Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1"

В Варшаве был один только польский театр, противу палат Красинского19611961
  Театр Народовы располагался в здании на площади Красинских с 1779 г. по 1833 г.


[Закрыть], на котором играли трагедии, драмы, комедии, водевили и малые оперетки. Балетной труппы не было, хотя театр имел театральную школу. Актеры и актрисы были превосходные. Лучших я не видал, а видел, может быть, равных им. Первый трагик был Веровский, высокий, складный мужчина с прекрасною, открытою физиономиею и удивительным óрганом. Жесты его, движения, игра физиономии, интонации совершенно соответствовали и доказывали, что он глубоко изучил свое искусство и возвышался чувством и разумом до тех характеров, которые изображал. Особенно он хорош был в высокой драме, в «Макбете», в «Отелло» Шекспира, в ролях, созданных Шекспиром, и в некоторых национальных трагедиях и драмах. Веровский исторгал слезы и приводил в содрогание. Игра его была умная и спокойная, и в сценах сильных страстей он сам пылал и воспламенял зрителей, но не кричал, не ревел и не топал ногами, сохраняя всегда благородство поз и достоинство героя. Веровский, уроженец западных губерний, говорил прекрасно по-русски и даже играл в Киеве и в Витебске в труппе странствующих русских актеров. Его приглашали в Петербург, но он, зная любовь публики к знаменитому тогда трагическому актеру Яковлеву, боялся его соперничества. Первая трагическая актриса Ледуховская (графиня), поступившая на сцену по непреодолимой страсти к драматическому искусству, была, по моему мнению, гораздо выше знаменитых французских актрис Жорж и Дюшенуа. Прекрасный рост, правильные, выразительные черты лица, трогательный, доходивший до сердца голос, благородство приемов, удивительный, необъяснимый взгляд, проникавший в душу зрителя, способствовали тем волшебным эффектам, которые Ледуховская производила своею чудною игрою. Ледуховская была превосходная актриса во всех трагических ролях, но в «Макбете», в сцене лунатизма, она была выше всего, что можно себе представить в воображении. Шекспир никогда, вероятно, не думал, чтоб изобретенная им сцена производила такое впечатление. Я сам был свидетелем, что женщины в ложах падали в обморок, когда Ледуховская разыгрывала эту сцену. Дмушевский, прекрасный актер в драме и особенно в благородной комедии, был в то же время и отличным литератором. Он основал газету «Курьер варшавский» («Kurierek Warszawski»), которая и поныне существует19621962
  Л. А. Дмушевский не был основателем газеты «Курьер Варшавский», он купил ее в 1821 г. у Б. Кициньского и редактировал с 1822 г. до смерти. Газета выходила до 1939 г.


[Закрыть]. Жулковский – комик, по моему мнению, выше тогдашних французских комиков Брюне и Потье, был также остроумным литератором и по большей части сам сочинял или составлял пьесы для своего бенефиса. Лишь только он выходил на сцену, в зале раздавался хохот. Остроты и эпиграммы Жулковского заключали в себе глубокий смысл, смешили и в то же время давали пищу разуму. Он издавал в неопределенное время листки под заглавием «Момус», заключавшие в себе собрание острых слов и эпиграмм19631963
  А. Жулковский выпускал рукописный (с 1811), затем печатный (1822) театральный вестник «Момус», который был очень популярен у варшавян.


[Закрыть]. Кроме того, служитель Жулковского по имени Новицкий разносил по трактирам и кофейням писанные листы «Момуса», читал их вслух и получал за это добровольные приношения от слушателей. Этими листами Жулковский платил Новицкому за службу. Писанный «Момус» состоял по большей части из эпиграмм на известные чем бы то ни было лица в Варшаве, но эти эпиграммы и были в таком роде, что никто ими не обижался. Жулковский шутил также над собою и над ревностью своей жены, выдумывал презабавные анекдоты на разные лица, и все это было так смешно, так остро, что самый серьезный человек не мог удержаться от смеха. Лишь только Новицкий появлялся в зале – наступала тишина и все окружали чтеца, а если сидели за общим столом, то прекращали обед или ужин, чтоб слушать чтение. Госпожа Ашпергер, полька, замужем за немцем, прекрасно играла в оперетках и в водевилях и сама была прелестная. Я видел два раза на сцене старика Богуславского, создателя польского театра при последнем короле Станиславе Августе Понятовском. Богуславский был и драматический народный писатель и актер – истинный гений и в литературе и на сцене. Драматические его сочинения и переводы напечатаны в нескольких томах. Народная пьеса его «Краковяки и горцы» («Krakowiaki i gόrale») с танцами и песнями на народные напевы никогда не состареется19641964
  Пьеса «Краковяки и горцы» первый раз была поставлена в 1794 г.


