Текст книги "За столом со Сталиным. История эпохи в рецептах и меню.Что было на столе колхозника и первого секретаря? Неподкупные свидетели: кулинарные книги конца XIX – середины XX в."

Это будет коренной переход от одной экономики, от экономики социализма – к другой, высшей экономике, к экономике коммунизма», – считал товарищ Сталин.

Но это – дело будущего. А как выглядело настоящее?

* * *

М.С. Федченко, автор книги «Повседневная жизнь советского человека. 1945–1991 год», рассказывает: «Первые два года моей жизни совпали с голодом 1946–1947 годов. Особенно пострадали от него сельские дети. Очень многие, родившиеся в 1945 году, из-за голода не дожили и до двухлетнего возраста. В 1946–1947 годах голод свирепствовал на огромной территории СССР – в большинстве областей Украины, Черноземной полосы России, Средней и Нижней Волги, Южного Урала, Западной Сибири, в ряде районов Белоруссии и Молдавии, захватил многие области Нечерноземья, затронул Москву, Ленинград, Минск, Киев, Кишинев, Свердловск, Новосибирск. Осенью 1946 года были сняты с карточного снабжения хлебом 28 млн рабочих и членов их семей, живших в сельской местности (работники лесной промышленности, железнодорожники, мелкие служащие). В городах и рабочих поселках значительно урезали нормы выдачи хлеба, а хлебных карточек лишались дети старше 12 лет, не посещавшие школу (в том числе из-за отсутствия одежды и обуви), неработающие “трудоспособные”, в том числе больные и инвалиды третьей группы».

Разумеется, маленький ребенок не мог осознать, что происходит вокруг него, но взрослые все понимали и делились в письмах своими обидами и возмущением. Один из жителей Кургана писал: «Правительство довело, что колхозники дохнут с голоду, а сейчас хотят, чтобы и рабочие ходили голодные и оборванные».

Другой возмущался: «Повышение цен на хлеб увеличилось в три раза. Государство покупает хлеб у колхозников по 6 рублей за центнер, а продает рабочим по 3 рубля 20 копеек за килограмм. Это явная спекуляция и второй налог на рабочих» или: «Наступает здесь жизнь трудная, так как сначала хлеб один килограмм стоил рубль, а теперь 3 рубля 20 копеек, и раньше хлеба получали по 500 грамм, а сейчас уже по 250 грамм и на базаре цены на хлеб очень поднялись». В одном из писем говорилось: «Жизнь в городе Шадринске становится все хуже, хлеб по карточкам дня по три не выдают. Народ озлоблен, зарплату задерживают месяца по два», а еще: «Вряд ли в эти выборы все будут голосовать за коммунистов. Я вот не голосовал за них, и голосовать не думаю, всех рабочих лишили пайка».

Речь идет о том, что в конце 1946 г. – начале 1947 г. страна готовилась к выборам в Верховный Совет РСФСР. Тогда же в городах стали распространяться листовки: «Не выбирайте кандидатов в Верховный Совет РСФСР. Бойкотируйте выборы, скажите о себе, подайте голос своей защиты. Посмотрите на свою жизнь. Вашей зарплаты не хватит выкупить даже хлеб. О продуктах, промтоварах и ситце, о мыле, о платье забыли. Если кандидат не пройдет, это заставит только пошевелиться Сталина, только тогда он поймет, что мы голы и голодны». Или: «Товарищи рабочие! Относитесь халатно к государственной собственности. Делайте расхищение для прокормления своих детей и самих себя. Наши правители жиреют за наши несчастные крохи хлеба и не обращают на голод внимания, как будто этого не видят. Им не жалко рабочей бедноты, потому что они живут без нужды». А на избирательных бюллетенях писали: «Хлеба нет, такой власти не надо», «Голодом не голосую», «Я сейчас ем траву, и голосовать буду против».

