Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1"

При таком расположении общества, какое было тогда в Дерпте, разумеется, что дворянство обрадовалось прибытию великого князя цесаревича с любимым его Уланским полком. Полк имел дневку в Дерпте, и дворянство от имени города и провинции устроило бал, блистательный в полном значении слова, на который все наши офицеры должны были явиться, по желанию его высочества. Откуда собралось на этот бал такое множество красавиц? И теперь есть в Лифляндии прекрасные женщины, но такого их множества вместе я никогда не видывал в остзейских провинциях, хотя бывал на многолюдных и великолепных балах. Говорят, что предположено было дать бал при первом известии о выступлении в поход гвардии и что распорядители бала нарочно пригласили из Риги, Ревеля и из поместьев всех красавиц. Царицами бала были две сестры фон Лилиенфельд, настоящие сильфиды10271027
  Сильфиды – женские особи духов воздуха (сильфов).


[Закрыть], стройные, белокурые, воздушные, с прелестным очерком лица и алмазными глазками10281028
  Возможно, речь идет о сестрах Кристине Шарлотте Марии и Анне Вильгельмине Элизабет Лилиенфельд.


[Закрыть]. Его высочество оказывал двум сестрам особенное предпочтение и сам несколько раз танцевал с ними. Известно, что немки страстно любят танцы, и нам дан был приказ (разумеется, в шутку) замучить немок танцами. Усердно исполнили мы приказание и танцевали в буквальном смысле до упада и до первого обморока. Прелестные немочки были в восторге! После роскошного ужина, в три часа утра, с сильным возлиянием в честь древних божеств Бахуса и Афродиты10291029
  Бахус (Вакх) – бог виноделия и винопития, Афродита – богиня любви в Древней Греции.


[Закрыть], началась мазурка, кончившаяся в семь часов утра. Мы велели нашим уланам отнять у лакеев теплое платье гостей и отправить экипажи домой – и волею-неволею почти все должны были оставаться на бале. «Was ist da zu machen; man muss bleiben!»10301030
  «Ничего не поделаешь; нужно оставаться!» (нем.).


[Закрыть] – говорили немцы и немочки, и дело шло своим чередом. В восемь часов раздался под окнами клуба, где был бал, трубный звук, означающий: садись на конь! Эскадроны уже собрались под начальством дежурных офицеров и некоторых старых ротмистров; наши ординарцы подвели нам лошадей, и мы прямо из мазурки: на конь, повзводно направо заезжай и шагом вперед – марш! Пройдя через город парадным маршем, за заставою мы пошли по три справа, и едва прошли версты три или четыре, как увидели за собою погоню: десятка два саней, возков и кибиток. Любезные наши хозяева и, разумеется, милые хозяюшки бала вздумали провожать нас. Песельники вперед – пой веселую! А мы начали гарцевать на конях вокруг экипажей и на прощанье меняться ласковыми словами и нежными взглядами с милыми нашими танцорками. На комплименты и фразы мы не скупились. Пробалагурив таким образом на расстоянии нескольких верст, мы наконец распростились с нашими новыми знакомцами и знакомками; они воротились в город, а мы пошли своим путем.

Итак, Дерпт в первое мое с ним знакомство произвел во мне самое приятное впечатление. Не думал я и не гадал тогда, что по прошествии двадцати двух лет буду лифляндским помещиком и почти жителем Дерпта! И теперь еще здравствуют в Дерпте некоторые свидетели этого приема, сделанного его высочеству и его полку, и до сих пор живут две царицы тогдашнего бала, две сестры, девицы фон Лилиенфельд. Не раз припоминал я им об этом бале, и невольный вздох вылетал у нас из груди о прошедшем времени!

За две станции от Дерпта начинается Латышина, страна, обитаемая латышским племенем, Lethland. Латыши во сто крат смышленее, образованнее и общежительнее чухон и, что весьма замечательно, никогда с ними не роднятся посредством браков. Латышский язык, отрасль древнего литовского10311031
  Современные филологи возводят оба языка к прабалтийскому (протобалтийскому, балтийскому) языку (см.: Дини П. Балтийские языки. М., 2002).


