Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1"

Пурпур давно умер… Чрез полгода, кажется, после моего выздоровления он вышел из корпуса в армию – и все забыто! Не могу, однако ж, умолчать при этом случае, что года чрез четыре по выходе моем из корпуса, встретив в обществе человека, похожего лицом на Пурпура, я вдруг почувствовал кружение головы и спазматический припадок. Теперь уже перестали изучать мифологию, и предание о Медузиной голове пришло в забвение; но я не забуду этого вымысла, испытав смысл его на себе!

Бледный, худой, изнеможенный явился я к майору Ранефту413413
  В журнальном варианте: «Явясь к майору Ранефту…» (Библиотека для чтения. 1845. Т. 73. С. 242).


[Закрыть] в третью мушкетерскую роту и узнал, что я переведен из второго среднего класса, чрез класс, в пятый верхний класс. Майор Ранефт был добрый, ласковый человек и снисходительный начальник, который обращался с нами как с детьми, а не как с усатыми гренадерами. Капитан Шепетковский, человек скромный, приветливый, добродушный, также с нами был более нежели хорош. Все прочие офицеры, как водится, обращались с нами в духе начальников, и я ожил душою и телом в благословенной третьей мушкетерской роте! Учители в верхних классах были люди опытные и снисходительные. Французскому языку обучал нас почтенный старик, умный Иллер, который знал также весьма хорошо русский язык и любил говорить стихами или в рифму. Два кадета разговаривали между собою, Иллер объявил им наказание: «Инглис и Томара не поедут со двора!» Один кадет, призванный на кафедру, споткнулся на ступенях, Иллер сказал: «У тебя глаза не плоски – ведь ты видишь, что здесь доски!» Это забавляло нас, проводивших по осьми часов в сутки в классах. Но еще более развлекал нас своими фарсами учитель немецкого языка, добрый и любезный Лампе. Он также говорил с нами с примесью разных шуточек и поговорок. Если кадет дремал в классе, Лампе будил его нравоучением на своем ломаном русском языке: «От сонного караула храбра дела ожидати невозможно!» Однажды кадет Саблин громко разговаривал в классе. Лампе предостерег его пародией известной русской песни:

 
Полно, полно, зяблик милый,
По неверной тосковать,
Пролетел твой век счастливый – и проч.414414
  Булгарин приводит первые строки популярной песни, публиковавшейся в песенниках начала XIX в., без указания автора, в разделе «песен любовных и нежных»: «Полно, полно, зяблик милый, / О неверной тосковать! / Пролетел твой век счастливый – / Ты престал ее пленять!» (см.: Новейший и полный российский общенародный песенник, содержащий в себе всеобщее собрание всех родов новейших и употребительнейших песен. М., 1810. С. 65–66; Избранный песенник для прекрасных девушек и любезных женщин, содержащий собрания лучших русских песен разных сочинителей: В 2 ч. М., 1816. Ч. 1. С. 56–57, и др.).


[Закрыть]
 

Он сказал:

 
Полно, полно, Саблин милый,
Там в углу тебе болтать,
Пролетел твой век счастливый,
Будут больно, больно драть!
 

Но никто так не утешал нас, не забавлял и вместе с тем не научал так приятно, как Гавриил Васильевич Гераков, учитель истории. Добрый, честный, благородный человек в полном значении слова, он был притом величайший чудак. Он был домашний человек у Нарышкиных, у графов Воронцовых415415
  Он даже скончался в доме князя Михаила Семеновича Воронцова, где лет с двадцать имел квартиру, без всякой платы.


[Закрыть] 416416
  Г. В. Гераков был близок с семьями А. Л. Нарышкина и М. С. Воронцова. В письме к Г. Р. Державину от 19 апреля 1814 г. он писал: «Я живу в доме у друга моего редкого, Воронцова, в Малой Морской» (цит. по: Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. СПб., 1871. Т. 6. С. 290). Краткий некролог Геракову был помещен в «Сыне отечества» (1838. Т. 4. № 8. Отд. V. С. 108).


[Закрыть] и у некоторых других знатных фамилий, везде был любим, но, имея в себе много смешного, т. е. оригинального, выходящего из общих форм, он невольно доставлял часто случаи подшучивать над собою. Г. В. Гераков (правильнее Гераки) был родом из греков, воспитывался в Греческом кадетском корпусе (уничтоженном в 1796 г.)417417
  Речь идет об учрежденной в 1775 г. при Артиллерийском и инженерном шляхетном кадетском корпусе для отправляемых в Россию греческих мальчиков Греческой гимназии (Корпусе для чужестранных единоверцев). В 1779 г. ее выпускникам было позволено поступать прямо в военную службу или в переводчики. В конце 1796 г. заведение было закрыто, а его воспитанники распределены между Сухопутным и Морским кадетскими корпусами.


[Закрыть] и всю свою жизнь был смертельно влюблен в Древнюю Грецию и во всех прекрасных женщин. Гераков имел большое притязание на авторство, но оно ему не далось418418
  Многочисленные сочинения Геракова историко-патриотического содержания не отличались талантом и иронически воспринимались современниками; см. о Геракове-литераторе: Толстихина А. О. Гераков, Гераки Гавриил Васильевич // Русские писатели. 1800–1917: биографич. словарь. М., 1989. Т. 1. С. 539–540. Тем не менее Булгарин написал сочувственную рецензию на его «Путевые записки» (Ч. 1–2. СПб., 1828–1830), отметив: «Везде видна теплая душа, сердце доброе, благородное, любовь к отечеству и человечеству» (Северная пчела. 1831. № 7. 10 янв.).


[Закрыть]. Маленькая книжечка, изданная им под заглавием «Для добрых», была раскуплена добрыми людьми в пользу бедных и доставила автору с полсотни эпиграмм от его друзей419419
  Книга сочинений и переводов Геракова «Для добрых» (СПб., 1801. Ч. 1–2), не имевшая литературных достоинств, вызвала множество эпиграмм (см.: Толстихина А. О. Указ. соч. С. 539).


[Закрыть]. Он особенно привязан был к Сергею Никифоровичу Марину, бывшему потом флигель-адъютантом и полковником Преображенского полка. С. Н. Марин был также домашний человек в доме Нарышкиных и по уму своему, любезности и остроумию был отлично принимаем во всех знатных домах. Он имел пиитический талант, перевел стихами «Меропу», которую с успехом давали на русской сцене420420
  С. Н. Марин сделал поэтический перевод трагедии Вольтера «Меропа» для актрисы Е. С. Семеновой, ее первое выступление в этой роли 30 октября 1811 г. имело большой успех. «О русской “Меропе” много говорили тогда в Петербурге, билеты для второго представления были взяты нарасхват, и трагедия эта была играна 1 ноября у императрицы Елизаветы Алексеевны» (Арапов П. Летопись русского театра. СПб., 1861. С. 212). Булгарин напечатал отрывок из пьесы в своем альманахе «Русская Талия» (1825), однако рукопись, доставленную братом поэта, тому не возвратил, видимо потеряв, несмотря на его просьбы. Сохранилось двустишие А. Н. Марина, связанное с этим событием: «Фаддей, сознай свою вину, / Отдай “Меропу” Марину». В письме к Булгарину он писал: «Попробую еще стихами у тебя искать милости, дабы отдал бедную “Меропу”, которой уже душно лежать там, где ты ее спрятал. Поищи!
Любезный друг Фаддей Булгарин,Русско-немецко-польский барин,С российской правдой подружись…И с польским гонором простись.Из бар честнейший будешь барин,Утешь же всех, мой друг Булгарин,Тебя все будут прославлять,Что ты в “Пчеле” лихая матка,Что хитро пишешь, вольно, сладкоИ, быв поляк, не будешь лгать.Напишешь целые ты стопы,Мы все их будем покупать,Неужли не отдашь Меропы.  Пришлешь Меропу – будь здоров, ежели не пришлешь – нех тебе дьяболи возьми…» (Марин С. Н. Указ. соч. С. 420).
  Булгарин пытался отыскать рукопись трагедии или сделать ее копию (см. об этом в письме Н. И. Греча к Булгарину от 4 марта 1833 г. (Переписка Н. И. Греча и Ф. В. Булгарина // Рейтблат А. И. Фаддей Венедиктович Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. С. 356)). В 1937 г. Н. В. Арнольд нашел и опубликовал ее суфлерский экземпляр (Марин С. Н. Меропа. Трагедия в 5-ти действиях, перевод из Вольтера // Марин С. Н. Указ. соч. С. 195–236).


[Закрыть], но отличался более сатирами и эпиграммами, которые хотя не появлялись в печати, но ходили по рукам и были известны во всех кругах общества. Пародия его одной из ломоносовских од произвела в свое время удивительный эффект421421
  Популярная, ходившая в списках в конце XVIII – начале XIX в. переделка «Оды, выбранной из Иова» М. В. Ломоносова – «О ты, что в горести напрасно / На службу ропщешь, офицер…» – представляла собой памфлет на военные порядки павловского времени (см.: Марин С. Н. Указ. соч. С. 176–177; впервые напечатана Герценом в «Историческом сборнике» (Лондон, 1861. Кн. 2)).


