Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1"

Взглянем бегло на тогдашнюю Финляндию.

Древнее отечество финского племени, одного из многочисленнейших в мире, – Азия, от гор Уральских и восточного берега Каспийского моря до моря Охотского и Камчатки, между Ледовитым океаном и полосой гор, перерезывающих Среднюю Азию. Племя финское есть отрасль племени монгольского, как доказано даже сходством черепов14131413
  См. «Россия в истор[ическом], статист[ическом], географ[ическом] и литерат[урном] отношениях»157.


[Закрыть]. Древние югры, или угры, и гунны были, без сомнения, финские племена14141414
  Впервые Булгарин писал о финских племенах в «Прогулке по Ливонии» (Северная пчела. 1827. № 59, 60. 17, 19 мая), где ссылался на историков, которые считают происхождение этих племен тюркским. Сведения о близости строения черепов финнов к монголоидным были почерпнуты Булгариным в публикациях профессора И. Ф. Гука, который в 1833–1842 гг. заведовал кафедрой анатомии в Дерптском университете (см. ссылку на его работу в: Булгарин Ф. В. Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях. Истории ч. 1. С. 138–139). Современная наука из‐за недостатка археологических подтверждений подвергает сомнению теорию о том, что ранняя группа поселенцев мигрировала в Европу из Сибири, возникшую на основании двух различных типов черепов (европеоидного и монголоидного), обнаруженных при раскопках мезолитических захоронений в северо-восточной Европе. Взгляд Булгарина на гуннов соответствует историографии его времени, считавшей гуннов монголами (впервые эту точку зрения высказал П. С. Паллас). В настоящее время этническая принадлежность гуннов считается не установленной. Угры – обобщающее имя родственных по языку народов: манси, хантов и венгров, как и финны принадлежащих к уральской языковой семье.


[Закрыть]. До VI века по Р. Х. финны занимали все пространство средней полосы России, т. е. все страны, обитаемые ныне великороссиянами, и это доказывается финским наименованием рек и урочищ14151415
  См. там же.


[Закрыть]. Оттесненные славянскими племенами из средней полосы России, финские племена подвинулись на север и рассеялись ордами на всем пространстве. Исключая малого числа шведских лопарей14161416
  Лопари – устаревшее русское наименование малочисленного финно-угорского народа; современное название – саамы.


[Закрыть], теперь все финские племена входят в состав народонаселения Российской империи под различными племенными прозваниями, данными им чужеплеменниками. Ижора (или ижерцы в Петербургской губернии), эстонцы (или чудь в губерниях Эстляндской и части Лифляндской), финны и карелы (в Финляндии), лапландцы14171417
  То же самое, что и лопари, от наименования которых произошло название Лапландия («земля лопарей»).


[Закрыть], чуваши, черемисы14181418
  Устаревшее русское наименование финно-угорского народа; современное название – марийцы.


[Закрыть], мордва, зыряне, вогуличи, вотяки, остяки14191419
  Устаревшие русские наименования финно-угорских народов; современные названия зырян, вогуличей, вотяков и остяков – соответственно коми, манси, удмурты и ханты.


[Закрыть] – все одного происхождения и везде сами себя называют туземцами. Весьма замечательно, что финское племя только в одной Венгрии, или Угрии, образовало государство, но и то в соединении с другими племенами, под руководством германцев и при помощи славян. Аттила, влача за собою смесь всех северных народов, разрушал, а не созидал государства и везде стоял лагерем. Причина этому в характере финского племени. Финны угрюмы, несообщительны, любят уединение, живут отдельно, семействами, и никогда не строят ни городов, ни больших сел. Лес и вода имеют для финна необыкновенную прелесть, и он тогда только счастлив и доволен, когда может жить в лесу, на берегу большого озера. В глубокой древности они подчинялись родовым старшинам, но не имели никогда владык. Шведы, покорив окончательно Финляндию (в начале XIV века)14201420
  Покорение началось с 1157 года, при шведском короле Эрике IX или Святом163, в цели утверждения христианской веры в Финляндии.


[Закрыть], построили в Финляндии города. Древнейший город в Финляндии – Выборг, основанный, однако ж, датчанами в 1229 году14211421
  В отечественной историографии датой основания считается год первого упоминания Выборга в летописных источниках – 1293‐й.


[Закрыть], Кексгольм – в 1295 году, а после них Борго – в 1346 году и Або, которого время основания относится также к XIV веку14221422
  Поселение Або известно с XIII в., статус города получило в XIV в.


[Закрыть]. Церковь в Торнео построена в 1350 году, но селение получило право города только в 1621 году. Улеаборг построен в 1605 году, Каяна14231423
  Шведское название города Каяани в центральной части Финляндии.


