Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1"

Когда Клингспор с нетерпеньем ожидал известия об отступлении графа Каменского из Ивескиля, вдруг пришла к нему весть, что граф Каменский поспешно двинулся вперед. Оставив полковника Властова преследовать Фияндта, граф Каменский при первом известии об отступлении Эриксона от Алаво почувствовал критическое свое положение и вознамерился уничтожить в самом начале выгоды, полученные неприятелем. Надеясь на мужество русских, он решился немедленно напасть на шведов открытою силою, твердостью и настойчивостью переманить военное счастие на свою сторону.

Быстро устремился граф Каменский к Алаво и 8 августа встретил шведский авангард при Этсари14881488
  Граф Каменский выступил из Ивескиля с Петровским и Калужским полками, одним бат[альоном] Азовского, одним бат[альоном] Великолуцкого мушкетерского полка, двумя эскадронами Гродненского гусарского, одним эскадроном Уланского его высочества, т. е. нашим командирским, и несколькими орудиями. Три батальона пришли из отряда Властова и соединились с нами в пути.


[Закрыть] 14891489
  Шведское название населенного пункта в Северо-Западной Финляндии, неподалеку от Алаво (ныне г. Эхтяри).


[Закрыть]. Русские с нетерпением ожидали встречи с неприятелем; после жаркого дела шведский авангард был разбит и опрокинут.

Здесь случилось происшествие, которое стоит того, чтобы упомянуть о нем, потому что оно произвело сильное впечатление на шведов.

Майор Гласков с двумя ротами 23‐го егерского полка, отступая на Ивескиль после занятия Алаво шведами, был остановлен неприятелем, имевшим два орудия, при Этсари. Не будучи в состоянии противиться превышающей силе, он, однако ж, продолжал отступать. На пути присоединилась к нему партия рекрут; весь отряд его состоял из 269-ти человек. Для отдохновения утружденных походом солдат майор Гласков остановился в одном выгодном для защиты местоположении. Вдруг неприятельская пехота в 300 человек появилась в тыле на большой дороге, а другая, столь же сильная, колонна обходила его лесом. Шведы кричали, чтоб русские положили оружие и просили пощады. Майор Гласков, разделив свой отряд на две части, вместо ответа на приглашение к сдаче бросился на неприятеля в штыки, пробился рукопашным боем чрез его ряды и, пробежав сто сажен, остановился, собрал людей, построил во фронт и начал отступать в порядке, отстреливаясь. Толпа вооруженных крестьян также заступила ему дорогу; он разогнал ее и, преодолев все усилия неприятеля, хотевшего взять его в плен, соединился с графом Каменским. Сами неприятели отдали справедливость чудесной храбрости горсти русских! На каждого нашего солдата приходилось по четыре шведа, и, невзирая на это, они, даже окружив наших, не могли взять их в плен!

Граф Каменский быстрым своим движением изумил шведов и принудил Клингспора сосредоточить рассеянные свои силы. Фельдмаршал Клингспор избрал крепкую, или, лучше сказать, неприступную, позицию при Куртане14901490
  Куртане (Куортане) – населенный пункт у одноименного озера на северо-западе центральной части Финляндии, севернее Алаво.


[Закрыть], из которой он мог иметь свободное сообщение с правым своим флангом и с отрядом полковника Фияндта. Лишь только граф Каменский двинулся вперед, то все русские отряды, рассеянные на большом пространстве, пришли в движение, сосредоточиваясь по направлению к Алаво. Генерал-майор Ушаков, с отрядом своим14911491
  Отряд этот состоял из Литовского и Могилевского мушкетерских полков, 25‐го егерского и эскадрона нашего полка, князя Манвелова.


[Закрыть] находясь на левом фланге, следовал вперед на Кухаиоки14921492
  Кухаиоки (Каухайоки) – город на северо-западе Финляндии, в 90 км западнее Алаво.


[Закрыть]; Властов находился в Линдулаксе14931493
  У Властова, действовавшего на правом фланге, была задача преследовать партизанские отряды О. Фияндта, собиравшего свои силы под Линдулаксом, северо-восточнее Алаво.


[Закрыть]. Отряд полковника Эриксона шел к Алаво, куда граф Каменский вступил 14 августа, перешед в семь дней 290 верст14941494
  В июле Алаво был временно занят отрядом Н. Н. Раевского, который после уже описанного Булгариным военного совета из‐за тяжелого положения оставил его и отступил к Тавастгузу. Вторично Алаво был занят отрядом полковника И. М. Эриксона 28 июля (9 августа), но, атакованный значительными силами шведов 5 (17) августа, русский отряд вынужден был отступить, что заставило Н. М. Каменского вместе со своим главным корпусом двинуться к Алаво, который он и занял 13 (25) августа. Будучи вместе со своим эскадроном участником этого броска, Булгарин точно указал последовательность событий, в отличие от военных историков, повторивших ошибку, вкравшуюся в работу А. И. Михайловского-Данилевского, где сообщалось, что Каменский занял Алаво 13 (25) июля 1808 г. (см.: Михайловский-Данилевский А. И. Описание Финляндской войны… С. 223), в то время как 12 (24) июля он только прибыл в действующую в Финляндии армию. Изложение событий у Булгарина согласуется с их описанием у Сухтелена (см.: Сухтелен П. К. Указ. соч. С. 140–142).


