Текст книги "Римская сага. Битва под каррами"

Глава 55

Начальник гарнизона с самого утра был в плохом настроении. Дела с поставками воды не ладились, а купец Андромах заломил такую цену, что не хватило бы никаких денег. Солнце палило нещадно, и надежды на изменение погоды не было. Встретив Капония у ворот города, Лаций сразу же спросил о воде и еде, но тот только руками развёл, не зная, что ответить. Как начальник гарнизона, он постоянно был занят проверкой городских караулов, сменами постов, обеспечением гарнизона и порядком в городе, но сейчас от него требовали невозможного. Когда вместо требований Лаций предложил ему помощь, комендант с радостью согласился.

Поднявшись на стену, они оба обошли все посты. Никто не говорил о парфянах, однако в их взглядах и застывших гримасах чувствовалось напряжение. Лаций остановился прямо над воротами, через которые совсем они вернулись в город. Карры со всех сторон были окружены пустынными землями. До города Зевгма на Евфрате было недалеко. Но там были парфяне. До столицы Армении, Тигранакерта, было в три раза дальше, но безопаснее. Он провёл ладонью по лицу – из пустыни, не прекращая, дул горячий ветер, и лицо постоянно было сухим и горячим. Нет, в таких условиях надо было действовать иначе. Но Красс ничего не хотел слышать…

Его размышления перебил посыльный. Он передал сообщение от квестора Гая Кассия: тот срочно требовал приехать к палатке консула.

Когда Лаций вошёл, там уже были все легаты.

– Вот, видишь, Кассий, – услышал он резкий голос Марка Красса. – Даже твоя осторожность не убедила армян в нашей силе! Теперь ты видишь истинное лицо таких союзников, как Артаваз?..

– Этот отказ ни о чём не говорит, – спокойно ответил Гай Кассий. – Я отправил письмо ему ещё до выступления из Карр.

– Это о многом говорит! – взвизгнул Красс. – Армяне всегда были ненадёжными союзниками. Им нельзя доверять, потому что они могут предать в любой момент. И отказ Артаваза – лучшее тому подтверждение! – консул вытянул руку вперёд, в его голосе было слишком много неуместной торжественности. Лацию показалось, что тот любуется собой, как будто выступает на Форуме.

– Красс, у нас сейчас свои проблемы, и их надо решать немедленно.

– Да, мудрый мой Гай Кассий, – с иронией кивнул головой Красс, – ты, как всегда, прав. А Артаваза мы накажем потом, когда разгромим парфян. Сначала возьмём Ктесифон, а потом пойдём в золотую страну краснолицых индусов. И уже на обратном пути разберёмся с армянским царём, – Лацию показалось, что он ослышался. Так далеко Красс в своих мечтах ещё никогда не заходил.

– Да, Марк Красс, так и будет, если того потребуют народ и Сенат Рима, – осторожно добавил квестор, и Красс при этих словах скривил лицо, как будто проглотил скорпиона.

– Здесь Рим и Сенат – это я. Поэтому я буду говорить, что тебе делать. Ты можешь сказать что-нибудь ещё?

– Нам надо проверить запасы и перестроить легионы. У нас осталось тридцать пять тысяч человек. Но люди напуганы и голодны. Ходят слухи об окружении. Легионеры боятся, что парфяне возьмут город в кольцо. Тогда нам отсюда не выбраться. Надо либо остаться, либо перейти в другое место, желательно на север, где больше гор.

– То есть поближе к Армении? – спросил с издёвкой Красс.

– Туда, где нам легче будет вести бой с конницей и нас не достанут их стрелы, – хмуро ответил Кассий, стараясь не употреблять слово «Армения».

– Триумвир, – раздался голос Гая Октавия. Его рука ещё висела на перевязи, но он уже ходил. – Легионеры действительно напуганы. Сейчас нужно успокоить людей и узнать, где парфяне.

– Лаций Корнелий, а ты что думаешь? – вдруг неожиданно повернулся к нему Красс.

