Текст книги "Римская сага. Битва под каррами"

Глава 47

Возвращение римской армии в Карры многие купцы восприняли как недобрый знак, но лишь самые неопытные и небогатые поспешили покинуть город. Андромах из Антиохии сначала тоже чуть не поддался этой мелкой панике, но потом передумал. Интуиция подсказывала ему, что перед тем, как уехать из города, здесь ещё было чем поживиться. Он знал, что чем больше неразберихи и паники, тем больше золотых монет пополнят его тайник под полом. За несколько недель до этого ему удалось скупить основные запасы зерна, бобов, мяса, кожи и дерева в нескольких городах по пути следования римской армии. Тогда он перепродал всё это римлянам в десять раз дороже. Карры были последним городом, в который он поспешил попасть заранее, чтобы сбыть им последние запасы продовольствия. Дальше идти было некуда. Прямо за городскими стенами начиналась пустыня. После поездки в Карры Андромах собирался вернуться в город Зевгму. К этому времени туда должны были прийти его первые караваны с шёлком и тканями. Но осада города внесла в эти планы серьёзные изменения. За парфянами пришли уже знакомые ему римляне, и Андромах, оценив размер их войска, изменил своё решение – теперь он уже не спешил с отъездом. По его расчётам, легионеры, погнавшись за парфянами, скоро должны были вернуться обратно. Неважно, с победой или с поражением, в любом случае им опять пришлось бы искать, где закупать продовольствие.

Однако этот день у Андромаха из Антиохии начался не совсем удачно. Ночи в Каррах были душные. Лето началось ещё в конце апреля, и сейчас, в конце мая, камни домов раскалялись так сильно, что, не успевая остыть за ночь, оставались тёплыми до самого утра. Ночью он спал на крыше. Здесь же он обычно и ел. На земле жили рабы и животные, поэтому там в такую жару стояла страшная вонь. Во сне ему приснился родной город, каким он помнил его в детстве: с большой площадью, на которой выступали ораторы из разных школ, и красивыми храмами, в которых молились богам греки, вавилоняне, иудеи и индусы. А ещё там были сады с персиками, которые они любили с братом больше всего. В доме его отца жил философ и оратор из Афин. Он обучал местную знать ораторскому искусству. Этот оратор часто говорил Андромаху, что персик слишком сладок и сытен, чтобы быть самым главным фруктом. Царь фруктов, по его мнению, был абрикос. И вот теперь, спустя столько лет, Андромаху приснилось, что он попал в абрикосовый сад, где он стал трясти все деревья, чтобы собрать побольше плодов. Но абрикосы были переспевшими и, падая, разбивались на земле всмятку. Андромах был в отчаянии. Он тряс одно дерево за другим, но они продолжали падать и разбиваться, их становилось всё больше и больше. Сначала оранжевая мякоть чавкала у него под ногами, потом поднялась до щиколоток, и, наконец, ему пришлось с силой выдёргивать из неё ноги, когда абрикосовое озеро дошло ему до колен. Андромах устал и перестал трясти деревья, но они сами продолжали качаться, как будто уже не могли остановиться, и посылали на землю всё больше и больше спелых плодов. Он видел, что стоит по пояс в оранжевой липкой жиже, и в его сердце медленно проникал ужас. Надо было куда-то бежать, но ноги предательски застыли и почти не шевелились. Ему казалось, что все его движения очень медленные, что он не идёт, а плывёт в этом оранжевом море. Сад не выпускал его из своих объятий, осыпая со всех сторон мягкими, спелыми абрикосами, и его тело погружалось в них всё глубже и глубже.

Где-то неподалёку громко закричал соседский ребёнок. Андромах проснулся и, неудачно перевернувшись, стукнулся лбом о кувшин с водой. Зульфия заранее приносила его на крышу, чтобы он пил ночью. Кувшин упал, но не разбился. «Хороший товар», – мелькнуло у него в голове. Значит, иудей не обманул в прошлом году, когда говорил, что сам ронял его на землю несколько раз. Андромах почесал набухшую над бровью ссадину. К счастью, она была небольшая. Он поднял кувшин и вылил немного воды на голову. Приятная свежесть окончательно прогнала сон и остудила место ушиба. Прохладные ручейки стекли по короткой курчавой бороде и небольшими каплями покатились вниз по выступающему вперёд животу. Андромах сделал несколько глотков и встал. Он уже не помнил о сне, и лишь смутный осадок ещё беспокоил его суеверную душу.