[Закрыть]. Эту пьесу польские актеры давали раз двадцать в Петербурге с величайшим успехом. Богуславский был уже очень стар, когда я видел его на сцене, но игра его произвела удивительный эффект.

Бедность и нужда были внутри края, но в Варшаве веселились. Кроме публичных забав во всех частных домах давали обеды, вечера, балы, на которых, разумеется, первые роли играли офицеры, потому что вся молодежь была на военной службе. Для меня открыты были двери во все первые дома, и признаюсь, это было райское время для меня. Но у меня был в Варшаве ментор, аббат Швейковский, угрюмый, серьезный, богатый и скупой старик, который по праву родства не давал мне покоя, упрекал в бездействии, охуждал пристрастие мое к светской жизни и настаивал, чтоб я вступил на какое-нибудь поприще деятельности. Надобно было повиноваться.

В Варшаве я нашел двух старых товарищей, бывшего ротмистра в Уланском его высочества полку Боржемского и бывшего корнета того же полка Дембовского, уроженцев Волынской губернии. Оба они служили подполковниками в гусарских полках, которых было два в войске герцогства Варшавского, один серебряный, другой золотой. Отыскал я также и похитителя прекрасной жидовки, капитана, и нескольких родственников. Посредством их познакомился я со многими офицерами полков, стоявших в Варшаве и в окрестностях, и по совету старых товарищей и новых приятелей наконец явился с письмом графа Тышкевича к князю Иосифу Понятовскому, главнокомандующему польским войском и военному министру. В первый раз явился я к нему в приемный день. В зале было множество офицеров и разных просителей, в том числе и несколько женщин. Князь сперва подошел к женщинам, выслушал каждую, принял бумаги и обещал скорый ответ. Потом обошел по очереди всех бывших в зале. Вручив ему письмо и записку о себе, я сказал только: от референдария литовского графа Тышкевича. Князь прочел письмо, сказал мне несколько вежливостей, спросил о здоровье графа и пригласил на другой день к обеду, примолвив, что подумает, что можно будет для меня сделать.

Князю Понятовскому было тогда сорок семь лет от рождения (родился в 1763 году); но на вид он казался моложе, потому что он чернил волосы. Он был красавец и молодец в полном смысле этих слов – прекрасный, ловкий, статный мужчина. Лицо его выражало необыкновенную доброту душевную, и в глазах было что-то привлекающее. Он уже дал блистательные доказательства личной храбрости и познаний военного искусства в войнах до разделения Польши и в 1809 году. Он начал свое военное поприще в австрийском войске и на двадцать шестом году от рождения уже был фельдмаршал-лейтенантом (то же, что у нас генерал-лейтенант). При начале первой французской революции, в 1789 году, он призван был дядею своим, королем Станиславом Августом в Польшу и был главнокомандующим польского войска в войне 1792 года, но, находя сопротивление в бестолковом сейме, он оставил службу и удалился из отечества. В 1794 году он возвратился в Польшу и командовал дивизией под главным начальством Костюшки. После уничтожения политического существования Польши князь Иосиф Понятовский снова удалился из отечества с другими членами бывшей королевской фамилии. Брат его, князь Станислав, поселился навсегда во Флоренции и впоследствии вступил в подданство герцогства Тосканского, а князь Иосиф путешествовал по Европе и отказался от вступления во французскую службу, хотя ему и предлагали чин генерала дивизии (то же, что генерал-лейтенант). Когда же Наполеон занял прусскую Польшу и устроил в ней временное правление, в 1806 году, князь Иосиф Понятовский возвратился в отечество, принял звание высшего министра и сформировал войско, над которым ему вверено главное начальство. Князь Понятовский был человек умный, образованный и притом искусный полководец. Доброта его и щедрость были беспредельные. Можно сказать, что он был идолом Польши, войска и народа. Во всей Западной Европе его называли польским Баярдом: рыцарем без страха и упрека (sans peur et sans reproche). Он имел одну, впрочем, рыцарскую слабость, свойственную многим героям, а именно он был страстный любитель прекрасного пола, и притом разборчив только в красоте, а не в звании женщин. Несколько раз князю Иосифу Понятовскому предлагали блистательные партии, и он мог бы породниться с владетельными фамилиями, но он всегда отвечал одно: что чувствует себя не в силах сохранить супружескую верность и потому отказывается от женитьбы, зная по опыту, что все женщины более или менее ревнивы. На основании этого правила он всю жизнь остался холостяком и волокитою. Князь Иосиф имел богатые поместья, но огромные доходы его были недостаточны для удовлетворения всех его потребностей, из которых главную составляла благотворительность. Бедным, истинно нуждающимся он отдавал последнее и потому часто бывал без денег и принужден был занимать. Он знал и любил службу и при всем своем добродушии строго соблюдал ее.