[Закрыть] в 1660‐м, Брагештадт в 1649‐м, Гамлекарлеби в 1620‐м, Нюкарлеби в 1614‐м, Якобштадт14241424
  Шведское название финского города Пиетарсаари на побережье Ботнического залива.


[Закрыть] в 1653‐м, Ваза в 1611‐м, Христиненштадт в 1649‐м, Таммерфорс в 1779‐м, Биернеборг в 1558‐м, Нюштадт14251425
  Нюштадт (Ништадт) – шведское название города в Финляндии на берегу Ботнического залива (финское – Уусикаупунки); в 1721 г. здесь был подписан Ништадтский мирный договор между Швецией и Россией.


[Закрыть] в 1617‐м, Ловиза14261426
  Ловиза (финск. Ловийса) – город на побережье Финского залива восточнее Гельсингфорса (Хельсинки), свое название получил в честь шведской королевы Ловисы Ульрики Прусской.


[Закрыть] в 1745‐м. Гельсингфорс, основанный в 1550 году, сделался значительным городом со времени покорения Финляндии русскими, а прежде был малым местечком. Свеаборг основан в 1749 году, Тавастгуз в 1650‐м, Нейшлот в 1475‐м, Куопио в 1776‐м, Вильманстранд в 1656 году. Как большая часть городов построена в XVII веке, то должно полагать, что с этих пор началась прочная гражданственность в Финляндии. В Новой Финляндии было в 1808 году около 1 000 000 жителей, и в городах обитало не более 60 000 душ обоего пола, почти исключительно шведов и часть финнов, усвоивших шведские язык, нравы и обычаи. Только город Або имел около 11 000 и Улеаборг до 4 500 жителей. Прочие города были тогда, как и теперь, весьма слабы народонаселением, и множество сел и деревень в России многолюднее финляндских городов.

Лучшие места в Финляндии по морскому берегу, т. е. Нюландскую губернию14271427
  Шведское название губернии, занимавшей самую южную материковую часть Финляндии (с 1917 г. называлась У́усимаа, в 1997 г. вошла в губернию Южная Финляндия, в 2010 г. упразднена, как и другие губернии Финляндии).


[Закрыть], провинцию Остерботен (Восточную Ботнию)14281428
  Шведское название исторической провинции в Финляндии (финское – Похьянмаа); расположена на восточном побережье Ботнического залива.


[Закрыть] и Аландские острова заняли покорители края, шведы, и по мере утверждения в Швеции просвещения и гражданственности распространяли их между туземцами, по возможности. Но просвещение слабо проникало в массы туземцев по отвращению их от общежительности, по врожденной ненависти ко всем иноплеменникам и по недостатку сообщений между рассеянными на огромном пространстве жителями. Только религия глубоко вкоренилась в сердцах финнов, и одни пасторы сильно действовали на умы, говоря с туземцами их языком. Это одна нравственная власть, которую финны признавали по внутреннему убеждению.

Абоский университет в течение двухсотпятидесятилетнего своего существования14291429
  Королевская академия была основана в Або в 1640 г., в 1808 г. переименована в Абоскую императорскую академию, после пожара 1827 г. переведена в Гельсингфорс и преобразована в Императорский Александровский университет. Ныне Хельсинкский университет.


[Закрыть] пролил много света в Финляндии, но более на шведов. Науки преподавались в университете на шведском языке, и хотя в школах обучали финскому языку и при университете был также лектор этого языка, но финский язык не был никогда ни официальным, ни общежительным. Изучали его люди, посвящавшие себя духовному званию и провинциальной гражданской службе. Помещики и купцы знали его из употребления. В течение времени образовалась финская литература, духовная и светская, из сочинений и переводов людей, обучавшихся в университете. Для финнов издавалась официальная газета на финском языке14301430
  Ни одно из четырех периодических изданий на финском языке во время шведского правления не просуществовало более года. В 1808 г. в Финляндии выходила лишь одна официальная газета «Tidningar Utgifne Af et Sällskap i Abo» («Ведомости общества в Або»), издавалась она на шведском языке.


[Закрыть], и все распоряжения правительства всегда издаваемы были на двух языках, шведском и финском; но все просвещение, вся гражданственность, вся торговля и промышленность края сосредоточены были на морском берегу и в малом числе городов между шведскими переселенцами и гражданами финского происхождения, принявшими шведские нравы и обычаи. Те из образованных людей, которые теперь с гордостью или удовольствием называют себя финнами, т. е. финляндцами, тогда бы обиделись, если б их назвали финнами. Каждый, имевший притязание на образованность или на значение, называл себя шведом. Внутри края, там, где господствует финский язык, просвещение и образованность утверждены были только в дворянстве, духовенстве, чиновниках военных и гражданских. Поселяне вообще были грубы, суровы в северной и северо-восточной части Финляндии (Каянской области, Саволаксе и Карелии), невежественны почти до дикости, суеверны и мстительны до крайности. На Руси издревле ведется поверье, что все финны колдуны, и Пушкин в поэме «Руслан и Людмила» вывел на сцену Финна. Это характеризует финнов.

