Текст книги "Римская сага. Битва под каррами"

Глава 26

Две когорты римлян, почти восемьсот человек, медленно входили в городские ворота под восторженные крики горожан. Однако большая часть войска остановилась неподалёку, между холмов, и стала разбивать там лагерь. Красс приказал коменданту выдать Марию продовольствие и после этого приехать к нему в лагерь. Ему доложили, что парфяне, узнав об их появлении, сразу же бросили всё снаряжение и отошли от стен. Красс разбил лагерь между Каррами и длинной долиной, которая вела дальше на юг, в пустыню. По словам арабского царя Абгара, за долиной начиналась настоящая пустыня, без дорог, рек и деревьев – один песок. Поэтому вслед за исчезнувшими парфянами сразу же были высланы разведчики. Они вернулись нескоро.

Красс сидел на стуле и слушал отчёт коменданта города Капония Метелла. Они расположились на вершине одного из холмов, ожидая, пока установят палатку консула. Рядом находились легаты, квестор Кассий и ликторы консула. Когда подъехали разведчики из легиона Лация, все сразу же подошли к ним.

– За холмом был большой лагерь, – запыхавшись, сказали они. – Под городом лагеря не было. Парфяне ушли. Но не далеко. Конница может догнать их, но непонятно, куда они пойдут, – закончил центурион и показал в сторону дальних невысоких холмов, за которыми начиналась долина. – Мы видели верблюдов. С золотом. Много ящиков. Они все сделаны из чистого золота. Блестят! Мы хотели догнать их, но они стали стрелять из луков. Мы потеряли троих. Догнать не смогли.

– Кто приказал нападать?! – с раздражением спросил Лаций. – Возвращайтесь в центурию и ждите меня! – он с трудом сдержался, чтобы не наказать их на месте. Разведчикам запрещалось нападать на противника первыми.

Возникла небольшая пауза. Красс тоже молчал. Когда префект конницы Клавдий Попидий, наконец, набрался смелости и предложил послать туда конницу, консул спросил коменданта города:

– Капоний Метелл, что за этими холмами?

– Долина и дорога в пустыню, консул. Больше ничего, – пожал плечами тот.

– Тогда не надо спешить. Они могут устроить засаду за холмом. До завтра далеко не уйдут. Абгар, а ты что скажешь об этом? Что там за золотые сундуки? – криво усмехнувшись, повернулся он к арабскому царю.

– Это казна парфянского царя Орода, великий консул, – низким голосом ответил тот.

– Казна? Точно? А почему она здесь? Ты же говорил, что она в столице?

– Сурена – мудрый воин. Он решил, что с ним царская казна будет в безопасности. Когда в доме нет хозяина, то любой может украсть его вещи, – добавил он.

– Согласен. Это правильно. Итак, сколько там было верблюдов?

– Сорок по два. На каждом по четыре сундука.

– Триста двадцать сундуков с золотом, – задумчиво произнёс Красс. – А куда они направляются, Абгар?

– Отсюда только один путь – в пустыню.

– Значит, мы сможем догнать их завтра? – снова спросил консул. Кочевник на мгновение замешкался, но быстро пришёл в себя и ответил:

– Конечно. Они не смогут уйти далеко. В конце долины их всё равно ждёт пустыня.

– Отлично! – воодушевлёно воскликнул Красс и хлопнул себя ладонью по колену. – Если там засада, мы узнаем это рано утром. Если там нет засады, мы догоним и разобьём врага завтра или послезавтра!

Кассий повернулся к Лацию и тихо произнёс:

– Первый раз слышу от него разумные слова.

– А я бы всё равно послал сейчас туда конницу с двух сторон холмов, – прищурился Лаций, внимательно следя за Абгаром. Но тот стоял, низко опустив голову и пряча взгляд. – Вряд ли парфяне ушли на большое расстояние. Так что засаду можно будет обойти. Зато сразу увидим, сколько их и куда они идут, – он краем глаза заметил, как арабский царь медленно отошёл на несколько шагов в сторону и повернулся к ним спиной. Он всё слышал, этот хитрый кочевник, и, кажется, такое предложение ему не понравилось.