В пять часов пополудни явился я к обеду. За столом было несколько генералов, штаб– и обер-офицеров, чиновников высшего министерства и два министра, Матушевич и Выбицкий. Всего было человек двадцать. Князь, по старинному обычаю, представил меня каждому гостю и назвал мне каждого гостя. Это означало, что все мы были знакомые между собою по дому князя Понятовского. За столом князь расспрашивал меня о Финляндской войне и с величайшим вниманием и любопытством слушал рассказ мой о подвигах графа Н. М. Каменского и о переходе Барклая-де-Толли по льду чрез пролив Кваркен в Швецию. Я старался сокращать рассказ, но князь расспрашивал о подробностях, и мы оттого просидели лишний час за столом. Другие собеседники, как мне казалось, также слушали меня со вниманием и даже с некоторым удивлением, похожим на недоверчивость, хотя я говорил сущую правду. Князь превозносил храбрость, стойкость, терпенье русского солдата и превосходную дисциплину русского войска и повторял слова Наполеона, сказанные после сражения под Фридландом, что «русских можно перебить (или разгромить), но победить нельзя».

После обеда все мы перешли в так называемую турецкую комнату, или диванную, где охотникам подали трубки. Я почел неприличным курить, находясь в первый раз в гостях у такого вельможи. Курили только старики. Зашла речь о жидах. Князь Иосиф Понятовский защищал их, и старый генерал Зайончек заметил с улыбкою, что гораздо легче защищать жидовок, нежели жидов. Князь понял намек и засмеялся, сказав, что верно генерал Зайончек вспомнил о польском короле Казимире Великом, который из любви к жидовке Эстерке покровительствовал жидов19651965
  Сведения о любви короля Казимира Великого к Эстер Малах содержатся в хронике Яна Длугоша «Annales seu cronicae incliti Regni Poloniae» («Анналы или Хроники знаменитого Царства Польского»), написанной в 1455–1480 гг. и изданной в 1614 г. Других источников, содержащих сведения о ней, нет. На этот сюжет Булгарин написал повесть «Эстерка».


[Закрыть]. Когда дошло до военнослужащих из жидов, генерал Зайончек сказал, что даже лучшие офицеры из жидов не могут отстать от торгашества и от привычки отдавать деньги в рост. В пример противного князь назвал подполковника Берко, или Берковича, сказав, что это был истинный герой. Я спросил у одного из офицеров, кто этот иерусалимский герой, и узнал, что это был жид, который формировал жидовский легион в Варшаве в 1794 году; потом служил в итальянско-польском легионе и во французской службе, дослужился до капитанского чина, был произведен в подполковники в Конно-егерском полку, когда сформировано польское войско в 1807 году; отличился в кампанию 1809 года противу австрийцев19661966
  Речь идет о Польско-австрийской войне 1809 г., которая была частью войны Наполеона с пятой коалицией, но велась только польскими войсками. Военные действия шли с апреля по июль и завершились победой поляков. В результате по Шёнбруннскому мирному договору 14 октября 1809 г. к Варшавскому княжеству были присоединены Новая Галиция и Замостье, территория княжества увеличилась в полтора раза, а численность населения выросла с 2,6 до 4,3 млн человек.


[Закрыть] и убит в том самом городе, в котором родился, в Коцке на реке Вепре. Он расположился на ночлег с двумя эскадронами, созвал всех своих родных и задал им пир, не предвидя никакой опасности. Несколько эскадронов венгерских гусар перешли вплавь чрез реку, обогнули местечко (т. е. городишко) и напали ночью врасплох на беспечных поляков. Полковник Берко успел собрать с сотню своих егерей и пошел напробой. Дрались с обеих сторон отчаянно, и Берку изрубили, как говорится, в куски. Жиды похоронили его за городом с великими почестями и над его могилою насыпали высокий курган, который, вероятно, и до сих пор существует.