[Закрыть]. Шведы едва верили появлению Каменского!

Граф Клингспор должен был почувствовать свою ошибку в том, что он упустил случай истребить малочисленный корпус генерала Раевского и после того отряд Эриксона при Алаво. Мужественное сопротивление наших войск и искусное отступление в самых неблагоприятных обстоятельствах лишили шведов тех выгод, которые, кажется, представляла им сама судьба. Теперь наступала решительная минута: от успеха действий Каменского зависела участь целой кампании. Фельдмаршал Клингспор надеялся, что он с равными силами если не разобьет Каменского, то, по крайней мере, при выгодах своего местоположения успеет отразить его нападение и, ослабив его потерями, неразлучными с атакою укрепленных постов, принудит к отступлению. Не только шведское войско, но и жители Финляндии разделяли надежду Клингспора. Они предсказывали, что граф Каменский поспешает на погибель14951495
  Я был послан в разъезд около Этсари и заезжал в домы пастора и одного помещика. Когда я возвратился, то был позван к графу Каменскому. «Что говорят шведы?» – спросил граф. «Они говорят, что мы идем на свои похороны», – отвечал я. «А ты что думаешь?» – сказал граф. «Я думаю, что мы побьем шведов». – «В добрый час! – промолвил граф, улыбаясь, – предсказание твое сбудется!»


[Закрыть].

В Алаво граф Каменский остановился, чтобы собрать все отдельные отряды и подкрепления, заготовить продовольствие на несколько дней вперед и дать своим солдатам отдохнуть и приготовиться к новым трудам. 17 августа он возобновил наступательные действия14961496
  Весь корпус графа Каменского в это время состоял: из 3-го, 23‐го и 26‐го егерских полков, Петровского, Белозерского и Азовского мушкетерских, одного бат[альона] Калужского и одного бат[альона] Великолуцкого, двух эскадронов Уланского его высочества – командирского и эскадрона майора князя Манвелова, трех эскадронов Гродненского гусарского полка, двухсот казаков и до 20-ти пушек. 20 числа пришел Пермский мушкетерский полк.


[Закрыть].

Авангардом, состоявшим из трех батальонов пехоты14971497
  В авангарде были: 3‐й егерский полк, три роты Петровского мушкетерского полка, два эскадрона Гродненского гусарского и сотня казаков.


[Закрыть], с достаточным числом кавалерии командовал Гродненского гусарского полка полковник Кульнев. За ним следовал отряд Эриксона14981498
  Отряд генерала Эриксона состоял из 23‐го и 26‐го егерских полков, трех рот Азовского мушкетерского, одного эскадрона Гродненского гусарского, одного эскадрона Уланского его высочества – князя Манвелова – и части казаков.


[Закрыть], а после того шел под начальством генерал-майора Демидова главный отряд, при котором находился и сам граф Каменский. Дорога от Сарвика к Куртане идет по правой стороне реки. Генерал-майор Казачковский отряжен был с Калужским мушкетерским полком и нашим эскадроном на левый берег реки. Голова колонны его шла наравне с авангардом, и он должен был угрожать флангу и тылу неприятеля.

Шведы удержали наш авангард при переправе чрез реку у Сарвика. Мост был сожжен. Перестрелка продолжалась целый день, но наконец неприятель был сбит и опрокинут. Переправа осталась в наших руках.

19 августа авангард наш достигнул до Каухаламби14991499
  Каухаламби (Кухалампи) – деревня близ Куортане, в которой отряд Я. П. Кульнева встретился с неприятельским арьергардом: шведским батальоном с двумя орудиями и эскадроном драгун (Ниве П. А. Указ. соч. С. 251).