– Нет, это лишнее, – произнёс, наконец, Красс. – Обойдёмся без конницы. Лаций, вышли разведчиков с двух сторон. Пусть понаблюдают издалека, куда направляются эти варвары.

– Консул, прости за смелость, но лучше выслать только всадников, потому что пехотинцев могут перестрелять, как кроликов, – Лаций не хотел посылать людей на верную гибель.

– Выполняй приказ, легат, – повторил Красс и отвернулся. Лаций сел на лошадь и поскакал к своему легиону. Слухи о казне парфянского царя распространились со скоростью молнии, и скоро уже все говорили о золотых сундуках и о том, что выступать надо как можно быстрее. Вечером комендант города пытался объяснить консулу, что дорога в долине песчаная и там, в случае необходимости, нельзя будет быстро перестроиться, но Красс не обратил внимания на его слова.

Когда следующим утром над горизонтом показался край солнца, в лагере затрубили рожки горнистов-корниценов. Легионеры быстро собрались и построились в колонны. Обоз с Марием остался собирать снаряжение, лопаты, кирки и строительное оборудование. Им можно было не спешить. Никто не собирался строить укреплённый лагерь в пустыне. Красс планировал вернуться обратно как можно быстрее. Колонны легионеров в полном боевом снаряжении выступили в направлении долины. Это было сделано слишком поспешно и слишком необдуманно. Но волновало это только Лация и Кассия.

Комендант гарнизона Капоний поднялся на стену, чтобы с гордостью проводить консула Красса и его легионеров. С трудом отдышавшись, он подошёл к краю выступа и посмотрел вдаль. Отсюда хорошо было видно, как растянувшаяся на несколько миль огромная римская армия, ярко переливаясь на солнце блестящей чешуёй шлемов и щитов, медленно продвигалась между холмов. Изогнувшись подобно гигантской змее, она постепенно исчезала за ведущим в долину поворотом. К своему удивлению, комендант города вдруг ощутил, что испытывает не гордость, а какое-то неясное беспокойство, похожее на щемящую тоску. Его охватила тревога, и он почувствовал, как сердце сжалось от мрачного предчувствия.

Глава 27

В этот день они так и не догнали парфян. Воду из города доставили в лагерь только к следующему утру. Выступать без воды было опасно. Центурии разбирали кожаные фляги-мешки и медленно выходили из лагеря, сразу же строясь в походный порядок. Ветераны собирали немногочисленное снаряжение и инструмент. Марк Красс приказал послать за обозом Мария. Сам ветеран был здесь.

– Вода есть, но мы не успеем сейчас перегрузить её и разлить по мешкам, – хмуро ответил он, прибыв по приказу консула. – Если бросить всё остальное и заняться только водой, то сделаем к полудню, не раньше. Много моих людей остались под Каррами.

– Тогда вышли посыльного к Капонию. Пусть даст тебе ещё повозки. До вечера вы должны нас догнать, – приказал Красс.

– Консул, – обратился к нему Лаций. – Это не поможет. Мы можем столкнуться с парфянами до наступления темноты. Мои разведчики не вернулись. Их нигде не нашли. Наверняка, они погибли. Это опасно. Надо взять воду с собой.

– Кто её понесёт? Легионеры? Так мы даже черепаху не догоним, легат! – пренебрежительно ответил ему Красс. Лаций снова обратился к нему:

– Заболел префект трёх первых легионов Антоний. Мы оставили его здесь, чтобы потом отвезти в город. Надо назначить нового префекта.

– Лаций Сципион, назначаю тебя вместо префекта Антония, а твой помощник Варгонт будет вместо тебя командовать легионом, – неожиданно принял решение Красс. – Это пока, на время. Ты всё равно будешь рядом, за первой линией. Так что пару дней он точно справится без тебя. Понятно?

– Да, консул, – не успев ещё до конца всё осознать, ответил Лаций.

– Передайте команду остальным легатам и трибунам, – сказал Красс. – Если встретим парфян до вечера, то ночью уже будет праздник. Принесём дары Марсу и Юпитеру за нашу победу. Ты веришь в победу, Лаций Корнелий? – радостным голосом спросил его консул, и Лаций, ничего не говоря, только коротко кивнул головой. Он не разделял приподнятое настроение Красса, но на него смотрели другие легионеры и для них это было очень важно.

