телесное и психическое состояние любого живого существа, лишенного какого бы то ни было субстрата (скажем, души), его «изменчивое» своеобразие сохраняется не только в данной жизни, но и при последующих рождениях. Однако это отнюдь не генетическая наследственность, а особая зависимость очередного рождения от деяний (карма), совершаемых в предшествующей жизни. Она распространяется на шесть видов существования особи, которая может воплотиться тварью ада, ненасытным духом, животным, человеком, полубогом и богом. Буддисты полагают, что в прошлом мы неоднократно пребывали в каждом из них; 2) Идея изменчивости (анитья) жизни в сансаре. Кроме того, непременно присутствует; 3) идея кармы — неотвратимость последствий любого деяния (в том числе побуждений – благих и неблагих) в нынешнем и следующем рождениях особи, а также 4) идея отсутствия вечной души (анатман). Последняя совсем не отменяет; 5) идеи духовного совершенствования (парамита) и окончательного выхода из круговорота сансары – в нирвану.

Любая практика духа на начальных стадиях есть не что иное, как внутренняя работа с текстом, в данном случае буддийским. Эти тексты сначала нужно познать, заучить, быть способным изложить их идеи другому, пусть даже просто близкому человеку, и только потом, возможно, появится решимость готовиться к жизни в соответствии с этими писаниями. Текст должен стать живительным источником для ищущего ума и доброго сердца. Обретая смыслы, значения, понимание духовных целей, текст раскрывает новое пространство для человеческого существования. Оно может быть либо временным убежищем от мирской скорби, либо постоянным прибежищем мудрого. Один из наблюдательных пилигримов по буддийским странам заметил, что как в странах Запада «лишь небольшое количество христиан действительно понимает и практикует свою религию, так только меньшинство азиатских буддистов понимает и практикует буддизм. Даже среди буддийских монахов медитацией занимается лишь небольшой процент лиц – пожалуй, менее десяти. Что же делают остальные? Они учатся и учат, выполняют церемонии.

Как-то, отвечая на вопросы старого жреца брахманизма, Будда изрек такие строфы, вошедшие в «Дхаммападу» (в переводе автора):

 
Не тот живет соответственно Закону (Дхарма),
Кто спешит достигнуть цели.
Мудрец (пандит) должен тщательно рассмотреть
Обе возможности: [стремиться] к цели или нет.
 
 
Он и других направляет беспристрастно,
Неторопливо, руководствуясь Законом.
Вот таков мудрый страж Закона,
Его зовут «стойким в Законе».
 
 
Не верно, что мудрец тот,
Кто много говорит.
Его зовут «мудрецом» потому,
Что [он излучает] миролюбие, дружелюбие,
бесстрашие.
 

И сегодня по-прежнему сотни миллионов буддистов стремятся к обладанию знаниями и чудесными способностями не из эгоистических устремлений. Их поведение, образ жизни и занятия естественны и прагматичны. Духовная практика есть простейший метод развития некоторых качеств ума: культивируются отсутствие алчности, отсутствие ненависти и заблуждений, развиваются сосредоточенность, внимательность, уравновешенность и сострадание. Все эти качества не только дисциплинируют индивида, они – основа внутреннего мира и социального устройства.

Буддисты трактуют «жизнь» как беспрестанную череду рождений, смертей и новых рождений (сансара) в состояниях богов, людей, животных, ненасытных духов (прета), обитателей ада, нередко к ним добавляется состояние полубога (асура). Но для духовного развития лучше всего родиться человеком. Чтобы последний мог совершенствоваться, необходимо «благоприятное рождение», которое позволит ему познакомиться с Учением.

Эти и некоторые другие положения буддизма объясняются, но не доказываются в логико-философском смысле. Большинство из них являются аксиомами индийской и многих других культур Центральной, Восточной и Южной Азии. Конечно, их можно назвать объектами веры большинства населения этих стран. Однако представителям других культур, стремящимся изучить буддизм, необходимо обязательно учитывать названные аксиомы, чтобы понимать смыслы и значения буддийских текстов. Без признания бесспорных истин той или иной сферы человеческого знания не постигнуть ни математики, ни физики, ни буддизма.

