Текст книги "Римская сага. Битва под каррами"

Глава 74

В Каррах не ожидали появления квестора и всадников. Комендант гарнизона Капоний Метелл с удивлением встретил его и с ужасом выслушал рассказ об Андромахе. Гай Кассий сразу же протянул ему папирус с подписью консула.

– Я сделал всё, что мог, – хмуро произнёс он. – Но трудно говорить, когда тебя не слышат, – он взял у Капония Метелла папирус и спрятал его обратно в деревянный чехол. Капоний задумчиво покачал головой и ничего не ответил. Кассий приказал своим проводникам-арабам готовиться к выступлению.

– Это очень опасно, римлянин, – ответил один из них.

– Почему? – недовольно спросил Гай.

– Луна на небе сейчас в плохом положении.

– И что ты предлагаешь? – хмыкнул Кассий.

– Надо подождать, пока она пройдёт созвездие Скорпиона, – недовольно ответил проводник. – Скорпион – опасный противник, у него острое жало и сильный яд, – добавил он и покачал головой.

– А я больше боюсь Стрельца. У него большой лук и длинные стрелы. Они будут пострашней твоего жала, – с иронией сказал Кассий, намекая ему на парфянские стрелы, и показал на лук, который торчал у кочевника из-за спины. Тот ничего не ответил и покорно отступил назад. – Идите и готовьтесь, – приказал Кассий и повернулся к коменданту Карр. – Отойдём, – предложил он, и они поднялись на стену. По дороге он рассказал о своём разговоре с Крассом.

– Да, теперь многое становится понятным. Лаций был прав, – покачал головой Капоний Метелл. – Если бы консул подождал до утра, всё было бы по-другому, – сказал он.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Кассий.

– Утром у восточных ворот нашли двух человек. Прямо под стеной. Когда спустились, то увидели, что один мёртв, а другой – без сознания, ещё дышит. Мы думали, что они спрыгнули со стены. Или упали, – Капоний Метелл посмотрел Гаю в глаза, но тот по-прежнему смотрел на него с непониманием. – Не смотри на меня так. Я тоже не обратил бы на них внимания, если бы это были простые жители. Но это были те два грека, которые сражались с Публием Крассом и убежали от парфян. Помнишь?

– Да, – со смутной тревогой произнёс Кассий.

– Я сразу же поспешил к ним. Один из них, молодой, был ещё жив. Он прошептал несколько слов, но я смог разобрать только «это грек», «грека», «мах-драх», и всё. Ну, я тогда подумал, что он хочет сказать, что они греки, а не парфяне. А теперь понял, что он говорил совсем о другом. «Это грек Андромах» – вот, что он хотел сказать. Проводник Марка Красса. Видимо, они что-то знали. И Лаций догадывался, потому что искал их, но не нашёл.

– Странно, что раньше не сказали, – покачал головой Кассий.

– Да, странно. Наверное, не до этого было. Они же почти два дня без воды просидели под солнцем у парфян. А потом столько прошли. Я уже об этом думал. Скорей всего, устали очень.

– Всё равно, странно, – сказал Кассий. – И Лаций Корнелий сейчас ничего не знает! Хотя он подозревал его с самого начала, – с досадой добавил он.

– Да, боги одни ведают нашей судьбой. Тут мы все бессильны, – вздохнул комендант.

– Капоний, – обратился к нему Кассий. – Я не вправе тебе советовать, но если ты останешься тут, тебе придётся полагаться только на свой собственный меч. Может так случиться, что тебе некому будет помочь. Поэтому будь осторожен и внимателен, – с горячим порывом, не свойственным ему ранее, произнёс Гай Кассий. Если бы он только знал, какими пророческими окажутся его слова, но в тот момент никто из них не мог даже предположить, что их ждёт следующим утром.

– Не волнуйся, – тронутый его искренностью, ответил тот. – Ведь тридцать тысяч легионеров ещё живы?

– Да, – угрюмо согласился Гай Кассий, – но они вряд ли вернутся в Карры, – лицо Капония стало серым. – Присоединяйся к нам. Только объединившись, мы сможем вернуться сюда. Умирать просто так нет смысла.

– Не могу, – со вздохом ответил комендант. – Поверь, не могу. Что-то держит меня здесь, – он стукнул себя по груди, – и не даёт сойти с места.

– Хорошо, – покачал головой квестор. – Это твой выбор. Утром мы уходим по старой дороге в сторону Евфрата. Лошади устали.