– Я против отступления, – решительно ответил он. – Хотя легионеры напуганы и устали, у нас ещё много людей. Просто нам нужен отдых. Нас больше в три-четыре раза! Мы спокойно можем провести в городе десять дней, подготовить обоз, припасы и выступить в любом направлении. Сейчас мы ещё не готовы. Это будет похоже на бегство. Особенно для простых гастатов. – Лаций ещё говорил, когда за палаткой послышались громкие голоса. Было слышно, что одновременно говорят сразу несколько человек. Внутрь вошёл ликтор и что-то сообщил консулу. Тот нахмурился.

– А вот простые воины считают по-другому, Лаций. Они с тобой не согласны, – сказал Красс с какой-то грустной интонацией. Выражение лица у него вдруг изменилось – оно стало решительным и серьёзным, и только усталые глаза выдавали затаившееся внутри горе. – Кажется, они боятся настолько, что готовы уйти из города сами, – консул встал и направился к выходу. У палатки собралась большая толпа легионеров. Неподалёку, между рядами тоже стояли воины и смотрели в их сторону. Ближайшие гастаты стали кричать:

– Красс, пора уходить! Чего мы ждём?!

– Завтра нас перебьют, как котят! Консул, надо уходить из города!

– Красс, надо уходить из этого проклятого места! Боги забыли нас! – слышалось со всех сторон.

Так продолжалось до тех пор, пока Марк Красс не поднял руку, и сразу стало тихо.

– Я всех вас слышу. Но каждый должен делать своё дело. Криками вы ничего не измените. Никто из вас не знает, куда идти. А бежать от врага просто так – это верная смерть. Возвращайтесь на свои места и ждите легатов и трибунов, – он кивнул несколько раз головой, как бы соглашаясь с самим собой, и, не дожидаясь ответа, направился обратно в палатку. Легаты последовали за ним. Легионеры хоть и остались недовольны его ответом, всё-таки стали расходиться по палаткам.

– Надо восстановить дисциплину, а паникёров отправить за ворота города, – резко вмешался комендант Капоний Метелл, до этого ни разу так и не вступивший в разговор.

– Боюсь, Капоний, тебе придётся отправить туда всю мою армию вместе с легатами, – криво усмехнулся Красс. – Я уже послал за местными проводниками. И сам поговорю с ними. А вы пока идите! – он сел в кресло и устало опустил голову на грудь. Лаций с осуждением покачал головой, Кассий вздохнул, но ничего не сказал. Все покинули палатку консула и разошлись по своим легионам.

Глава 56

В полумраке палатки Марк Красс снова остался наедине со своими мыслями. Он вспоминал поочерёдно то Публия, то его жену Корнелию, то заново переживал последнюю битву с рабами на Сицилии и то жестокое наказание, которое они понесли: шесть тысяч взятых в плен рабов распяли на крестах с двух сторон вдоль Аппиевой дороги. На десятки миль, по двадцать шагов между столбами. Да, это было грандиозное зрелище! Он разбил их и наказал, но слава незаслуженно досталась Помпею. Все старались не вспоминать, что тогда именно он, Красс, вернул десятки орлов и значков, хотя потеря даже одного орла приводила к расформированию легиона. Никто в Риме даже словом об этом не обмолвился. Сенат просто радовался победе, и всё. А проклятый Цицерон после этого посмел даже обвинить его в заговоре полоумного Катилины! Да, они встречались с Катилиной несколько раз, и Юлий Цезарь сам предложил тому стать консулом. Но это же не заговор! Это был деловой разговор. Хотя Катилина был сам себе на уме. С ним встречались многие люди, но почему-то именно его, Красса, хотели обвинить в соучастии. Хорошо, что тогда в Сенате было много его должников и даже вероломный Цицерон ничего не смог с ним поделать. Не было свидетелей, не было улик, не было ничего! Юлий Цезарь тоже хитро поступил! Почувствовал, что запахло жареным, и уехал к своим войскам. Оттуда его вызвать в Сенат не смогли. Далеко пойдёт! Хитёр Цезарь, хитёр! Ну, ничего, из Испании он должен будет привезти часть долга золотом, а часть – в виде гарантий на плодородные земли у моря. Как и договаривались. Правда, сначала надо добиться победы над парфянами. Здесь! Иначе Цезарь может случайно забыть о своём долге и ничего не вернуть. Гней Помпей не помеха. Живёт прошлым, радуется лести, как ребёнок. Пусть радуется. Сейчас надо разбить парфян. Обязательно разбить! Что там сказал Гай Кассий? Осталось тридцать пять тысяч человек? Это хорошо…

– Консул, – осторожно прервал его размышления один из ликторов.