Утром сразу несколько хороших новостей изменили его настроение, и он совсем позабыл о своём желании зайти в храм к гадалке, чтобы та растолковала ему значение странного сна. Первым пришёл сосед и сказал, что брат Андромаха благополучно добрался с караваном до Зевгмы. Значит, груз с китайским шёлком был у него. Потом вернулся раб и сообщил, что с женой и детьми тоже всё в порядке. Это означало, что они, наконец-то, добрались до соседнего города и оказались в безопасности. Третьим приятным событием была еда. Юная служанка Зульфия умудрилась вкусно накормить его, не напоминая о том, что днём ей будут нужны деньги, чтобы пойти на базар за новыми продуктами. Всё складывалось удачно.

Успев накануне скупить почти всю годную к употреблению пшеницу, чечевицу, копчёное сало и солёное мясо, чеснок, лук и хлеб, он ещё умудрился купить в долг у других купцов самое дешёвое вино и право на воду у развозчиков воды. Не в силах успокоиться и тайно подсчитывая в уме прибыль от каждого товара, Андромах ещё долго бродил после захода солнца по двору, стараясь придумать, что бы ещё можно было купить подешевле, чтобы потом втридорога перепродать коменданту города для армии римлян. Однако вскоре усталость дала о себе знать, и он, кряхтя и переваливаясь на ватных ногах, забрался на крышу дома, где с чувством выполненного долга провёл эту ночь.

И вот после этого боги послали ему ещё две приятные новости. Первая ждала его у ворот дома в виде посыльного от начальника гарнизона Капония Метелла. Открыв дверь, Андромах с привычной осторожностью подождал мгновение и только потом подал вперёд своё грузное тело.

– Андромах из Антиохии, – произнёс посыльный, с презрением глядя на мокрый живот и бороду грека, – тебе приказано предоставить римской армии следующую провизию! – он развернул папирус и стал быстро читать. Слова звучали в ушах Андромаха сладкой музыкой. Почти всё в этом списке было закуплено им вчера по самой низкой цене. А сегодня это стоило уже целое состояние!

– Вот, после чечевицы я не расслышал, – осторожно поинтересовался он. – Там, кажется, была какая-то сумма… – он сделал вид, как будто пытается припомнить слова римлянина, но тот нахмурил брови и ответил:

– Здесь ничего не сказано о плате. Ты получишь благодарность и приоритет в обслуживании римской армии в дальнейшем, – сурово ответил посыльный.

– Конечно, конечно, – засуетился Андромах, и его маленькие глазки суетливо забегали по земле от камешка к камешку. – Это большая честь для меня, большая честь… Я подготовлю всё, что смогу. Но, понимаешь, я отправил свою семью в другой город. Только вчера. И у меня с собой осталось еды на два дня пути. Как раз для меня и моих двух рабов. Я как раз собирался уехать из города сегодня. Я отдам коменданту всё. Всё, что оставил для себя. Как же нам без защиты римской армии? – он то складывал руки на животе, тяжело вздыхая и охая, то разводил их в стороны, стараясь при этом избегать прямого взгляда легионеров и лихорадочно обдумывая, что смогут найти у него во дворе, если начнут искать прямо сейчас. К счастью, он успешно договорился со всеми купцами попридержать купленный им товар на их складах. Так что, дома ничего, кроме отходов, не было.

– Сейчас подъедет обозная повозка со сборщиками. Выноси всё!

– Да, да, – с покорностью добавил он и постарался поклониться, но большой живот не дал ему этого сделать. Получилось что-то среднее между кивком головы и приседанием. Посыльный ещё раз окинул его презрительным взглядом и отправился к соседним воротам. Андромах проследил за ним через щелку в двери. Тот остановился у дверей Иеронима. Жаль… У него он вчера купил сухие фрукты. Видимо, придётся с ними расстаться. Нет, Иероним не откажется от сделки, просто может попросить отложить её до следующего каравана. Но кому будет нужен следующий караван, если в городе уже не будет римской армии!