[Закрыть], где неприятель снова остановился в укрепленной позиции и двумя орудиями очищал большую дорогу. Егери наши бросились со штыками вперед, а Гродненского гусарского полка ротмистр Гротгус и лейб-гвардии Конного полка штабс-ротмистр князь Кудашев устремились с кавалериею на шанцы, овладели ими и обратили в бегство неприятеля. Шведы жгли все мосты по дороге, но наша пехота с такою скоростью починивала их, что артиллерия не отставала от пехоты, которая почти от Каухаламби до Куртане бегом преследовала неприятеля, останавливаясь только при починке мостов и при перестрелке. Неприятель тщетно покушался удержать стремление нашего авангарда при деревне Мяснея, где за небольшою речкою заблаговременно приготовлены были шанцы за сожженным мостом. Здесь держались шведы довольно долго; наконец наша кавалерия и пехота бросились вброд чрез реку и, угрожая неприятелю напасать на него с тыла, принудили его оставить свою позицию. Авангард наш преследовал неприятеля штыками и беспрестанно перестреливался до самой куртанеской позиции. Здесь опять завязалось жестокое сражение. Неприятель снова был опрокинут, и наша пехота, гоня перед собою неприятельских стрелков, взбежала вместе с ними на мост длиною во сто сажен, защищаемый батареями. Сильная канонада и наступившая ночь удержали быстрый наш натиск и принудили авангард остановиться. Шведы тотчас зажгли мост. Успехами этого дня обязаны полковнику Кульневу. Здесь, кстати, почитаю сказать несколько слов об этом герое, прославившемся в Финляндии и падшем со славою в Отечественную войну 1812 года15001500
  В «Воспоминаниях» Булгарин повторил характеристику Я. П. Кульнева, содержавшуюся в его очерке «Завоевание Финляндии корпусом графа Николая Михайловича Каменского в 1808 году». К воспоминаниям о Кульневе он обращался и в путевом очерке «Путевые записки в поездку из Дерпта в Белоруссию весною 1835 года». Описывая посещение белорусского города Люцина, где родился Кульнев, и Клястиц, где он погиб, Булгарин утверждал, что знал Кульнева лично в Финляндскую кампанию. Рисуя портрет Кульнева, Булгарин кроме прочего писал: «Он носил длинную гусарскую куртку, с черными шнурками и широкие казацкие шаровары. На плечах у него была бурка, а на голове вместо фуражки красный шерстяной колпак, какие носят финские крестьяне» (Северная пчела. 1835. № 189. 24 авг.). Возможно, булгаринский очерк послужил поводом к написанию Д. В. Давыдовым, близко знавшим Кульнева, мемуарного очерка «Воспоминание о Кульневе в Финляндии. (Из военных моих записок) 1808‐й год» (Сын отечества. 1838. Т. 3. Разд. III. С. 165–194). Давыдов, возражая некоему не названному мемуаристу, писал, что Кульнев не носил казацких шаровар, а носил одежду форменную, но не офицерскую, а рядового гусара. Но на голове любил носить что-нибудь странное: финский колпак, скуфью, ермолку; «однажды он надел на голову и носил до износа подаренный ему мною табачный кисет, сафьянный, шитый золотом» (Там же. С. 187).


[Закрыть].

Кульнев был правою рукою и глазом графа Каменского в Финляндскую войну. Кульнев совершенно понимал виды своего начальника и исполнял его предначертания с суворовскою быстротою. В преследовании неприятеля Кульнев был неутомим: он беспрестанно был на коне, впереди с пехотными стрелками, первый в кавалерийских атаках. Он первый поднимал свой отряд и последний предавался отдохновению. Кульнев припоминал собою суровых воинов древней Спарты и времен Святославовых15011501
  Имеется в виду правление в X в. прославившегося в качестве полководца князя новгородского и великого князя киевского Святослава Игоревича.


[Закрыть]. Он не любил квартир: ненастные дни и бурные ночи проводил всегда на биваках, возле огня, окруженный солдатами. Бурка составляла все его прикрытие от непогод. Он был высокого роста, сухощав и несколько сутуловат. Имел черные волосы, лицо бледное и смуглое. Большие черные глаза и орлиный нос составляли отличительные черты его физиономии. Длинные усы и бакенбарды висели на опушке его черного доломана15021502
  Гусарский мундир, короткая однобортная куртка со стоячим воротником, расшитая шнурами, поверх которой надевался ментик.


[Закрыть] с черными шнурами. Голова его покрыта была почти всегда, а особенно в сражении, красным шерстяным колпаком по обычаю финских поселян. Он не носил фуражки и редко надевал гусарский кивер. Исподнее платье его было широкое казацкое. В руках у него всегда была казацкая нагайка, служившая ему вместо оружия. Кульнев был обожаем солдатами, невзирая на строгость, с которою он наказывал отступление от военной дисциплины. Он жил с солдатами, питался одною с ними пищею и разделял с ними все труды и опасности. Несколько раз в ночь он садился на коня и объезжал все посты, приближаясь всегда к неприятельским часовым. Оплошный не оставался без наказания и немедленно бывал схвачен, часто самим Кульневым. Целая шведская армия знала его; он первый извещал ее о начатии военных действий, и появление его на шведских передовых постах было сигналом к битве.

Но обратимся к военным действиям.

Большая дорога из Таммерфорса в Вазу идет по правому берегу озера Куртане, мимо кирки того же названия. В трех верстах за киркою протекает река, выходящая из озера Нисаламби, лежащем в версте от озера Куртане. По обеим сторонам реки и вокруг озера Нисаламби простираются болота, идущие за Нисаламби на две с половиною версты. В середине болота протекает небольшая река, впадающая в Нисаламби. Кругом болота большой лес, примыкающий с обеих сторон к озеру Куртане. Под лесом, за рекою, возле селения Руона простираются поля и возвышения. На реке, которою озеро Нисаламби вливается в озеро Куртане, построен мост длиною во сто сажен, называемый Руонским. Вот местоположение, на котором подвизались два храбрые воинства.

