Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1"

Отряд генерала Тучкова 1-го, отданного под следствие, поступил под начальство генерала Раевского. В то самое время, как Барклай-де-Толли двинулся из Нейшлота к Куопио, Раевский стоял близ морского берега, возле Гамлекарлеби, в самом опасном положении. Противу него, под Брагештадтом, стоял граф Клингспор с 13 000 регулярного войска и толпами вооруженных крестьян, а по всему берегу шведы угрожали высадкою, и Раевский с своим слабым отрядом легко мог быть отрезан и поставлен между двух огней. Для обеспечения Раевского в тыле поставлен был в городе Вазе генерал-майор Демидов с двумя пехотными полками (Петровским и Белозерским)13641364
  В охранявший Вазу отряд под началом генерал-майора Н. И. Демидова входили батальон Петровского мушкетерского полка, шефом которого он был, и Белозерский мушкетерский полк.


[Закрыть] и одним эскадроном драгун (Финляндского полка), а Севский мушкетерский полк отряжен был Раевским в Нюкарлеби13651365
  Нюкарлеби – шведское название небольшого городка в Западной Финляндии (финское – Уусикаарлепюю).


[Закрыть] для поддерживания сообщений с Демидовым13661366
  А. И. Михайловский-Данилевский указывает, что занять Нюкарлеби Раевский поручил отряду под начальством генерал-майора И. Ф. Янковича, в который входили «остатки спасшихся из-под Револакса полков Могилевского и Пермского, 23‐й Егерский и 50 казаков», Севский же полк в составе отряда генерал-майора К. Ф. Казачковского был послан в Лаппо (см.: Михайловский-Данилевский А. И. Описание Финляндской войны… С. 153).


[Закрыть]. Граф Орлов-Денисов с слабым отрядом (из одной роты пехоты, эскадрона драгун и эскадрона лейб-казаков) наблюдал огромное пространство между Вазою и Христиненштадтом13671367
  Христиненштадт (Кристинестад) был основан в 1649 г. как город Коппёстад, в 1651 г. переименован в честь правившей тогда шведской королевы Кристины, ныне небольшой город Кристийнанкаупунки в Западной Финляндии.


[Закрыть]. Прочее войско стояло по морскому берегу от Або до Свеаборга. Главная квартира была в Або. Отсюда распоряжался граф Буксгевден.

Эта диспозиция, или расстановка войска по местности края и положению неприятеля, была бы весьма хороша, если б передовой наш отряд, т. е. корпус Раевского, был по крайней мере равносилен шведскому войску, стоявшему противу него. Но после неудачи Кульнева и Булатова у Раевского со всеми пришедшими к нему подкреплениями было не более 6 800 человек, а с этим числом он не мог удерживать десанты и противиться графу Клингспору. План графа Буксгевдена состоял в том, чтоб Раевский, отступая, завлек графа Клингспора внутрь края, и в то время Барклай-де-Толли, оставя 3 000 человек в Куопио противу Сандельса, долженствовал ударить в левый фланг Клингспора и, зайдя ему в тыл, отрезать его от Улеаборга. Но если б Барклаю-де-Толли и удалось даже исполнить предписание графа Буксгевдена, т. е. поспешить из Куопио для совокупного действия с Раевским, то все же у обоих русских генералов было бы не более 11 300 человек противу 13 000 регулярного шведского войска и до 6 000 вооруженных крестьян в стране, взволнованной и враждебной русским. В Петербурге не одобрили плана графа Буксгевдена, весьма справедливо опровергая тем, что Раевский и Барклай-де-Толли могут быть разбиты отдельно и Куопио взят Сандельсом при столь слабой защите. Но граф Буксгевден, как я сказал, был непреклонного характера и, невзирая на все представления, решился действовать раздробленными силами.

По счастью для нас, граф Клингспор был человек нерешительный и, не надеясь на сильную помощь из Швеции, не отваживался на смелые предприятия. После Револакского дела он мог бы разгромить корпус Тучкова, но отговаривался оттепелью, а потом усталостью войск и шесть недель не беспокоил Раевского. Только в конце мая, удостоверясь, что к Раевскому не приходит помощь, граф Клингспор двинулся вперед. Раевский, не имея продовольствия, должен был отступать к Вазе и 5 июня остановился в Лиль-Кирке13681368
  Лиль-Кирка (Лилькиро, Лилькюро) – населенный пункт, церковный приход (называемый в Финляндии киркой), примерно в 18 км восточнее Вазы.


