Текст книги "Международное частное право. Общая часть: курс лекций"

Лекция IV. Понятие, структура и виды коллизионных норм международного частного права

§ 1. Понятие и структура коллизионных норм

В начале нашего курса, говоря о способах правового регулирования гражданско-правовых отношений, осложненных иностранным элементом, мы установили, что исторически первым и по сегодняшний день наиболее распространенным является коллизионно-правовой способ, реализуемый с помощью коллизионных норм. Как отмечает Л.П. Ануфриева, «начиная с суждений магистра Алдрика от глоссы Аккурсия (1228 г.), т. е. решения сакраментального вопроса о том, можно ли применять право Модены для гражданина Болоньи, если он судится в Модене, до наших дней повсеместно коллизионные нормы определяют понятие и основное содержание МЧП»[162]162
  Ануфриева Л.П. Указ. соч. Т. 1.С.74.


[Закрыть]. «Коллизионные нормы, – подчеркивал О.Н. Садиков, – центральный институт международного частного права независимо от того, как определяют его природу и сферу действия отдельные авторы и даже научные направления в правовой науке»[163]163
  Садиков О.Н. Коллизионные нормы в современном международном частном праве // Советский ежегодник международного права. 1982. С. 206.


[Закрыть].

В отечественной и зарубежной литературе содержатся различные по степени углубленности определения самого понятия коллизионной нормы, что, однако, не затушевывает ее суть – это правило по выбору права, применимого к конкретному частноправовому отношению международного характера. Приведем несколько определений.

Коллизионная норма – норма, которая указывает, право какого государства должно быть применено к гражданскому, семейному, трудовому и иному правоотношению международного характера[164]164
  Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / Под ред. М.Ю. Тихомирова. М.: 1997, С. 202.


[Закрыть].

Коллизионная норма – это норма права (национального или международного), указывающая на то, право какой страны или какое международное соглашение подлежит применению к данному (речь идет о гражданско-правовом отношении, осложненном иностранным элементом) правоотношению[165]165
  Кузнецов М.Н. Некоторые особенности развития международного частного права// Советский журнал международного права. 1991. № 1. С. 26. Цит. по: ЕрпылеваН.Ю. Международное частное право: Учеб. для вузов. М.: NOTA BENE, 1999. С. 68.


[Закрыть].

Коллизионная норма, как и всякая юридическая норма, есть правило, подлежащее применению к конкретным фактическим составам. Это правило определяет выбор компетентного правопорядка по видам отношений с иностранным элементом (с той или иной степенью дифференциации видов)[166]166
  Лунц Л.А. Указ. соч. С. 157.


[Закрыть].

Коллизионная норма – это норма, определяющая, право какого государства должно быть применено к соответствующему правоотношению[167]167
  Богуславский М.М. Международное частное право. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Международные отношения, 1997. С. 77.


[Закрыть].

Коллизионная норма – это норма, определяющая, право какого государства должно быть применено к данному частноправовому отношению, осложненному иностранным элементом[168]168
  Международное частное право: Учеб. / Под ред. Г.К. Дмитриевой. М.: Юристъ, 2002. С. 61.


[Закрыть].

Коллизионная норма представляет собой правило, закрепляющее принцип выбора правовой системы для регулирования определенного гражданско-правового отношения, осложненного иностранным элементом[169]169
  Федосеева Г.Ю. Международное частное право: Учеб. М.: Профтехобразование, 2000. С. 62.


[Закрыть].