Шведы расположены были между озером Куртане и Линдулакскою дорогою, между селениями Руона и Такала, вдоль болота, простирающегося за реками и за озером Нисаламби. Позиция их составляла тупой угол, коего оконечность была в селении Переля, против озера Нисаламби, и разделялась таким образом на две части. Первая часть позиции (или правый фланг) была неприступна, примыкая вправо к озеру Куртане и находясь за широким болотом, рекой и озером Нисаламби. На возвышениях за рекою устроены были три сильные шведские батареи: одна перед селением Руона, другая под лесом, а третья противу самого моста Руонского. Вторая часть позиции (или фронт с левым флангом) тянулась вдоль болота за речкою, от озера Нисаламби до селения Такала, и прикрыта была на всем протяжении своем шанцами и засеками, между которыми устроены были на возвышениях батареи, одна впереди селения Переля, другая между этим селением и Такалою, третья впереди этого последнего селения, четвертая правее за ними, противу большой Линдулакской дороги. Все дорожки и малейшие тропинки завалены были засеками и оберегаемы стрелками. Кроме того, лес сам по себе был почти непроходим, наполнен камнями и густыми кустарниками. Шведы находились как в крепости15031503
  Корпус фельдмаршала Клингспора составляли: Абовский пехотный полк в 1 800 человек, Ниландский в 1 400 челов[ек], Остерботенский в 1 000 челов[ек], Остерботенских егерей 300, батальон Упландского полка, 500 челов[ек], батальон Саволакского, 500 челов[ек], батальон Эмскапского полка, 300 челов[ек]; кавалерии, и в том числе три эскадрона конной гвардии, всего 600 челов[ек]; артиллерии 30 орудий. Всего регулярных войск было 7 000 человек. Вооруженных крестьян, устроенных полками и разделенных на три бригады, всего до 6 000 человек. С 1 августа 1808 года крестьяне поступили на жалованье короля.


[Закрыть]. В военной истории трудно найти, чтоб войско занимало позицию, столь выгодную и неприступную, как куртанеская.

Распоряжения графа Каменского при Куртане доказывают военный его гений и должны сохраниться в истории как пример для военных людей. Зная, что Линдулакская дорога идет лесами, мимо неприступной позиции при мосте Руона и проходит за левым флангом неприятеля, близ деревни Такала, граф Каменский послал (из отряда полковника Властова) подполковника Лукова с Севским мушкетерским полком, полуэскадроном Гродненского гусарского полка и партией казаков, чтобы он, обойдя левый фланг, устремился в тыл неприятельский, к деревне Сальми. Генерал-майор Казачковский с Калужским мушкетерским полком и нашим командирским эскадроном следовал по левому берегу озера Куртане мимо правого неприятельского фланга, также по дороге к деревне Сальми в тыл неприятеля. В ночи с 19 на 20 августа граф Каменский велел устроить две батареи из осьми орудий противу неприятельского фронта; пушки иначе нельзя было провозить на батареи как под неприятельскими картечными выстрелами, и потому для сбережения людей выбрали для работы ночную пору. Батареями командовал майор Бреклинг. Противу самой оконечности правого неприятельского фланга, на мысу, устроена была также батарея из двух 12-фунтовых орудий. Авангард полковника Кульнева, состоявший из 3‐го егерского и трех рот Петровского мушкетерского полка, поставлен был за батареями, против фронта неприятельского. Все наши усилия устремлены были на левый неприятельский фланг. Отряд полковника Эриксона, состоявший из 23‐го и 26‐го егерских полков и трех рот Азовского мушкетерского, и отряд генерала Янковича, состоявший из Белозерского, одного батальона Азовского и одного батальона Великолуцкого мушкетерского полков, отданы были под начальство генерала Раевского, которому генерал граф Каменский приказал обходить неприятельскую позицию и теснить левый его фланг. По невозможности провозить орудия лесом, тропинками и болотами разобраны были два орудия, которые несли на руках наши егери; при них был артиллерии поручик Бендерский. Резерв наш состоял из Пермского мушкетерского полка и одного батальона Петровского мушкетерского полка. Он был под начальством генерала Демидова и стоял на большой дороге за авангардом Кульнева.

Генерал Раевский отправился в 10 часов утра (20 августа) в обход, как скоро известились, что подполковник Луков приблизился к деревне Сикила, в недальнем расстоянии от Такала. Ничто не может сравниться с трудностями, которые надлежало преодолеть генералу Раевскому на этом пути! Камни, стремнины, болота, топи и непроходимый лес замедляли шествие его отряда. Для перехода пяти верст надлежало употребить четыре часа времени! Наконец, когда генерал Раевский вышел на то место, с которого надлежало произвесть нападение, граф Каменский велел открыть со всех наших батарей сильную канонаду, во втором часу пополудни, и на правом нашем фланге тотчас завязалось сражение.

Генерал Раевский, вышед на дорогу, с которой должно было вести атаку на левый неприятельский фланг, нашел ее заваленною засеками и потому пошел вперед болотами, с отрядом полковника Эриксона, присоединив к нему часть отряда генерала Янковича15041504
  Генерал Янкович остался с одним Белозерским полком и двумя орудиями при поручике Бендерском.


