Текст книги "За столом со Сталиным. История эпохи в рецептах и меню.Что было на столе колхозника и первого секретаря? Неподкупные свидетели: кулинарные книги конца XIX – середины XX в."

Голод как образ жизни

В первый раз Сталин покинул Петербург после Октября 1917 г. в июне следующего, 1918 г., и эта командировка связана с хлебом, его направили в Царицын в ранге руководителя продовольственным делом на юге России. Он должен был получить и отправить хлеб в голодающие центральные области. Поездка эта быстро превратилась в военную операцию, так как хлеб нужен не только Красной армии. Война шла «на два фронта, и против врагов, и против своих: контрреволюционных заговоров». Арестовывали бывших офицеров, в том числе служивших в Красной армии, чиновников царской администрации, предпринимателей и рядовых граждан. На роль главы заговорщиков лучше всего подошел служащий Наркомата путей сообщения Н.П. Алексеев, бывший дворянин и офицер, «буржуазный специалист». Его зверски избивали, добиваясь показаний. Дело закончили за несколько дней, завершив расстрелами и объявлением в местной газете. В результате, по настоянию Троцкого, Сталина вернули из Царицына в Москву, что сделало двух бывших соратников заклятыми врагами.

Но пик голода еще впереди, он пришелся на осень 1921 – весну 1922 гг., а окончательно его удалось победить лишь в начале лета 1923 г. Голод охватил 35 губерний с общим населением в 90 млн человек, из которых голодало не менее 40 млн. Сильно пострадали восточные и южные регионы России, куда отправились многочисленные беженцы, не имевшие возможности через Крым перебраться в Европу. Голодали Поволжье, Урал и Киргизская АССР (бóльшая часть современного Казахстана). Там от голода умерли около 5 млн человек.

С Урала писали: «В городе Уральске ужасная картина, опухшие, стонущие дети собирают разные отбросы по дорогам».

А председатель ЦИК Киргизской Республики 8 марта 1921 г. докладывал в Москву: «Стихийное переселение из центра России и других голодающих окраин Туркестанского края принимает катастрофические размеры, поэтому следует принять строгие меры».

В Кустанайской губернии признаны голодающими 18 волостей и 5 районов. К 1 января 1921 г. голодало больше половины жителей губернии. Кустанайская газета «Степь» писала: «Теперешнее голодное переселение из поволжских губерний – это, по общему мнению, безумие. Возможно, что сотни, а может быть, тысячи из менее потерявших голову и просившихся куда попало, спасутся, но бóльшая часть из них, несомненно, погибнет к тому времени, когда на место их вывоза уже прибудет необходимая помощь». Голод и массовая миграция привели к развитию эпидемий тифа и холеры.

В сводках Челябинского Губчека за 1921 г. констатировалось: «Население вступает в фазу абсолютной голодовки, так как суррогаты, овощи и скот, бывшие первостепенным продуктом питания, в большинстве случаев съедены».

С голодом боролась не только молодая советская власть, но и весь мир. 15 ноября 1921 г. на территории Киргизской АССР развернула свою деятельность Американская администрация помощи (АРА). Представители Католической миссии Папы Римского в России взяли на свое иждивение 20 000 детей в районе города Оренбурга, а также согласились на доставку медикаментов и питания. Из Казахстана в Россию, Туркестан и другие соседние окраины переселено до 80 000 взрослых и 35 000 детей, 1260 казахских семей в организованном порядке отправлены в Туркестанский край. В 1921 г. трудящиеся Туркестана приютили у себя около 41 000 детей казахов, в 1922 г. из Акмолинской области отправлено 3798 человек, в том числе в Самарскую губернию 1934 человека, в Казанскую – 1640 человек, в Туркестанской Республике собрано около 40 000 голов скота и роздано голодающему населению Казахстана, а центр РСФСР отпустил до 2 млн пудов зерна.

* * *

Одним из потрясающих документов того времени является брошюра А. и С. Рейзнека «Инструкция для сбора, хранения и применения исландского мха».

Книга начинается с краткого обращения к читателям:

«Совдепам и Комитетам Бедноты

Северных губерний.

Дорогие товарищи.

Инструкция эта написана специально для Вас.

Распространяйте ее как можно шире в местностях, где растет Исландский мох.

Посылайте инструкторов на места для организации массового сбора мха.

Устраивайте чтения о том, как приготовлять мох в пищу.

