Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1"

Наконец с утреннею зарею рассеялся туман, и Барклай-де-Толли, проскакав по всей линии, тотчас распорядился. К желтой мызе послана была немедленно помощь. Нашего полка эскадрон князя Манвелова поспешил туда на рысях, взяв на каждую лошадь по одному егерю 3‐го Егерского полка. Противу главной силы шведов, ломившихся в город с правой стороны Куопио, выступил сам Барклай-де-Толли с частями Низовского и 3‐го егерского полков и двумя пушками. Полк Ревельский мушкетерский, лейб-егерский батальон и наш эскадрон составляли загородный резерв.

Битва кипела с величайшим ожесточением на всех пунктах. Перед нами, в лесу, была сильная ружейная перестрелка. Низовский мушкетерский и 3‐й егерский полки при всей своей храбрости не могли противостоять шведам в стрелковом сражении и врассыпную, в лесу. Саволакские стрелки и даже вооруженные крестьяне, охотники по ремеслу, имели перед нашими храбрыми солдатами преимущество в этом роде войны, потому что лучше стреляли и, привыкнув с детства блуждать по лесам и болотам за дичью, были искуснее наших солдат во всех движениях. Притом же туземцы знали хорошо местность и пользовались ею. Шведы имели несколько маленьких пушек, или фальконетов (без лафета), которые они носили за стрелковою цепью и, положив их на камни, стреляли в наших картечью, когда наши собирались в кучу. Постепенно выстрелы раздавались ближе, и наконец наши стрелки начали выходить из большого леса на то пространство, где стоял резерв.

Это пространство, между городом и лесом, версты в три в длину покрыто было в разных местах кустарником и усеяно огромными камнями. Выходящим из леса нашим стрелкам приказано было строиться впереди обоих флангов резерва так, чтоб перед центром, где стояли наши две пушки, было чистое место. Вскоре выбежали и саволакские стрелки из леса, а за нами вышли шведы в колонне. Они были встречены ядрами. Это их не устрашило, и они с криком «ура!»13851385
  Должно заметить, что шведы также кричат «ура», и не в подражание русским. Это древний воинский крик скандинавов.


[Закрыть] бросились в штыки на наши пушки и на резерв. Пушечные выстрелы не удержали их. Лейб-егери, предводимые своим храбрым полковником Потемкиным, пошли им навстречу шагом, вовсе не стреляя. За ними Ревельский мушкетерский полк, а Низовский и 3‐й егерский полки между тем строились на флангах под неприятельскими выстрелами. Наши пушки свезли за фронт, под прикрытием нашего эскадрона. Лейб-егери приблизились к шведской колонне саженей на тридцать, остановились, по команде своего полковника выстрелили залпом и бросились бегом вперед с примкнутыми штыками, как на ученье, с громким «ура». Тут началась резня в полном смысле слова! Ревельский полк поддерживал атаку лейб-егерей; Низовский и 3‐й егерский полки удерживали напор шведов на флангах. Шведы не устояли противу лейб-егерей и побежали. Наши пушки снова загремели, провожая бежавших рикошетными выстрелами. Шведы скрылись в лесу, преследуемые нашими. В это самое время Барклай-де-Толли двинул 3‐й егерский полк по берегу, на самом правом фланге, к шведским лодкам. Резерв, бывший в городе с двумя пушками, также быстро бросился на берег, и шведы, опасаясь за свои лодки, побежали к ним. Из плавучих батарей стреляли они в нас ядрами, а потом картечью; но наши шли вперед, бросаясь в штыки каждый раз, когда шведы останавливались. Лейб-егери были впереди.

На всей шведской линии ударили отбой. Шведы в беспорядке бросались в лодки, отчаливали от берега и прятались от наших пушечных выстрелов за островками, которыми усеяно озеро перед Куопио. В 10 часов утра не было уже ни одного шведа на берегу, и мы с торжеством возвратились в город. Наш эскадрон хотя не ходил в атаку, потому что местность не позволяла, но подвергался опасности наравне с прочими полками. Мы были на такое близкое расстояние от шведов, что различали черты лица их офицеров, бывших всегда впереди.