– Да?

– Солдаты в лагере собираются группами и сильно нервничают.

– Что говорят? – нервно спросил Красс.

– Разное. Но, в основном, все напуганы. Говорят, боги прокляли это место. Требуют от легатов уйти отсюда.

– Уйти… – медленно повторил Красс. – Хорошо, иди, – кивнул он ликтору. Мысли снова вернулись к победе и славе: «Победить парфян с такой армией не получится. А если не будет победы, не будет и триумфа». Эта мысль была ужасна для него. Он даже представить себе не мог, что ему придётся отказаться от тех богатств, которые лежат за границами Парфии, в Индии, в этой далёкой стране слонов и тигров, где всё сделано из золота и серебра. «Может, действительно уйти на север вдоль реки?..», – Красс совсем обессилел от раздиравших его противоречий.

В палатку снова вошёл ликтор и доложил, что пришли проводники. Он кивнул головой, чтобы их привели. Глаза резало, как от песка, но это было от усталости и недосыпания. Он прищурился и несколько раз моргнул. Три кочевника зашли и склонили головы в поклоне. Следом за ними появился купец Андромах. Он остановился чуть подальше, согнувшись ещё ниже, чем проводники.

– Спроси их, могут ли они показать дорогу до Зевгмы? – спросил Красс. Кочевники заговорили: сначала медленно и по очереди, а потом – все сразу. – Хватит! – перебил он. – Переведи! – эти слова уже были обращены к Андромаху.

– Одни говорят, что дорога до Зевгмы не близкая и лучше идти в обход, через горы. А другие спорят, что можно и через болота пройти. Они из трёх разных племён. Все кочевники.

– Сколько идти до Зевгмы? – коротко спросил Красс.

– По горам – два или три дня. А через болота – быстрее, – перевёл купец. – Но есть ещё дорога и между горами.

– Скажи, пусть собираются, – приказал он, слыша, как со стороны лагеря усиливается шум возмущённых легионеров. – Поведут нас коротким путём!

– Они говорят, что скоро будет ночь, – осторожно вставил Андромах.

– Ну и что? – грубо спросил Красс.

– Они боятся ходить ночью. Страшно. Ночью злые духи могут забрать человеческую душу.

– Если они не пойдут, их души расстанутся с телами прямо здесь. Так им и скажи!

Купец перевёл, и лица кочевников помрачнели. Один стал что-то бормотать и медленно пятиться назад, но ликторы быстро вернули его назад, поймав за шиворот у самого выхода.

– Ну, что? – спросил Красс. – Согласны?

Проводники что-то тихо ответили.

– Да, – так же лаконично произнёс Андромах.

– Идите. Эй! – крикнул Красс одному из ликторов, – присмотри за ними, чтобы никуда не исчезли. И передай команду легатам: собираем лагерь и выступаем из города. Пусть ко мне зайдут квестор и начальник обоза. Всё, идите! – он махнул рукой, но ликтор вопросительно посмотрел на стоявшего в ожидании Андромаха. – С купцом я поговорю сам, – бросил ему консул. – Поспеши! – помощник вышел, но его сразу же сменил другой. Красс кивнул Андромаху: – Подойди ближе!

– Я хотел попросить о помощи, – осторожно начал тот, но консул поморщился и махнул рукой:

– Подожди со своими просьбами. Мне срочно надо подготовить десять подвод с пшеницей и пять подвод с водой. Также надо сало, вяленое мясо и вяленые фрукты. Десять подвод.

– Да откуда же мне взять всё это? – с искренним изумлением воскликнул Андромах. – Особенно сало и мясо.

– Собери половину к заходу солнца. А вторую – к утру и отправь вслед за нами. Сейчас придёт квестор Кассий. Он оплатит тебе расходы прямо здесь.

– Но в городе нет такого количества еды. Надо собирать в других местах, – осторожно заметил Андромах. – А твой квестор не заплатил мне ещё за прошлый раз. Как же я могу обращаться к людям с просьбой, если не сдержал обещание тогда?