В декабре 1947 г., за две недели до Нового года, отменили военные карточки, и одновременно прошла денежная реформа, а точнее деноминация – обмен старых денежных знаков на новые, с меньшим номиналом. Оба этих «рождественских подарка» сильно ударили по карманам советских людей. Обмен старых денег на новые проходил не в соотношении 1: 1, а с прибылью для государства, и потерями для населения. Лишь наличные деньги можно было обменять из расчета 10 старых рублей к 1 новому. Вклады в сберкассах можно обменять без потерь только до 3000 рублей включительно. По вкладам от 3 до 10 тыс. за 3 старых рубля давали 2 новых. Вклады свыше 10 тыс. рублей менялись в пропорции 2: 1. Стараясь защитить свои накопления те, у кого эти накопления были, вкладывали их в покупку дорогих вещей, а когда такие вещи были раскуплены – в продукты длительного хранения: копченая колбаса, консервы, конфеты, чай, сахар. К 30 ноября 1947 г. эти продукты также стало невозможно купить.

«Информационная поддержка» столь потенциально непопулярной реформы, заключалась в том, что она якобы проводится ради борьбы со «спекулятивными элементами, нажившимися в период войны и накопившими значительные суммы денег». На самом деле реформа была вызвана объективными причинами: обнищанием страны в предвоенные годы и во время войны и неизбежной инфляцией.

Недостатку товаров в магазинах способствовали отмена карточной системы и некоторое снижение цен (порядка 10–20 %). Меры борьбы прежние, введение предельных норм отпуска товаров в одни руки: хлеба – 2 кг, мяса и мясопродуктов – 1 кг, колбас – 0,5 кг, молока – 1 л, мыла – 1 кусок, спичек – 2 коробки и т. д.

Но так как сельское хозяйство и пищевая промышленность еще не восстановились даже до довоенного уровня, дефицит продуктов становился хроническим. Особенно он ощущался в провинциальных городах, где жителям снова приходилось занимать очереди за хлебом в 2 часа ночи и уходить домой ни с чем. Падали цены только на городских рынках: крестьяне, лишившиеся сбережений и не получавшие денег за труд в колхозах, готовы были продавать продукты, выращенные в подсобном хозяйстве за ту цену, которую «назначали» покупатели, лишь бы раздобыть наличных денег.

Разумеется, такая неразбериха порождала множество возможностей для спекулянтов – реальных, а не тех, от кого «защищала» граждан денежная реформа. Игорь Хлевнюк рассказывает об одной из незамысловатых схем, действовавших в то время: «В Московском районе Тушино два директора магазинов (оба коммунисты) образовали своеобразную торговую компанию. На собственные средства они скупили многие сотни пар обуви, костюмов, тканей и т. д., складировали эти товары в магазинах, которыми управляли, а после реформы начали постепенно сбывать их на рынке через посредников, а также через свои магазины. Некоторое представление о масштабах подобных операций дают следующие цифры. Около 3 тысяч работников торговли были арестованы в последние две недели декабря 1947 г., из них 1000 директоров магазинов и около 900 членов партии. Примерно такие же показатели фиксировались затем каждые две недели на протяжении января и февраля… Истинный масштаб таких операций неизвестен. Однако, как свидетельствуют документы, они захватили все регионы страны и значительную часть чиновников. Согласно неполным данным, к концу марта 1948 г. только по 26 областям, краям и республикам к судебной ответственности за нарушения закона о денежной реформе были привлечены свыше 2 тыс. работников, в том числе руководителей партийного аппарата и правоохранительных органов. В ряде регионов в незаконных операциях были уличены высшие руководители – секретари обкомов, начальники управлений МГБ и МВД и т. д.».

Однако были и успехи: в 1948 г. валовой урожай зерна почти достиг довоенного уровня, росло производство картофеля. Прямая угроза голода отступила. По крайней мере, для жителей крупных городов.

Но ситуация в мелких городах часто требовала вмешательства «бога из машины» (точнее «бога из Кремля»). В ноябре 1952 г. Сталину передали письмо секретаря партбюро железнодорожной станции в Рязанской области В.Ф. Дейки-ной. Женщина жаловалась на плохое снабжение продовольствием: «Я остановлюсь только на фактах, ибо описывать – не хватит бумаги, чтоб письмом переслать.