– Утром? Так быстро? – ещё не в силах прийти в себя после откровенного разговора с Кассием, спросил Капоний.

– Да.

– А парфяне?

– Даже если они и узнают о нас, для них важнее тридцать тысяч пехотинцев и сам Красс, чем пару сотен никому не нужных всадников, – Кассий снова был прав, но теперь от его правоты уже ничего не зависело.

Глава 75

На следующий день с восходом солнца квестор Гай Кассий и остатки конницы покинули Карры, а к полудню Сурена уже знал, что они направляются по старой дороге к Евфрату.

– Красс с ними? – спросил он Абгара, чьи воины принесли эту новость.

– Нет, его нет. Только квестор Кассий и несколько сотен всадников. Два моих человека в городе видели Кассия и коменданта. Больше с ними никого не было.

– А где этот грек-купец?

– Его скоро привезут, – быстро ответил Силлак, радуясь возможности сообщить Сурене приятные новости.

– Он не с Крассом? – спросил Сурена.

– Нет. Говорит, что слышал, как консул поссорился с Кассием, поэтому и решил убежать. Дальше, говорит, идти было некуда. Он довёл римлян до двух последних болот. Через них пройти нельзя. Так он говорит. Если это правда, то ему всё равно пришлось бы возвращаться обратно в город. Он так спешил, что подвернул ногу. Упал с лошади.

– Приведи его ко мне, как только привезут! – приказал Сурена. – А что с римлянами?

– Повернули назад. Похоже, идут к Каррам, – хмуро ответил Абгар.

– Силлак! – позвал он. Тот от радости и неожиданности вздрогнул. – Вышли своих братьев-героев им навстречу. Пусть покажутся римлянам на глаза. Понял?

– Да, господин, – кивнул Силлак.

– Слон важнее верблюда. Пусть Кассий уходит. Не трогать его. Понятно? – приказал он всем. Те кивнули. – Красс, Красс… Нельзя дать ему вернуться в город, – задумчиво проговорил Сурена. Абгар еле заметно кивнул головой, соглашаясь с ним, и только Силлак чувствовал себя неловко, не зная, стоит ли ему немедленно отослать Тарсая и Эксатра или Сурена хочет сказать что-то ещё. – Что сидишь? – спросил его визирь, заметив, что тот не уходит. – Отсылай их немедленно! И готовься выехать к северным холмам. С верблюдами. Будем ждать Красса там, – закончил он. Силлак поклонился и вышел. Абгар последовал за ним. Ему не надо было повторять дважды.

Армия Красса вернулась к развилке и, не возвращаясь в город, повернула на север. К вечеру парфяне увидели их лагерь, но не стали нападать. Они кружили вокруг целый день, а ночью исчезли и появились только на следующее утро. И опять весь день разъезжали вокруг лагеря, ничего не предпринимая. Красс нервничал, не зная, что делать. А Сурена был очень рад, узнав о его решении не возвращаться в город. После этого он даже пообещал сидевшему в шатре Андромаху, что подарит ему Карры в награду. Но только после того, как парфянские воины разграбят город. Андромах был не против. Он очень хотел, чтобы всё это закончилось как можно скорее. Но ждать ему суждено было ещё очень долго.

Глава 76

Прошло два дня. Парфяне куда-то исчезли, и Красс принял решение идти теперь не ночью, а днём. Он спешил. Местность позволяла пехотинцам свободно передвигаться в любом направлении, и здесь их трудно было бы загнать в неудобное место. Легат Октавий, как и раньше, возглавлял колонну со своим легионом впереди, а легион Лация замыкал. Так они дошли до начала небольших каменистых возвышенностей. Здесь дорога раздваивалась.

– Консул, лучше пойти по верхней дороге, – предложил Лаций. – Так даже арабы советовали. – Марк Красс посмотрел на него таким уничижительным взглядом, что тот вынужден был замолчать. Ему сразу же вспомнился Гай Кассий, который так долго всё это терпел.

– Я с ним согласен, – поддержал его подъехавший легат Октавий. – У меня есть один проводник. Он тоже говорит, что мы так быстрее доберёмся до Синнак. Внизу слишком широкая дорога. Хватит места коннице, чтобы нас обойти.

– У нас есть своя конница. Или римские всадники уже боятся сражаться с кочевниками? – с горькой усмешкой спросил Красс.