– Кассий оплатит. Твоя задача – собрать продовольствие. К утру остальные подводы должны выйти из города.

– Римляне уходят из города? – осторожно спросил Андромах.

– Да, пока уходят, – резко ответил Красс.

– Прости меня за совет, великий консул, но идти через болота опасно. Там даже днём трудно пройти, а ночью вообще можно заблудиться и никто не найдёт.

– А ты что, все дороги знаешь? – усмехнулся Красс.

– Да, знаю. Я же купец. Я здесь долго живу и много дорог знаю, – с глупой самоуверенностью ответил тот.

– Может, ты тогда скажешь, какой дорогой лучше идти?

– Лучше идти по горам. Там дорога широкая и ровная. Но она долгая, – ответил Андромах. – Но можно пойти и в другую сторону. Там, ниже по реке есть отмели. По ним можно перейти реку. А потом пойти к другим городам.

– Куда? – удивлённо поднял брови Красс. – Навстречу парфянам?

– Да, эта дорога ведёт к реке Тигр, и там – к Селевкии и Ктесифону. А дальше – через южный караванный путь в Индию.

– В Индию? – неожиданно воспрянул Красс. – Ты там был?

– Э-э… – протянул Андромах, не зная, как истолковать вопрос Красса. – Да, был, – осторожно ответил он.

– Где? Расскажи! – живо поинтересовался консул, и купец расслабился, почувствовав, что отсюда ему опасности ждать не следует. Он случайно соврал, потому что не знал дорогу в Индию, но зато помнил рассказы дяди, когда тот приезжал к отцу и их многочисленные родственники собирались, чтобы поделиться историями о разных местах, где они торговали. Дядя был в Индии несколько раз. Да и сам Андромах не раз сталкивался с индийскими купцами в Антиохии и Селевкии. Поэтому мог кое-что додумать и сделать из этого интересный рассказ. Уловив, что Красса интересуют сказочные богатства, а не сама дорога, он стал осторожно описывать города и красоты Индии, привирая не очень много, но достаточно, чтобы поддержать интерес консула к своему рассказу.

– А ты смог бы провести мою армию туда? – вдруг прервал его Красс.

– Конечно! – снова с радостью согласился Андромах. Он подумал, что юная рабыня Зульфия будет рада отправиться в Индию, но как быть с женой? Когда он опомнился, было уже поздно.

– Так, слушай! Ты остаёшься в городе до тех пор, пока не соберёшь всё продовольствие. Потом следуешь с обозом на север. Марий, начальник обоза, будет знать об этом. Ты мне нужен. И не забудь дорогу в Индию! – с радостной улыбкой добавил Красс. В этот момент в палатку вошли квестор Гай Кассий и начальник обоза Марий.

– Вот и они! – воскликнул Красс. – Кассий, оплати расходы этого купца. Прямо сейчас. Марий, до захода солнца он должен собрать и передать тебе продовольствие на день пути. До утра он соберёт ещё десять подвод, – Красс был непривычно энергичен, и квестор с начальником обоза, не скрывая удивления, переглянулись. Его последняя фраза удивила их больше всего: – Мы выступаем перед заходом солнца.

– Выступаем? – нахмурившись и ничего не понимая, переспросил Гай Кассий.

– Да. Легионеры и так сильно нервничают. Ты же сам говорил, что надо их успокоить и перестроить, – ответил консул. – Поэтому выйдем из города, дойдём до Зевгмы, там разобьём лагерь и проведём реорганизацию. Понятно?

– Да, – недовольно согласился Кассий. Опытный ветеран Марий ничего не ответил.

– Всё, идите! – Красс махнул рукой, и устало опустился в кресло. Короткая вспышка вдохновения, вызванная разговором с греческим купцом, закончилась, и он снова почувствовал себя разбитым и уставшим.

Глава 57

Лаций стоял перед легионерами и пытался объяснить, что в городе им ничего не угрожает. Но чем больше он говорил, тем больше те возмущались, не слушая его, как будто их покинул разум. Однако он не терял надежду и пытался переубедить их, когда со стороны консульской палатки вдруг неожиданно протрубил рожок сигнальщика. Все, как по команде, повернулись в ту сторону и замерли. Это был сигнал к выступлению. Когда оцепенение прошло, кто-то негромко произнёс:

– Кажется, пора собирать палатки.