Сандельс, напав на Куопио со всеми своими силами, не знал, что Барклай-де-Толли возвратился в город в ту же ночь. Трудно сказать, чем бы кончилось это нападение, если б оно произведено было прежде прибытия в Куопио Барклая-де-Толли. Хотя бы Рахманову и удалось удержать город, то все же нам было бы плохо.

Лейб-егерский батальон в третий раз был главным виновником победы и удержания Куопио, и ему отдана была полная честь в приказе по корпусу.

После этого Сандельс уже не возобновлял нападений на Куопио, достигнув своей цели, а именно воспрепятствовав Барклаю-де-Толли действовать на фланге графа Клингспора, и таким образом дал средства главному шведскому корпусу оттеснить операционный корпус генерала Раевского до нашей последней точки опоры.

Я уже говорил, что не только в России, но и в целой Европе Тильзитский мир почитали только перемирием. Император Александр старался приблизить к себе иностранцев, пользовавшихся военною репутациею, имевших связи в своем отечестве с значительнейшими фамилиями, противными порядку вещей, вводимому Наполеоном в покоренных им странах. В числе этих иностранцев был маркиз Паулуччи, принадлежащий к одной из древнейших и знатнейших моденских фамилий. Он был принят в этом году из австрийской службы в русскую службу полковником и пользовался особенною милостью и доверенностью государя. Получая беспрерывные донесения от графа Буксгевдена о невозможности покорить Финляндию с такими малыми силами и о бедственном состоянии войска, претерпевавшего голод и всякого рода нужду, государь император выслал полковника маркиза Паулуччи в Финляндию для поверки всех донесений главнокомандующего, для исследования причин наших неудач, для осмотра состояния войска и для изыскания способов к продовольствию войск местными средствами. Маркиз Паулуччи крайне удивился положению войска. Всего русского войска в Финляндии (до половины июня) было 26 000 человек, разбросанных малыми отрядами13861386
  В Карелии было 2 000, в Свеаборге 3 500, у Або 4 000, на флотилии 2 000, в центре Финляндии, у Раевского, 6 000, в Куопио, у Барклая-де-Толли (потом у Тучкова), 6 000, на берегу морском, между Або и Христиненштадтом, 1 000, и для прикрытия транспортов, хлебопеков и содержания отдельных постов 1 500 человек.


[Закрыть] на расстоянии 570‐ти верст между Або и Куопио. И эти 26 000 человек должны были содержать в повиновении более миллиона жителей, беспрерывно возбуждаемых к восстанию, на пространстве 3 000 квадратных верст, в стране, пересекаемой озерами, болотами, лесами и скалами, омываемой с одной стороны морем, соединяющим Финляндию с Швецией, имея противу себя шведский корпус графа Клингспора в 13 000 регулярных войск и до 6 000 вооруженных крестьян, толпы партизанов во всех местах и ожидая беспрерывно шведских десантов на всем берегу. Это была еще половина беды: злейший наш враг был голод. Из Петербурга беспрерывно высылали хлеб, а к войску его доставляли весьма редко. В подводах был совершенный недостаток, а кроме того партизаны, как я уже говорил, беспрестанно отбивали транспорты по слабости их прикрытия. Хуже партизанов были наши провиантские чиновники, как свидетельствует и наш знаменитый военный историк А. И. Михайловский-Данилевский, приводя пример (см. «Описание Финляндской войны 1808 и 1809 годов», глава X, стр. 203), что в кулях, присылаемых из Петербурга, вместо муки находили мусор! Это совершенная правда. Наказание, которому император Александр подвергнул весь провиантский штат за злоупотребления в кампании 1806 и 1807 годов, лишив его военного мундира, вовсе не подействовало к исправлению провиантских чиновников. Было еще и хуже, чем кули с мусором! Провиантские чиновники рады были, когда шведы отбивали подвижные магазины, потому что тогда они избегали всех поверок, расчетов и отчетов. Только на морском берегу солдаты получали иногда хлеб. Кавалерийские лошади вовсе отвыкли от овса, и даже травы не всегда можно было достать вдоволь. Был также крайний недостаток в обуви и в боевых зарядах. Словом, наша армия была в самом дурном положении во всех отношениях, и все недостатки заменяла храбрость. Наши голодные солдаты, питаясь почти исключительно грибами и изредка лакомясь мясом отнятого у крестьян скота, дрались везде прекрасно и были бодры и веселы.