1. Черный хлеб в очередь.

2. Белого не достанешь вообще.

3. Масла ни растительного, ни сливочного нет.

4. Мяса в магазинах нет.

5. Колбасы нет.

6. Круп никаких нет.

7. Макарон и других мучных изделий нет.

8. Сахару нет.

9. Картошки в магазинах нет.

10. Молока и других молочных изделий нет.

11. Жиров (сала и т. д.) нет».

О дальнейших событиях рассказывает Игорь Хлевнюк: «В Рязанскую область был отправлен недавно назначенный секретарь ЦК КПСС А.Б. Аристов, отвечавший за работу местных партийных организаций. 17 ноября 1952 г. Сталин собрал в своем кабинете секретарей ЦК КПСС. Как свидетельствовал несколько лет спустя Аристов, Сталин потребовал у него отчет о проверке. Аристов доложил, что в Рязани уже давно не хватает хлеба, масла и других продуктов. Сталин разозлился и приказал снять с должности секретаря Рязанского обкома партии. Аристов и другие присутствовавшие заступились за рязанских руководителей. Сталину объяснили, что аналогичное положение наблюдается и в других регионах, в том числе на плодородной Украине. В результате обсуждения Рязанской области выделили продовольствие из государственных запасов».

Так благодаря энергичной помощи «лучшего друга советского народа» товарищ Дейкина все же смогла купить в магазине палку колбасы. Что стало с магазинами в Рязанской области после того, как кончились выделенные запасы, история умалчивает.

И все же положение, хоть и очень медленно, но улучшалось. Если в 1946 г. в семье промышленного рабочего в СССР на одного человека (в год!) покупалось 11,6 кг мяса и около 5 кг рыбы (из них сельди – 1,2 кг), 2,4 кг сахара, 0,7 конфет, варенья и меда, то в 1953 г. – уже 38 кг мяса, 10 кг рыбы, сахара – 20,5 кг, кондитерских изделий – 9,5 кг. Потребление хлеба, напротив, снизилось – появилась возможность «набирать» калорийность за счет других продуктов.

Но по сравнению с физиологическими нормами горожане все еще недоедали: по мясу – более чем вдвое, по молоку и молочным продуктам – примерно в пять раз, по рыбе и рыбопродуктам – почти в два раза. И при этом на питание у рабочих уходило до половины заработка.

* * *

Представлять «городскую» кухню конца 1940 – начала 1950-х гг. в нашей книге будет брошюра, вышедшая в Москве в 1946 г.: «Дополнительный ассортимент закусок и блюд для коммерческих чайных» (очевидно, добавили вегетарианские блюда). Мы помним роскошный ассортимент «столовой 2-го класса» в довоенное время, но что предлагают посетителям…

«Яичницы и омлеты: яичница со свежими помидорами; яичница с кабачками; яичница со свежими грибами; омлет с кабачками; омлет с помидорами.

Овощные закуски: кабачки по-гречески (обжаренные с луком, морковью, капустой, петрушкой и сельдереем, затем тушенные в томат-пюре с добавлением зеленого лука и укропа); баклажаны, фаршированные овощами (снова лук, капуста, морковь, петрушка и сельдерей, еще помидоры и, как ни странно, снова томат-пюре. – Е. П.); икра овощная из баклажанов и кабачков, и снова томат-пюре; икра грибная (к счастью, без томат-пюре. – Е. П.); салат из редиса со сметаной; салат из свежих помидоров с луком; салат из свежих огурцов со сметаной; салат из помидоров и огурцов; Салат “Весна” (цветная капуста, зеленые бобы в стручках, зеленый горошек, огурцы, салат-латук, яйца).

