Текст книги "Международное частное право. Общая часть: курс лекций"

§ 2. Виды коллизионных норм

Классификация коллизионных норм может быть осуществлена по различным основаниям. Некоторые из них аналогичны основаниям, используемым при классификации правовых норм как таковых, например по способу правового регулирования – императивные диспозитивные и альтернативные. К этой же группе можно отнести такое основание, как правовая природа или источник закрепления коллизионных норм:

национальные, т. е. созданные и закрепленные во внутреннем праве;

международные, т. е. содержащиеся в международных договорах (такие нормы иногда называют единообразные (унифицированные) коллизионные нормы).

Однако большинство оснований классификации коллизионных норм характерно только для международного частного права. Объясняется это во многом своеобразием структуры и назначением коллизионных норм.

Выделяют такие характерные только коллизионным нормам классификации:

1) по форме коллизионной привязки: односторонние и двухсторонние;

2) по четкости формулирования привязки: жесткие и гибкие;

3) по углублению нормативной конкретизации: генеральные (основные) и субсидиарные (дополнительные).

Ряд авторов предлагают также разграничивать коллизионные нормы на международные коллизионные нормы, т. е. нормы, призванные разрешать столкновение между двумя или несколькими национальными правовыми системами, и межобластные (межплатные), предназначенные разрешать коллизии между правовыми нормами субъектов федеративного государства. «Для России как федеративного государства, – отмечает М.М. Богуславский, – проблема решения так называемых межобластных коллизий, под которыми понимается определение применения законодательства различных субъектов РФ, имеет существенное значение»[194]194
  Богуславский М.М. Международное частное право. Элементарный курс. М.: Юристъ, 2002. С. 41, 42; См. также: Ерпылева Н.Ю. Международное частное право: Учеб. для вузов. М.: NOTA BENE, 1999. С. 71.


[Закрыть]. Автор позволит себе не согласиться с уважаемым Марком Моисеевичем, ибо в соответствии с п. «о» и «п» ст. 71 Конституции РФ гражданское законодательство и федеральное коллизионное право относятся к ведению Российской Федерации, что означает отсутствие у субъектов РФ возможности осуществлять собственное правовое регулирование в данных сферах. Теоретически такая возможность существует у них в таких отраслях права, как трудовое, семейное, земельное (п. «к» ст. 72 Конституции РФ), но лишь до тех пор, пока отсутствует соответствующий федеральный закон. Учитывая, что региональное законодательство по вопросам, перечисленным в ст. 72 Конституции РФ, должно соответствовать федеральному, возможности появления межобластных коллизий в Российской Федерации крайне незначительны. На наш взгляд, данная проблема более актуальна для тех федераций, где правовое регулирование гражданско-правовых отношений, включая семейно-брачные и трудовые, отнесено к компетенции субъектов федерации (США, Канада, Индия и ряд других). К таким, несомненно, можно отнести юридически унитарное государство – Соединенное Королевство Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии, в котором исторически каждая из частей королевства имеет собственное право в данной сфере[195]195
  См., напр.: Романов А. К. Правовая система Англии: Учеб. пособие. 2-е изд., испр. М.: Дело, 2002. С. 79.


[Закрыть], и как отмечалось выше, с середины 90-х гг. прошлого столетия после увеличения их законодательных прав начался активный процесс формирования собственной правовой базы.

Завершая разговор о данной классификации коллизионных норм, необходимо отметить, что в законодательстве практически всех стран сформулировано единое по сути правило разрешения подобных коллизий: «В случаях, когда положения настоящего Закона отсылают к праву страны, в которой действуют несколько правовых систем, территориальных или персональных, применимое право определяется в соответствии с критериями, установленными правом этой страны»[196]196
  Статья 18 Закона 1995 г. № 218 «Реформа итальянской системы международного частного права»; п. 4 ст. 12 Гражданского кодекса Испании 1889 г.; ст. 1188 ГК РФ и др.


[Закрыть].

