Текст книги "Огни возмездия"

– Леди Одаренная, насколько мне известно, единственный способ стать тем, кем не могут стать другие, заключается в том, чтобы вынести то, чего не могут они.

Она всплеснула руками.

– Я не представляю, как доложить об этом королеве.

– Скажите ей, что для создания круга нужны минимум пятеро.

Танди пристально следила за ним взглядом.

– Значит, вы хотите попытаться сделать это, хотя считаете, что в вас мало веры?

Тау отказывался думать об этом как о вере.

– Я знаю, кто он и на что способен, – ответил он.

– Вы в него верите.

– Разумеется.

– Понимаю, – сказала Танди. – То же самое я чувствую по отношению к королеве и Богине.

Тау перестал расхаживать.

– Подловили, – сказал он.

– Да, еще как, правда? – Танди улыбнулась.

Тау подошел к двери лазарета и открыл ее.

– Леди Одаренная, – сказал он, – можете сказать королеве, что нам нужно встретиться завтра в полночь?

– А что будет в полночь?

– Она увидит, как мы сдержим демонов.

СЕМЕРО

Тау нервничал. Прошлой ночью, решив взять Джабари в Исихого, он подошел к кровати друга и все ему объяснил. Джабари не мог говорить – его горло было обожжено. Скорее всего, он вообще больше не сможет говорить как прежде, но Тау удалось получить ответ.

Закончив свой рассказ о демонах, драконах, Одаренных и страданиях, он вложил запястье в перевязанную руку Джабари и спросил Малого Вельможу, пойдет ли тот с ним в гущу этого ужаса. Он не верил, что Джабари откажется, но пока ждал ответа, представил себя на его месте и засомневался.

Пристыженный тем, что поставил друга в такое положение, Тау начал вставать, чтобы дать Джабари отдохнуть, но, прежде чем он успел убрать руку, тот ее сжал.

Тау заглянул лучшему другу в глаза и увидел, что лишь зрачок в них выглядел здоровым. Как только состояние Малого Вельможи улучшилось, жрецы Саха сделали все возможное, чтобы его тело функционировало, как раньше. Они срезали расплавленную плоть с его век, чтобы Джабари смог полностью открыть глаза. И хотя с тех пор прошло немало времени, белки глаз Джабари остались красными и, похоже, навсегда.

– Ты уверен? – спросил Тау.

Джабари еще раз сжал его руку. В его глазах Тау прочел решимость.

Поэтому на следующий вечер, когда королева должна была увидеть, как они сражаются с демонами, Тау снова сидел у кровати Джабари. Занавески вокруг кровати Малого Вельможи были подняты, но на Джабари никто не глазел. Жрица Хафса, не зная причины просьбы, неохотно согласилась ее выполнить. Она переместила из палаты всех пациентов, кроме Хадита и Келлана. Так что теперь весь лазарет принадлежал Тау.

Хадит, с перевязанной грудью, сидел и наблюдал за ними из дальнего конца комнаты. Гранд-генерал просил придвинуть его поближе, чтобы лучше видеть происходящее. Но Тау решил, что это будет неразумно. Он хотел иметь достаточно места, чтобы предотвратить… катастрофу, если она все же произойдет.

Рядом с Хадитом сидели Одаренная Танди и Келлан. Великий Вельможа проснулся в то утро и потребовал, чтобы его вывели из-под опеки Хафсы и тотчас вернули к несению службы. Но жрица, отметив, что худшее позади, все же отказала ему. Она настояла на том, чтобы он провел в лазарете еще одну ночь.

Тау навестил Келлана и поговорил с ним. Он постарался, раскрыв как можно меньше подробностей, убедить его, что обучаться в Исихого ему нельзя. Тау объяснил, что сила его крови, позволявшая Одаренным наделять его своими дарами, давала и демонам возможность причинять ему вред, который затем переносился в Умлабу.

В целом так оно и было, но Тау видел: Келлан понял, что это не вся правда. К счастью, с присущим ему благородством, Великий Вельможа не стал настаивать на полной откровенности.

Вскоре пришла Танди и сказала Келлану, что он храбро сражался, и ему посчастливилось остаться в живых, несмотря на безрассудство Тау. Она добавила, что беспокоилась за него во время битвы в темном мире, опасаясь, что его кровь будет взаимодействовать с демонами.