[Закрыть], мягче и благозвучнее чухонского. Латыши народ красивый, и женский пол их прелестный: есть между латышками истинные красавицы! Латыши живут в домах с окнами и печами довольно чисто и одеваются опрятно, особенно женщины. Пища у них хотя убогая, но порядочная. Здесь мы несколько отдохнули, хотя при квартировании было всегда одно и то же неудобство, потому что и латыши, и чухны живут не деревнями, а в отдельных домах, каждый возле своего поля. Почти при всех мызах в то время были квартирные домы (Quartierhäuser), нарочно построенные для офицерского постоя; но нам приказано было находиться при своих взводах, и мы тогда только квартировали все вместе, в квартирном доме, когда эскадрон не был рассыпан. Некоторые помещики приглашали офицеров к обеду, на мызу, но это составляло исключение из общего правила. Мы обыкновенно покупали провизию на мызе или у мужиков и варили на квартире. Не то что в России и в Польше, где рады случаю угостить офицера!

В Риге также дан был для его высочества и его полка бал, даже великолепнее дерптского, но не столь веселый и бесцеремонный. Рига имеет уже все притязания большого города: тут все власти и все чиновничество, следовательно, и этикет. Танцевали мы, но уже не до упада и не до первого обморока, и после ужина, в три часа утра, разъехались по домам, т. е. по квартирам.

Из похода я писал длинные письма к Лантингу, передавая в них мои мысли и ощущения. Хорошо помню, что Рига мне тогда не понравилась, хотя виновата в этом была не Рига, а мое юношеское романтическое воображение. Узкие улицы, домы старинной архитектуры, готические церкви восхищали меня, и я воображал, что перенесся в Средние веки, искал везде рыцарей, – и встречал на каждом шагу лавки с немецкими и еврейскими надписями на вывесках, озабоченных купцов и толпы польских жидов. Особенно менялы произвели на меня неприятное впечатление… Возле церквей, на площадях, у знаменитого плавучего моста на Двине стояли ряды столиков с различною монетою, а за столами сидели жиды, жидовки, русские безбородые староверы и разный сброд и криком и визгом приглашали менять русские деньги на иностранные. Здесь мы разменяли свои ассигнации на прусские талеры, гульдены и дидки, которые теперь уже не существуют. Прусская серебряная монета в то время вообще содержала в себе много меди, а дидки – это были маленькие (с ноготь мизинца) медные посеребренные деньги. Рига завалена была английскими товарами, и хотя с нас брали вдвое в лавках, но все же все мануфактурные изделия были чрезвычайно дешевы. Денег было много в городе и в провинции, потому что все произведения земли при превосходном урожае по случаю войны были чрезвычайно дороги и покупались на наличные деньги, а из Литвы требовалось множество товаров. 1806 и 1807 годы были самые счастливые в течение целого столетия для остзейских и литовских помещиков и купцов. С тех пор не было там никогда такого изобилия, таких требований на товары, таких цен и столько наличных денег. Например, бочка хлебного вина продавалась от 60 до 75 рублей ассигнац[иями], а ныне продается по 20 рубл. ассигн[ациями] и менее. Разврат в Риге был тогда в высочайшей степени! Помня хорошо прочитанное мною сочинение Бартелеми «Путешествие Анахарсиса по Греции и Азии, с присовокуплением известий о Египте»10321032
  В познавательной и воспитательной книге Ж.-Ж. Бартелеми «Путешествие юного Анахарсиса в Грецию» (1788; рус. перевод: Путешествие младшего Анахарсиса по Греции, в половине четвертого века до Рождества Христова / Пер. с фр. П. Страхова, А. Рудольского: В 9 т. М., 1803–1819) молодой скиф совершает путешествие из Азии в Грецию, чтобы постичь принципы свободы.


[Закрыть], я сравнивал Ригу в письме моем к Лантингу с Вавилоном! Здесь зимовало множество английских кораблей, а известно, как живут на берегу английские моряки. На рижских форштадтах10331033
  Форштадт (от нем. Vorstadt – «пригород») – поселение вне города, предместье.


[Закрыть] был настоящий Содом10341034
  Содом – библейский город, уничтоженный Богом за грехи жителей.