Законоучение Просветленного целиком и полностью предназначено для тех, кто не только живет соответственно моральным устоям буддизма, не только решился, как говорят буддисты, «войти в поток», но и «смел со своих ног пыль» родного дома, светских устремлений и отказался от всех былых привязанностей. Монашеский буддизм и культура сознания, одухотворенная Словом Будды, – это разные сферы влияния, но и та и другая требуют тщательной подготовки.

Многочисленные конфессиональные формы современного буддизма⁴⁶ можно подразделить на три основных направления, отличающиеся сводами канонической литературы, культовыми, социальноповеденческими и другими особенностями.

Б) Хинаяна (Малая Колесница)

Буддизм стран Южной Азии представляет школа Тхеравада (учение старейшин), в древности являвшаяся одной из 18 школ Малой Колесницы, отдельные канонические и постканонические тексты которых сохранились на санскрите, а также в китайском и тибетском переводах. «Типитака» Тхеравады – исторически самая авторитетная запись Законоучения Будды Шакьямуни.

Уже в первой проповеди («Сутра первого поворота Колеса Законоучения») определена культурная ниша Учения, предназначенного для тех, кто намерен идти к высшим духовным целям, к освобождению из круга рождений Срединным Путем (мадхьяма-пратипад), пролегающим между двумя крайностями религиозной жизни. Одна состоит в удовлетворении мирских желаний верующих, потакая которым священнослужители совершают ритуалы, жертвоприношения и т. д., другая – в отказе от желаний, в умерщвлении плоти, аскезе, самобичевании ради свободы от собственного «я» (атман) и отождествлении «я» с Абсолютом (Брахманом или Богом). Будда советовал избегать обеих крайностей и, не привязываясь ни к удовлетворению желаний, ни к отказу от них, стремиться к равновесию, или невозмутимости (упек-ша) в поступках, словах, мыслях, к любви (майтри) и состраданию (каруна) ко всем существам, а также к радости (мудита) от чистоты намерений. Важным условием такого образа жизни, способствующего «истинному познанию, умиротворению, Просветлению, невозрождению в мире скорби», является непривязанность, отрицание собственного «я» (анатман) и, следовательно, «моего».

Анатман, во-первых, означает отсутствие чего-либо вечного как во всех существах так и во вселенной. Следовательно, согласно Будде, все непрерывно течет и ежемгновенно меняется. Но в духовной практике под словом «все» буддисты понимали поток сознания – единственное, с чем человек непосредственно имеет дело и что подлежит преобразованию и усовершенствованию. Во-вторых, понятие «анатман» осмысливается и истолковывается так, что любая индивидуализация самости причиняет вред нравственным устоям, ведет к эгоизму, низким рождениям и умножению страдания. Значит, духовному освобождению благоприятствует как раз отказ от личного «я», от понятия «мое» и от всяческого выделения индивида (пудгала-найратмья), а также умение интуитивно созерцать состояние анатман.

Учение об отсутствии души, или вечного «я», создавалось в противовес брахманистским философско-религиозным идеям об атмане как некоей неизменной сущности, сохраняющейся в череде особи. В Махаяне понятие «анатман» получило дальнейшее развитие в учениях об отсутствии самосущего (нихсвабхаеа), о пустоте (шуньята) и о взаимной обусловленности и отсутствии сущности дхарма-частиц (дхарма-найр атмья).

Будда учил, что в мире нет вечных сущностей, бессмертных богов, нетленных душ. Непостоянны (анитья) все внешние и внутренние элементы потока сознания, т. е. объективное и субъективное содержание познания, мир и существа в нем. Таков основной принцип взаимозависимого происхождения явлений. Но анитья – это не метафизическая догма, а особого рода интуиция, которой характеризуется Вступивший в поток (шротапанна, первая ступень святости в буддизме) и обрести которую необходимо каждому буддисту. Глубокое проникновение в непостоянство, в процессы возникновения и исчезновения любого объекта созерцания и, следовательно, воспитание в себе непривязанности есть шаг на Пути освобождения.

