Текст книги "Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза"

– О Анна, – беспомощно произнес он. – О моя дражайшая. – И ушел, не сказав Елизавете ни слова, но она этого и не ждала в сложившихся обстоятельствах.

Весь февраль Анна цеплялась за жизнь. На ее страдания было тяжко смотреть. Она лежала в лихорадке, сотрясаемая приступами кашля, и хватала ртом воздух, издавая такие звуки, будто тонет. По справедливости, Господь должен был бы уже забрать ее, но Он давал ей протянуть еще немного. Елизавете невыносимо было смотреть, как ее нежная тетя мучительно умирает, и она горячо молилась, чтобы та поскорее избавилась от этого ада при жизни.

Ричард иногда приходил, но все так же держался поодаль. Никому не позволяли находиться рядом с Анной долго. Доктора слишком боялись последствий, к тому же Ричард был король – король без наследника. Он не смел рисковать своим здоровьем.

Каждый раз, посещая жену, Ричард проявлял к Елизавете минимальные формы любезности, без сомнения сознавая, что оба они являются объектами пристального внимания придворных дам королевы. Он не предпринимал попыток увидеться с нею или получить ответ на свое предложение. С каждым днем в Елизавете рос страх, что он передумает и откажется вступать в столь противоречивый брак, а вместо нее найдет себе другую невесту. И где тогда окажутся ее надежды на корону? Не было никакой уверенности в том, что Генрих придет, и еще меньше в том, что он одержит победу. Елизавете оставалось рассчитывать лишь на то, что после кончины Анны Ричард настоит на том, чтобы она обвенчалась с ним.

К концу февраля Елизавета уже сходила с ума от досады. Помимо сестер, ей почти не с кем было поговорить откровенно. Обратиться напрямую к Ричарду она не могла, гордость не позволяла ей этого. Но не воспользоваться ли помощью какого-нибудь посредника? Только кого выбрать? Советников Ричарда она знала плохо. Может быть, лорд Стэнли подойдет для этой роли? Но ведь, оставляя Генриха ради Ричарда, она в некотором роде предает леди Стэнли.

В конце концов Елизавета решила написать герцогу Норфолку. Она доверяла ему, так как ее отец любил этого человека и Норфолк верно служил как королю Эдуарду, так и королю Ричарду. Он издавна проявлял дружеские чувства к ней и наверняка знал о планах Ричарда взять ее в жены.

Нелегко далось Елизавете это письмо. Нужно было выбрать правильный тон, передать, что она горячо желает этого брака, и попросить Норфолка сделать все возможное, чтобы помочь ей. Она написала:

Я молю Вас, будьте моим посредником в деле о браке с королем, так как его милость – моя единственная радость и надежда в этом мире, я принадлежу ему сердцем и мыслями, телом и всем своим существом.

Елизавета долго размышляла над этой фразой, тщательно подбирала слова. Важно было показать Ричарду, что она готова посвятить себя ему целиком, без остатка. Она добавила, что бо́льшая часть февраля уже прошла и она боится, что королева никогда не умрет. Только позже, уже отправив письмо с гонцом, Елизавета поняла, что последние ее слова звучали довольно жестоко, хотя на самом деле она лишь хотела передать свою печаль по поводу нескончаемых страданий Анны и выказать желание, чтобы Господь поскорее забрал бедную королеву на небеса. Елизавета понадеялась, что Норфолк не подумает о ней плохо, а поймет, что она всего лишь пытается обеспечить свое будущее, и тактично посодействует ей в этом.

Вскоре после полудня 16 марта произошло великое солнечное затмение. Солнце скрылось на пять минут, и мир погрузился в полный мрак. Анна, Екатерина и Бриджит испугались и уткнули лица в юбки стоявшей у окна Елизаветы. Она подумала, не является ли затмение дурным предзнаменованием, и задрожала, а когда свет вернулся, испытала большое облегчение.

Однако свет для королевы Анны померк навеки. Бедняжка тихо ускользнула из этого мира, пока ее приближенные переживали происходящее в небесах.