[Закрыть]. Гераков служил Марину оселком, на котором он острил свой ум. У меня осталось в памяти несколько стихов, сочиненных Мариным на день рождения Геракова422422
  Речь идет о пародии С. Н. Марина на державинскую оду «На рождение в севере порфирородного отрока» (посвященную рождению Александра I), под названием «На рождение молодого грека» (Марин С. Н. Полн. собр. соч. С. 76–77). Посвященная Г. В. Геракову, как и многие другие эпиграммы, пародии, иронические надписи к портрету, написанные его другом Мариным, она вызвала подражания: ту же державинскую оду ко дню рождения Геракова спародировал приятель Марина – П. А. Нилов. В романе Л. Н. Толстого «Война и мир» (т. III, ч. 2, гл. XXII) Кутузов накануне Бородинского сражения вспоминает эту ходившую во многих списках пародию Марина и просит А. С. Кайсарова, бывшего в 1812 г. директором полевой типографии, прочесть ее (ко времени работы Толстого над романом пародия была опубликована, см.: Летописи русской литературы и древности. М., 1863. Т. 5. С. 45). По словам Ф. Ф. Вигеля, Гераков – «бедный, своенравный и самолюбивый грек», имевший в доме А. Л. Нарышкина «титул шута», чье «тщеславие беспрестанно тревожили и кололи <…> Марин был его казнью» (Вигель Ф. Ф. Записки. Кн. 1. С. 568–569). С другой стороны, характерна фраза А. Е. Измайлова по поводу смерти Марина в письме к Н. Ф. Грамматину от 10 февраля 1813 г.: «Вчерашний день умер здесь известный стихотворец Марин, а Гераков живет себе и веселится» (цит. по: Поэты-сатирики конца XVIII – XIX в. Л., 1959. С. 644).


[Закрыть]. Автор после вступления говорит:

 
Родился и раскричался
Изо всех ребячьих сил,
Голос в Тартаре раздался,
Древних греков всполошил.
Взволновалися их души,
Видеть все дитя хотят,
Крылья подвязав под уши,
Быстро на землю летят423423
  Булгарин приводит по памяти один из вариантов пародии Марина, ср.:
Родился и раскричался,Голос столь ужасен был,Что и к мертвым он домчался,Древних греков встормошил.Взбунтовалися их души,Видеть все дитя хотят,Крылья подвязав под туши,В русскую страну летят.(Марин С. Н. Полн. собр. соч. С. 76).

[Закрыть].
 

После этого описывается, как древние мудрецы Греции окружили колыбель и, по совещании между собою, поручили одному из своего круга наделить новорожденного качествами и земными благами, которые должны сопутствовать ему в жизни. Вот что говорит древний грек:

 
Будешь, будешь сочинитель
И читателей тиран,
Будешь в корпусе учитель,
Будешь вечный капитан!
Будешь – и судьбы гласили:
Будешь двух аршин с вершком.
И все старцы подтвердили:
Будешь век ходить пешком!424424
  В стихотворении Марина пожелание новорожденному произносит один из семи мудрецов Древней Греции – Биас (Биант). Вариант, опубликованный Булгариным, приводит в своих мемуарах и Ф. Ф. Вигель (Вигель Ф. Ф. Записки. Кн. 1. С. 569), ср. с другим вариантом:
Будешь, будешь сочинитель,Век писать ты будешь вздор;Будешь в корпусе учитель,А потом будешь майор!(Марин С. Н. Полн. собр. соч. С. 77).

[Закрыть]
 

Все это была сущая правда. Г. В. Гераков был весьма малого роста, служил весьма долгое время в капитанском чине и если не мог нанять кареты, то ходил пешком, но не езжал никогда на извозчиках. Хотя в сочинениях своих он был точно тиран своих читателей, но произвел однажды большую пользу, рассказав в одной из своих брошюрок о подвиге флотского капитана Ильина, который по приказанию графа Алексея Григорьевича Орлова сжег турецкий флот при Чесме. Все до того времени думали, что этот знаменитый подвиг совершен английским офицером в нашей службе, Эльфингстоном, а иностранцы писали даже, что и самое распоряжение принадлежит англичанину, адмиралу Грейгу. Гераков доказал, что предположение русского вождя исполнил русский офицер, и бедные дочери Ильина получили пенсию425425
  Чесменский бой (26 июня 1770 г.) в бухте Чесма в Хиосском проливе Эгейского моря между русским и турецким флотами – одно из крупнейших морских сражений эпохи парусного флота. Командовавший эскадрой русского флота А. Г. Орлов за победу в Чесменском бою получил право присоединить к фамилии титул Чесменского. Во время боя лейтенант Д. С. Ильин вместе с мичманом В. Гагариным и английскими офицерами-добровольцами, капитан-лейтенантом Р. К. Дугдалем и лейтенантом Ф. Ф. Маккензи под сильным огнем противника, при помощи брандеров (начиненных порохом судов), смогли поджечь турецкий линейный корабль, который взлетел на воздух, – в результате начавшегося пожара был уничтожен турецкий флот, находившийся в Чесменской бухте. За этот подвиг Ильин был награжден орденом Св. Георгия 4‐й степени. В январе 1777 г. он был уволен от службы капитаном первого ранга и умер в Твери, в бедности. Г. В. Гераков описал подвиг Ильина в книжке «Твердость духа русских» (Пг., 1813. Кн. 1. С. 49–68), снабдив краткий очерк обширным примечанием (с. 58–68), в котором рассказал мелодраматическую историю о том, как «дочь Ильина в слезах и бедности проводит дни свои», о своих тщетных хлопотах привлечь внимание к ней в уверенности, что «стоны ее достигнут престола Александра I». История завершилась благополучно: переданная через А. Н. Голицына тетрадь Геракова с очерком об Ильине и его дочери попала к императору, после чего последовали высочайшие указы от 9 марта 1805 г. Первым указом предписывалось «девице Катерине Ильиной… производить по смерть ее пенсии по 300 руб. на год <…> и сверх того внести единовременно в банк 5 тысяч рублей, определяя оные ей на приданое», вторым – Гераков за усердие награждался ежегодной прибавкой к жалованью в 400 рублей. Через несколько лет (в 1808 г.) Гераков выхлопотал 500 рублей годового пенсиона пожизненно и для овдовевшей к этому времени второй дочери Ильина – Александры Ушаковой (Там же. С. 66–67). Впоследствии имя Ильина носили в разное время корабли Балтийского и Черноморского флотов.


[Закрыть]. Вот как и малые авторы могут быть полезны, если в них пылает любовь к добру и к народной славе!

Но если Гераков не был ни поэтом, ни отличным прозаиком, ни глубокомысленным историком и археологом, то был отличным учителем истории, умел возбуждать к ней любовь в своих учениках и воспламенять страсть к славе, величию и подражанию древним героям. Он обладал прекрасным даром слова и, рассказывая нам события, увлекал нас и заставлял невольно слушать426426
  Позднее Булгарин вспоминал: «Помню я, как в детстве моем мой учитель истории, не знаменитый ученый с превратными теориями, но честный и благородный человек, знавший свое дело, Г. В. Гераков, шевелил наше детское сердце, заставляя произносить речь великого князя Святослава к своим воинам, пред сражением с греками. “Не посрамим земли Русския, но ляжем костьмы ту. Мертвые бо срама не имут. Аще ли побегнем, срам имамы, но не имамы убежати. Но станем крепко: аз же пред вами пойду, и аще глава моя ляжет, то и вы о своей промышляйте!” Речь эта осталась на всю жизнь в памяти моей и любезных моих товарищей – и часто как путеводительная звезда указывала нам нашу обязанность в пылу битв, когда земля дрожала и страшно выл воздух от смешанных пушечных и ружейных выстрелов» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1850. № 11. 14 янв.).


[Закрыть]. Тетради его имели мало достоинства, но изустное изложение было превосходное, и мы, чувствуя недостаток связи в его тетрадях, чтением дополняли то, чего у него не было. Гераков охотно снабжал нас книгами, а брал их везде, где мог достать. Он часто навещал нас вне классов и, расхаживая по саду, окруженный кадетами, воображал себя Платоном в садах Академии427427
  Древнегреческий философ Платон в 387 г. до н. э. в пригороде Афин, в саду, названном в честь героя Академа, основал свою знаменитую школу, ставшую местом научных диспутов.


[Закрыть]. Мы многим обязаны Г. В. Геракову за развитие наших способностей и возбуждение любви к науке, которая по справедливости называется царскою!