Во вселенной и в существах вообще отсутствует какое бы то ни было постоянство (анитья), а есть лишь закономерное, беспрестанное чередование возникновения и развития, разрушения и гибели, пребывания в непроявленном состоянии и нового проявления. Этот процесс безначален, но может иметь конец. За каждым из существ тянется тяжелая цепь кармы как результат его деяний в бесчисленных рождениях, в которых он уже побывал и богом, и царем, и животным, и обитателем ада. Но, получив человеческую жизнь, наиболее предпочтительную для совершенствования и достижения нирваны, можно вырваться из круга сансары.

В карму издревле верили приверженцы и других религий Индии. Буддийская трактовка идеи неотвратимости возмездия/воздаяния отличалась отрицанием идеи вечного носителя кармы, т. е. души, атмана. Кроме того, согласно школам Малой Колесницы, лишь самостоятельные нравственные и духовные усилия могут благоприятно сказаться на судьбе. Ибо над законом кармы не властны ни иные люди, ни боги, ни сверхъестественные силы: «Чистота и нечистота связаны только с самим собой, одному человеку другого не очистить» («Дхаммапада», 165). Одним из отличительных описаний кармической причинности стало учение о двенадцати звеньях цепи взаимозависимого происхождения (пратитья-самутпада), характеризующее три последовательные жизни индивидуума – прошлую, настоящую и будущую.

Но что же такое «нирвана», столь часто употребляемое здесь понятие? Это 1) свобода от желаний, страданий, привязанностей, т. е. отсутствие их влияния на проявления жизни; 2) освобождение от страдания, от круга рождений особи, т. е. полное прекращение череды рождений; 3) состояние сознания, в котором дхарма-частицы потока сознания пребывают в покое; 4) высшая цель устремлений верующих в раннем буддизме и в Тхераваде, достижимая после искоренения всех омрачений (клеща), т. е. клещей, отравляющих сознание ядом. В палийских суттах именно последнее определяется как состояние «нирваны с остатком», что свойственно архатам при жизни и другим святым существам, которые обрели Просветление (бодхи), поскольку они продолжают пребывать благодаря оставшимся группам дхарма-частиц (скандха), ибо только после смерти архата скандхи распадаются окончательно. Полное же обретение «нирваны без остатка» (паринирвана) возможно, когда скандхи поглощаются пустотностью (шуньята). Третьим видом нирваны иногда называют «непостоянную нирвану» – состояние Будды, превозмогшего крайности бытия, в том числе нирвану и сансару. Об этом состоянии говорят как об умиротворении (шанти), как о некоем «мире нирваны» внутри «мира сансары». Собственно нирвана непостижима мыслью и невыразима в слове, будучи абсолютной истиной непосредственного познания идеи отсутствия самости (анатман) и всеобъемлющего непостоянства (анитья).

Предваряя следующий параграф, отметим, что в Махаяне Нагарджуны «остаток» истолковывается иначе, под ним понимаются всевозможные движения мысли, мысленные конструкции, умственные построения (викальпа) и умозрение (дришти). В «Ратна-авали» (I, 42) он сказал: «Неверно, что нирвана есть небытие (абхава), но разве можно представить ее бытие? Прекращение раздумий о бытии и небытии называется нирваной» [Андросов 2000: 142–143; 2008: 186]. В позднем индийском и тибетском буддизме пришли к понятию «естественной нирваны» – это пустота (шуньята), отсутствие собственного независимого существования (нихсвабхава) и «Существа по своей природе пребывают в нирване» (Шантидева). Лонгчен Рабджам увязал нирвану и Просветление с ригпа – состоянием чистого и полного присутствия, «освобождением как самосовершенством», состоянием изначального Будды Самантабхадры. Здесь в миг Просветления отпадает необходимость в медитации.