И Келлан вновь проявил вежливость. Он действительно был вежливым, особенно в присутствии женщин. Одаренная Танди внимательно слушала ответ Великого Вельможи, и, оставив их наедине, Тау отошел к Джабари.

Солнце только что село, и остальные члены отряда должны были явиться в течение промежутка. А до этого Тау хотел позаниматься с Джабари.

Он собирался показать другу, как входить в Исихого, и как возвращаться назад.

И хотя он старался скрыть свое беспокойство, Тау отчаянно желал, чтобы Джабари справился.

Темный мир требовал платы, но это касалось, пожалуй, всего, что хоть чего-нибудь стоило. И если Джабари сможет справиться с опасностями темного мира, он наконец сумеет драться не хуже любого Ингоньямы. Тау желал этого для него.

– Ты понимаешь, что нужно делать? – спросил Тау. – Мы войдем в Исихого и выйдем несколько раз. Я хочу, чтобы ты научился этому, пока не пришли остальные.

Джабари сжал его руку.

– Уверен, что готов…

Последовал тот же ответ.

Тау улыбнулся.

– Ну конечно. Закрой глаза и слушай мой голос…

Хотя Тау переносился в темный мир множество раз, он никогда не делал этого из закрытого помещения, поэтому не знал, что увидит вокруг. Раньше его неизменно встречала мгла, тяжелая и гнетущая, как и стены лазарета. Только теперь эти стены изменились, приняв форму голой скальной поверхности вместо опрятного самана, из которого был сложен лазарет. Будто темный мир отвергал то, что сделано руками людей. Впрочем, это не объясняло, как доспехи и оружие Тау оставались в точности такими же, как в Умлабе.

Оглядевшись, Тау не увидел ни кроватей, ни столов, ни чего-либо, что можно было бы легко переставить. Все, что было временным, быстротечным, в темном мире не отразилось, а души еще не примкнувших к ним Келлана, Хадита и Танди были едва различимы. Свет их душ казался скорее отблеском, чем сиянием.

Опасаясь того, что может там увидеть, Тау повернулся туда, где должна была находиться кровать Джабари.

– Тау…

– Джабари. – Он испытал невероятное облегчение. – Джабари!

Малый Вельможа стоял на ногах, придерживая меч у бедра. Он был в плотном гамбезоне, который носил на бесчисленных тренировках в Кереме, но все это было неважно. Тау смотрел только на лицо Джабари. Его друг не был обожжен, не был ранен, и сердце Тау преисполнилось радости.

– Я не чувствую боли, Тау. Хвала Богине, здесь нет боли!

– Джабари, я…

– Это надолго?

– Надолго?

– Не думаю, что смогу вернуться обратно, – сказал Джабари, и его голос сорвался. – Ожоги… они так болели. И жрицы со жрецами, они приходят и терзают меня, говорят, что удаляют мертвую плоть, но для меня это пытка. Будто я лежу беспомощный, а меня кусают муравьи. Тау, все эти дни я ужасно мучился, а ночи… они еще хуже.

– Мне… мне следовало навещать тебя… чаще.

Малый Вельможа сурово взглянул на Тау.

– Да, следовало.

– Прости.

Джабари покачал головой.

– Неважно. Теперь ты здесь, и даешь мне больше, чем можешь себе представить.

– Прости, – повторил Тау, услышав вой, донесшийся из щелей в камнях, заменявших здесь окна. – Нам нужно уходить.

– Уходить? – переспросил Джабари. – Нет, я не могу вернуться в то тело.

– Джабари, демоны близко.

– Я спрячусь. Спрячусь и останусь.

– Посмотри на себя, – сказал Тау. – Видишь, как ты светишься? Это их привлекает. Они тебя найдут. Они всегда находят.

– Тогда я буду драться, – сказал Джабари, кладя руку на меч. – Разве не за этим мы здесь? Я останусь и буду драться.

– Будешь, но не сейчас. Идем со мной, брат.

– Для чего, Тау? Зачем?

Вой усилился. Демонов становилось больше, и они подбирались все ближе.

– Мы вернемся, – пообещал Тау. – Доверься мне.

– Довериться тебе? – Джабари странно улыбнулся. – Ну конечно, брат. Конечно.

– Ты помнишь, как возвращаться? – спросил Тау.

Джабари кивнул.