Берко, как я мог заключить из всех рассказов о нем, принадлежал к весьма редким явлениям в еврейском мире. С необыкновенною храбростью Берко соединял в себе редкое чистосердечие, бескорыстие и добродушие. Храбры были и древние евреи во время войн Веспасияна и Тита19671967
  Имеются в виду римский полководец и император Тит Флавий Веспасиан, правивший в 69–79 гг. и именуемый обычно Веспасианом, и его сын Тит Флавий Веспасиан, правивший в 79–81 гг. и именуемый обычно Титом. Веспасиан руководил армией, которая должна была подавить восстание в Иудее (Первая иудейская война, 66–71), а Тит воевал под его началом. В 69 г. Веспасиан отправился в Рим и стал императором, а Тит остался в Иудее в качестве командующего войсками, взял Иерусалим и изгнал евреев из страны.


[Закрыть], но чистосердечием и бескорыстием они никогда не отличались. Берко не получил школьного образования, но, имея природный ум, как говорится, понатерся между людьми, и в обществах был, как и все другие. Офицеры и солдаты уважали и любили его. Он твердо придерживался Моисеева закона касательно главных пунктов веры, но ел все, не разбирая, что треф, что кошер, не употребляя, однако ж, в пищу мяса животных, запрещенного Моисеем19681968
  Иудаистам разрешено есть мясо только тех животных, которые одновременно являются жвачными и парнокопытными (например, коз, коров и овец), поэтому нельзя употреблять в пищу свиней, верблюдов и кроликов.


[Закрыть].

Князь Понятовский сказал мне, чтоб насчет службы я отнесся к полковнику Раутенштрауху, управлявшему, кажется, всеми письменными делами и всем механизмом Военного министерства, примолвив, что ему даны уже на этот счет приказания. Прощаясь со мною, князь пригласил меня к себе на воскресенье в концерт; помню, что в первый раз обедал я у князя в четверг.

На другой день я явился в канцелярию к полковнику Раутенштрауху. Он известен был точностью по службе, знанием дела и холодностью в обращении. Он принял меня сухо и сказал, что в конце будущей недели даст мне решительный ответ.

В концерте у князя Понятовского собран был весь большой свет Варшавы и, можно сказать, всей Польши, потому что все богатые фамилии и почти вся старинная аристократия проживала в Варшаве от конца осени до весны. Красавиц было множество. Тогда введено было в моду говорить в обществах не иначе как природным языком. По-французски говорили только с французами. Все комнаты наполнены были гостями, и в большой зале играли кантату композиции, помнится, капельмейстера Эльснера на слова Немцевича. По другим комнатам составились группы. Я пристал к одной группе, в которой один офицер, прибывший на укомплектование полков, находившихся в Испании, рассказывал о кровавых битвах, нравах испанцев, красоте испанок и тому подобное. Меня это воспламеняло.

Когда я явился к Раутенштрауху, он сказал мне, что при всем своем желании исполнить приказание князя он не может отыскать для меня места. «После кампании 1809 года, – сказал он мне, – более пятисот человек унтер-офицеров, дворян, имеют первое право на занятие офицерских ваканций19691969
  То есть вакансий.


[Закрыть], и все сражавшиеся в рядах польских ждут производства в высший чин по очереди. Если б вы прибыли к нам до кампании, когда мы нуждались в опытных офицерах, бывших уже в огне, то вас бы немедленно приняли высшим чином. Товарищ ваш Дембовский принят прямо капитаном и заслужил чин подполковника на поле сражения. Кроме того, из полков, находящихся в Испании, и из польской гвардии Наполеона нам беспрестанно присылают списки кандидатов на офицерские места. Ваканций вовсе нет. Подождите! Предполагается с января будущего года формировать два новые полка пехоты, и я надеюсь сберечь для вас место подпоручика»19701970
  Ни в польской, ни во французской службе не было чина прапорщика, и первый чин был подпоручика.


[Закрыть].

«Покорно благодарю! – отвечал я. – Но для пехотной службы я не создан и беспокоить ни князя, ни вас больше не намерен». Я раскланялся и вышел, раздосадованный обманутою надеждою.

Однако ж Раутенштраух говорил правду. Кандидатов в офицеры было на армию в 300 000 человек, а в наборе солдат было большое затруднение. Бывшие в кампании 1809 года против австрийцев офицеры, как мне казалось, слишком высоко оценивали свои заслуги, и я без всякой причины нажил бы себе врагов, если б сел многим на голову, как говорится по-военному, т. е. если б занял высшее место. Раздумав хорошенько, я успокоился.

Многие устают от деятельности, а я всегда изнемогаю от бездействия. Мне скоро надоела эта рассеянная жизнь в Варшаве. Ни с кем не посоветовавшись и ни с кем не простясь, я взял паспорт и отправился в Париж! С этой минуты начинаются мои странствования.