Осматривая войско, маркиз Паулуччи приехал в Куопио несколько дней спустя после последнего сражения, когда к нам пришли семь канонирских лодок13871387
  Впоследствии их было пятнадцать, а может быть, и более.


[Закрыть] под начальством флота лейтенанта Павла Андреевича Колзакова (ныне генерал-адъютанта и адмирала). У нас исстари была флотилия, состоявшая из канонирских лодок на озере Сайме для охранения границы, которая проходила по озерам, принадлежавшим России и Швеции. Вся Восточная Финляндия покрыта озерами, которые то соединяются между собою малыми проливами, то отделяются узкими перешейками. Флотилия эта стояла обыкновенно в Вильманстранде и Нейшлоте. С величайшим трудом перевели эту флотилию на озеро Калавеси, то перенося на руках, то перевозя на лошадях расснащенные и обезоруженные лодки по перешейкам. Сандельс выслал противу Колзакова множество вооруженных лодок, чтоб воспрепятствовать нашей флотилии вступить в озеро Калавеси из тесного пролива под Варкгаузом, но Колзаков рассеял лодки и с торжеством вошел в озеро.

Барклай-де-Толли решился атаковать Сандельса в позиции его Тайвола, за озером, и для этого маркиз Паулуччи посоветовал сделать плоты, которые бы могли поднимать по крайней мере половину роты пехоты с одною пушкою. Два плота начали строить близ моей квартиры, и работами заведовал сам маркиз Паулуччи. Он иногда заходил ко мне отдыхать в знойные дни, и тут я впервые узнал этого необыкновенного во всех отношениях человека, умного, остроумного, ученого, благородного, оказавшего России незабвенные услуги13881388
  В записке в III отделение Булгарин дал выразительную характеристику Паулуччи, занимавшему в 1821–1829 гг. пост генерал-губернатора остзейских провинций, причислив его к «высшим чиновникам, недовольным правительством из оскорбленного самолюбия или неудовлетворенного честолюбия»: «К сему числу принадлежит в первом разряде сам генерал-губернатор маркиз Паулуччи, друг графа Аракчеева. Влияние его весьма важно. Он беспрестанно жалуется встречному и поперечному на совершенное расстройство в течении дел, критикует все постановления, ослабляет должное уважение к лицам остроумными насмешками и порицаниями. Скажу один пример: в самый тот день, когда жена его получила орденские знаки Св. Екатерины, депутаты города Гольдингена на публичной аудиенции просили Паулуччи избавить их от слишком тягостного квартирования войск по причине работы на Виндавском канале. Паулуччи публично сказал депутатам: “Вы правы, но ныне я не могу помочь вам; ныне генерал-губернатор представляет чёрта на земли. Я могу вам делать зло – но добра не могу”. Идея сия сделалась любимою Паулуччи, и он всякому повторяет ее. Он говорит всем, что писал к государю, прося отставки, ибо ныне служить невозможно, потому что нельзя делать добра» (Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение / Публ., сост., предисл. и коммент. А. И. Рейтблата. М., 1998. С. 178–179). Булгарин написал некролог Паулуччи (Северная пчела. 1849. № 67. 26 марта).


[Закрыть]. О нем я поговорю в своем месте13891389
  Булгарин сделал это в V главе четвертой части.


[Закрыть].

Два первые плота не удались. Идея была превосходная, но исполнение не соответствовало ей. Нельзя требовать, чтоб каждый знал ремесло, а дело мастера боится. Первый плот с полуротой егерей стал опускаться ко дну, по счастью только в тридцати шагах от берега. Люди только выкупались, и никто не погиб, а плоты остались без употребления. Маркиз Паулуччи возвратился в Петербург, и по его представлению в Куопио прибыл на почтовых корабельный мастер для постройки перевозных судов. Но пока строили суда, Барклай-де-Толли заболел и уехал в Россию, а начальство над корпусом принял генерал Тучков 1‐й, оправданный по следствию13901390
  Н. А. Тучков прибыл в Куопио 30 июня (12 июля) 1808 г.


[Закрыть].