Елизавета плакала, глядя на неподвижное, худое как скелет тело, лежавшее на постели. Запачканные пятнами крови подушки свидетельствовали о последнем приступе кровавого кашля, который сгубил королеву, и Елизавета могла лишь облегченно вздохнуть и возблагодарить Господа за то, что мучения Анны закончились. Она ненадолго опустилась на колени и помолилась о душе усопшей, после чего вернулась в свою спальню и залилась слезами. Ричарда она не видела, но позже узнала, что он приходил почтить скончавшуюся супругу. Елизавета не рассчитывала, что он станет искать ее в такое время, но надеялась, что после похорон король придет к ней. Наверняка ему уже известно о ее письме Норфолку. Отсутствие ответа вызывало досаду, однако Елизавета понимала: надеяться на него еще рано.

Вместе с другими дамами Елизавета, облаченная в глубокий траур, участвовала в бдениях у гроба королевы в церкви Святого Стефана. По совету докторов похороны организовали быстро, однако Ричард прислал к Елизавете своего человека и запретил ей участвовать в процессии, которая сопровождала Анну к могиле в Вестминстерском аббатстве. Очевидно, он не хотел, чтобы она появлялась на публике, учитывая широко распространившуюся молву.

На следующий день лорд-камергер упразднил двор королевы и отослал всех его служителей и дам по домам. Елизавете и ее сестрам было велено вернуться в Хейтсбери. При дворе не осталось места для женщин. Но скоро оно появится, не так ли?

Елизавета понимала, что не может остаться в Вестминстере, однако распоряжение ехать домой наполнило ее тревогой. Она не услышала ни слова от Ричарда. Простая вежливость требовала, чтобы он как-то объяснил свое молчание. Держался ли он вдали намеренно, желая отгородиться от ситуации, о которой теперь сам сожалел? Или просто скорбел по Анне? Но ведь он сам говорил, что у королей нет времени на траур.

За неделю все было готово к отъезду сестер в Уилтшир. Елизавета молилась, чтобы Ричард поговорил с нею до того. Ей отчаянно не хотелось покидать двор, не узнав, что ждет ее в будущем.

Изнывая от беспокойства, Елизавета схватила накидку и стала быстро спускаться по винтовой лестнице в сад, надеясь, что прогулка поможет ей справиться с тревогой.

По лестничному колодцу вверх эхом доносились голоса. Она не сразу догадалась, что это разговаривают стоявшие у дверей стражники, а потом замерла на месте, так как они обсуждали новую сплетню: король Ричард отравил королеву, чтобы жениться на леди Елизавете.

«Это неправда!» – хотелось закричать ей, но она не посмела выдать свое присутствие, боясь столкнуться с презрительной реакцией. Неужели об этом судачат все? Елизавета ужаснулась при мысли, что ее могут считать соучастницей убийства.

Она вернулась наверх и провела весь день, играя с сестрами, чтобы как-то избавиться от напряжения. В течение оставшихся дней при дворе Елизавета замечала, что люди оборачиваются и начинают перешептываться при ее появлении или одаривают враждебными взглядами. Это было ужасно, особенно притом, что всю жизнь она пользовалась уважением и все были о ней исключительно хорошего мнения.

Ричарда она так и не видела, а между тем наступил момент отъезда. Елизавета покидала двор с тяжелым сердцем, опасаясь, что она отвергнута. Тем не менее надежда не умерла в ней. Со смерти Анны минула всего неделя. Времени прошло еще мало. И правильнее всего было отправиться домой к матери. Нужно соблюдать формальности.

Мать встретила их радостно и тепло обняла. Сказала, что получила письмо от Сесилии, которая благополучно вступила в супружескую жизнь и с удовольствием сообщала о доброте и заботливости своего супруга, а также о дикой красоте окружающей замок Апсолл местности.

Как только они остались одни, мать повернулась к Елизавете:

– Ну? Вы ничего не хотите мне сказать?

– Ничего, – печально призналась Елизавета. Она рассказала матери о том, что произошло между нею и Ричардом, а также изложила содержание отправленного ею письма. – И с тех пор я ничего от него не слышала.

Мать выглядела огорченной.

– Слухи об этом браке донеслись даже сюда, – сказала она. – Только люди его не одобряют.