Супы: окрошка; борщ холодный; свекольник; ботвинья с судаком; щи зеленые с яйцом и сметаной; суп из щавеля с вермишелью и лапшой; суп картофельный со щавелем; суп из кабачков с белыми грибами (кроме грибов и кабачков, в раскладке еще картофель, морковь, петрушка, сельдерей, зеленый и репчатый лук и помидоры. – Е. П.); суп картофельный с грибами; суп овощной (свежая капуста, молодой картофель, репа, морковь, петрушка, репчатый лук, помидоры); суп крестьянский со свежими грибами (то же самое, что и в “Супе овощном” плюс грибы. – Е. П.); грибная солянка; рассольник с грибами.

Вторые блюда: сморчки в сметане с картофелем; грибы, жаренные со сметаной и луком; картофель молодой в масле с огурцами; картофель молодой со сметаной; котлеты капустные со сметаной; шницель из капусты со сметаной; овощи в молочном соусе (морковь, репа, кабачки, цветная капуста); цветная капуста, запеченная в молочном соусе; кабачки, фаршированные рисом и яйцами; помидоры, фаршированные овощами и рисом; кабачки, жаренные со сметаной и луком; тыква, жаренная со сметаной; голубцы овощные; капустный кочан фаршированный.

Десерты: пудинг творожный; пудинг рисовый со сметаной; ленивые вареники; пшенник[147]147
  Запеканка из пшенной каши на молоке с изюмом.


[Закрыть] со сметаной; биточки пшенные с ягодным соусом; биточки творожные; творог с молоком».

В приложении изложены «Кулинарные правила приготовления блюд, предусмотренных ассортиментным минимумом для коммерческих чайных», и здесь появляются мясные блюда: «Суп картофельный с мясом; щи суточные с мясом; щи из свежей капусты с мясом; борщ украинский с мясом; рассольник с мясом; суп-лапша с мясом; суп-лапша с молоком».

Интересно, что в разделе горячих рыбных блюд нет уже привычных нам осетрины и стерляди. Зато есть: «Судак, жаренный на сковородке по-русски (после обжаривания его запекают в духовке с кружочками картофеля); лещ или сазан или свежая сельдь, жаренные с картофелем; карась или карп, жаренные в сметане с картофелем.

<…>

Мясные вторые блюда: мясо отварное с соусом-хрен; мясо тушеное с макаронами; биточки мясные с картофелем; печенка, жаренная в сметанном соусе; свинина, жаренная с картофелем; котлеты рубленные из свинины с картофелем; баранина, жаренная с гарниром из картофеля, моркови и бобов; рагу из баранины; курица или гусь поджаренные; гуляш из ливера; язык с картофельным пюре».

Товарищ Микоян и «Книга о вкусной и здоровой пище»

Теперь вы сами сможете ответить на вопрос, вынесенный в название этой части. Но не менее важен другой вопрос: как складывался миф о послевоенном советском изобилии, главным «документом» которого и стала «Книга о вкусной и здоровой пище».

Начнем с Микояна. Анастас Иванович родился в 1895 г. в армянском селе Санаин. Учился в Тифлисской армянской духовной семинарии, которая резко отличалась от той, где учился Сталин. Микоян рассказывал: «Значительную роль играло и то обстоятельство, что преподавание в семинарии находилось на достаточно высоком уровне. Большинство наших учителей получили высшее образование в Германии, Швейцарии и Франции. Многие из них придерживались либерально-демократических взглядов.

Вообще же следует сказать, что хотя наше учебное заведение и именовалось духовной семинарией, по своей учебной программе, пожалуй, семинарией в точном смысле слова не было. Среди учителей был только один священник, преподававший Закон Божий. Было еще четыре религиозных предмета, но они не занимали более двух часов в неделю. Остальное время было целиком посвящено изучению общеобразовательных предметов: математики (включая алгебру и геометрию), географии, литературы, физики, химии, ботаники, зоологии, психологии и физиологии. По сравнению с гимназией у нас был обязателен только один иностранный язык: французский или немецкий – по выбору. Помимо современного армянского языка, мы изучали еще и древнеармянский. Кроме того, преподавались история и география Армении и педагогика.