Русский язык, а в первых трех верхних классах и литературу, преподавал Петр Семенович Железников (тогда капитан). Он был одним из лучших воспитанников при графе Ангальте и также одним из лучших актеров корпусного театра. П. С. Железников знал русский язык основательно и притом был весьма силен в языках французском, немецком и итальянском. Еще будучи кадетом, он перевел Фенелонова «Телемака»428428
  Перевод воспитательного романа французского писателя Ф. Фенелона «Приключения Телемака» (1699), написанного на античный сюжет для наследника престола герцога Бургундского (внука короля Людовика XIV), с наставлением о том, каким должен быть настоящий государь и как надо управлять государством, П. С. Железников сделал по предложению директора Ангальта и посвятил ему, см.: Приключения Телемака, сына Улиссова, сочиненные Фенелоном, а с французского на российский язык переведенные кадетом Императорского шляхетного сухопутного кадетского корпуса Петром Железниковым. СПб., 1788–1789. Ч. 1–2 (2‐е издание вышло в 1804–1805 гг.).


[Закрыть]. Перевод поднесен был императрице Екатерине II, которая щедро наградила переводчика, приказала напечатать книгу на казенный счет в пользу автора и ввести как классную книгу во все учебные заведения429429
  Издание, напечатанное в типографии Шляхетного сухопутного кадетского корпуса, содержало указание: «В пользу оного корпуса», подтверждение сведений, приведенных Булгариным, обнаружить не удалось.


[Закрыть]. Железников объяснялся чрезвычайно хорошо и читал и декламировал превосходно. «Телемак» переведен им старинным напыщенным слогом, но язык перевода правильный. В это время уже действовала новая, карамзинская школа430430
  Н. М. Карамзин в конце XVIII в. инициировал стилистическую реформу в отечественной литературе. Она была вызвана потребностью приспособить русский литературный язык к выражению современной европейской мысли, придав ему гибкость и естественность разговорной речи; за основу был взят язык французской изящной словесности. Проза Карамзина, противопоставившая абстрактно-логическому слову классицизма европеизированное эмоционально-лирическое слово, стала основой русского сентиментализма как определенного мироощущения и эстетического течения, его последователи и составили так называемую карамзинскую школу.


[Закрыть], и Железников, как человек умный и со вкусом, признал ее превосходство и подчинился ее законам. Но о языке и литературе я поговорю в своем месте, а теперь скажу только, что, кроме Н. И. Греча, я не знал лучшего преподавателя русского языка431431
  Н. И. Греч с 1801 по 1817 г. преподавал русский язык, ему принадлежат первое подробное грамматическое руководство в России «Практическая русская грамматика» (СПб., 1827; 2‐е изд. – СПб., 1834), многократно переиздававшийся, вплоть до 1860‐х гг., учебник «Начальные правила русской грамматики» (СПб., 1828), а также филологический труд «Пространная русская грамматика» (Т. 1. СПб., 1827; 2‐е изд. – СПб., 1830). Он оказывал помощь Булгарину в овладении русским языком при его первых шагах на поприще русской литературы, за что Булгарин не раз публично благодарил Греча.


[Закрыть], как П. С. Железников, в чем согласятся со мною все знавшие его. Все прочие мои учители хотя и не имели таких достоинств, но были люди добрые, скромные и ласковые. Правда, что никто не приласкал меня особенно, хотя я учился из всех сил, и никто не занимался мною отдельно. Я был смешан в толпе и хотя был сирота, но уже не животное, которое беспрестанно погоняли! Положение мое было весьма сносное.

Я редко ходил со двора. Брат мой был в то время ротмистром в Конно-польском полку432432
  Речь идет о единоутробном брате Булгарина Иосифе Степановиче Менжинском, принятом в службу и определенном в Польский конный полк ротмистром в мае 1801 г., указом от 25 сентября того же года он был уволен в отпуск на 4 месяца (см.: Санкт-Петербургские ведомости. 1801. № 41. 14 мая; № 84. 11 окт.). Об отношениях между братьями свидетельствует письмо Булгарина к Менжинскому от 20 декабря 1835 г., см.: Автографы известных и замечательных людей (из архива С. Ю. Витте) // Старина и новизна. СПб., 1905. Кн. 9. С. 324–325. Польский конный полк, сформированный 26 июня 1797 г., был укомплектован уроженцами присоединенных от Речи Посполитой земель; с 1798 г. – Польский генерал-лейтенанта Домбровского полк; с 1799 г. – Конный генерал-майора князя Ратиева (Ивана Давидовича); с 1801 г. – Польский конный; с 1807 г. – Польский уланский; в 1833 г. расформирован.


[Закрыть] и адъютантом при с.-петербургском генерал-губернаторе графе Палене. Обязанности службы оставляли ему мало свободного времени. Брат жил в доме музыканта Булана, на Дворцовой площади433433
  Где ныне проезд на Певческий мост, между Главным штабом его императорского величества и экзерциргаузом.


[Закрыть], вместе с майором Тираном434434
  Женившимся потом на дочери Демута, содержателя знаменитой гостиницы, которая и поныне существует.


[Закрыть], также адъютантом графа Палена. К ним собирались иногда офицеры гвардии и молодые люди, между которыми я помню некоторых, особенно Мелиссино435435
  Он был после командиром Лубенского гусарского полка.


[Закрыть] 436436
  Речь идет об А. П. Мелиссино.


[Закрыть], сына директора 2‐го кадетского корпуса437437
  Речь идет о П. И. Мелиссино.


[Закрыть]. Я ходил также иногда к некоторым полякам, из знакомых моим родителям, и к Осипу Антоновичу Козловскому.

Вне корпуса я несколько раз имел случай видеть бывшего польского короля Станислава Августа (Понятовского): в католической церкви, на прогулке и однажды на вахтпараде в новопостроенном Михайловском экзерциргаузе438438
  Неточность или ошибка памяти: Станислав Август умер 12 февраля 1798 г. и не мог присутствовать на вахтпараде в Михайловском манеже, который строился в 1798–1800 гг.


[Закрыть]. Императрица Екатерина II позволила ему жить в Гродне, назначив по условию, при отречении от престола, 200 тысяч червонцев годовой пенсии и уплатив, вместе с Пруссией и Австрией, его долги. Император Павел Петрович пригласил его в Петербург439439
  Приглашенный Павлом I Станислав Август прибыл в столицу 6 (17) марта 1797 г., жил в предоставленных ему Мраморном, а летом Каменноостровском дворце, ему было увеличено содержание, а его ближайшим родственникам возвращены конфискованные староства. Вместе с тем положение короля при русском дворе было тягостным: «…с одной стороны, его досаждали родные и соотечественники, явившиеся за разными милостями, а с другой – несчастный король должен был опасаться подозрительного и изменчивого нрава императора, который в это время был встревожен разными слухами о заговорах в разных областях, перешедших к России по разделу Польши» (Горяинов С. Павел Первый и Станислав Август. По неизданной рукописи // Русский архив. 1912. Кн. 1. Вып. 1. С. 44; см. об этом также: Письмо короля польского Станислава Понятовского к Валуеву. 1797 г. / Публ. и примеч. П. А. Муханова // Русская старина. 1870. № 9. С. 296–298; Головина В. Н. Мемуары. М., 2005. С. 188–189).


[Закрыть], отдал ему для жительства Мраморный дворец и назначил к его дворцу несколько придворных чиновников, и в том числе для исправления должности камергера бывшего в Польше полномочным послом графа Штакельберга, который, как всем известно, обходился в Варшаве с королем не весьма почтительно440440
  О. М. Штакельберг был отправлен Екатериной II в Польшу по совету прусского короля и находился там в качестве посланника и полномочного министра. В сентябре 1772 г. вместе с прусским уполномоченным он представил правительству Речи Посполитой декларацию России, Пруссии и Австрии о разделе Речи Посполитой, добился признания декларации и утверждения относившегося к ней договора. Результатом его деятельности в Варшаве стало полное подчинение короля Станислава Августа интересам русского двора, что вызвало ненависть к нему польских патриотов. По словам самого короля, поначалу Штакельберг «заботился о том, чтобы как можно чаще проявлять принципы и чувства, дававшие основания предположить, что он сам огорчен тем, что должность посла вынуждает его делать в эту столь несчастливую и для Польши и для короля эпоху» (Понятовский С. Мемуары / Пер. с фр. В. Савицкого. М., 1995. С. 313). Однако донос Игнация Потоцкого, обвинившего Штакельберга в «пристрастной поддержке короля» не в пользу России, заставил его изменить свое поведение: «Штакельберг доходил до того, что пытался контролировать короля при выборе им его собственных служащих, при оказании милостей иностранцам всех рангов, вплоть до заезжих артистов <…>. А так как он обладал бесконечными претензиями – и как баловень судьбы, и как литератор, и как знаток всего на свете, – иначе говоря, желал первенствовать повсюду и во всем и пользоваться репутацией и самого любезного, и самого могущественного одновременно, королю стало исключительно сложно и тягостно потакать самолюбию, воспроизводимому в стольких измерениях, и соответствовать многократным сменам ссор и примирений, которые Штакельберг вынуждал его переносить…» (Там же. С. 317, 320; см. об этом также: Моравский С. В Петербурге 1827–1838 // Поляки в Петербурге в первой половине XIX века. С. 587–589). Павел действительно назначил Штакельберга, к этому времени уже вышедшего в отставку, камергером двора польского короля, и тот, опасаясь гнева императора, явился к исполнению своей новой должности, но, по словам королевского пажа Яна Сагатыньского, остававшегося с ним до самой его смерти, король, не испытывая духа мести, никогда не использовал Штакельберга по назначению и обходился с ним самым вежливым образом (см.: Pamiętnik Jana Sagatyńskiego, byłego pazia króla Stanisława Poniatowskiego, przy którym zostawał aż do śmierci jego. Poznań, 1845. S. 83–84).