– Но есть столько хороших причин для него, – возразила Елизавета. – Я получу корону, которая по праву принадлежит мне, и мы все станем жить в почете и комфорте.

– Тогда будем надеяться, что задуманное исполнится. Не отчаивайтесь, Бесси. Нельзя ожидать от только-только овдовевшего мужчины, что он тут же станет ухаживать за другой женщиной. Потерпите. Все будет хорошо, вот увидите. Этот брак для Ричарда так же важен, как и для вас.

Елизавета удивилась, обнаружив, что мать наладила вполне дружеские отношения с капитаном Несфилдом. В Рождество, смягчившись от духа праздников, он пригласил свою подопечную и тетю Мэри отужинать за столом в главном холле, при этом сам был весьма весел и общителен. Он явно знал, что королева поддерживает намерение Ричарда жениться на Елизавете, и полагал, что теперь она не представляет угрозы. Он стал вести себя с нею гораздо более раскованно и проявлял несвойственную ему прежде обходительность. Разумеется, это было мудро – наладить хорошие отношения с матерью будущей королевы. И если от этого их жизнь в Хейтсбери улучшится, что тут плохого?

Однако на Пасху, когда капитан Несфилд явился в комнату матери, в его настроении было заметно охлаждение.

– У меня есть новости для вас, миледи, – объявил он, и Елизавета почему-то поняла, что они будут нехорошие.

Она отложила в сторону пяльцы.

– Миледи Елизавета, король публично отрицал перед мэром и представителями Лондонского Сити, что имел намерение жениться на вас. Его речь распространяют по главным городам и селениям королевства, дабы пресечь все слухи и клеветы.

Елизавета онемела, не в силах осознать тот факт, что уже второй раз в жизни она обманута – на этот раз человеком, который как будто любил ее и даже делал ей предложение. И – какое унижение! – она показала, что хочет вступить в этот брак!

– Я должен сообщить вам, – продолжил капитан, – что его милость намерен заключить двойной брачный союз с Португалией. Сам он рассчитывает жениться на инфанте Жуане, а вашу руку, миледи, предложил Мануэлю, герцогу Бежа, племяннику покойного короля Альфонсо.

– Как он смеет! – выпалила мать. – Обещает моей дочери корону, потом имеет наглость отвергнуть ее и предложить ей простого герцога, не имеющего надежд на португальский трон. Я знала, что не стоит ему доверять!

– Мадам, вы не должны говорить так о короле, – упрекнул ее Несфилд. – Смею заметить, есть много основательных причин для такого решения. Его брак с вашей дочерью был противоречив и непопулярен. Предупреждаю вас: не придавайте значения слухам, которые дойдут до вас. Люди говорят, что король отравил королеву, свою супругу, и это есть злостнейшая клевета.

Щеки Елизаветы пылали. Как мог Ричард так опозорить ее? Он же сказал, что любит. Где была его честь? Он поманил ее короной, по праву принадлежащей ей, а теперь жестоко лишил всяких шансов на обладание ею. И как же она обеспечит почет, процветание и безопасность своей семье? Гнев закипел в ней.

Она не оставит надежду. Будет бороться за свои права. Откажется ехать в Португалию. Ее место здесь, в Англии, в качестве законной королевы. И если лживые слухи отвратили сердца людей от Ричарда, так ему и надо!

Почему она была так глупа, что поверила ему? Этот человек безжалостно пробивал себе дорогу к трону, запятнал законность ее рождения и честь своей матери, совершил акт тирании, оправдывая это тем, что многие по-прежнему считали ложью. Про него говорили, будто он убил своих племянников, и она так и не убедилась до конца в его невиновности, что бы он ни говорил ей и как бы она ни пыталась успокоить себя.

К счастью, время было на ее стороне. Переговоры о браке могут тянуться месяцами, даже годами, а Генрих планировал совершить вторжение этим летом.

Настал момент еще раз возложить на него все свои надежды. Она не будет сидеть сложа руки и ждать его приезда. Но сделает все, что в ее силах, дабы ускорить его появление и отомстить Ричарду.

Глава 11

1485 год

Мать оказывала своей старшей дочери безоговорочную поддержку.