Все это имеет свое объяснение. Дело в том, что при царском строе запрещалось иметь гимназии и высшие учебные заведения с преподаванием не на русском языке. Исключения допускались лишь для некоторых церковноприходских школ, духовных семинарий и духовной академии. Поэтому на Кавказе в обход царского закона учебные заведения, формально называвшиеся духовными семинариями, по существу были армянскими или грузинскими гимназиями, дававшими законченное одиннадцатилетнее среднее образование. Правда, аттестат нашей семинарии не давал права поступать в вузы России. Зато в Европе с таким аттестатом беспрепятственно принимали в высшие учебные заведения».

Именно в стенах семинарии Микоян впервые познакомился с идеями социалистов, а позже – с работами Маркса. В 1916 г. поступил в духовную академию в Эчмиадзине, вступил там в РСДРП(б). После Февральской революции вел партийно-пропагандистскую работу в Тифлисе и Баку. Во время турецкой, а затем английской оккупации арестован, содержался в тюрьме в Ашхабаде, позже смог вернуться в Баку. В октябре 1919 г. вызван в Москву, где стал членом ВЦИК. Работал в Нижнем Новгороде – промышленном районе с традиционно сильным рабочим движением, и на Северном Кавказе – одной из главных житниц страны.

По рекомендации Сталина, с 23 июля 1926 г. – кандидат в члены Политбюро, а с 14 августа 1926 г. – нарком внутренней и внешней торговли СССР, сменив на этом посту Льва Каменева. Его кандидатуру выдвинул сам Каменев, открыто выступивший в оппозиции к Сталину и ушедший с этого поста, «поскольку не пользуется полной поддержкой со стороны Политбюро и правительства». Неожиданно Сталин поддержал кандидатуру, выдвинутую его главным на тот момент оппонентом (свои разногласия с Троцким Сталин пока не педалировал). Микоян же, узнав о новом назначении, послал Сталину такую телеграмму: «Несмотря на состоявшееся решение Политбюро о назначении меня Наркомторгом, я категорически отказываюсь и заявляю, что не могу подчиниться такому решению, ибо совершенно убежден, что мое назначение Наркомом погубит как дело, так и меня. Назначение Политбюро меня Наркомом и заявление Каменева, что я “с успехом справился бы с этой задачей”, меня ни в чем не колеблет. В Наркомате внешней и внутренней торговли, где произведено столько реорганизаций и где менялось столько Наркомов, – дело остается не налаженным. Никто еще не смог преодолеть все трудности. Менее всех предыдущих Наркомов можно возложить надежды на меня. Я Наркомторгом и вообще Наркомом не гожусь и не могу взять на себя обязанности сверх своих сил и способностей…» Видимо, телеграмма окончательно убедила Иосифа Виссарионовича, что выбор – верен.

С 1930 г. Микоян – Нарком снабжения, в 1933 г. открывается мясокомбинат, Анастас Иванович рассказывал: «..мы пригласили из США видного проектировщика мясокомбинатов. Перед ним была поставлена задача использовать все новейшие американские достижения в этой отрасли, все нововведения, существовавшие на различных мясокомбинатах США, и на этой основе составить технический проект строительства московского мясокомбината. Он свою задачу выполнил со всей добросовестностью, в чем я и убедился впоследствии, когда, прибыв в Америку, осматривал чикагские мясокомбинаты».

Сам Микоян посетил Америку в 1936 г., будучи уже членом Политбюро (с 1935 г.). Познакомился с американской холодильной и пищевой промышленностью, привез массу идей и планов: «Фирмы по производству тары для консервов; заводы безалкогольных напитков и пива; фабрики мороженого; фабрики по производству сухарей, бисквитов и хлеба; холодильники по хранению рыбы и мяса; завод чешуйчатого льда; комбинат, производящий шоколад и конфеты и упаковывающий кофе, чай и какао; завод по замораживанию уток; фирму, производящую специальные металлические крышки; фермы и заводы по замораживанию хлопьев и вздутых зерен; заводы по производству мясных и рыбных консервов; хлебопекарный завод; завод по производству сухого молока и майонезов; завод по производству хлопьев и взорванных зерен; свеклосахарный завод; заводы по производству яблочных и апельсиновых соков и томатных продуктов; заводы замороженных и консервированных фруктов; завод по производству шампанского; заводы пивоварения и безалкогольных напитков; ряд птицеферм и птицебоен и чикагские скотобойни».