[Закрыть]. Об этом тогда много говорили в Петербурге и выхваляли государя. После я был коротко знаком с двумя человеками, весьма близкими к королю, Швендровским, бывшим при нем секретарем, и Тремоном, исправлявшим должность казначея. Они мне рассказывали много о короле, выхваляя его добродушие и ум, в чем нет никакого сомнения. Король жил в Петербурге весьма уединенно, занимался чтением или разговорами с своими приближенными и любил заводить речь о последних событиях, оправдывая себя в несчастиях, постигших его отечество, и сваливая всю вину на вельмож и даже на народ. По моему мнению, и он прав, и те правы, которые обвиняют его! Король не мог перенесть равнодушно своего положения, и тайная тоска снедала его. Он искал утешения в религии и даже в мистицизме (мартинизме441441
  Мартинизм (по имени основателя Мартинеса де Паскуали; ок. 1810 – 1774) – мистическая, эзотерическая традиция, берущая свои истоки в Братстве розенкрейцеров, доктрина которых описывает падение первого человека из божественного в материальное, а также способы, методы и техники его возвращения в божественное с помощью духовного просветления и примирения с Богом, именуемого Абсолютом.


[Закрыть]), но не мог победить предубеждений юношеских лет и влияния Вольтеровой философии, которой он был ревностным приверженцем. Воспоминания земного величия терзали его душу! Швендровский подарил мне копию с альбома польского короля, т. е. выписки из разных сочинений, на всех европейских языках, в стихах и прозе, собственные его заметки и некоторые нигде не напечатанные стихи и эпиграммы. В этом альбоме изображается характер короля, или правильнее, его бесхарактерность. Тут самое серьезное и важное перемешано с пошлым, и высокая мудрость с цинизмом! Этот альбом поныне хранится у меня442442
  Библиотека Булгарина в Карлове включала рукописи и раритеты, среди которых и была, по-видимому, копия альбома. Анонимное описание библиотеки в Карлове, сделанное при жизни Булгарина, гласит: «…весь флигель, над фасадом которого находятся три башенки, занят библиотекою, которую я по справедливости должен назвать одною из лучших частных библиотек в России. Редких и драгоценных книг множество; есть также коллекции чрезвычайно замечательные, напр., собрание всех карт России, от изданной при Годунове до позднейшей; тут же все самые редкие сочинения, относящиеся до истории России и славянских народов вообще, от епископа Гельмольда до Карамзина. Собрание лексиконов на всех европейских языках не менее важно; вообще филологическая, историческая и статистическая части чрезвычайно богаты. По части словесности библиотека обладает всеми латинскими, немецкими, английскими и французскими классиками и вмещает в себе все лучшее, что было напечатано на русском языке. Русских старопечатных книг много; собрание рукописей и автографов не только обширное, но и весьма замечательное…» (Карлово // Иллюстрация. 1847. № 42. С. 282). Булгаринское собрание рукописей и автографов не сохранилось, о его библиотеке и ее судьбе см.: Мацкевич Д. Путевые заметки. II. Дерпт // Северная пчела. 1848. № 188. 23 авг.; Воробьева Н. П. О круге чтения Ф. В. Булгарина (по материалам его библиотеки) // Чтение в дореволюционной России / Сост. А. И. Рейтблат. М., 1995. Вып. 2. С. 79–90; Салупере М. Ф.В Булгарин в Лифляндии и Эстляндии // Русские в Эстонии на пороге XXI века: прошлое, настоящее, будущее. Сб. статей. Таллинн, 2000. С. 146–161; Рейтблат А. И. Инскрипты на книгах из библиотеки Булгарина // Рейтблат А. И. Фаддей Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. С. 493–510.


[Закрыть]. Замечательна в нем статья о всех известных в мире алмазах и драгоценных камнях, с рисунками в настоящую их величину, с означением веса, цены, дворов или частных лиц, которым они принадлежат443443
  Позднее Булгарин писал об этом несколько подробнее: «Все пожилые люди в Петербурге, вероятно, помнят графа Валицкого, жившего в начале нынешнего столетия в здешней столице, сперва в Большой Морской, в собственном доме, принадлежащем ныне отставному полковнику Норду, а потом в доме графа Браницкого (ныне князя Юсупова, на Мойке). В моих “Воспоминаниях” (т. 2) я уже говорил, что граф Валицкий вел секретным образом огромную торговлю драгоценными камнями во всей Европе и в Константинополе, чрез своих поверенных, и что главным поверенным его был француз Тремон, служивший прежде при кабинете последнего короля Польского Станислава Августа (Понятовского). Граф Валицкий подарил Тремону род альбома, в котором, между прочим, было описание всех драгоценных камней, находящихся у различных европейских государей, вес и цена этих драгоценных камней и их история. После смерти графа Валицкого Тремон подарил этот альбом г. Швендровскому, который также служил в звании секретаря при покойном короле Польском Станиславе, а г. Швендровский, который был домашний друг зятя моего, Александра Михайловича Искрицкого, подарил этот альбом мне, в 1820 году. Сожалею, что не имею этого альбома теперь при себе, потому что он хранится в моей Карловской библиотеке. В этом альбоме находится рисунок огромного алмаза, означен вес его и цена, за которую купила этот алмаз у Лазарева императрица Екатерина II. Это самый большой алмаз из известных поныне во всем мире. В истории этого алмаза, писанной графом Валицким, сказано, что алмаз привезен Лазаревым из Восточной Индии. Величины алмаза, веса и цены не могу припомнить, но знаю, что он самый большой из всех известных алмазов» (Ф. Б. Журнальная всякая всячина // Северная пчела. 1856. № 34. 11 февр.)


[Закрыть]. Под выписками, писанными рукою короля, поставлен его вензель: S. A. R., т. е. Stanislaus Augustus Rex444444
  Станислав Август Король (лат.).


[Закрыть].

Король уже был стар, но в чертах лица его видны были остатки его красоты. В церкви я видел его в собольей шубе, крытой зеленым бархатом, с двумя звездами на покрышке, а на вахтпараде – в красном кафтане, шитом золотом. Он стоял в стороне, без шляпы. Когда я впервые увидел графа Платона Александровича Зубова, меня удивило сходство его с польским королем, хотя граф Зубов был гораздо моложе. Это один очерк лица.

Разумеется, когда король не мог раздавать чинов, орденов и староств, прежние его приверженцы оставили его, но нашлись промышленники, которые не только после отречения его от престола, но даже и по его смерти снабжали охотников патентами на звание шамбелянов (камергеров) его бывшего двора и на орден Св. Станислава445445
  Вторая по значению после ордена Белого Орла государственная награда Речи Посполитой. Учрежден в 1765 г. королем Станиславом Августом Понятовским в память святого Станислава. С ликвидацией Речи Посполитой на некоторое время присуждение ордена прекратилось; восстановлен герцогом Варшавским Фридрихом-Августом I в 1809 г. после создания Герцогства Варшавского. По окончании наполеоновских войн, когда Варшавское герцогство как Царство Польское по решению Венского конгресса (1815) вошло в состав Российской империи, орден, разделенный на четыре степени, стал наградой для уроженцев Польши. В 1831 г., после подавления польского восстания, включен в Капитул российских орденов. В 1832 г. с него убрали изображение Св. Станислава, заменив его вензелями SS, польские орлы на орденском кресте были заменены двуглавыми орлами Российской империи. В 1839 г. был утвержден новый статут ордена, согласно которому он разделялся на три степени, теперь им мог быть награжден любой подданный Российской империи и Царства Польского как за военные и гражданские отличия, так и за частные заслуги.