– Хорошо. Выпусти воздух из легких. И больше не вдыхай. Ты почувствуешь, будто умираешь, и…

– Я каждую секунду чувствую, будто умираю, – ответил Джабари, отступая на три шага и выдыхая.

Тау увидел, как золотистое свечение Джабари вспыхнуло, потускнело и задрожало – а через миг исчезло, забрав Джабари с собой. К тому времени появились демоны, и уходить, как Джабари, стало поздно. Предвкушая бой, Тау выхватил мечи.

Тау распахнул глаза и увидел, что снова был в Умлабе. Сначала на него напали три мелких демона, и он отбился. Но когда к ним присоединился четвертый, сражение было проиграно. Еще не до конца придя в себя, Тау почувствовал, что Джабари сжимает его запястье.

Глаза и губы Джабари – единственные части лица, не скрытые повязками, – были широко открыты, а спина выгнута.

– Джабари?

Малый Вельможа продолжал сжимать запястье Тау.

Что-то было не так, и Тау принялся вставать.

– Я позову Хафсу.

Джабари вцепился в запястье Тау еще крепче. Тау представлял, чего это усилие, должно быть, ему стоило, учитывая состояние его рук.

– Не хочешь врача?

Джабари медленно, но уверенно покачал головой.

– Тогда чего? Чего ты хочешь?

Джабари произнес лишь одно слово, хрипло, резко – будто вода зашипела, пролившись на огонь.

– Исихого.

Тау потер шею свободной рукой.

– Демоны приближаются. Они собираются там, куда попадаем мы, и остаются неподалеку после того, как мы уходим.

Джабари сжал его запястье еще раз, другой, третий.

Тау все понял.

– Нам нужно действовать быстро. Но не драться. Если схлестнешься с демонами, то покинуть темный мир можно будет только через смерть, и пока важнее научиться, как входить и выходить из Исихого. Ты готов?

Джабари снова сжал его запястье.

– Закрой глаза и… – Глаза Джабари уже были закрыты, и он лишь старался контролировать дыхание. – Слушай мой голос, – сказал Тау, помогая ему сосредоточиться и подготовиться к переходу.

– Как долго мы можем оставаться здесь? – спросил Джабари, перекрикивая вой ветра темного мира.

– Недолго. Если вернемся в то же место, демоны всегда будут нас ждать.

– Ты можешь меня переместить? Переместить меня в Умлабе? Тогда я смогу вернуться, и им придется дольше меня искать?

Об этом Тау не подумал.

– Наверное, – сказал он. – Может, это немного и поможет, но они все равно скоро придут. Их привлекает сияние.

– А мы можем перестать светиться?

Вопрос заставил Тау вспомнить о Зури, и ему стало больно.

– Нет, – ответил он Джабари. – Мы не можем. Одаренные могут скрывать себя в темном мире, но только они это и могут.

– Откуда ты знаешь? Сам пробовал?

Тау не ответил.

– Ты пробовал… – понял Джабари. – Может, это потому, что ты Меньший? Может, я смогу…

– Не сможешь.

Где-то за стенами взревел демон.

– Я пока не хочу возвращаться, – сказал Джабари. – Мне нужно еще время.

– Нам нужно идти.

– Сик! – выкрикнул Джабари, глядя туда, откуда доносился рев.

Он раздраженно повернулся к Тау и выпустил воздух из легких, не сводя глаз с лица друга.

Они возвращались еще дважды. В последний раз они едва успели войти в темный мир, как демоны их заметили. Поэтому они стали ждать остальных, и Тау без всяких слов видел, как Джабари не терпится повторить еще раз.

Удуак пришел первым, и быстро отдав честь Тау, сел рядом с Хадитом. Следом вошел Яу – и кивнул каждому, качнув подвеской на шее.

После первых боев в Исихого он стал постоянно носить это ожерелье, символизирующее глубокую веру в Богиню. Насколько знал Тау, оно считалось вполне типичным. На короткой бронзовой цепочке висела деревянная подвеска с резным образом Богини. Перебирая медальон пальцами – Тау часто видел, что так делали старые Бывалые, – Яу предпочел занять место поодаль. Он делал вид, что рассматривает другие койки в лазарете, но Тау понял, что Яу просто не понимал, как вести себя рядом с Джабари из-за его тяжелого состояния.

Темба явился последним. Он вошел в палату, отдал Тау честь и улыбнулся Джабари.

