Текст книги "Варварино счастье. Том III. Из завтра – во вчера…"

Глава 25. Первая и последняя любовь Дактрии… И Артуро – тоже…

Артуро почти не спал в эту ночь. Одно дело, когда он рисовал портреты своих друзей или копировал иконы для односельчан, а другое дело – для неизвестного важного господина, приехавшего на диковинной коляске, в которую запряжены сразу две лошади. Перед ним будет сидеть девушка, а он будет рисовать. Волнение охватывало Артуро… До сна ли было молодому художнику?! Однако независимо от волнения утро все-таки наступило. Артуро проснулся рано.

Он успел поговорить с отцом и рассказал ему о вчерашнем господине, желающем заказать портрет для своей дочери. И о том, что он не дал согласия, ответив, что этот вопрос будут решать родители. Отец был доволен. Наконец, его сынок принялся за ум… Важно подняв голову, испытывая удовольствие от того, что какой-то господин будет просить его, простого человека. И от него будет зависеть, появится ли картина дочки у этого важного господина… Это очень понравилось отцу. Но он чувствовал и волнение сына, а не только свою важность, поэтому ласково погладил сына по кудрявым черным кудрям, произнес:

– Сын! Я тобой горжусь! Разрешение господин получит, но ты нас не подведи! Постарайся, чтобы портрет был как живой человек! Ты у меня способный и умеешь красиво писать картины…

Отец ушел в дом, а Артуро старательно причесал свои густые и непослушные кудри, надел чистую рубашку и вышел во двор. В этот самый момент к дому подкатила вчерашняя коляска с крытым верхом. Кучер, который сидел впереди коляски, спрыгнул со своего места и подскочил к хозяину, подвинул ему скамеечку под ноги. Господин вышел из коляски. Повернулся к коляске и протянул руку внутрь. На его протянутую руку опиралась девушка, одетая совершенно не так, как одевались девушки в Аликанте.

Артуро оробел. Он еще никогда не разговаривал с девушками. Своих ровесниц, с которыми он встречался каждый день, он не считал за девушек. Они как друзья, вместе играли, вместе росли. А тут… Девушка была как из другого мира. Артуро смотрел на нее, но если бы к нему обратился в этот момент ее отец, то парень не смог бы произнести ни слова. Он словно онемел. Но ситуацию спас отец Артуро. Он вышел из дома такой важный. Тем не менее, разговор между ними состоялся. Отец Артуро разрешил сыну написать картину девушки. Они договорились об оплате и отец ушел из дома. Артуро так и стоял во дворе.

Господин вел дочку под руку. Они подошли к Артуро и отец представил ему свою дочку:

– Познакомься, Артуро, это моя дочка. Ее зовут Дактрия. Я говорил о портрете именно этой девушки. Мне нужен большой формат портрета в полный рост. Дактрия скоро должна будет выйти замуж, и я готовлю для нее достойное приданое. Этот портрет должен будет располагаться на стене в каминном зале ее дворца.

Артуро не мог отвести глаз от Дактрии. Она выглядела очень красиво. Фигурка ее была восхитительной. Нигде ничего лишнего. Одета скромно. На ней была надета белая блузка из тонкого кружева. Ее волосы светло-русые, имели оттенок пепельного цвета. Собраны в узел, на макушке из волнистой пряди уложен цветок, украшенный брошью из речного жемчуга. Юбка серого цвета удивительно хорошо подчеркивала стройную фигурку девушки. И была длинной, до пола. В довершение ее дивного образа из-под длинной юбочки были видны туфельки, расшитые жемчугом.

В своем городке Аликанте Артуро никогда не видел таких девушек. Впервые в его жизни у него вдруг ёкнуло сердце. Заволновалось, забилось так, что хотелось ему выскочить из своего дворика и побежать на берег моря, вытянуть руки к волнам, к солнцу и закричать «Дактрияяяя»… Таким красивым и загадочным показалось ему имя девушки, портрет которой он должен был написать.

Отец только тут представился Артуро:

– Дочка моя-Дактрия, а я – Леонардо Родригес. Артуро! Я вас оставляю. Вы начинайте работу над портретом. Я вернусь после полудня. К вечеру мы уедем домой.

С этими словами Леонардо Родригес покинул двор, сел в коляску и уехал в городок.

Артуро повернулся к Дактрии и сказал:

– Пойдем в дом?

Девушка кивнула и пошла вслед за Артуро. Начинающий художник с гордостью и важностью достал мольберт, установил на него холст и начал готовить краски. Отец не стал скупиться на покупку красок, как только начали поступать деньги за картины и иконы, написанные Артуро. Дактрия скромно сидела на стуле, не произнесла ни слова. Она очень понравилась Артуро с первой секунды, как он ее увидел.