[Закрыть], со звездою и лентою чрез плечо! Разумеется, что это делалось без ведома короля. Сперва этим промыслом занимался камердинер его, а потом двое искателей приключений из бедной польской шляхты, прибывшие в Петербург искать счастия. Один из них был пойман, уличен и посажен в крепость, но слепой случай перебросил его внезапно с пути в Сибирь на путь к счастию, и он под покровительством одной знатной дамы вышел в люди!446446
  В нескольких скандалах эпохи Станислава Августа был замешан его камердинер Франтишек Рыкс (1732–1799), пользовавшийся неизменной любовью и полным доверием короля; в мае 1768 г. он получил шляхетство, а в 1774 г. староство Пясецкое. В 1797 г. Рыкс сопровождал Станислава Августа на пути из Гродно в Санкт-Петербург, был с ним на коронации Павла I в Москве, затем отправился в Варшаву для урегулирования финансовых дел короля и вернулся в Петербург в январе 1798 г., за несколько дней до смерти Станислава Августа. По словам мемуариста, умный и хитрый Рыкс имел большое влияние на короля, но, будучи добрым человеком, не делал никому вреда (см.: Pamiętnik Jana Sagatyńskiego, byłego pazia króla Stanisława Poniatowskiego… S. 61). Не удалось установить, о ком из бедных шляхтичей идет речь. На полях одного из экземпляров «Воспоминаний» Булгарина, хранящихся в РГБ, содержится запись, атрибутируемая П. В. Долгорукову, с комментарием к этому фрагменту: «Совершенно справедливо. Это был Крейц, сын коего был генералом от кавалерии, женился на Офенберг и сплутовал себе, с помощью гр. Бенкендорфа, графство» (Сидоров И. Еще раз об анонимном «дипломе» и кн. П. В. Долгорукове // Вопросы литературы. 1987. № 2. С. 178). Имеется в виду выходец из курляндского баронского рода, родившийся в Минском воеводстве, Киприан Антонович (Циприан Гвальберг) Крейц. Службу он начал в Польше, был генерал-адъютантом при короле Станиславе Августе, в 1801 г. перешел в русскую службу полковником; впоследствии – генерал от кавалерии (1831); был женат на баронессе Каролине-Генриетте Оффенберг.


[Закрыть] Тогда это наделало много шуму между поляками. Теперь все забыто! Дела давно минувших лет!

Король польский умер в феврале 1798 года и похоронен великолепно, по царскому церемониалу447447
  Станислав Август неожиданно умер 12 февраля 1798 г. (среди версий смерти была и версия об отравлении, см.: Pamiętnik Jana Sagatyńskiego, byłego pazia króla Stanisława Poniatowskiego… S. 88–90) и был похоронен с королевскими почестями в католическом храме Св. Екатерины. «На мертвого короля сам император надел корону, а в день его погребения ехал за гробом верхом до самого костела, с опущенной книзу шпагой» (Карнович Е. П. Очерки и рассказы из старинного быта Польши. СПб., 1873. С. 218). Описание церемонии см.: Pamiętnik Jana Sagatyńskiego, byłego pazia króla Stanisława Poniatowskiego… S. 91–94; Ostatni rok życia króla Stanisława Augusta, czyli Dziennik prywatny opisujący jego pobyt w Rosyi Objaśnieniami i historycznym wstępem opatrzył Lucyan Siemieński. Kraków, 1862. S. 176–185. В 1938 г. останки Станислава Августа были переданы польскому правительству и перезахоронены в родовом поместье Понятовских под Брестом, после Второй мировой войны оказавшемся на территории СССР; в 1988 г. прах последнего польского короля был передан Польше и находится в костеле Св. Иоанна в Варшаве. Историю поисков праха Понятовского см.: Мілінкевіч А. У. Воўчынская гісторыя. Гродна, 2004.


[Закрыть]. Государь присутствовал при погребении. Requiem композиции О. А. Козловского, разыгранное в католической церкви, тогда высоко ценилось знатоками и часто повторялось в духовных концертах448448
  «Реквием» («Missa pro defunctis» ми-бемоль минор) для солистов, хора и оркестра, сочиненный на смерть польского короля Станислава Августа и впервые исполненный 28 февраля 1798 г. на церемонии его погребения в соборе Св. Екатерины, – одно из самых значимых произведений в наследии О. А. Козловского. Считается первым реквиемом в истории русской музыки.


[Закрыть].

Похороны короля польского привлекли только толпы любопытных, но были другие похороны, которые наполнили горестью все сердца. Великий Суворов, герой народный, вождь в полном значении слова непобедимый, которого славою гордится каждый русский, скончался в Петербурге449449
  А. В. Суворов умер 6 мая 1800 г. В очерке «Мысли о характере Суворова» Булгарин утверждал: «Ни один из российских героев не приобрел столь исполинской, всемирной славы, как Суворов. Он родился гением» (Булгарин Ф. В. Сочинения. Изд. 2‐е, испр. СПб., 1830. Ч. 1. C. 167). В авторском обращении к читателю Булгарин писал, что был знаком с людьми, знавшими Суворова, «служил и был во многих битвах с суворовскими генералами, офицерами, солдатами», заявив: «В детстве моем я видал Суворова – и до сих пор еще помню черты его лица и всю его особу. Великий муж удостоил меня даже ласковым словом!.. Все это некоторым образом возлагало на меня обязанность составить очерк Суворова…» (Булгарин Ф. В. Суворов. СПб., 1843. Ч. 1. С. 6).


[Закрыть]. В корпусе следовали за всеми его победами, за всеми подвигами в последнюю его Итальянскую кампанию, и нам с кафедры провозглашали о чудных делах при Треббии, при Нови, при переходе чрез Альпы450450
  Перечислены победы русской армии под командованием А. В. Суворова во время итальянского и швейцарского походов (1799). За Швейцарскую кампанию Суворов получил звание генералиссимуса.


[Закрыть]! Кадеты были воспламенены славою Суворова и завидовали участи тех, которые могли умереть с оружием в руках в глазах героя. Мы ожидали, что Суворов навестит корпус, что мы увидим наш идеал, и узнали, что он приехал больной, изнеможенный, упавший духом451451
  Независимая позиция А. В. Суворова, неприятие им насаждавшихся Павлом I прусских порядков в армии вызывали неизменный гнев императора. В феврале 1797 г. Суворов был уволен в отставку без права ношения мундира и жил в ссылке в своем новгородском имении. Из ссылки он был вызван после того, как Австрия обратилась к Павлу I с просьбой назначить Суворова командующим армией второй антифранцузской коалиции. После возвращения из знаменитых итальянского и швейцарского походов в ознаменование побед Суворов был пожалован «достоинством князя Российской империи с титулом Италийского», с повелением «быть и писаться князем Италийским графом Суворовым-Рымникским», в указе от 24 августа 1799 г. повелевалось «даже и в присутствии государя отдавать ему почести подобно отдаваемым особе его императорского величества» (см.: Санкт-Петербургские ведомости. 1799. № 67, 68. 23, 26 авг.), в Петербурге ему готовили торжественную встречу. Однако Суворов неожиданно вновь попал в опалу, император отказался его принять. В Петербург он прибыл тяжелобольным и остановился на Крюковом канале, в доме Д. И. Хвостова (мужа своей племянницы), где и умер 6 (18) мая 1800 г. В «Санкт-Петербургских ведомостях» не было ни слова ни о кончине, ни о похоронах полководца, распоряжение Павла I «военные почести отдать покойному по чину фельдмаршала» лишь подтверждало опалу Суворова.


[Закрыть]. Горесть была общая… более нежели горесть, и весть о смерти Суворова встревожила столицу. Плакали и громко жаловались!.. В день похорон, когда печальная колесница проезжала по Невскому проспекту при многочисленном стечении народа, государь приехал верхом из Михайловского дворца452452
  Речь идет о Михайловском замке.


[Закрыть], остановился на углу Садовой, возле Императорской Публичной библиотеки453453
  Императорская публичная библиотека открылась в январе 1814 г., она разместилась в построенном для нее здании на углу Невского проспекта и Садовой улицы (архитектор Е. Т. Соколов, строительство длилось 15 лет), ее основой стала конфискованная после взятия Варшавы в 1794 г. библиотека братьев А. С. и Ю. А. Залуских, после их смерти ставшая национальной в 1780 г. и получившая название Библиотека Речи Посполитой имени Залуских.


[Закрыть], и, когда гроб поравнялся с ним, снял шляпу и уехал454454
  Скорее всего, источником стали сведения, сообщенные со слов родственника А. В. Суворова, Д. И. Хвостова, которые Булгарин поместил в своем журнале (см.: А. Р. Последние дни жизни Суворова // Северный архив. 1822. Ч. 2. № 10. С. 256–263). Ср. отзывы других мемуаристов: «Князь Суворов на обратном пути заболел, и государь подверг его немилости самой несправедливой – печальное следствие его характера. <…> Гнев императора увеличил его болезнь и подвигнул его к могиле. Он умер весною 1800 года и был похоронен в Александро-Невской лавре с военными почестями. Шествие проходило мимо моего дома. Никогда я не видела зрелища более трогательного. У всех военных было выражение самой глубокой скорби. По обе стороны улицы было много народа различных классов, и многие становились на колени. Государь следовал несколько минут за церемонией» (Головина В. Н. Указ. соч. С. 225); «Мы не могли добраться до его [Суворова] дома. Все улицы были загромождены экипажами и народом. Не правительство, а Россия оплакивала Суворова <…> Я видел похороны Суворова из дома на Невском проспекте <…> За гробом шли три жалких гарнизонных баталиона… Гвардию не нарядили под предлогом усталости солдат после парада. Зато народ всех сословий наполнял все улицы, по которым везли его тело, и воздавал честь великому гению России» (Греч Н. И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930. С. 172–174).


[Закрыть].