Андромах закрыл дверь ворот и поплёлся к бочке. Становилось жарко. Он зачерпнул ковшом воды и вылил её на затылок. Почесав свои белые плечи с рыжими конопушками, он потянулся, постоял, думая о соседе, и потом вылил ещё один ковшик. Стало немного легче. Обтерев живот и голову длинной рубашкой, купец натянул её на себя и пошёл в дом.

Вскоре приехали сборщики. Но Андромах уже был готов. Со смиренной улыбкой на грустном лице он вынес завёрнутые в платок несколько горстей чечевицы, гороха и хлеба, – всего понемножку, – и, поклонившись двум ветеранам, протянул им этот нехитрый скарб.

– Ты что?! – с недоумением воскликнул один из них.

– Издевается, – с недоброй улыбкой процедил сквозь зубы второй.

– Всё, что есть в моём доме, клянусь Афиной! – жалобно протянул Андромах, подняв на них свои воловьи, полные мольбы глаза. На лице у него были написаны скорбь и отчаяние. – Только вчера отправил в другой город жену с детьми. И всё имущество вместе с ними. Вот, оставил это себе, чтобы до них добраться. Но для римской армии ничего не жалко.

– Ты же самый богатый купец в городе! – воскликнул один из сборщиков.

– Я благодарю тебя, римлянин, за эти слова. Но я здесь человек новый. И ты, наверное, с кем-то меня путаешь.

– Ничего я не путаю. Ты в прошлый раз продал нам столько гнилой чечевицы, что я тебя надолго запомнил.

– Зато хлеб был хороший и дешёвый, – сразу же попытался выкрутиться Андромах.

– Отведи его в лагерь. Пусть с ним поговорит комендант! – сказал другой сборщик.

– Его нет. Он уехал встречать Красса. Ты же знаешь, – хмуро ответил первый.

– Всё равно отведи! Там подождёт. Он же врёт, по лицу видно.

– Я не вру, не вру, – спохватился вдруг Андромах, которого вдруг поразила услышанная новость. – Вот, зайдите, посмотрите сами! – и он с готовностью распахнул ворота, приглашая их войти. – А что, император Красс уже возвращается? – осторожно спросил он. – С победой?

Римляне ничего не ответили, лишь нахмурились ещё больше, и у Андромаха от недоброго предчувствия сжалось сердце. Он не стал задавать вопросы, и молча стоял у ворот, наблюдая за ними с застывшей на лице подобострастной улыбкой. Со стороны казалось, что он терпеливо ждёт возвращения сборщиков, и только бегающий взгляд выдавал его внутреннее напряжение.

– Куда всё спрятал? – с угрозой в голосе спросил один из них.

– Никуда. Честное слово, никуда! Я собирался уже уезжать из города. Поверьте мне! – Андромах говорил почти правду, поэтому его голос звучал искренне.

– Нет времени с ним тут спорить, – заметил второй сборщик. – Отведи его быстро к ветеранам. Пусть поговорят с ним. Они ещё с прошлого раза хотят с ним разобраться.

Андромах быстро схватил длинную накидку, натягивать которую пришлось уже на ходу. У ворот он споткнулся и чуть не упал, запутавшись в подоле, но потом всё-таки справился и поплёлся за несговорчивым римлянином.

В большом амбаре у городских стен уже разгружали телеги, прибывшие от других купцов и мелких торговцев. Внутри хромой лысый римлянин разговаривал с Порпутой и Сиримом, купцами из Палестины. Те что-то горячо ему доказывали, размахивая руками. Когда сборщик подвёл к нему Андромаха, все замолчали, а лысый ветеран, упёршись руками в бока, хмыкнул:

– Что, тоже ничего нет?

– Да, – коротко ответил сопровождавший. – Я пойду обратно к обозу. Там Попидий один остался. Разберись с этим. Это тот грек, который продал нам в прошлый раз гнилую чечевицу, – с этими словами он развернулся и ушёл. Андромах съёжился, но опасности пока не чувствовал. Лысого римлянина то и дело отвлекали вопросами, и он приказал всем троим оставаться под навесом до его возвращения.