Характерный для английской доктрины МЧП эмпирический подход находит свое отражение как при формулировке самого понятия коллизионной нормы, так и при построении ее системы. Однако если проанализировать рассуждения по данному вопросу Дж. Чешира и П. Норта – авторов наиболее известного в нашей стране исследования в области МЧП, то можно прийти к выводу, что они, как и российские ученые, понимают под коллизионной нормой правило, суть которого «заключается в выборе lex causae, т. е. той правовой системы, которой регулируется вопрос (конкретное правоотношение, осложненное иностранным элементом, – примеч. автора), находящийся на рассмотрении суда. Этот выбор определяется так называемой коллизионной привязкой (connecting factor), т. е. неким существенным фактором, который устанавливает естественную связь между обстоятельствами дела и конкретной системой права»[170]170
  Чешир Дж., Норт П. Международное частное право. М., 1982. С. 31, 32.


[Закрыть]. Далее в специальном параграфе авторы подробно рассматривают вопросы, связанные с выбором lex causae[171]171
  Там же. С. 37–51.


[Закрыть].

Можно выделить несколько характерных особенностей коллизионной нормы.

1. Коллизионная норма – это правовая норма, т. е. представляет собой общеобязательное формально-определенное правило поведения, устанавливаемое государством. Реализация коллизионной нормы, как и всякой иной правовой нормы, гарантируется и обеспечивается государством.

2. Сфера применения коллизионной нормы – частноправовые отношения, осложненные иностранным элементом.

3. Коллизионная норма может содержаться как в актах внутреннего права, так и в международных договорах.

4. По своей сути коллизионная норма представляет собой правило по выбору права, компетентного фактически осуществить правовое регулирование частноправового отношения, осложненного иностранным элементом.

5. Правило по выбору права (коллизионная норма) может предусматривать применение материальных норм отечественного (национального) или иностранного права, а также норм международного договора.

6. И наконец, главная, на наш взгляд, особенность коллизионной нормы, накладывающая отпечаток на ее функции, структуру, процедуру применения и другие аспекты, заключается в том, что она (коллизионная норма) сама не регулирует соответствующее правоотношение, а лишь отсылает к компетентному правопорядку, что позволяет сравнивать ее со своеобразным дорожным указателем.

Согласно традиционному представлению, нашедшему свое закрепление как в отечественной, так и зарубежной литературе, классическая коллизионная норма состоит из двух элементов: объема и привязки[172]172
  См., напр.: Дмитриева Г.К. Международное частное право (часть третья ГК РФ): Учеб. пособие. М.: Юристъ, 2002. С. 61.


[Закрыть].

В объеме коллизионной нормы содержится указание на то частноправовое отношение, к которому эта норма применятся. Эти отношения возникают и осуществляются в процессе различных по содержанию международных контактов физических и юридических лиц как между собой, так и в определенных случаях – и с государством, и с иными субъектами международного публичного права.

Как правило, объем коллизионной нормы определяется посредством избрания одного из институтов гражданского, семейного или трудового права. Разнообразие видов правоотношений внутри правовых институтов вынуждает прибегать к дифференциации объема с целью обеспечения выбора наиболее эффективного правопорядка, с одной стороны, и учета особенностей правового регулирования тех или иных отношений – с другой. К примеру, многообразие видов интеллектуальной собственности приводит к необходимости закрепления каждого из них в качестве объема коллизионной нормы.

В литературе высказываются различные мнения относительно необходимости, пределов и правовых последствий дифференциации объема коллизионной нормы. В современный период объективная необходимость дифференциации практически не оспаривается, и по мере развития МЧП она становится все более детальной, о чем свидетельствует содержание новейших правовых актов в сфере международного частного права. Однако дифференциация объема коллизионной нормы помимо положительного аспекта – возможности выбора наиболее эффективного правопорядка – зачастую, как констатирует О.Н. Садиков, ведет «к так называемому расщеплению (дроблению) коллизионной привязки, когда единое отношение оказывается подчиненным разным правовым режимам, что создает трудности и для участников таких отношений, и для юрисдикционных органов, решающих споры»[173]173
  Международное частное право: современные проблемы. М.: ТЕИС, 1994. С. 149.


[Закрыть]. Анализ правовых актов и научных публикаций по данной проблеме позволяет, на наш взгляд, сформулировать три основных подхода их преодоления.