[Закрыть], в 18-ти верстах от сего города. Между тем единственная надежда Раевского на доставление своему отряду продовольствия исчезла. Граф Клингспор шел берегом, а полковник Фияндт с отрядом партизан действовал на правом фланге Раевского, зашел в тыл, захватил русский магазин и взбунтовал всех жителей в тыле нашего отряда. Все сообщения Раевского были прерваны, и он не имел ни хлеба, ни подвод для перевозки больных и тяжестей. Наши малые отряды и посты были захватываемы и беспощадно умерщвляемы. Но как граф Клингспор шел медленно, ожидая высадки шведских войск, то граф Буксгевден думал, что он пошел на Куопио, и приказал Раевскому начать наступательные действия. Еще Раевский не успел одуматься, как шведы уже сделали две высадки у Або и у Вазы13691369
  Речь идет о высадках шведского десанта на финский берег. 7 (19) июня 1808 г. у селения Лемо близ Або высадился отряд во главе с генералом Фегезаком. Нападение было отражено, но шведам удалось под прикрытием огня корабельных орудий погрузиться на суда и уйти. 12 (25) июня 1808 г. шведы, прибыв из Умео под начальством генерала Ю. Бергенстроле, высадились на берег Ботнического залива севернее, у Вазы. На следующий день обходным маневром части своих сил они выманили почти весь охранявший город отряд во главе с генералом Демидовым, после чего высадившийся с моря шведский десант занял город. Демидову пришлось брать Вазу штурмом с большими потерями, за это сражение он получил орден Св. Георгия 3‐го класса. Булгарин рассказывает об этом эпизоде ниже.


[Закрыть], а граф Клингспор атаковал авангард Раевского. Не стану описывать подробностей, которых сам я не был свидетелем13701370
  Высадка под Або произошла 8 июня, пятью днями ранее вазовской высадки. Шведский генерал Фегезак с 4 000 шведов вышел на берег и устремился прямо на город, надеясь на помощь жителей. По счастью, главнокомандующий отменил долженствовавшую быть в этот день ярмарку. Силы были равные, но геройское мужество наших солдат, ободренных примером генералов и офицеров, склонило победу на нашу сторону. Более всех отличился Невский мушкетерский полк, ударив в штыки на неприятеля. Шеф полка, генерал-майор Чоглоков, был впереди; генералы Багговут и Тучков 1‐й (бывший под следствием) сами шли в стрелковой цепи117. Офицеры везде были первые, и соревнование было так велико, что даже раненые солдаты после перевязки добровольно возвращались в битву. Войско было чудное, и потому-то оно внушало такую самонадеянность главнокомандующему.


[Закрыть]. После жестокой борьбы десанты были отбиты, но Раевский принужден был отступать пред неприятелем, более нежели вдвое его сильнее, и притом окруженный со всех сторон шведскими партизанами. Для открытия сообщения между Барклаем-де-Толли послан был внутрь края полковник Властов с 24‐м егерским полком, которому удалось разбить (21 июня) партизан Фияндта под Линдулаксом13711371
  За отличия в кампании против шведов, в том числе и за бой при Линдулаксе (село в центральной Финляндии на берегу озера Кююярви примерно в 120 км к юго-востоку от Гамле-Карлебе), полковник Е. И. Властов в августе 1808 г. был награжден орденом Св. Георгия 3‐го класса.


[Закрыть]. Раевский двинулся вперед, вытеснил неприятеля из Лаппо-Кирки13721372
  Лаппо-Кирка (Лаппо) – населенный пункт восточнее Вазы по направлению к Куопио, лежавший на пересечении четырех дорог. Ныне г. Лапуа в области Южная Остроботния в Финляндии.


[Закрыть] и остановился. Здесь атаковал его граф Клингспор, и 2 июня произошло памятное сражение13731373
  Скорее всего, описка или опечатка – речь идет о сражении при Лаппо 2 (14) не июня, а июля 1808 г., в котором шведы, полагавшие победу за собой, потеряли 162 человека, а русские – около 200.


[Закрыть], в котором русские, оказав чудеса храбрости, должны были уступить числу. Во время наступления Раевского шведские партизаны с восставшими крестьянами бросились в тыл его отряда, жгли мосты, раскапывали дороги, уводили лодки от берега и отрезали его от всех сообщений, от всякой помощи. Войско было без хлеба, изнурялось от голода, питаясь почти исключительно грибами. Даже боевых снарядов оставалось немного. Положение было отчаянное, и Раевский, достигнув до кирки Алаво, собрал на военный совет всех своих генералов и полковников, изложил состояние дел и требовал решительного мнения. Положено было отступить к Тавастгузу, и 12 июля отряд Раевского выступил в поход.

Во время отступления Раевского к Лаппо случились два происшествия, наделавшие тогда много шуму. 12 июня13741374
  В журнальной публикации ошибочно: «Двадцатого июня…» (Библиотека для чтения. 1848. Т. 87. Отд. I. С. 125).