– Чем скорее этого негодяя свергнут с престола, тем лучше, – шипела она.

– Мне нужно связаться с Генрихом, – заявила Елизавета. – Но как?

Мать задумалась.

– Его мать по-прежнему под домашним арестом.

– Лорд Стэнли может помочь, – с надеждой промолвила Елизавета.

– Я бы не стала рассчитывать на это. – Королева скривилась.

– Он говорил, что всегда будет к моим услугам.

– Он клонится туда, куда дует ветер. И вы что же, думаете, Ричард позволит вам встретиться с ним?

– Стоит попытаться, миледи.

– Хорошо. Но я бы не доверяла ему.

Елизавета сразу написала лорду Стэнли в том духе, что жизнь в деревне скучна ей и она, мол, просит его получить королевское разрешение на ее приезд к нему в Лондон. Если он не отказался от своего приемного сына Генриха, то использует всю силу убеждения. А Ричард не захочет настраивать против себя столь важного и могущественного человека. Он не может терять поддержку таких людей, как Стэнли.

Елизавета трепетно ожидала ответа, раздумывая, не стоило ли ей отправить письмо в Латом, загородное имение Стэнли в Ланкашире. Ей не терпелось поехать, ведь он, конечно, захочет помочь ей и сумеет прочесть недосказанное между строк. Наверняка лорд Стэнли знает, что Ричард бросил ее, и понимает, какие чувства она испытывает. Но как далеко он готов зайти ради нее? Решится ли на измену?

Когда Елизавета уже начала терять надежду, пришло письмо. Лорд Стэнли почтет за честь принять ее, король дал разрешение и написал капитану Несфилду, приказав ему сделать необходимые приготовления.

– Ричард обязан сделать для меня хотя бы это, – едко заметила она.

Капитан снарядил носилки и выставил эскорт из вооруженных людей. С Елизаветой отправились две горничные матери, чтобы удовлетворять ее личные нужды.

– Удачи, моя храбрая Бесси, – сказала ей мать на прощание. – Однажды вы станете королевой, я это нутром чувствую.

Елизавета спешила в Лондон. Она продолжала болезненно переживать публичный отказ от нее Ричарда, чувствуя себя глубоко оскорбленной. Прибыв наконец на место, она увидела могучую, внушающую уверенность фигуру лорда Стэнли и не удержалась от слез.

– Что вы, Бесси? Отчего это? – ласково спросил он.

– О отец Стэнли, я так рада вас видеть, – всхлипнула Елизавета.

– Пойдемте к огню, вы мне все расскажете, – пригласил он.

Они сели у огромного камина в гостиной, и управляющий дал в руки Елизавете дымящийся кубок горячего эля с пряностями. Затем лорд Стэнли сделал знак слугам удалиться и молча сидел, пока его гостья приходила в себя.

– Помогите мне, отец Стэнли, молю вас! – воскликнула Елизавета.

– Речь о том, что король передумал жениться на вас? – поинтересовался тот.

– Да, об этом! Он заявил во всеуслышание, что никогда не имел такого намерения, но он его имел! Он сделал мне предложение и уговорил меня. Сказал, что готов развестись с королевой, чтобы обладать мною. И я написала это письмо… – От стыда Елизавета не могла продолжать. – Он обещал показать мне доказательства так называемого тайного брака моего отца, но не сделал этого. Сказал, что мои братья исчезли из Тауэра, но теперь я боюсь, что он лгал и их убийство – его рук дело. – Она заламывала руки. – Я прошу вас, отец Стэнли, помогите мне отобрать у него трон, чтобы больше не проливалась королевская кровь. Я хочу отомстить этому предателю! Хочу помочь Генриху завоевать корону. Так как, если он станет королем, я буду королевой. В глазах Господа я по праву должна наследовать своему отцу, и Англия заслуживает иметь на троне законного монарха. Хоть я никогда не видела Генриха, но люблю его за то, что он может дать мне и моему королевству.

Елизавета умолкла, вдруг сообразив, что говорила поспешно, опрометчиво и в словах ее заключалась измена. Лорд Стэнли, избежавший немилости Ричарда после мятежа Бекингема, мог не одобрить этого. Видя, что тот глядит на нее строго, Елизавета похолодела.