В Польше вовсе не знали тогда почтовых карет и дилижансов. Даже в просвещенной Германии дилижансы ходили только по военным дорогам между французскою границею и немецкими крепостями, занимаемыми французами или их союзниками. Почтовые немецкие коляски не на рессорах, а на пасах, экипажи предпотопной формы тяжестью своею изображали характеристику народа. Кроме того, езда на почтовых была весьма дорога. Содержатель гостиницы и трактира в Варшаве г. Розенгартен нашел для меня место в немецкой огромной брике, нанятой немецким семейством до Бреславля, и познакомил меня немедленно с господином, который согласился дать мне место в экипаже. Это был прусский чиновник, занимавший какую-то значительную должность в Варшаве во время прусского правительства и имевший даже собственный каменный дом, который он продал, чтоб избавиться от тяжких податей. Этот прусский чиновник был женат на миловидной польке и имел пятилетнего сына. Известно, что как только полька сама не служанка, то не может обойтись без служанки, а потому и при госпоже прусской чиновнице была девушка родом из Бреславля. Я должен был заплатить четвертую часть всей цены за место впереди, рядом со служанкою. Фурман был силезец родом и имел превосходную четверку огромных лошадей мекленбургской породы. Запасшись съестным на дорогу, мы отправились в путь на Лович, Калиш и переехали границу тогдашнего герцогства Варшавского в Раве19711971
  Имеется в виду г. Равич.


[Закрыть]. Мы ехали везде ровною рысцою и делали верст по пятидесяти и по шестидесяти в сутки.

В пределах герцогства Варшавского спутник мой был молчалив, и если говорил, то о предметах вовсе не значительных. Но когда мы въехали в Силезию, то на первом ночлеге он, как говорится, отвел душу бранью противу Наполеона и всех народов, подвластных ему или союзных с ним, превознося только англичан и испанцев, заклятых его врагов. Спутник мой имел весьма основательные причины к гневу, как пруссак и как чиновник, лишившийся выгодного места, и я решился не входить с ним в спор. Но как бранные речи его продолжались беспрерывно и постепенно становились колкими, вероятно от моего терпенья, то я на третий день заметил ему, что он поступает со мною весьма неделикатно, заставляя меня выслушивать его суждения, не справившись, приятно ли мне это или досадно, примолвив, что он, господин прусский чиновник, прожив девять лет в Польше, составив в ней порядочное состояние, как мне говорено было в Варшаве, и удостоив польскую нацию чести избранием в ней супруги, должен быть снисходительнее к другим народам. Немец взбесился, и, может быть, между нами дошло бы до неприятностей, если б ловкая полька, жена моего противника, нежными взглядами и сахарными словами не потушила моего гнева. Я ограничился тем, что на глазах немца осмотрел мои пистолеты и переменил порох на полках, сказав немцу: «Вот неопровержимая логика!» С этой поры немец замолчал и до самого Бреславля не промолвил со мной слова.

Простой народ в Силезии, как известно, говорит по-славянски; на востоке – польским наречием, на западе – лужицким19721972
  То есть языком лужичан – малочисленного славянского народа.


[Закрыть], или, как немцы называют, вендским. Городские жители онемчали, но у мещан-туземцев сохранилась в душе привязанность к славянским племенам. Замечательно, что в городах силезских весьма много скорняков и что на их вывесках везде намалеван человек в старопольском контуше, в меховой шапке и эпанче на меху, а подписи на вывеске по-немецки и по-польски. Лучшие дворянские фамилии славянского происхождения, хотя переродились в немцев, множество фамилий имеют окончание на -ий, -ов и -ич. Наш забалканский герой, русский граф Дибич, принадлежит также к древнему славянскому дворянству в Силезии. Известный писатель князь Пюклер-Мускау происходит из лузацких славянских князей. Силезское славянское дворянство дало Пруссии и Австрии много отличных генералов, государственных мужей, ученых и писателей. Множество знатных фамилий даже владетельных домов во всей Германии или происходят от силезских удельных князей, или находились с ними в родстве. Силезское дворянство весьма древнее, заслуженное и блистательное в истории.

Силезию в древности населяли германские племена. В конце переселения народов, в VI веке по Р. Х., этою страною овладели славяне-кроаты, или хробаты19731973
  Название кроатов и хробатов, без всякого сомнения, происходит от названия Карпатских гор, или Кремпаков (Krępakόw), т. е. твердых, крепких.


[Закрыть], и основали сильное государство под именем королевства Моравского, в состав которого входили: Велико-Польша, Моравия и Богемия. В Х веке венгры, или мадьяры, вместе с немцами разрушили это государство, в котором польский герцог Мечислав ввел христианство.