[Закрыть]! День и ночь раздавались звуки музыки, песни, крик и шум. Вино лилось рекою – по золоту! Нимфы радости, соблюдая строгий нейтралитет, разъезжали толпами из одного города в другой, где только собирались или где проходили войска. Бедные немки! Страшно подумать, как легкомысленно тысячи несчастных красавиц добровольно повергаются в бездну разврата и крайнего уничижения для того только, чтоб украситься разноцветными тряпками и прожить несколько лет в гнусной праздности и лени! И почему во всех портах, во всех столицах между этими несчастными, погибшими существами более всего немок? Важная философическая задача! Весь образованный мир единогласно сознался, что нет лучших жен и матерей, как немки, и что ни в одной стране нет столько честности, религиозного духа и образованности, как в Германии. Откуда же эта крайность? Источник зла в самом добре. Простодушная немка легко верит клятвам влюбленного, и если он развратен, не дорожит своею совестью и невинною душою несчастной, то легко ввергает ее обманом в первое преступление, которое влечет за собою самые пагубные последствия. Гнусные люди, большею частью евреи и еврейки, торгующие падшими существами, как демоны хватают немедленно несчастную жертву в свои когти, развращают ее воображение, усыпляют совесть, заглушают стыд и затмевают слабый ум приманками мишурной роскоши и обманчивой будущности – и губят навеки! В мои лета я могу сознаться, что в молодости, побеждая иногда умом отвращение свое от этих несчастных созданий, я сближался с ними из любопытства и ласкою и состраданием заставлял их рассказывать мне, каким образом они дошли до такой степени унижения. Почти всегда слезы раскаяния и даже отчаяния сопровождали этот рассказ: анатомируя таким образом сердце, погрязшее в разврате, я открывал в нем драгоценные капли чести, стыда и совести. Всегда почти причиною падения были обман и клятвопреступничество мужчины! По моему мнению, это то же, что убийство, даже более, нежели убийство, потому что тут убивается душа! Горе тому, у кого на совести лежит гибель несчастной женщины, вверившейся ему на слово! Нет сомнения, что в некоторых рассказах могла быть ложь, потому что эти падшие существа привыкают жить ложью; но даже самое то, что и в лживом рассказе обман выставлялся первою причиною к разврату, служит неоспоримым доказательством, что по крайней мере девять десятых совращены обманом с истинного пути. Этих несчастных было тогда в Риге множество! Вечером они, как неистовые вакханки, бегали толпами по улицам, нападали на прохожих и тащили насильно в свои жилища! Один из наших молодых офицеров должен был обнажить саблю и даже ранить нескольких из этих гиен, напавших на него между городскими воротами и Петербургским форштадтом. Цесаревич, узнав об этом происшествии, посмеялся и пошутил над офицером, но, подарив ему новую саблю, велел ту саблю, которая обнажена была противу вакханок, бросить в Двину… Черта характеристическая!

Его высочество цесаревич, по особенной любви к своим уланам, приказал выдавать офицерам порционные, т. е. столовые, деньги из собственных сумм. Мы не брали этих денег, не из гордости, но потому, что на первых порах у каждого из нас водились кой-какие деньжонки и в походе негде было их тратить. По прибытии в Ригу этих порционных денег накопилось до семи тысяч рублей ассигнациями, и полковой командир, полковник Чаликов, намеревался раздать их в офицерские эскадронные артели или, если кому угодно, на руки. До Риги шел с нами при полку майор Притвиц, жестоко израненный в голову при Аустерлице. Он беспрерывно страдал, и мы мало его знали. В Риге болезнь его дошла до того, что он начал мешаться в уме. Надлежало его оставить. Он был отец семейства и человек небогатый; офицеры согласились отдать ему порционные деньги, все 7 000 рублей, что и было исполнено. Его высочество был в восхищении от этого поступка офицеров и хотел знать, кто первый подал к этому мысль. Никто не сознавался. Это еще более тронуло его высочество цесаревича. «Господа, – сказал он нам, – я люблю, когда вы откровенно сознаетесь мне в ваших шалостях, но в этом случае охотно прощаю вам ваше запирательство! Всех вас прижимаю к сердцу в лице вашего полкового командира!» Его высочество со слезами на глазах прижал к груди своей и расцеловал полковника Чаликова. «Каковы, каковы молодцы!» – примолвил он. Эти слова: «каковы» и «каков» его высочество имел привычку повторять и в хорошем, и в дурном смысле, когда бранил и когда хвалил. «Фонтеры-понтеры!» – отвечал полковник Чаликов. Это были слова, которые не сходили у него с языка. После, когда он был произведен в генерал-майоры, Чаликов прибавил к своим любезным: «Фонтеры-понтеры, дери-дёром, Чаликов генерал-майором!» Предобрый, прелюбезный, превеселый и презабавный человек был Чаликов! Он жизнь принимал как шутку, в самые серьезные дела умел вплесть острое словцо, и, хотя на глазах его высочества нелегко было управлять полком, и притом таким лихим, каков был наш полк, Чаликов умел кстати вытерпеть и кстати отшутиться и пользовался всегда благосклонностью его высочества. Офицеры и солдаты искренне любили Чаликова, потому что он был человек добродушный и снисходительный и, когда только мог, всегда защищал нас перед его высочеством, выручал из беды и сам никогда не жаловался. «Вы, сударь, сегодня не были у развода», – говорил Чаликов офицеру. «Виноват, заспал!» – «Стыдно, сударь; чтоб вперед этого не было, а не то насидитесь на гауптвахте… фонтеры-понтеры, дери-дёром, Чаликов генерал-майором!..» – отвернулся, и дело кончено.

