Текст книги "Римская сага. Битва под каррами"

Глава 71

После возвращения от римлян Андромах сразу вылил на себя полкувшина воды и, подождав немного, сделал несколько больших глотков. Колени тряслись от страха, и он ничего не мог с этим поделать. Вылив на голову ещё два ковша, он уронил голову на край бочки и какое-то время так и стоял, слушая бешеный стук сердца. Из головы не шли слова Красса о двух греках, которые пришли из лагеря парфян. Они могли его видеть. Или нет? Всё равно надо было от них избавиться.

Не вытираясь, он свалился на мешок с конским волосом и попытался унять дрожь во всём теле. Надо было немного отдохнуть и собраться с мыслями. Зульфия поднялась наверх и с удивлением посмотрела на него. Но Андромах был слишком напуган и не обращал на неё внимания. Она пожала плечами и молча спустилась вниз. Когда от нервного истощения он, наконец, провалился в чёрную бездну беспамятства, забыв и о боли в спине, и об угрозах Сурены, за ним снова пришли. Это был гонец консула. Сон был коротким и мучительным. Когда Андромах вдруг увидел над собой шлем римского воина, а за ним – суровое лицо с нахмуренными бровями, то завизжал от ужаса и хотел вскочить, чтобы убежать, но предательская боль в спине сразу же сковала всё его тело. Потребовалась помощь юной Зульфии, которая долго втирала масло в кожу, разминая его больную спину. В конце концов, боль отпустила, и римский воин проводил его в лагерь. Там его провели в палатку консула. Красс нервничал. Он сразу потребовал найти продовольствие, сказав, что это надо сделать быстро и за любые деньги. Римляне скоро покинут город, и Андромах поедет с ними.

Не зная, с чего начать, совсем измотанный от волнения и усталости грек поплёлся на рынок, где в одном из постоялых домов остановился Хабрут. Он ввалился в небольшую лачугу и сразу опустился у входа на землю, прислонившись спиной к стене. Рядом вперемешку стояли верблюды и лошади, а в углу спали несколько постояльцев. День близился к вечеру, и внутри уже ничего не было видно. Хозяин двора постучал его по плечу, но узнав в нём своего кредитора, сразу же изменил выражение лица.

– Кого ищешь, уважаемый Андромах? – спросил он.

– Сегодня человек у тебя остановился. Хабрут зовут. Найди его мне, – держась за сердце и всё ещё тяжело дыша, ответил тот.

– Хабрут? – хозяин на мгновение задумался. – А-а, помню. Сейчас. Подожди здесь, присядь, отдохни.

Через некоторое время из темноты появилась худая фигура кочевника. Они вышли за ворота и некоторое время шли молча. Зайдя за угол, Андромах остановился и присел на камень у угла дома. Хабрут сел рядом.

– Говори, – тихо сказал он. Андромах рассказал ему про двух греков, которые пришли к Крассу из парфянского лагеря. Кочевник сразу всё понял. – Надо их как-то выманить из лагеря, – сказал он. – Как их зовут, говоришь?

– Не знаю… Но они были в лагере парфян, видели конницу и могли видеть меня!

– Да… – пробормотал Хабрут, думая уже совсем о другом.

– Поторопись, они очень опасны! – взмолился купец.

– Не волнуйся, – спокойно ответил тот. – Возвращайся к Крассу. Будь рядом с ним. А я пойду схожу к одному человеку. Твою проблему можно решить. Только нужны деньги.

– Да, да, возьми вот! – он протянул ему несколько монет, и кочевник подкинул их на руке, оценивая на вес.

– Ладно, хватит. Всё, иди к Крассу! И помни о Сурене. А этими я займусь.

– Я боюсь… – пролепетал Андромах, но Хабрут уже встал и направился обратно на постоялый двор.

Глава 72

Лаций только закончил разговор с центурионами, когда увидел двух греков, медленно плетущихся к выходу из лагеря. Они двигались в сторону городских ворот. Его удивило, что им не дали возможность отдохнуть.

– Эй, – окрикнул он их, – вы куда? Завтра тяжёлый день. Надо отдохнуть.

– Успеем, – ответил Иероним. – Начальник караула хочет что-то спросить. Вот, срочно позвал нас.

– Я с вами! – крикнул он и направился к грекам. Но к нему уже спешил караульный с дальних ворот.