Движение возобновилось. Абгар ехал рядом с консулом, и тот слушал его довольно долго, но потом жара сделала своё дело и он отправил араба вместе с Публием и его галльскими всадниками вперёд, следить за дорогой. Гигантская армия растянулась по неширокой пыльной дороге на многие мили. Под лучами палящего солнца легионеры шли молча. Было не до разговоров. Над войском повисла гнетущая тишина. Одинокие птицы, зависавшие над землёй в поисках добычи, пристально наблюдали с высоты небес за медленным движением людей. Кочевники то и дело появлялись из-за холмов, но никто, кроме Абгара, не успевал их заметить.

Лаций качался на лошади, тупо уставившись в спины пехотинцев. Как ни странно, при такой жаре полностью отсутствовал запах. Он уже обратил внимание, что здесь через два дня тело переставало потеть, движения замедлялись, а запах пота и животных пропадал. Как будто ноздри переставали его ощущать.

Ему казалось, что он проваливается в какое-то странное полудремотное состояние, хотя уши прекрасно слышали, а глаза видели всё, что происходит вокруг. «За что же боги посылают на землю столько солнца?» – проплыла в голове тяжёлая мысль. К вечеру их догнали телеги с водой и необходимым инструментом. Парфян по-прежнему нигде не было видно. Красс негодовал и ни с кем не разговаривал. Он отдал приказ остановиться. Легионеры приступили к оборудованию лагеря, и к полуночи всё было готово.

Лаций с Варгонтом сидели у палатки, когда к ним подъехал квестор Гай Кассий.

– Ты видел, как странно ведёт себя этот араб? – спросил он, спрыгнув на покрытую редким песком глину.

– Попробуй, скажи это консулу, – скривившись, ответил Лаций.

– Я чувствую, что он затаился. Это не к добру, – покачал головой квестор.

– Да. Как будто прирос к седлу. И даже головой не шевелит.

– Не только это. Раньше он и его люди скакали позади, а теперь всегда впереди.

– Его послал вперёд Красс, – ответил Лаций. – Вместе с всадниками Публия.

– Но не всех же сразу? Они ведь все там!

– Согласен. Но что ты предлагаешь? Это же не повод для обвинений?

– Не знаю. Неспокойно как-то. Надо быть внимательными. У тебя всегда идут по бокам две восьмёрки гастатов. Может, выставишь завтра ещё две? Сразу за всадниками этого араба, – попросил квестор.

– Конечно, – сразу же согласился Лаций. – Думаю, не только по флангам. Надо вперед тоже выслать три восьмёрки.

Следующий день не принёс никаких перемен. Парфяне не показывались, причём разведчики, которых теперь посылал командовавший легионом Варгонт, находили только следы, но ни разу не видели самих лошадей и кочевников. Красс погрузился в мрачное молчание и упрямо требовал идти вперёд. Он приказал ликторам никого к нему не пускать и общался только с Абгаром.

Шёл третий день, они продвигались вглубь долины, всё дальше удаляясь от реки Евфрат и удобных равнин, на которых пехотинцам легче было бы маневрировать во время боя. Раньше Абгар обещал Крассу быстро привести его к Ктесифону, где они, якобы, могли застать врасплох немногочисленную парфянскую армию и все богатства Орода II, сатрапа Парфии. Но теперь богатства казались намного ближе, потому что все видели своими глазами блестящие сундуки на верблюдах. Однако Лаций с нарастающим недоверием относился к арабскому проводнику. Тот никогда не смотрел в глаза и всё время как-то загадочно улыбался. В дороге он постоянно рассказывал консулу о сказочных богатствах Индии. Марк Красс любил слушать эти истории. Но Лаций всё больше и больше проникался к нему неприязнью и даже поймал себя на мысли, что думает о нём, как о враге.

– Если до богатой Индии так легко добраться, то почему сами парфяне ещё не завладели этой землёй? – спросил он Абгара, когда тот в очередной раз рассказывал Крассу об этой далёкой стране.