Рыхлый лед на Двине едва держался, и поверху во многих местах стояла вода. Испробовав крепость льда, мы перешли Двину поодиночке. Сперва перешли трубачи и, пока переходил полк, играли переправу. На берегу была бездна народа – почти вся Рига. Городская конная и пешая гвардия и сословие шварцгейптеров10351035
  «Черноголовые» (от нем. Schwarzhaeupter) – духовно-рыцарские молодежные братства в городах Европы, создававшиеся для защиты городов. В частности, в Риге такое братство состояло из молодых людей из старых купеческих родов, живших по общежитийному уставу, во многом напоминавшему монастырский, в особом «Доме черноголовых», имевших привилегию носить рыцарские шлемы и латы и составлявших в военное время отдельный отряд ополчения рижских бюргеров, сражавшийся под собственным знаменем. Позднее такие братства в прибалтийских губерниях Российской империи превратились в подобие общественных объединений.


[Закрыть], в мундирах и верхом, провожали нас чрез город, шествуя церемониально перед полком. По всем улицам, чрез которые мы проходили церемониальным маршем, окна в домах были открыты, и в окнах стояли дамы. Мы были в парадной форме, с султанами. Уланский полк с пиками и значками был тогда редкое, невиданное зрелище. Из некоторых окон бросали нам цветы, которые мы ловили на лету и салютовали саблей за подарок. Полк молодецки прошел чрез Ригу, и как ни тесны улицы, но мы заставляли лошадей наших прыгать и делать курбеты… Вспоминаю об этом, потому что и теперь весело, когда припомнишь, – и что лошадь моя чуть не сломила себе ноги́, а мне шеи, вскочив на стену, в лансаде10361036
  Лансада – крутой и высокий прыжок верховой лошади.


[Закрыть]…

В Митаве повторено все то, что было в Риге, с тою лишь разницею, что на бале, данном дворянством, между молодыми курляндскими дворянами и нашими офицерами утвердились тесная дружба и братство. Курляндцы вообще лихие ребята и вовсе не похожи, ни образом жизни, ни правилами, ни обычаями, на остзейцев10371037
  Это утверждение Булгарина непонятно, поскольку Курляндская губерния входила в число остзейских губерний (наряду с Лифляндской и Эстляндской).