– Легат Лаций Корнелий, – окликнул он Лация. – Тебя просит срочно прийти легат Октавий у северных ворот лагеря.

– Что там? – недовольно спросил он.

– Не знаю. Мне сказали только передать.

– Ладно, иду, – с неохотой согласился он и махнул рукой грекам, чтобы они шли к Капонию Метеллу сами. Однако, когда он прискакал к северным воротам, Гая Октавия там не было. Лаций спросил караульных, где находится легат, но его никто не видел. Найти того, кто передал приказ, он тоже не смог. Лаций озадаченно прошёлся вдоль вала и вдруг увидел коменданта на городской стене. Он быстро поднялся к нему на стену.

– Ты не видел Гая Октавия? – спросил он.

– Нет, а что? – покачал головой тот.

– Караульный передал, что он просил меня прийти, но у ворот никого нет. Стой! – Лаций вдруг нахмурил брови и резко повернулся к коменданту. – Скажи, к тебе сейчас приходили два грека?

– Два грека? – удивился Капоний Метелл. – Каких два грека? Зачем?

– Два грека, которых ты утром привёл к Крассу! Они были с Публием. Ты что, не звал их?

– Нет. Да объясни ты, в чём дело! – искренне удивился комендант..

– Я был у той стены, на краю лагеря, – быстро сказал Лаций. – С центурионами. К тебе шли два грека, которые сегодня сбежали из плена. Они сказали, что ты их позвал к себе.

– Ну и что? Может, и шли. Но я никого не звал, – пожал плечами комендант. – Что тут такого? Что ты так разволновался? Марс тебя, что ли, поразил молнией?

– Лучше бы поразил… – пробормотал Лаций.

– Что случилось? – нахмурился Капоний. – Ты что, заболел? У тебя, наверное, удар был сильный по голове, – сочувственно добавил он, кивнув на ссадину на скуле, и похлопал его по плечу. – Ладно, я пойду. Пора менять людей, – комендант покачал головой и исчез за поворотом стены. Лаций спустился вниз и быстро вернулся в квадрат своего легиона. Смутная тревога не давала ему покоя. Наконец, он не выдержал и, взяв у ликтора шлем и мечи, приказал привести лошадь. До ворот, к которым направились греки, было около мили. Лаций доскакал до них и оставил лошадь у караульных. Греки, по их словам, давно поднялись на стену, но назад не возвращались. Он быстро взбежал по старым сбитым ступеням наверх, но там тоже никого не было. В среднем проходе для подвоза припасов стояли только мешки и лежали стволы деревьев. Как будто греки превратились в птиц и улетели в небо. Раздосадованный своей неудачей, он немного постоял на ступенях, глядя вниз, и направился к воротам. В это время за его спиной, прямо из проёма в стене отделились две фигуры и, крадучись, последовали следом. Сверху за ними наблюдал третий человек. Он отправил этих двоих за любопытным легатом, чтобы навсегда отбить у него охоту совать нос, куда не надо. Когда все трое исчезли из виду, незнакомец подошёл к углублению в стене, в котором во время осады обычно стояли бочки с водой или смолой. Там топорщилась большая накидка из верблюжьей шерсти. Под ней лежали два человека в оборванных туниках. Руки и ноги у них были связаны верёвкой, остатки которой он сам с трудом затолкал им в рот. Незнакомец посмотрел на свои ободранные кисти и сжал кулаки. Двое несчастных еле дышали и не шевелились.