После последней победы, одержанной нами над шведами, атаковавшими Куопио (в ночи с 17 на 18 июня), товарищи, отдохнув от трудов, собрались на вечер в наш даровой трактир. Нескольких из них мы недосчитались в нашем дружеском кружке. С чувством помянув погибших и пожелав скорого выздоровления раненым, все мы единодушно провозгласили здравие нашего главного начальника, который возбудил в нас удивление в этом сражении. Распоряжаясь с величайшим хладнокровием, он разъезжал спокойно под пулями и ядрами неприятельскими, как на прогулке; ободрял солдат ласковыми словами, разговаривал с начальниками и своим спокойствием внушал всем надежду на скорую победу. Экспромтом я написал тут же, за столом, стишки, которые хотя и не имеют никакого литературного достоинства, но тогда всем понравились, потому что были кстати и выражали наше единодушное чувство:

 
Скорее финские каменья с мест сойдут,
Чем шведы Купио теперь у нас возьмут.
Пусть идýт против нас, хотя бы с кораблями;
Победа верная – Барклай-де-Толли с нами!
И с удивлением тогда увидит свет,
Что невозможного для нас с Барклаем нет!
 

Стишки эти на другой день дошли до Барклая-де-Толли, и он пригласил меня к обеду, принял ласково и поблагодарил за доверенность к нему (его собственные слова). После этого я несколько раз являлся к нему после развода, и он всегда удостоивал меня ласковым словом и однажды даже сказал: «Подождем, авось найдем случай отличиться. Война не кончена; еще будет много дела!» Когда мы узнали, что Барклай-де-Толли оставляет нас, офицеры и солдаты весьма грустили. Я едва не заплакал! Хотя он отъезжал в Россию по болезни, но кажется, что неудовольствие графа Буксгевдена за неисполнение Барклаем-де-Толли его предписания было главною причиною его удаления. Барклай-де-Толли чувствовал, что ему трудно будет служить под начальством разгневанного главнокомандующего, который, кроме того, не весьма любил его за его дружбу с Беннигсеном.

Барклаю-де-Толли поставлен в столице памятник, как Румянцеву, Суворову и Кутузову13911391
  Монумент, посвященный победам П. А. Румянцева-Задунайского, созданный по проекту В. Бренны (1799), первоначально установлен в Санкт-Петербурге на Марсовом поле близ реки Мойки, однако в связи с установкой на этом месте в 1801 г. памятника А. В. Суворову (скульптор М. И. Козловский) перенесен к Мраморному дворцу. В 1818 г. памятник Суворову решением Александра I был перенесен в другую часть Марсова поля, напротив Троицкого моста, а обелиск «Румянцева победам» обрел свое постоянное место на Васильевском острове между Академией художеств и Меншиковским дворцом, поскольку в нем располагался Первый кадетский корпус, который окончил Румянцев. Памятники М. Б. Барклаю-де-Толли и М. И. Кутузову установлены в столице в 1837 г. перед Казанским собором, скульптор Б. И. Орловский.


[Закрыть]; но это награда царская, а в народе русском еще не появлялся для него историк. К Барклаю-де-Толли до сих пор все как-то холодны, хотя и признают великие его заслуги отечеству. Холодность эта происходит, может быть, оттого, что он чужеплеменник. Я уже сказал однажды в «Северной пчеле», что Барклай должен иметь своего Тацита13921392
  См. статью Булгарина «Правда о 1812‐м годе, служащая к исправлению исторической ошибки, вкравшейся в мнение современников», где, отдавая должное Пушкину, посвятившему Барклаю своего «Полководца», Булгарин писал: «Он первый доказал, что Барклай-де-Толли есть великий предмет для русской лиры!» (Северная пчела. 1837. № 7. 11 янв.).


[Закрыть].

Барклай-де-Толли (Barclay of Tolly) происходил от древней и знаменитой дворянской шотландской фамилии13931393
  Историю рода, восходящего к шотландским корням, см.: Нечаев С. Ю. Барклай-де-Толли. М., 2011. С. 9–11.


[Закрыть], которой члены прославились в своем отечестве на поприще наук и в войнах. Один из Барклаев оставил Шотландию во время религиозных преследований в XVII столетии и поселился в Риге13941394
  Речь идет о Питере Барклае-де-Толли (точнее, Баркли из ветви Тоуи), который оставил Шотландию и поселился в Ростоке. Затем семья перебралась в Ригу (Там же. С. 10–11).