Рассмотрим более подробно основные классификации:

Наиболее существенной и важной является классификация по форме коллизионной привязки[197]197
  Дмитриева Г.К. Указ. соч. С. 64.


[Закрыть]. Рассмотрение видов коллизионных норм Л.A. Лунц начинал именно с этой классификации[198]198
  Лунц Л.А. Указ. соч. С. 158, 159.


[Закрыть]. О.Н. Садиков отмечает, что «…советская литература международного частного права обычно ограничивается делением их на две группы: односторонние… и двухсторонние…»[199]199
  Садиков О.Н. Указ. соч. С. 210.


[Закрыть].В привязке односторонней коллизионной нормы указывается, что правоотношение, сформулированное в ее объеме, подлежит действию законов конкретного государства, обычно собственного. Международное частное право различных государств довольно часто использовало односторонние коллизионные нормы. На основе таких норм, например, сформировалось французское коллизионное право. Отдавал предпочтение односторонним коллизионным нормам и советский законодатель (за исключением последнего правового акта советского периода – Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик от31 мая 1991 г.). Использование этих норм объяснялось причинами как политического характера – стремлением подчинить любые правоотношения, имеющие хоть какую-либо связь с конкретным государством, его праву, так и правового свойства – стремлением законодателя не вторгаться во внутреннюю компетенцию иностранного государства и не определять пределы действия норм иностранного права. В наиболее законченном виде данная теория была сформулирована в трудах французского исследователя Нибуайе[200]200
  Niboyet I. Traite de droit international prive franpais, bvolumes, Paris, 1938–1950.


[Закрыть]. Практика показала сложность применения односторонних коллизионных норм, их необычную жесткость и неспособность обеспечить эффективное и справедливое регулирование правоотношений. Это вынуждало юрисдикционные органы либо осуществлять толкование односторонних коллизионных норм, позволяющее обеспечить их применение (такой путь по-прежнему использует французский кассационный суд в отсутствие новейшего гражданского законодательства[201]201
  Так, из односторонней коллизионной нормы ст. 3 Французского гражданского кодекса (Кодекса Наполеона) – «Недвижимости, даже те, которыми владеют иностранцы, подчиняются французским законам» – французский кассационный суд вывел общее правило: недвижимости подчинены закону страны, где они расположены. Лунц Л.А. Указ. соч. С. 159.


[Закрыть]), либо ставить вопрос перед законодателем и добиваться от него замены односторонних коллизионных норм на более эффективные – двухсторонние (этот вариант избран, в частности, в Российской Федерации, где число односторонних коллизионных норм в настоящее время сокращено до вполне разумного предела – п. 3 ст. 1197, ст. 1200, п. 2 ст. 1213 ГК РФ; п. 1, 3 ст. 156; п. 1 ст. 16 °CК РФ). Можно говорить о том, что идет процесс замены односторонних коллизионных норм на двухсторонние. Однако односторонние нормы по-прежнему применяются и, видимо, будут применяться к тем правоотношениям, которые однозначно привязаны к праву конкретной страны (например, на наш взгляд, форма и содержание сделки в отношении недвижимого имущества или имущества, занесенного в государственный реестр, должны определяться только по праву того конкретного государства, где это имущество находится или занесено в реестр).

Учитывая, как отмечалось выше, что односторонние коллизионные нормы часто не отвечают потребностям регламентации всего многообразия частноправовых отношений международного характера, современные кодификации международного частного права весьма активно используют двухсторонние коллизионные нормы, в привязке которых закреплен признак (общий принцип, критерий), с помощью которого производится выбор правовой системы, подлежащей применению при регулировании правоотношения, сформулированного в объеме коллизионной нормы. Данный признак изначально направлен на выбор одной правовой системы из неопределенного круга правовых систем. Выбор компетентного правопорядка ставится в зависимость от того, где будет локализовано правоотношение, указанное в объеме. Привязка двухсторонней коллизионной нормы получила название в теории «формула прикрепления». В процессе применения двухсторонних коллизионных норм прошли испытание временем различные критерии определения компетентного правопорядка, число которых достигает сорока. Из этого количества часто выделяют так называемые основные формулы прикрепления, т. е. те, которые получили наибольшее распространение.