Лаций стал на колено караульного и запрыгнул на лошадь. Она медленно тронулась в сторону лагеря. Шлем неудобно болтался на колене, то и дело стуча о рукоятку меча. Он надел его на голову, чтобы не мешал ехать, и стукнул лошадь пятками. Он решил сразу направиться к той центурии, куда были определены греки. Лошадь перешла на рысь, но из темноты ей наперерез вдруг неожиданно метнулась чёрная тень. Она захрапела и встала на дыбы. Лаций успел пригнуться к гриве, но всё равно не удержался и упал на землю. Вскочив, он не успел снять шлем, и это его спасло. Сзади кто-то сильно ударил по голове, и он, споткнувшись, снова упал на колени. Судя по звонкому удару, это был меч или нож. Но две широкие железные пластины на затылке приняли всю силу удара на себя. Упав на бок, он успел вытащить меч и перекатился на спину. Не шевелясь, Лаций лежал, как будто потерял сознание. Шлем мешал видеть, что происходит сверху. Ему оставалось надеялся, что нападавший подойдёт ближе, чтобы проверить, жив он или нет. Короткий толчок в грудь подтвердил его мысли. Толкнули чем-то острым. Если бы не кожаный нагрудник, меч вошёл бы прямо в тело. По направлению движения Лаций уже знал, где стоит враг и нанёс резкий рубящий удар в то место, где должны были находиться его ноги. Послышался резкий крик и звук упавшего тела. Лаций сразу вскочил на ноги. В полушаге от него корчилась тёмная фигура. Резкий взмах меча, и человек перестал шевелиться. Сзади раздался звук копыт. Значит, их было двое! Второй нападавший уже сидел на его лошади и собирался ускакать. До него было всего три-четыре шага. Было видно, как хищно изогнулась его спина, как плотно охватил он ногами бока лошади и, прижавшись к гриве, крепко натянул уздечку. Лаций перехватил меч и бросил его, целясь остриём в согнутую спину наездника. С такого расстояния он не мог промахнуться. Лошадь сделала ещё несколько шагов и остановилась, почувствовав, как внезапно ослабли поводья. Руки всадника повисли вниз, и тело медленно сползло на землю. Он был ещё жив, когда Лаций выдернул у него из спины чёрный меч. Маленькое, сморщенное лицо, редкая бородка с усами, горбатый нос и закатившиеся, узко посаженные глаза – вот и всё, что он смог увидеть в свете луны.

– Ты кто? – тяжело дыша, спросил он. Но ответа не последовало. Раненый что-то шептал на незнакомом языке, не открывая глаз. Потом речь прекратилась, зубы застучали, как будто ему вдруг стало холодно, и вскоре его дыхание остановилось. Надо было торопиться. Лаций обыскал оба трупа, но ничего, кроме оружия не нашёл. Мечи были слишком короткими и больше походили на длинные ножи. Судя по штанам и грубой цельной кожаной обуви, похожей на римские кальцеи, эти люди были не из города. Растирая шею и плечи, он какое-то время стоял над ними, размышляя, что делать, но потом решил оставить тела прямо на улице. Осмотревшись по сторонам, Лаций сел на лошадь и поскакал в лагерь.

В это время оставшийся на стене третий человек, не дождавшись возвращения своих товарищей, стал испытывать беспокойство. Пройдясь несколько раз вдоль бочек до самой лестницы, он принял окончательное решение и вернулся к связанным телам. Скинув с них накидку, он схватил первого несчастного и, подтащив его за ноги к проёму в стене, ударил рукояткой меча по голове. После этого разрезал верёвки и, вытащив изо рта волосяной кляп, столкнул тело со стены головой вниз. Внизу раздался глухой тихий удар. Затем то же самое произошло со второй жертвой.

Красс приказал найти проводников. Но посланные за ними ликторы никого не нашли. В конце концов, они пришли и доложили, что проводников в городе нет. Купца Андромаха удалось найти быстрее. Он спал у себя дома. А два других грека, которые совсем недавно убежали из парфянского плена и рассказали Крассу о гибели его сына, куда-то ушли перед самым приходом ликторов, и больше их никто не видел. Но Марк Красс не обратил на эти совпадения никакого внимания.

– Утром мы выходим из города. Ты сможешь показать короткую дорогу к реке и Зевгме? – спросил он Андромаха.

– Да, консул, смогу, – весь дрожа от неизвестности и страха, ответил тот. Он вспомнил разговор с Суреной и Абгаром и всё то, что они велели ему сделать, если римляне неожиданно соберутся покинуть город.

– Как лучше идти, через болота или через горы? – опять спросил Красс.

– Короче будет через болота. Но трудно. А через горы – долго. Очень долго, – не поднимая глаз, отвечал грек.

– Правильно. Не врёшь, – вздохнул Красс. – Ладно, отдыхай до рассвета. Завтра пойдёшь со мной. Будешь показывать дорогу. Я отблагодарю тебя в Зевгме. Не забуду.