Заготовьте пакетики с Исландским мхом и разошлите для образца по всем деревням, чтобы знали, что собирать.

Помните, что сбор можно произвести и весной, когда сойдет снег.

Таким образом, на местах Вы поможете перенести голодное время и поможете революции.

С товарищеским приветом,

Научно-Технический Отдел В. С. Н. X.».

Далее авторы признают: «Крайний недостаток съестных припасов, переживаемый нашими городами и вообще районами, не имеющими в достаточном количестве собственно хлеба, заставляет искать новых, необычных способов питания. Долг науки помочь населению пережить этот кризис, помочь народу бороться с голодом. А помочь в этом деле наука может указанием на новые вещества, способные служить в качестве пищи…

К счастью, у нас в России имеется в большом количестве растение, химический состав которого очень похож на состав хлебного зерна, причем питательные части этого растения очень хорошо усваиваются человеческим организмом, и не требуется для этого никакой сложной химической обработки.

Растение это – исландский мох. Мхом его называют неправильно; мох имеет стебель, корешок и крошечные зеленые листочки. Исландский же мох, так же как и другие похожие на него сухие мхи, – это лишайники, названные так в отличие от мхов ввиду того, что у них нет ни корешка, ни листьев, а состоят они только из причудливо разветвленных пластин лопастей, серого, зеленоватого, желтоватого или беловатого цветов. Растут лишайники на земле, на стволах и ветвях деревьев, на камнях и вообще, главным образом там, где не может расти никакое другое растение».

Далее авторы подробно рассказывают, где можно собирать исландский мох, как он выглядит, чем отличается от других видов лишайника.

«Этот лишайник (Cetraria islandica), неправильно называемый мхом, сильно распространен в Северной и Средней России, в открытых сухих, особенно песчаных местах и главным образом в сухих сосновых борах, где он растет в виде коричневатых подушек дерновиной, состоящих из кустиков, образованных лентовидными, широкими или узкими, ветвящимися лопастями, которые большей частью более или менее свертываются в трубочки, что и придает ему вид миниатюрных кустиков. Лопасти по краям имеют очень мелкие реснички. Верхняя сторона лопастей более темная, коричневатая иногда с зеленоватым оттенком; нижняя – беловато-коричневатая, испещренная беловатыми пятнышками от разрывов коры. Когда лопасти свертываются в трубки, то нижняя поверхность их завертывается на верхнюю. Плодоношения в форме коричневатых блюдечек встречаются не особенно часто и развиваются на конечных разветвлениях лопастей. Собирать его можно круглый год.

Собрав мох, следовало подвергнуть его химической обработке: на ведро воды берут 1/4–1/2 фунта поташа[52]52
  Поташ (углекислый калий – К ₂СО₃). Поташ, получаемый при сжигании полыни в виде ее золы, был известен еще в античное время – в Древней Греции и Риме. Само название этого химического соединения происходит от двух немецких слов: Pot – «горшок» и Asch – «зола», ибо поташ получался от прокаливания золы полыни в горшках. В России поташ был известен и производился в значительных для того времени количествах уже в XV в., а в XVII в. он стал предметом экспорта из России в Западную Европу, наряду с воском, медом, дегтем, пенькой. В XVIII в. Россия экспортировала 800 т поташа, в XIX в. – от 2 до 5 тыс. т, а в начале XX в. уже 18 тыс. т. Вплоть до конца XIX в. русский поташ производился путем сжигания стеблей и листвы подсолнечника и обработки отбросов свекло-сахарного производства – мелассы или черной патоки и меласс-ной барды. Поэтому качество поташа в России было очень высоким и он вполне мог употребляться не только с техническими, но и кулинарными целями. Однако в самой русской кухне поташ практически почти не применялся, а использовался только в кулинарии народов Средней Азии, в основном для производства дунганской лапши и вытяжного теста, которое в отличие от балканско-средиземноморского варианта этого теста готовится в Средней Азии без расхода на него растительного масла. Ввиду того, что в XX в. поташ стал изготовляться главным образом для технических целей из такого, например, сырья, как грязная овечья шерсть, вычески, овечья соломенная подстилка (носящая название «овечий пот») и т. п., весьма негигиеничного и подозрительного в санитарном отношении, то он вообще перестал употребляться в кулинарии, поскольку в поступающем на рынок поташе невозможно распознать, имеет ли он растительное происхождение (из стеблей подсолнечника и полыни) или же техническое («овечий пот» и мелассная барда). Только в XV–XVI вв., когда поташ изготавливался исключительно из золы чернобыльника (полыни), растущего на чистых полях в диком состоянии, он использовался в русском кондитерском деле как добавка в тяжелое пряничное тесто, приготовленное на меду. Небольшие, мизерные добавки поташа придавали тем не менее чрезвычайное своеобразие некоторым видам русского пряничного теста, резко отличающегося от других видов, известных в то время в Европе, т. е. польского (торуньского) и немецкого (нюренбергского). См.: В.В. Похлебкин. М., 2005.