– Нет, консул, не боятся, – не выдержал Лаций, – римская конница ничего не боится. Просто у нас её нет. Ты забыл, что отпустил последних всадников с Кассием. Сейчас мы должны как можно скорее уйти отсюда, а не думать, как дать бой. Ты же вчера сам это говорил, – он посмотрел на Красса, и тот поморщился, не зная, что возразить. – Надо идти верхней дорогой, – Лаций указал на склон. – Там парфяне даже в один ряд не смогут проехать. Все копыта себе переломают.

– Да что ж вас так много? И все меня учат! – как-то странно, по-детски обиженно произнёс Марк Красс. Было непонятно, злится он или ему действительно обидно. – Прямо, как Кассий, все спорите и спорите! Ну, что ж, Октавий пойдёт с легионом Аврелия по верхней дороге. Остальные легионы пойдут со мной, по нижней. Лаций, ты не хочешь к ним присоединиться? – с презрительной ухмылкой спросил он.

– Я должен остаться с консулом, – коротко ответил Лаций.

– Благодарю тебя за верность! – ответил тот.

Легаты разъехались, и колонна, разделившись на две части, стала расходиться в разные стороны. После этого консул приказал сделать небольшой привал. Из-за этого два легиона Октавия и Аврелия, идущие по верхней дороге, ушли намного дальше, чем основная часть войска, хотя и должны были идти параллельно с ними. Четыре легиона во главе с Крассом вышли позже и двигались медленнее.

– Клянусь Марсом, – негромко проговорил Варгонт, когда лошадь Лация оказалась рядом с ним. – Клянусь Марсом, – повторил он, – будь я на месте парфян, то прямо сейчас и напал бы! Сразу всех отрезать можно, – он зло плюнул на землю, и Лаций был вынужден признать, что тот был прав. Для того, чтобы спуститься вниз, легионерам Октавия и Аврелия пришлось бы возвращаться далеко назад. Пригодный для этого склон был в двух милях позади от того места, где они находились сейчас. Только там они могли бы спокойно спуститься вниз и приблизиться к основному войску по нижней дороге.

– Не надо подсказывать Паркам, что делать, – с неприятным предчувствием беды сказал Лаций. – Здесь не только наши боги живут.

– Я не о богах, я о людях, – с досадой ответил Варгонт.

– Давай лучше побыстрей доберёмся до того подъёма. Там, кажется, дороги должны сойтись.

– Как же, доберёмся! Туда миль десять топать. До вечера вряд ли дойдём, – продолжал ворчать Варгонт.

– Языком не дойдёшь. Только ногами. Так что вперёд! Там они нас не достанут.

– Посмотрим, – опустил голову старый друг. Лаций продолжал смотреть вперёд. Он никак не мог понять, зачем маленькие точки, которые были легионерами Октавия и Капония, спустились за холмом вниз и сейчас приближаются к ним. Присмотревшись, он увидел, что это были не пехотинцы, а всадники. Но у Октавия не было конницы…

– Варгонт, – негромко позвал Лаций. Тот поднял голову. – Следи за строем и помоги всем перейти на склон. Быстрее! Там хоть со спины будем прикрыты. Центурион! – громко позвал он командира ближайшей центурии, – перестройтесь в боевые манипулы и поднимайтесь вверх по склону! Быстрее! Корницен, труби команду! Я к консулу, – он ударил лошадь и рванулся в сторону видневшихся невдалеке ликторов, а в голове стучала мысль: «Эх, не успели. Чуть-чуть не успели». Вокруг уже звучали звонкие рожки горнистов и команды центурионов.

Красс был недалеко, и его быстро вывели за последние ряды.

– Сколько их? Это точно парфяне? – спросил он Лация.

– Да, – успел ответить тот, и сразу после этого в воздухе раздался свист первых стрел. Вместе с ними по рядам легионеров пронёсся ропот страха. Лаций хорошо знал этот гул, и сердце сразу сжалось от ужасного предчувствия. Солнце, как и две недели назад, стояло высоко. Было жарко. Но всё же не так, как в пустыне. – Пусть передадут вперёд щиты! Передние шеренги должны нести по два щита, – прокричал он команду своим помощникам и отправил их вперёд.

Парфяне пролетели мимо выстроившихся на дороге легионеров с двух сторону. Они стреляли на ходу, крепко сидя на лошадях. Римляне оказались между ними и, хотя стояли в боевом порядке, не собирались вступать в бой. Они теряли воинов и перестраивались. Потом поднимались выше, оставляя убитых и раненых ниже, и опять смыкали ряды.