– Вы мне не поможете! – выкрикнула она и в панике вцепилась руками себе в волосы, а потом вдруг все вокруг почернело.

Когда Елизавета очнулась, она лежала на полу, голова ее покоилась на коленях у лорда Стэнли и он обтирал ее лоб влажным полотенцем. Рядом стоял слуга с тазом воды.

– Вы упали в обморок, Бесси, – мягко проговорил лорд Стэнли и кивком отослал слугу.

Елизавета с трудом села, голова у нее кружилась – и разразилась слезами:

– Мне никогда не стать королевой, если я не выйду замуж за Генриха. Я думала, вы поможете мне.

Она помолчала, видя, что отец Стэнли смотрит на нее сочувственно и с мудрым видом кивает.

– Конечно я помогу вам, – наконец вымолвил он. – Почему вы решили, что я откажусь? Мой меч к вашим услугам, и не только к вашим. Самое горячее желание моей дорогой супруги – чтобы ее сын стал королем. Увы, она сейчас находится в Латоме по настоянию Ричарда. Хотел бы я видеть ее здесь, она бы очень обрадовалась, услышав ваши слова, так как считала вас потерянной для Генриха. Он тоже сильно расстроился, узнав о намерении Ричарда взять вас в жены.

– Вы поддерживаете связь с ним? – спросила изумленная Елизавета. На такое она даже не надеялась.

– Да, у нас с женой есть своя сеть контактов. – Лорд Стэнли улыбнулся. – Могу сказать вам, что сейчас Генрих занят подготовкой кораблей к вторжению. Он был сильно огорчен, когда уверился, что потерял вас, и боялся, что друзья покинут его, ведь никакая другая невеста не может обеспечить ему корону Англии. Он даже раздумывал, не жениться ли ему на Мод Герберт, дочери графа Пемброка, в расчете таким образом привлечь на свою сторону уэльсцев.

Елизавета не могла скрыть разочарования:

– Но…

– Но когда Ричард заявил, что не собирался жениться на вас, моя супруга написала Генриху, побуждая его исполнить свою клятву и взять вас в жены, так как только это обеспечит ему успех в обретении короны. Теперь король Франции признал Генриха королем Англии. Он дал ему денег и снабдил кораблями для вторжения с благой целью – лишить убийцу и тирана трона, на который тот не имеет права. И знаете что, Бесси: многие англичане спешат во Францию, чтобы присоединиться к Генриху.

Елизавета затрепетала от волнения, услышав о таком бурном развитии событий:

– Я и не догадывалась, отец Стэнли, что вы так твердо стоите за интересы Генриха.

Он криво усмехнулся:

– Любой человек, женатый на леди Маргарет, тоже поддержал бы его, если не из личной верности, то из страха! Но, Бесси, я не выкажу своей причастности к делу, пока это не станет безопасно, и моей супруге нужно быть вдвойне осмотрительной. Она легко отделалась, после того как оказала поддержку Бекингему во время последнего мятежа. Вы должны знать, какое наказание грозит женщинам за измену.

– Им отрубают голову? – спросила Елизавета.

– Нет. Их сжигают на костре. Леди Маргарет не рискнет вторично полагаться на снисходительность Ричарда. Она старается держать свои контакты с сыном в строжайшей тайне.

Елизавета кивнула, ужаснувшись тому, как близка к гибели была леди Стэнли.

– И я должен предупредить вас… – продолжил Стэнли, встал и пошевелил поленья в очаге, – что вы тоже подвергнете себя опасности, если станете активно поддерживать Генриха. Никто не подумает о вас худого, если вы решите не ввязываться, так как ваши жизнь и благополучие очень ценны для всех, кто любит его.

Елизавета ответила без колебаний:

– Я не отступлюсь от того, что считаю справедливым. И тоже буду бороться за свою корону. Я хочу оправдать себя в глазах Генриха и исправить то, что он мог посчитать предательством. Надеюсь, он понимает, что в тот момент я считала единственной возможностью для себя замужество с Ричардом.

– В этом я не сомневаюсь, – сказал Стэнли, осушая кубок.