Когда все подготовительные работы были закончены, Артуро попросил Дактрию встать и выбрать нужное выражение лица. И с улыбкой сказал:

– Это очень важно, что будет видно на лице потомкам. Какая у них была бабушка Дактрия…

Улышав слово «бабушка», девушка весело рассмеялась. И теперь она понравилась Артуро еще больше… Когда она перестала смеяться, на лице еще оставалась улыбка. Глаза были веселые и озорные, прелестные губки в улыбке были очень красиво изогнуты.

– Вот такое выражение лица для твоих будущих внуков будет самое подходящее!

Она снова засмеялась. Теперь они выбирали место, где она будет стоять и какой фон картины лучше создать на картине.

Похоже, Дактрия была на год или два старше Артуро. Ему только что исполнилось семнадцать лет, а ей было восемнадцать. Вот папа и начал готовить дочь к замужеству.

Артуро очень волновал вопрос ее замужества. Он спросил напрямик:

– У тебя уже есть жених?

– Нет!

– Но отец твой сказал, что готовит портрет для твоего семейного дома…

– Он мечтает об этом. Хочет внуков увидеть.

– А что говорит о замужестве твоя мама?

Дактрия погрустнела, у нее на глазах выступили слезинки и она тихо сказала:

– Ничего она не может сказать, мама моя умерла, когда я родилась. Мой папа испанец, а мама была англичанкой. Я всю жизнь росла с папой. Он даже не женился больше, из-за меня. Хочет, чтобы я была счастлива…

Так познакомился Артуро с Дактрией. Они встречались почти каждый день. Работал Артуро увлеченно. Хотя он и не был профессиональным художником, но искра таланта, несомненно, в нем была. И она пробудилась в полной мере при работе с Дактрией. Портрет получался настолько живой и красивый. Все тона и полутона прекрасно подчеркивали ее юность, чистоту души и женскую красоту.

Между молодыми людьми установились те дружеские внешне, но полные любви и нежности отношения, которые они старались скрыть от окружающих, но друг от друга это скрыть было невозможно. Вскоре состоялось объяснение.

Дактрия плакала. Она понимала, что отец никогда не разрешит ей выйти замуж за бедного парня. Но никто другой ей не нужен…

Артуро решил поговорить с родителями о своем желании жениться на Дактрии. Родители чуть на пол не свалились со стула от такой неожиданной вести.

Отец покачал головой и сказал:

– Давай, сынок, попробуем сделать предложение твоей девушке.

Девушка тоже решила аккуратно выяснить позицию отца относительно ее замужества. Отец коротко ответил, что не будет никогда выдавать ее замуж против ее желания. Она будет выбирать сама. Но его мнение тоже должно учитываться, поскольку он – ее отец, а любовь отца не подлежит сомнению.

Днем при встрече она рассказала Артуро, что ее отец, как он ей четко сказал, не будет выдавать ее замуж против ее желания. И у обоих влюбленных словно крылья за спиной выросли.

Первый поцелуй был настолько чистым и сладким, что перерос в страстные объятия… Молодежь жарких стран отличается страстностью и темпераментом в отличие от жителей холодных арктических мест… Дактрия и Артуро были живыми и горячими, и случилось то, что должно произойти только после свадьбы. В Испании тоже были строгие нравы… Но ведь отец обещал Дактрии позволить ей стать счастливой. Одним словом, близость состоялась. Это было так трогательно и нежно. Ни у одного из них не было сексуального опыта. И это было еще более трогательно.

На следующий день родители вместе с сыном поехали к отцу Дактрии с предложением руки и сердца для их сына Артуро. Но Леонардо Родригес едва поняв о чем речь, приказал слугам выбросить визитеров за ворота. На этом закончилась попытка Артуро взять в жены Дактрию, дочь богатого судовладельца.

Однако единственная встреча и близость влюбленных не осталась без последствий. Дактрия вскоре поняла, что беременна. Поделиться ей было не с кем. Матери не было в живых. Отец первые месяцы не подозревал о страшном грехе своей любимой дочки. Но вечно скрывать факт беременности невозможно. И когда отец понял, он едва не скончался от сердечного приступа. Месяц он не мог разговаривать, он только смотрел на сидящую у его кровати дочку с очень округлившимся животиком. Взгляд его был то сердитым, то он плакал. А иногда в нем светилась такая любовь, что плакала теперь Дактрия.