[Закрыть] шведский десант в 2 000 человек под начальством полковника Бергштраля вышел на берег для овладения Вазою. Шведы схватили первый русский пикет, и полковник Бергштраль, послав малый отряд прямо на Вазу, сам с главными силами обратился внутрь края по дороге к Лиль-Кирке. Генерал-майор Демидов, не имея положительных известий о движении шведов, пошел со всею своею силою противу малого шведского отряда к Сведбю13751375
  Сведбю (правильно: Смедсбю) – деревня, лежавшая на пути от места высадки шведов к Вазе. По направлению к деревне была отправлена шведами небольшая демонстративная колонна для отвлекающего маневра, она вступила в бой с русским пикетом, в то время как основные силы шведского десанта двинулись по другой дороге.


[Закрыть], оставя только две роты для охранения города, и, пока шведы отступали на этом пункте, Бергштраль обратился на проселочную дорогу и вступил в город. Узнав об этом, Демидов воротился и повел атаку на город, в котором шведы успели уже утвердиться. Жители соединились с шведами. Число русских и шведов было почти равное, но шведы имели то преимущество, что защищались в закрытых местах и имели на своей стороне жителей, которые стреляли в русских из окон и бросали все, чем можно было повредить человеку. Штыками русские очищали домы и улицы, и после жестокого боя, продолжавшегося пять часов сряду, шведы начали отступать. Тогда Бергштраль, собрав резерв, бросился в штыки, но был ранен и взят в плен, и это решило участь того дня. Шведы обратились в бегство, к судам своим, и отплыли. Наши взяли в плен 17 офицеров, 250 солдат и одно орудие.

Наши солдаты были ожесточены противу жителей, сражавшихся вместе с шведскими солдатами, и во время общей суматохи, врываясь в домы для изгнания неприятеля, подняли город на царя, как говорили в старину, т. е. разграбили богатейшие домы и лавки13761376
  В журнальной публикации отсутствует часть фразы: «…подняли город на царя, как говорили в старину…» (Библиотека для чтения. 1848. Т. 87. Отд. I. С. 126).


[Закрыть]. Многие из сопротивлявшихся жителей были убиты, и нельзя было избегнуть, чтоб при этом не произошло каких-нибудь покушений противу женского целомудрия. Когда жители края принимают участие в войне, то всегда должны ожидать жестокой мести. Таковы последствия каждой народной войны! Шведские и английские газеты возопили противу варварства русских, утверждая, что Демидов приказал грабить, убивать и насиловать и что русские умерщвляли женщин и детей. Вазу сравнивали с Прагою13771377
  Речь идет о штурме предместья Варшавы Прага русскими войсками под командованием А. В. Суворова в ноябре 1794 г., который сопровождался истреблением повстанцев.


[Закрыть]. Все это было несправедливо. Демидов вовсе не приказывал грабить, но как солдаты дрались толпами, отдельно, во многих местах без офицеров, и должны были брать приступом домы, то и невозможно было наблюдать за порядком. Женщин и детей вовсе не убивали, а убивали взрослых мужчин, противившихся и вооруженных. Все это подтверждено одним из правдолюбивейших людей, какие когда-либо были в России, покойным князем Дмитрием Владимировичем Голицыным, посланным тогда для произведения следствия. Оправдывать этого несчастного события невозможно и не должно, а можно только сожалеть о нем, извиняя наших солдат ожесточением в битве. Кто видел, как берут города с боя, когда жители сопротивляются вооруженною рукою, тот легко поймет невозможность удержать в порядке разъяренных солдат, сражающихся врассыпную.

Впрочем, поступки жителей некоторым образом извиняли месть русских. Десантное шведское войско привезло с собою многие тысячи прокламаций к финскому народу от имени короля, возбуждавшего всех жителей к восстанию и истреблению русских всеми возможными средствами, как разбойников или диких зверей. Пасторы проповедовали в церквах и в поле, что даже частное убийство неприятеля дозволено для защиты отечества, и подкрепляли свои речи примерами из Ветхого Завета. Бунт усилился, и береговые жители, коренные шведы, восстали сильными толпами и отчаянно нападали на наши малочисленные отряды. Первою жертвою неистовства разъяренной черни были наши храбрые лейб-казаки из отряда графа Орлова-Денисова. Семьдесят человек лейб-казаков захватили поселяне врасплох на морском берегу и мучительски умертвили. Я сам видел яму, в которой под грудою угольев найдены кости наших несчастных казаков. Говорят, что поселяне бросали в огонь раненых вместе с мертвыми. Некоторые пикеты, явно атакованные, защищались до крайности, но были взяты превышающею силою бунтовщиков и изрублены топорами в мелкие куски. Находили обезглавленные трупы наших солдат, зарытые стоймя по грудь в землю. Изуродованные тела умерщвленных изменнически наших солдат висели на деревьях у большой дороги. Народная война была в полном разгаре. Усмирить бунтовщиков было невозможно. Граф Орлов-Денисов, наблюдавший внутренность края, не имел на то достаточных сил и сам был в крайней опасности. Он хотел выйти на береговую дорогу, но взбунтованные крестьяне отрезали ему путь к Вазе и заставили его отступить. Он остановился между Христиненштадтом и Биернеборгом13781378
  Биернеборг (Бьёрнеборг) – город на западном побережье Финляндии, ныне г. Пори.