Силезия не называлась тогда нынешним своим именем. Населявшие ее славяне имели местные названия: слазане в окрестностях Бреславля, Бригга, до реки Одера; кроаты в Верхней Силезии; боборане в окрестностях Бобра; требоване в лесах, в местах, где ныне Примко, Клича (Klitschdorf) и Коценау (Коченов); дидизяне между городом Глогау (Глогова) и Лузацией. Имя Силезии появляется в летописях впервые в 1000 году. По разрушении Моравского царства Силезия досталась Польше. С 1136 года начались в Силезии уделы для князей из царствовавшего в Польше рода Пиястов, а в 1525 году Силезия присягнула на подданство Фердинанду 1‐му, эрцгерцогу австрийскому, избранному королю Богемии и Венгрии19741974
  Это произошло не в 1525 г., а в 1526 г.


[Закрыть]. Ненависть славян к венграм весьма древняя. Поддаваясь Австрии, силезцы положили условием, чтоб их страна никогда не была соединена с Венгриею, но составляла одно целое с родственною Богемиею. В 1742 году лучшая часть Силезии досталась Пруссии, после Семилетней войны. Взаимная ненависть католиков и протестантов была главною причиною всегдашних раздоров между жителями Силезии и споспешествовала Фридриху Великому при завоевании страны.

Земли в Силезии хорошо обработаны, мызы красивые, города небольшие (исключая Бреславля), но чистые и хорошо застроенные. Крестьяне тогда были крепостные в Силезии, как в Дании, Венгрии и во многих странах Германии. Если между славянами и немцами не было явной ненависти, то с обеих сторон господствовало недоброхотство. Немцы, даже мелкие ремесленники и слуги, почитали себя выше славян, и славяне, повинуясь силе и власти, никак не хотели признать в немцах нравственного превосходства. Желая приобресть доверенность и дружеское расположение силезского крестьянина, надлежало говорить с ним его языком. Большая часть славянских жителей Силезии, особенно женщины, вовсе даже тогда не понимали по-немецки, хотя и должны были слушать немецкие проповеди в протестантских церквах. Псалмы пели они на своем языке. В деревенских школах, в некоторых господских и во всех казенных имениях обучали крестьянских детей немецкому языку и давали даже премии лучшим ученикам, но все же не могли заставить забыть языка природного. С весьма малыми исключениями чиновники в славянских странах, покоренных Австриею и Пруссиею, были немцы, потому что немецкий язык был официальный и все дела производились на немецком языке, следовательно, и чиновники долженствовали быть немцы. Но вообще они не отличались бескорыстием, напротив, искали всех случаев к своему обогащению за счет жителей. До сих пор существует в Польше, в Силезии, Моравии и Богемии множество поговорок и песен насчет корыстолюбия немецких чиновников. Разумеется, что они ехали на чужбину с единственною целью обогащения, чтоб провесть приятно остаток жизни на родине. Но влияние немцев, издавна поселившихся между славянскими племенами, было благодетельно для сих последних. В этом мы должны сознаться из уважения к истине. Наше славянское племя имеет столько похвальных качеств, что нам не стыдно сознаваться в наших недостатках. О всех славянских племенах вообще (разумеется, исключая некоторые семейства из высшего сословия), населяющих пространства от Балтийского моря до Адриатического и от Камчатки до реки Эльбы и гор Тирольских, можно сказать то же, что сказал Грибоедов в шутку (в «Горе от ума») о москвичах:

 
От головы до пяток
На всех славянах есть особый отпечаток19751975
  Искаженная цитата из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (реплика Фамусова, действие 2, явление 5).


[Закрыть].
 

Добродушные, щедрые, гостеприимные, великодушные19761976
  Поговорка: «Лежачего не бьют».


[Закрыть], весельчаки и краснобаи, славяне мало заботятся о будущем, ведут все свои дела и исполняют все работы наудачу (на авось), легковерны и воспламенительны (особенно южные и западные славяне), любят более блеск и пышность, нежели чистоту19771977
  Далее в рукописи: «при достатке предаются излишеству,».


[Закрыть], при недостатке терпят нужду с стоическою твердостью, но во всем утруждающем мысль, требующем точности, – нетерпеливы до крайности. Славянская стихия – война!19781978
  Далее в рукописи: «Но они отличные солдаты и дерутся храбро только тогда, когда собраны в особые дружины и когда повинуются начальникам славянской крови. В немецких полках славяне служат и дерутся неохотно.».