– Ты дурак, раз согласился, – сказал он обожженному товарищу. – Смело, но очень глупо.

– Темба, позови Удуака и Леди Одаренную. Будем начинать, – сказал Тау, не желая заставлять Джабари ждать еще дольше.

Темба снова улыбнулся.

– Даже не дашь ему лишнюю минутку?

– Кому, Удуаку? Он показал себя лучшим братом, чем я. Он все время сидит с Хадитом.

Темба усмехнулся и приподнял бровь.

– Что ж, это логично, учитывая… все.

Тау, беспокоясь за Джабари, не хотел затягивать разговор с Тембой.

– Учитывая что?

Темба опустил бровь и вскинул руки ладонями вверх.

– Не пойми меня неправильно. Я-то вообще не возражаю, – сказал он. – Я просто к тому, что у них все стало гораздо серьезнее после того, как Удуака ранили на Сече.

– Серьезнее?

– Да, когда Удуака ранили, и Хадит… – Темба склонил голову набок. – Подожди? Ты же не хочешь сказать, что ты не… – Темба усмехнулся и заговорил с Тау медленно, как с ребенком. – Почему ты думаешь, я столько шутил про Удуака и дома терпимости или о том, как Удуак станет чемпионом королевы и будет исполнять все положенные обязанности, или… слезы Богини, ты не знал, почему я все время его подкалывал? Неужели твой Керем такой маленький?

Тау перестал его слушать. Он смотрел на братьев по оружию, Удуака и Хадита, которые сидели, сцепив запястья, и тихо переговаривались друг с другом.

– Это не… э-э… Керем не такой уж маленький.

– Как скажешь, – ответил Темба, улыбнувшись Яу, стоявшему с непроницаемым лицом, а потом Джабари, будто они втроем смеялись над одной шуткой.

– Как бы то ни было, – продолжил Тау, – зови Удуака и Леди Одаренную. Нам пора начинать.

Вспомнив о том, что предстояло им этой ночью, Темба посерьезнел и отправился выполнять приказ.

Когда он отошел, Тау повернулся к Яу.

– А ты знал?

Яу пожал плечами и кивнул.

– Я нет, – сказал Тау, глядя, как Удуак и Одаренная Танди идут вслед за Тембой.

Темба снова ухмыльнулся.

– Чемпион Соларин, позвольте представить вам Удуака, Ихаше из войска омехи. Не уверен, что вы двое… как следует знакомы.

Удуак покосился на Тембу, а Одаренная Танди полностью его проигнорировала.

Тау, как и Танди, не ответил на ухмылку Тембы и сразу перешел к сути дела.

– Леди Одаренная, я хотел бы начать тренировку прямо сейчас, но хотел бы знать, когда нам ожидать королеву.

– Она не придет, – сказала Танди, не поднимая глаз.

– Что? Почему?

– Феоды присылают меньше Ихагу, чем она просила. Сейчас у нее встреча с Ньей и умбуси этого города. Они обсуждают, как лучше призвать к содействию остальных умбуси, потому что мы не можем занять Пальм без достаточного количества воинов. В любом случае она считает, что вам также потребуется больше бойцов и, даже когда вы сможете создать круг, им нужно будет провести в темном мире какое-то время, прежде чем они научатся этот круг удерживать.

Они еще даже не начали, а Тау уже почувствовал себя уставшим.

– Я говорил вам, что больше нет людей, которым я могу это доверить, и почему вообще королева так уверена, что у меня недостаточно бойцов?

– М-м… возможно, потому, что она спросила моего мнения насчет того, хватит ли пятерых.

Тау чувствовал, что не может скрыть раздражения.

– И что вы ей сказали?

– Правду.

Тау обхватил голову руками и принялся массировать виски.

– Правду? И какова же эта правда, по-вашему?

– Что вы не сможете защитить Одаренных лишь с пятью бойцами.

У Тау не было времени это обсуждать.

– А как же все, что вы говорили мне про свою веру, Богиню, про… Да гори все огнем! Одаренная Танди, я не могу брать в темный мир тех, кому не доверяю.

– И королева об этом знает, – кивнула Танди.

– Тогда что, по-вашему, я должен…

Двери в лазарет распахнулись, и внутрь, без малейшего намека на прежнее раболепие, вошли Асет и Рамия – служанки королевы.