[Закрыть]. Самый большой вред наносили нам солдаты Свеаборгского гарнизона, распущенные по домам и обязавшиеся в силу капитуляции не поднимать оружия противу русских. Эти солдаты предводительствовали толпами крестьян и даже принуждали многих силою оставлять домы и сражаться с русскими. Граф Орлов-Денисов, получив подкрепление, стал действовать противу партизанов и объявил, что каждый из этих солдат, взятый с оружием в руках, будет повешен как изменник и каждый крестьянин, уличенный в бунте, – расстрелян. Исполнение этой угрозы вскоре последовало после объявления. Захваченных в плен солдат бывшего Свеаборгского гарнизона вешали на деревьях, на большой дороге и при кирках, с надписью: «За измену»; но из крестьян расстреливали только самых ожесточенных и начальников шаек. Прочим брили голову и отсылали в Свеаборг в крепостную работу.

Самый опасный враг, нанесший нам более прочих вреда, был партизан Роот (Root), родом финляндец, унтер-офицер Биернеборгского полка. Он начал свои действия в тыле корпуса Раевского только с сорока солдатами, самыми отчаянными из всей армии графа Клингспора и знавшими притом все местности, а потом вошел в сношения со всеми взбунтованными шайками, сделался их предводителем и распоряжался их движениями. Забирая все транспорты с съестными и боевыми припасами, высылаемые к Раевскому, он довел его корпус до отчаянного положения, замедляя его отступление истреблением мостов, переправ и порчей дорог. Роот первый вызвал солдат бывшего Свеаборгского гарнизона на поле битвы, убедив их в ничтожности данного ими обещания не сражаться с русскими. Роот был везде и нигде, переезжая беспрестанно с места на место по озерам и проходя тропинками чрез леса и болота. Он едва не взял города Таммерфорса в тылу нашей армии, где был склад наших запасов и парки, и только необыкновенное мужество майора Юденева, охранявшего город с двумя ротами Петровского мушкетерского полка, спасло корпус Раевского от величайшего бедствия, которое должно было бы его постигнуть по истреблении запасных магазинов и парков.

Курьеры, посылаемые от Раевского к главнокомандующему с донесениями, что он не только не может действовать наступательно, но принужден ретироваться, были перехватываемы шведскими партизанами, а граф Буксгевден с полною уверенностью на успех ожидал в Або известий о начале совокупного действия Барклая-де-Толли и Раевского противу графа Клингспора. В исполнение повелений главнокомандующего Барклай-де-Толли выступил из Куопио на третий день после его занятия, оставив в городе шефа Низовского мушкетерского полка генерал-майора Рахманова с его полком, Ревельским мушкетерским, батальоном гвардейских егерей, одною ротою гвардейской пешей артиллерии, одним эскадроном улан (именно нашим, т. е. командирским) и двадцатью донскими казаками. Сам Барклай-де-Толли пошел, для совокупного действия с Раевским, с полками: Лейб-гренадерским, Азовским мушкетерским, 3‐м егерским, полуротою артиллерии, четырьмя эскадронами нашего полка и сто пятьюдесятью казаками13791379
  Такое же число казаков указывает и Михайловский-Данилевский (Михайловский-Данилевский А. И. Описание Финляндской войны… С. 164). В журнальной публикации ошибочно: «…с <…> четырьмя эскадронами нашего полка и пятьюдесятью казаками» (Библиотека для чтения. 1848. Т. 87. Отд. I. С. 128).


[Закрыть].

Спрашиваю: мог ли Рахманов с неполными тремя тысячами человек исполнить поручение Барклая-де-Толли, основанное на предписании графа Буксгевдена? Ему приказано было охранять сообщения с Россиею, удерживать Куопио до последней крайности, устрашать неприятеля предприятиями к переправе чрез озеро, а если удастся, набрать лодок у жителей, нападать на заозерную позицию Сандельса у Тайволы13801380
  Тайвола – финская деревня на берегу озера Каллавеси, откуда шведы совершали набеги на Куопио.