[Закрыть] и даже на нынешних немцев. Древние рыцарские обычаи, т. е. удальство, молодечество, гостеприимство, презрение к торгашеству, твердость в слове, страсть к поединкам, к псовой охоте, к разгульной жизни, перешли в Курляндию посредством тесной связи ее с старинною Польшею, сохранившею феодальность прав и феодальные нравы до последнего своего издыхания. Многие из молодых курляндских дворян несколько переходов провожали верхом новых своих друзей-офицеров и ночевали вместе на квартире. Поселяне в Курляндии, также латыши, трудолюбивы и промышленны и могли бы быть богаты, если б в Курляндии все пути к приобретению достатка крестьянами не были запружены жидами, которых здесь почти столько же, относительно к христианскому народонаселению, сколько и в польских провинциях. Приняв за правило, чтоб при обвинении человека исследовать прежде побудительные причины к проступку, я уже с давнего времени простил евреям бόльшую часть их прегрешений и по убеждению должен извинить их во многом. Мы браним жидов за то, что они не весьма разборчивы в средствах к приобретению денег и чуждаются землепашества, предпочитая ему бедность и праздность. Правда, нельзя этого похвалить, но если мы, положив руку на сердце, исследуем наше обращение с евреями, то должно сознаться, что не одни жиды в этом виноваты. Что значит жид без денег и что значит жид с деньгами? Бедного жидка последний бобыль не впустит на свой двор, а богатого жида знатные и сильные люди принимают в своем кабинете, а чиновный народ дает ему почесть, не справляясь, каким образом он приобрел богатство и как вел свою торговлю или спекуляции. Деньги заменяют евреям все возможные привилегии: это их Magna Charta10381038
  Великая хартия вольностей (Magna Charta Libertatum) – утвержденный королем Иоанном Безземельным в 1215 г. политико-правовой документ, составленный английской знатью, который регулировал порядок налогообложения, судоустройство, наследственное право и право опеки.


[Закрыть]! А как жиду пуститься на землепашество, которое в выгоднейшем своем результате представляет одну возможность пропитания семейства! Когда в провинциях, возвращенных от Польши, можно было евреям брать в аренду дворянские и даже казенные имения, многие евреи занимались сельским хозяйством, но чтоб еврей сам был хлебопашцем – это дело весьма мудреное. По их вероучению, израильтянин должен орошать потом чела своего только землю Израиля. Итак, надлежало бы начать преобразование евреев с просвещения их европейскими идеями10391039
  Этому положено благое начало в нынешнее царствование.


[Закрыть] 10401040
  Царским указом 13 ноября 1844 г. в России был утвержден план устройства казенных еврейских училищ. Первые училища были открыты в 1847 г. в Вильне и Житомире.


[Закрыть]. Это одно лекарство от закоренелых предрассудков, оказывающее свое действие только в другом поколении. Этим средством Франция до такой степени преобразовала народ Израиля, что теперь там нет уже евреев, а есть только триста тысяч французов веры Моисеевой, по выражению Виктора Гюго10411041
  У В. Гюго подобное выражение найти не удалось, во французской прессе оборот «французы Моисеева закона» появляется в 1860‐х гг. (справка К. В. Душенко).


[Закрыть].

Митава10421042
  Митава – столица Курляндии; ныне г. Елгава в Латвии.


[Закрыть] в то время была сколком польских городов. Огромные пространства, много пустырей, много домов деревянных, множество жидов-факторов10431043
  Фактор – «комиссионер, исполнитель частных поручений» (В. Даль). Факторством на землях бывшей Речи Посполитой занимались преимущественно евреи.


[Закрыть], толпы разносчиков и разносчиц (евреев и евреек) различных товаров по улицам и по домам, шум и обилие в трактирах, нищета в предместьях, грязь по колени, – но всюду жизнь и движение. В жилах курляндцев течет кровь, а не сыворотка! Курляндские женщины – прелесть, и красавиц множество во всех сословиях, даже между крестьянками.

Если б мне предоставлено было избрать для себя какую-нибудь страну во всей Европе, я избрал бы Курляндию, с ее здоровым климатом, плодородною почвою, морскими портами и народом, способным к высокому усовершенствованию. Курляндия по своему положению может быть весьма богатою страною! Надобно только капиталов и промышленности.

Из Митавы мы пошли на Шавли10441044
  Шавли – ныне Шауляй, административный центр в Литве.


[Закрыть]. Здесь я отпросился в кратковременный отпуск, чтоб навестить дядю моего10451045
  Имеется в виду Норберт Булгарин (1757, по др. сведениям 1761 – ?) – ксендз, приор Россиенского доминиканского монастыря (в том числе в 1807), Паланечского доминиканского монастыря (с 1816), глава польских доминиканцев с 1818 г. Благодарим за справку сотрудника исторического архива доминиканского ордена Уильяма Стефана Дочи и профессора Миланского университета Дамиано Ребеккини. Н. Булгарин был не дядей, а двоюродным братом Ф. Булгарина, но по возрасту годился ему в дяди, поскольку был старше больше чем на четверть века.


[Закрыть], приора10461046
  Приор – настоятель мужского католического монастыря.