Первый из них связан с установлением пределов дифференциации. Можно говорить о том, что преобладающим является мнение, что дифференциация не должна доходить до конкретной правовой нормы соответствующего правового института, ибо в противном случае отдельные части единого по сути правоотношения могут регулироваться по-разному. Определить и остановиться на наиболее эффективном и справедливом с точки зрения правового регулирования пределе – наиболее сложная проблема, стоящая перед законодателем, который, безусловно, должен руководствоваться при ее решении практикой и рекомендацией науки, что предполагает достаточно высокий уровень его подготовки.

Основным принципом, который должен при этом приниматься во внимание, должен быть принцип связи государства и правоотношения. «Отношение, – отмечает B.Л. Толстых, – должно регулироваться правом того государства, в котором оно в наибольшей степени локализовано, к которому данное правоотношение наиболее сильно тяготеет. Задачей коллизионной нормы является определение своего рода национальной окраски правоотношения»[174]174
  Толстых В.Л. Указ. соч. С. 21


[Закрыть].

Второй подход подробно освещен О.Н. Садиковым. В цитируемом выше исследовании он, в частности, пишет: «В статье 9 Межамериканской конвенции об общих положениях международного частного права, подписанной 8 мая 1979 г. в Монтевидео, указывается, что различные правопорядки, применимые к различным аспектам одного и того же правоотношения, должны применяться в гармонии и с учетом требований справедливости».

Требование разумности при регулировании правоотношений содержится в п. 1 § 10 Закона Чехии 1963 г. «О международном частном праве и процессе» и многих правовых актах других государств.

Следует иметь в виду, что термины «гармония», «справедливость», «разумность» не являются чисто правовыми, и их применение неизбежно предполагает субъективизм правоприменительного органа.

Суть третьего подхода состоит в том, что законодатель снимает с себя ответственность за формулирование конкретного правила по выбору права и перекладывает решение этой задачи на правоприменительный орган, предлагая ему применять при регулировании правоотношения «закон, с которым правоотношение наиболее тесно связано (lex causae)». Этот подход, возникший первоначально в английском коллизионном праве (что не удивительно, ибо юрисдикционные органы Великобритании, в отличие от континентальных коллег, никогда не были жестко связаны с постулатами писаного права), получил в настоящее время широкое распространение в законодательстве многих других стран. Нашел отражение указанный подход и в разд. VI части третьей1 ГК РФ (ст. 1188, 1211, 1213). Исторической справедливости ради необходимо напомнить, что о возможности применения данного закона писали на заре прошлого века такие известные ученые России, как Б.Э. Нольде и М.И. Брун. В частности, Б.Э. Нольде отмечал: «Всякая коллизионная норма является ответом на вопрос о том, какой из разноместных гражданских материальных законов применяется к данной категории правоотношений, заключающих в себе международные (или межобластные) элементы; ответ этот дается признанием обязательной силы за тем из этих законов, с которым данная категория правоотношения одним из своих международных (или межобластных) элементов, по мнению данной коллизионной системы, всего теснее связана (выделено автором)[175]175
  Нольде Б.Э. Очерк международного частного права// Лист Ф. Международное право в систематическом изложении. Юрьев, 1909. С. 470.


[Закрыть].

Итак, существует три подхода, которые позволяют обеспечить при все более усложняющемся содержании частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, их наиболее эффективное и справедливое правовое регулирование. При этом ни один из них нельзя рассматривать изолированно и тем более противопоставлять друг другу. Каждый из них в известной степени дополняет другие, и задача законодателя исходя из реальностей конкретной страны закрепить их в правовых актах на основе разумного баланса.

Второй, наиболее важный элемент коллизионной нормы – привязка., под которой понимается указание на правопорядок, подлежащий применению к правоотношению (группе правоотношений), сформулированному в объеме.