НЧАНГА

– Это еще кто такие? – спросил Темба.

– Асет и Рамия, служанки королевы, – ответил Тау.

– Я думал, у нас тайное занятие. Тогда что здесь делают служанки?

– Полагаю, королева желает пополнить наши ряды… и думаю, ей кажется забавным выводить меня из равновесия.

Служанки встали по бокам Одаренной Танди, и Тау был вынужден признать, что они выглядели довольно грозно, когда не притворялись, как в прошлую их встречу.

– Я научу вас входить в темный мир, – сказал Тау, опасаясь, что Джабари потеряет терпение из-за очередной задержки. – Это отнимет некоторое время сегодняшнего занятия, но главное, что вы готовы присоединиться к нам. Спасибо.

– Мы были с королевой с самого начала, – сказала Асет, едва шевеля губами. – Мы умеем входить в Исихого, чемпион.

– Э-э… ну да, конечно. Прошу прощения, – сказал Тау.

– Погодите, погодите минутку. – Темба замахал руками, будто пытался прогнать мух. – Почему вообще служанки идут с нами?

– Они не служанки, – сказал Тау.

– Вообще-то служанки, – проговорила Рамия голосом сладким, как плод дерева масуку.

– Видишь? Они служанки, – сказал Темба.

– Начинайте, чемпион. Давайте не будем тратить время на лепет глупцов, – заявила Асет.

– Глупцов? – переспросил Темба. – Вы вообще знаете, чем мы собираемся заняться? Я же пытаюсь вас выручить!

– Ты и себя-то едва выручишь, Ихаше, – усмехнулась Асет.

– Асет, – вмешалась Рамия, – он не знает.

– А должен был бы. У него же есть глаза. Но он предпочитает не принимать того, что они видят.

Темба шагнул к Асет.

– Слушай, грубость не в моих правилах, но тебе следовало бы…

– Отойди от меня, кудливе, – велела Асет.

Тау попытался его предупредить.

– Темба…

– Может, вы и служанки королевы, – проворчал Темба и ткнул пальцем в лицо Асет, – но я чистокровный Ихаше и…

Темба не договорил и вскрикнул – Асет схватила его за палец и, подцепив за подмышку вытянутой руки, перебросила через плечо. Темба грохнулся на спину.

– Богиня! – воскликнул Яу.

– Вот так бросок, – оценил Удуак.

– Нсику! – крикнул Темба, вскочив на ноги и хватаясь за рукоять меча.

Тау не думал, что Темба обнажит клинок, но Асет и Рамия этого не знали, поэтому в тот же миг выхватили свои кинжалы и направили на него четыре черных лезвия.

– Они не только служанки, – сказал Тау.

– Драконья чешуя, – заметил Удуак почтительно.

Тембе хватило ума убрать руку от меча.

– И кто они такие?

Они переживали тяжелое время. Хотя, по правде сказать, тяжелой была вся их жизнь, и Тау обрадовался тому, что нашел повод пошутить.

– Темба, – спросил он, – ты что, никогда не встречал служанок с кинжалами из драконьей чешуи? Неужели он такой маленький… э-э… – Тау сощурился. – Не знаю, откуда ты родом.

Темба выглядел одновременно ошарашенным и уязвленным.

– Нчанга. Я из Нчанги, и я постоянно рассказываю тебе о моей родине. Как ты можешь не знать, откуда я родом?

– Нчанга. Ах, да, вспомнил, – солгал Тау. – А теперь, все готовы?

Служанки спрятали кинжалы и кивнули. Темба втянул воздух сквозь зубы и тоже ответил кивком.

– Хорошо, тогда начинаем, – сказал Тау, посерьезнев. Он оглядел женщин и мужчин, стоявших рядом. Последним его взгляд упал на Джабари. – Все присутствующие знают, в чем наша задача, и чего нам необходимо достичь. Так что увидимся в Исихого, – сказал он и закрыл глаза.

МАЛАЯ ТОЛИКА

Несмотря на то что они явились в темный мир большим числом, Тау не ожидал, что демоны нападут так быстро и решительно. Вынимая мечи, он подумал, что их, должно быть, встревожили его тренировки с Джабари.

– Теснее! Встаньте ближе друг к другу, – скомандовал Тау, надеясь, что его услышат.