[Закрыть], растворяют его в этой воде и кладут в нее мох на 24 часа так, чтобы вода вполне покрывала все взятое количество мха. Вода должна быть холодная, не теплее комнатной температуры, и подогревать ее не нужно.

Через сутки мох готов, и можно слить с него воду, промыть несколько раз и употреблять в пищу».

При отсутствии поташа авторы рекомендуют заменить его золой и через 1–2 суток обработать лимонной кислотой, чтобы нейтрализовать щелочь.

Что же можно было приготовить из мха? Прежде всего – муку.

«Для выпечки хлеба ее можно в мокром виде измельчить на мясорубке или в ручной мельнице. Измельченный мох подмешивают к хлебной опаре – причем мха должно быть столько же по весу, сколько муки, – делают крутое тесто и пекут, как всякий хлеб, дав ему хорошо подняться».

Можно смешивать ржаную муку или тертый картофель с высушенной мукой из мха и печь оладьи, варить кисель, добавлять мох, разваренный в желе, в суп или щи. «Затем мох можно еще жарить в масле или сале, для чего он должен быть очищен, но не измельчен; в таком виде он особенно хорош как прибавление к мясу, вместо жаренного картофеля. Но жарить нужно не долго, чтобы не дать превратиться в студень.

Можно также его поджаривать в виде овсянки с капустой и делать много других блюд, что предоставляется изобретательности хозяек. Хорошо также употреблять его при изготовлении консервов, самостоятельно и, присоединяя к другим продуктам, для усиления их питательности».

* * *

Другое, не менее красноречивое издание, вышедшее в том же 1918 г., – уже не брошюра, а полноценная книга: «Фальсификация важнейших пищевых продуктов».

Разумеется, фальсификация продуктов началась не в Октябре 1917 г. Но раньше фальсифицировали в основном дешевые продукты, которыми торговали на больших городских рынках. Еще в конце XIX в. санитарная инспекция, проверявшая рынки Москвы, установила, что «% жира в крестьянском молоке – 4,5, по анализу городской санитарной станции рыночное молоко имело уже 3,46 % жира, молоко из молочных – 3,13 %, из мелочных лавок – 2,47 % и из лавок Хитрова рынка – 0,64 %. Фальсифицированных проб оказалось среди рыночного молока – 29,4 %, молока из молочных – 55,5 %, из мелочных лавок – 73,7 %, на Хитровом рынке – 100 %».

А что же фальсифицировали в 1918 г.?

Мука и хлеб

«Прежде всего, очень часто торговцы смешивают различные сорта муки, затем подмешивают бобовую муку, кукурузную муку, ржаную муку. Подмесы эти нельзя считать вредными, но они, естественно, понижают качество муки… Вредные примеси в муке минерального происхождения: очень часто торговцы для веса подмешивают тяжелый шпат, гипс и мел…

Так же, как и в муку, в хлеб примешивают минеральный вещества: гипс, тяжелый шпат, мел и т. д. Для того чтобы определить эти примеси, поступают так: в фарфоровый тигелек всыпают крошки испытуемого хлеба, затем, нагревая тигель (без доступа пламени на самый хлеб), напр., паяльной лампой, сжигают крошки, обращая их в золу. Полученную золу кипятят в воде (в пробирке), после кипяченая фильтруют, и если на фильтре остается нерастворимой муки, напр., перепрелой, подмоченной; хлеб из такой муки получается водянистый, и вот для того, чтобы такую порченную муку “выправить”, пекари прибавляют в тесто квасцы и медный купорос. Если считать, что квасцы не являются таким уж вредным для здоровья продуктом, то в отношении медного купороса этого сказать нельзя».