Немного поправив здоровье, отец решил сделать все-таки по-человечески. Он не мог поступить со своей единственной дочкой как со своим врагом. А потом, там же внутри нее человечек ему не чужой. Да и парень, хоть и беден, но порядочный. Вот и талантлив к тому же. Но… брак между ними он позволить не мог. Зато Леонардо Родригес придумал более мягкий вариант. Он поделился этим планом с дочерью. Она одобрила его план и вскоре он был реализован.

Артуро не мог даже предположить, что вскоре станет отцом. Поскольку его любовь в Дактрии была такой, что никто в жизни не смог бы ее заменить, то юноша решил пойти уйти в религию и больше никогда не думать о создании семьи. Он ни в чем не обвинял любимую девушку. Он чувствовал огромную вину за свою любовь. Он разрушил ее жизнь. Эти мысли терзали его день и ночь. Артуро принял решение уйти в мужской монастырь и всю жизнь посвятить Богу. Там он искупить свою вину перед любимой долгими часами молитв. Будет рисовать лики святых на иконах… А Дактрия, может, еще будет счастлива с другим. Так он себя успокаивал, поскольку ничем другим не успокоить. Да и другие варианты не подходили к его ситуации.

Вот так и оказался Артуро в мужском монастыре довольно далеко от дома. Прошло пять лет. Артуро так и остался чист душой. Он искренне верил в Бога, поэтому обращаться к нему с молитвой было легко, молитва шла от сердца. В ней он просил счастья для Дактрии. Он вознесся молитвами к Богу, и только в Боге искал утешение. В какой-то мере нашел.

Но руководство католической церкви решило судьбу Артуро по – другому. Его направили на учебу и впоследствии его карьера состоялась по линии католической церкви. Через шесть лет его ухода в монастырь он уже был священнослужителем в церкви недалеко от тех мест, где жил Дактрия со своим отцом. Их дом, как он помнил, стоял на пригорке. Они с родителями тогда даже в ворота вошли, и только потом их вышвырнули слуги за каменный забор прямо на улицу. Оскорбление человеческого достоинства, унижение личности… Это тяжелое чувство не покидало Артуро все годы. Но никак не влияло на его любовь к Дактрии. Он понимал, что ее чувства к нему были чисты и любовь их была взаимной.

Церковь, где был священнослужителем Артуро, находилась в нескольких километрах от дома Дактрии. Правда, Артуро предполагал, что его любимая девушка давно уже замужем и вряд ли живет в отцовском доме.

Но Артуро ошибался… Дактрия жила в родительском доме. Жизнь ее была посвящена только сыну. О личном своем счастье она и не мечтала уже. Для нее никто не существовал кроме Артуро. Прошло уже почти семь лет, как она последний раз видела своего любимого и между ними случился момент близости. Она все помнит о последней секунды. Это был фейерверк чувств. И Дактрия не сожалела ни о чем. Что случилось, то Богом дано. А когда она поняла, что беременна, то все мысли повернулись в сторону будущего человечка – ее родного сыночка или доченьки. Все равно, кто родится. У него будут глаза Артуро!

Однако не все так красиво складывалось. Отец долгое время не мог разговаривать. Но когда он смог хоть даже нечленораздельно, но произносить слова, которые Дактрия с трудом понимала, он предложил ей следующий план. В совершенно бедном селении, как можно дальше от их побережья, надо найти девушку, которую родители согласятся отдать в их дом в качестве прислуги. Они привезут девушку в дом, потом создадут видимость, что она беременна, а сама Дактрия не будет появляться в селении. И таким образом будет видимость, что девушка – молодая вдова, которая ждет ребенка. Дактрия родит и будет тихо кормить малыша, а все будут думать, что этот ребенок – прислуги.

Так Дактрия не будет оторвана от своего ребенка, но авторитет отца будет спасен. Так Леонардо Родригес решил защитить чувства свои дочери, а главное-свой авторитет. А мог бы просто безоговорочно дать возможность дочери жить в счастье с любимым человеком и не надо хитростей…

Все так и случилось, как хотел Леонардо Родригес. Дактрия родила мальчика. Он родился крупный, с черными и уже кудрявыми волосиками. Мать назвала сына редким для Испании именем – Бакаир. Ей казалось, это имя даст ему защиту и силу. Ей перед рождением сына приснился сон, что Артуро просит дать имя сыну Бакаир. И она выполнила его просьбу…

Молока было много. Ребенок рос быстро, такой подвижный и сильный малыш… Служанкой в доме была одна единственная девушка – Альбертина, которую они привезли из горных районов Испании. Так она и жила в семье Дактрии всю жизнь. Всех остальных слуг отец тут же уволил, поэтому тайну Дактрии знала лишь она Альбертина. Практически, у Бакаира всю жизнь было две матери.