[Закрыть]

Во всей южной и западной славянщине города по большей части населяют немцы, или правильнее сказать, немцы устроили в славянских землях порядочные города и подали собою примеры точности в делах и работах, бережливости, воздержания, чистоты и порядка. Торговая промышленность и ремесла введены немцами между южными и западными славянами. Несправедливо было бы упрекать немцев за то, что они, пользуясь своими преимуществами, обогащаются, живя между славянами. Жиды живут обманами, а немцы честным трудом и не мешают славянам наживаться тем же путем. Что сказано было о немецких чиновниках, того никак не должно применять к промышленному немецкому сословию.

Но зато немцы, или германцы, были тогда совершенно другой народ на всем пространстве Германии. В сорок с небольшим лет немцы совершенно переродились, т. е. новое поколение отдалилось настолько же от дедов своих, насколько деды были далеки от той эпохи, которую описывал Тацит. Biederkeit, Redlichkeit – это коренные германские добродетели, выродившиеся в крови народа, и вместе с тем коренные непереводимые немецкие слова. У нас оба эти слова переводятся одним словом – честность19791979
  Далее в рукописи: «Слабый и недостаточный перевод.».


[Закрыть]. Французы переводят эти слова: l’honnêteté (честность), l’integrité (праводушие), la probité (тож), sincérité (искренность), droiture (прямодушие), bonne foi (тож).

Можно смело сказать, что три четверти всего германского народонаселения обладали тогда этими добродетелями, были набожны, трудолюбивы в высшей степени, бережливы, воздержны и скромны. Святость присяги и верность своему государю были непоколебимы в сердце германца, и в то же время просвещение и образованность были сильно развиты повсюду, особенно в Средней Германии. Благосостояние и достаток были разлиты повсюду. Огромные богатства были редки, но зато не было нигде нищеты. Благословение Божие поддерживало добрый германский народ в самых трудных обстоятельствах.

Нашествие французов поколебало несколько чистоту германских нравов. По старинному обычаю, немцы среднего сословия проводят вечера в своих клубах, вроде наших биргер-клубов, и пивных шинках (Bierschenke), оставляя дома жен и детей. Ни в какой стране в мире женщины не читают столько романов, как в Германии. В каждом городишке есть непременно библиотека, из которой за весьма низкую цену получаются для прочтения все новые книги. Немки из среднего сословия днем занимались домашним хозяйством, а вечером сходились по очереди у одной из приятельниц, и одна из них читала, а прочие слушали, занимались своим рукоделием, ахали и утирали слезы. Каждый колпак, связанный женою для мужа, верно был несколько раз орошен слезами чувствительности! Голова немок набита была романическими идеями, и у каждой из них верно был идеальный герой, которого искало разнеженное сердце и разогретое воображение. Нахлынули французы, веселые, блистательные, ловкие, ласковые, – воображение вспыхнуло, и сердца немок растаяли. Начались романы в натуре! Между немецкими женщинами Шарлотт было множество, но между французскими офицерами не нашлось ни одного Вертера19801980
  Булгарин имеет в виду персонажей повести И. В. Гёте «Страдания юного Вертера», главный герой которой покончил жизнь самоубийством из любви к Шарлотте, вышедшей замуж за его друга.


[Закрыть]!

В народе не было ни одной политической идеи до 1807 года, т. е. до унижения Пруссии Наполеоном. Советуем всем любознательным людям прочесть краткое, но глубокомысленное сочинение графа Сергия Семеновича Уварова «Штейн и Поццо ди Борго»19811981
  Сочинение написано по-французски, переведено на русский язык профессором русской словесности в Дерптском университете М. П. Розбергом, напечатано в Дерпте в 1807 году162 и потом перепечатано в журналах.


[Закрыть]. Читатель увидит, что первая идея о единстве Германии возникла в голове прусского министра барона Штейна, намеревавшегося соединенными силами всего германского народа ниспровергнуть власть Наполеона, возвратить Пруссии ее самостоятельность и дать ей новые силы, поставив во главе всех протестантских германских государств. Для распространения своих идей в народе Штейн поддерживал сильно тайное общество «Tugendbund», т. е. «Добродетельный союз», учредившийся в Германии для противодействия Наполеону и для возбуждения в низших сословиях народа германского патриотизма, и старался притом об уравнении в правах с дворянами среднего сословия изданием закона, по которому всем жителям государства открыты были пути к службе и все места по выдержании экзамена каждым искателем места для доказательства способностей и образованности. Эти избранные люди из среднего сословия долженствовали в нем распространять идеи, порожденные Штейном, о единстве Германии и освобождении ее от чужеземного влияния. Но главными движителями новой пропаганды Штейн избрал германские университеты, которые издревле были в Германии то же, что сердце и мозг в человеке. Университетам, состоявшим в тесной связи с писателями, книгопродавцами и всем, что только принадлежит или прикасается к просвещению, поручено было посеять и возрастить в народе ненависть не только к чужеземному владычеству, но даже к влиянию и распространить мысль о единстве Германии. Все германские правительства пристали к этому плану Штейна и если явно не покровительствовали «Тугендбунда», то терпели его и помогали его членам укрываться от французской полиции. Даже осторожная и благоразумная Австрия по убеждению тогдашнего министра графа Стадиона (давно уже умершего) дозволяла «Тугендбунду» действовать противу общего врага.

