Текст книги "Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1"

Яковлев был прекрасный мужчина, довольно высокого роста (однако ж ниже В. А. Каратыгина), стройный. Черты лица его имели правильный очерк, и с первого взгляда он походил на Тальму. Движения его и позы, когда он не слишком горячился, были благородны и величественны; взор пламенный и игра физиономии одушевленная. В римской тоге, в греческом костюме или в латах он был в полном смысле загляденье. Но лучше всего в нем был звук голоса, громкий, звонкий, как говорится, сребристый, настоящий грудной голос, исходивший из сердца и проникавший в сердце. Этот необыкновенный дар натуры более всего способствовал его успеху. Яковлев был одарен сильным чувством, часто проникался своею ролью и когда сам был тронут, то трогал зрителей до глубины души. Главный его недостаток состоял в том, что, зная вкус большинства зрителей, он жертвовал ему изящною стороною искусства и для возбуждения рукоплесканий и восклицаний слишком горячился, кричал, топал ногами и размахивал руками. Для истинных знатоков и любителей драматического искусства это было несносно, но толпа была в восторге и ревела в исступлении! Эти проделки употреблял Яковлев в тех пьесах, которые не могли возбудить сильных порывов в публике, но в трагедиях Озерова, особенно когда Яковлев не был в тот день на пирушке, он играл нежно, с надлежащим приличием и глубоким чувством. В «Эдипе», «Фингале», «Димитрии Донском» он был превосходен! Но мне он гораздо более нравился в драмах. Сколько прошло лет, а я никак не могу забыть Яковлева в роли отца семейства, Вольфа, в драме Коцебу «Гуситы под Наумбургом». Жители Наумбурга решились выслать детей своих в стан свирепого предводителя гуситов Прокопия просить пощады и помилования городу, которому он угрожал совершенною погибелью. У Вольфа несколько человек детей, должно выслать одного: он выбирает – и не может решиться на выбор! Все они равно милы, равно драгоценны его родительскому сердцу! Каждый из них в глазах отца имеет свои прекрасные качества. Эта сцена (которую он разыгрывал с матерью Василья и Петра Андреевичей Каратыгиных, Александрою Дмитриевною Каратыгиною, отличною актрисою в драмах) всегда извлекала у меня слезы и теперь живо предстоит моей памяти. Неумеренные похвалы, всегдашние рукоплескания и восторги публики избаловали Яковлева. Самолюбие ослепило его, и он не хотел слушать никаких советов, воображая, что достиг высшей степени искусства. Даже и советы друга и учителя его, Дмитревского, уже не действовали на него, и Яковлев, не получив в юности надлежащего образования и пренебрегая наукою по вступлении на сцену, руководствуясь одним умом своим и полагаясь на свое природное вдохновение, не пошел вперед, путем усовершенствования, а остановился на той точке, на которой поставил его Дмитревский. Купечество подхватило знаменитого артиста, бывшего собрата, и излишними угощениями повредило и таланту его, и здоровью. И теперь купечество любит покутить в свободное время, а тогда было в тоне и в моде между купцами угостить донельзя известного человека. Следствия разгульной жизни Яковлева часто отзывались на сцене, и публика терпеливо переносила уклонения своего любимца от сценической обязанности. Наконец он впал в изнурительную болезнь, которою страдал несколько лет, не покидая, однако ж, сцены. Яковлев играл в последний раз в 1817 году 4 октября (не помню, в какой пьесе, кажется, в драме «Смерть Роллы»), уже больной, и не мог кончить пьесы855855
  4 октября 1817 г. (за месяц до смерти) больной Яковлев «чрез силу» играл Тезея в трагедии «Эдип в Афинах», «это было его последнее появление на сцене» (Арапов П. Летопись русского театра. СПб., 1861. С. 256). Характер ошибки свидетельствует о том, что Булгарин, скорее всего, видел этот последний выход Яковлева (о том, что в начале февраля 1817 г. Булгарин был в Петербурге, см.: Тургенев Н. И. Дневники и письма. Пг., 1921. Т. 3. С. 26). Пьеса А. Коцебу «Испанцы в Перу, или Смерть Роллы» (1796) шла в Петербурге в 1817 г. только 17 января.


[Закрыть]. На другой день он слег в постелю и скончался 3 ноября 1817 года. Он был человек честный, благородный, благодетельный, верный в дружбе, чрезвычайно набожный и пламенный патриот. Последним рублем делился он с бедными и, при деньгах, выкупал из тюрьмы несчастных должников. Друг его Г. И. Жебелев говорил, что последние слова Яковлева, на смертном одре, были:

 
Языки, ведайте: велик российский Бог!
 

В обществах В. А. Озеров был, как говорят немцы, zurückhaltend, т. е. осторожен, непредупредителен, холоден. Подобно гениальному Пушкину, Озеров в обществах любил говорить более по-французски, думая этим придерживаться высшего тона, и весьма дорожил вниманием так называемых аристократов и людей высшего круга856856
  С упреком Пушкину в аристократизме с Булгариным были солидарны Н. И. Греч и братья Полевые (см.: Полевой Н. А. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов / Под ред. В. Орлова. Л., 1934. С. 230).


[Закрыть]. Похвала какого-нибудь князя для Озерова была выше похвалы Державина. В этом Озеров и Пушкин совершенно равны857857
  Напротив этих слов, подчеркнув их, П. В. Долгоруков написал: «Гнусная ложь: нельзя было держать себя благороднее Пушкина, который не имел нужды бегать ни за чьими похвалами, принадлежа сам к древнейшему роду боярскому» (Сидоров И. Еще раз об анонимном «дипломе» и кн. П. В. Долгорукове // Вопросы литературы. 1987. № 2. С. 179).


[Закрыть]. Слыхал я, что в дружеской беседе при хорошем расположении духа Озеров был очень любезен. Этого я не видал. Мне случалось несколько раз быть в дружеских обществах, где находился Яковлев. Он был довольно разговорчив, вежлив, но в кругу, к которому он не принадлежал, он все смахивал на героя, рисовался и говорил мерно и важно. Когда же лишняя рюмка перепадала в голову, тогда он устранял всякую принужденность. Он любил церковное пенье, и охотно в обществе пел из Бортнянского обедни или из его концертов, и очень был рад, когда находил в обществе людей, которые могли ему вторить. Зная наизусть всю русскую обедню (быв сам певчим в корпусе), я однажды так угодил ему, пропев с ним херувимскую песнь858858
  Молитва в православной церкви (по первым словам – «Иже Херувимы…»), поется на литургии.


[Закрыть], что он обнял меня, расцеловал и не отходил от меня во весь вечер. Это было у адъютанта лейб-егерского батальона князя Голицына859859
  Речь идет о князе Н. М. Голицыне.