Пережитый паралич Леонардо укоротил ему жизнь. Надо сказать, что отец не был злодеем. Он, как поняла Дактрия, и сам уже сожалел о содеянном. Внука он обожал. А поскольку в доме не было чужих людей, перед которыми надо было скрывать свои чувства, то Леонардо с внуком проводил все дни. Он уже продал свой бизнес. Денег ему и его потомкам хватило бы на несколько жизней. Вот так и случилось, что дедушка Леонардо посвятил своему внуку весь остаток своей жизни. Они ползали по двору вдвоем, играя в какие-то игры. Дедушка учил его всему, что должен уметь делать мальчик. Ведь они с ним единственные мужчины в доме, значит дед обязан научить внука мужским делам.

Боль разлуки с Артуро как-то улеглась. Но не исчезла. Просто душа выболела, а пепел горя так и осел в сердечке. Она страдала. Но такие были времена, что ослушаться отца – грех великий.

Бакаирчик рос не только здоровым, но и умным мальчиком. Дедушка Леонардо научил его читать и писать. Хотя малышу было всего пять лет, но он читал свободно Библию. И еще были книги по судоходству и строительству кораблей, так он умудрился все их прочесть. Деду от этого не стало спокойнее. Внук закидал его вопросами. Особенно его интересовал один момент: как же в таком большом море, а его он видел из окон своего дома, корабли не теряются, и люди знают, как надо добраться до нужного места. Дедушка Леонардо ведь ему рассказывал, что в молодости сам все время ходил в далекие походы, даже женился в далекой Англии…

Одним словом, ребенок рос, росло количество вопросов. Только здоровье дедушки стало резко ухудшаться. В один из зимних вечеров, перед католическим рождеством отец позвал Дактрию к себе в комнату. Он лежал на кровати, у него была высокая температура, он просто весь горел. Дышал хрипло и пытался встать.

– Папа, что с тобой? Давай я пошлю Альбертину за лекарем!

– Нет дочка. Садись рядом. Жить мне не долго теперь. Слушай. Хочу успеть сказать тебе многое, но боюсь умереть раньше, чем скажу.

Ты остаешься одна с малышом. Ему нужен отец. Прости меня за мое дурное поведение. Я сделал тебя несчастной. Найди Артуро. Он сделал прекрасный твой портрет. Видно, что такой портрет мог написать только любящий человек. Дома семейного у тебя нет, и портретом никто не любуется, только твой сын. И я. Но у меня чувство вины – огромное. Оно не дает мне жить.

– Папа, не волнуйся! Нам хорошо с тобой и я счастлива. Не вини себя! Такова моя судьба…

– Нет, Дактрия, найди Артуро и передай ему мои слова. Я прошу его жениться на тебе и простить меня. Передай, дочка!

Отец больше говорить не мог. Видимо, он где-то сильно застудил легкие, и умер в одночасье. Похоронили отца. Осталась Дактрия с семилетним сыном и служанкой Альбертиной, которая давно уже стала ей сестрой. Или матерью… Потому что заботилась она о Дактрии как о дочке.

Решила Дактрия сходить к своему священнику в ближайшую церковь. Она в обычное время очень редко ходила в церковь. Вот уже три года она не выходила из дома. А что ей делать в селении. Вся ее радость – Бакаир… Он с ней дома всегда рядом. Она попросила Альбертину с Бакаирчиком сопроводить ее в церковь. Ей хотелось поговорить со священником, возможно, исповедаться. Хотя греха она никакого не совершила, однако считала грехом связь вне брака. Поспешила… Сломала жизнь и Артуро, и себе… Хорошо, что сынок есть, ее Бакаирчик – солнышко любимое…

Церковь была не так далеко. Они втроем дошли неожиданно быстро. Бакаир прыгал и бегал вокруг двух своих мамок. А они шли, смотрели на него и радовались, что не устает, здоровенький… Вон уже виден колокол. Он один – большой, набатного типа. Тем и отличается от православных храмов. Но у них тут все сплошь католики. В церкви не было в этот день службы, было пусто.

Они вошли в церковь. В последние годы в церкви почти не было икон, а больше и больше получали распространение скульптурки святых: Иисуса Христа, Божьей Матери, других канонизированных святых. Дактрия держала за руку сына и рассматривала скульптуры… Светлый мрамор придавал чистоту восприятия святых…

Она увидела прислужника, который смотрел за порядком в церкви. Дактрия спросила, может ли она исповедаться перед священником. Прислужник попросил ее пройти в кабину, и подождать там несколько минут. Вскоре послышались шаги священника. Он вошел в кабину, только со своей стороны. Она его не видела. Она знала, что должна будет протянуть руку, чтобы взял ее за руку. Это прикосновение длится пару секунд. И начинается исповедь.