[Закрыть]. От него возник в Риге род Барклая-де-Толли. В Лифляндии и Эстляндии в старину города (Städte) соперничали с земством (Land), т. е. с оседлым дворянством, и между городами и земством часто доходило до открытой войны. Каждый город в Лифляндии до сих пор имеет свои отдельные права и привилегии, во многом не согласные с потребностями дворянства, пользующегося также отдельными правами и привилегиями. Во время этого соперничества между городами и земством образовалось в некоторых городах, особенно в Риге, Ревеле и Пернове13951395
  Ревель – с 1918 г. город, ставший столицей независимой Эстонии, получил название Таллин. Пернов в 1919 г. был переименован в Пярну.


[Закрыть], особое высшее сословие граждан, которые называли себя патрициями и занимали важнейшие городские должности. Это была городская аристократия, память о которой осталась до сих пор. Фамилия Барклая-де-Толли принадлежала к этой гражданской аристократии (bürgerliche Aristocratie). Co времени присоединения Лифляндии и Эстляндии к России, когда иностранцев и вообще чужеплеменников охотно принимали в русскую службу и особенно отличали, преимущественно при могущественном Бироне в царствование императрицы Анны Иоанновны, многие из остзейских граждан вступили в военную и гражданскую службу, и некоторые из них дослужились до высоких чинов. Остзейских граждан принимали прежде на правах дворян по рекомендации генералов, записывавших их в службу, и даже до половины царствования императора Александра остзейские граждане, разумеется высшего сословия, вступали в службу юнкерами по свидетельству ланд-маршала13961396
  Губернский предводитель дворянства в остзейских (Курляндской, Лифляндской и Эстляндской) губерниях.


[Закрыть] и нескольких дворян, без всяких справок. Из отставных русских офицеров и чиновников образовалось в Остзейских губерниях русское дворянство (russischer Adel), которое, однако ж, не пользуется никакими местными правами и привилегиями остзейского дворянства, если фамилия не принята в члены его и не записана в родословную дворянскую книгу, или Matrickel.

Фамилия Барклая-де-Толли разделялась на две отрасли. Одна занималась торговлею, а другая посвятила себя государственной службе. Отец Михаила Богдановича Барклая-де-Толли (впоследствии князя и фельдмаршала) был отставной русской службы поручик. Он скончался в 1775 году13971397
  В.-Г. Барклай-де-Толли умер в 1781 г.


[Закрыть], оставив трех сыновей, вступивших в военную службу. Два брата не дожили до возвышения третьего13981398
  Это утверждение справедливо лишь в отношении младшего брата, Андрея Богдановича, старший, Иван Богданович, пережил своих братьев.


[Закрыть]. Старший скончался в чине генерал-майора, младший – в чине майора артиллерии. Среднего, Михаила, родившегося в 1761 году13991399
  Долгое время годом рождения М. Б. Барклая-де-Толли считали 1761 г., лишь сравнительно недавние разыскания утвердили более раннюю дату – 1757 г. (см.: Нечаев С. Ю. Барклай-де-Толли. С. 6–7).


[Закрыть], взял на воспитание дядя, брат его матери14001400
  Имеется в виду М. Е. Барклай-де-Толли.


[Закрыть], бригадир фон Вермелен, и записал по тогдашнему обычаю в службу в детском возрасте, в 1769 году, вахмистром в Новотроицкий кирасирский полк. В 1778 году он произведен в корнеты в Псковском карабинерном полку, в который был переведен из Новотроицкого кирасирского, и чрез восемь лет, т. е. в 1786‐м, в поручики с переводом в Финляндский егерский корпус, имея уже двадцать пять лет от рождения. Получив первый офицерский чин, Барклай продолжал заниматься науками под руководством своего дяди, изучал историю, военных писателей, артиллерию, инженерное дело. Лучшим доказательством того, что Барклай-де-Толли был на счету ученых офицеров, служит назначение его адъютантом с чином капитана к вступившему тогда в русскую службу генерал-поручиком принцу Ангальт-Бернбургскому, родственнику императрицы Екатерины II. С ним он отправился в блистательную Екатеринославскую армию, состоявшую под начальством знаменитого князя Потемкина, и, при первом случае отличившись, получил за штурм Очакова (6 дек[абря] 1788) Владимира 4‐й степени и чин секунд-майора. Пробыв два года в турецкой армии, Барклай с своим генералом перешел (в 1790 году) в Финляндскую армию, в которой ему поручено было важное при тогдашнем устройстве войска звание дежурного майора14011401
  Небольшая неточность Булгарина: М. Б. Барклай-де-Толли еще при производстве в 1788 г. в секунд-майоры с переводом в Изюмский легкоконный полк был оставлен при принце В. А. Ангальт-Бернбурском в должности дежурного майора; в Изюмском полку он воевал с турками под начальством Л. Л. Беннигсена с июля 1788‐го по май 1790 г.; после этого в 1790 г. вместе с принцем он был переведен в Финляндскую армию и принял участие в Русско-шведской войне 1788–1790 гг. Должность дежурного офицера предполагала передачу поручений и распоряжений начальника; в этой должности находились личные адъютанты некоторых высших начальников. Поскольку Барклай-де-Толли имел чин секунд-майора и состоял адъютантом при принце, то он был дежурным майором при нем.