[Закрыть]. Давно уже лежат в могиле и Озеров, и Яковлев, и все житейские дрязги, критики, эпиграммы, мелкие страстишки погребены с ними; но память их должна быть и будет всегда драгоценна русскому сердцу! Яковлева заменил нам и даже превзошел его Василий Андреевич Каратыгин, человек, усовершенствовавший свой природный дар наукою и размышлением об искусстве, но место Озерова осталось праздным. Есть у нас драмы, и даже некоторые из них очень хорошие, но русской трагедии в новом вкусе и в новом духе – нет! Нет ничего такого, что бы мы могли поставить, хотя на низшей ступени, за «Валленштейном», «Орлеанскою девою», «Вильгельмом Теллем», «Дон Карлосом» Шиллера, «Эгмонтом» и «Гецем фон Берлихингеном» Гёте! Терпенье – подождем!860860
  Эта мысль впервые была высказана в «Театральных воспоминаниях моей юности», где Булгарин писал об отсутствии в репертуаре русского театра «русской трагедии в новом духе», равной по достоинству трагедиям Озерова, и о неудачных новых драмах, написанных «рублеными стихами» (Пантеон русского и всех европейских театров. СПб., 1840. № 1. С. 90–91).


[Закрыть]

Между тем как мы в Петербурге наслаждались жизнью среди приготовлений к войне, ожидая ежедневно повелений выступить, и когда юные сердца наши томились жаждою битв, братья наши уже дрались с французами на равнинах Польши861861
  22 октября (3 ноября) 1806 г. русские войска пересекли прусскую границу, театром войны стала сначала территория принадлежавшей Пруссии части Польши.


[Закрыть], издревле упитанных кровью различных народов. Ни один страстный любовник не ожидает с таким нетерпением нежного письма от своей возлюбленной, как мы ожидали реляций из действующей армии!.. Образованное общество не было погружено в расчетах и спекуляциях, и слова «Россия», «слава», «народная честь» звучали в ушах приятнее золота и пробуждали чувство, не уснувшее глубоким сном на лоне эгоизма. Наконец пришло радостное известие из армии862862
  Речь идет о сражении под Пултуском 14 (26) декабря 1806 г., в котором русские войска под командой Л. Л. Беннигсена смогли успешно противостоять французам – корпусу маршала Ж. Ланна. Реляция, пришедшая в Петербург, была составлена как сообщение о долгожданной победе, в которой так нуждалось русское общество. Беннигсен был награжден орденом Св. Георгия 2‐го класса и назначен главнокомандующим Заграничной армией.


[Закрыть]!.. Полилось шампанское в бокалы, и радостное ура! раздалось повсюду…

Вся сила механики основана на трех существенных началах: точке опоры, рычаге и колесе (вертикальном или горизонтальном). Архимед утверждал, что он рычагом сдвинет с места земной шар, если только дадут ему точку опоры863863
  Ставшая крылатой фраза древнегреческого физика и математика Архимеда, обычно переводимая как «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю». Ср.: «Между тем Архимед как-то раз написал царю Гиерону, с которым был в дружбе и родстве, что данною силою можно сдвинуть любой данный груз; как сообщают, увлеченный убедительностью собственных доказательств, он добавил сгоряча, что будь в его распоряжении другая земля, на которую можно было бы встать, он сдвинул бы с места нашу» (Плутарх. Сравнительные жизнеописания / Пер. С. П. Маркиша. М., 1994. Т. 1. С. 348).


[Закрыть]. На основании этих начал сооружаются огромные машины, движущие непомерные тяжести. Но редко механики вспоминают, что есть сила невидимая, без которой и рычаг, и колесо были бы недействительны. Это сила неосязаемая, не разгаданная умом, тайна природы: сила тяготения (gravitation)! Точно так же и в человечестве есть сила, без которой ничто не подвинется вперед. Это сила нравственная (force morale), действующая на ум и на сердце, как сила тяготения действует на рычаг и колесо, т. е. на силу грубую (force brute). Все великие мужи действовали на массы людей силою нравственною, зная, что без душевного участия масс невозможно произвести ничего великого и что все величие состоит в том, чтоб уметь подчинить волю и страсти масс своей воле. Так действовал Наполеон, как уже выше сказано об этом, и так действовал император Александр в борьбе с Наполеоном. Все было устремлено в 1807 году к воспламенению умов в России, к этой гигантской борьбе, и к этой цели употреблено единственное и специальное средство: литература, или письмена. Литература для нравственной силы есть то же, что рычаг и колесо для силы тяготения – т. е. средство к двиганию тяжестей. Кто не понимает меня, о том я крайне сожалею!

Манифесты, прокламации, театр, журналы, брошюры возжигали умы и сердца. В полках русской гвардии песенники пели стихи, сочиненные Сергеем Никифоровичем Мариным, и под голос этой музыки, не знаю кем сочиненной, войско маршировало на парадах и ученьях. Сам удивляюсь, как я по прошествии многих лет сохранил твердо в памяти и стихи, и музыку этого марша! У брата Сергея Никифоровича, генерал-майора Аполлона Никифоровича Марина, нашелся список этих стихов, искаженный и без трех последних куплетов. О музыке – ни слуху ни духу. Ее забыли! Я восстановил из памяти настоящий текст стихов, а даровитый г. Кажинский с голоса моего написал ноты864864
  Ноты находятся в приложениях к сей части.


[Закрыть] для фортепиана. Вот этот знаменитый в свое время марш865865
  Популярный военный марш возник на мелодической основе кантов в Петровскую эпоху и был известен под названием «Петровский марш». С. Н. Марин написал на музыку марша слова (см: Марш лейб-гвардии Преображенского полка, сочиненный в 1805 году поручиком того полка С. Мариным // Марин С. Н. Полн. собр. соч. / Ред. и коммент. Н. В. Арнольда. М., 1948. С. 183–184). С этим маршем русская армия вошла в 1814 г. в Париж, он исполнялся в русских войсках до начала XX в. и до сих пор остается одним из лучших образцов военно-прикладной музыки. Однако, как считают историки музыки, марш претерпевал изменения, его ранние варианты существенно отличались «от того варианта, который известен нам по маршевым сборникам XIX и XX веков» (Турунов В. И. История военной музыки России. М., 2005. С. 77). В журнальной публикации приложение с нотами отсутствует (Библиотека для чтения. 1846. Т. 74. Отд. I. С. 110).


[Закрыть].

Марш русской гвардии в 1807 году

 
Пойдем, братцы, за границу,
Бить отечества врагов.
Вспомним матушку царицу,
Вспомним век ее каков!
 
 
Славный век Екатерины
Нам напомнит каждый шаг,
Вот поля, леса, долины,
Где бежал от русских враг!
 
 
Вот Суворов где сражался!
Вот Румянцев где разил!
Каждый воин отличался,
Путь ко славе находил.
 