Но и этих двух секунд хватило для того, чтобы вспомнить прикосновение Артуро… Она непроизвольно издала тихий стон. Это не был стон наслаждения – это боль души… Священник спросил:

– Что с вами? Вам плохо? – в его голосе она услышала как будто знакомые нотки. Сердце заболело просто физической болью. Но она справилась с собой.

– Нет, со мной все в порядке.

– Что тревожит вашу душу?

– Я хочу покаяться в своем грехе.

– Я слушаю, дочь моя. Пусть ваши слова будут искренними, и искренним будет покаяние. Бог всегда с нами. В нем мы находим спасение души.

– Батюшка, я прошу Бога простить меня за то, что я сломала жизнь человеку, которого очень любила тогда и сейчас люблю. Но мы вступили в близкие отношения без брака. Так случилось. Нам не разрешили пожениться. Я родила от этого человека сына и теперь ему уже почти семь лет.

– В чем грех ты видишь, дочь моя?

– Близость вне брака – большой грех. Я страдаю от одиночества. И чувствую страдания моего любимого. И мой ребенок по моей вине растет без отца…

– Где сейчас твой сын?

– Мой Бакаирчик с няней в церкви. Он сегодня здесь первый раз. Рассматривает скульптуры святых.

– Редкое имя – Бакаир.

– Да, я тоже такого имени не слышала в Испании. Но мне приснился сон, что Артуро..

– Артуро?

– Да, отец моего ребенка мне приснился перед родами и попросил меня назвать сына Бакаиром. Я обещала и выполнила. Святой Отец, я хотела попросить вашего совета. Мой отец перед смертью попросил меня найти Артуро и попросить у него прощения за отца. Он обидел Артуро и его родителей, когда они пришли просить его согласия на брак его дочери с их сыном. Отец приказал выгнать гостей. Он понял, что был неправ. Он сломал жизнь своей дочери и внуку.

– Не плачь, дочь моя. Ты ни в чем не виновата. Продолжай исповедь.

– Отец просил меня найти Артуро и попросить его жениться на мне. Отец при жизни дал свое согласие на наш брак.

Дактрия плакала и говорила сквозь слезы те фразы, которые буквально вызвали сердечный приступ у священника. Послышался его стон за непрозрачной стеной кабины и глухой стук тела, упавшего на пол. Взволнованная женщина даже не подумала, имеет ли она право войти в его кабину, бросилась к священнику. Она ведь слышала звук упавшего тела…

Вбежав в кабину священника, Дактрия обнаружила его лежащим на полу. Он держал руку у сердца, глаза его были закрыты. Он, кажется, был без сознания… Женщина склонилась над ним и пыталась понять, дышит ли Святой Отец… Священник был жив, он дышал. Но его лицо… Оно было мокрым от слез. Всю исповедь он держал свою руку на сердце, которое просто вырывалось у него из груди. Он плакал молча, беззвучно. Ему еще надо было говорить с Дактрией. Сердце человеческое может вместить столько боли, сколько ему по силам. Если эта боль больше размера его сердца, оно перестает слушаться хозяина. Вот и отключился Святой Отец.

Дактрия всмотрелась в лицо священника и обмерла… Это был Артуро! Ее любимый! Почему он посвятил свою жизнь Богу?

Артуро открыл глаза… Дактрия опустилась рядом с ним на пол, обняла его, прижала его голову к своей груди и заплакала. Ее плач услышали Бакаир и Альбертина. Они быстро подбежали и увидели такую картину. Мама обнимала священника, они плакали, их слезы смешались. Тут уже непонятно, были ли это слезы горя, или к ним примешалась радость встречи…

Артуро протянул руку к Бакаиру, взял его за руку и прижал мальчика к своей груди:

– Сыночек мой! Боже мой! Господь! Ты мне дал сына, но взял с меня обет безбрачия! Что же мне теперь делать?

И слезы еще сильнее полились из глаз Дактрии и Артуро. Теперь и Дактрия поняла всю трагичность ситуации. Вот они, рядом, любят друг друга, и у них есть сын, но… обет безбрачия, данный Артуро, не позволит им пожениться и быть вместе.

Ребенок был в шоке. Он никогда не видел маму в таком горе. Но ребенок был все-таки еще ребенком, он мало что понял. Только понял одно, этот дядя им какой-то родной. Мама его так обнимала и целовала его лицо. А ведь так она целовала всегда только его. Но Бакаир не ревновал маму, если ей хочется поцеловать священника, пусть целует!