Андромах, пятясь, выкатился из палатки и направился к выходу из лагеря. Только оказавшись за его стенами, он смог вдохнуть полной грудью. Рубашка прилипла к телу, хотя вокруг было уже довольно прохладно. Он снова поспешил на постоялый двор, чтобы рассказать обо всём Хабруту и заодно узнать, как решилось дело с двумя странными греками. Но на постоялом дворе никого не было. Хозяин сказал, что Хабрут ещё не появлялся. Андромах зашёл на рынок, в тайной надежде встретить его там, но кочевника там тоже не оказалось. Походив по окрестным улочкам, он отправился домой. Когда дорога привела его на знакомую улицу, то Андромах увидел, что около ворот его дома стоят легионеры. Они кого-то ждали. Сердце у него замерло. Внутри всё сжалось, и в голове возникла мысль, что Хабрут ничего не смог сделать и теперь его ждёт возмездие.

– Купец, – громко окликнул один из римлян, заметив его у поворота. У Андромаха подкосились ноги. – Немедленно следуй за нами к консулу.

– Зачем? Я же только что от него! Сколько можно? – пролепетал он, почти теряя сознание от усталости и страха, но на его вопрос никто не ответил. И только в палатке у Красса, приготовившись к самому худшему, он, не веря своим ушам, услышал следующие слова:

– Тебе лучше было не уходить сегодня отсюда, – усмехнулся консул. —Всё меняется! – в его голосе прозвучала решительность. – Я передумал. Выступаем прямо сейчас. До утра времени нет. Будем идти по ночам. А днём будем стоять в лагере. Так что отдохнёшь в седле.

– Но я же не знал, что мне надо будет ехать на лошади, – пролепетал Андромах, не зная, радоваться или печалиться.

– Теперь знаешь! – нахмурился Красс. – Лошадь тебе дадут.

Андромах долго ничего не мог ответить, потому что смысл услышанного слишком медленно доходил до его затуманенного ужасом и жарой рассудка. Наконец, он понял, что ему придётся сопровождать римскую армию до самой Зевгмы, а это означало, что его точно увидят те два грека, которые были в лагере парфян.

– Я… я плохо сижу на коне, – с трудом произнёс он, но консул был беспощаден:

– Можешь идти пешком рядом, если хочешь.

– Нет, благодарю тебя, консул, – выдохнул, наконец, он и подумал, что лучше помолчать и ехать в седле.

Когда над лагерем прозвучал сигнал к сбору, Лаций как раз проезжал через его южные ворота.

– Что это? – с недоумением спросил он вслух.

– Кажется, сигнал сбора лагеря, легат, – прислушавшись, ответил караульный у входа. Лаций посмотрел на него непонимающим взглядом, но потом резко ударил лошадь и помчался к палатке консула.

Глава 73

Римляне покинули Карры по решению консула Красса ночью. Он решил передвигаться к реке по ночам, а днём отдыхать под защитой рвов и трибулей. И хотя это было разумно, однако без проблем не обошлось. Повозки с едой поехали по другой дороге и таинственно исчезли. Лаций не успел рассказать Гаю Кассию о происшествии у городских ворот, потому что тот был занят поиском еды с утра до ночи, а бессонница и постоянные караульные службы отодвинули это событие на задний план. Они встретились только через два дня.

– Ещё не поздно повернуть на север. Я бы поехал в Армению, – с надеждой произнёс Гай Кассий, и в его голосе послышалась досада. Они стояли у последней развилки, на которую вышли только к утру. Дальше одна дорога неизбежно уводила в болота, а другая – к скалистым холмам. Солнце вот-вот должно было появиться из-за горизонта, и край неба уже заалел нежной дугой в преддверии рассвета. Марк Красс даже не посмотрел в сторону Кассия, сделав вид, что не услышал его слов, и молча тронул лошадь вперёд. Римляне медленно потянулись вперёд.

– Мы всю ночь шли по болотам. Видишь, прошли всего пять миль, – недовольно пробурчал Лаций, обращаясь к Кассию.

– Так у нас еды даже до Синнак не хватит, – ответил тот и направился к Крассу с очередным предложением. Лаций видел, что Андромах не петлял, как арабы в прошлый раз, но они всё равно двигались очень медленно, и это вызывало у него раздражение. До сегодняшнего возвращения Кассия с несколькими повозками еды они два дня ели то, что попадалось на пути и даже траву.