Швеция извлекала из этой страны великую пользу, все, что можно было извлечь, и ничем не помогала Финляндии, которая претерпевала всегда опустошения в войнах с Россией, со времени новгородского владычества на севере до Петра Великого, и истощалась в дальних войнах шведов, не приобретая никогда никаких выгод. Редукционная система14311431
  Я говорил неоднократно в «Северной пчеле» и в отдельных моих сочинениях о редукционной комиссии174. Карл X выдумал, а Карл XI начал приводить в исполнение меру, принятую для обогащения обедневшей казны отнятием недвижимых имений у владельцев, которые не могли доказать формальными актами прав своих на независимое от казны владение поместьями. Купчие крепости не принимались в уважение. Даже жалованные властителями страны имения были отнимаемы, если не было ясных доказательств на вечное право. В Лифляндии и Эстляндии это произвело175 страшное замешательство, потому что многие имения были приобретены правом завоевания первыми рыцарями и перешли в сотые руки. Это было главною причиною восстания Паткуля противу Швеции176. В Финляндии многие имения были даны шведским чиновникам в древности для водворения между дикими финнами христианства и шведского порядка. И после нескольких веков стали рассматривать права собственности!


[Закрыть] при Карле XI (во второй половине XVII века) породила в дворянстве и всех властителях земли ненависть и недоверчивость к правительству, обнаруживавшуюся неоднократно, при каждом случае. Шведское правительство не заводило и не ободряло никакой фабричной и мануфактурной промышленности в Финляндии, предоставляя шведам снабжать эту страну всеми ее потребностями. Мореплавание также было в руках шведов. Подати по бедности края были велики. Финляндия доставляла Швеции строевой и корабельный лес, топливо для Стокгольма, рожь, овес, деготь, смолу, коровье масло и рогатый скот и, что всего важнее, отличнейших матросов и храбрых солдат. Земледелие было тогда на всем севере в плохом состоянии, но все же Финляндия была житницею прибрежной Швеции.

Богатых людей было весьма мало в Финляндии, и те по большей части жили в Стокгольме, по крайней мере часть года, издерживая свои доходы вне страны. Ни в одной стране не живут так скромно и умеренно, как жили даже достаточные люди в Финляндии во время покорения русскими сей страны. Почти все домы в городах и поместьях были деревянные, самой простой постройки. Дом обыкновенно красился темно-красною водяною краскою (извлекаемою из железной руды), а ставни, ушаки14321432
  Подкоски, подпорки, стойки.


[Закрыть], двери, углы дома и крыша – черною краскою. Это единообразие и мрачное сочетание красок возбуждали в нас какое-то неприятное чувство. Мебель красного дерева с бронзой (как тогда было в моде во всей Европе) я видел только два раза. Паркетов вовсе не знали тогда в Финляндии. Мебель была простая, прочная, так сказать, вековая, или березовая, или дубовая, или крашеная сосновая. Картин, статуй я вовсе не видал, хотя был в богатых домах. Свежий хлеб был редкость, и его можно было достать только в городе, а пиво почиталось роскошью. Богатые и бедные ели сушеные лепешки (кнакебре), как в Швеции, и пили напиток, называемый швадриком, – нечто вроде кваса или слабого пива. Молоко, сушеная и соленая раба, соленое и сушеное мясо составляли обыкновенную пищу бедного и богатого. Разница была в качестве припасов и приготовлении. Достаточные и роскошные люди на пирах пили крепкие испанские и португальские вина, но вообще в гостях, даже за обедом, потчевали пуншем, теплым и холодным. Жиденький кофе пили все, даже поселяне, на морском берегу. Водки было много, потому что все крестьяне имели право гнать вино, и почти каждый из них пользовался своим правом, перегоняя в вино часть своей ржи. На морском берегу, особенно в Остерботнии, много было зажиточных поселян, которые жили в двухэтажных деревянных чистых домах. У многих были клавикорды и библиотека. Те крестьяне, которые были избраны на сейм в Стокгольме14331433
  Речь идет о депутатах, избираемых в риксдаг (шведский парламент), который в России именовали сеймом.


[Закрыть], всю жизнь носили медали и были всеми уважаемы. Почти всегда избирали крестьян на сеймы из шведских переселенцев, потому что внутри края весьма немногие знали шведский язык. Это льстило самолюбию народа, но в существе не приносило никакой пользы, и жалобы финляндцев на сейм замирали, как эхо!