[Закрыть] Доминиканского монашеского ордена, в Россиенах10471047
  Доминиканский орден – католический монашеский орден проповедников, основанный в 1214 г. Доминго де Гузманом. Россиены – город в Ковенской губернии, ныне г. Расейняй в Литве.


[Закрыть]. Взяв подорожную, я поскакал на перекладных.

Добрый мой ротмистр Василий Харитонович Щеглов дал мне на дорогу плащ, из солдатского сукна, с башлыком (капюшоном), сшитый нарочно для бивак. Пока я доехал, правильнее доплыл по грязи до Россиен, плащ этот сделался жесткий, как кора. Грязь засохла на нем на два пальца толщиною. На последней станции узнал я, что дяди моего нет в городе, но что его ожидают на другой день, к празднику, не помню какому. Станционный смотритель, знавший все городские сплетни, советовал мне заехать к богатому еврею (не помню его имени), который поставлял вино и пряности в монастырь доминиканский, следовательно, примет хорошо племянника приора, т. е. настоятеля. Я так и сделал. Здесь я должен сделать отступление для полной характеристики тогдашнего времени.

В хаосе, называемом древним польским правлением, господствовали четыре стихии, или силы, подчиняя себе ход общественных дел. Эти четыре силы принадлежали богатым панам, католическому духовенству, женщинам и евреям, имевшим в руках своих все торговые обороты и все произведения земли, единственное богатство тогдашней Польши. Влияние панов и духовенства чрезвычайно уменьшилось после падения Польши; но сила жидов и женщин, сила невидимая, сила неосязаемая, действующая скрытно, была еще весьма велика в ту эпоху, о которой я говорю. Евреи действовали умом, хитростью и деньгами; женщины подчиняли всё своему влиянию умом, любезностью и красотою. Женщин с малолетства дрессировали к интригам (по-польски na forsy), как дрессируют канареек делать разные штуки. На дворянские выборы (sejmiki), во время суждения тяжб, искатели приезжали в город с женами, дочерьми, кузинами и их приятельницами, которые везли с собою полный арсенал нежных взглядов, сладких речей и всевозможных искушений. Поляки с материнским молоком всасывали в душу рыцарское уважение, повиновение и преданность к женскому полу. Отказать в просьбе даме почиталось или совершенной дикостью, или непреклонностью Катона10481048
  Речь идет о Марке Порции Катоне Младшем, или Утическом.


[Закрыть], а как Катоны везде и всегда весьма редки, то польки владычествовали самовластно в своем отечестве.

Евреи составляли особое государство в государстве (Status in Statu). Общественные еврейские дела управлялись общинными правлениями или кагалами, которые имели между собою беспрерывные сообщения и в общем деле действовали всегда общими силами. Если надобны были деньги для общего дела, кагалы налагали подать на общины, по стольку-то с души, и в самое короткое время собирался миллион рублей или сколько было нужно. Эта денежная сила невидимо держала все в своей зависимости. Сверх того, евреи, посредством сношений между кагалами, знали все, что им нужно было знать, потому что богатые евреи по торговым сношениям с панами, а избранные хитрецы факторством выведывали все тайны, между тем как шинкари держали в рабстве слуг10491049
  Поляки верили, что без жидов невозможно обойтись в жизни. Существует старинная пословица: «Kiedy trwoga, wtedy do Boga, a kiedy bieda wtedy do Żyda», т. е. «В тревогу, прибегают к Богу, а в беду к жиду». Здесь должно заметить, что trwoga, тревога, означает несчастие, a bieda (произноси бида), т. е. беда, – нужду. Жид всегда поможет человеку в нужде, если надеется, что получит хотя отдаленную выгоду.


[Закрыть]. Жиды никогда не переписывались чрез почту в важных делах, но всегда чрез нарочных посланцев. Газет почти не читали в Польше, не доверяя печатным новостям, и евреи заменяли газеты. Во время войны или политических переломов и борений евреи держали всегда ту сторону, от которой надеялись получить для себя более пользы. В это время Литва и все возвращенные к России от Польши провинции были для евреев гораздо прибыльнее Обетованной земли, в которой, по закону Моисееву, надлежало добывать насущный хлеб в поте чела, и потому в войне России с Наполеоном евреи держали русскую сторону10501050
  См. об этом: 1812 год. Россия и евреи: русско-еврейские историки о войне 1812 года. М.; Иерусалим, 2012.