С восходом солнца Красс отдал приказ остановиться. Легионеры разбили лагерь в неудобном месте на склоне невысокого холма, поросшего колючим кустарником. Найти удобное место здесь было невозможно. Чуть позже поднялся лёгкий ветер. Он стал закручивать на земле пыльные водовороты и постепенно усиливался. На вершинах холмов поднимались целые столбы песка и пыли, которые на фоне красного диска были похожи на лёгкий дым разгорающихся жертвенных костров.

Лаций объезжал периметр незаконченного рва, когда заметил Гая Кассия.

– К консулу? – спросил он.

– Да, – хмуро бросил тот. – В сотый раз. Сил больше нет. Надо поговорить.

– Я нужен? – спросил он, и, не получив ответа, всё равно пошёл за Кассием, который хоть и промолчал, но в душе был благодарен ему за поддержку. Красс сидел у палатки и пил воду из кубка.

– Консул… – приблизился Гай первым. Тот поднял взгляд и ничего не ответил. – Консул, – снова повторил Гай и, не дождавшись ответа, продолжил: – надо возвращаться. Мы не знаем, где находимся. Если ты не хочешь идти через горы, то можно вернуться по старой дороге на Евфрат.

– Ты приказываешь мне и Риму, квестор Гай Кассий Лонгин? – на удивление спокойно спросил Красс.

– Я не имею права приказывать тебе и Риму. И ты это знаешь. Но и видеть, как ты ведёшь неизвестно куда тридцать тысяч человек, я тоже не могу.

– Правда? – усмехнулся Красс. – Ты ещё слишком молод, квестор, чтобы судить об этом. Исполняй свои обязанности и не нарушай законов Рима. Так будет лучше и для тебя, и для Рима, – закончил он, и в его голосе прозвучали нотки угрозы.

– Я такой же гражданин Рима, как и ты, Красс, – начал, было, Гай, но консул перебил его:

– В Риме – да. А здесь – нет. Здесь ты подчиняешься мне. И будешь делать то, что приказываю я.

– Консул, ты не ведаешь, что творишь! – с раздражением в голосе выкрикнул квестор. – Мы не защищены, рвы не вырыты, только неглубокий вал! Ты приказал вместо второй линии выставить лишь усиленный караул. Это опасно. И даже проводник у нас один. Если он сейчас исчезнет, что мы будем делать? Мы даже вернуться в Карры не сможем.

– Я не променяю этого проводника на десять таких, как ты, Гай Кассий, – с пренебрежением произнёс Марк Красс. – Я верю ему. Он намного порядочней тебя и не надоедает мне, как ты, своими глупыми поучениями, – зло добавил он. Квестор поджал губы, но не стал отвечать на оскорбления.

– Тогда, может, твой проводник скажет нам, сколько точно осталось до главной дороги на Зевгму или до Евфрата? Или хоть куда он нас вообще ведёт? Где Синнаки? В какой стороне?

– Конечно, скажет. Потому что он это точно знает, – хмыкнул Красс. – Позови Андромаха! – приказал он ликтору. Тот поспешил исполнить приказ. Вокруг раздавался треск костров, пахло дымом и чем-то горьким, легионеры готовили еду. Было необычно тихо. Лаций обратил на это внимание и оглянулся. Легионеры устало сидели вокруг костров и молчали. Их молчание угнетало.

Прошло довольно много времени. Гай Кассий и Лаций Корнелий по-прежнему стояли перед консулом, а тот нервно теребил пряжку своего ремня. Андромаха нигде не было. Наконец, Красс не выдержал и резко выкрикнул:

– Что ты хочешь, Гай Кассий? Уйти? Я тебя не держу. Уходи! Я вообще никого не держу. Если консула отказываются слушаться его легаты и квестор, то это конец любой армии! – он был вне себя от бешенства. Лаций скривил лицо, чувствуя, что такие резкие перепады настроения не к добру.

– Я не осмеливаюсь тебя ослушаться, Марк Красс, – не дрогнув, ответил Кассий. – Но и наблюдать за этим… этим самоубийством молча не могу.

– Не надо красивых слов, Гай! Не надо. Иди! Если ты считаешь, что это твой шанс на спасение, то я дарю его тебе. Бери оставшихся всадников и уходи! Я с пехотой продолжу свой путь. Это моё последнее слово. Лаций Корнелий, ты идёшь с ним? – Марк Красс злобно прищурился, ожидая от Лация самого худшего.