– Я так рада, что пришла к вам, – продолжила Елизавета. – Помню, как на смертном одре отец просил вас, чтобы вы направляли меня в жизни.

– И я это сделаю.

– Я думала о том, как сбросить Ричарда с трона. Сколько человек вы можете собрать?

Стэнли вскинул брови:

– Никогда не предполагал, что мне доведется увидеть прелестную деву, которая становится военачальником!

Елизавета засмеялась:

– Я читала книги по истории и слышала много рассказов о последних войнах Йорков с Ланкастерами. Мне известно, что победа добывается не только числом, но также стратегией и удачей. Однако иметь сильную армию, готовую к приходу Генриха, крайне важно.

– Именно в этом и заключается моя цель. Мой брат, сэр Уильям, может созвать пятьсот человек. Мой старший сын, лорд Стрэндж, способен собрать и обеспечить на три месяца тысячу бойцов, мои младшие сыновья тоже пришлют солдат. Мне доподлинно известно, что мой племянник, сэр Джон Сэвидж, может поднять пятнадцать сотен, а сын старика Шрусбери, Гилберт Талбот, выставит тысячу. Я могу набрать еще одну.

Елизавета быстро подсчитала:

– Это по крайней мере пять тысяч солдат!

– На полторы тысячи больше, чем у нас было, когда мы одержали победу при Тьюксбери, – улыбаясь, проговорил Стэнли.

– Значит, вы и ваши родственники сможете переправить Генриха через море!

Стэнли с очень серьезным видом медленно кивнул:

– Мне понятен ваш энтузиазм, но я еще раз должен предостеречь вас. Если Ричард узнает о наших замыслах, с нами обоими будет покончено, так как он посчитает это государственной изменой. Если что-нибудь пойдет не так, он отправит вас на костер, а я потеряю голову и земли. Вы понимаете это?

– Понимаю, – сказала Елизавета, внутренне содрогаясь, но не теряя решимости. В сердце своем она не верила, что Ричард зайдет так далеко. Слишком многие люди считали ее законной наследницей престола, вспыхнет народное возмущение. – Я буду королевой Англии! Мне все равно, повесят меня, сожгут или утопят за эту попытку, потому что иначе просто не стоит жить.

Елизавета удивилась, но в глазах лорда Стэнли блеснули слезы.

– Тогда, – сказал он, – давайте действовать, моя дорогая Бесси, но соблюдая осторожность. В этой комнате, кроме меня и вас, нет никого, но будьте начеку, так как вы никогда не можете знать наверняка, не подслушивает ли вас кто-нибудь, поэтому не заводите разговоров о наших планах, пока не удостоверитесь, что это безопасно. А теперь, прошу вас, идите в будуар, который я для вас приготовил. Отошлите своих горничных, я приду к вам вечером, в девять часов, и мы обсудим все подробнее. Попросите слуг принести вам вина с пряностями, перья, чернила и бумагу.

У Елизаветы все было готово к приходу лорда Стэнли. Бумагу, чернильницу и перья она аккуратно разложила на столе под окном с мелкой ромбовидной расстекловкой, откуда был виден утопавший в зелени сад. Рядом стоял кувшин с вином и два кубка из дорогого венецианского стекла, которые она нашла в своей спальне. Чутко прислушиваясь к каждому звуку и внутренне трепеща, Елизавета расхаживала по комнате, понимая, что пересекла опасную черту и совершает поступок необычайной важности, многие безвинные люди могут пострадать из-за нее.

Отступать было поздно. Она не могла допустить, чтобы сила одержала победу над справедливостью. Это ее долг перед своими родными, перед народом Англии. Ричард – узурпатор, человек без чести, тиран. Вполне вероятно, что он убил ее братьев и совершенно точно расправился с единоутробным братом. У нее всегда вызывала сомнения изложенная им версия событий, даже когда она испытывала к нему самые теплые чувства. Ее соблазняла лишь перспектива обретения короны, теперь Елизавета видела это ясно. Какой же дурой она была, что поверила ему! До сих пор ее болезненно уязвляло воспоминание об испытанном унижении.