Как отмечает Н.Ю.Ерпылева, формулы прикрепления, используемые в МЧП России и во всех других странах (добавлено – примеч. автора), сложились на протяжении тысячелетней истории развития права как социального явления и берут свое начало в римском частном праве. Именно этот факт определил их выражение в формулировках латинского языка[202]202
  Ерпылева Н.Ю. Указ. соч. С. 74.


[Закрыть]. Назовем некоторые из них, а подробная их характеристика будет дана в специальном параграфе.

1. Личный закон участника гражданско-правовых отношений (Lex personalis).

2. Закон местонахождения имущества (Lex rei sitae).

3. Закон места совершения правового акта (Lex loci actus).

4. Закон места исполнения обязательства (Lex loci solutionis).

5. Закон суда (Lex fori).

6. Закон, с которым правоотношение наиболее тесно связано (Lex causae).

7. Закон места работы (Lex loci laboris).

8. Закон флага (Lexbanderae).

9. Закон валюты платежа или долга (Lex monetae).

По способу правового регулирования коллизионные нормы подразделяются на императивные, диспозитивные и альтернативные.

Суть императивной нормы вытекает из определения. Императивные нормы имеют сугубо строгий, властно-категорический характер, не допускающий отклонений в регулируемом поведении. Коллизионные императивные нормы – это нормы, которые содержат категорические предписания, касающиеся выбора права, и подлежат применению независимо от воли сторон. Нарушение требований императивной нормы влечет за собой применение санкций, предусмотренных правом страны, в котором содержится такая коллизионная норма. Так, в п. 2 ст. 1209 ГК РФ содержится императивная коллизионная норма, в силу которой «форма внешнеэкономической сделки, хотя бы одной из сторон которой является российское юридическое лицо, подчиняется независимо от места совершения этой сделки российскому праву», а п. 3 ст. 162 ГК РФ гласит, что «несоблюдение простой письменной формы внешнеэкономической сделки влечет недействительность сделки». Императивными являются все односторонние нормы и многие из двухсторонних. В современный период императивные нормы составляют заметную часть законодательства по международному частному праву различных государств, но в силу их жесткости и практически игнорирования одного из основных принципов (принципа автономии воли сторон) представляется необходимым осуществить постепенную их замену иными коллизионными нормами данной классификации – диспозитивными и альтернативными.

Однако существует и иное мнение. О.Н. Садиков, отмечая, что «общей тенденцией современного гражданско-правового регулирования является постепенное расширение сферы применения диспозитивных норм, потребность в таком развитии в области коллизионного права ощущается в значительно меньшей степени». Объясняя этот вывод, он продолжает: «Коллизионное право заинтересовано прежде всего в выработке единообразных решений, с тем чтобы партнеры из разных стран в отношении применимого права находились в равном положении и более сильный и опытный контрагент не навязывал другому применения выгодного для него национального права»[203]203
  Международное частное право: современные проблемы. М.: ТЕИС, 1994. С. 159.


[Закрыть] (выделенная часть фразы требует, на наш взгляд, отдельного комментария с точки зрения основ гражданского права вообще – примеч. автора). Еще далее в своих выводах идет Л.П. Ануфриева, которая на основе изучения взглядов ряда исследователей по данному вопросу и анализа правовых актов приходит к заключению, что «тенденции развития международного частного права на современном этапе очерчиваются достаточно четко в направлении ограничения автономии воли сторон за счет большего обращения к императивным нормам национального и иностранного правопорядков, при сохранении действенности и другой категории императивных норм – конституирующих оговорку о публичном порядке»[204]204
  Ануфриева Л.П. Указ. соч. Т. 1.С.205.


[Закрыть].