[Закрыть] и по прибытии канонирских лодок13811381
  Речь идет о канонерках, крупных парусно-гребных шлюпках (на 7–15 пар весел) с артиллерийским вооружением, предназначенных для боевых действий на реках, озерах и в прибрежных морских районах. На русских канонерках были фальконеты и от одного до трех крупнокалиберных орудий.


[Закрыть] из озера Саймы в озеро Калавеси решительно переправиться чрез озеро, разбить Сандельса, овладеть Тайволой и наконец открыть сообщение с так называемым Сердобольским отрядом, т. е. с генерал-майором Алексеевым, шефом Митавского драгунского полка, выступившим из Сердоболя в Карелию только с четырьмя эскадронами драгун и 150-ю казаками для усмирения этого обширного, лесистого и болотистого края! Дела невозможные!

Кажется, будто граф Буксгевден почитал наших солдат бессмертными или, по крайней мере, неуязвимыми и одаренными тройною силою противу неприятеля, поручая генералам такие дела к исполнению! Забывал он также, что самый мужественный человек требует пищи. Разъезжая по берегу между Гельсингфорсом и Або или живя в одном из этих городов, граф Буксгевден не видел настоящей нужды войска, не имел надлежащего понятия о положении дел и до последней минуты своего командования был твердо убежден, что шведы не намерены держаться в Финляндии и станут отступать при нашем сильном натиске. Донесения наших отрядных начальников о восстании жителей и о вреде, наносимом ими, почитал граф Буксгевден преувеличенными, приписывая их успехи нашей неосторожности, не обращая никакого внимания на местность, благоприятную для партизанских действий, хотя в донесениях государю сравнивал Финляндскую войну с Вандейскою13821382
  Французский департамент Вандея был центром роялистских мятежей в период Великой французской революции и Директории.


[Закрыть].

Генерал-майор Рахманов, человек пожилой, старый служивый, храбрый и опытный воин, хотя и не стратег, чувствовал, что данная ему инструкция не может быть исполнена; но он решился защищать Куопио до последней капли крови и не скрывался в этом. Собрав штаб-офицеров и начальников рот, он сказал им без обиняков: «Господа, внушите своим солдатам, что у нас нет другой ретирады, как в сырую землю. Отступать некуда ни на шаг. Если шведы нападут на нас, мы должны драться до последнего человека, и кто где будет поставлен – тут и умирай!» Рахманов говорил людям, которые понимали его, и офицеры передавали слова генерала воинам, которых эти слова радовали, вместо того чтоб привесть в уныние. Никогда я не видал таких отличных полков, каковы были Низовский и Ревельский пехотные, 3‐й егерский (полк Барклая-де-Толли) и лейб-егерский батальон. Не только у Наполеона, но даже у Цезаря не было лучших воинов! Офицеры были молодцы и люди образованные; солдаты шли в сражение, как на пир, дружно, весело, с песнями и шутками.

На изгибе мыса, на котором стоит Куопио, была мыза, прозванная нами по цвету господского дома желтою мызою. Тут поставлен был с ротою Низовского полка капитан Зеленка, человек необыкновенной храбрости, одаренный высшим военным инстинктом. Он знал важность своего поста, потому что шведы, овладев желтою мызою, зашли бы нам в тыл, и потому решился защищать свой пост до последней капли крови. Однажды, когда я приехал к нему с разъездом, он сказал мне шутя: «Я хотя и не Леонид, но стою в Фермопилах13831383
  В сентябре 480 г. до н. э. спартанский царь Леонид с отрядом из 300 спартанцев и шеститысячным греческим войском погиб в бою с превосходящими силами персов, защищая Фермопильский проход.


[Закрыть], и меня вынесут отсюда, но не выгонят!» С такими офицерами можно отваживаться на смелые предприятия в войне. Но наша отвага переливалась уже чрез край!