 
Каждый воин дух геройский
Среди мест сих доказал,
И как славны наши войски,
Целый свет об этом знал.
 
 
Между славными местами
Устремимся дружно в бой!
С лошадиными хвостами
Побежит француз домой!
 
 
За французом мы дорогу
И к Парижу будем знать.
Там начальник понемногу
Каждому позволит брать866866
  В Полном собрании сочинений Марина последние строки 6‐й строфы даны в следующей редакции: «Зададим ему тревогу, / Как столицу будем брать», с указанием и булгаринского варианта (Марин С. Н. Полн. собр. соч. С. 184, 410).


[Закрыть].
 
 
Там-то мы обогатимся,
В прах разбив богатыря,
И тогда повеселимся
За народ свой и царя!
 

Стихи эти удивительно характеризуют тогдашнюю эпоху. С. Н. Марин намекает на французские лошадиные хвосты, которыми осенены были каски французских кирасиров и драгунов и, придавая им ужасный вид, когда они неслись в атаку, производили сильное впечатление в противном войске. Добыча в то время еще входила в расчет воина; но С. Н. Марин, предсказав, что русские узнают дорогу к Парижу, не угадал, что великодушный Александр не позволит никому брать и что русское войско, по воле своего государя, подаст всем народам благородный пример воинской дисциплины, бескорыстия и уважения собственности мирного гражданина в неприятельской земле.

Наконец мы дождались блаженной минуты выступления в поход, и Уланский его высочества полк вышел из Стрельной 2 февраля 1807 года по Рижскому тракту. Его высочество цесаревич хотя командовал всем гвардейским корпусом, но в звании шефа нашего полка шел с нами, верхом перед полком, не оставляя полка до самой прусской границы.

Началась для меня новая жизнь – и самостоятельность! Одно существо в мире пролило слезы при прощании со мною – добрая сестра моя Антонина, которую я любил более всей моей родни, потому что жил с нею вместе почти неразлучно от первого детства до выпуска моего в офицеры, и потому что у нее была ангельская душа. «Береги себя, друг мой! – сказала она мне сквозь слезы. – Ты еще так молод!» И точно, я был дитя: мне был только семнадцатый год от роду! Школьные идеи вертелись у меня в голове, и я отвечал преважно спартанским выражением: с щитом или на щите!867867
  Источник этого латинского выражения – сочинение Плутарха «Изречения лакедемонянок», где приводятся слова спартанки, обращенные к сыну, которого она провожала на битву с врагами (т. е. пожелание победить или погибнуть, не допуская мысли о плене).


[Закрыть] Теперь мне смешно, когда я подумаю об этом! Бедный корнет, я думал, что и мой меч должен иметь свое значение на весах всемирной политики! Все же лучше, если человек принимается за дело с любовью! Один энтузиаст – искра, а сто тысяч энтузиастов – Везувий!

Приложения

(1) Его императорское высочество великий князь цесаревич Константин Павлович во время пребывания своего в Витебске, при возвращении из Варшавы868868
  Константин Павлович, главнокомандующий польской армией и наместник Царства Польского, во время Польского восстания 1830–1831 гг. бежал из Варшавы. 3 июня 1831 г. он прибыл в Витебск и поселился во дворце генерал-губернатора князя Н. Н. Хованского. Через полторы недели (15 июня) он умер там от холеры.


[Закрыть], занимал дом господина генерал-губернатора, генерала от инфантерии князя Хованского и однажды, осматривая его библиотеку, остановился перед русским отделением книг и, вспомнив обо мне, спросил князя, знает ли он меня лично. На утвердительный ответ князя его высочество благоволил отнестись обо мне в самых лестных выражениях, которые переданы были мне князем. Прежде свидания с князем Хованским я получил следующее письмо от адъютанта его, г. Мызникова (которого я тогда не имел удовольствия знать лично). Письмо это с соизволения высшего начальства было напечатано в № 229 «Северной пчелы» 1831 года869869
  Письмо В. Я. Мызникова, который «знал и любил литературу и сам был немного писателем в прозе и стихах» (Воспоминания Г. И. Филипсона. М., 1885. С. 33), было опубликовано в «Северной пчеле» 10 октября 1831 г. Следующая фраза в газетном тексте письма дана в редакции: «Эта книга была и последним чтением покойного цесаревича, которая с изъявлением особенного удовольствия была читана его императорским высочеством, два раза». Полный текст письма был опубликован Н. Ф. Дубровиным, см.: Из архива Ф. В. Булгарина (Письма к нему разных лиц) // Русская старина. 1901. Т. 105. № 2. С. 406–407.


[Закрыть].

«Хотя я и не имею чести пользоваться личным с Вами знакомством и знаю Вас только как автора, которому обязан многими приятными впечатлениями, но, несмотря на то, рад уведомить Вас об одном обстоятельстве, которое, без сомнения, доставит Вам большое удовольствие. Меня наиболее к сему поощряет сделанное мною замечание, что нередко писатели, которые имеют полное право быть уверенными в благодарности, а следовательно, и любви читающей публики, не всегда бывают, кажется, совершенно в том уверены. Излишняя ли скромность тому виною или журнальные Фрероны870870
  В. Я. Мызников имеет в виду Э. К. Фрерона, журналиста и писателя, известного противника любых литературных нововведений, прославившегося нападками на писателей-энциклопедистов, в особенности на Вольтера и Руссо.


[Закрыть], которые свистят хорошо, но петь, к прискорбию и печали, не умеют. Самый решительный талант может иногда смутиться, самый твердый характер иногда поколеблется, когда какой-нибудь записной писака во всеуслышание возгласит: мы рассматривали сочинение такого-то автора, и нам не нравится в нем то или другое; мы советуем ему, и пр. и пр., и автор в грустный час своей жизни может даже принять такие возгласы от лица всей публики, тогда как она и не грезила выбирать некоторых господ в свои адвокаты! Но перо брошено, время улетело, и автор, и публика в потере: первый в стяжании новых похвал, вторая – в удовольствии от интереса хорошей книги. Впрочем, может быть, я увлекся слишком далеко. Позвольте приступить к самому делу.

Блаженной памяти его императорское высочество Константин Павлович, во время краткого, но незабвенного пребывания в последние дни жизни своей в Витебске, занимать изволил, как известно, дом генерал-губернатора и пользовался находящеюся в оном библиотекою князя Н. Н. Хованского. Из множества избранных в этой библиотеке книг в особенности заслужил лестное внимание его высочества последний Ваш роман “Петр Иванович Выжигин”871871
  Роман Булгарина «Петр Иванович Выжигин» (СПб., 1831) был в то время литературной новинкой. Обращение к 1812 г. было обусловлено вновь пробудившимся интересом к Отечественной войне в связи с приближающимся юбилеем победы, в то же время Польское восстание 1830–1831 гг., как казалось тогда многим, угрожало опасностью нового европейского вторжения. Булгаринский «нравоописательный исторический роман XIX века» (таков авторский подзаголовок) основан преимущественно на частной жизни и любовной истории старшего сына Ивана Выжигина (главного героя одноименного романа Булгарина), оказывающегося в гуще исторических событий. Соотнося события 1812 г. и недавнего польского восстания, Булгарин ввел в роман польскую тему (семья Мориконских, помогающая Выжигину), рассказав о героях, принадлежащих к нации, потерявшей государственную независимость, и вынужденных служить разным государствам. Проблема национально-политического выбора поляков, их судьбы окрашены в романе подлинным драматизмом.