По правую руку от него стояли служанки – сначала Рамия, за ней Асет. Джабари и Удуак встали слева, а за ними – Яу и Темба. Танди заняла место в центре круга; ее защищал покров.

– Джабари, а темный мир тебе идет! – крикнул Темба, увидев, что здесь тело Малого Вельможи не было изуродовано ожогами.

– Тихо! – приказал Тау, вглядываясь в изменчивую мглу и пытаясь по звукам отследить чудовищ.

– Чего я больше всего не люблю – так это ждать, – сказал Темба служанкам. – Хотелось бы мне сказать, что спасу вас, если придется, но не могу. – Он сплюнул в грязь под ногами. – Еще чего не хватало.

Тау увидел, как Рамия в ответ на слова Тембы округлила глаза. Асет не обращала на них внимания. Оскалив зубы, она всматривалась во мглу в поисках врага.

– Тау! – воскликнул Джабари. – Дверь!

Он был прав. В Исихого у главного входа в лазарет не было двери, но в проеме показались трое демонов.

– Дождались! – крикнул Темба. – И я ошибался: ожидание было не самым худшим. – Демон бросился на него, и Темба, ухмыльнувшись, добавил: – Самое худшее – это смерть!

Бронзовое оружие Тембы встретилось с когтями демона. Темба срезал кусок багровой плоти чудовища, а оно сорвало три полоски с его кожи на плече и груди.

Яу уклонился от неуклюжей атаки второй твари и всадил ей меч в шею. Демон затряс головой, пытаясь сбросить оружие.

Третий демон, ворвавшийся в проем, напал на Рамию – вернее, попытался это сделать. Служанка оказалась увертливой, как речной угорь, и зубы и когти демона не достигли цели. Зато она вонзила свои кинжалы в тело твари.

– Еще идут, – предупредил Удуак, указывая подбородком на четырех тварей, ломившихся в оконные проемы.

Один из них был прямоходящим, с четырьмя руками и вытянутой, как у больной лошади, мордой. Тау издал боевой клич, привлекая внимание демона. Он решил, что будет лучше, если он сам сразится со столь крупным противником. Чудовище заметило его и, сверкнув фасетчатыми глазами, бросилось на Тау.

В следующие пару мгновений Тау увидел, как погиб Темба, Джабари разорвала мелкая отвратительная тварь, Яу упал в грязь, Рамию разрубили ударом сзади, а Удуак рухнул вместе с демоном, вцепившимся ему в горло. Асет, окровавленная, с остекленевшим взглядом и беспомощно повисшей левой рукой, кричала на обступивших ее демонов.

Расправившись с четырехрукой тварью, Тау отрубил ноги следующей – с глазами и ртом, как у сплющенной молотом рыбы; убил похожее на червяка чудовище с конечностями богомола; всадил мечи в шею и позвоночник еще одного прямоходящего демона и прорвался к Асет.

Их круг распался, но все равно выходило лучше, чем прежде. Подумав об этом, Тау принял обнадеживающее решение.

– Что теперь? – спросила Асет сильным, хотя и дрогнувшим голосом. Ее расширенные зрачки заполнили всю радужку.

– Продолжаем сражаться, – ответил Тау.

– Они нас убьют.

– Убьют, – кивнул Тау, атакуя ближайшего демона.

Асет, вопреки своим страхам, сделала то же самое.

Вернувшись в Умлабу, Тау поделился своими мыслями с Одаренной Танди.

– Мы делаем все неправильно, – сказал он.

– В этом я не сомневаюсь, – ответила она.

– Что случилось? – спросил Хадит.

– Их перебили, – ответила Танди.

– Опять? – спросил Келлан.

– Как всегда, – сказала она.

– Мы все делаем неправильно, – повторил Тау достаточно громко, чтобы услышали все.

– Что ж, если тебя постоянно убивают, то это, видимо, так и есть, – согласился Хадит.

– Дело не в том, как мы сражаемся, – сказал Тау. – Мы и не можем продержаться долго, по крайней мере, в первое время. Этому еще предстоит научиться – уметь противостоять демонам. Суть в том, что план, в его нынешнем виде, вряд ли сработает.

– Душераздирающая речь, – пробормотал Темба, с трудом сдерживая рвотные позывы.

– О Богиня! – Асет едва держалась на ногах, и Тау испугался, что она упадет и ударится головой о край кровати. – Это даже хуже, чем то, о чем нас предупреждала королева.