Содержащаяся в привязке коллизионной нормы отсылка (указание) может быть сформулирована в трех вариантах:

1. Она может указывать на то, что определенное в объеме правоотношение подлежит действию правопорядка конкретного государства. В этом случае коллизионная норма называется односторонней. Например:

ст. 6 Закона Нидерландов 1829 г., содержащего общие положения законодательства Королевства: «Законы, касающиеся прав, статуса и [право-, дее-] способности лиц, обязывают голландских подданных, даже когда они пребывают за границей»;

ст. 48 Французского гражданского кодекса 1804 г.: «Всякий акт гражданского состояния, касающийся французов в иностранном государстве, признается действительным, если он был составлен, согласно французским законам, дипломатическими агентами или консулами»;

ч. 2 ст. 1209 ГК РФ: «Форма внешнеэкономической сделки, хотя бы одной из сторон которой является российское юридическое лицо, подчиняется независимо от места совершения этой сделки российскому праву»;

ст. 16 °Cемейного кодекса РФ 1995 г.: «Расторжение брака между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства, а также брака между иностранными гражданами на территории Российской Федерации производится в соответствии с законодательством Российской Федерации».

2. Она может указывать на признак (общий принцип), на основе которого можно определить, правопорядок какого государства подлежит применению к данному правоотношению с иностранным элементом. Такой признак (общий принцип) получил название «формула прикрепления», а сама коллизионная норма носит название двухсторонней[176]176
  Двухсторонние коллизионные нормы являются преобладающими в современном международном частном праве.


[Закрыть]. Например:

ст. 270 Закона КНР 1992 г. «О морской торговле»: «Закон флага государства судна применяется к приобретению, переходу и прекращению права собственности на судно»;

ст. 11 Закона Великобритании 1995 г. «О международном частном праве (различные положения)»: «Общим правилом является то, что применимым правом является право местности, в которой события, составляющие рассматриваемые правонарушение или деликт, случились»;

ст. 26 Закона Японии 1898 г. № 10 «О применении законов»: «Наследование регулируется правом страны гражданства наследодателя»;

ст. 1214 ГК РФ: «К договору о создании юридического лица с иностранным участием применяется право страны, в которой согласно договору подлежит учреждению юридическое лицо».

3. Она может содержать указание на применение международного договора. Такие нормы характерны для права немногих государств. В основном это страны Европы:

ст. 24 Федерального закона Швейцарии 1987 г. «О международном частном праве»: «Лицо считается не имеющим гражданства, если оно признается таковым в силу Нью-йоркской конвенции от 28 сентября 1954 г. о правовом положении лиц без гражданства»[177]177
  В данном Законе содержится 8 статей, отсылающих к конкретным международным договорам.


[Закрыть].

В российском праве традиционно используется более общая формулировка о том, что применимое право «определяется на основании международных договоров Российской Федерации (выделено автором), настоящего Кодекса, других законов (п. 2 ст. 3) и обычаев, признаваемых в Российской Федерации» (ч. 1 ст. 1186 ГК РФ).

Выше отмечалось, что привязка коллизионной нормы является важнейшим ее элементом, ибо с ее помощью определяется конкретное материальное право, на основе которого и достигаются конечные результаты правового регулирования. В связи с этим О.Н. Садиков выделяет следующие моменты, имеющие отношение к привязке коллизионной нормы.

1. Доктрина МЧП исходит из того, что содержащийся в привязке коллизионный статус «есть именно правопорядок определенного государства, а не отдельная правовая норма». Данный тезис нашел закрепление в ч. 1 ст. 1191 ГК РФ, в силу которой «при применении иностранного права (избранного на основе требований ст. 1186–1190 ГК РФ – примеч. автора) суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве».

2. На определение коллизионной привязки оказывают влияние такие факторы как элементный состав правоотношения (субъект, объект и юридический факт), а также место рассмотрения возникшего спора.