[Закрыть]. Здесь он также отличился при первом представившемся случае. В сражении под Пардакоски (8 апреля)14021402
  Ошибка в дате: сражение произошло 18 (29) апреля 1790 г.; в этом сражении принц Ангальт-Бернбургский был смертельно ранен. Пардакоски – село в бассейне Сайменского озера в 40 км от Вильманстранда (Лаппеенранты) в направлении на северо-запад в Сент-Михель (Миккели); ныне г. Партакоски в Финляндии.


[Закрыть] он ввел в дело резерв в самую критическую минуту и восстановил битву. За отличие в этом деле он произведен в премьер-майоры. Во время действия русских войск противу польских конфедератов (1794 года) Барклай-де-Толли снова отличился и получил Георгия 4‐го класса и чин подполковника с назначением командиром первого батальона Эстляндского егерского корпуса. После переименования этого батальона сперва в 24‐й, а потом в 3‐й егерский полк Барклай-де-Толли назначен шефом полка (в 1799)14031403
  Назначение состоялось в марте 1798 г. с производством в полковники.


[Закрыть] и командовал им до своего производства в генерал-лейтенанты (1807 года). Император Павел I произвел Барклая-де-Толли без очереди в полковники (в 1798) и в генерал-майоры (1799 года), и в этом чине он начал кампанию 1806 года.

Беннигсен знал Барклая-де-Толли еще с Очаковского штурма и высоко ценил его достоинства. В чудную борьбу с первым полководцем нашего времени, с Наполеоном, Беннигсен поручил Барклаю самый трудный и самый почетный пост начальника авангарда при движении вперед к Пултуску и начальника арьергарда при отступлении к Прейсиш-Эйлау. Барклай-де-Толли выполнил свое дело блистательно, содействовав славе нашего оружия в сражении под Пултуском и выдерживая с удивительным мужеством напор целой французской армии при отступлении наших к Прейсиш-Эйлау. Будучи почти разгромлен превосходными силами неприятеля под Янковом и Ландсбергом (23 и 24 января 1807 года), он удивил и своих и неприятелей своею стойкостью и непоколебимым упорством. Жертвуя собою и своим корпусом, Барклай-де-Толли дал время нашей армии собраться за Прейсиш-Эйлау, и в знаменитом сражении под этим городом он более всех содействовал нашему успеху, защищая город с величайшим упорством14041404
  Это утверждение вызвало критику рецензента «Отечественных записок», послужив одним из главных аргументов для обвинения Булгарина в незнании военной истории: по мнению рецензента, Барклай не участвовал в «знаменитом сражении» 27 января 1807 г., поскольку был ранен в сражении накануне (Отечественные записки. 1848. Т. 57. Отд. VI. С. 108). В рецензии «Военного журнала» выражение мемуариста, касающееся непосредственного участия Барклая-де-Толли в сражении, рассматривается лишь как неточность (Военный журнал. 1848. № 6. С. 163), поскольку при отступлении к Прейсиш-Эйлау отряд Барклая-де-Толли принял участие в тяжелых арьергардных боях, а сам Барклай был тяжело ранен в сражении под Эйлау 26 января.