Император Павел Петрович несколько раз посещал корпус и был чрезвычайно ласков с кадетами, особенно с малолетными, позволяя им многие вольности в своем присутствии455455
  О ласковом обращении Павла I с малолетними кадетами, которые «видели в нем не государя, а ласкового отца», вспоминают и соученики Булгарина – А. Н. Марин (Марин С. Н. Указ. соч. С. 480–481) и И. С. Жиркевич (Жиркевич И. С. Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789–1848. М., 2009. С. 18–19; см. также: Данченко В. Г., Калашников Г. В. Указ. соч. С. 222–224).


[Закрыть]. «Чем ты хочешь быть?» – спросил государь одного кадета в малолетном отделении. «Гусаром!» – отвечал кадет. «Хорошо, будешь! А ты чем хочешь быть?» – примолвил государь, обращаясь к другому малолетному кадету. «Государем!» – отвечал кадет, смотря смело ему в глаза. «Не советую, брат, – сказал государь, смеясь, – тяжелое ремесло! Ступай лучше в гусары!» – «Нет, я хочу быть государем», – повторил кадет. «Зачем?» – спросил государь. «Чтоб привезть в Петербург папеньку и маменьку». – «А где же твой папенька?» – «Он служит майором (не помню в каком) в гарнизоне!» – «Это мы и без того сделаем!» – сказал государь ласково, потрепав по щеке кадета, и велел бывшему с ним генерал-адъютанту записать фамилию и место служения отца кадета. Чрез месяц отец кадета явился в корпус к сыну и от него узнал о причине милости государя, который перевел его в Сенатский полк456456
  В 1742 г. в Петербурге была учреждена Сенатская рота, 21 января 1764 г. переформирована в Сенатский батальон, который 27 января 1800 г. был переформирован в Сенатский полк из двух батальонов и вошел в состав армейской пехоты Санкт-Петербургской инспекции; с 28 января 1800 г. – мушкетерский генерал-майора Ушакова полк, с 29 марта 1801 г. – Литовский мушкетерский полк.


[Закрыть] и велел выдать несколько тысяч рублей на подъем и обмундировку. Однажды, проходя по нашей гренадерской роте, государь спросил у благообразного кадета: «Как тебя зовут?» – «Приказный», – отвечал кадет. «Я не люблю приказных, – возразил государь, – и с этих пор ты будешь называться…» Государь задумался и, взглянув на бывшего с ним Михаила Никитича Муравьева457457
  Известный русский прозаик, бывший при воспитании их императорских высочеств великих князей330.


[Закрыть], сказал: «Ты будешь называться Муравьевым!» Потом, обратясь к Михаилу Никитичу, государь примолвил: «Прошу извинить меня, ваше превосходительство, что я дал этому кадету вашу фамилию: это послужит ему поощрением к подражанию вам, а мне такие люди, как вы, весьма нужны!» М. Н. Муравьев низко поклонился государю, и чрез несколько дней вышел сенатский указ о переименовании Приказных в Муравьевых458458
  Такого указа найти не удалось; возможно, эпизод носит характер исторического анекдота, однако фамилия Приказных связана с кадетским корпусом: с 1754 г. там учился Прокопий Приказный, см.: Азбучный указатель имен русских деятелей для Русского биографического словаря // Сборник Русского исторического общества. 1888. Т. 62. С. 183.


[Закрыть]. В другой раз государь, проходя по галерее, уронил трость. Толпа кадетов бросилась поднимать ее, некоторые падали и, вырывая трость друг у друга, стали толкаться и чуть не драться между собою. Офицеры были в страхе, не зная, как примет это государь, но он был чрезвычайно доволен. «Вижу, что вы будете усердно служить мне», – сказал государь, поцеловав того кадета, которому удалось схватить трость и представить ему, а всему корпусу велел раздать фрукты и распустить всех на три дня со двора. В марте 1800 года государь лично объявил корпусу, что он будет называться впредь Первым кадетским корпусом, в знак царской к нам милости459459
  Переименование состоялось 10 марта 1800 г. Тогда же Артиллерийский и инженерный шляхетный кадетский корпус стал Вторым кадетским корпусом.


[Закрыть].

Вскоре после перехода моего в третью роту и в верхние классы граф Ламсдорф назначен воспитателем их императорских высочеств великих князей Николая Павловича (ныне благополучно царствующего императора) и Михаила Павловича, а на его место поступил генерал от инфантерии граф Платон Александрович Зубов (в ноябре 1800 года). В феврале 1801 года, за несколько недель до своей кончины, государь возвысил графа Зубова в звание шефа корпуса, а Ф. И. Клингер, произведенный в генерал-майоры, назначен директором. Но при этих переменах начальников в корпусе ничего не переменилось, и все шло старым порядком. Мы знали графа Зубова потому только, что видели множество слуг его, одетых богато и распудренных, на галереях, и что он приказывал иногда призывать к себе лучших кадет и раздавал им плоды, которыми всегда были наполнены его комнаты, потому что верил, будто испарения от свежих плодов сохраняют свежесть лица. Граф Зубов принимал мало гостей и сам редко выезжал со двора, живя уединенно. Государь, навещая корпус, обходился с ним чрезвычайно милостиво.

12 марта 1801 года, едва пробили утреннюю зорю, вдруг начали бить сбор (в 6 часов утра). Дежурный офицер вбежал опрометью в роту и закричал: «Вставать и одеваться! Не надобно пудриться, бери амуницию и ружья и стройся!» Пошла суматоха. Мы никак не могли догадаться, что бы это значило, потому что этого никогда не бывало. При полной амуниции мы всегда пудрились; на ученье нас не выводили так рано… Едва мы успели выстроиться, нас повели прямо в собраничную залу и в то же время принесли знамена (а тогда каждая рота имела знамя). Наконец явился священник в полном облачении, и мы присягнули новому императору, Александру Павловичу!460460
  Тогда кадеты присягали, потому что считались в службе.


[Закрыть] Тут только узнали мы, что государь скончался в ночи с 11 на 12 марта461461
  Император Павел I был убит в Михайловском замке во время дворцового переворота в ночь на 12 марта 1801 г. См. воспоминания А. Н. Марина о присяге Александру I в корпусе: «В марте месяце, в Великом посту, в один день собрались мы в классы, но в 7 часов сделалась суматоха, явились в роты все наши офицеры и о чем-то тайно шептались, но вскоре тайна сделалась известною: государь Павел Петрович в эту ночь скончался. Нас тотчас вывели перед корпусом. Явились священники, принесли знамена. Нам объявили манифест, что государь скончался и взошел на престол старший его сын Александр Павлович. Мы тут же присягнули ему и весь тот день подписывались в данной нами присяге» (цит. по: Марин С. Н. Указ. соч. С. 481).


[Закрыть]! Кадеты любили покойного государя, и многие из нас заплакали. Графа Зубова не было на присяге462462
  В журнальном варианте эта фраза отсутствует (Библиотека для чтения. 1845. Т. 73. Раздел I. С. 252). П. А. Зубов был участником дворцового переворота.


[Закрыть]. После присяги нам было позволено идти со двора на двое суток.

Первому кадетскому корпусу предоставлена была особая честь содержать караул при гробе императора в Михайловском дворце и занимать первое место при погребении, именно впереди и с тыла погребальной колесницы, под ружьем, с знаменами. Кадеты Второго кадетского корпуса шли в черных мантиях и распущенных шляпах, с факелами, вокруг колесницы. От Михайловского дворца, чрез Царицын луг463463
  Эта территория к западу от Летнего сада, на которой в XVIII в. проходили военные парады, в XIX в. стала называться Марсовым полем (от бога войны – Марса) по аналогии с Древним Римом и Парижем.


[Закрыть], набережною Невы до Зимнего дворца, через Исаакиевский мост464464
  Наплавной мост через Неву в створе будущей Сенатской площади, соединявший центральную часть города с Васильевским островом, который получил название от расположенной рядом церкви Исаакия Далматского. После сооружения ниже по течению Невы постоянного Благовещенского моста был перемещен (в 1856 г.) выше по течению (к Зимнему дворцу) и стал называться Дворцовым.


[Закрыть], Кадетскую линию и чрез Тучков мост465465
  Деревянный (наплавной в глубокой части русла) мост через Малую Неву в створе Малого проспекта Васильевского острова, соединявший Васильевский и Петровский острова. Перестроен в 1833–1835 гг. По одной версии, мост назван по имени подрядчика при его строительстве, купца А. Тучкова, по другой – инженера, строившего мост, А. В. Тучкова.


[Закрыть], по Петербургской стороне, до Петропавловской крепости выстроены были по обеим сторонам улиц полки гвардии и армии, которые по прошествии погребальной процессии следовали повзводно за нею и выстроились за гласисом крепости466466
  Гласис – земляная насыпь перед наружным рвом крепости, создаваемая для маскировки и защиты укрепления, а также для улучшения условий обстрела впереди лежащей местности.