3. Формулировка коллизионной привязки может быть осуществлена в двух формах[178]178
  О третьем возможном варианте формулирования коллизионной привязки смотри выше.


[Закрыть]:

возможно указание в качестве применимого права на право конкретной страны;

возможно указание общего признака, на основании которого определяется применимое право.

4. В научной литературе предпринимаются попытки выработать общие положения о принципах построения коллизионных привязок, их формирования и применения. Ученые и практики различных стран предлагают разнообразные критерии, которые можно разделить на три группы:

а) формально-юридические: ясность, осуществимость, предвидимость, исключение обхода закона и др.;

б) политико-правовые: потребности межгосударственной и международной систем, политика суда, политика иных заинтересованных государств и их интересы в решении конкретного вопроса, защита оправданных ожиданий, политика в конкретной отрасли права, определенность, предсказуемость и единообразие результата, простота в выявлении (определении) и применении права;

в) материально (содержательно) – правовые: взаимосвязь объема и привязки; локализация привязок к определенным видам правоотношений; применение для отношений сопутствующего и акцессорного[179]179
  Акцессорные правоотношения – это правоотношения, являющиеся дополнительными к другому (главному) правоотношению, без наличия которого они утрачивают свой смысл и значение (например, правоотношения, возникающие из залога, поручительства, неустойки, задатка).


[Закрыть] характера той же коллизионной привязки, что и для главного отношения; дифференциация объема коллизионной нормы не должна быть чрезмерной и доходить до конкретной правовой нормы; применение коллизионной привязки к закону суда (lex fori) не должна иметь широкого распространения, ибо она может создать трудности для участников правоотношения и не обеспечить его эффективное и справедливое регулирование[180]180
  Более обстоятельно эти и некоторые иные вопросы рассмотрены в: Международное частное право: современные проблемы. М.: ТЕИС, 1994. С. 150–154.


[Закрыть].

Перечень критериев далеко не полон, и можно констатировать, что на сегодняшний день такого общего учения не существует, а есть лишь некие общие ориентиры, которыми пользуются ученые, практики и законодатели.

Таковы некоторые вопросы, связанные с объемом и привязкой коллизионной нормы.

«Однако, – отмечает О.Н. Садиков, – по мере усложнения складывающихся в процессе международного общения гражданско-правовых связей и развития коллизионного права в интересах достижения более точных и гибких правовых решений нередко возникает необходимость специально отразить в коллизионной норме ее третий элемент – гипотезу и тем самым более четко и точно определить сферу действия коллизионной нормы». При этом он все же уточняет: «Вообще говоря, гипотеза заложена в каждой коллизионной норме, ибо она юридически и логически необходима для применения любого нормативного предписания. Но во многих случаях такая гипотеза достаточно очевидна или же является составной частью объема данной коллизионной нормы, и поэтому в особом словесном ее выделении нет нужды»[181]181
  Садиков О.Н. Указ. соч. С. 207.


[Закрыть]. Для обеспечения более эффективного использования потенциала коллизионной нормы законодатель и достаточно часто авторы международных конвенций включают в ее структуру такие положения, которые никоим образом нельзя отнести к объему коллизионной нормы. Так, анализируя ст. 4 Европейской конвенции 1971 г. о праве, подлежащем применению к дорожным происшествиям, О.Н. Садиков выделяет такие закрепленные в ней положения, как: количество автотранспортных средств; место их регистрации; обычное местожительство пострадавших при дорожном происшествии лиц.

Безусловно, что считать их частью объема коллизионной нормы означает, по сути, беспредельное его расширение путем конкретизации, что входит в противоречие с общетеоретическими подходами по конструированию коллизионной нормы как таковой. Спустя более чем десятилетие вновь обращаясь к проблеме гипотезы коллизионной нормы, О.Н. Садиков на основе анализа более «свежих» правовых актов, в частности Гаагской конвенции 1985 г. о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, как и прежде приходит ко вполне логическому, на наш взгляд, выводу о том, что такие обстоятельства, как «место ведения переговоров и договорные условия и тем более наличие противоправности по национальному праву, – это не характеристика объема коллизионной нормы, а дополнительные факторы, которые лежат в иной правовой плоскости и являются условиями ее (коллизионной нормы – примеч. автора) применения»[182]182
  Международное частное право: современные проблемы. М.: ТЕИС, 1994. С. 156.