Молоко и кисломолочные продукты

«Малосведующие хозяева имеют обыкновение зимой подкармливать коров винокуренной бардой или даже помоями, в таком случае молоко всегда водянисто и с примесью неприятной слизи… <…>

Целым рядом наблюдений установлен нормальный удельный вес молока: он колеблется между 28 и 34. Если ареометр показывает менее 28 и более 34, то есть основание считать, что молоко подверглось какой-либо подозрительной манипуляции, а именно: или с него были сняты сливки, или оно было разбавлено водой. Если из молока удалить жир (снять сливки), то удельный вес будет выше нормального и ареометр может показать 35–36 делений. Если к молоку прибавить воды, которая легче молока, то удельный вес его сделается меньше, и ареометр может показать меньше 28 делений… <…>

Зная свойство нормального молока и зная, как определять их, рассмотрим, к каким примесям прибегают хозяева и промышленники. В молоко примешивают крахмал и мучнистые вещества; для придания характерного сладкого вкуса примешивается тростниковый сахар, глюкоза (крахмальный сахар). Затем в молоке весьма часто встречают желатин (рыбий клей), поташ и соду (в предупреждение скисания), известь, поваренную соль, подмесь растертых варенных бараньих мозгов, что должно заменить в снятом молоке молочный жир, и, наконец, в молоке, в качестве широко практикуемой подмеси, находят воду. Вода обыкновенно добавляется от 17 до 24 %. Из 200 образчиков исследованного молока в Петрограде все оказались с примесью воды…»

Примеси крахмала или муки в молоке определить просто: достаточно створожить его уксусной кислотой, отфильтровать сыворотку, капнуть йода – и фильтр окрасится в синий цвет. А если йод добавить к растворенной в воде сыворотке, и раствор окрасится в красный цвет, значит, в нем присутствует «аравийская камедь», или декстрин, – растительный, древесный клей. Другой способ обнаружить его: выпарить сыворотку на легком огне до 1/5 ее объема, добавить немного спирта – тогда на дне образуется непрозрачный белый осадок. Если к отфильтрованной сыворотке прибавить отвар дубильных орешков (для приготовления чернил) или раствор танина, то желатин или рыбий клей, содержащиеся в нем, немедленно начнут осаждаться на дно сосуда.

Если еще во время створаживания на дне появился осадок, значит, в молоко были добавлены поташ, сода и известь.

А вот как выявить в молоке присутствие тростникового сахара: «…к испытуемому молоку прибавляют 10 % пивных дрожжей и раствор подогревают до 20 °C. Если в молоко был подмешан сахар, то по истечении 2 часов в нем начнется винное брожение, сопровождающееся обильным выделением угольной кислоты. Молоко, не содержащее сахара, при тех же условиях обработки начнет бродить примерно через 6–8 часов».

Несколько сложнее обнаружить в молоке примесь костного мозга. Для этого потребуется микроскоп, в который можно увидеть остатки мозга в молоке.

Иногда для ускорения сбраживания молока торговцы подливали в него… серную кислоту, которую можно выявить добавлением хлористого бария, – выпадет белый осадок. Или продавали «“суррогат сыворотки”, который ничего общего не имеет ни с молоком, ни с молочной сывороткой, т. к. представляет из себя смесь воды, молочного сахара, поваренной соли, селитры и квасцов. Кислый вкус такой сыворотки сообщается уксусом».

Масло

«Масло так же усиленно фальсифицируется, как и молоко, и прочие продукты первой необходимости.

Прежде всего, стараются плохим сортам масла придать внешний вид масла нормального, другими словами, масло окрашивают, употребляя для окраски: орлеан[53]53
  Красная краска, содержащая свинцовый сурик.


[Закрыть], шафран, имбирь, морковный сок, ноготок и пр. Подкрашенное масло можно узнать следующими способами: в стеклянную колбу помещают 1/4, фунта испытуемого масла и доливают туда такое же количество (по весу) спирта крепости не ниже 80°, затем колбу нагревают на легком огне, постоянно взбалтывая, в течение часа; по остывании осторожно сливают спирт, и если масло было окрашено, то спирт также окрасится в темно-желтый цвет…

Для увеличения веса масла подмешивают: мел, гипс, тяжелый шпат, хром, тертый картофель, муку и пр. Для обнаружения этих подмесей необходимо масло растопить, разлить в пробирки и производить испытания. Если в масле есть картофель, то от прибавления йодной настойки растопленное масло окрасится в синий цвет…

Если есть песок или тяжелый шпат, то в растопленном масле, без всякого реактива, мгновенно получится на дне пробирки осадок песку или шпату… Мука в масле легко определяется на ощупь. Химическим путем обнаруживается прибавлением к растопленному маслу йодного раствора: если есть мука, масло получает характерное синее окрашивание».