Кто прав в ведущейся сейчас дискуссии, покажет время. Единственное, что хотелось бы отметить, касается самого ее предмета: о каких императивных нормах идет речь – императивных коллизионных нормах или императивных материальных нормах? Что касается последних, то их роль в правовом регулировании до конца не определена, и, как справедливо замечает О.Н. Садиков, «возникает вопрос

о значении императивных норм национального законодательства при применении иностранного права, к которому отсылает коллизионная норма или соглашение сторон». При этом, продолжает он, необходимо выяснить значение императивных норм как государства, право которого вследствие коллизионной нормы устраняется, так и того государства, правом которого надлежит руководствоваться[205]205
  Садиков О.Н. Императивные нормы в международном частном праве// Московский журнал международного права. 1992, № 2. С. 71.


[Закрыть]. Видимо, именно эти нормы имеет в виду Л.П. Ануфриева в приведенной выше цитате, ибо императивные нормы, конституирующие публичный порядок, – это материальные нормы соответствующего права, что однозначно вытекает из смысла ст. 1193 ГК РФ. В приведенной работе Л.П. Ануфриевой, ссылке на ст. 1229 проекта части третьей ГК РФ[206]206
  Ануфриева Л.П. Указ. соч. Т. 1.С.203.


[Закрыть] (в действующем правовом акте это ст. 1192) тоже речь идет об императивных материальных нормах.

Большее единство среди ученых существует в отношении диспозитивных и альтернативных норм, хотя и здесь имеются различные подходы, особенно в анализе альтернативных норм.

Итак, диспозитивные коллизионные нормы — это такие нормы, в привязке которых сформулировано правило по выбору права, но стороны вправе отказаться от него, заменив иным правилом. Диспозитивность проявляется в таких формулировках, как «стороны могут», «если иное не установлено соглашением сторон» и др. Распространение диспозитивных норм в настоящее время объясняется, во-первых, тем, что речь идет о частноправовых отношениях и вопрос, какое право будет их регулировать, не имеет значения с точки зрения государственных интересов; а во-вторых, как отмечал М. Вольф: «собственные интересы сторон делают их лучшими судьями в этом вопросе»[207]207
  Вольф М. Международное частное право. М., 1948. С. 445.


[Закрыть]. Надо, однако, иметь в виду, что данное «иное» не может быть абсолютно произвольным и должно отражать реальность связи отношения, сформулированного в объеме коллизионной нормы, и выбираемым сторонами правилом по выбору права.

«Альтернативные нормы – явление относительно недавнее в международном частном праве»[208]208
  Ануфриева Л.П. Указ. соч. Т. 1.С.206.


[Закрыть], и под ними понимаются такие нормы, «которые предусматривают несколько правил по выбору права для данного, т. е. указанного в объеме этой нормы, частного правоотношения. Правоприменительные органы, а также стороны могут применить любое из них (иногда в норме устанавливается определенная последовательность в применении этих правил)[209]209
  Дмитриева Г.К. Указ. соч. С. 67. См. также: Ерпылева Н.Ю. Указ. соч. С. 70; Ануфриева Л.П. Указ. соч. Т. 1. С. 206–208. Международное частное право: современные проблемы. М.: ТЕИС. С. 160, 161.


[Закрыть]. Альтернативные нормы характерны для новейших унификаций международного частного права как национального, так и международного уровней.

Примером альтернативной коллизионной нормы может служить положение ст. 3528 Закона 1991 г. № 923 штата Луизиана (США), регламентирующая действительность завещательных распоряжений по форме. Завещательное распоряжение является действительным с точки зрения формы, если оно является письменным и составлено в соответствии с: (1) правом данного штата; или (2) правом штата составления на момент составления; или (3) правом штата, в котором завещатель был домицилирован на момент составления или на момент смерти; или (4) в отношении недвижимостей – правом, которое было бы применено судами штата, в котором находятся недвижимости. Одним из немногих примеров альтернативной нормы в российском праве является ст. 1221 ГК РФ. Таким образом, альтернативные нормы можно классифицировать следующим образом (см. схему 1).