[Закрыть].

Хотя я приехал в Россиены поздно (часу в одиннадцатом вечера), но еврей, узнав, кто я, принял меня весьма хорошо, отвел мне чистые комнаты, велел подать ужин (разумеется, маринованную рыбу, всегда готовую для подобных случаев), сам принес бутылку вина, сыр и т. п., и просил позволения присесть. Началась между нами политическая беседа. Имя полка, в котором я служил, по-видимому, придало мне важность в глазах еврея, и он, быть может, в той надежде, что преданность его к России сделается известною государю, излил передо мною чувства своей приверженности и рассказал о положении края. От него узнал я, впервые, что французы не были разбиты наголову при Пултуске, Голымине и Прейсиш-Эйлау; что в Варшаве учреждено временное польское правление и сформировано польское войско в 30 000 человек; что прокламации Наполеона ходят здесь по рукам, что до двенадцати тысяч польского юношества, из хороших фамилий и мелкой шляхты, перешло в польскую военную службу, из всех польских провинций, возвращенных России и присоединенных к Австрии, особенно из Волынской губернии и Галиции; что главная пружина этого энтузиазма – женщины и что здесь нетерпеливо ожидают вторжения французов. Обо всем этом я не слыхал в Петербурге и в нашем военном кругу, и потому не весьма доверял приверженному к России еврею.

Проспал я богатырским сном после дороги, до полудня, и когда проснулся, еврей уведомил меня, что дядя мой приехал и что экипаж его ждет меня у подъезда. Немедленно отправился я в Доминиканский монастырь.

Дядя мой был человек лет за пятьдесят, высокого роста и красивый мужчина. Он славился умом своим, пользовался общим уважением, хотя светские качества превышали в нем иноческие добродетели. Знанием света и связями с знатнейшими фамилиями и правительственными лицами он приобрел влияние и в своем ордене, и в обществе. Он был из числа тех людей, которые, не предаваясь политическим мечтам, почитали Польшу умершею и все счастье польских провинций полагали в сближении поляков с Россиею и в беспредельной преданности к русскому престолу. Не знаю, по какому случаю дядя мой сделался известным императору Александру, но как в крае, так и между доминиканами, сохранившими предания своего ордена, известно, что дядя мой пользовался особенною милостью императора. Когда только государь проезжал чрез Литву, дядя мой всегда ожидал его на какой-нибудь станции и допускаем был к нему. Кроме того, император позволил ему писать к себе, в собственные руки. Однажды, в Стрельне, когда я представлялся государю на ординарцы, он, узнав о моей фамилии, спросил, не родня ли я приору? На утвердительный мой ответ государь благоволил сказать: «Когда будешь писать к нему, не забудь сказать, что я помню и люблю его». Это чрезвычайно много!

Дядя мой вступил в духовное звание прежде падения Польши, когда в ней, как и во всех западных католических государствах, дворяне поступали в духовное звание не столько по набожности, сколько по расчету. Дворянству в Польше открывались три поприща для приобретения значения: военная служба, гражданская, или служба по выборам, и духовное звание. Духовенство в Польше обладало несметными сокровищами. Духовные фундуши, т. е. денежные суммы и недвижимые имения образовались из пожертвований частных лиц на церкви и монастыри, и в этом случае даже особы королевского дома обогащали церковь только в звании прихожан или богомольцев. Почти все эти пожертвования делаемы были с похвальною целью, для блага человечества. Жертвовали духовенству огромные суммы и вотчины на проповедование христианства в странах языческих или магометанских, на выкуп христианских невольников из плена у неверных, на учреждение госпиталей и безвозмездных школ и т. п. Но цель первых учреждений впоследствии была совершенно забыта или исполнялась весьма слабо, только для вида. Миссионеры не проповедовали христианства в далеких странах, но довольствовались обращением в христианскую веру нескольких из самых превратных евреев или обнищалых татар. Невольников вовсе не выкупали из плена неверных, а напротив, покупали богатые вотчины. Вместо госпиталей при монастырях содержали по нескольку старцев (kościelnych dziadów) как вывеску благотворительности. Правда, иезуиты, пиары, доминиканцы и некоторые другие монашеские ордена содержали школы, но и лучшие из них были не в духе времени и схоластика в этих школах затмевала свет наук и истинной философии. Латынь заменяла всю премудрость. После учреждения Министерства просвещения в России, преобразования Виленского университета и основания уездных школ и гимназий10511051
  Министерство народного просвещения было создано в 1802 г., а в 1803 г. Главная Виленская школа была преобразована в Императорский Виленский университет. В том же году было издано новое положение об устройстве учебных заведений, по которому в каждом уездном городе должны были быть созданы треклассные уездные училища, а в губернских городах – четырехлетние гимназии.