Когда пришел лорд Стэнли, она быстро смахнула слезы с глаз и предложила ему сесть, потом налила вина.

– Выпейте за меня, отец Стэнли, – попросила Елизавета, поднимая свой кубок.

Он сделал это, с виду сам сильно растроганный.

– Теперь просите меня, Бесси, о чем хотите, я выполню ваше желание, если это в моих силах, – сказал он.

– Мне не нужны ни золото, ни деньги, только Генрих, – ответила она. – Я хочу написать ему письмо.

– Я готов исполнить это, но у меня нет писаря, которому я мог бы доверить составление такого послания от вашего имени.

– Отец, в этом нет необходимости, – заверила его Елизавета. – Я сама могу исполнить эту роль.

– Превосходно! – Стэнли с восхищением посмотрел на нее. – Тогда за дело. Не напишете ли вы сперва моему брату, сэру Уильяму, в замок Холт в Уэльсе?

– Обязательно.

– Попросите его встретиться со мной здесь и привести с собой семерых йоменов. Пусть по пути в Лондон и в самом городе он останавливается не в тех гостиницах, где ночует обычно, и садится спиной к другим постояльцам.

Когда это письмо было закончено, Елизавета написала другие – троим сыновьям Стэнли, сэру Джону Сэвиджу и Гилберту Талботу, все с теми же инструкциями. Они, как и сэр Уильям, должны были оказаться у Стэнли к третьему мая.

Лорд приложил к письмам свою печать и замер:

– Кому же доверить доставку этих посланий?

Елизавета немного подумала.

– Хамфри Бреретон ведь сейчас у вас? Он верно служил моему отцу и, я уверена, будет так же верен мне. Пускай он отвезет письма.

Стэнли глядел на нее с сомнением:

– Мой эсквайр? Он, кажется, хороший человек, но мне не доводилось испытывать его преданность.

– А почему, вы думаете, он пришел к вам, а не остался служить Узурпатору? Идите спать, отец, а я поработаю за нас обоих. Завтра на заре Хамфри Бреретон должен быть здесь.

И лорд Стэнли ушел. Елизавета не ложилась всю ночь, она загорелась лихорадочной жаждой действий и не могла уснуть, а вместо этого сидела за столом и писала письма всем тем, на кого, по ее мнению, могла рассчитывать, кто встанет на их с Генрихом сторону. Елизавета сознавала, что эти письма могут использовать против нее как улики, но ей не хотелось думать об этом. Возможность наконец взяться за дело придавала ей храбрости.

Рано поутру, еще до зари, она вышла из своей комнаты, умылась, надела новое платье и спросила слугу, где живет Хамфри Бреретон. Дверь в его комнату находилась на лестнице, которая вела к туррету[21]21
  Туррет – пристройка в виде башенки на верху стены здания.


[Закрыть], и Елизавета окликнула эсквайра по имени.

– Леди, кто вы? – раздался изнутри мужской голос.

– Дочь короля Эдуарда, – отозвалась Елизавета. – Вы должны как можно скорее пойти к лорду Стэнли, чтобы поговорить с ним.

– Конечно, миледи! – донесся до нее торопливый ответ.

Она подождала несколько мгновений, и появился Хамфри, в ночном халате и тапочках, точно такой, каким Елизавета помнила его, – веснушчатый юноша, который так хорошо служил ее отцу. При дворе она слышала, что он был сильно опечален смертью короля и кознями Ричарда, поэтому покинул службу у него и пришел к лорду Стэнли просить себе места. Да, ему можно доверять, Елизавета не сомневалась.

Хамфри поклонился с испуганно-благоговейным видом и пошел следом за нею в комнату, где лорд Стэнли спал и принимал посетителей. Елизавета понимала, что тот простит ей это нарушение его покоя.

Стэнли мигом проснулся и сел.

– Бреретон, вы служили королю Эдуарду, – сказал он, – и леди Бесси заверила меня, что вы верны законным наследникам Йорков.

Молодой человек припал на одно колено перед Елизаветой:

– Милорд, я верен истинной королеве и тем, кто любит ее.