Схема 1.

Приведенные примеры содержат простые альтернативные нормы, в которых все альтернативы равны; обычно они соединяются союзом «или» и любая их них может быть применена, т. е. отсутствует приоритет при осуществлении выбора. Иная связь между правилами по выборам права в так называемых сложных альтернативных нормах. «Иногда, – отмечает В.Л. Толстых, – законодатель использует метод кумуляции[210]210
  Кумуляция – объединение, сочетание коллизионных форм прикрепления (Ануфриева Л.П. Указ. соч. Т. 1. С. 213). В широком смысле кумуляция от лат. cumulatio — увеличение, скопление.


[Закрыть] коллизионных норм, когда отношение подчиняется одновременно правопорядкам отечественного и иностранного государств. Например, кумуляция предусмотрена ст. 1209 ГК РФ: «Форма сделки подчиняется праву места ее совершения. Однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права». Один правопорядок при этом выполняет роль резервного и действует в том случае, если нормы иностранного права не закрепляют те же самые ценности (видимо, имеются в виду требования к форме сделки – примеч. автора), что и нормы отечественного права»[211]211
  Толстых В.Л. Указ. соч. С. 36, 37.


[Закрыть]. Анализируя эту же норму, Г. Дмитриева подчеркивает: объемом этой коллизионной нормы является «форма сделки». К нему предусмотрены две альтернативных привязки: во-первых, закон места ее совершения и, во-вторых, российское право. Вместе с тем установлена жесткая последовательность их возможного применения. Главной привязкой является первая – форма сделки должна быть прежде всего рассмотрена по закону места ее совершения. И только тогда, когда форма сделки не будет отвечать требованиям этого закона, что привело бы к ее недействительности, нужно применить российское право (резервное, по терминологии В.Л. Толстых – примеч. автора). Если форма сделки будет соответствовать требованиям российского права, она должна быть признана действительной»[212]212
  Дмитриева Г.К. Указ. соч. С. 67.


[Закрыть] (с точки зрения российского суда – примеч. автора).

Основанием следующей классификации коллизионных норм является «углубление нормативной конкретизации». Она тесно связана с предыдущей, ибо речь идет вновь о сложных альтернативных коллизионных нормах. В этих нормах альтернативные привязки соподчинены, что означает применение одной из них лишь после того, как исчерпаны возможности другой. При этом выделяют генеральную (основную) коллизионную привязку, подлежащую преимущественному применению, и субсидиарную (-ые) (дополнительную (-ые)) привязку (-и), применение которой (-ых) возможно в том случае, если правило генеральной нормы не было применено или его применение оказалось невозможным. Совокупность генеральной и субсидиарных норм представляет собой, по мнению В.П. Звекова, единый механизм, элементы которого взаимосвязаны и взаимообусловлены[213]213
  Звеков В.П. Международное частное право. Курс лекций. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1999. С. 122.


[Закрыть], что отражается в том, что, во-первых, они строго соподчинены, а во-вторых, тесно связаны между собой по сути. Данная «система бывает довольно сложной: используются субсидиарные нормы первой, второй, третьей и так далее степеней, т. е. субсидиарные к субсидиарным. Часто субсидиарные нормы дополнительно детализируются по своему объему. В результате образуются последовательные цепочки, своего рода ассоциации норм, основанных на внутренних связях»[214]214
  Дмитриева Г.К. Указ. соч. С. 68, 69.


[Закрыть]. Примером такой цепочки ассоциационных норм являются правила, содержащиеся в ст. 1210 и 1211 ГК РФ. Широко представлены подобные нормы в новейших унификациях международного частного права, в частности в разд. III «Семейное право» Закона 1986 г. о новом регулировании международного частного права Германии (ст. 13, 14, 17, 18). «Системные образования коллизионных норм, – подчеркивает В.П. Звеков, – стали достоянием не только внутреннего законодательства, но и ряда известных международных договоров[215]215
  Ранее на это обстоятельство указывал О.Н. Садиков. См., напр.: О.Н. Садиков. Коллизионные нормы в современном международном частном праве // Советский ежегодник международного права. 1982. С. 211 и далее.