[Закрыть]. Эта книга была и последним чтением покойного цесаревича; с изъявлением особенного удовольствия она была читана его императорским высочеством два раза.

Да утешит Вас сие известие под сельским кровом мирного Карлова и да подвигнет к новым трудам на занимаемом Вами с честию поприще русского литератора! Чего искренно желает Вам, и пр. В. М.

Г. Витебск, 29 июля, 1831».

(2) Письма Василия Михайловича Головнина к Петру Ивановичу Рикорду (ныне адмиралу) из японской тюрьмы 872872
  Об инциденте см. выше примеч. 182. Письма В. М. Головнина П. И. Рикорду, искавшему способы вызволить русский экипаж из плена, написаны в период, предшествовавший освобождению Головнина и его спутников (весна–лето 1813). Головнин с товарищами был освобожден 7 октября 1813 г., проведя в плену более двух лет. Полная публикация писем Головнина осуществлена С. А. Козловым, см.: Козлов С. А. Русские открывают Японию. Из рукописного наследия мореплавателей В. М. Головнина и А. И. Хлебникова 1810–1820‐е гг. СПб., 2016. С. 240–292.


[Закрыть].

Письма сии вполне характеризуют геройский дух русского моряка. Если б подобное событие случилось в Древнем Риме, то Головнин был бы прославлен, как Регул! Слава царя русского, слава отечества, нежная дружба к П. И. Рикорду, чувство долга возвысили сильную и благородную душу незабвенного В. М. Головнина до энтузиазма, и он, находясь в самом бедственном положении, явил героизм, достойный сохраниться в потомстве. Подлинники писем на японской бумаге хранятся у П. И. Рикорда873873
  Булгарин был хорошо знаком с Рикордом: 24 апреля 1844 г. на обеде в честь 50-летия службы Рикорда он пел поздравительные куплеты собственного сочинения (см. об этом в комментариях А. И. Рейтблата: Видок Фиглярин: Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение. М., 1998. С. 681). П. И. Рикорд печатался в «Северной пчеле»: его обширные примечания сопровождали статью К. Л. Чистякова «Плавание фрегата “Елисаветы” (Письмо к издателю С[еверной] пч[елы] с российской эскадры в Средиземном море, с замечаниями контр-адмирала П. И. Рикорда)» (Северная пчела. 1830. № 56, 57. 10, 13 мая); статью Булгарина «Юбилей пятидесятилетней службы вице-адмирала Ивана Федоровича Крузенштерна» предваряла «Речь, произнесенная вице-адмиралом Петром Ивановичем Рикордом» (Северная пчела. 1839. № 23. 28 янв.).


[Закрыть]. Счастливым себя почитаю, что я удостоился заслужить внимание В. М. Головнина и пользовался его особенною благосклонностью874874
  В. М. Головнин был знаком с Булгариным, в его журнале «Северный архив» напечатал статьи «Известие из истории кораблекрушений» (1822. № 6. С. 518–522), «Крушение судна Святого Николая, принадлежавшего Российской Американской компании под начальством штурмана Булыгина…» (Там же. № 21. С. 219–253; № 22. С. 313–328).


[Закрыть], что засвидетельствует единственный и верный друг его П. И. Рикорд. Характеристику Головнина сообщу на своем месте.

Письмо первое 875875
  Оригинал письма см.: ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 57–58 об. Впервые письмо со значительными купюрами было опубликовано П. И. Рикордом, см.: Рикорд П. И. Записки флота капитана Рикорда о плавании его к Японским берегам в 1812 и 1813 годах и о сношениях с японцами. С. 83–85.
  Письмо было написано В. М. Головниным во время ожидания вторичного прибытия к японским берегам шлюпа «Диана» в апреле 1813 г. Опасения, связанные с предательством одного из членов экипажа (Ф. Ф. Мура) и хитростью японцев, заставили его принять меры предосторожности: «…написать потихоньку пять одинакого содержания писем на имя г-на Рикорда и велеть матросам и Алексею зашить оные в свои фуфайки, чтобы на случай обыска японцы не могли найти. Сии записки приказано им от меня было отдать командиру того русского судна, на которое их отправят» (Головнин В. М. Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах. Хабаровск, 1972. С. 254). Письмо было получено Рикордом не позднее 7 июля при следующих обстоятельствах: во время переговоров Рикорда японцы позволили навестить «Диану» двум пленникам: одним был курилец-переводчик Алексей Максимович, а вторым – матрос Дмитрий Симонов. Симонов и доставил тайком зашитое в воротник письмо Головнина.
  Булгарин восстановил купюры, имеющиеся в публикации Рикорда, но в его публикации есть разночтения с оригиналом. Характер правки позволяет предположить, что мы имеем дело или с автоцензурой, или с цензурной правкой, а возможно, с той и другой.


[Закрыть]

Любезный друг Петр Иванович! Кажется, японцы начинают понимать всю истину нашего дела и уверяться в миролюбивых расположениях России, а также и в том, что поступки Хвостова были самовольны, без ведома начальства и к большому неудовольствию государя876876
  Насильственные действия офицеров Российско-Американской компании Хвостова и Давыдова на Курильских островах и южном Сахалине настроили японцев против русских, в том числе и против участников экспедиции на «Диане», к которым они отнеслись с недоверием. Об этом свидетельствует и запись в судовом журнале от 10 июля 1811 г., накануне захвата Головнина: встретившие русский экипаж японцы объясняли свою настороженность и недружелюбие тем, что «был у них недавно один случай, который подавал им причину думать о нас весьма с невыгодной стороны, командир российско-американской компании Хвостов прибыл на двух судах <…> выехал подобно нашему на берег на шлюпах, напал и пограбил их селения, а потому они и опасались, чтобы им того же не сделали, так как принадлежим той же нации» (РГАВМФ. Ф. 7. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 119).


[Закрыть]; но им нужно на сие формальное уверение от начальника какой-нибудь нашей губернии или области, с приложением казенной печати. Есть даже надежда думать, что они, уверившись в расположении России, войдут с нами в торговые связи; ибо теперь они понимают коварные поступки голландцев877877
  В оригинале письма: «…бездельнические поступки голландцев…» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 58 об.).