[Закрыть], а только один наш корпус вошел, под ружьем, внутрь ее. Церемониал был тот же, как при погребении императора Александра Павловича467467
  Церемониал похорон был разработан Петром I по европейским стандартам, некоторые изменения были внесены Павлом I при переносе тела Петра III из Александро-Невской лавры в Петропавловский собор, с их учетом проводились похороны Александра I – первое официальное погребение в XIX в., так как похороны Павла I «прошли скоротечно», через 11 дней после смерти императора (см.: Зимин И. В. Царская работа, XIX – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора. М., 2011. С. 138–143). Мемуаристы (Н. И. Греч, А. С. Шишков и др.) отмечали отсутствие печали и скорби у очевидцев; по словам А. Х. Бенкендорфа, «только одна императорская семья сохраняла ту грусть и то достоинство, которое должно сопровождать эту величавую церемонию» (цит. по: Выскочков Л. В. Будни и праздники императорского двора. СПб., 2012. С. 262).


[Закрыть].

Началась новая эпоха, новая жизнь для всей России, но во внутреннем устройстве корпуса весьма мало было перемен до моего выпуска.

Пояснения

(1) Если б я писал мои «Воспоминания» не в России, то не сказал бы слова о моем происхождении; но здесь я должен упомянуть о роде моем. Клевета, выродившаяся из враждующих литературных партий, устремляясь на меня беспрерывно в течение двадцати пяти лет, в различных видах и образах, подобно баснословному Протею, не пощадила даже моего рода. Были эпиграммы и сатиры, в которых меня изображали каким-то безродным скитальцем! Не могу удержаться от смеха, когда добрые люди играют предо мной роль аристократов. Пусть же они узнают, что и я принадлежу к древнему боярскому роду, поселившемуся в Западной Руси от незапамятных времен. Предки мои были старшины (как угодно называйте их) из славянского племени булгар и переселились, вероятно, вследствие внутренних замешательств края на Русь Белую, т. е. вольную, не подлежавшую владычеству монголов, гораздо прежде соединения Литвы с Польшею. Древнейшие известия о нашем роде сохранились в фамильных преданиях, а потому об этом и говорить нечего. Скажу только, что предки мои в древности назывались «Скандербеками» (по польскому произношению – Шкандербеками) и что «Булгарин» было только прозвание для означения прежнего отечества; что у нас нет однофамильцев, но все Булгарины (их теперь весьма немного) принадлежат к одному роду и племени, что все они одной фамилии и одного герба. Сперва были два гнезда наши, в Волковыском уезде Гродненской губернии и в Новогрудском воеводстве, а теперь новогрудская линия кончилась на мне. В роде нашем за заслуги были всегда староства, в последнее время староство Яловское (пожалованное по истечении срока генерал-адъютанту графу Павлу Васильевичу Кутузову), Бакуны и, наконец, амфитеутическое поместье Рудавка (близ Свислочи), долженствующее быть в роде нашем, пока он будет существовать. Этого не давали мелкой шляхте! Голубые ленты со времени учреждения Белого Орла в роде нашем до падения Польши не переводились. Все это известно всем дворянам западных губерний; но здесь я должен привесть в доказательство только печатное и официальное.

В весьма важном и любопытном историческом сочинении, на польском языке, под заглавием «Herbarz Polski Kaspra Niesieckiego, S. I. powiększony dodatkami z poźnieyszych autorów, rękopismów, dowodów urzędowych i wydany przez Iana Nep. Bobrowicza, w Lipsku, 1839» (т. е. «Гербарь468468
  Гербовник (польск.)


[Закрыть] польский, Каспера Несецкого, иезуита, умноженный прибавлениями из изысканий новейших писателей, рукописей и официальных доказательств Иоанном Непомуком Бобровичем, в Лейпциге, 1839 года»), во втором томе, на странице 360 напечатано: «Булгарин (по-польски Bułharyn). Ten dom starodawny Kuropatnicki w § II o familiach rodowitej szlachty Polskiei i W. Ks. Lit. w rzędzie nazwisk umieszcza», т. е. «Этот древний дом Куропатницкий (знаменитый геральдик) поместил в списке родовых дворян польских и Великого княжества Литовского». Далее г. Бобрович помещает имена моих предков, занимавших звание послов на сеймах или другие важные государственные должности. Весьма жаль, что г. Бобрович, поставив на заглавии книги, что он дополнил прежних геральдиков собственными изысканиями из рукописей и официальных актов, упустил из вида важнейшее собрание официальных актов, а именно Метрику литовскую, при 3‐м департаменте Прав[ительствующего] сената уцелевшую, по счастию, от истребления, как то сталось с другими важными собраниями актов в Польше и Литве. В Метрике литовской он бы нашел документы нашей фамилии в начале и первой половине XVI века, доказывающие, что род наш был боярский при дворах князей литовских и владел потомственно, дедично, поместьями. Две такие грамоты, 1543 и 1546 годов, помещены мною в № 255 «Северной пчелы» 1843 года в доказательство, что все акты в Литве в первой половине XVI века писались по-русски белорусским наречием, а три грамоты, 1511 и 1512 годов, выписанные из метрик литовских, из книги № 9, акт 72320, книги № 28, стр. 63, сообщены мне недавно и хранятся у меня. Все они служат неоспоримым доказательством, что предки мои имели в Литве звание бояр при дворе князей литовских, занимали значительные места и были дедичами многих поместьев. В метрике, вытребованной мною в 1831 году из Минской римско-католической епархии, сказано: «Die 28 Iunii, anno 1789, ego Casimirus Kamiński Curatus Uzdensis, baptisavi Infantem filium, nomine Ioannem Thaddeum et Christophorum, natum 24 eiusdem, ex aqua, parentum Nobilium Magnificorum Dominorum Benedicti Szkanderbek de Princibus Bulgarorum Bułharyn, Vexiliferi Mozeriensis et Anielie de domo Buczynska, prima voti Mężenska, coniugum legitimorum etc.». Далее следует поименование свидетелей. На латинской метрике находится следующая русская надпись: «Оное свидетельство о рождении и крещении дворянина Ивана, Фаддея, Христофора, сына Венедикта Шкандербек из князей булгарских Булгарина и Анели, урожденной Бучинской, в первом замужестве Менжинской, по сличении с подлинными крестоприводными книгами Уздянского костела оказалось быть с оными сходным, о чем Минская римско-католическая духовная консистория за надлежащим подписанием и с приложением казенной печати свидетельствует. Июня 4 дня 1831 года. Подписано: Officyał Prałat i Kawaler X. Р. Rawa. Секретарь Пустановский». Княжеское происхождение рода нашего осталось в предании, в подписях на старинных сделках и на надписях в некоторых церквах в Литве; род наш вообще не искал признания этого титула на сейме, будучи в оппозиции противу признавания чужеземных титулов.

После этого позволяю всем и каждому аристократиться передо мною! Я же по-прежнему остаюсь братом каждого честного, благородного и даровитого человека.

(2) Род Бучинских, к которому принадлежит мать моя, считает в числе предков своих знаменитого канцлера Димитрия Самозванца, Яна Бучинского, верившего от души, что Димитрий истинный царевич. Я знал двух моих дядей: председателя гражданского губернского суда в Витебске и крайчего (т. е. кравчего) Великого княжества Литовского, старосту бабиновецкого. Третий брат их, Ян Бучинский, генерал-адъютант польского короля Станислава Августа (Понятовского), после разделения Польши удалился во Францию, продав все свое имение, и умер в Париже. Взятая им с собою значительная сумма денег пропала без вести. Я видел только его портрет, в белом кунтуше и малиновом жупане. Великолепный наряд! В доме крайчего Бучинского я видел множество драгоценных вещей, оружия, конских приборов в серебре и золоте, чапраков, шитых жемчугом, и много разной старинной серебряной посуды. Все это досталось роду Бучинских после канцлера Яна Бучинского. Имение и вся движимость перешли к последнему в этом роде Бучинских (герба Стремя), майору русской службы Роху Бучинскому (потом маршалу оршанскому), который умер холост, раздав имение разными сделками и обязательствами своим воспитанникам и воспитанницам, называвшим его при жизни папенькой.

(3) В сочинении моем «Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях», во 2‐й части «Истории», на стр. 337 упомянуто, что значительная часть этого имения отдана за поголовщину фамилии Узловских. Дед мой в споре убил из ружья помещика Узловского и по Статуту Литовскому должен был заплатить виру (см. «Русскую Правду» Ярослава), т. е. поголовщину. В «Истории» я привел этот пример в доказательство, что в Статут Литовский вошло много из «Русской Правды» Ярославовой.

(4) Отец мой также находился при войске Костюшки, с собранною им дружиною. Но Костюшко, по старым фамильным связям и по письмам моей матери, не хотел подвергать его опасностям, убедясь в пылкости его характера. Костюшко уговорил отца моего принять звание военно-гражданского комиссара.

(5) Все военные люди знают, что залога называется один или несколько солдат, оставляемые в селе или усадьбе, с письменным видом от начальника отряда или даже от главнокомандующего, для предохранения жителей страны, где происходит война, от грабежей и насилий, производимых мародерами. Если нельзя оставить залогу, то дается охранительный лист.

(6) Польская панна в доме – это существо, известное в одной Польше. Панна обыкновенно бывает из бедных шляхтянок и исправляет звание камер-юнгферы, компаньонки, даже служанки (только из любви к господам своим); садится за стол с семейством хозяина и обыкновенно служит целью его шуток насчет женского пола вообще. Верность и услужливость их удивительные! Теперь уже переводятся настоящие панны.