Легионеры, не дожидаясь команды, быстро рассредоточились по рядам и стали собирать лагерь. Лаций в недоумении смотрел на копошащиеся перед ним фигурки людей и думал, что у него помутился рассудок. Только что прискакал комендант города Капоний Метелл. Он с растерянным лицом тоже спешил к Крассу. Они уже хотели войти, когда оттуда вышли квестор и начальник обоза.

– Гай, что это значит? – с удивлением спросил Лаций.

– Консул принял решение о немедленном выходе из города, – коротко бросил тот и взял у ликтора уздечку своего коня.

– Ты серьёзно? – никак не мог поверить он. Кассий только пожал плечами и ускакал.

Полночи они шли по холмам и кустарникам, с трудом пробираясь по узким тропинкам, вырубая в узких местах проходы для лошадей и телег, без отдыха и остановки.

– Будь ты проклят всеми богами подземелья, хитрый купец! – донесся до Лация хриплый голос Варгонта. Тот поцарапал руку о колючий кустарник и теперь вытирал кровь краем накидки.

– Скоро должна быть река, – раздался голос слева. Лаций промолчал, хотя чувствовал, что говоривший хотел, чтобы он подтвердил его слова.

– Скоро только смерть наступает. Так что помолчи лучше, – это вместо него ответил Атилла Кроний. Время шло медленно, и первоначальный пыл воинов остывал по мере удаления от города. Реки, которую обещали проводники, всё не было, только одни холмы и кустарники. Идти становилось всё труднее, кочевники постоянно спорили между собой, указывая то в одну, то в другую сторону. Последней каплей, которая переполнила чашу терпения Красса, стала «находка» Лация.

– Консул, боюсь тебя огорчить, но мы тут уже были. Вот, справа, кусты. Видишь? Они срублены. Там мы пошли вниз и свернули налево, а теперь идём вверх по тому же самому холму. Вот ещё один прорубленный проход.

– И что? – сердито буркнул Красс, заметив, что там, куда тот указывал, действительно был виден след от срубленного кустарника.

– Под ногами твоего коня, кажется, римская сандалия, – Лаций устало соскользнул со спины коня и поднял с земли порванную сандалию. – Консул, мы тут точно были. Надо возвращаться.

– Эй, ликторы! – крикнул Красс, раздражённый своим глупым положением и зависимостью от проводников. – Спросите их, где мы? И куда идти дальше?

– Они говорят, что духи путают тропы, – ответил один из помощников, выслушав ответ проводников. – Говорят, что злые духи меняют свет Луны и направляют их в разные стороны.

– Выродки Фурий! – взбесился Красс. – Скажи им, чтобы говорили понятно. Знают или нет!?

Проводники, услышав интонацию консула, испугались и стали что-то быстро объяснять, тыча руками то в сторону холмов, то в тёмное небо. Наконец, все замолчали, ожидая ответа Красса. Ликтор тихо произнёс:

– Они не знают, куда дальше идти. Они хотели пройти по краю болот, чтобы не утонуть в них, но запутались. Здесь много болот с обеих сторон. Но они боятся идти туда.

– Хорошо, скажи им, чтобы вели обратно в город, – неожиданно спокойно произнёс Красс. – Приказ всем возвращаться!

Затрубил рожок, и войска двинулись в обратный путь. Воины от усталости не могли даже ругаться. Римская армия вернулась в город сразу после рассвета и стала восстанавливать лагерь. Усталость давала о себе знать. После окончания работ и возведения последней палатки, повсюду воцарилось молчание. До самого вечера не было видно никого, кроме часовых.

На следующий день легионеры стали снова укреплять рвы и стены. Поставщики продовольствия не успели подготовить зерно и воду за такой короткий срок, поэтому Красс приказал коменданту Капонию и квестору Кассию не жалеть денег, лишь бы обеспечить воинов едой как можно быстрее.

Гай Кассий заметил греческого купца у входа в палатку консула и схватил его за плечо:

– Андромах, ты обещал подготовить обоз и выслать его утром!