– Кажется, войско римлян возвращается. Но не с победой, – осторожно заметил иудей Порпута. Его сосед Сирим закивал головой, как бы поддакивая, и Андромах, оглянувшись по сторонам, негромко спросил:

– Откуда ты знаешь?

– Не платят, – коротко ответил тот, не поворачивая головы, и изобразил на лице кислую улыбку, увидев проходящего мимо легионера.

– И не будут, – тихо добавил Сирим.

– Согласен, – вздохнул Андромах.

В это время заскрипели городские ворота. Порпута и Сирим замолчали и повернули головы. Первыми в створе показались всадники коменданта, за ними въехал Марк Красс в окружении ликторов и своих воинов. Вид у них был хмурый. Все легаты и ликторы вокруг Красса были похожи на вывалянные в пыли мешки и еле держались на лошадях.

Андромах прищурился и посмотрел на купцов. Те тоже всё поняли, но пока ещё находились под впечатлением и не могли оторваться от бесконечной вереницы измученных воинов, медленно проходивших мимо них в направлении базарной площади. Почесав затылок и поняв, что иудеи могут так простоять ещё очень долго, Андромах приблизился к ним и, как бы невзначай, сказал:

– Плохи дела…

– Ой, как плохи, – мгновенно отозвался Порпута. Сирим ничего не ответил. Он беззвучно шевелил губами, как будто считал про себя проходивших мимо легионеров.

– Надо что-то делать, – осторожно предложил Андромах. Оба купца из Иудеи были нужны ему, как союзники, потому что на их складах хранились купленные им продукты. Купцы сразу уловили в его интонации деловое предложение и обернулись. На их лицах ещё виднелись следы испуга и осторожности, но в глазах уже промелькнула искра разума и торгашеской смекалки. Они с напряжённым вниманием замерли, ожидая его предложения. – Отойдём в сторону, – предложил хитрый грек. – Здесь слишком много пыли. И, похоже, мы им уже не нужны.

Через некоторое время купцы, довольно улыбаясь, разошлись по домам, а Андромах остался стоять под тенью старой постройки, всё ещё прикидывая в уме, сколько ему достанется от этих продаж и чем брать оплату с римлян – золотом или серебром. В этот момент из облака пыли показалась последняя колонна легионеров – они были грязнее предыдущих и выглядели, как живые мертвецы. Позади них, судя по гребню на шлеме, ехал какой-то легат. Он уже почти проехал мимо того места, где стоял Андромах, как вдруг руки его сползли по шее коня вниз, тело стало клониться на бок и лошадь, поддавшись этому движению хозяина, тоже остановилась. Когда всадник совсем сполз на бок, от входа в амбар его отделяло не более десяти шагов. Облако пыли, поднятое падением его тела, не привлекло ничьего внимания, потому что пыль от гастатов заполнила всю улицу. Последние легионеры прошли, устало опустив головы, и никто из них даже не обернулся. Всадников тоже не было видно. Странным было и то, что рядом не оказалось ни слуг, ни помощников такого важного человека. Андромах немного подождал, а потом осторожно подошёл к неподвижному телу. Лошадь понуро стояла рядом, опустив голову до самой земли. Одна рука легата смотрела в небо, как будто он звал кого-то. Присмотревшись, Андромах заметил, что это уздечка намоталась на руку и держала лошадь. Он присел и распутал кожаный ремень. Лошадь даже не пошевелилась. Он посмотрел всаднику в лицо: прямые скулы, решительная нижняя челюсть, ровный римский нос и покрытые густой пылью широкие брови. На правой скуле и виске кожа потемнела, там была видна чёрная полоса с запёкшейся кровью. Нет, этого человека он не знал. И хотя пыль превратила лицо всадника в серую маску, Андромах был точно уверен, что не видел его раньше. Тем не менее, панцирь, пояс и шлем говорили ему, что это легат, и он мысленно поблагодарил Артемиду3939
  Артемида – богиня охоты в греческой мифологии.


[Закрыть] за неожиданную помощь.

Уронив римлянина несколько раз в пыль, Андромах всё-таки умудрился приподнять его подмышки и, обливаясь потом, взвалил безвольное тело на спину лошади. После чего, отдышавшись, он медленно повёл её вслед удалявшимся пехотинцам.