На третий день по выходе Барклая-де-Толли полковник Сандельс, собрав множество рыбачьих лодок, посадил на них своих солдат и атаковал Куопио с двух сторон, с северной и от желтой мызы (10 июня). Капитан Зеленка мужественно встретил неприятеля и, послав одного казака к Рахманову просить помощи, бросился вперед на шведов, шедших кустарниками, оставив один взвод для защиты мызы. Шведов было втрое более, но они приведены были в замешательство движениями Зеленки и полагали, что шпионы ложно их известили о числе русских, занимавших желтую мызу. Зеленка между тем велел оставшимся солдатам лазить по крыше дома, чтоб шведы видели издали, что у него есть резерв. Шведы завязали перестрелку в кустарниках и не напирали сильно на Зеленку. Между тем полковник Потемкин с лейб-егерским батальоном вышел навстречу Сандельса, на северную оконечность мыса, и ударил в штыки. Храбрые лейб-егери бегом устремились на шведов и, выстрелив залпом, с криком «ура!» бросились, как отчаянные, в их ряды. Шведы не устояли и побежали к своим лодкам. Лейб-егери остановились только для того, чтоб зарядить ружья, и погнались за шведами, которые, сев поспешно в лодки, отчалили от берега. Два наших взвода шли за егерями, а два посланы были на помощь Зеленке; но мы не могли атаковать шведов, потому что местность не позволяла, и были только свидетелями, под градом пуль, чудного мужества наших товарищей. От желтой мызы шведы также отступили после неудачи на северной оконечности мыса. Зеленка преследовал их до берега.

Сандельс скрылся с своею флотилиею между заломами13841384
  Заломами называются скопления в русле реки деревьев, вымытых и снесенных течением, образующих в узких местах реки плотины в виде беспорядочно наваленных друг на друга стволов.


[Закрыть] лесистого берега, и 13 июня вышел на берег близ Варкгауза, и напал на отряд Азовского пехотного полка, сопровождавшего транспорт. Азовцы защищались храбро, но должны были уступить числу, и Сандельсу удалось отбить до 75-ти подвод с мукою. Потеря для нас была тем важнее, что открывала ненадежность наших сообщений с Нейшлотом, откуда мы ожидали продовольствия, не имея возможности охранять путь. Лодок у нас вовсе не было.

Набрав еще более лодок во время своей экспедиции на Варкгауз, Сандельс почти со всеми своими силами и с толпами вооруженных крестьян атаковал Куопио 15 июня. День был туманный, и на озере нельзя было видеть ничего в десяти шагах. Сандельс пристал к скалистому берегу, поросшему кустарником, в южном заливе мыса. Наши посты тогда только увидели неприятеля, когда они уже были у самого берега. Некоторые наши пикеты были отрезаны и бросились в лес, другие завязали перестрелку. Несколько казаков прискакали в город с известием, что на нас идет, по казацкому выражению, «видимая и невидимая сила».

Оставив в городе только караул и пикеты на берегу озера, Рахманов вышел за город со всем своим отрядом противу этой видимой и невидимой силы. Число неприятеля было нам неизвестно, но мы знали, что к Сандельсу сходятся толпами лучшие стрелки из северного Саволакса и Карелии и, как носились слухи, более двух тысяч этих охотников уже было под знаменами Сандельса. Я был послан со взводом для прикрытия свитского офицера, долженствовавшего рассмотреть, какое направление берет неприятель. Подъехав к скалистому берегу, верстах в трех от города, свитский офицер и я взобрались на скалу и увидели множество лодок, причаливших на большое расстояние к берегу, и шведов, шедших в нескольких колоннах по направлению к северо-западу, чтоб выйти на дорогу, ведущую к Куопио. Толпы стрелков шли впереди колонн, врассыпную. Неровное местоположение, овраги, холмы и кустарники то скрывали, то открывали перед нами неприятеля, и мы в тумане не могли определить числа его, но заключали, что шведов и крестьян было не меньше трех тысяч человек. Туман между тем поднимался, и шведские стрелки, увидев нас, бросились вперед, чтоб отрезать нас от Куопио. Мы поскакали в тыл и встретили наш отряд уже в версте от шведов. Рахманов выслал стрелков и стал фронтом перед перешейком, соединяющим с твердою землею мыс, на котором построен город. Началось дело, продолжавшееся с величайшею упорностью с обеих сторон в течение более пяти часов. Нам шло о существовании. Если б шведы вогнали нас в город, то нам надлежало бы или сдаться, или выйти из города по телам неприятеля, пробиваясь штыками, потому что у нас вовсе не было провианта. Избегая блокады в городе, в случае неудачи нам должно было бы броситься в леса, внутрь Финляндии, и идти вперед наудачу для соединения с Барклаем-де-Толли или Раевским, не имея никаких известий о их направлении. Рахманов приказал объявить солдатам о нашем положении и о надежде своей на их мужество. «Не выдадим!» – закричали лейб-егери, смело идя вперед. Соревнование сделалось общим. Едва ли когда-либо дрались с бόльшим мужеством и ожесточением! Капитан Зеленка, получив подкрепление, защищал желтую мызу с величайшим упорством противу тройного числа неприятеля, и когда Рахманов уверился, что этот важный пост крепко держится, то, не опасаясь уже обхода, велел Низовскому полку и лейб-егерям ударить в штыки, оставшись сам в резерве с частью Ревельского полка. Наши отчаянно бросились на шведов, которые, однако ж, устояли при первом натиске. Тут началась резня, почти рукопашный бой, и шведы наконец уступили нашим. Местоположение позволило выдвинуть вперед наши пушки, и картечи довершили поражение. Шведы обратились к своим лодкам, отстреливаясь и преследуемые нашими на полружейный выстрел. Нашим удалось по камням и оврагам перетащить две пушки на берег. Эти пушки сильно вредили шведам в то время, когда они садились в лодки. Мы провожали их и на озере ядрами и несколько лодок разбили и потопили при громогласном «ура!» на берегу.