– Всё золото Индии вывезти нельзя. Его слишком много. Жители дарят его парфянам, и парфяне за это не нападают на них.

– Странно и глупо, – презрительно бросил Лаций.

– Когда великий консул Марк Красс победит парфянского сатрапа Орода, он сможет пойти дальше, в Индию. От Ктесифона до Харакса дорога будет свободна, там больше никого не будет. А от Харакса можно добраться по морю и суше до индийских городов Гармозии и Деметрии-Паталы. Они видны издалека, потому что в центре каждого города стоят дворцы из чистого золота. Они такие высокие, что сто слонов, стоя друг на друге, не смогли бы достать даже до их крыш. Если ты последуешь за консулом, то сам сможешь увидеть всё это своими глазами, – опустив взгляд, ответил Абгар. Лаций ничего не сказал. Он и подумать не мог, что когда-то эти слова окажутся правдой, хоть и не полностью.

Однако в пути его совета никто не спрашивал. Именно поэтому Лаций чаще, чем обычно, приказывал Варгонту высылать вперёд разведчиков. Сегодня тот отправил туда четыре восьмёрки. Теперь один из разведчиков скакал обратно. На лице у него застыла «глиняная» улыбка.

– Впереди река, – без приветствия сразу выкрикнул он. Его лицо было покрыто рыжеватой пылью, которая, смешиваясь с потом, превращала лицо в маску. – Она небольшая, но чистая.

– Далеко? – спросил Лаций.

– Около двух миль отсюда.

– Следы есть? Что-нибудь ещё? – Лаций напрягся от нетерпения.

– Нет ничего. Я проскакал вдоль берега в обе стороны. По четверти мили. Но ничего не заметил.

– А на том берегу?

– Он выше, и за ним ничего не видно. Не переплывали. С той стороны у воды следы были, но разобрать сложно. Песок до самой воды. Похоже, что там пустыня, – всадник говорил прерывисто, тяжело дыша. Лаций нахмурился. Последние слова его насторожили. Следы на песке не разберёшь, но всё же они были… Он не любил неожиданностей. Его не покидало ощущение, что парфяне постоянно следят за ними, заманивая в опасную ловушку.

– Хорошо. Оставайся здесь. Я доложу консулу, – он уже развернулся и хотел хлестнуть лошадь, но на мгновение задержался и обернулся к разведчику: – Иди и расскажи всё, что видел, легату Варгонту! Больше никому, – разведчик кивнул и медленно направился вдоль строя гастатов-пехотинцев вперёд.

Когда Лаций подъехал к Крассу, тот ехал в окружении ликторов, легатов и трибунов. Рядом, как всегда, покачивался на лошади ненавистный Абгар. Красс был увлечён беседой и с нескрываемым раздражением замолчал, увидев приближавшегося Лация. В последнее время отношение консула к нему сильно изменилось. Лаций догадывался, что это произошло из-за его недоверия к арабскому царю. А так как прибывший сын Красса в последнее время тоже был на стороне Лация Корнелия и Гая Кассия, то поддерживать консула больше было некому. Хотя бы морально.

– Ну, что там? – резко спросил он.

– Впереди река, консул. Небольшая. Следов конницы нет. Разведчик проскакал по берегу вправо и влево на целую милю. На том берегу на песке есть следы. Дальше начинается пустыня.

– Ну, вот видишь, Лаций, раз никого нет, значит, опасности нет. Почему ты такой недовольный? – усмехнулся Красс.

– Надо послать людей на тот берег. Наш берег ниже. Поэтому ничего не видно. Переход здесь только в одном месте. Я бы на месте парфян использовал его для засады, – лошадь под Лацием, как бы чувствуя раздражение всадника, закрутилась на месте, захрапела и хотела встать на дыбы, но он сдержал её сильным движением руки. На мгновение пришлось прерваться. В этот момент к Абгару сзади подъехал один из его кочевников и стал что-то тихо говорить. Красс не видел этого, но Лаций заметил. Посмотрев долгим взглядом вдаль, консул сказал:

– Лаций, ты – воин, и тебе не стоит бояться опасностей, не так ли? Так что следи пока за своими легионами и не растеряй людей.