Огромное впечатление произвели на него… гамбургеры. Он пишет: «В Америке есть хорошая еда для массового потребления, такая же, как у нас сосиски, – рассказывал я по возвращении домой. – Это так называемые “хамбургеры”, горячие котлеты, которые делают с помощью машин. Котлеты производятся либо прямо на мясокомбинате, либо из фарша тут же в магазине. Впрочем, здесь часто обманывают покупателя. Мясные фирмы не пытаются продать остатки несвежего мяса, так как их никто не покупает, а смешивают его со свежим мясом и делают котлеты. Поэтому “хамбургеры”, сделанные в магазине, хуже по качеству, чем присланные с мясокомбината. Существуют машины, которые производят по 5 тыс. котлет в час. Конечно, это обходится дешево. Я заказал двадцать пять машин, которые могли изготовлять 2 миллиона таких котлет в день. Производство “хамбургеров” было внедрено в Москве и некоторых других городах. Я заказал образцы таких машин, а также уличных жаровен. Последние сконструированы следующим образом. Пластинка из нержавеющей стали подогревается газом или электричеством. Все это вмонтировано в приспособление немногим больше нашего ларька, чтобы с ним можно было стоять на улице. Продавец кладет мясо на эту пластинку без всякого масла, поскольку в “хамбургере” столько сала, что никакого жира больше не требуется. Котлета поджаривается с одной стороны, затем переворачивается на другую сторону – и в течение нескольких минут она готова. У этого же продавца имеются булочки. Он разрезает булочку, кладет внутрь котлету, добавляет томат, ломтик соленого огурца или горчицу, и вот вам горячий бутерброд. Для занятого человека это очень удобно».

Но производству советских «хамбургеров» помешала война. Зато прижилась привезенная из той же Америки технология производства мороженого. А вот вместо кока-колы, технология производства которой также привлекла Микояна, в СССР решили производить лимонады и русский квас, заинтересовала Микояна также технология производства сгущенного и сухого молока.

В 1934 г. из Наркомата снабжения образованы три наркомата: Наркомат внутренней торговли, Наркомат заготовок и Наркомом пищевой промышленности, под руководством Микояна.

В 1938–1949 гг. Микоян – министр (нарком до 1946 г.) внешней торговли.

С 1941 г. – председатель Комитета продовольственно-вещевого снабжения Красной армии, а также член Совета по эвакуации и Государственного комитета по восстановлению хозяйства освобожденных районов, с 1942 г. – член Государственного комитета обороны.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 сентября 1943 г. за особые заслуги в области постановки дела снабжения Красной армии продовольствием, горючим и вещевым имуществом в трудных условиях военного времени Анастасу Ивановичу Микояну присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

С преобразованием Совета народных комиссаров СССР в Совет Министров СССР в 1946 г. Микоян сохранил должности заместителя председателя Совета Министров СССР и министра внешней торговли СССР.

Позже сыновья говорили о нем как о человеке «умном и дипломатичном», «человеке компромисса». Благодаря этим качествам ему удалось выжить в политической борьбе, остаться среди тех, кто составлял списки репрессированных, но сам не попадал в них (Микоян возглавлял Комиссию по обвинению в контрреволюционной деятельности видных членов партии.) Хотя два его несовершеннолетних сына в 1940 г. были арестованы (оказались соучастниками уголовного преступления: их приятель застрелил девушку, они помогали ему прятать оружие), но все обошлось ссылкой на год в Таджикистан.

Но порой и Микояну не удавалось избежать неприятного разговора с вождем. Каким бы Анастас Иванович ни был дипломатом, он прекрасно понимал, что неприятная правда выплывет наружу, и его умолчание только усилит нарастающую подозрительность Сталина. Поэтому приходилось рисковать: «Потом, особенно после войны, Сталин стал раздражительным.