[Закрыть]. К числу наиболее сложных «многоступенчатых» относятся коллизионные построения в Конвенции о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, 1971 г. и Конвенции о праве, применимом к ответственности изготовителя, 1973 г.»[216]216
  Звеков В.П. Указ. соч. С. 122, 123.


[Закрыть].

И наконец, последняя классификация коллизионных норм, которую предлагается рассмотреть в настоящем курсе. Ее основанием является «четкость формулировки привязки», поэтому коллизионные нормы подразделяются на жесткие и гибкие.

Под жесткими коллизионными нормами понимаются такие нормы, в которых принцип определения применимого права сформулирован четко и однозначно, что сводит на нет принцип автономии воли сторон. К жестким относится большинство применяемых в настоящее время коллизионных норм, но, как отмечает М.М. Богуславский и другие авторы, «современная тенденция идет по пути более широкого использования так называемых гибких коллизионных привязок»[217]217
  Богуславский М.М. Международное частное право. Элементарный курс. М.:Юристъ, 2002. С. 41.


[Закрыть]. О наличии данной тенденции в новейших источниках международного частного права упоминал О.Н. Садиков в 1982 г., подчеркивая при этом, что этот подход вызвал в советской литературе международного частного права ряд критических замечаний. Он ссылался при этом на позицию, занятую Л.A. Лунцем, который писал, что «эта доктрина, проникшая в практику главным образом в сфере обязательных отношений, в значительной мере умалила роль некоторых видов коллизионных привязок, выработанных в течение веков, и таким образом ослабила значение системы коллизионного права, построенного на базе классификации видов коллизионных привязок»[218]218
  Лунц Л.А. Указ. соч. С. 160.


[Закрыть].

Общепризнан тот факт, что создание и применение нового поколения коллизионных правил – «гибких» коллизионных норм связано с правоприменительной практикой судов США, которая впоследствии была воспринята европейскими законодателями. С большим опозданием включилась в данный процесс Россия, в законодательстве которой «гибкие» коллизионные нормы нашли закрепление только в разд. VI части третьей ГК РФ, вступившей в силу с 1 марта 2002 г., хотя данный подход применялся в деятельности международного коммерческого арбитражного суда, созданного при ТПП РФ.

Один из подробнейших анализов содержания, сферы применения и перспектив «гибких» коллизионных привязок дан в статье Е.В. Кабатовой «Изменение роли коллизионного метода в международном частном праве»[219]219
  Международное частное право: современная практика: Сб. статей /Подред. М.М. Богуславского и А.Г. Светланова. М.: ТОН – Остожье, 2002. С. 5—16.


[Закрыть]. Анализируя современные тенденции урегулирования коллизий, автор отмечает, что наиболее ярким примером введения в МЧП гибких принципов определения применимого права является введение принципа применения права той страны, с которой то или иное правоотношение наиболее тесно связано, получивший распространение во второй половине XX в. как реакция на неудовлетворительные результаты применения классический коллизионной нормы. Сравнивая структуру обычной коллизионной нормы с привязкой «тесная связь» и констатируя, что «тесная связь» мало на нее похожа, Е.В. Кабатова, вслед за В.П. Звековым[220]220
  Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М., 1999. С. 124.


[Закрыть], приходит к выводу, что нахождение тесной связи – не результат применения коллизионной нормы, а результат применения общего принципа, уже широко используемого в современной МЧП для определения применимого права. Принцип тесной связи, продолжает Е.В. Кабатова, вызвал и вызывает критические замечания в первую очередь в связи со своей неопределенностью, нечеткостью и невозможностью предсказать, какое право суд или арбитраж сочтет «наиболее тесно связанным» с конкретным правоотношением. Предвидя подобные замечания, О.Н. Садиков более 20 лет назад писал, что, «с точки зрения теоретической, стремление подчинить правоотношение с иностранным элементом праву, с которым это правоотношение имеет наиболее тесную связь, едва ли должно вызывать возражения принципиального характера при условии, что такая связь будет определяться не судом или арбитражем, а устанавливаться на основе заранее предусмотренных достаточно четких и разумных критериев» и приводил в качестве примера положения ст. 120 проекта закона о МЧП Швейцарии (в действующем Законе о МЧП Швейцарии 1987 г. это ст. 117 – примеч. автора)[221]221
  Садиков О.Н. Указ. соч. С. 219.