– Я только хотел попросить разрешения выслать вперёд две восьмёрки, консул. На ту сторону, для разведки, – сдержанно повторил он. – Скоро полдень. Солнце в зените. Надо знать, где разбивать лагерь у реки.

– А кто тебе сказал, что мы будем разбивать лагерь? – удивлённо поднял брови вверх Красс. Лаций побледнел и выпрямился. Он опешил от мелькнувшей у него догадки.

– У нас кончились запасы воды, консул. Люди еле держатся на ногах.

К Марку Крассу подъехал Абгар и что-то тихо сказал.

– Вот видишь, – радостно произнёс консул, повернувшись к нему, – разведчики Абгара тоже принесли новость. Эта речушка называется Баллис, для них она река жизни, – в его голосе звучала насмешка. Красс специально подчёркивал важность Абгара, чтобы досадить Лацию, и ему это удавалось. – Ты был в какой-то мере прав. За барханами на том берегу действительно обнаружены следы парфян. Но их мало, и они стремительно отступают. Уверен, что они в панике. И спешат донести своему визирю весть о нашем приближении. Значит, тот близко. Он отступает уже несколько дней. Ему тоже трудно. Абгар предложил послать своих арабов первыми, чтобы они быстро переправились на тот берег. Они быстрее наших неженок из сенаторских сынков, – усмехнулся он. – А мы успеем набрать воды на ходу.

– Но у нас есть галльская конница Публия, – не сдержался Лаций. – Они не неженки!

– Лаций, пусть галльские лошади лучше попьют воды из этой реки жизни, чем будут попусту скакать по пустыне, – ответил Красс. – Ну, что ж, надеюсь, после того, как мы разгромим всех парфян, эту реку назовут парфянским Стиксом2121
  Стикс – у греков река смерти, по которой Харон, согласно древней мифологии, переправляет души умерших в подземное царство.


[Закрыть]. И все парфяне канут в Лету!2222
  Лета – в древнегреческой мифологии источник и одна из рек в подземном царстве Аида, река «Забвения».


[Закрыть] – Красс криво усмехнулся и махнул рукой в сторону реки. Лаций стиснул зубы и посмотрел на Абгара. Однако тот слегка наклонил голову, как бы соглашаясь с консулом, поэтому ему не было видно выражение лица кочевника, но Лаций готов был поклясться, что тот усмехается.

Глава 28

От накрывшей их жары можно было сойти с ума. Укрыться было негде. Мысли Лация растекались по закоулкам памяти, вызывая всё новые и новые воспоминания. Когда они приблизились к реке, вернулся очередной разведчик. Его сообщение было действительно важным. Через полмили вниз по течению река делала поворот и резко уходила в сторону. Причём, там уже начиналась настоящая песчаная пустыня. Глиняной дороги больше не было. Там же разведчик заметил парфянских всадников. Из-за пыли он не смог их сосчитать. Но их было много, больше сотни. Лаций понимал, что преследовать парфян и двигаться дальше нельзя, иначе придётся углубиться в пески, которые в случае внезапного нападения врага могут лишить римлян основного преимущества – манёвренности. И ещё они останутся без воды, поэтому надо было сообщить об этом консулу.

Он снова поскакал к огромному зонту Красса, почему-то радуясь, что за ними больше не тащится длинный «гарем» нищих и гетер. Они отстали от римлян ещё у Карр. Но почему они шли за ними с самого севера Сирии, а теперь вдруг остановились? Эти люди ничего просто так не делали. Смутная тень подозрения шевельнулась в глубине души и затмила слабую радость. К сожалению, обдумать причину исчезновения попрошаек он не успел.

– Ну, что там ещё, Лаций Корнелий? Что-то новое? – выкрикнул Красс, завидев его издалека.

– Впереди парфянская конница, консул, – как можно спокойней ответил он. Через полмили река делает крутой поворот влево. Там тоже могут быть парфянские всадники. Дальше одна пустыня. Дороги нет, – он замолчал, предлагая консулу самому сделать вывод. Лаций заметил, как напряглось лицо Абгара и хмуро сдвинулись над переносицей густые чёрные брови.