Среди крупнейших представителей Хинаяны, труды которых сохранились в оригинале, следует назвать прежде всего двух мыслителей V в. – тхеравадина Буддхагхошу и сарвастивадина Васубандху. Они оба были великими мастерами Абхидхармы – главного религиозно-философского наследия Малой Колесницы. Абхидхарма, или высшее Законоучение, – это, во-первых, отдел знаний по теории дхарма-частиц, психологии, космологии и т. д., примерно соответствующий объему понятия «философия» в античной культуре, и, во-вторых, особый аналитический метод изложения и систематизации, характерный для книг третьей корзины канона (Трипитаки), комментариев к ним и постканонических трудов, называемых абхидхармической литературой.

В обоих значениях Абхидхарма применима ко всем сферам религиозного опыта, например, к нравственности и природе ее омрачения, а также – к загрязнению и очищению потока сознания (сантана), для чего необходимо было проанализировать и описать дхарма-частицы сознания, благоприятствующие освобождению от страдания и не благоприятствующие ему, а затем дать конкретные решения этического свойства. Аналогично поступали с причинно-следственными отношениями и прочим.

Первоначально Абхидхарма представляла из себя раннюю экзегетику Слова Будды (Дхармы) со свойственным ей поиском средств и приемов хранения, передачи, истолкования колоссального устного наследия. В их основе лежали не только различные техники запоминания материала, но и медитативная практика, в сеансах которой осуществлялись советы по преобразованию внутреннего мира и давались установки по изменению моделей поведения монахов. В этом смысле Абхидхарма – это и система понятий и методов, получаемая каждым буддистом в качестве базового образования. В буддийских учебных заведениях прошлого и настоящего обязательны классы и факультеты по этому предмету, включающему в себя логику философской полемики, теорию источников достоверного знания и т. д. В свое время это комплексное знание помогло становлению буддийской логики и эпистемологии в Махаяне.

Здесь следует сказать и об особенностях термина «дхарма», сложившихся еще в древности. В своих беседах с последователями и учеными Будда использовал этот термин по меньшей мере в двух различных значениях. Первое – это опора, закон, добродетель, долг, религиозное учение. В буддизме это и Закон вселенной, открытый Буддой, и его Учение как вторая драгоценность буддийской триады (Будда, Дхарма, Сангха), а также каждый отдельный текст Слова Будды. Второе – это истинная реальность, мельчайшая частица потока сознания, качество, объект познания и т. д. Многозначность слова неслучайна, ведь это не только краеугольное понятие буддизма, но и сама его суть: Будда есть благодаря Дхарме, а вот сказать обратное (с точки зрения Махаяны) нельзя. При правильном постижении все в этом и любом другом мире оказывается Дхармой. Термин происходит от санскритского корня dhar («держать», «нести», «утверждать») и буквально означает «опора для чего бы то ни было». Смысл «религиозный закон общества» и отдельные положения этого Закона слово «дхарма» приобрело еще в добуддийские времена. Тогда же оно стало истолковываться как некий дар, открывающийся провидцам.

При описаниях структур психики особи и ее потока сознания Он рассматривал дхарму как мельчайшую и далее неделимую единицу анализа. В данном случае в текстах чаще прибегают к множественному числу слова «дхарма», что по-русски лучше передавать новообразованием «дхарма-частица», поскольку это специфическое буддийское толкование термина. Согласно последнему, дхармы – это мгновенно вспыхивающе-гаснущие частицы, составляющие постоянно меняющийся поток (сантала) индивидуального сознания (читта). Они распределяются по классам, группам (скандха) и действуют по законам собственной природы, которые выведены Буддой и изучаются знатоками Абхидхармы. Например, дхармами называются качества проявления психики (спокойствие, скромность, негневливость и ненависть, леность, бесстыдство и другие), каждое из которых – это действующий в сознании класс мгновений; то же самое говорится о структурах психики (память, восприятие, ощущение) и т. д.