Я же по старой привычке рассказывал ему все, что знал, что происходит в стране, что народ волнует. Говорил, что нет мяса, нет некоторых товаров и о других недостатках. Сталин стал нервничать, сердиться – почему нет? Раз он очень раздраженно стал меня допытывать, почему нет продуктов. Я ответил, как думал. Это было время, когда Маленков в Совмине ведал сельским хозяйством. Я сказал Сталину: “Пусть Маленков скажет, почему отсутствуют необходимые продукты, ему легче это сделать”. Я правду говорил. Сталин посмотрел на Маленкова. Тот молчал, делая вид, что со мной спорить нечего. Сталин, видимо, понял, не стал допрашивать Маленкова, ибо тот все равно не мог ничего объяснить…

Но когда я докладывал решение о снижении цен на товары, я ему прямо говорил о положении с этим делом. Начиная с 1949 г. обычно я подготавливал проекты решений о снижении цен на товары. Я говорил, что нельзя снижать цены на мясо и сливочное масло, на белый хлеб, во-первых, потому что этого у нас не хватает, и, во-вторых, отразится на закупочных ценах, что отрицательно скажется на производстве этих продуктов, а при нехватке этих товаров да при таком снижении цен будут огромные очереди, а это приведет к спекуляции: ведь рабочие не смогут днем в магазин пойти, значит, товары будут скупать спекулянты. Государство от этого только потеряет и рабочих не заинтересует. И насчет белого хлеба: население мало его потребляет, а снижение цен на белый хлеб без снижения на черный нарушит пропорцию между ними и искусственно поощрит спрос на белый хлеб. Его же у нас тоже не хватает. Но Сталин настаивал, говоря, что это нужно сделать в интересах интеллигенции».

* * *

Родные Микояна рассказывают, что он был в еде умерен, редко ел мясо, зато очень любил жареную картошку: «Завтрак – шпинат с яйцом или каша рисовая с тыквой, один кусочек поджаренного черного хлеба и чашка кофе с молоком.

Обед – овощная закуска, немного супа и мясо или рыба. На сладкое летом – арбуз, дыня. В воскресенье на даче готовили суп лобио или кавказский куриный суп – чихиртма. Голубцы с мясом из капусты или из виноградных листьев, плов или котлеты. На столе стояли две бутылки сухого грузинского вина, минеральная вода “Боржоми”, всегда было много солений. Особенно Анастас Иванович любил соленую капусту с перцем».

А вот что вспоминает внук, Владимир Микоян: «Он очень любил жареную картошку. Но знал, что от нее полнеют. Сам же очень следил за весом – он считал, что не должен весить больше 60 килограммов. Он клал себе на тарелку 3–4 ломтика картошки. Ел он неторопливо. Он воспитал в себе привычку впитывать вкусовые ощущения. Сидение за столом – это был способ общения. На первом месте были разговоры, потом уже – еда.

Он очень любил спаржу, привез спаржу из заграничной поездки и посадил на даче, на огороде. Мы – внуки – ходили с ним на огород смотреть, как растет спаржа. И эту редкую еду давали гостям. А нам – только если останется…

Он пил минеральную воду, любил черный хлеб. Рассказывал, что выжил в детстве, в своей деревне, благодаря черному хлебу с медом. Такая еда многих спасла. Ели они орехи, лаваш, зелень и сыр. Он вообще увлекался сырами, любил даже сыр в горшочке.

Кофе он не пил, любил чай с лимоном… В Мексике ему как-то дали перец, смертоубийственный по остроте. Он откусил, во рту – “пожар”, но не мог же Нарком, член Политбюро, показать слабость и сказал: “Неплохо. Почти так же, как у нас в деревне”».