[Закрыть].

Категорически не согласен с данной позицией B.Л. Толстых, который отождествляет объем коллизионной нормы с гипотезой и утверждает, что «реализация коллизионной нормы происходит в случае, если имеется юридический факт, предусмотренный объемом. В этом смысле объем и представляет собой гипотезу коллизионной нормы. Все обстоятельства, которые предшествуют выбору права и предопределяют его, могут рассматриваться как составные части гипотезы коллизионной нормы, которая, конечно же, может быть сложной»[183]183
  Толстых В.Л. Указ. соч. С. 21.


[Закрыть].

Заканчивая рассмотрение вопроса о структуре коллизионной нормы, представляется необходимым упомянуть о высказанных в литературе взглядах относительно наличия или отсутствия санкции. В большинстве научных публикаций данная проблема не рассматривается, возможно, в силу того, что на практике случаи нарушений коллизионных норм встречаются нечасто. Тем не менее вопрос имеет не только теоретическое, но и практическое значение.

Анализируя то немногое, что высказано в литературе, можно, на наш взгляд, прийти к следующим выводам.

1. С точки зрения общепринятых правовых представлений о сущности нормативных правовых предписаний, коллизионная норма, как и всякая другая правовая норма, должна быть, как правило, снабжена правовой санкцией, ибо она – необходимый атрибут правовой нормы, претендующей на реальное и эффективное применение[184]184
  Международное частное право: современные проблемы. М.: ТЕИС, 1994. С. 156.


[Закрыть].

2. Дискуссионным остается вопрос о том, где содержится санкция коллизионной нормы. Так, по мнению известного болгарского коллизиониста В. Крутикова, коллизионная норма содержит в себе также санкцию, однако примеров таких коллизионных санкций он не приводит. Напротив, в венгерской литературе указывается, что коллизионная норма никогда не содержит санкций, последствия ее нарушения предусмотрены не самой коллизионной нормой, а связанным с ней правом. Приводя данные точки зрения, О.Н. Садиков склоняется к последней, отмечая, что, бесспорно, в тексте самих коллизионных норм указаний на санкции не имеется. Однако такие санкции могут быть установлены другими нормами МЧП, и рядом новейших законов они предусматриваются, причем отражают специфику коллизионного права[185]185
  Там же.


[Закрыть]. К сожалению, никто из этих авторов не приводит конкретных примеров. Избегает ответа на вопрос, где содержится санкция коллизионной нормы, и B.Л. Толстых, который выделяет две разновидности санкций:

гражданско-правовые (возмещение убытков, недействительность сделки и пр.);

процессуального характера, выражающиеся в отмене процессуального акта, не основанного на правильном применении коллизионной нормы[186]186
  Толстых В.Л. Указ. соч. С. 21.


[Закрыть].

Вопрос о функциях коллизионной нормы при кажущейся внешней простоте и ясности решается в науке международного частного права, впрочем, как и многие другие положения в рамках этой отрасли права, без какого-либо единодушия среди исследователей. Казалось бы, что, исходя из практически тождественных друг другу определений коллизионной нормы, приводимых различными авторами, должен следовать и единый по сути вывод: коль коллизионная норма содержит лишь правило по выбору права, то и единственной ее функцией должна быть отсылочная функция. Наиболее четко, на наш взгляд, такой вывод вытекает из тезиса Л.A. Лунца: Коллизионная норма сама по себе не дает ответа на вопрос, какие права и обязанности сторон возникают по данному правоотношению, она лишь указывает компетентный материально-правовой закон, подлежащий применению к правоотношению»[187]187
  Лунц Л.А. Указ. соч. С. 156.