Другие примеси трудно обнаружить в домашних условиях, здесь понадобится химическая лаборатория. Зато легко определить «количество посторонних примесей в масле. Для этого помещают 1/4 фунта испытуемого масла в высокий и узкий стеклянный сосуд, ставят его в теплое место. Когда масло растопится, посторонние примеси осядут на дно. Затем сосуд переносят в холодное место и дают маслу остыть. Слой остывшего жира тщательно снимают и взвешивают сосуд. Разность веса сосуда с маслом и вес его без масла покажет количество жира в масле, а разность между 1/4 фунтами испытуемого масла и весом жира дает нам вес примесей».

А чтобы определить, не примешано ли к маслу сало, следует поступать так: «…порцию испытуемого масла прикрепляют к концу железной проволоки, на которой навит хлопчатобумажный фитиль. Если зажечь фитиль, то горение его будет поддерживаться капилирующимся маслом; загасивши фитиль примерно после 5–10 минут горения, мы почувствуем в чадящем фитиле характерный запах горелого сала».

Мясо

«Мясо является единственным пищевым продуктом, который подделать нельзя. С целью увеличить вес мяса, торговцы зимой обливают его водой, вода замерзает и таким путем торговцы обманывают покупателя в весе. Высчитано, что петроградские жители переплачивают за зиму на замороженном мясе круглую цифру в 800 000 рублей…

Колбаса фальсифицируется мукой, крахмалом, подкрашивается орлеаном, сдабривается (не свежий продукт) всевозможными специями и т. д. Определить муку, а следовательно, и крахмал можно йодной тинктурой; для этого нужно колбасу варить 3–4 часа в воде, затем отцедить воду, слить остаток в пробирку и долить в нее йодную тинктуру; если в колбасе была мука или крахмал, раствор окрасится в синий цвет».

Пиво

«Пиво очень часто фальсифицируется при самом приготовлении; так, употребляют вместо солода суррогаты его: картофельную или виноградную глюкозу, сахарные сиропы, глицерин, употребляют также суррогаты хмеля: вермут, пикриновую кислоту и т. д. Вводят двууглекислый натр, соду, поташ, консервирующие вещества: двусернистокальциевую соль, салициловую кислоту, салицилово-кислый натр и прочее. От посторонних примесей пиво киснет и теряет свой экстракт. Такое пиво имеет мутный вид и дает на лакмусе кислотную реакцию. Часто к прокисшему пиву для его восстановления прибавляют соду или вообще щелочи. Щелочь определяют следующим образом: в пробирку вливают 200 г испытуемого пива, на спиртовой лампочке вываривают его досуха, остаток переносят в фарфоровый тигель и прокаливают; полученная таким путем зола не должна превышать полпроцента, если пиво не было нейтрализовано щелочью.

Крепкое пиво приготовляют введением в него спирта. Этот обман узнается следующим образом: испытуемое пиво выпаривают в пробирке до густоты сиропа, и когда сироп начнет переходить в кашицу, если в пиво был введен спирт, ясно слышится характерный запах сивушного масла».

Далее автор рассказывает, как обнаружить в пиве глицерин (его добавляют для сладости) и алкалоиды целибухи (фальсификатор хмеля), содержащие стрихнин.

Чай, кофе, какао, шоколад

К чаю «подмешивают листья других растений, например: клена, чинара, дуба, ясени, тополя, ивы, терновника и пр., кроме того, примешивают настоящую чайную пыль, а главным образом испитой и снова высушенный чай». Для того чтобы обнаружить такое мошенничество, чайные листья нужно изучить под микроскопом или определять в чае процент теина. В лаборатории можно также определить наличие в чае компешевого дерева[54]54
  Кампешевое дерево (лат. Haematoxylum campechianum) – вид деревьев из рода Haematoxylum подсемейства Цезальпиниевые семейства Бобовые.


[Закрыть] и соли железа – они используются для придания чаю красного цвета, но при этом являются «средствами безусловно вредно для здоровья, что должно преследоваться законом как вредная подделка».