Глава 48

Красс прибыл в резиденцию начальника гарнизона Капония Метелла к полудню. Он чувствовал себя полностью разбитым и уставшим. Тем не менее, консул нашёл в себе силы собрать всех легатов и префектов, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.

– Где легаты Гай Октавий, Варгонт и Лаций Корнелий? – тихим голосом спросил он квестора Кассия. Тот пожал плечами и ответил:

– Лаций должен быть в городе. Он отправил легион с трибунами и опционами в лагерь, а сам направился сюда, к коменданту города. Насколько я знаю, легат Варгонт не вернулся с основными силами. В его легионе серьёзные потери среди центурионов, опционов и трибунов, – Кассий говорил это скорее для других легатов, предпочитая не смотреть Крассу в глаза.

– Легата Лация Корнелия только что привёз какой-то греческий купец, – осторожно заметил один из ликторов. – Говорит, что нашёл его у городских ворот в пыли, – он сделал паузу, из которой явно следовало, что он хотел что-то добавить, но не решался.

– В пыли? – с усталым удивлением спросил Красс.

– Этот купец клянётся, что он лично знает консула Марка Красса и квестора Гая Кассия. Говорит, что снабжал римскую армию продовольствием. И, якобы, теперь тоже готов помочь.

– Веди его сюда. Посмотрим, кто это такой, – приказал консул и перевёл взгляд на квестора. – Ну, что, видишь, купцы сами идут к нам. Их даже не надо искать.

Гай Кассий ничего не ответил. Только опустил голову. Остальные тоже промолчали.

– Хорошо, – прошептал Красс и обвёл всех долгим взглядом. – Я ценю вашу верность и понимание. Мне было нелегко. Но вам ещё тяжелей. Я признаю свою ошибку. Я позволил себе отвлечься. Но теперь надо решить, что делать дальше. Комендант Капоний, на сколько дней нам хватит запасов продовольствия в городе?

– Максимум, на три—четыре дня. Я послал людей по окрестностям. Но, по моим оценкам… они не смогут собрать много. Еды хватит ещё где-то на день, – Капоний Метелл был прост и откровенен. Он уважал Красса, как наместника Рима в Сирии, и его разум не подразумевал другого отношения к нему, кроме как чинопочитания.

– Понятно. Давай потрясём всех твоих купцов, – Красс печально усмехнулся, вспомнив Абгара и его рассказы.

– Да, это возможно, но сейчас только полдень, и я ещё… я не успел об этом подумать… – замялся Капоний.

– В чём дело? – не в силах напрячь голос, но, сдвинув брови, спросил Красс.

– Они попросят золото или серебро, – осторожно ответил тот.

– Ну, и отлично. Для этого у нас есть квестор Гай Кассий Лонгин! Он прекрасно умеет ладить с людьми. Пусть попытается с минимальными потерями для нашей казны решить этот вопрос, – если бы у Красса было больше сил, то в его голосе послышалось бы злорадство, но сейчас он просто махнул рукой и показал на Кассия.

– Да, консул, – кратко кивнул тот.

– Вот и хорошо. Сколько у нас осталось легионеров? – спросил Красс.

– По первой оценке около тридцати семи тысяч. Из них тысячи три раненых, – негромко ответил один из ликторов. Он быстро обошёл легатов и опросил их. Те отвечали с трудом, потому что не успели пересчитать людей. Через некоторое время ликтор снова доложил: – Около тридцати шести тысяч. Но будет ясно после постройки лагеря.

– У нас даже сейчас больше сил, чем у парфян, – неожиданно бодро произнёс Красс. – В три раза! Нам надо отдохнуть. И сделать выводы. Доложите мне вечером о людях, продовольствии, оружии и всём остальном, – обратился он к слуге-секретарю. – Да, мне трудно, да, я всё знаю. Но надо собраться и ещё раз всё обсудить. Мы не можем уйти отсюда, как рабы, побитые градом на винограднике. Рим не примет такого позора. И наши воины – тоже, – консул был непохож на себя, и все с удивлением слушали его речь. Кассий был удивлён не меньше других, но в глубине души у него всё же оставалось подозрение, что наместник не совсем искренен. – Гай Кассий, – неожиданно обратился к нему тот, – ты давал много умных советов. Подумай ещё раз. Твои предложения будут на этот раз выслушаны с большим вниманием.