В этом деле отличились в нашем отряде все, от первого до последнего человека, но честь победы принадлежит Низовскому полку и лейб-егерям, сломившим шведскую линию штыками и принудившим шведов к отступлению пылкостью своего наступления и стойкостью. Только тяжело раненные оставались на месте, там, где упали, а кто мог идти, шел вперед, раненный и окровавленный. Когда шведы уже отплыли, тогда только стали искать тяжелораненых на поле битвы и выносить на большую дорогу.

Победа была полная, но кроме того, что мы охранили Куопио, она не принесла нам никакой существенной пользы, и Рахманов был не в состоянии исполнить других поручений Барклая-де-Толли. Нельзя было и думать о нападении на шведскую позицию у Тайволы, не имея ни одной лодки; сообщения наши с Россией были прерваны, и мы ничего не знали о Сердобольском отряде. Сандельс оставил вооруженные толпы крестьян в лесах, вокруг Куопио, под начальством шведских офицеров, приказав им истреблять наших фуражиров и наши отдаленные посты и беспрерывно тревожить нас в Куопио. Эти партизаны отлично исполняли свое дело. Недостаток в съестных припасах заставлял нас высылать на далекое расстояние фуражиров, чтоб забирать скот у крестьян, отыскивая их жилища в лесах, и каждая фуражировка стоила нам несколько человек убитыми и ранеными. Отдельные посты были беспрерывно атакуемы, и половина отряда капитана Зеленки день и ночь была под ружьем. Почти каждую ночь в Куопио была тревога, и весь отряд должен был браться за оружие. Крестьяне подъезжали на лодках к берегу; в самом городе стреляли в часовых и угрожали ложною высадкою. Не зная ни числа, ни намерения неприятеля, нам надлежало всегда соблюдать величайшую осторожность. Голод и беспрерывная тревога изнуряли до крайности войско. Госпиталь был полон.

Уланы и казаки содержали разъезды, и я почти чрез день проводил ночь за городом на коне. Но и все офицеры нашего отряда проводили бессонные ночи, не раздеваясь и отдыхая только днем. В моей квартире по-прежнему было общее собрание офицерства. Нужды не знал я в Куопио, и беспрерывная деятельность была мне не в тягость. Мы проводили время весело, в офицерском кругу, хладнокровно рассуждали о нашей будущей участи, не предвидя ничего, кроме смерти в бою, если нас оставят надолго в этом положении.

В этой беспрерывной тревоге и сражениях прошло шесть дней, и на седьмой день Барклай-де-Толли, получив от Рахманова верное изображение нашего положения, возвратился в Куопио (17 июня). Трудно описать радость, какую мы ощутили, увидев помощь!

Барклай-де-Толли подвергнулся упреку, что, не исполнив предписания главнокомандующего, приказавшего ему действовать во фланг графу Клингспору, когда Раевский будет действовать с фронта, он расстроил весь план к изгнанию шведов из Финляндии летом 1808 года и, дав Клингспору время и средства потеснить Раевского, довел его до крайности и продлил войну. Правда, что Барклай-де-Толли не исполнил приказания главнокомандующего, потому что не мог исполнить и действовать по плану, начертанному в кабинете главнокомандующего, без малейшего соображения обстоятельств, без всякого внимания на положение северо-восточной Финляндии, т. е. Саволакса и Карелии. Легко было главнокомандующему, разложив карту Финляндии, играть в стратегию, как в шахматы; но Финляндия была не спокойная и безмолвная шахматная доска, и возмущенный народ – не пешки!