[Закрыть]: мы им сказали о письме, перехваченном англичанами, в котором голландские переводчики хвастают, что успели в Нагасаки поссорить Резанова с японцами. Но вы должны знать, что о поступках Хвостова Федор Федорович878878
  Мур (Moore)382.


[Закрыть] открыл им всю сущую правду, т. е. что Резанов, будучи вспыльчивого нрава и огорчась отказом в Нагасаки, дал ему приказ напасть с компанейскими судами на их селения, но после, одумавшись, что он без государя не в праве это сделать, отменил оный; однако ж Хвостов, отчаянный человек879879
  В оригинале: «…Хвостов, распутный, пьяный человек…» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 58 об.).


[Закрыть], последний приказ пренебрег, а первый исполнил и, пришед в Камчатку, сказал, что действовал по повелению Резанова, почему Кошелев его и не арестовал; но после второго грабежа он и Давыдов в Охотске были взяты под арест, откуда они бежали. Вину их государь по благости своей повелел880880
  В оригинале: «…государь согласно его и нашим законам повелел…» (Там же).


[Закрыть] им заслужить на войне, где они в больших опасностях себя отличили, а возвратясь в Петербург, утонули в Неве881881
  В оригинале: «…они в больших опасностях себя отличили и, не получив награды, предались пьянству и пьяные или нет утонули…» (Там же).


[Закрыть]; Резанов с горести умер в Красноярске, ехав в Петербург. О походе нашем г. Мур дал им также верный и подробный отчет, хотя они того и не требовали; он даже сказал им о паспорте, взятом в Англии, о задержании на мысе Доброй Надежды, об уходе нашем оттуда, о походе в Америку882882
  В оригинале письма В. М. Головнин не называет мыс (Там же), Булгарин при публикации добавил название. 20 апреля 1808 г. «Диана» пришла в порт Саймонстаун на мысе Доброй Надежды, принадлежащий англичанам, и была задержана для получения специального разрешения английского правительства из‐за изменившихся политических условий, согласно которым Россия находилась в состоянии войны с Англией. Более чем через год, 16 мая 1809 г., во время шторма Головнину удалось увести из порта корабль, взяв курс на Камчатку, куда шлюп прибыл 25 сентября. В мае следующего года «Диана» отправилась в экспедицию к берегам Аляски.


[Закрыть] и о том, что нам велено было описать принадлежащие России те Курильские острова, кои кончаются Урупом883883
  Остров южной группы Большой гряды Курильских островов.


[Закрыть], потом Татарский берег884884
  Тихоокеанское материковое побережье России, западный берег Татарского пролива.


[Закрыть] и возвратиться морем в Петербург, зайдя по пути в Кантон885885
  Старое название порта Гуанчжоу на юге Китая.


[Закрыть], и что, описывая сии острова886886
  В оригинале письма: «…описывая свои острова…» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 58 об.).


[Закрыть], зашли мы к ним по письму, данному нам на Итурупе, куда послали мы шлюпку, считая оный за другой остров и не зная, что там есть японцы887887
  На севере Итурупа, одного из островов Южной группы Большой Курильской гряды, куда за продовольствием и пресной водой зашла «Диана», русский экипаж встретил не только местных жителей, айнов, но и японцев, устроивших здесь свои фактории. Японский начальник Исидзака Такэхейма дал Головнину письмо к начальству селения на западном побережье Итурупа, где можно было получить помощь. На Итурупе к экипажу присоединился переводчик из местных жителей – А. М. Чекин с острова Расшуа.


[Закрыть]. Итак, если будете сноситься с ними, то с нашей стороны нужно говорить действительную правду, откровенно, но будьте на всякий случай осторожны и не иначе переговаривайтесь, как на шлюпке, далее пушечного выстрела от берега; притом не сердитесь на японцев за медленность в решениях и ответах; мы знаем, что у них и свои неважные дела, которые в Европе кончили бы в день или два, тянутся по месяцу и более. Вообще же я вам советую не выпускать из вида четырех главных вещей: иметь осторожность и терпение; наблюдать учтивость и держаться откровенности; от благоразумия ваших поступков зависит наше избавление и немалая польза для отечества. Я надеюсь, что теперешнее наше несчастие возвратит России ту выгоду, которую она потеряла от неудачного посольства вспыльчивого г. Резанова888888
  В оригинале письма: «…от бешеного нрава и безрассудности г. Резанова» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 58 об.).


[Закрыть]. Но если паче чаяния дела возьмут другой оборот, то как можно вернее, подробнее и обстоятельнее отберите мое мнение по сему предмету от посланного матроса и доставьте оное правительству, а также не худо и с сего письма копию к оному препроводить. Обстоятельства не позволяют посланного обременять бумагами, и потому мне самому на имя министра писать нельзя; но знайте: где честь государя и польза отечества требуют – я там жизнь мою в копейку не ставлю, а потому и вы меня не должны щадить в таких случаях889889
  Есть ли что выше в летописях Древней Греции и Древнего Рима! Вот истинное самоотвержение, т. е. геройство!


[Закрыть]. Умереть мне все равно – теперь, или лет через 10, или 20 после! Прошу тебя, любезный друг Петр Иванович, написать за меня к моим братьям и друзьям; может быть, мне еще определено судьбою с ними видеться, а может быть, нет. Скажи им, чтобы в сем последнем случае они не печалились и не жалели обо мне. Я желаю им счастия! Когда узнаю точно890890
  В оригинале: «Узнавши точно…» (Там же. Л. 57).


[Закрыть], что возвращение мое невозможно, я решусь непременно положить конец моей жизни; по моему мнению, все равно: быть убиту на сражении или от злодейской руки, утонуть в море или покойно умереть в постеле – все одна смерть, только в разных видах! Еще прошу тебя891891
  В оригинале: «…в разных видах; итак, будучи совершенно свободен от предрассудков, я не страшусь самоубийства, еще прошу тебя…» (Там же).


[Закрыть], ради Бога, не позволяй к нам никому писать и ничего не посылай, чтоб нам здесь не докучали вопросами и переводами; а напиши ко мне сам маленькое письмецо о вашем решении, которое в знак получения сей записки начни следующими словами: «Поклоны твои, любезный друг Василий Михайлович, получены нами весьма исправно». Посланному матросу прошу тебя дать из оставшегося после меня имения 150 рублей и сказать892892
  Распоряжение о вознаграждении «посланного матроса» относилось не к Симонову, передавшему письмо, а к тому, кому доведется доставить это письмо по назначению, поэтому имени матроса в письме нет – Головнин в апреле еще не знал, кто это будет.