– Атакуйте пилумами! – кричал Красс. – Не подпускайте их близко. Кидайте в них дротики и пилумы! Где лучники? Лаций, вышли всадников навстречу. Пусть задержат их внизу!

Но Лаций уже давно собрал остатки всадников и отдал им приказ сбить бешеную атаку парфян. Конные лучники, ничего не боясь, проносились вдоль римских шеренг всего в десяти-пятнадцати шагах, расстреливая пехотинцев в упор, потом разворачивались и скакали обратно, доставая на ходу стрелы. Они мчались по кругу, одна часть которого постоянно была обращена к римским войскам, а вторая скакала чуть дальше в другом направлении, готовя стрелы к новому нападению. Это движение казалось бесконечным. Немногочисленная римская конница врезалась в этот водоворот на полном скаку, но парфяне расступились и пропустили их внутрь. А потом развернулись и стали уходить от них вдаль, заманивая в ловушку.

– Не преследовать! – заорал Лаций изо всех сил. Он слышал, как Варгонт в передней шеренге кричал то же самое, но всадники их не слышали.

– Труби отбой! Назад! – приказал Лаций, и корницен поднял рожок. Над склоном раздался призывный сигнал. Он пронёсся сквозь пыль, поднятую копытами лошадей, но римские всадники не послушались. Или не услышали. Они продолжали преследовать парфян, а те, подпуская их поближе, поворачивались и метко расстреливали из луков. Их лошади быстро уходили от преследования. Римляне вынуждены были сбавлять скорость из-за падавших перед ними лошадей товарищей, и через некоторое время перед глазами пехотинцев предстала печальная картина: вся дорога внизу холма была усеяна телами римских всадников и их лошадей. Последние из них погибли уже за поворотом, не видя, что сзади больше нет их боевых товарищей и что парфяне постепенно разворачиваются, чтобы смести их своей массой.

– Что же ты делаешь, Юпитер! – проскрипел зубами Красс. Он видел, как враг готовится к новой атаке. – Лаций, выстави одну когорту поперёк дороги. Пусть они остановят лошадей. Копьями, дротиками, телами пусть остановят! – кричал он.

Спорить не было времени. Горнист протрубил команду, и четыреста восемьдесят человек шестью длинными прямоугольниками стали спускаться вниз. Парфяне приблизились к ним и натянули луки. А дальше началось то же самое, что и раньше – чёрные длинные стрелы взмывали вверх, закрывая над римлянами солнце, и со страшной силой падали им на головы. Легионеры пытались бросать пилумы и дротики, но те не долетали до врага. Одна центурия выдвинулась вперёд и стала сближаться с врагом. Те выпустили несколько десятков стрел почти вплотную и не спеша отъехали назад. Это было похоже на издёвку.

– Что они делают? – закричал Красс. – Стреляйте из луков!

– Лучники в задней центурии. Они не попадут, – попытался кто-то ответить, но его слова никто не услышал. Через некоторое время от первых двух когорт из легиона Лация осталась треть. Больше трёхсот легионеров остались лежать на дороге. Красс видел, что Лаций лишился лошади. В неё попали сразу несколько стрел. Сам он успел соскочить со смертельно раненного животного и чудом остался жив.

– Сигнал к отступлению! – нервно выкрикнул консул. Корницен протрубил команду. Легионеры на ходу подбирали щиты убитых товарищей и складывали их вместе. Они нелепо копошились в трёхстах шагах внизу, на дороге и выглядели как дикобразы – страшные, но беспомощные животные.

– Отходим плечом к плечу! – прокричал Лаций, и его команду передали дальше. Парфяне заметили, что римляне отступают и приблизились к ним недопустимо близко – теперь их разделяло не более десяти шагов.

– Лаций, – услышал он вдруг голос Варгонта. Тот был во второй шеренге. – Давай нападём! – крикнул он. – Смотри, они рядом! – он кивнул в сторону парфян, не забывая при этом прикрывать голову двойным щитом. – Здесь нет песка!

– Давай! – быстро ответил он. Римляне отступали назад очень медленно, потому что передним шеренгам приходилось прикрывать ноги, и легионеры шли, неудобно согнув колени и головы. К тому же, они двигались спиной назад и их отступление затруднял небольшой наклон холма, на котором стояли основные силы.

Лаций видел, как Варгонт умело перестроил последних две шеренги легионеров и теперь кулак из двадцати воинов оказался за спинами первой линии. Он выждал, когда парфяне выпустили стрелы и потянулись к колчанам.