[Закрыть], которому велел оставаться в деревне Сипола, по сю сторону озера Нисаламби. Открытое болото отделяло отряд генерала Раевского от неприятеля, и лишь только русские показались из опушки леса, пули и картечи посыпались градом и принудили наших остановиться в лесу. Шведы, пользуясь первым изумлением наших войск, построились за шанцами в две колонны и быстро устремились на отряд полковника Эриксона, переменив таким образом оборонительное положение в наступательное. Превосходство сил неприятеля и сжатое, невыгодное место, на котором наши не могли развернуть колонн, поставляли отряд полковника Эриксона в затруднительное положение. Одна отчаянная храбрость могла спасти русских. Нападение шведов было отражено штыками, и наши, опрокинув их, преследовали до самых укреплений, где сильный картечный огонь удержал наступающих. Полковник Эриксон снова отступил в лес и расположился по опушке.

Шведы, будучи безопасны от всякого покушения на своем правом фланге, перевели лесами почти все силы свои на левый фланг, противу генерала Раевского, и стали действовать наступательно. Подкрепив две прежние колонны свои третьею, они снова устремились на отряд полковника Эриксона, выслав четвертую колонну для занятия селения Хероя, лежащего перед деревней Сипола (на левом фланге полковника Эриксона), защищаемого отрядом 24‐го егерского полка. Это движение могло иметь решительные последствия, потому что если б шведы заняли деревню Хероя и потеснили полковника Эриксона, то он был бы отрезан от нашего левого фланга и отряд его был бы истреблен превосходным числом неприятеля. Положение генерала Раевского было отчаянное. Он приказал генералу Янковичу отрядить один батальон Белозерского полка к защищению деревни Хероя для обеспечения левого фланга полковника Эриксона, который должен был выдерживать до самой крайности натиск шведов. Между тем генерал Раевский послал к генералу графу Каменскому просить помощи.

Шведы сражались с ожесточением и, желая воспользоваться своим превосходством сил, повели атаку с невероятною быстротою, чтоб расстроить наш правый фланг до прибытия подкрепления. От защиты деревни Хероя зависело весьма многое, и, по счастью, батальон Белозерского и отряд 26‐го егерского полка не только успели удержать стремление неприятеля, но, бросившись в штыки во фланг, смяли его и опрокинули. Это удачное действие поддержало равновесие сражения.

Между тем граф Каменский, находившийся на нашем левом фланге, где наши батареи продолжали действовать без умолку, приметя, что с неприятельских батарей свозят несколько орудий и что движение войск производится по направлению на левый неприятельский фланг, выслал в подкрепление генерала Раевского два эскадрона кавалерии: эскадрон князя Манвелова, нашего полка, и эскадрон Гродненского гусарского полка майора Силина. Нашей кавалерии нельзя было иначе достигнуть своего назначения, как проскакав под самыми батареями неприятельскими. С наших батарей дано три залпа, и кавалерия по этому сигналу пустилась во всю конскую прыть. Шведы, думая, что наша конница намерена броситься на шанцы чрез болото, выслали целые толпы стрелков. Шведские батареи в то же время усилили свое действие, но наша кавалерия под пулями и ядрами пролетела чрез опасное место, и, к удивлению всех, без урона; убита одна уланская лошадь.

Вслед за этим пришло известие от генерала Раевского о его затруднительном положении. Граф Каменский отрядил из авангарда часть 3‐го егерского полка и пять рот Костромского15051505
  Ошибка: Костромской мушкетерский полк не принимал участия в Финляндской кампании, в помощь Раевскому вместе с егерями были отправлены 5 рот Петровского мушкетерского полка, см. описание сражения: Михайловский-Данилевский А. И. Описание Финляндской войны… С. 233.


[Закрыть], приказав по надобности подвигаться вправо и прочим полкам, пополняя авангард резервом, так что наконец у генерала Демидова в резерве остался только один батальон Пермского полка. Пока подкрепление подоспело, положение отряда генерала Раевского постепенно становилось опаснее. Отряд полковника Эриксона, упорно защищаясь, принужден был отступить к деревне Хероя, а генерал Янкович, оставшийся с одним батальоном Белозерского полка в деревне Сипола, был атакован шведами с такою быстротою, что одна только отчаянная решительность погибнуть на месте спасла его! Удачное действие двух наших орудий (перенесенных на руках) под начальством поручика Бендерского удержало первый натиск шведов. Стрелки наши, пользуясь этим случаем, заняли неприятеля перестрелкою, пока не подоспело подкрепление, которое тотчас переменило вид сражения.

С восклицанием «ура! вперед!» бросились наши на шведов. Генерал Янкович и полковник Эриксон двинулись с своими отрядами прямо на неприятеля. Стрелки наши устремились вперед бегом, перед колоннами, следовавшими скорым шагом с примкнутыми штыками и с барабанным боем. Вдруг вся равнина покрылась отступающими шведами, которые скрылись в своих шанцах и за батареями, оставив поле сражения, усеянное телами убитых и раненых. Наступившая ночь и усталость обеих сторон прекратили сражение.