Из истории Швеции видно, что шведское дворянство, вообще бедное, редко противостояло искушению, когда иностранным державам надобны были голоса на сейме. Всем памятна борьба партии шляп и партии шапок при Густаве III14341434
  Имеются в виду олигархические политические партии в Швеции. Одна получила название «шляпы» в насмешку над королем Фридрихом I, вторая – «шапки» (как символ свободы). На протяжении XVIII в. власть в Швеции несколько раз переходила от одной партии к другой, при этом обе партии отличались продажностью. Деятельность коррумпированных партий была прекращена в период правления Густава III.


[Закрыть]. Бунт в финском войске, возбужденный офицерами из финляндских дворян, когда Густав III хотел вторгнуться в пределы России (как я говорил выше), доказывает, что и в Финляндии господствовал тот же дух, что и в Швеции14351435
  Когда в 1788 г. Густав III начал войну с Россией, не заручившись согласием риксдага, ответом стал Аньяльский заговор финских офицеров, сопровождавшийся обращением к Екатерине II за помощью в отделении Финляндии. После подавления заговора некоторым его участникам удалось бежать в Россию.


[Закрыть]. Вообще финляндское дворянство не было до такой степени расположено к шведскому правительству, чтоб жертвовать для него жизнью и состоянием, и многие финские офицеры составили уже заговор в армии графа Клингспора, во время его отступления до Сикаиоки14361436
  Селение на берегу Ботнического залива в Финляндии по дороге в Улеаборг.


[Закрыть], для возвращения в свои семейства. Только пасторы сильно были привязаны к Швеции, и они одни удерживали народ от покорности русским и возбуждали его к защите края и к истреблению неприятеля. Правда, дворянство и горожане вообще недоброжелательствовали тогда русским, вошедшим в страну с оружием в руках, и не желали присоединения края к России; но, исключая Вазу, горожане не вмешивались в войну, а неслужащие дворяне были еще смиреннее. Каждый трепетал за свою собственность и был рад, когда его не беспокоили и когда он мог продать что-либо на наличные русские деньги.

Вековые войны, происходившие с русскими14371437
  Началом военного противостояния стала борьба новгородцев и шведов за побережье Финского залива в XIII–XIV вв. Оно продолжилось и после присоединения Новгорода к Москве, русско-шведские войны велись в 1479–1482, 1495–1497, 1554–1557, 1570–1582, 1590–1595, 1610–1613, 1614–1617, 1656–1658 гг. В XVIII в. их было три: 1700–1721 гг., 1741–1743 гг., 1788–1790 гг.


[Закрыть], и прежний варварский способ ведения войны укоренили в финляндцах предрассудки насчет русских. Нас почитали дикарями, почти людоедами, кровожадными и хищными, и никак не хотели верить нашему европейскому образованию, почитая всех благовоспитанных офицеров иностранцами или иноплеменными подданными России. О русском правительстве также не имели никакого понятия, представляя себе все в самом дурном и преувеличенном виде. Но при всех враждебных к нам чувствах и при общем желании остаться под шведским правительством в высшем, т. е. образованном, сословии не было той народной гордости и того патриотизма, а в простом народе того фанатизма, которыми одушевился в том же году народ испанский противу Наполеона; не было энергии, свойственной южным народам. Энтузиазм в Финляндии вспыхнул, и по мере побед наших стал затихать, и погас. В Испании, напротив, победы французов усиливали ненависть к ним и возбуждали народ к восстанию и сопротивлению.

Нравственность финляндцев вообще была безукоризненная. Примерные христиане, верные блюстители законов, твердые в слове, честные во всех своих взаимных сношениях, финны могли служить примером для гражданских обществ. И за эти похвальные качества обязаны они своему духовенству, самому просвещенному в Европе. Говоря то, что мне кажется истиною, я должен также высказать, что женский пол, особенно в среднем сословии, не разделял с мужчинами ненависти к нам и что вообще любовь разрешала тогда в Финляндии многое, запрещаемое строгою нравственностью. Но и то должно сказать, что в уединенной, холодной Финляндии так мало развлечений, так мало забав, так все единообразно и скучно, что красавице с живым характером трудно устоять противу искушений любви. Эта слабость, однако ж, выкупается тысячею похвальных качеств. Следующий анекдот покажет самое странное смешение противоположностей.