– Видят боги, не всё в моих силах, – заюлил тот.

– Ты нарушил приказ консула! – повысил голос Кассий.

– Но перед этим его нарушил ты, не дав мне денег, – тихо, но твёрдо ответил грек, и Кассий поразился, откуда у того взялась такая смелость. Значит, он чувствовал свою безнаказанность. А защиту ему мог гарантировать только Красс. Кассий ничего не сказал и молча направился к начальнику обоза.

– Марий, что с едой? – спросил он.

– Ничего. – Съели даже гнилую чечевицу и старые лепёшки, которые я не выкинул перед выступлением.

– Что же делать? Платить этим гиенам?

– Боюсь, да, – вздохнул старый начальник обоза. – В городе еды нет. Надо собирать в округе. Для этого нужны деньги. И люди. Купцы зерно на себе не притащат. Завтра могут прийти парфяне. Тогда из города не выйдешь.

Гай Кассий приказал привести к нему Андромаха. Выбора не было. Надо было платить.

Глава 58

Купец Андромах не верил в своё счастье – деньги были у него в мешке! Ему заплатили даже за те продукты, которые он не успел поставить в прошлый раз. По дороге домой душа его пела от радости, и он уже мысленно подсчитывал прибыль, мечтая, что скоро сможет послать в страну шёлка ещё один караван и больше не будет переплачивать на рынке в Ашшуре или Антиохии за ткани, краску и жемчуг.

В предвкушении счастья он закрыл за собой ворота и огляделся. Молодая красавица рабыня чистила старое корыто, а верблюд терпеливо ждал, когда ему нальют туда воду. Андромах на цыпочках подкрался к девушке сзади и схватил за упругие крепкие бёдра.

– Ой! – испугалась она и попыталась вырваться. Но он уже крепко держал её за талию. – А-а, это ты! – выдохнула Зульфия и опустила плечи. – И почему такой радостный? Неужели римляне вернули тебе все долги?

Андромах ничего не ответил и протянул ей золотую монету.

– Ну, как? – хитро прищурившись, прошептал он.

– Это золотой? Настоящий? – она попробовала его на зуб и, явно подобрев, спрятала под подол. – Раньше можно было верблюда купить и десять дней дом кормить. Теперь и на день не хватит. Завтра куплю еды…

– Это завтра, – промурлыкал сквозь курчавую бороду грек. – А сегодня? – он повернул её за плечи к себе и посмотрел в глаза масляным взглядом.

– А сегодня уже никого на рынке нет. Что туда идти? Без толку. Только от тебя отбиваться осталось, – вздохнула юная Зульфия, но отталкивать хозяина не стала. Тот уже давно не был таким добрым. Несмотря на свою юность, она пережила немало невзгод, которые научили её быть покладистой и осторожной, не показывая свои истинные мысли. Несколько лет назад её совсем маленькой продали за долги родителей в рабство, и она попала к Андромаху. Тогда она была почти ребёнком. За последние два года её фигура и лицо изменились, и хозяин стал больше обращать на неё внимание. А в последний год Андромах вообще стал относиться к ней, как к наложнице, несмотря на явное недовольство жены. И даже освободил от тяжёлой работы на складе. Красота победила жадность, и теперь Зульфия жила почти как свободная женщина. Правда, за это приходилось платить свою цену редкими ночами, когда он мог забыть о своих деньгах и подумать о ней, как о женщине. Но это было крайне редко. – Не спеши! Дай воду налью! – сказала она и стала набирать в корыто воду из старой бочки. Верблюд потянулся мордой к пойлу, но Андромах оттолкнул его и, с трудом стянув с потной спины длинную рубаху, стал с удовольствием умываться в корыте сам.

Вся первая половина ночи прошла для него в любовных утехах с юной рабыней и мечтах о будущем богатстве и сладкой жизни. Андромах с упоением рассказывал ей о своих планах, но Зульфия вскоре поняла, что ей в этих планах места нет. Она улыбалась и кивала головой, делая вид, что внимательно слушает, думая, при этом, о своём будущем, в котором, в свою очередь, не было места её любвеобильному хозяину. Они лежали рядом и смотрели на небо, в котором каждый видел свою судьбу по-разному.