Генерал-майор Казачковский, отряженный на другой берег озера Куртане, также дрался целый день. Шведы сильно сопротивлялись, но генерал Казачковский успел выгнать их открытою силою из трех деревень. Наш эскадрон преследовал стрелков, лишь только их вытесняли из домов. Мы перекололи их множество15061506
  А. М. Михайловский-Данилевский в своем «Описании Финляндской войны» говорит на стр. 235: «Успеху Казачковского содействовал особенно находившийся в его отряде эскадрон уланов». Весьма справедливо; мы работали и за себя и за пехоту!


[Закрыть]. Хотя шведы были гораздо сильнее отряда Казачковского, но открытое место, позволив действовать нашим уланам, послужило в нашу пользу, а шведы вовсе не имели кавалерии в этом месте. Шведский отряд был загнан в дремучий и болотистый лес, где он и остановился, а генерал Казачковский, заняв позицию в последней из деревень, Койпяла, послал разъезды до самой Сальми, на оконечность озера Куртане, в тыл неприятельской позиции. Таким образом правое неприятельское крыло было обойдено.

Подполковник Луков, следуя по Линдулакской дороге с небольшим своим отрядом, выступил 20 числа из Сикалы. Неприятельский отряд, бывший противу него, отступая, пользовался каждым выгодным местоположением, чтобы задерживать отряд Лукова перестрелкою, жег мосты и всячески замедлял его шествие. Подполковник Луков едва к ночи успел дойти до леса, занимаемого шведскою армиею, и остановился, не достигнув до неприятельской позиции. Однако ж этим движением его левый фланг неприятеля угрожаем был обходом.

Русские сражались весь день 19 числа и, кроме того, сделали большой переход. 20 числа они также весь день были в движении и выдержали самое кровопролитное сражение. Не было времени подумать ни о пище, ни об отдыхе. Оба полководца были в затруднительном положении. Граф Каменский по упорному сопротивлению шведов думал, что они станут защищать свою позицию до последней крайности. Усталость войск и отдаление отряда Казачковского, которого почти невозможно было подкрепить, возбуждали в нем опасения. Превосходство шведов на всех пунктах было ощутительно; но граф Клингспор, удостоверившись, что ни шанцы, ни батареи, ни засеки, ни болота не могут удержать русских и отвратить их от наступательных действий, и опасаясь также быть обойденным отрядами генерала Казачковского и подполковника Лукова, вознамерился бросить укрепленную свою позицию при Руоне и Такале и отступить к другому, заранее укрепленному, местоположению при Сальми. Таким образом, распоряжения графа Каменского столько же, как и храбрость наших войск, содействовали к отступлению графа Клингспора. В ночи, когда наши обозы уже вытягивались на большую дорогу к Алаво, чтоб быть готовыми к отступлению в случае необходимости, и когда граф Каменский, получая известия от разных отрядов, делал свои соображения к следующему дню, полковник Кульнев привез радостную весть, что огни на шведских биваках редеют и тухнут один за другим. Граф Каменский сделал немедленно распоряжение, чтобы на другой день возобновить нападение и начать преследование неприятеля.

21 числа, на самом рассвете, неутомимый Кульнев переправил вброд чрез залив озера Куртане казаков и егерей, занял оставленные шведами укрепления и начал строить мост, который искусством инженерного поручика Теша скоро был кончен. Авангард тотчас переправился, и разъезд наш открыл неприятеля в одной версте на большой дороге к Сальми. Шесть рот 3‐го егерского полка под начальством майора Худинского устремились на неприятеля и тотчас начали перестрелку, а ротмистр конной гвардии князь Кудашев (бывший волонтером при корпусе) с двумя ротами того же полка пошел лесом вправо, чтоб выйти на большую Линдулакскую дорогу и открыть отряд подполковника Лукова. В трех верстах от Руонского моста Линдулакская дорога выходит на большую Таммерфорскую. В углу соединения находится возвышение. Шведы, отступая медленно, остановились здесь, растянули цепи стрелков по обеим сторонам дороги и поставили пушки на возвышениях.

К майору Худинскому послан был на подкрепление батальон Пермского полка и две роты Петровского. Прочие войска авангарда оставались между тем в брошенных неприятелем укреплениях. После упорного, хотя непродолжительного боя неприятель был вытеснен из своей позиции и отступил к Сальми. Отряд подполковника Лукова в то же время соединился с авангардом15071507
  Авангард состоял из Севского мушкетерского и 3‐го егерского полков, батальона Пермского, 2‐х рот Петровского мушкетерского полков, 2‐х эскадронов Гродненского гусарского и партии казаков. Начальствовал авангардом Кульнев.


[Закрыть], который быстро преследовал неприятеля.