(7) Мать моя была в первом замужестве за помещиком Менжинским и имела с ним троих детей: сына Иосифа, служившего сперва в конной гвардии, потом ротмистром в Конно-польском полку и адъютантом при графе Палене и умершего отставным майором Лубенского гусарского полка; дочерей: Елисавету, бывшую в замужестве за ст[атским] советн[иком] Степаном Филимоновичем Погоржельским, и Антонину, бывшую в замужестве за действ[ительным] ст[атским] советн[иком] Александром Михайловичем Искрицким. Отец мой также имел детей от первого брака: сына Михаила и дочь Марианну, бывшую в первом замужестве за помещиком Корейвой, а во втором за помещиком Гласко. От второго брака моих родителей остался я один. Все упомянутые здесь лица умерли.

(8) Губернатором назывался в Польше управитель у богатого помещика или пана, имевшего своих надворных солдат, а на Украйне – надворных казаков и замок или крепостцу. Губернатор управлял городишком, в котором находился замок, и окрестными поместьями и в случае нашествия неприятеля или междоусобной войны обязан был защищать замок.

(9) На том основании, что в Польше и западных губерниях находится много мелкой, бедной и необразованной шляхты, из которых многие не могли доказать бумагами своего шляхетского происхождения, ныне слово шляхтиц принимается в виде унизительном, и многие воображают, что шляхтиц – не то, что дворянин, а ниже. Шляхетство, напротив, было высшее звание в Польше, и, от короля до беспоместного шляхтица, все почитали высочайшим блаженством шляхетское сокровище (klejnod Szlachetski). Народная поговорка гласит: «Шляхтиц на огороде равен воеводе» («Szlachcic na ogrodzie rówen wojwodzie»). Бедный и богатый шляхтиц, князь и его конюший из шляхетского рода были равны в правах.

Каждому, хотя несколько знакомому с историею бывшей Литвы и Польши, известно, что в старину там не выдавали дипломов или грамот на дворянство или шляхетство, но что это отличие, быв принадлежностью древних старшин славянского западного племени от незапамятных времен, наконец, при устройстве монархии, перешло в наименование высшего сословия. Впоследствии чужеземцам на сеймах давали права польского шляхетства, и это называлось индигенатом, и возводили туземцев в шляхетство за отличные заслуги, что называлось нобилитацией. Протоколы, имеющие в себе постановления сейма, назывались конституциями. Весьма многие историки и поныне не умеют объяснить происхождение слова шляхтиц и думают, что это немецкое слово Schlacht-Schütz, т. е. военный, или боевой стрелок. Это истолкование вовсе не справедливо. При глубоком исследовании исторических источников славянского и германского племен, по их языку и по древним обычаям можно догадываться, что германы и славяне в предысторическую эпоху или составляли одно родственное племя, или были между собою в весьма близких отношениях и всегдашнем соседстве, по сю и по ту сторону кавказских гор, чрез которые они пришли в Европу из Азии. Звание людинов, существовавшее у славян и у германцев (Luti), и звание мужей славянских, находящееся в немецком языке (Mensch, а по-польски męż), доказывают древность сношений или обоюдных заимствований этих племен. Древние славяне разделялись на роды, как германы на Geschlechte. Итак, шляхетство есть то же, что Geschlecht: род, фамилия. В Польше нельзя было писать официально иначе как урожденному (urodzonemu), по латыни generosus, такому-то, как по-немецки Geboren и Wohlgeboren. Это не означает рожденному от жены, но принадлежащему к роду, т. е. к фамилии такой-то, по латыни genus. Людям нешляхетского происхождения писали: славетному (sławetnemu), т. е. известному, приобревшему имя, репутацию, по латыни famatus. Дворянином (Dworzanin) назывался в Польше и во всей западной славянщине шляхтиц, служащий при дворе королевском или при дворе удельного князя и вельможи. Важность человека зависела не от места, а от происхождения, шляхетства. Слово дворянин для означения человека благородного происхождения в России утвердилось оттого, что дети боярские и вообще все люди, владевшие населенными землями, должны были проживать известное время при дворе великих князей, чтоб быть налицо, готовыми для употребления на различные общественные службы. Впоследствии и бояре, и все звания благородные слились вместе под общим наименованием дворянства. И в России недавно стали выдавать дипломы или грамоты на дворянство. В старину в России благородное происхождение доказывалось точно так же, как и в Польше, – службами и владением поместьями. В Польше это было всегда, до самого ее падения. Только одна шляхта имела право владеть населенными поместьями, служить в земской службе и приобретать звания гражданские и придворные. В Польше нешляхетского рода человеку совершенно невозможно было владеть поместьем, потому что каждый шляхтиц мог бы его выгнать, а если б не шляхтиц явился на сеймики (или выборы в гражданские звания и в послы на сейм), то шляхта изрубила бы его в куски на месте. В воеводствах (губерниях) и поветах (уездах) хранились шляхетские книги или списки: палладиум шляхетского сословия, под надзором маршалов (то же, что дворянских предводителей), и горе тому, кто бы дерзнул вписать в книгу недворянина, – он предан был бы позору и изгнан или изрублен шляхтой. Все лица шляхетского происхождения (урожденные, urodzone) почитались равными между собою, и короли Польские не имели права жаловать шляхту князьями, графами или баронами. Только одни князья Рюрикова и Гедеминова рода469469
  То есть из числа потомков варяга, новгородского князя Рюрика (? – 879), и великого князя литовского с 1316 г. Гедимина (ок. 1275 – 1341).


[Закрыть] сохраняли княжеское звание, и таких родов было весьма немного. Сеймы, так же как и короли, не давали званий, возвышающих один род над другим. При польском короле Иоанне Казимире470470
  Имеется в виду Ян II Казимир Ваза.


[Закрыть] (от 1649 до 1668 года) постановлено было, чтоб в Польше только те роды пользовались княжеским достоинством, которым оно подтверждено сеймами до настоящего времени. Так, например, фамилия Лиздейко, происходящая от первосвященников идолопоклоннической Литвы, принявшая прозвание Радзивиллов, приобрела княжество Римской империи, а позже фамилия Сапегов, Любомирских и другие знатные шляхетские роды. Графского достоинства в Польше никогда не бывало. Известное число ключей, т. е. поместьев, с местечком или городишком, с правом поместного суда, или юрисдикцией, и обязанностью выставлять известное число вооруженных людей на войну, получили название hrabstwa, и владелец его до тех пор назывался hrabiem, hrabia, грабя, пока владел грабством. Но это было отнюдь не почетное звание, не титул, как и теперь. Владельцы грабств подписывались: такой-то «грабя на том-то» (назвав поместье); например: Ян Тышкевич, грабя на Биржах. В старину, при Ягеллах, в Польше была одна только фамилия Мышковских, имевшая титул маркграфов, полученный от римского императора. Король Сигизмунд II, будучи самодержавным в Литве, своем родовом княжестве, дал графский титул Карлу Ходкевичу за победы над шведами, в Лифляндии471471
  Имеется в виду Польско-шведская война 1600–1611 гг.


[Закрыть], и это единственный пример в истории Польши и Литвы. Акт этот отыскан недавно в Литовской метрике, находящейся при 3‐м департаменте Правительствующего сената, ученым-правоведцем, метрикантом, действ[ительным] ст[атским] советн[иком] Францем Семеновичем Малевским. В последнее время, когда графомания овладела польскою шляхтою и каждый в подражание французским эмигрантам хотел быть comte, многие старинные фамилии просили у иностранных дворов подтверждения этого титула на том основании, что в актах князей Мазовецких и других документах предки их назывались comites. Значение этого слова тогда не исследовано. Оно означает просто товарища, т. е. воина, в королевской или княжеской дружине. И теперь настоящее значение этого слова сохранилось в польском разговорном языке: провесть время в хорошей комитиве значит провесть время в приятном дружном обществе. При совершенном упадке Польши при короле Станиславе Понятовском сеймы начали признавать шляхте иностранные титулы, и множество фамилий приобрело графство в Австрии, в Папской области и в других владениях, а некоторые даже без всякого права назвались графами и удержали этот титул, когда их назвали таким образом в официальных бумагах, без всяких справок. Наконец дошло до того, что каждый достаточный польский шляхтич вне своей родины назывался графом! Между тем люди, которые и имели право на титулы, не приняли их и вследствие своих политических мнений противились на сеймах их введению. Весьма многие фамилии, ведущие свой род более по преданиям, нежели по документам (а какие могли быть документы в Польше, беспрерывно опустошаемой неприятелями! Подписывались: такой-то, из князей русских или из князей литовских, и т. п.), как, например, Огинские, Пузины, Полубинские и другие. Кроме фамильного прозвания, старинные фамилии имели так называемый придомок (przydomek), что можно перевесть: родоуказание, т. е. указание, из какого рода или дома происходит фамилия. Придомок нашей фамилии – Скандербек.