[Закрыть], что если Бог меня возвратит, то дам ему еще 350 рублей. Товарищам нашим, господам офицерам, мое усердное почтение и команде поклон. Я много чувствую и благодарю вас за великие труды, которые вы принимаете для нашего избавления. Велит ли Бог мне иметь когда-нибудь счастие изъявить вам признательность мою более действительным образом, нежели одними словами! Прощай, любезный друг Петр Иванович, и вы все, любезные друзья; будьте здоровы, покойны и счастливы! Может быть, это последнее мое к вам письмо. Преданный вам Василий Головнин. Апреля 12-го893893
  В публикации П. И. Рикорда и последующих переизданиях письмо ошибочно датировано 10 апреля. Булгарин привел правильную дату по оригиналу письма.


[Закрыть], 1813.

P. S. Расспросите хорошенько посланного о поступках NN894894
  Здесь идет речь об одном иностранце, употреблявшем все усилия, чтоб погубить русских, находившихся в японском плену. Он давным-давно умер, но я не хочу называть его, чтоб не навлечь стыда на его фамилию.


[Закрыть] 895895
  В оригинале: «…о поступках г. Мура…» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 57). Здесь и далее имеется в виду мичман Ф. Ф. Мур: не выдержав испытаний плена, он начал сотрудничать с японцами, шпионить за своими товарищами и после возвращения на Камчатку застрелился.


[Закрыть] в рассуждении всех нас, тогда вы узнаете душу и сердце сего изверга. Когда японский добрый государь896896
  Этой фразе будет объяснение во втором письме.


[Закрыть] и человеколюбивое их правление старались смягчить законы свои в нашу пользу и кончить дело с Россиею дружелюбно, тогда NN искал голов наших и, конечно, у всякого другого народа успел бы всех нас, для своей выгоды и мести, погубить; но японцы прозорливы и осмотрительны, а это нас и спасло от злодейских его умыслов897897
  В оригинале: «…от злодейских умыслов своего соотечественника» (Там же).


[Закрыть].

Письмо второе 898898
  Оригинал письма см.: Там же. Л. 52, 59, 53–56 об. Письмо было написано В. М. Головниным в сходных с первым обстоятельствах, в августе 1813 г.: до 30 августа Головнин и его товарищи находились в г. Матсмае и ожидали возвращения «Дианы», которая ушла в Охотск за официальными бумагами, подтверждающими невиновность пленников; все опасения были связаны с поведением Ф. Ф. Мура, которое могло помешать освобождению. В сентябре пленники были уже в г. Хакодате, где их содержали с уважением и комфортом, 28 сентября в гавань вошла «Диана».
  Это письмо не было опубликовано П. И. Рикордом, не публиковалось и после, вплоть до 2016 г. (см. публикацию С. А. Козлова), скорее всего, по следующим причинам: во-первых, речь в нем идет в основном о предательском поведении Ф. Ф. Мура, чье последующее раскаяние и самоубийство были болезненно восприняты Головниным и Рикордом и спустя три года все еще были слишком свежи в памяти; негативные оценки Головнина могли восприниматься как серьезное основание для трагического поступка Мура; во-вторых, письмо содержит характеристику японцев и советы, как обмануть не только Мура, но и тех, кто будет перлюстрировать письмо. Кроме того, Головнин и Рикорд впоследствии всячески способствовали установлению дружеских отношений с Японией, в своих «Записках» Головнин не раз высказывает опасения, что проявления неискренности и хитрости со стороны русских могут нанести вред русско-японским отношениям. Во второй половине 1840‐х гг. эта причина потеряла свою остроту, и Рикорд позволил Булгарину опубликовать письмо, убрав негативные упоминания Мура. Оба мореплавателя в своих записках оставили теплые отзывы об этом офицере, красноречивым свидетельством стала эпитафия, помещенная ими на его памятнике: «В Японии оставил его провождавший на пути сей жизни ангел-хранитель. Отчаяние ввергло его в заблуждения. Жестокое раскаяние их загладило, а смерть успокоила несчастного» (Головнин В. М. Записки флота капитана Головнина… 1972. С. 295).


[Закрыть]

Любезнейший и почтеннейший мой друг Петр Иванович! Именем всемогущего Бога прошу тебя быть сколь возможно осторожным. Днем вы можете покойно спать, а ночью не дремлите: имейте абордажные снасти и берегитесь брандеров; злодей NN здешним рассказал все способы, какие употребляются у нас в Европе в подобных случаях. Он хотел к ним в службу, но это невозможно по здешним законам; после просил он бывшего в Матмае губернатора Аррао-Тадзимана Ками взять его к себе в работники, и того не сделали. Он знает, что причиною сему японская подозрительность, и потому хочет им доказательную своей верности услугу сделать, и даже прямо нам говорит, что если бы он мог открыть им свое сердце, то не так бы с ним поступали. Мы не можем слова промолвить, чтобы он японцам не пересказал. Симонов899899
  Матрос, возивший к П. И. Рикорду первое письмо, зашитое в воротник мундира.


[Закрыть], возвратясь к нам, рассказал кое-что об наших делах900900
  В оригинале письма: «…об наших делах, которые не может к чести нашей послужить» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 52).


[Закрыть]. NN после все пересказал японцам. К счастию нашему, я успел Симонова толкнуть – почему NN не известны самые важные дела. Ах, любезный Петр Иванович901901
  В оригинале: «Ах! любезный друг Петр Иванович…» (Там же).


[Закрыть], жестоко наше состояние не столько от японцев, сколько от сего изверга! Мы должны все притворяться. Когда он спит, тогда мы откровенно говорим шепотом, и то не все: двое или трое шепчут, а прочие говорят нарочно громко и притворно смеются, чтоб от него заглушить шепот наш. Японцы тонки, непроницаемы и непомерно подозрительны; мы ничего не можем проникнуть, откровенны ли их поступки или нет. Притом осторожность не мешает делу нашему. Извиняйся под разными благопристойными предлогами. Если станут тебя звать на берег, то можешь сказать, что имеешь повеление, пока нас не освободят, этого не делать. Впрочем, губернатора самого для свидания на шлюпках не вызывай, это оскорбит их честолюбие, а переговаривай с чиновниками, которых им самим угодно выслать. Зимовать, ради Бога, не оставайся, а скажи им, что дела в Камчатке требуют на зиму твоего там присутствия; но ответы давши на их спросы, ты можешь весною опять прийти за решением. Здесь зима бывает холодная, снежная и бурная. Если сделается у тебя много больных или на мель бросит, что ты станешь делать? С такими приятелями, как японцы, ухо востро держать надобно, живой пример тебе я! А теперь у них еще NN: он опаснее самых японцев. Сначала он хитрил, чтоб его одного с Алексеем вместо матроса послать к вам; мы видели, что он погубил бы нас, плутни его остановили: послали Симонова. Теперь он опять коварствует, обещает японцам вместо их вещей оставить в залог дианское оружие902902
  «Дианским» Головнин называет в своих письмах все относящееся к шлюпу «Диана».