Шведы держались крепко в Сальми. Сражение продолжалось три часа, и сперва успех был сомнителен. Наконец полковник Кульнев решился на отчаянное предприятие. Он послал шесть рот 3‐го егерского полка, две роты Севского и две роты Пермского под начальством майора Худинского в обход левого неприятельского фланга, а две роты 3‐го егерского и две роты Петровского мушкетерского с майором Кузминским отрядил для защиты нашего левого фланга. Сам Кульнев, устроив остальные войска в боевой порядок, остановился противу центра неприятельской позиции. Лишь только майор Худинский достигнул до своего назначения и показался на левом фланге неприятеля, Кульнев дал знак к общей атаке. В то же время показался отряд генерала Казачковского по ту сторону озера, в тыле у неприятеля. Шведы производили жестокий ружейный и картечный огонь, но авангард наш, вышед из опушки леса, с криком «ура!» бросился в штыки на шанцы и батареи. Шведы едва успели увезти свои орудия. Защитники шанцев, не успевшие спастись бегством, были исколоты на месте, крепкая позиция взята, и наши гусары преследовали неприятеля на десять верст. Авангард остановился в Сальми.

Этим кончилось трехдневное упорное сражение, в котором два храбрые воинства почти в равном числе оспаривали друг у друга победу и славу. Шведы имели большое преимущество, защищаясь в неприступной позиции. Они едва верили этому событию! Сражение при Куртане, делающее столько же чести побежденным, как и победителям, достопамятно в военной истории России и Швеции15081508
  Победа над шведами в боях при Куортане и Сальми 20 и 21 августа (1 и 2 сентября) 1808 г., достигнутая с немалыми потерями, имела большое влияние на ход кампании: инициатива вновь перешла к русской армии, а народное восстание на территории Финляндии вскоре прекратилось.


[Закрыть]!

Потеря с обеих сторон была значительная, судя по малочисленности войск. С нашей стороны убит один штаб-офицер, ранено 15 обер-офицеров15091509
  В том числе нынешний генерал от инфантерии Иван Никитич Скобелев, бывший в то время поручиком и бригадным адъютантом при храбром полковнике Эриксоне240.


[Закрыть], нижних чинов убито 128, ранено 648, без вести пропали 51 человек. Неприятель потерял убитыми 1500 человек, в плен взято до полутораста рядовых и несколько офицеров15101510
  В отличие от Булгарина, Сухтелен сообщает, что «урон с обеих сторон был равный» (Сухтелен П. К. Указ соч. С. 148), Михайловский-Данилевский пишет: «…потеря неприятеля осталась неизвестною, по необнародованию об ней сведений шведским правительством» (Михайловский-Данилевский А. И. Описание Финляндской войны… С. 239).


[Закрыть].

Разбитый неприятель бросился к морскому берегу для соединения с находившимися в разных местах отрядами и для спасения своих запасных магазинов. Граф Клингспор пошел на Лилькиро к Вазе, а часть его корпуса под начальством генерала Грипенберга взяла направление чрез Нидергерми15111511
  Населенный пункт в Финляндии близ Вазы, юго-восточнее кирки Оровайс.


[Закрыть] к Нюкарлеби. Граф Каменский пошел сам вслед за корпусом графа Клингспора, а генерала Казачковского с Калужским мушкетерским, 26‐м егерским полками, батальоном Азовского мушкетерского, нашим эскадроном и двумя орудиями послал на Нидергерми, приказав ему занять в этом месте переправу чрез реку. Полковнику Властову велел следовать от Линдулакса к Гамлекарлеби и стараться быть в сообщении с генералом Казачковским. Граф Каменский надеялся, что, действуя в тыле неприятеля обходными отрядами Казачковского и Властова, принудит его к отступлению без боя от Нюкарлеби.

Я уже сказал, что во время ретирады графа Клингспора жители под надзором шведских инженерных офицеров заблаговременно укрепляли позиции в тыле шведского войска, и оно всегда останавливалось в безопасности от нечаянного нападения, отдыхало спокойно и находило на месте продовольствие. Кроме того, те же крестьяне подвозили заранее фураж и провиант, истребляли мосты, делали засеки на дороге, и все это избавляло солдат от лишних трудов, давало большое преимущество шведам пред нами и не только затрудняло графа Каменского в движениях, но и подвергало войско большой потере людей при штурмовании укрепленных шанцами и засеками позиций. Для лишения шведов этих преимуществ граф Каменский составил особый план войны, а именно вознамерился действовать обходами, назначив для этого отряд генерал-майора Казачковского. Этот слабый отряд состоял до занятия нами Гамлекарлеби из Калужского мушкетерского (которого генерал Казачковский был шефом), имевшего 806 человек фронтовых под ружьем, 26‐го егерского полка в 602 человека фронтовых, одного батальона Азовского мушкетерского полка в 300 человек и нашего эскадрона, в котором было не более 75-ти человек улан. Наш отряд претерпевал гораздо более трудностей, нежели прочее войско, потому что мы беспрестанно должны были идти проселочными дорогами или тропинками и соблюдать величайшую осторожность, как передовой пост авангарда. Но передовые посты сменяются для отдыха, а мы были бессменными! Этот план войны удался графу Каменскому, должно, однако, и то сказать, что он рисковал нашим отрядом, подвергая его опасности быть отрезанным и уничтоженным. Эта участь непременно бы постигла нас, если б шведы действовали смелее, решительнее и не следовали неотступно школьным правилам стратегии. Однажды отряд наш едва не подвергнулся разбитию.