Когда мы с Барклаем-де-Толли заняли Куопио, полковник Сандельс оставил при тюрьме караул с запиской, что он передает охранение преступников и обвиненных в преступлении русским и уверен, что начальник русского отряда отошлет к нему его солдат. Барклай-де-Толли, разумеется, отослал к Сандельсу шведский караул и поставил свой. Наряжен был в караул один из моих приятелей, офицер Ревельского мушкетерского полка. На другое утро, проходя мимо тюрьмы, я увидел его перед воротами, и он рассказом своим возбудил во мне любопытство и желание осмотреть тюрьму. Мы вошли во внутренность тюрьмы, разделенной на две половины, женскую и мужскую. Уличенные и уже осужденные преступники содержались отдельно, в малых каморках, а в залах были только обвиненные в преступлениях и подсудимые. Стены в залах были расписаны изображениями Страшного суда, сценами адских мучений. Черти, представленные в виде рогатых и крылатых негров, жарили на вертелах и на сковородах и варили в котлах несчастных преступников и преступниц; дикие звери и гады грызли их… Живопись была хуже самого предмета! В конце каждой залы была кафедра, с которой пастор проповедовал два раза в неделю. Потолок изображал небо для раскаявшихся и сознавшихся в преступлении. Осматривая все устройство тюрьмы, я заметил между обвиненными в преступлении девушку лет двадцати, необыкновенной красоты. Между караульными солдатами был финляндец из Выборгской губернии, и я чрез него узнал, что молодая девушка обвинена в детоубийстве, но не сознается и утверждает, что на нее донес из мщения один развратный сиделец, за то, что она не хотела быть его любовницею. Красота убедительнее всякого красноречия: я поверил девушке на слово и уговорил приятеля выпустить ее на волю. Это было легко в военное время, особенно на первых порах, когда не успели ни сосчитать содержавшихся в тюрьме, ни передать их в какое-нибудь ведомство. Приятель, такой же молодой ветреник, каким был тогда я, согласился, и мы выпустили девушку и дали ей несколько рублей на дорогу. В нашем офицерском кругу мы посмеялись этому и позабыли чрез несколько дней.

Когда в Куопио учрежден был некоторый порядок, стали наряжать офицеров для дежурства по тюрьме и по госпиталю. Пришла очередь и мне; вообразите мое удивление, когда, посетив тюрьму уже по должности, я увидел выпущенную по моей просьбе девушку! Со мною был переводчик, и я стал расспрашивать девушку.

– Кто тебя посадил снова в тюрьму?

– Я сама возвратилась.

– Зачем?

– Когда вы выпустили меня, я пошла к матери, в трех милях отсюда, но ни одна душа не хотела говорить со мною, и даже подруги отворачивались от меня. В воскресенье крестьяне не пустили меня в церковь. Мать моя повела меня к пастору, чтоб посоветоваться, что мне делать, и пастор сказал, что только суд может выпустить меня на волю и что я прогневаю Бога и буду на всю жизнь несчастна, если избегну суда недозволенными средствами. «Если ты безвинна, – сказал пастор, – Бог откроет твою безвинность законным судьям, а если ты виновата, то земное наказание при твоем раскаянии очистит твою душу». Я безвинна и потому в надежде на помощь Божью возвратилась в тюрьму…

Это простодушие тронуло меня до глубины души. Немедленно пошел я к генералу Рахманову, рассказал ему откровенно все случившееся и просил войти в положение девушки, наказав меня за то, что я уговорил приятеля выпустить ее из тюрьмы. Добрый Рахманов также приведен был в умиление поступком девушки. Финского суда не было в Куопио, но он пригласил в Куопио того самого пастора, который внушил страх Божий девушке, и под его председательством составил комиссию из нескольких граждан, оставшихся в городе. По следствию оказалось, что девушка точно родила преждевременно мертвого младенца и от стыда скрыла это. Помогавшая ей при родах женщина подтвердила присягою, что младенец родился мертвый, и девушку оправдали. Добрый пастор взялся уговорить своих прихожан, чтоб они простили кающейся проступок и не чуждались ее общества, и увез ее с собою. Душевно и искренно обнял я доброго пастора и поблагодарил других членов комиссии. Наши офицеры сложили до двухсот рублей на приданое прекрасной грешнице.