– Тогда отправь послание Артавазу. Прямо сейчас! – не сдержавшись, выпалил квестор. Он уже давно понял, что без помощи армянского царя и его конницы им не обойтись, даже если оставшиеся в живых легионеры и смогут снова выйти на бой с парфянами. К тому же, у армян были двадцать тысяч всадников, а у римлян после побега Эгнатия Аврелия – ни одного. Присутствие воинов армянского царя Артаваза морально поддержало бы римлян, среди которых было много неопытных новичков. Они ещё не привыкли к таким серьёзным битвам и, тем более, поражениям.

– Нет, нет и ещё раз нет! – резко ответил Красс. – Нам не нужна помощь этого никчемного царька. Он мечется между Римом и Парфией. Ему нужен беспроигрышный вариант. Он боится, что Тигранокерт снова разрушат, а его убьют. Он боится смерти, а чего боишься ты, Кассий, когда просишь послать за ним?

– Позора и поражения армии, – так же резко произнёс молодой квестор, и консул отметил про себя эту дерзость. – Бесчестие Рима для меня недопустимо. Остальное – неважно.

– А для меня всё важно, – вздохнул Красс. – Поэтому иди и займись продовольствием вместе с начальником обоза и комендантом, – назидательно сказал он и сделал знак рукой. В этот момент в палатку зашёл ликтор и вопросительно замер у входа.

– Что? – бросил ему Красс.

– Купец. Который привёз легата Лация Корнелия Сципиона. Он всё ещё там. Что с ним делать? Вести?

– Да. Посмотрим, что это за купец, – пробормотал консул и сделал несколько глотков воды из кубка. В дверях появился бородатый круглый грек невысокого роста. Не зная, как себя вести, он то кланялся, то нелепо приседал, готовясь в любой момент упасть на колени, но в эту нелёгкую минуту никто не подсказал ему, как себя вести, и он решил остаться в полусогнутом состоянии до дальнейшего приказа.

– Подойди ближе, – приказал Красс. – Ты кто?

– Я Андромах из Антиохии, – сделав несколько шагов вперёд, но по-прежнему не разгибая спины, ответил тот. – Я купец. Живу здесь. Помогал римскому войску продовольствием и советами. Хорошо знаю город и окрестности. Вот… – не зная, что ещё сказать, замялся он.

– Андромах? – переспросил Красс. – Не помню. Ну, да ладно, какая разница. Скажи, что у тебя есть из продовольствия? Это сейчас важнее.

– У меня лично ничего нет, – быстро ответил купец, – потому что, проходя через Карры, всесильное римское войско не успело оплатить моё зерно, а также бобы и вино, – он осторожно поднял взгляд и упёрся в прозрачные глаза консула.

– Кажется, я тебя помню, – тихо произнёс он. – Ты пообещал снарядить обоз с чечевицей и вином. Двадцать повозок. Помню, помню.

– Да, да, так и было! – улыбаясь, закивал головой купец, искренне радуясь своей удаче. – Какая у тебя память, великий Красс! А вот у квестора Кассия, твоего помощника, она плохая. Потому что он сказал, что никаких распоряжений не получал и ничего платить не будет. Так я остался совсем без денег и товара, – Андромах осторожно понизил голос, но заметив на лице консула брезгливое выражение, решил сразу же сменить тему. – Но я знаю, великий консул, у кого есть запасы зерна и воды. Так что сегодня или завтра можно было бы доставить всё прямо в лагерь, – на радостной ноте закончил он. – Если, конечно… ну… надо будет заплатить…

– Сейчас пойдёшь к Марию, начальнику обоза. Он тебе всё расскажет. А насчёт оплаты не беспокойся, на этот раз Кассий тебе всё заплатит, – Красс устало откинулся назад и махнул рукой. Один из ликторов подошёл к Андромаху, и тот, постоянно кланяясь, стал пятиться назад. Легаты, не знавшие в последнее время, как реагировать на поведение консула, тоже покинули палатку. Красс остался один. Он закрыл глаза и провалился в тяжёлую полудрёму.