– Чемпион считает, что мы все делаем неправильно, – сказала Танди.

– Да здесь все неправильно. Все! – Рамия сидела на полу, уставившись на кинжалы, которые держала в руках.

– Я же вам говорил, – начал Темба. – Я вам… – Он вскинул руку к губам, но не смог удержать остатки ужина, и его стошнило прямо на пол.

– Яу, ты мастер рассказывать истории, – вмешался Хадит. – Что случилось?

Взгляд Яу заметался, словно он не знал, на ком его задержать.

– Яу? – позвал Хадит.

Яу покачал головой, не произнося ни слова.

– Все плохо, – сказал Удуак. Здоровяк стоял на коленях, опершись на кровать Джабари. – Вот и все.

– Нам не нужно сдерживать демонов столько, сколько мы можем, – пояснил Тау.

– Почему? – спросила Танди, глядя на Яу.

– Потому что вы не интересны демонам, пока не спадет ваш покров, – сказал Тау. – А это значит, моим бойцам не нужно даже входить в Исихого, пока покровы Одаренных не начнут истончаться. Если мы этого дождемся, то от времени, которое нам придется сдерживать демонов, останется лишь малая толика по сравнению с тем, что было прежде.

– Что? – переспросил Темба хриплым после приступа тошноты голосом.

– Нам следует входить в Исихого и драться, когда Одаренные будут почти беззащитны, – сказал Тау.

– Хорошо, – сказал Темба. – Хорошо.

Танди цокнула языком.

– Ну конечно! Приходя, когда мой покров еще действует, вы привлекаете демонов и деретесь с ними дольше, чем нужно, – сказала она и постучала пальцем по губам. – Вам действительно нет нужды сдерживать демонов столько, сколько мы думали. Богиня, у нас и в самом деле может получиться!

– Я никогда не терял веры, – произнес Тау с кривой улыбкой, удивив самого себя и рассмешив Танди.

– Может получиться, – повторила она. – Я теперь буду отсчитывать время. Посмотрим, сколько вы сможете сохранять защитный круг, и удастся ли со временем улучшить результат.

Тау кивнул. Идея ему нравилась. Она напомнила ему о его первых тренировках в Исихого.

– Да, – сказал он. – Будем следить за временем, и если приложим усилия, результат станет лучше.

– Давайте попробуем. Готовьтесь, – сказала Танди, подзывая остальных.

– Разве нам не стоит подождать вас? – спросил Тау.

– Я иду.

– Еще не прошло и четверти промежутка.

– Наши покровы почти не истончаются, пока мы просто находимся в Исихого. Но они слабеют, когда мы впитываем силу темного мира.

– А-а… – протянул Тау.

– Вы никогда не задумывались, как Увещевающие передают друг другу сообщения через большие расстояния?

– С чего мне было об этом задумываться? – пожал плечами Тау.

Танди закрыла глаза, вдохнула через рот и медленно выдохнула.

– Увещевающие перемещаются по темному миру на далекие точки сбора, где передают сообщения. Если бы их покровы слабели так же быстро, как у Одаренных, когда они активно используют свой дар, то Увещевающие никогда бы не смогли переместиться так далеко, чтобы встретить других Увещевающих.

Тау хмыкнул и повернулся к остальным, чтобы подготовить их к переходу.

– Значит, у ксиддинов тоже могут быть Увещевающие? – спросил Хадит.

Тау потер голову, досадуя на нескончаемую болтовню.

– Нет, – ответила Танди. – Наши Одаренные могут сохранять свои покровы невредимыми дольше, чем другие расы людей. Раньше, когда ксиддины… Одаренные рождались чаще, они не могли оставаться в Исихого столько, чтобы перемещаться на большие расстояния, даже когда не использовали энергию.

– Но если Увещевающие перемещаются по темному миру, разве они не появляются там, где они…

– Хадит… – прервал его Тау.

– Прошу прощения, – сказал Хадит. – У нас мало времени.

– Очень мало, – подтвердил Тау. Он подошел к кровати Джабари и вложил запястье в руку друга. – Если кто-то из вас не в силах сделать это снова, пусть скажет сейчас.

Ответом ему было молчание. Напряженное, но молчание. Рука Джабари, державшая запястье Тау, тоже не шелохнулась.