– Нет, я остаюсь с консулом! – решительно произнёс он. – Я сделал свой выбор в Брундизие. И ты это знаешь.

Марк Красс покачал головой и перевёл взгляд на Кассия.

– Иди, Гай Кассий! – мне нечего тебе больше сказать.

– Я не хочу, чтобы меня постигла судьба Эгнатия Аврелия, – он подошёл к Крассу и протянул ему пергамент и стилус с чернилами. – Напиши, что ты отпускаешь меня сам.

Лаций удивился прозорливости Кассия. Тот заранее всё предусмотрел.

– Узнаю тебя, квестор из сословия всадников! – брезгливо поморщился Красс. – Ты далеко пойдёшь! – он написал несколько слов и бросил пергамент ему под ноги. Тот поднял его и, поджав губы, кивнул головой. Консул брезгливо фыркнул и отвернулся. Гай Кассий тоже не стал ждать, пока тот передумает, и сделал шаг назад. Когда они отошли достаточно далеко, квестор положил руку Лацию на плечо и сказал:

– Постарайся быть рядом с ним. Всё время.

– Хорошо, – коротко сказал Лаций. – А ты куда?

– В Карры.

– А потом? – Лаций увидел, как Кассий оглянулся по сторонам и только после этого ответил:

– Потом – к Евфрату по старой дороге. Постараюсь добраться до Сирии и там буду собирать легион или два. Сколько останется.

– Как? – Лаций не верил своим ушам. – Ты уверен, что мы… что всё это ловушка?

– Прости, Лаций. Но сейчас не до шуток. Этого хитрого купца не нашли. Посмотри на солнце. Скоро середина ночи. Где он мог спрятаться? Даже если он так долго сидит где-то тут под кустом, справляя нужду, то попроси его потом показать тебе этот куст, когда вернётся, хорошо?

– Да. Но… – Лаций задумался. – У нас много людей. Мы можем…

– Ничего мы не можем! Люди ни во что не верят! Клянусь тебе, – зашептал почти в лицо ему Кассий, – что этот грек специально завёл нас сюда. Но переубедить Красса я не могу. Даже если вы вернётесь в Карры, вам всё равно надо будет идти на север. Потому что по старой дороге, через Евфрат всё войско не пройдёт. Парфяне расстреляют вас из луков. А на север Красс не пойдёт. Там Армения. Так что подумай, что будет дальше? Только поражение. Но я благодарен тебе за помощь и… за то, что ты решил с ним остаться, – добавил он, убрав руку с плеча Лация. – Поверь, я никогда не говорил таких слов, но ты – самый мужественный из всех, кто здесь есть. Мне жаль с тобой расставаться. Постарайся постоянно быть рядом с консулом. Не оставляй его. Не дай ему совершить какую-нибудь ошибку. Может быть, тогда вы и выберетесь отсюда.

– Хорошо, – тихо ответил Лаций, и Гай Кассий Лонгин исчез в ночи. В квадрате немногочисленных всадников прозвучали несколько команд, и через некоторое время чуть больше сотни всадников под командованием квестора покинули лагерь. Больше Лаций его никогда не видел.

Двести легионеров до самой ночи искали греческого проводника. Однако все поиски были тщетны – того нигде не было.

– Не мог же он сквозь землю провалиться?! – негодовал Красс, но караульные офицеры только руками разводили.

– Может, он утонул в болоте? Или его съели дикие звери? – предполагали они. Красс бесился, но ничего не мог сделать. Видя напряжённые лица легатов, он посылал легионеров искать незадачливого купца снова и снова. Но всё было напрасно.

К вечеру следующего дня они снова собрались у палатки Красса.

– Нам придётся вернуться, – не глядя им в глаза, сообщил Красс. – Мы идём назад, до первой развилки, а там поворачиваем на север.

– В горы? – с удивлением спросил легат Октавий.

– Да, в горы, – кивнул консул. – Пойдём, как хотел Гай Кассий, по скалам.

– А в город возвращаться не будем? – спросил Лаций.

– Нет, не будем, – отрезал Красс. – Он уже поскакал туда. Значит, нам там делать нечего.

– Лаций и Октавий, берите свои легионы и выдвигайтесь вперёд, – приказал Красс. Все с облегчением вздохнули и поспешили выполнить приказ.