Преследуя неприятеля, граф Каменский имел жаркое авангардное дело при Илистаро15121512
  Населенный пункт в Финляндии близ Вазы, ныне г. Юлистаро в Южной Остроботнии.


[Закрыть] 29 августа. На другой день присоединился к графу Каменскому отряд генерала Ушакова, бывший в Кухаиоках. Неприятель не останавливался в укрепленной заранее позиции при Лилькиро, где соединились с ним разные рассеянные отряды. Батареи и шанцы были брошены без боя. Здесь граф Каменский узнал, что часть неприятеля пошла к Вазе для спасения своих госпиталей и магазинов, а главный корпус взял направление к северу вдоль морского берега, по дороге к Нюкарлеби. Граф Каменский послал немедленно генералов Раевского и Янковича к Вазе для завладения сим городом, а сам устремился за неприятелем и 1 сентября расположился в виду его позиции при Оровайсе.

Между тем генерал Казачковский, идя боковою дорогою на Нюкарлеби, встретил у кирки Нидергерми (верстах в 35-ти от Нюкарлеби) шведский отряд генерала Грипенберга, в укрепленной позиции за рекою. У Казачковского всего было под ружьем 1782 человека, а у Грипенберга регулярного войска было 2000 человек и столько же отличных стрелков из жителей Саволакса и Карелии. Атаковать шведскую позицию с фронта было невозможно, и потому Казачковский вознамерился действовать по примеру своего начальника и послал в обход левого неприятельского фланга подполковника 2‐го егерского полка Карпенкова (командовавшего 26‐м егерским полком) с стрелками Азовского и Калужского полков и одним батальоном 26‐го егерского полка, а наш эскадрон с ротою пехоты выслал на правый неприятельский фланг для ложной атаки. Удивительно, как генерал Грипенберг не разбил в пух наших обходных отрядов и не принудил Казачковского к отступлению при первой встрече! Мы фланкировали на правом фланге с неприятельскими стрелками, делая вид, что намерены дебордировать их фланг15131513
  То есть растянуть боевую линию так, чтобы охватить расположение противника с флангов (от фр. déborder, bord – край).


[Закрыть], и когда их стрелки усиливали ружейный огонь, мы скакали к лесу, где стояла рота нашей пехоты. Шведы останавливались от выстрелов нашей пехоты, не зная ее силы, а мы снова начинали гарцевать врассыпную, всегда заступая им во фланг. Между тем и Карпенков завязал на левом фланге перестрелку. Это устрашило шведского генерала, и он начал отступать. Мы преследовали шведов, но они два раза дали нам сильный отпор и даже принудили отступить до Нидергерми, где мы провели ночь. На другое утро мы снова пошли вперед по дороге к Нюкарлеби.

В нескольких верстах от этого города, с правой стороны дороги протекает река в крутых берегах, а с другой стороны находятся возвышения, покрытые лесом. Тут остановился генерал Грипенберг. Генерал Казачковский завязал сражение. Стрелки наши вогнали шведов в лес, и весь отряд двинулся вперед, но это была только уловка (стратагема) со стороны шведов. Они имели с собою фальконеты (маленькие пушки, переносимые на руках) и расположили их на холме, покрытом лесом, между каменьями. Картечи и сильный ружейный огонь из‐за камней принудил наших стрелков отступить, и высланные на подкрепление им два батальона пехоты также не могли устоять. Когда стрелки наши, отступая, стали выходить на лощину, а шведы шли за ними с криком «ура», провожая выстрелами отступающих, Казачковский выдвинул две свои пушки на большую дорогу и поставил наш эскадрон для прикрытия орудий, рядом с пушками, шагах в двухстах от крутого холма, заросшего густым лесом, с тем чтоб мы пустились в атаку, когда шведские стрелки выйдут на лощину. Генерал Казачковский был храбрый воин и старый служака, но он никогда не командовал конницей и не умел употреблять ее в дело. Наш ротмистр объяснил ему, что в этой узкой лощине нет места для атаки и что мы напрасно, без всякой пользы подвергаем опасности людей и лошадей, потому что шведские стрелки стреляют в нас из леса, с высоты, как в мишень, и мы стоим перед ними, не имея возможности защищаться. Но Казачковский не убедился этим справедливым замечанием, и мы оставались под сильным ружейным огнем, пока не начало смеркаться и пока наши стрелки не собрались. Тогда мы отступили и остановились на половине дороги к Нидергерми. Генерал Грипенберг не преследовал нас, но если б он послал часть своего войска в обход, другим берегом реки, чтоб отрезать нас от Нидергерми, а сам напал на нас ночью, то Бог знает, чем бы кончилось! У нас уже недоставало патронов, а ретироваться нам было некуда. Но Грипенберг доволен был и тем, что отбил нас от Нюкарлеби, потому что если бы мы взяли его, то армия графа Клингспора приведена была бы в самое опасное положение. За тем и высланы мы были графом Каменским.