Барклай-де-Толли, выступив из Куопио для действования по плану главнокомандующего, пошел по большей дороге, соединяющей Куопио с Гамлекарлеби (т. е. с морским берегом). 10 июня Барклай-де-Толли прибыл к кирке Рауталамби, лежащей в семидесяти пяти верстах от Куопио, между озерами Конивеси и Кивисальми. Здесь дорога идет чрез проливы озер. При селении Тохолакс, на широком проливе находился перевоз, а на двух меньших проливах, образующих остров при селении Кивисальми, были два моста. Полковник Сандельс, который для того только и выслан был в Куопио, чтоб сделать нам диверсию, т. е. разделить наши силы и воспрепятствовать совокупно действовать противу графа Клингспора, употребил все зависящие от него средства для удержания Барклая-де-Толли в походе. Он дал приказание своим партизанам (образовавшимся из отрезанного нами шведского арьергарда во время преследования Сандельса до Куопио) истребить переправу и мосты на озерах Конивеси и Кивисальми, перекапывать дорогу, зажигать леса по обеим сторонам узкой дороги и перехватывать или умерщвлять наших фуражиров. Барклай-де-Толли, прибыв в Рауталамби, должен был остановиться. Хотя большая часть лодок на озерах была угнана к северу, но Барклай успел переправить свой авангард в челноках чрез озера и велел ему ждать всего отряда в селении Койвиста, в 79-ти верстах от первой переправы при Тохолаксе, занявшись между тем устройством переправы чрез озера для всего отряда.

В это время Барклай-де-Толли получил самое отчаянное донесение от Рахманова из Куопио. Рахманов извещал, что отряд его находится в крайности, без продовольствия, и что он не может удержать сообщений с Нейшлотом на расстоянии 180-ти верст, потому что Сандельс сильнее его и беспрестанно угрожает Куопио, и что нельзя ослаблять отряда высылкою партий для провожания подвижных магазинов, которые подвергаются опасности быть взятыми шведами, как то уже и случилось при Варкгаузе. Рахманов изъявлял даже опасение насчет Куопио, донося, что у него скоро недостанет патронов и что отряд его может погибнуть в развалинах города, мужественно защищаясь, но едва ли в состоянии будет долго держаться и отбивать неприятеля. Барклай-де-Толли рассудил, что если Сандельсу, которого он почитал сильнее Рахманова, удастся вытеснить наших из Куопио, то весь правый фланг армии будет открыт, граница наша не защищена и восстание в самой воинственной части Финляндии примет новую силу, и вследствие этих соображений решился взять на свою ответственность неисполнение предписания главнокомандующего. Выслав авангард свой, состоявший из части Азовского мушкетерского, 24‐го егерского полков и сотни казаков под начальством полковника Властова, на помощь Раевскому, Барклай-де-Толли возвратился с остальною частью своего отряда в Куопио, учредив посты между этим городом и Варкгаузом для удержания партизанов от нападений на наши подвижные магазины. Лейб-гренадерский полк и три эскадрона нашего полка остались на этих постах, которыми командовал генерал Лобанов.

Барклай-де-Толли вступил в Куопио ночью, уже по пробитии вечерней зари, с 17 на 18 июня. Войско расположилось на биваках за городом и развело огни. Светлая северная ночь омрачена была сильным туманом. Прибытие штаба и множества офицеров в город произвело некоторую суматоху. Кто искал для себя квартиры, кто отыскивал знакомых, товарищей; на улицах стояли повозки и лошади; для больных искали помещения и т. п. У меня на квартире собрание офицеров было обыкновенное. К ужину подали целого жареного барана, которого я накануне купил за два червонца у казака. Мы веселились, шутили, между тем как уланы вносили в соседнюю залу солому, где я располагал уложить моих гостей на отдых… Вдруг раздался пушечный выстрел, и стекла в окнах задрожали… другой выстрел, третий, четвертый… потом ружейные выстрелы… Мы отворили окна – выстрелы раздавались на озере и за городом, а в городе били тревогу… Все гости мои побежали опрометью к своим полкам и командам; я велел поскорее седлать лошадь и поскакал на наше сборное место, к кирке. Эскадрон уже строился. Это был полковник Сандельс, который, пользуясь туманом, прибыл из Тайволы, чтоб пожелать нам доброй ночи и спокойного вечного сна! Устлав досками несколько лодок, соединенных бревнами, он таким образом устроил две плавучие батареи и, посадив весь свой отряд на лодки, атаковал Куопио с трех сторон: с желтой мызы, с южной стороны перешейка и у самого северного предместия, перед которым находится лес. Весь наш отряд выступил из лагеря, и Барклай-де-Толли, не зная, где неприятель и в каком числе, высылал батальоны на те места, где завязывалась перестрелка с нашими передовыми постами и где предполагали найти неприятеля. Из пушек, поставленных на берегу, стреляли наудачу. На большой площади поставлен был резерв в сомкнутой колонне, с двумя пушками. Ружейные выстрелы гремели вокруг города. Везде была страшная суматоха, везде раздавались крики и выстрелы, и ничего нельзя было видеть, кроме ружейного огня…