Вот еще характеристические черты тогдашних финляндцев. Разнесся слух, что полковник Фияндт, командовавший отдельным отрядом на левом фланге графа Клингспора, ранен в сражении и скрывается поблизости Куопио (где он имел поместье) у своих родственников. Генерал Рахманов выслал меня со взводом к одному из этих родственников, на которого падало подозрение, что он укрывает полковника Фияндта, приказав мне взять его или, по крайней мере, удостовериться в справедливости этих слухов. Мыза этого родственника, тогдашнего нашего врага, находится верстах в двадцати от Куопио, среди лесов. Исполнение предоставлено было моему юношескому благоразумию. Добрый генерал Рахманов был расположен ко мне и хотел предоставить мне случай к отличию. В руководители дан был мне гнусный шпион, неизвестно какого происхождения. Он называл себя отставным шведским офицером. Одни говорили, что он датчанин, другие уверяли, что он жид, перекрест из Гамлекарлеби. Я отправился с рассветом по проселочной дальней дороге, чрез леса, чтоб обойти мызу, приняв всевозможные предосторожности, но более всего остерегаясь моего путеводителя, которого отвратительная физиономия и ремесло возбуждали во мне ужас, недоверчивость и омерзение. Леса Финляндии навсегда остались в моей памяти; они производили во мне тогда сильное впечатление. Это самый живой образ дикости. Вековые деревья удивительной вышины и объема, сжатые в иных местах в одну массу, а кое-где редкие, дозволяющие взору проникать на далекое расстояние, закрывают небо. Огромные камни и высокие скалы, покрытые мхом или поросшие кустарником, выглядывают, как привидения, из чащи леса. Тут глубокие овраги и лощины, далее красивые лужайки, орошаемые ручьями ключевой воды. При безветрии тишина лесов изредка прерывается криком или перелетом птиц или шелестом, производимым крупным зверем, а при порывах ветра слышится шум, как от взволнованного моря; во время бури страшный вой вихря и треск ломящихся сучьев и деревьев наводит какой-то страх на душу. Es ist schauerlich14381438
  Это ужасно (нем.).


[Закрыть], как говорят немцы. Углубившись в эти дремучие леса, чувствуешь, что находишься в недрах первобытной природы, на севере, куда одна крайность могла загнать человека. И вдруг среди этой северной дикости и необитаемости повеет на вас ароматом Индии, запахом ананасов! Что это? Это мамура14391439
  Одно из народных названий княженики обыкновенной, или малины арктической (Rúbus árcticus, финск. Mesimarja), растения из семейства розовых, распространенного в холодном и умеренном климате; содержащиеся в плодах эфирные масла придают ягодам вкус ананаса.


[Закрыть], самая вкусная и самая душистая в мире ягода. Большие пространства в лесах покрыты этою ягодою и различными грибами, вкусными и ароматными. Это были наши магазины продовольствия во время этой голодной войны. Неизвестно, по какой причине шведы и финны не употребляют в пищу грибов, хотя шведский знаменитый химик Берцелиус первый доказал, что грибы не только не вредны, но даже заключают в себе питательную силу (chylus14401440
  Хилус (позднелат., от греч. chylos – сок) – млечный сок, жидкость в лимфатических сосудах кишечника, содержащая кроме лимфы капельки жиров. Булгарин, скорее всего, использует это слово по аналогии, говоря о пищевой ценности грибов.


[Закрыть]), что прежде было отвергаемо. Дичи всякого рода, крупной и мелкой, бездна в этих неизмеримых лесах, но и хищных зверей множество, и человек, живя в этих дебрях, непременно должен одичать и огрубеть в вечной борьбе с суровым климатом, с нуждою и с дикими зверями. Всегдашний вид мрачных лесов и голых каменьев стесняет воображение и сжимает чувство. Голоса финских песен почти то же, что печальный крик ночных птиц или грозный вой вихря между деревьями. Народная поэзия финская выражает грусть и уныние.

Около двадцати верст шли мы лесом, по тропинке, и отдыхали однажды при ручье. Косы были у нас всегда с собою. Для лошадей мы накосили сочной травы, а уланы мои набрали грибов и сварили их с крупою, которая была у нас в саквах. Разумеется, что на отдыхе я соблюдал осторожность, расставил часовых с заряженными штуцерами и приказал размундштучивать лошадей поочередно.

Находившийся при мне лазутчик говорил хорошо по-немецки, по-шведски и мог порядочно объясняться по-фински; у меня был, сверх того, проводник финн, который долго жил в России и говорил порядочно по-русски. Его я принял в переводчики. Он казался человеком добрым и простодушным, однако ж обоим им я не слишком доверял.