– Надо сделать привал и разбить лагерь, – неожиданно вступил в разговор квестор Кассий, ехавший справа от Красса. – Тогда мы сможем дать отдых воинам, провести правильную разведку и связаться с гарнизоном в Каррах.

Красс прищурил глаза и посмотрел на него с нескрываемой злобой. Некоторое время он молчал, а потом сказал не терпящим пререканий тоном:

– Я же сказал, никаких лагерей! После переправы вышлите вперёд по десять всадников для разведки и разворачивайте колонны в боевые когорты! Где там Публий? Опять со своими галлами нянчится?! – Красс был явно недоволен вниманием сына к своим воинам, но раньше старался это открыто не показывать. Его раздражало, что тот служил под началом Юлия Цезаря и перенял от него многие военные привычки, которыми сам Красс не обладал.

– Консул, пока мы не получили донесений от разведки, будет лучше растянуть войска по фронту, чтобы избежать нападения слева, со стороны реки, где арабы тоже видели парфян, – Кассий снял шлем, вытер пот и снова водрузил его на голову. Красс молчал и крутил головой из стороны в сторону. На его лице были написано, что он просто ненавидел стоявших вокруг него умников! Абгара почему-то рядом не было. Легат Гай Октавий молчал. Лаций Корнелий тоже пристально смотрел на него и чего-то ждал. Крассу начинало казаться, что все только и ждут его ошибки.

– Клянусь Марсом, сегодня мы их раздавим! – как-то непонятно воодушевившись, вдруг выкрикнул он, садясь в седло. – Хорошо, Гай Кассий, разворачивайте легионы и продвигаемся единой линией вперёд.

Все опустили головы и молча разъехались по своим местам. После переправы началось постепенное перестроение из походного порядка в боевой. Повсюду вздымались столбы рыжей пыли. Красс рассчитывал на короткий поход и молниеносную победу, поэтому мулы и несколько повозок везли только самое необходимое снаряжение для непредвиденной защиты лагеря. Остальное несли на себе легионеры. Обоз уже давно остался далеко позади.

Лаций наблюдал, как Варгонт умело распоряжался перестроениями центурий. Те стройными рядами проходили мимо своих повозок, складывая на них личные вещи и пенулы2323
  Плащи легионеров.


[Закрыть], к которым на спине крепились щиты. Шлемы с груди перемещались на головы. Пот уже не тёк по вытянутым лицам солдат, его просто не было. Все устали и нуждались в отдыхе. Лаций сжал зубы и поскакал к реке. Через полчаса вся армия вышла к излучине и остановилась. Легионеры пили воду на ходу, многие во время переправы приседали под воду с головой. Он проехал вдоль последней шеренги и переговорил с Варгонтом о предстоящей битве. Лаций всё ещё надеялся, что Красс одумается или квестору Кассию как-то удастся переубедить его наедине, без свидетелей. Но на всякий случай он хотел предупредить Варгонта, чтобы тот следил за орлом, знаменосцами-сигниферами и горнистами-корниценами.

Пока армия переправлялась, все легаты собрались позади строя возле повозки консула. Вдали несколько раз показывались парфянские всадники. Они выскакивали на песчаные холмы, останавливались там, наблюдая за римлянами, и снова исчезали. Все ждали решение Красса, втайне надеясь хотя бы на привал. Лаций подскакал одним из последних. Соскользнув с коня, он почувствовал, что тоже устал и ему хочется окунуть ноги в прохладную воду вместе с легионерами. По напряжённым лицам Кассия и Октавия он понял, что прохлады его ногам не дождаться. Если бы он знал, где и когда впервые ощутит эту прохладу, то ужаснулся бы. Постепенно его стало подташнивать – верный признак, что скоро станет хуже и он может свалиться без сознания, как тогда, на улице в Антиохии. В этот день многие всадники падали с коней, и их потом долго отпаивали водой. Лаций опустил взгляд и достал из-за пояса маленький мешочек. Пальцы с трудом вытащили оттуда шарик травы. «Тхао», – промелькнуло в памяти облачко мысли. Он положил один шарик в рот и скривился от горького привкуса.