Тау обуревали противоречивые чувства. Он чувствовал скорбь, вспоминая Азиму с Думой. Тревожился, опасаясь, что следующим может оказаться любой из них. И переполнялся гордостью за то, что эти женщины и мужчины не сдавались, даже зная, что вступают в битву, в которой им не победить.

– Всем приготовиться, – велел он. – Встать в круг. Вперед!

Все с суровыми лицами выполнили его приказ.

– Вы не зря сомневаетесь, – сказала Танди Хадиту напоследок. – И нет, Увещевающие возвращаются в Умлабу, не привязываясь к своему месту в Исихого. – Танди вошла в центр круга и села. – Мы посылаем в темный мир только наши души, и они должны вернуться в тела.

– Закройте глаза, – скомандовал Тау. – Пора.

Они сделали еще два захода, и порядок, в котором они падали в бою, был почти одинаковым. Джабари, Яу и Темба обычно погибали первыми. Рамия как правило оказывалась следующей, после чего начиналось соперничество Асет и Удуака.

Асет была выдающимся бойцом, и Тау считал, что она не уступала многим Индлову. Сам факт ее существования привел бы Джавьеда в восторг.

– Кто обучал вас с сестрой? – спросил Тау, когда снова очутился в Умлабе, на краю кровати Джабари.

Пришлось подождать, пока Асет придет в себя и ответит.

– Мы служанки королевы, – сказала она. Она сидела на полу, обхватив голову руками, всеми силами стараясь сдержать тошноту. – Мы не первые, кто защищает монархов омехи.

– Я не видел никого похожего среди Меньших, – признался Тау.

– Вы всех считаете либо Вельможами, либо Меньшими? – спросила она, подняв голову и пристально глядя на него.

– Тогда скажите, как вам удалось стать тем, кто вы есть?

Воцарилась такая тишина, что Тау буквально услышал, как все присутствующие навострили уши.

– По необходимости, – ответил он.

– В смысле? – спросила она, не желая принимать такой неопределенный ответ.

– Асет, – одернула ее Рамия.

– Встаньте в круг, мы идем опять, – объявил Тау.

Темба покачал головой:

– Я буду сражаться, насколько меня хватит, Тау. – Его взгляд блуждал, ни на ком не фокусируясь. – Я сделаю это ради Джавьеда, ради королевы, ради каждого из нас, но я не хочу погибнуть, как Азима и Дума… Я хочу сказать, сегодня я больше не смогу. Никак.

– Я тоже, – прошептал Яу еле слышно.

Тау знал: стоит потребовать от них чересчур много – и любой сломается.

– Хорошо, на этом закончим, чтобы…

Джабари, сжимавший запястье Тау, произнес сухими потрескавшимися губами одно слово:

– Еще!

Взглянув на друга, Тау покачал головой.

– Мы не можем. Мы выдохлись, а демоны приходят слишком быстро. Они ждут нас. Мы продолжим завтра, на закате.

Джабари отпустил его запястье и отвернулся, зашипев от боли. Тау не мог сказать, что чувствует, видя реакцию друга. С одной стороны, было очевидно, что Исихого вернуло его другу смысл существования. С другой – это значило, что Джабари так ужасно страдал в Умлабе, что предпочел реальной жизни темный мир.

– Значит, нам можно идти? – спросил Темба.

– Можно, – разрешил Тау.

Темба со стоном потянулся.

– Хвала Богине за ее милосердие. Яу, ты в казарму?

Яу не ответил и просто молча вышел.

– Полагаю, так и есть, – сказал Темба и, насвистывая, пошел следом.

Тау счел этот свист хорошим знаком, пусть даже Темба по-прежнему всматривался в темные углы и крепко сжимал эфес своего меча. Тау не винил ни его, ни Яу, никого из них. То, что они уже сделали, и что им предстояло сделать, было выше человеческих возможностей.

Удуак подошел, положил тяжелую руку Тау на плечо и, приблизившись, спросил так, чтобы услышал только он:

– Кем мы станем?

– Нэ?

– Кем станем в итоге?

Тау взглянул на здоровяка.

– Не знаю, о чем ты.

– Знаешь. – Удуак смотрел на него, не моргая.

Тайна, о которой знают двое, больше не была бы тайной, но Тау не стал бы лгать Удуаку.

– Я не знаю, чем это закончится, – сказал он, – но могу точно сказать, что к чему бы все это нас ни привело, мы все будем равны.