Елизавета улыбнулась, глядя сверху вниз на его серьезное честное лицо, а Стэнли пристально вгляделся в своего эсквайра:

– На что вы готовы пойти ради нее?

Бреретон ни на миг не заколебался:

– Я отдам жизнь за леди Елизавету.

– Значит, вы поможете ей получить корону, на которую она имеет законное право?

– Почту за честь, милорд.

Он, несомненно, говорил искренне.

– В этом году Ричмонд совершит вторжение, – продолжил лорд Стэнли. – Мы с леди Бесси собираем людей ему в поддержку. Нам нужен вестник, достойный доверия.

– Я ваш человек, сэр, – заявил Бреретон.

– Знайте, Хамфри, – строго произнес Стэнли, – мое доверие, моя жизнь, мои земли – всё в ваших руках. Вы можете сделать все, как надо, но можете и все испортить. Если не будете соблюдать осторожность, погубите и леди Бесси, и меня.

– Вы можете не сомневаться во мне! – с жаром воскликнул Бреретон.

Стэнли, довольный им, кивнул:

– Молодец. Я поручаю вам доставить эти письма людям, имена которых на них поставлены. – Он передал эсквайру те, что были написаны Елизаветой прошлым вечером, а она добавила к ним составленные ею самой за ночь.

– Они адресованы нашим друзьям, – добавила Елизавета, – людям, которым я доверяю, так как они служили моему отцу.

Бреретон собрался уходить, но она остановила его:

– Погодите, Хамфри. Моя награда для вас невелика. – Елизавета вложила в его ладонь три золотые монеты. – Если я стану королевой, то отплачу вам сполна.

– Миледи, я не ищу другой награды, кроме нашего успеха, – ответил он.

– Возьмите с собой только самых верных людей, – наставительно сказала Елизавета. – Не задерживайтесь надолго в гостиницах за питьем вина, чтобы не расслабиться и не потерять бдительность. Здесь девять ноблей[22]22
  Нобль – старинная английская золотая монета.


[Закрыть] на ваши расходы. Да поможет вам Бог!

Через две недели, полные напряженного ожидания, посланец вернулся, совершив поездку длиной в пятьсот миль и посетив Уэльс, Манчестер и Шеффилд. Елизавета подскочила, когда Бреретон и Стэнли появились на пороге ее будуара. Она так обрадовалась, увидев молодого эсквайра, что трижды поцеловала его в щеки, чем изрядно смутила, а его господин смотрел на это и улыбался.

– Добро пожаловать домой! – воскликнула Елизавета. – Как прошла поездка?

– Очень хорошо! – ответил Стэнли. – Только здесь ему сказали, что я при дворе, и он застал меня там с Ричардом – мы гуляли в саду. Это был скользкий момент.

– Милорд тепло принял меня, и я преклонил колени перед королем, – стал рассказывать Бреретон. – Сказал ему, что посетил места, где родился и вырос, чтобы он не заподозрил меня в двуличии, и добавил, что там его сильно поддерживают и люди выступят на его стороне, если явится самозванец. Это его явно обрадовало, так как он милостиво поблагодарил меня, а потом сказал лорду Стэнли, что тот ему очень дорог и в благодарность за содействие он получит половину Англии.

– Ему очень хочется иметь меня в числе своих сторонников, – сказал Стэнли.

Елизавета легко могла представить, как Ричард раздает такие нелепые обещания. Он не мог позволить себе утрату поддержки такого могущественного вельможи.

– Мне нужно идти переодеться к ужину, – сменил тему Стэнли. – Я оставлю здесь Хамфри, пусть он расскажет вам, как прошла поездка.

– Мне не терпится это услышать. – Елизавета улыбнулась.

– Все лорды уже в пути, – начал отчитываться Бреретон. – Братья Стэнли хвалили вашу милость за разумные советы и сказали, что полагаются на Всемогущего Господа, чтобы Он помог им перевезти вашего господина через море. Сэр Джон Сэвидж заметил, что такой ум в женщине – чудо. – (Елизавета при этих словах расплылась в улыбке.) – А лорд Гилберт Талбот тоже одобрил ваши намерения и велел мне сказать вам, что он надеется с Божьей помощью привезти вашего суженого из-за моря.