[Закрыть] и множество других вещей, если его пошлют, толкует японцам, что в этом он успеет. Намерение NN, мы думаем, то, что если он может перетолковать вам вести Симонова в другую сторону, то нас погубит903903
  В оригинале: «…то останется в России и нас погубит…» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 59).


[Закрыть], расстроив две нации; а нет – то вас втащит в петлю и сам водворится здесь. Прошу тебя, любезный друг, будь осторожен. Если я узнаю, что вы все целы, избавились ков (буде оне есть), то умру покойно; но если они вас обманут и захватят, то сердце мое до самой последней минуты будет терзаться. Японцы нам много говорят хорошего, и все, кажется, идет счастливо. Но как положиться на такой народ? На языке мед, а на сердце, вероятно, черт. Я прошу и надеюсь, что ты представишь правительству нашему, что мы ожидаем от своего государя и отечества; они не допустят нас умереть, как собак, отмщение произведено будет, которое должно быть достойно русской руки. Жалею, что Симонов простак, не умел пересказать тебе моих слов. Выражения в моей записке «добрый здешний государь» и «человеколюбивое904904
  См. первое письмо.


[Закрыть] здешнее правительство»905905
  В этом предложении курсив В. М. Головнина.


[Закрыть] иносказательны; они почти совсем противное значат, а написаны для того, что я боялся, не обыщут ли Симонова при отправлении на судно, а теперь решился на все идти и писать прямо. Японцы делали для нас небольшое снисхождение – водили за караулом гулять, перевели из настоящей тюрьмы в дом, тюремным покроем сделанный, позволяли смотреть на море; но это недаром: нет божьего дня, чтобы не приходили к нам их переводчики и ученые с разными спросами; они хотят всему выучиться, что мы знаем. Злодей NN сперва выдавал меня здесь за глупца, а тебя за хитрейшего человека, и что ты, желая занять мое место, ввергнул меня в сие несчастие. Теперь японцы опытом узнали, сколько ты стараешься о нашем избавлении, то и тебя начал выдавать за легковерного простака: что ты тотчас на все согласишься, чего бы они от тебя ни потребовали; а меня прославляет астрономом, физиком и всем, что есть мудрого, я чаю, в том намерении, чтобы со мною японцы не расстарались; об Андрее Ильиче тоже говорит, что он близок ученостью к де Лаланду906906
  В оригинале: «…об Андрее Ильиче тоже говорит, что он близок де Лаланда» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 53). Речь идет о том, что Ф. Ф. Мур сравнивает своего сослуживца А. И. Хлебникова с французским математиком и астрономом Ж. де Лаландом.


[Закрыть]! Приложенные после сего мои замечания вам будут небесполезны; прошу тебя препроводить их к правительству.

Поздравляю тебя, любезный друг, с чином907907
  Нового чина Рикорд в этот период не получал: в капитан-лейтенанты он был произведен, как и Головнин, во время экспедиции – 26 февраля 1810 г., в следующий чин капитана 2‐го ранга они оба были произведены 4 июля 1814 г. В «Записках» Рикорд говорит о своем новом статусе следующее: в апреле 1813 г., занимаясь подготовкой к новому походу к японским берегам для вызволения из плена Головнина, он «получил от иркутского губернатора поручение привести в исполнение в звании камчатского начальника высочайше утвержденное новое образование Камчатки» (Рикорд П. И. Указ. соч. С. 56). Однако своему биографу В. П. Мельницкому Рикорд сообщил, что «за неполучением официального письма от иркутского губернатора к губернатору Кунашира, в письме своем решился выдать себя за военного губернатора Камчатки» (Мельницкий В. Адмирал Петр Иванович Рикорд и его современники. СПб., 1856. Ч. 1. С. 183), эта версия подтверждается и в официальном письме Рикорда в Морское министерство (1850), где он писал: «Одною из главнейших причин, которые имели влияние на успех освобождения Головнина и других, бывших с ним наших соотечественников, была решимость моя выдать себя в глазах японцев за военного губернатора Камчатки, что подействовало на умы их и польстило их честолюбию» (Письмо П. И. Рикорда в Морское министерство о посылке экспедиции в Японию с целью установления торговых отношений // Головнин В. М. Записки флота капитана Головнина… 1972. С. 496). Начальником Камчатки Рикорд стал лишь в 1817 г., с производством в капитаны 1‐го ранга, и занимал этот пост до 1822 г. (см.: Греч Н. И. Биография адмирала Петра Ивановича Рикорда // Морской сборник. 1855. № 11. Отд. IV. С. 11).


[Закрыть]; дай Бог тебе получить более и более честей – ты их достоин, но умей наслаждаться ими. Сам в петлю не лезь, ради Создателя, будь осторожен. Поверь, если японцы искренни, то не будут они тебя просить на берег и зимовать не станут принуждать; если то или другое будут делать, то подозревай их, а не предавайся опасности. Бумаги, написанные NN, презирай и не верь им, а не то с маху в петлю въедешь! Японцы, может быть, и действительно искренно дела ведут, но ведь это точно не известно, и потому нужна осторожность, которую, может быть, кто-нибудь из наших простаков, подобных мне908908
  В оригинале: «…простаков, подобных мне ослу…» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 53).


[Закрыть], и порицать станет от лености и глупости, то ты прочитай им мое письмо, пусть ему поверят. Я пишу его и едва вижу от слез. Желал бы вас увидеть и обнять на «Диане» или в Европе, но здесь – Боже оборони! Избавь меня, Создатель, такой ужасной сцены! Хочу лучше самою мучительною смертью умереть, нежели видеть кого-нибудь еще из моих соотечественников в подобном моему несчастии, а не только друзей своих909909
  Истинное величие!


[Закрыть]. При отбытии вашем напиши ко мне письмо910910
  Курсив В. М. Головнина. В оригинале: «напиши ко мне письмецо…» (Там же). Выделенные Головниным слова указывают на особый характер переписки, с шифруемой при помощи подчеркиваний информацией.


[Закрыть] о вашем намерении, если дело не совсем еще кончится, в котором употребляй учтивые выражения к японцам; прямые слова, буде японцы того заслужат, пиши без подчерков, а иносказательные с подчерками, как, например, следующее выражение: «Японцы весьма откровенно поступают»911911
  Курсив В. М. Головнина.


[Закрыть]. Всем нашим дианским друзьям мое усердное почтение, а женатых поздравляю, дай Бог им счастия; команду нашу очень много благодарю. Андрей Ильич притворяется жестоко больным912912
  Речь идет о штурмане А. И. Хлебникове, также оставившем воспоминания о японском плене, см.: Хлебников А. И. Записка о японском плене семи россиян в 1811–1813 гг. // Козлов С. А. Русские открывают Японию. С. 293–468. Условия плена были таковы, что приходилось опасаться не только за физическое, но и за психическое здоровье пленников – в официальном донесении после своего освобождения Головнин среди прочего писал о том, что Хлебников был убежден, что его отравили особым ядом, «который действует только при восточных ветрах и в ясную погоду» (цит. по: Мельницкий В. Указ. соч. С. 213).