Важную политическую ошибку сделал умный Штейн, поручив частным людям всех сословий в общем составе тайного общества пещись всеми зависящими от них средствами о преобразовании Германии, дав силу этому тайному обществу и представив в будущем неудобоисполнимые и даже невозможные планы! Профессоры, до тех пор известные только в ученом кругу, каковы, например, Ян и Геррес, превратились в самых горячих демагогов. Писатели и поэты принялись провозглашать новые германские идеи в различных видах. Самый остроумный и самый пламенный глашатай новых идей был Арндт, и самые пламенные поэты «Тугендбунда» были Ульман19821982
  Ошибка Булгарина. Имеется в виду Л. Уланд.


[Закрыть] и Кернер. В самое скорое время идеи Штейна укоренились и расцвели в Германии, и все новое поколение, так сказать, всосало в кровь свою новые правила. Все заговорило о политике, о народности, о будущей блистательной судьбе Германии, а к чему привело это перевоспитание немцев и соблазнившие их льстивые обещания, это показал 1848 год19831983
  Имеется в виду революция в Германии в 1848–1849 гг.


[Закрыть]!

Тайное общество «Тугендбунд» не принесло никакой существенной пользы, как не может быть полезным никакое общество, действующее во мраке. Если «Тугендбунд» доставил несколько тысяч молодых людей германским войскам в 1813 и 1814 годах, то это не великая помощь. Помогла Германии к освобождению от власти Наполеона русская армия, и при содействии России вовсе не нужно было этого школьного энтузиазма. Поселяне и граждане немецкие и без патриотических песен и высокопарных возгласов пошли бы на брань по призыву своих правительств. Напротив, толпы охотников и студентов, взявшихся за оружие, более повредили войскам ослаблением в них военной дисциплины и распространением демагогических правил, нежели помогли своею храбростью в боях. Пруссаки столь же хорошо дрались при Фридрихе Великом под звуки Дессауского марша19841984
  В Семилетнюю войну во всей прусской армии играли Дессауский марш, сочиненный, как гласит предание, герцогиней Дессаускою165. Этот марш играли и в русской армии при Петре III и при императоре Павле Петровиче.


[Закрыть], как при пении патриотических песен Кернера. Что внушали юношеству тогдашние его коноводы, это можно видеть теперь по духу главного из них – бывшего профессора Яна (Jahn), который в престарелых летах вылез из норы своей в прошлом году и в франкфуртском собрании немецких депутатов горланил, провозглашая те же разрушительные правила, которые распевал за сорок лет пред сим19851985
  Ф.-Л. Ян был членом германского парламента с 1848 г.


[Закрыть]. Повторяю: крайне ошиблись тогдашние политики, дав учебным и ученым заведениям политическое направление. Даже науки и общественность19861986
  В рукописи: «общественная нравственность».


[Закрыть] сильно пострадали от этого политического направления. В университетах и высших училищах терпели ленивцев, негодяев, развратников, провозглашавших себя ревностными германскими патриотами и имевших влияние на юношество. Главы тайного общества заботились более об умножении числа своих адептов, нежели о их уме и нравственности, и буйство принимали за мужество!!! После низвержения Наполеона и освобождения Германии от всякого чужеземного влияния правительства увидели опасность и старались восстановить прежнее спокойствие в германском народе, но уже не могли усмирить взволнованных умов и разъяренных страстей. С Венского конгресса19871987
  Венский конгресс проходил с сентября 1814 г. по июнь 1815 г. На нем были зафиксированы территориальные приобретения стран-победительниц и создан Священный союз, имевший целью обеспечить безопасность европейских монархических государств.


[Закрыть] пламя таилось под пеплом, но демагогическая пропаганда беспрерывно раздувала пламя – и наконец при первом случае пожар вспыхнул. Восстали в Германии враги, вреднее и опаснее Наполеона!..