[Закрыть]. Признают лишь отсылочный характер коллизионной нормы и многие другие авторы. В частности, Дж. Чешир и П. Норт пишут в своем труде: «Следует отметить, что функция международного частного права исчерпывается выбором надлежащей системы права. Его нормы не дают прямого решения спора»[188]188
  Чешир Дж., Норт П. Указ. соч. С. 24.


[Закрыть].

Однако существует и иное мнение. Так, О.Н. Садиков, обобщив взгляды как отечественных, так и зарубежных ученых, приходит к выводу, «что коллизионные нормы не просто отсылают к определенной правовой системе, а участвуют в механизме правового регулирования, отражающем особенности общественных отношений с иностранным элементом»[189]189
  Международное частное право: современные проблемы. М.: ТЕИС, 1994. С. 147, 148.


[Закрыть]. Подробно и аргументированно защищает тезис о регулятивной функции коллизионной нормы Л.П. Ануфриева, которая помимо отсылочной выделяет регулятивную функцию коллизионной нормы как нормы гражданско-правовой; регулятивную функцию коллизионной нормы как нормы публично-правового характера; регулятивный характер коллизионных норм как отсылочных норм и особо отмечает «разграничивающую» функцию коллизионных норм[190]190
  Ануфриева Л.П. Указ. соч. Т. 1. Общая часть. С. 174–180.


[Закрыть].

Категорически отрицает наличие регулятивной функции коллизионной нормы В.Л. Толстых, отмечая, «что тезис о регулятивной функции коллизионной нормы является неверным. Коллизионная норма не устанавливает права и обязанности сторон отношения. Как и любая процессуальная норма, коллизионная норма создает условия для защиты права, позволяет судье эффективно осуществлять свою деятельность. На этапе осуществления отношения учет коллизионной нормы не обязателен»[191]191
  Толстых В.Л. Указ. соч. С. 25.


[Закрыть]. Однако далее он добавляет, что «конечно, коллизионная норма учитывает материально-правовую природу отношения и стремится отыскать право, которое будет это отношение регулировать наиболее эффективно»[192]192
  Там же.


[Закрыть], косвенно признавая тем самым регулирующий характер коллизионной нормы.

Представляется, что истина находится где-то на стыке этих подходов. Разумеется, если коллизионная норма – это правовая норма, а с данным тезисом никто по сути не спорит, то, как и любая правовая норма, она представляет собой «общеобязательное формально-определенное правило поведения, установленное и обеспеченное обществом и государством, закрепленное и опубликованное в официальных актах, направленное на регулирование общественных отношений путем определения прав и обязанностей их участников»[193]193
  Теория государства и права: Учеб. для юрид. вузов и ф-тов / Под ред.
  В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. С. 272.


[Закрыть]. Как правовая норма, коллизионная норма предназначена для реализации функций права как такового, перечень которых достаточно велик. Но в зависимости от вида правовых норм на первый план выдвигаются соответствующие функции, а иные становятся вспомогательными или вторичными. Именно так обстоит положение и с коллизионной нормой. Основная или важнейшая ее функция – отсылочная функция, т. е. она призвана выбрать тот правопорядок, который имеет естественную связь с данным правоотношением. Но выбор этот не может быть произвольным, он должен осуществляться на основе содержащихся в коллизионной норме правил, т. е., иными словами, коллизионная норма регулирует поведение как участников правоотношения, так и юрисдикционных органов, вынуждая или принуждая их следовать предписаниям, в ней сформулированным. Примечательно в связи с этим название коллизионных норм, которое используют авторы вышеназванного учебника по теории государства и права: это «нормы-арбитры», которые призваны устранять путем выбора компетентного права столкновения между конкурирующими правовыми системами.