* * *

В 1943 г. А.И. Микоян заявлял, когда страна только-только прошла очередной пик голода: «Советской власти приходилось создавать пищевую промышленность почти на пустом месте. В наследство от царизма мы получили кустарного типа пищевые промыслы с жалким уровнем техники, распыленные, оторванные от сырьевых баз, маломощные, способные удовлетворить лишь тот незначительный спрос, который предъявляла аграрная страна с небольшими промышленными центрами, с низкой заработной платой, где дешевые рабочие руки заменяли всю “технику” на пищевых промыслах… Крупные предприятия имелись в старое время лишь в сахарной, спиртовой, мукомольной, кондитерской и табачной промышленности… Объединенная в один наркомат снабжения, наша пищевая индустрия под непосредственным руководством Центрального комитета и вождя нашей партии и мирового пролетариата товарища Сталина приведена в течение первой пятилетки и первого года второй пятилетки по большинству отраслей к уровню действительной машинной индустрии».

А в 1936 г. обещал: «Особенно много еще приготовляют дома всяких пирогов, пирожков, блинов, пельменей. Но как только налаживается в том или ином городе фабричное производство хорошего качества булочек, булочных изделий, всяких пирожков, пельменей и др., все охотно начинают их покупать, бросают домашнее приготовление. Да это и понятно. Современная советская женщина должна освободиться от примитивного труда, от обидной тяжелой домашней работы… Когда женщина видит, что за тот час, который она потратила на приготовление пищи дома, она может, работая на фабрике, сделать в десять раз больше и купить на свой заработок все необходимые товары, она старается от домашнего производства пищи отказаться. Исключительно велика должна быть роль пищевых полуфабрикатов и консервов… Трудящиеся должны иметь в своем распоряжении фабричный продукт или полупродукт, требующий лишь небольшого подогревания, должны иметь к этому продукту приправы любых рецептов. Любого вкуса».

«Книга о вкусной и здоровой пище» 1939 г. начиналась с эпиграфа из резолюции XVIII Съезда ВКП(б) по докладу В. Молотова: «В пищевой промышленности значительно расширить ассортимент продукции, особенно высших и первых сортов. Увеличить производство консервов молочных, овощных и фруктовых, выпуск томатного и другие соков, производство замороженных овощей и фруктов, фабричное производство мороженого, производство пива, виноградного вина и шампанского. Решительно преодолеть отставание рыбной промышленности. Увеличить улов рыбы во всех бассейнах, особенно в Мурманском и Дальневосточном, а также увеличить переработку рыбы и выпуск рыбных консервов. Местным организациям всемерно развить внутриобластное рыбное хозяйство на базе водоемов местного значения (реки, озера, пруды)».

Книгу 1952 г. предваряет эпиграф Сталина: «Характерная особенность нашей революции состоит в том, что она дает народу не только свободу, но и материальные блага, зажиточной и культурной жизни». То есть речь идет об общественном значении пищевой индустрии, и не о «счастье свободного труда», которое острее чувствуется, когда нет угрозы голода, а о «зажиточности», хотя и «культурной».

Тем не менее предисловие к «Книге о вкусной и здоровой пище» (1952 г.) объясняет, что: «Главная задача “Книги о вкусной и здоровой пище” состоит в том, чтобы помочь домашней хозяйке, при наименьшей затрате труда и времени, приготовить для семьи вкусную и здоровую пищу, используя для этого в первую очередь разнообразный и богатый ассортимент пищевых продуктов, вырабатываемых пищевой промышленностью». И буквально на первых страницах мы встречаем рекламу таких продуктов – сибирские пельмени, производства Московского ордена Ленина Мясокомбината Микояна, сублимированные гороховый суп, каша и кисель в брикетах, консервированное мясо и зеленый горошек, разработанный «Главконсервом» и одобренный Министерством пищевой промышленности СССР.

В 1952 г. выходит уже четвертое издание этой книги. Первое появилось в 1939 г., второе – в 1945-м, третье – в 1948-м. На обложке 1-го же издания стояло посвящение: «Наркомпищепром – домашней хозяйке». Книга вышла тиражом в 100 тыс. экземпляров, у следующих изданий тираж был не меньше.