[Закрыть]. К использованию более общих критериев призывают американские коллизионисты, предлагающие руководствоваться соображениями целесообразности и разумности с целью достижения наиболее справедливого результата[222]222
  См. указанную статью Е.В. Кабатовой. С. 7.


[Закрыть], под которым известный французский адвокат Жак Вержес понимает разумный компромисс, заключаемый в целях разрешения противоречий в обществе. В российском законодательстве (ст. 1211 ГК РФ) сформулированы такие критерии для установления права страны, с которым договор наиболее тесто связан, как:

условия договора;

совокупность договора;

место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для исполнения договора.

Несмотря на наличие различных подходов к определению права, наиболее тесно связанного с правоотношением, как отмечает Е.В. Кабатова, «практика, почти уже полувековая[223]223
  В.П. Звеков отмечает, что слово “новое” (применительно к гибким коллизионным привязкам – примеч. автора) может показаться спорным, если вспомнить теорию Савиньи, согласно которой каждое правоотношение имеет свою “оседлость” (Sitz des Rechtsverhalissees), правопорядок, к которому оно тяготеет». Звеков В.П. Указ. соч. С. 124.


[Закрыть], показала, что этот «неопределенный и нечеткий» принцип успешно используется и сфера его применения постоянно расширяется. Появившись для регулирования договорных отношений, в настоящее время этот принцип применяется в деликтных[224]224
  См., напр.: Звеков В.П. Указ. соч. С. 123, 124.


[Закрыть] и семейных отношениях, при определении личного закона лица и ряде других случаев, что доказывает его универсальность». Завершая рассмотрение вопроса о гибких коллизионных привязках, Е.В. Кабатова выделяет такую их разновидность, как привязка к наиболее благоприятному праву и приводит в качестве примера § 22 Австрийского закона о МЧП 1978 г., в силу которого «условия узаконения внебрачного ребенка при различающихся личных законах родителей определяются по тому личному закону, который более благоприятен для узаконения ребенка».

При общем позитивном отношении к гибким коллизионным привязкам определенным диссонансом выглядит мнение B.Л. Толстых, который считает, что «представляется целесообразным строить законодательство на основе жестких коллизионных норм, используя одну или две гибкие коллизионные нормы для восполнения пробелов»[225]225
  Толстых В.Л. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть].

Подводя некоторые итоги рассмотрения ряда классификаций коллизионных норм, можно согласиться с мнениями, высказанными в новейших публикациях по международному частного праву, суть которых сводится к следующим тезисам:

1. Наблюдается усложнение характера и структуры коллизионных норм, прежде всего за счет большей спецификации оснований для привязки отношения к тому или иному правопорядку, что связано с целью устранения пробелов в правовом регулировании частных отношений международного характера и достижения адекватного и наиболее справедливого регулирования[226]226
  Ануфриева Л.П. Указ. соч. Т. 1. С. 210, 211.


[Закрыть].

2. Приобрел необратимый характер процесс постепенной замены многочисленных классических коллизионных привязок – к месту совершения акта, местонахождению стороны, местонахождению объекта, месту наступления последствий и иных – на небольшое число основных принципов (гибких коллизионных привязок), которые будут направлять поиски юрисдикционного органа в нахождении применимого права – принцип наиболее тесной связи правоотношения с конкретным правопорядком, принцип наиболее благоприятного права и возможные подобные им подходы при определении права[227]227
  Международное частное право: современная практика… С. 15.


[Закрыть].