– Вперёд! – прозвучала короткая команда, и из-под щитов передней линии вылетели два десятка вооружённых одними мечами гастатов. Парфяне настолько растерялись, что даже не успели развернуть лошадей. Они стояли на месте и смотрели на бегущих на них пехотинцев. Они просто не верили, что те могут причинить им вред. Это длилось всего несколько мгновений. Неожиданность сыграла свою роль, и легионеры со страшным криком буквально закатились под копыта вздыбившихся лошадей. Задние всадники ещё не успели развернуться, крайние стали поворачивать в стороны, но передние, на которых пришёлся основной удар римлян, оказались зажатыми со всех сторон. Крассу и остальным легионерам было хорошо видно, как падали парфянские лошади, увлекая за собой всадников, как те пытались вырваться и гибли под копытами других лошадей или мечами римлян. Но вскоре римские воины исчезли из поля зрения. Сначала по волне падавших лошадей можно было судить, где ещё были живы остатки этой двадцатки смельчаков, однако постепенно движение остановилось, парфяне рассыпались в разные стороны и на дороге остались лишь несколько десятков мёртвых лошадей и людей. Однако легионеров нигде не было видно. На какое-то время на поле боя воцарилась тишина. Парфяне не спешили атаковать римлян, а римляне с ужасом смотрели на груду раненых и мёртвых лошадиных тел, под которыми были погребены их товарищи. Вдруг прямо из середины неподвижно застывшей горы трупов раздался резкий, предсмертный крик лошади. Было видно, как вздёрнулась вверх в последнем натужном крике её шея и всё тело задёргалось в диких судорогах, как будто страшный зверь разрывал его изнутри. Она безжизненно уронила голову на круп другой лошади и замерла. Из-под гривы показалась рука с коротким мечом, который смотрел прямо в небо. Меч весь был в крови. Рука – тоже. Вслед за рукой появились залитая кровью голова и широкие, сильные плечи. Было видно, что этот человек прикладывает громадные усилия, пытаясь выбраться из-под привалившей его лошади. Он остервенело рубил ноги и рёбра, освобождаясь от страшного веса её огромного тела.

– Варгонт, – прошептал одними губами Лаций. – Варгонт! – заорал он во всё горло, и его крик эхом отразился от холма и донёсся до парфян. Те стояли неподвижно, тоже наблюдая за перепачканным в крови воином. Тот, наконец, освободился от лошади и наклонился вниз. Когда он поднялся, у него на плечах висел другой легионер, тоже весь в крови. Шатаясь, Варгонт направился в сторону сомкнутых щитов. Он даже не оглянулся в сторону парфян. Те, в конце концов, опомнились и натянули свои луки. Стрелы посыпались сверху, как из рога изобилия. Но Парки на небесах ещё не достали ножницы судьбы, чтобы перерезать нить жизни этого храброго воина. Всадники устремились за ним в погоню, однако Варгонт с раненым товарищем уже успел добраться до передней линии и спрятался за щитами товарищей. Лаций подбежал к нему и увидел, что тот спас Атиллу Крония. Тот был жив, просто его немного придавило. Но сказать Лаций ничего не успел. Всё началось снова – тучи стрел, крики раненых, движение, перестроение и свист длинных чёрных убийц, падающих с неба на их головы. Фланги стали отступать. Им было тесно и неудобно на покатом склоне каменистого холма. Но другой команды не было.

Тем временем боковые дозоры идущих по верхней дороге легионов Октавия и Аврелия сообщили о ловушке, в которую попал Красс.

– Оставайся здесь, а я спущусь вниз! – приказал легат Октавий. – Ни в коем случае не возвращайся назад! Там они вас перестреляют прямо на спуске.

– Но ты же не сможешь здесь спуститься, – попытался возразить второй легат.

– Смогу! Жди команды, Аврелий, – ответил ему Октавий. – Консулу нужна помощь! Первая центурия за мной! – крикнул он первому центуриону первой центурии. Тот поднял руку. – Всё, пора. За мной! – Октавий выдохнул и стал спускаться между острых камней по отвесному склону. Восемьдесят человек цепочкой потянулись за ним. Они несколько раз спотыкались и падали, но, в целом, всё равно старались держаться вместе. Наконец, они скрылись из виду, и Аврелий приказал выслать дозорных.

– Центурион, – сказал он, – шли гонцов с донесениями. Постоянно.

– Да, легат.

Ещё восемьдесят человек ушли в обратном направлении. Легат Аврелий приказал всем остановиться и ждать команды, не нарушая построения.