[Закрыть]. Здесь он был ранен пулею в правую руку, с раздроблением кости (26 января), и был принужден оставить армию. За Пултуск он был награжден Георгием 3‐го класса, за Прейсиш-Эйлау Владимиром 2‐й степени и прусским орденом Красного орла14051405
  Учрежденный в 1792 г. рыцарский орден королевства Пруссии, которым награждали за храбрость в бою, выдающееся командование войсками, долгую и верную службу королевству и другие заслуги. М. Б. Барклай-де-Толли награжден орденом 9 (21) апреля 1807 г.


[Закрыть], а за всю кампанию произведен в генерал-лейтенанты и назначен начальником 6‐й пехотной дивизии (9 апреля 1807 года).

В Прусской войне14061406
  Имеется в виду война четвертой антинаполеоновской коалиции с Францией 1806–1807 гг., в ходе которой военные действия шли на территории Пруссии.


[Закрыть] Барклай-де-Толли приобрел славу не только храброго, но и искусного генерала. Наполеон в Тильзите хотел знать, кто командовал русским арьергардом при отступлении к Прейсиш-Эйлау, и сказал, что это должен быть отличный генерал. И точно, все награды Барклай-де-Толли заслужил отличием. Суворовский авангардный генерал, князь Багратион, после Пултуска и Прейсиш-Эйлау питал высокое уважение к Барклаю-де-Толли и относился о нем с величайшею похвалою14071407
  Представление о мужестве Барклая-де-Толли Багратион мог получить во время военных действий четвертой коалиции. В сражении под Пултуском русским войскам удалось впервые устоять против Наполеона. При отступлении к Прейсиш-Эйлау Багратион командовал арьергардом, в который входил и отряд Барклая-де-Толли. Однако отношения двух полководцев не оставались неизменными, известно, что они приобрели резко конфликтный характер во время другого драматичного для русского оружия отступления – летом 1812 г. (см. об этом: Анисимов Е. В. Генерал Багратион. Жизнь и война. Изд. 2‐е. М., 2011. С. 611–665).


[Закрыть]. С этою славой вступил Барклай-де-Толли в Финляндию и поддержал ее при наступлении на Куопио и при защите этого города.

Барклай-де-Толли был высокого роста, держался всегда прямо, и во всех его приемах обнаруживалась важность и необыкновенное хладнокровие. Он не терпел торопливости и многоречия ни в себе, ни в других, говорил медленно, мало и требовал, чтоб ему отвечали на его вопросы кратко и ясно. Хотя в это время (1808 года) ему было только сорок семь лет от рождения, но по лицу он казался гораздо старее14081408
  Барклаю-де-Толли в 1808 г. был 51 год.


[Закрыть]. Он был бледен, и продолговатое лицо его было покрыто морщинами. Верхняя часть его головы была без волос, и он зачесывал их с висков на маковку. Он носил правую руку на перевязи из черной тафты, и его надлежало подсаживать на лошадь и поддерживать, когда он слезал с лошади, потому что он не владел рукою. С подчиненными он был чрезвычайно ласков, вежлив и кроток и, когда даже бывал недоволен солдатами, не употреблял бранных слов. В наказаниях и наградах он соблюдал величайшую справедливость, был человеколюбив и радел о солдатах, требуя от начальников, чтоб все, что солдату следует, отпускаемо было с точностью. С равными себе он был вежлив и обходителен, но ни с кем не фамильярился и не дружился. Барклай-де-Толли вел жизнь строгую, умеренную, никогда не предавался никакому излишеству, не любил больших обществ, гнушался волокитством, карточной игрой, но на разгульную жизнь молодежи смотрел сквозь пальцы, не допуская, однако ж, явного разврата. От старших требовал он примерного поведения и не доверял никакой команды гулякам. Бережливость Барклая-де-Толли была в самых тесных границах, и многие упрекали его в скупости. Мне кажется, что только один упрек Барклаю-де-Толли был справедлив, а именно – в излишнем пристрастии к землякам своим, остзейцам. Вследствие привязанности к своей супруге (из дворянской фамилии фон Смиттен) он всегда окружал себя остзейцами и предоставлял им случаи к отличию. И то должно сказать, что они оправдывали выбор, отличаясь всегда, жертвуя охотно жизнью для славы русского оружия. Исключения так ничтожны, что о них не стоит упоминать. Мы, молодые офицеры, прозвали Барклая-де-Толли квакером14091409
  М. Б. Барклай-де-Толли конфессионально принадлежал к одной из ветвей протестантизма – лютеранству. Квакеры – последователи более позднего протестантского движения, возникшего в Англии в XVII в. в среде радикальных пуритан; для них характерна вера в существование в каждом человеке некой сущности (обозначаемой как Свет, Дух Божий, внутренний Христос), через которую возможно непосредственное общение с Богом; исповедуют принципы равенства людей перед Богом, честности и аскетизма.