Наконец мы выехали на дорогу, пересекающую лес поперек, и повернули по ней налево, от севера к югу. Проехав еще версты две лесом, мы увидели перед собою поляну, род оазиса в этом лесу, в объеме около шести квадратных верст, и в конце поляны, под лесом, деревушку в пять домов. Это уже называется в Финляндии большим селением! В пяти домах может быть иногда до осьмидесяти душ обоего пола, потому что в каждом доме живет целая фамилия, иногда от деда до правнука, с работниками и работницами. Оставив взвод под лесом, я поскакал к деревушке только с лазутчиком, переводчиком и двумя уланами. Старост или каких бы то ни было старшин нет в рассеянных финских селениях. Каждый хозяин в доме сам себе старшина. В Пруссии мы обыкновенно обращались с требованием к старшине в деревне, к шульцу, а здесь надлежало собирать всех хозяев. При нашем появлении сделалась суматоха в селении, но мы не заметили никаких неприязненных покушений. Несколько мужчин вышли на дорогу навстречу мне. Зная, что расспросы мои о шайках партизан будут напрасны и что поселяне не только не скажут правды, но даже могут навести меня на неприятеля, я запретил моим толмачам всякие расспросы и потребовал только съестных припасов и фуража за наличные деньги. Мне было отпущено двести рублей ассигнациями, мелкою серебряною монетою, именно для того, чтоб не раздражать жителей фуражировкой, а напротив, привлечь деньгами на мою сторону. Поселяне, кажется, сперва усомнились в истине моего обещания, но я велел унтер-офицеру развязать кожаный мешок с деньгами. Звон серебряной монеты смягчил угрюмых финнов. Нам вынесли хлебного вина, кислого молока, лепешек (кнакебре), масла и собрали около двух четвертей ячменя. Я велел моим уланам приблизиться и спешиться на ружейный выстрел от деревни. Тут они пообедали, накормили лошадей поочередно, а потом рассыпали ячмень по саквам. Все это происходило с величайшими предосторожностями. Между деревней и уланами стояли часовые с заряженными штуцерами, и у всех уланов были заряженные пистолеты за кушаком, на снурках, т. е. на витишкетах, а крестьянам запрещено было приближаться к часовым и переходить за линию. Я вошел в дом, вооружась, как в сражении. Искренний мой приятель поручик Лопатинский смеялся, когда я рассказывал ему о моей предосторожности, а потом заплатил жизнью за свою неосторожность! Я отвечал за жизнь 25-ти человек. Крестьянам было объявлено, что при первом неприязненном поступке с их стороны я сожгу дотла деревню и перебью беспощадно всех, кто нам ни попадется. Старики стали уверять нас, что мы не должны ничего опасаться. В избе подан был мне обед: соленая рыба, яичница и кислое молоко. Я сел за стол, а вокруг избы уселись на скамьях без всякой церемонии поселяне. Беспрестанно приходили новые, и как не было для всех скамей, то остальные стояли у стены, и все они пристально смотрели на меня и на лазутчика, который обедал за одним столом со мною. Между мною и одним из поселян начался политический разговор.

– Вы, верно, возвращаетесь домой, в Россию, господин офицер? – спросил меня седой старик, которому все поселяне оказывали большое уважение.

– Нет, я еду для соединения с нашими, в Рауталамби, – отвечал я.

– Однако ж, вы, господа русские, недолго у нас будете гостить, как слышно.

– Пустой слух! Вам было объявлено, что вся Финляндия присоединена к России, а что сказал русский государь – то свято!

– А разве вы не знаете, что русское войско идет назад, от Гамлекарлеби, а шведское идет вперед? – сказал старик, устремив на меня глаза и лукаво улыбаясь.

– Очень хорошо знаю14411441
  О ретираде генерала Раевского мы не знали, однако ж, ничего верного, но жители знали и преувеличивали события.


[Закрыть], но знаю и то, что из России идет сильное войско, которое пойдет снова вперед, а шведское войско пойдет назад, в Швецию, и там навсегда останется.

– Но ведь где проходит шведское войско, там везде жители вооружаются, и сам король пришел с кораблями к нам на помощь. Разве вы изобьете всех жителей, чтоб приобресть нашу землю; иначе нельзя покорить ее. Так сказал король.

– Избивать жителей мы не станем, потому что они сами скоро образумятся и убедятся, что лучше принадлежать богатому и сильному русскому государю, чем шведскому королю, и что гораздо выгоднее быть братьями русских, нежели шведов.

– Но ведь мы одной веры со шведами, – сказал важно старик.

– Какая нужда! У нас в России всякой вере равное покровительство, и у нас есть целые провинции вашей веры… Я сам вашей веры, лютеранин (в этом случае я позволил себе солгать), хотя я не швед и не финляндец.

– Как! Вы нашей веры, вы лютеранин, – воскликнул старик, – и сражаетесь противу лютеран!

– Ведь мы сражаемся не за веру, а за то, чтоб, присоединив вас к нам, составить ваше счастье, избавить от тяжких налогов, от войны, которой вы будете всегда подвергаться, живя в нашем соседстве; чтоб помогать вам хлебом, которого в России бездна, деньгами, которых у русского государя множество; чтоб открыть вам торговлю с Россией. А до веры никто не смеет прикоснуться! Напротив, во всех городах русских есть прекрасные лютеранские церкви, а в Петербурге, где живет русский государь, есть даже и финская церковь. Ваш земляк (т. е. переводчик) подтвердит это. У нас многие графы, князья и генералы лютеране, и даже тот генерал, с которым мы пришли в Куопио, – лютеранин…

– А вот я вам покажу печатное объявление, что русские хотят уничтожить нашу веру… – Старик подал мне печатную прокламацию на финском языке.