[Закрыть] и после благоразумного изгнания иезуитов10521052
  Католический орден иезуитов был за прозелитизм изгнан из России по указу от 13 марта 1820 г., а его имущество конфисковано.


[Закрыть] духовные школы совершенно упали и сделались бесполезными, и вся ученая деятельность католического духовенства сосредоточилась в семинариях. Между тем фундуши все возрастали. Некоторые епископы имели более ста тысяч рублей дохода. Каноники пользовались плебаниями (приходами, в которых они никогда даже не появлялись), приносящими по нескольку тысяч червонцев. Монастыри имели богатые вотчины и капиталы и управлялись почти безотчетно. Такой ход дел привлекал многих дворян в духовное звание для поддержания фамильного значения. Многие из духовных лиц оставляли богатые наследства своим родным и поддерживали их. Всей Литве известна история одной фамилии, к которой перешли все богатства одного картезианского монастыря близ Слонима10531053
  Скорее всего, речь идет о картезианском монастыре в местечке Береза (ныне Картуз-Береза, Республика Беларусь), однако после его закрытия в 1836 г. собственность монастыря перешла в распоряжение государства и частично была передана Полоцкому кадетскому корпусу.


[Закрыть]. Скажу мимоходом, что хотя дядя мой управлял богатыми монастырями и потом был провинциалом (так называется глава Доминиканского ордена)10541054
  Провинциалом у доминиканцев называется не глава ордена, а глава отделения ордена в той или иной стране.


[Закрыть], но не оставил наследства своей фамилии. Он жил хорошо, делал много добра, но не хотел или не умел составить благоприобретенного именья из чужой собственности.

Может быть, некоторым людям не понравится сказанное мною здесь о богатстве католического духовенства, но что же делать – я не умею лгать и привык излагать мой образ мыслей о каждом предмете по убеждению. Я верю, что обе крайности, богатство и бедность, вредят священному призванию духовенства и что от него именно должно почерпать благие примеры умеренности.

Дядя принял меня радушно, в разговорах подтвердил все сказанное евреем и, сверх того, показал мне прокламации Наполеона, которыми он приглашал поляков к восстанию в прусской Польше, утверждая, что Костюшко прибудет вскоре для принятия начальства над польским войском. «Это ложь и обман, – сказал мне дядя, – я знаю Костюшку лучше, нежели Наполеон, и твердо убежден, что он никогда не примет на себя роли искателя приключений (aventurier) и не нарушит честного слова, данного им императору Павлу – не воевать против России. Костюшко любит отечество, как каждый честный человек должен любить мать свою; но он убежден, что общая мать наша, Польша, умерла и что нам остается только чтить память ее в могиле. Это и мой образ мыслей, – примолвил дядя. – Я убежден, – продолжал он, – что Наполеон вовсе не помышляет о восстановлении древней Польши. Ему нужны солдаты, а не народы! Да хотя бы Наполеон и желал, то не в состоянии этого исполнить, потому что для этого надобно уничтожить или довесть до последней крайности три первоклассные державы в Европе – Россию, Австрию и Пруссию, которых невозможно победить, когда они будут действовать вместе, всеми своими силами. Сверх того, выгоды Англии – в сопротивлении могуществу Франции и в союзе с Россиею. Счастье поляков – в сердце Александра! Там они должны искать его. Говорю тебе все это для того, чтоб охранить от соблазна, от женского вербунка10551055
  То есть вербовки, см. примеч. 184 ко второй части.


[Закрыть], – примолвил он, улыбаясь. – Наши дамы и девицы (panie и panny) помешались на патриотических мечтах, и молодому человеку весьма трудно покорить логикою их поэзию!..»