[Закрыть].

Барклай-де-Толли создан был для командования войском. Фигура его, голос, приемы – все внушало к нему уважение и доверенность. В сражении он был так же спокоен, как в своей комнате или на прогулке. Разъезжая на лошади шагом в самых опасных местах, он не обращал никакого внимания на неприятельские выстрелы и, кажется, вполне верил русской солдатской поговорке: пуля виноватого найдет. 3‐й егерский полк обожал своего старого шефа, и кто только был под его начальством, тот непременно должен был полюбить своего храброго и справедливого начальника. Он, однако ж, никогда не мог быть народным или популярным начальником, потому что не имел тех славянских качеств, которые восхищают русского солдата и даже офицера, именно веселости, шутливости, живости, и не любил наших родных авось и как-нибудь. Русская песня не имела для Барклая-де-Толли никакой прелести. Быстрые порывы храбрости он старался умерять, зная, что они могут повести к гибели, и приучал солдат к стойкости и хладнокровному мужеству. За нарушение военной дисциплины, за обиды жителей и за ослушание он был неумолим. У нас иногда бывает полезно некоторое фанфаронство или хвастовство, внушая солдату самонадеянность и закрывая перед ним опасность, а Барклай-де-Толли не мог терпеть никакого фанфаронства и хвастовства. Он вел войско в сражение не как на пир, но как на молитву, и требовал от воинов важности и обдуманности в деле чести, славы и пользы отечеству. Барклай-де-Толли достоин был предводить легионами Цезаря, и Плутарх или Тацит изображением его характера украсили бы красноречивые страницы своего повествования.

Я не служил под начальством генерала Тучкова 1‐го в Куопио. Прибыв на смену Барклая-де-Толли, он привез с собою приказание главнокомандующего выслать немедленно отряд на подкрепление корпуса генерала графа Николая Михайловича Каменского, который в то же время сменил генерала Раевского14101410
  Н. М. Каменский прибыл к месту нового назначения 12 (24) июля 1808 г.


[Закрыть]. Генерал Тучков отрядил 3‐й егерский полк, один батальон Низовского мушкетерского и два эскадрона нашего полка (наш, командирский, и эскадрон князя Манвелова), поручив начальство над отрядом командиру 3‐го егерского полка подполковнику Ивану Васильевичу Сабанееву, и мы во второй половине июня выступили из Куопио по той же дороге, по которой шел прежде Барклай-де-Толли для подкрепления Раевского14111411
  8 (20) июля отряд под командованием Сабанеева выступил из Куопио в западном направлении на Рауталамби (Рауталампи), что находится в 53 км юго-западнее Куопио. Булгарину, по всей видимости, изменила память, когда он, указывая направление следования отряда, назвал Койвисто (ныне г. Приморск в Выборгском районе Ленинградской области), который не мог находиться на пути отряда. Справиться у П. П. Сухтелена или А. И. Михайловского-Данилевского Булгарин не мог, так как они не описывали этого похода. Скорее всего, он имел в виду местечко Конневеси, находившееся западнее Рауталамби, в 77 км от Куопио на пути движения отряда. Воспоминания об этом походе включены в путевые заметки Булгарина о поездке в Финляндию в 1840 г., см.: Ф. Б. Путевые заметки и впечатления // Северная пчела. 1840. № 213. 21 сент.


[Закрыть], а именно чрез Рауталамби и Койвисто в Сариярви14121412
  Сариярви (Саариярви) – город в Центральной Финляндии, примерно в 120 км западнее Куопио.


[Закрыть], для поступления в авангард графа Каменского, которым в это время командовал полковник Властов. Нам надлежало пройти около двухсот верст внутренностью взбунтованного края, по местам, нам вовсе не известным, не зная даже, где находится армия графа Клингспора и его отдельные отряды и партизаны. Когда мы вышли за город, Иван Васильевич Сабанеев перекрестился и сказал: «С нами Бог!»