– Кто это написал, тот согрешил перед Богом, потому что солгал. Разве до сих пор русские предпринимали что-либо противу вашей и моей веры, разве не уважали святыни, разве препятствовали богослужению? Вас обманывают, друзья мои!

– Но если вы пришли к нам с добрым намерением, зачем же добрые и честные люди не хотят верить и помогать вам? Вот, например, этот господин, который приехал с вами (старик указал на лазутчика), известен мне! – (Лазутчик поворотился на стуле и хотел что-то говорить, но я велел ему молчать, а старику продолжать.) – Этот господин был приказчиком в Гамлекарлеби у купца Перльберга14421442
  Перльберг содержал тогда трактир и лавку в Гамлекарлеби, и когда мы там были, он подтвердил мне показания старика.


[Закрыть] и за что-то некрасивое посажен в тюрьму, из которой он выкарабкался, не знаю как, когда пришли русские…

Лазутчик вскочил с места и с громкой бранью бросился к старику, но я взял негодяя за ворот и вытолкнул за двери, приказав улану, который сторожил под окном, чтоб содержать его под караулом. Крестьяне, казалось, были довольны моим поступком, и некоторые из них вышли из избы, шепча что-то между собою.

– Мы не знали, что он дурной человек, – сказал я.

– Надобно знать, с кем связываешься, – возразил старик важно. – Я хорошо знаю его и знаю, что он содержался в тюрьме за воровство, что он не финляндец и не швед, а бог его знает кто таков; знаю и то, потому что бываю в Куопио, что он шпион, получает от русских даром деньги, лжет и клевещет на кого попало и ничего верного не знает, потому что ему никто не скажет правды и каждый его остерегается. Вот такие люди вредят русским; а вам, господин офицер, мы готовы верить, особенно если правда, что вы лютеранин… Вы еще так молоды, что если обманываете нас, говоря, что русский государь желает нам добра и не станет принуждать нас переменить веру, то кладете страшный грех не только на душу вашу, но и на душу ваших родителей, которые отвечают перед Богом за пороки, которых они не истребили в детях! Солгать – то же, что украсть, и обманывать бедный народ ложью хуже воровства и разбоя…

Старик говорил торжественно и с таким чувством, что тронул меня. Я встал с места, поднял руку, сложил три пальца, и присягнул, что русский государь не намерен вовсе трогать их веру и желает им блага, мира, тишины и довольства, а потом обнял старика и поцеловал его седую голову.

Все с шумом встали с мест и, говоря что-то, чего я не понимал, стали обнимать меня. Многие утирали слезы. Из всего понял я только, что меня называли добрым барином (гювагерра) и взывали к Богу (Юмаля14431443
  В финно-угорской мифологии общее наименование божества, после христианизации у прибалтийских народов стало обозначать христианского бога.


[Закрыть]). Переводчик не имел времени переводить.

Эта сцена кончилась еще дружественнее, когда я, спросив, что стоит все забранное мною, заплатил за все без торга и дал целую горсть мелкой серебряной монеты старику для раздачи убогим и калекам от имени русского государя. Старику на память нашей дружбы я подарил курительную трубку, купив ее тут же у моего унтер-офицера.

После этого показались и женщины, и нас провожали до леса целою гурьбою. Я просил старика зайти ко мне в гости, когда он будет в Куопио, сказав, что мы вместе пойдем в лютеранскую церковь.

После всего, что я узнал о лазутчике, я не позволил ему ехать со мною рядом. Он ехал в замке14441444
  То есть замыкающим.


[Закрыть], т. е. за взводом.

Ночь была светлая, но в лесу было темно, и хотя в этих местах я не предполагал засады, все же соблюдал возможную осторожность. От деревни до мызы было около десяти верст, и я вознамерился отдохнуть несколько часов в лесу, чтоб прибыть на мызу на рассвете. В деревне я нарочно расспрашивал о другой дороге на Рауталамби, куда пошел Барклай-де-Толли, чтоб рассеять в крестьянах всякое подозрение.

Солнце взошло прекрасно, утро было восхитительное; мыза, выкрашенная светлою краскою, красовалась в версте передо мною, и я невольно воздохнул, подумав, что еду не на радость в этот дом, что, может быть, расстрою семейное счастье, будущие надежды!.. Война и дисциплина! Этим двум словам должно уступать всякое чувство и всякое рассужденье!..