[Закрыть]; он жалуется, что NN участвовал в отравлении его ядом. Я же сам этого нимало не подозреваю и никак его точно в таком важном деле обвинять не могу; но в измене NN, хоть пред Судом страшным готов утверждать; да он и сам не отпирается913913
  В оригинале: «…да он и сам не отпирается и говорит: “если я возвращусь в Россию то должен быть варнаком, а здесь меня не принимают, то что же мне делать”» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 53).


[Закрыть].

ИМЯ

Он здесь японцам рассказал до самой безделицы о нашем походе, даже глупости, которые мы в веселые часы делали в Ситхе, хоть сам и не видал их, но что слышал: ссоры наши смешные, пирушки и проч.914914
  В оригинале: «…глупости, которые мы в веселые и пьяные часы делали в Ситхе, хоть сам и не видал их, но что слышал: ссоры наши смешные, пьянство и проч.» (Там же. Л. 54).


[Закрыть], а всего забавнее то, что Рудакова выдавал истинным своим другом915915
  Лейтенант И. Д. Рудаков, сослуживец и приятель Ф. Ф. Мура; в апреле 1813 г. П. И. Рикорд, отправившийся к берегам Японии, оставил Рудакова в Камчатском порту временно исполняющим обязанности начальника.


[Закрыть] и во всем с ним сходным; но Кахи здесь насказал о нем множество скверного, и потому NN теперь прежнее переменил, а уверяет японцев, что он был мой самый близкий друг; однако ж они смеются. Впрочем, это служит в нашу пользу: они поняли NN, и старший при нас переводчик прямо ему сказал, что он человек с черным сердцем, любит собственную свою пользу, а товарищей своих не бережет. Вот, любезный друг, до чего Бог велел дожить! Ужасное состояние! Если бы не NN, то японцы ничего; он много путает. От записки с Симоновым, прежде к тебе посланной, не отступай в словах, а мы тверды будем. В знак, что эти бумаги тобою получены, начни письмо свое ко мне так: «Возлагай всю надежду, любезный друг Василий Михайлович, на Всемогущего Творца». Прощай, любезный друг, береги себя и товарищей своих. Я боюсь, чтоб вас не поймали в когти, когда NN примется решительно злодействовать; теперь он еще боится. Я уверяю его, что если он оставит все такие затеи и в прежних поступках раскается, то мы все забудем; но он говорит: «Знаю я, как вы забудете, если мы приедем на “Диану”, то мне там тотчас прекрасное место отведут». И когда я ему намекаю, что если он покусится две державы поссорить, но японцы слов его не уважат, а кончат дело искренно и честно, тогда они в веревках отправят его на «Диану». Вот этого-то он и ужасается. А если бы NN уверен был, что японцы не искренни, а только хитрят, то в миг бы помог им. Почему он теперь беспрестанно просится, чтобы его перевели от нас в другое место; но японцы просьбы его не уважают, а спрашивают, зачем он этого хочет; тогда он говорит, что ему стыдно на нас смотреть; он виноват перед нами, а на вопрос, в чем виноват, не отвечает. Когда мы ушли916916
  В оригинале: «…а на вопрос, в чем виноват, отвечает: когда мы ушли…» (ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. № 1654. Л. 54).


[Закрыть], то он сказал японцам, что

МЕСТОИМЕНИЕ

мы люди отчаянные, можем защищаться и убить несколько их людей, то чтоб они береглись; сказал, по какой дороге мы пойдем, и давал советы, как нас поймать. Ты видишь, любезный друг, коварство сего чудовища. Сими словами он хочет вселить в японцев мысли, что он должен будет пострадать за его усердие к здешнему народу917917
  В оригинале: «…должен будет пострадать в России за его усердие к здешнему народу» (Там же. Л. 55).


[Закрыть]. О прямой же причине его против нас преступления918918
  В оригинале: «…его против нас и своего отечества преступления…» (Там же).


[Закрыть] он никогда ни гугу. Тем более он мне кажется опасным и подозрительным, что все поступки русских перед японцами в дурную сторону толкует и вас всех нимало не щадит. Дай Бог919919
  В оригинале: «…и вас всех нимало не щадит. Как его на “Диане” не стало, то все там дураки и хитрецы; дай бог…» (Там же).


[Закрыть], чтоб сии бумаги дошли до тебя; они, может быть, послужат к вашему спасению, будь только учтив, терпелив, но крепко осторожен. Может быть, они станут тебе предлагать ехать на берег, с тем что на место твое отпустят NN, а это весьма вероятно, буде они неискренни. Однако ж японцы смеются его предложениям и говорят, что японское правительство ничего не хочет920920
  В оригинале: «Потому что Мур твердит им, если бы он был на твоем месте, то оставил бы им дианское оружие вместо трофеев, за похищенное оружие Хвостовым, и что такие трофеи для чести Японии им нужно иметь; однако ж они смеются и говорят, что этого японское правительство не хочет…» (Там же).


[Закрыть], а желают они одного объяснения. Если слова их сходны с сердцем, то слава Богу. Впрочем, один Бог знает это. Еще я скажу тебе анекдот. Симонов по неосторожности сказал нам при NN, что ты ему говорил, будто от несогласия офицеров ты имел намерение в прошлом году один идти в крепость в Кунашире. NN тотчас подхватил: «Верно он с ума сошел», – и потом сказал японцам, что ты, поссорившись с офицерами, сошел с ума и хотел сам им отдаться! Вообрази, любезный друг, каково нам это слушать! Благодаря Бога, что921921
  В оригинале: «…каково нам это слушать? Ты уполномочен на важное дело, от коего спасение наше зависит, и о тебе офицер твой так говорит здесь; благодаря бога…» (Там же. Л. 56 об.).


[Закрыть] привезенный тобою Кахи922922
  Японец, избавленный русскими от кораблекрушения420. См. «Путешествие П. И. Рикорда».


[Закрыть] относится о тебе с величайшею похвалою и все поступки твои до небес превозносит. Японцы рассказывают о них нам с непритворным удовольствием, а NN, по-видимому, мало слушают. Может быть, они чистосердечно поступают, что и некоторые их другие поступки подтверждают; однако ж все-таки плошать не должно. К братьям моим напиши за меня, что ты хочешь – я писать не в силах; в том собственное твое сердце может уверить. Прощай, почтеннейший друг! Будь сам Господь Бог тебе покровителем и защитою. Остаюсь верный твой друг Василий Головнин. Августа 8 дня, 1813 года, Матмай.