Фальшивые кофейные зерна делали из хлебного теста или молотых ореховых косточек, зерна низкого качества подкрашивали свинцом или смесью берлинской лазури, хромовокислой окиси свинца, глины и гипса или медного купороса.

Но, конечно, гораздо проще подделывать молотый кофе. «Здесь творчеству фальсификаторов предоставлено обширное поле деятельности. Кому неизвестны бесчисленные суррогаты кофе и какие только продукты не выбрасываются на рынок под громкими названиями жженного кофе. Буквально все, что только можно жарить и молоть, попадает в оригинальные коробки с красивыми этикетами и часто по высоким ценам сходит у потребителя под видом кофе». От сравнительно добросовестных торговцев, которые честно пишут на своих изделиях: «Желудевый», или «Ячменный», или «Имбирный» кофе, или «Кофе с цикорием», до злостных обманщиков, продающих под видом кофе смесь перловой крупы, муки, торфа.

«Существует много способов отличить суррогат от настоящего кофе. Очень легко можно отличить суррогат, если взять щепотку испытуемого кофе, чуть-чуть смочить и катать между пальцами. Суррогат или смесь суррогата с настоящим кофе скатывается в шарик тогда как чистый кофе всегда при такой манипуляции остается порошкообразным. Другой способ. Испытуемый кофе всыпают в стакан холодной воды и наблюдают за крупинками. Чистый кофе очень долго остается на поверхности воды, суррогат сейчас же погружается на дно».

Часто прямо при выпуске подделывают шоколад, добавляя в него муку, гипс, мел, глину и даже кирпичный порошок. «Можно легко определить и степень подделки шоколада, т. е. узнать процентное содержание посторонних примесей. Кусок шоколада весом в 10 г сжигают в фарфоровом тигле, превращают в золу и взвешивают ее. По весу зола должна составлять не более 4 % массы какао и 2 % сладкого шоколада. Таким образом, взятый кусок шоколада после сжигания должен весить 0,4 г для какао и 0,2 г для шоколада. Если есть излишек веса, то это и будет истинное количество примесей».

* * *

Государство боролось с голодом путем введения хлебной монополии и снабжения по карточкам, одновременно это и политическая борьба. В.И. Ленин откровенно писал еще в октябре 1917 г: «Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины».

Летом 1918 г., когда положение стало критическим, Коллегия Наркомпрода предложила «немедленно ввести классовый паек». Все население разделялось на трудовое и нетрудовое. Первое, в свою очередь, состояло из четырех категорий: 1) лица, занимающиеся тяжелым физическим трудом; 2) лица также физического, но нетяжелого труда, больные и дети; 3) служащие, представители свободных профессий, члены семей рабочих и служащих; 4) владельцы предприятий, торговцы и прочие. (Четвертая категория получала хлеба в восемь раз меньше, чем первая.)

Казалось логичным рассматривать пайки не как временное зло, а как зародыш справедливой централизованной государственной системы распределения. Это приведет к отказу от денег, что подрубит систему производственных отношений, основанных на капитале на корню. Например, в 1919 г. в Петрограде торговать разрешалось лишь на 9 из 40 бывших базарных площадок, а летом 1920 г. решено закрыть и эти девять. Ликвидировали также те рестораны и трактиры, что еще не закрылись сами.

Скоро еду стало трудно покупать, ее стали «добывать». Современники вспоминали: «Самым характерным в нашей жизни времени военного коммунизма было то, что все мы, кроме наших обычных занятий, таскали пайки. Пайков существовало большое разнообразие, надо было только уметь их выуживать. Это называлось “пайколовством”». Уже существовало множество самых разных пайков, и нужно только знать методы их получения. В Петрограде в 1918–1921 гг. «милицейский паек» можно было получить за организацию культурно-просветительной студии для милиционеров, а паек матери, кормящей грудью, – за чтение акушеркам лекций по истории скульптуры. Пришлось создавать сеть ревизионных органов, следивших за законностью предоставления пайков и продовольственных карточек.

В реальности оказалось, что метод «отнять и поделить» далеко не идеален. Очень скоро, уже в апреле 1920 г., СНК РСФСР утвердил проект Декрета о введении трудового, или бронированного, пайка, которым предлагалось поощрять рабочих за успешный труд. Хлеб (шире – пища) с самого начала стал «всеобщим эквивалентом», заменившим деньги, а теперь появилась возможность обменивать его на труд, то есть возник новый рынок, только гораздо более жесткий.