Текст книги "Различные миры моей души. Том 2. Сборник рассказов и стихов"

Класс. Урок. Тишина. Идёт контрольная работа. Ответственнейшая контрольная в школьной жизни ученика. От неё зависит не только всё – больше, чем всё. Поэтому в классе тишина, которую прерывают лишь стук падающих ручек и карандашей, брошенных в гневе прозревшими в задачах учениками. Иногда учитель, полная, среднего роста с сердитым и озабоченным лицом, ходит между рядами сутулых спин и мученических лиц. Покой, тишина, снег за окном… И вдруг всё это райское блаженство прерывает дьявольский визг. В нём слышится всё – и страх, и гнев, и женское, с незапамятных времен сохранившееся, брезгливое чувство к таким чудным зверюшкам: «МЫШЬ!». Этот визг дополняет частая сбивчивая речь: «Прямо у моей ноги!.. Мимо меня – и вжик! – за шкаф!.. Едва успела ногу отдёрнуть!…». Услышав визг «мышь», весь класс вздрагивает как один. Затем, как один поворачивается к бедняге на первой парте, которая, придя в себя, уже говорит: «Я их не боюсь. Но это противно. Хотя, мышонка я держала в руках». Сердитая учительница с озабоченным лицом быстро восстанавливает порядок: сперва заглянув за шкаф и ничего там не увидя (что вполне естественно), громко говорит классу: «Всё! Что это вы? Мышей не видели? Успокоились! Решаем контрольную!». Несколько минут продолжается усмирение учеников. Потом опять наступает тишина. Несколько минут тишины и шёпот с первой парты: «Мышь! Грызёт стенды! Ты слышишь?» – это соседке по парте. Та, прислушиваясь несколько секунд, говорит: «Да, мышь» и склоняется к тетради. А первая говорит опять: «Бедная! В стране развал, людям есть нечего, а мышь бумажные стенды грызёт». Сердитая учительница подходит к этой парте и что-то тихо говорит. Молчание в классе, тишина. Вдруг опять неугомонный шёпот с первой парты: «Опять грызёт. Угомонилась. Тишины боится, что ли? О, опять грызёт!». Вдруг в тишину класса врывается резкий звонок. Общий вздох облегчения и тут к ужасу всей девичьей части класса из-за шкафа выбегает перепуганная мышь. На её усах клочки бумаги, глазки в удивлении смотрят на класс. И в ту же секунду разум вернулся к несчастной, и она молнией кинулась обратно за шкаф. Раздались голоса, порывающиеся перекричать голос перемены: «Её на первом этаже и на четвёртом видели. А потом она на третий к тараканам переселилась», «Да, сначала в трудах – ну и наглая она там! – потом в седьмом – на четвертом этаже, потом в семнадцатом – на третьем, а теперь к нам на второй». Голоса затихают. Перемена идёт своим ходом. Обычная советская школа. Обычные полуразрушенные стены. Обычная столовая с несъедобными продуктами. Обычные зверушки. Обычная жизнь в советской стране.

Кошки – грациозные создания. Вряд ли кто-то будет оспаривать это утверждение и подыскивать в животном мире более милых, мягких, ласковых, увёртливых, красивых, невозмутимых, живучих, неумолимых, жестоких, загадочных, таинственных и, да-да, грациозных животных. Как и вряд ли найдётся животное, которое будет объединять в себе все эти и многие другие качества. Если вы видели, как ходят кошки по снегу – вы знаете: это танец, балет, порхание бабочки в теле кошки. Осторожность и мягкость шажков, как по разбитому стеклу. Но вместе с тем смелость и целеустремлённость неумолимого хищника. Но если вы не видели кошку в траве, то вы ещё мало знаете о кошках.

…Я стояла на остановке и ждала автобуса. Поскольку он запаздывал, а делать мне было особо нечего (доставать книжку – неразумно: автобус мог подойти внезапно, нагоняя график, а я потеряю нить повествования на странице), я бездумно смотрела по сторонам, наслаждаясь июньской погодой. Чёрное пятно в траве рядом поначалу не привлекло моего внимания. Но, присмотревшись, я увидела кошку. Довольно молодая и некрупная. Что она там делала? Судя по её телодвижениям, она кого-то ловила: лёгкие прыжки, мелкие перебежки – она охотилась. Но кого можно ловить в выгоревшей от солнца траве посреди города на краю оврага у загазованной дороги? Явно не мышь: травинки рядом даже не колыхались. Впрочем, чёрная охотница так легко пробралась мимо своих, что непонятно было: трава колышется от ветра или её задевает кошачий хвост?

Я наблюдала. А кошка, по-видимому, просто играла. И жара была ей нипочём. Тёмное пятнышко скользило между травинок, иногда появляясь в поле моего зрения, иногда скрываясь в глубине травы. Травинки с синими цветами, напоминавшими васильки-переростки, и «зонтиками» тысячелистников продолжали слегка колыхаться, не давая понять путь движения кошки.

Я отвлеклась, и кошка вдруг пропала совсем. То ли укрылась от солнца в норку, то ли побежала по оврагу вниз, туда, где иногда пробивался ручеёк. Хотя, сейчас там, тем более, не могло быть воды…

Через какое-то время мимо меня прошла достаточно крупная собака с хозяином. Тоже чёрная. Я себе усмехнулась: не трансформировалась же та чародейка с игривым настроением в это волосатое мощное страшилище без искры мысли в глазах!

Я подождала. Но кошка не появлялась. Маленькое чёрное пятнышко среди жёлто-зеленой листвы растаяло, как дымок, мираж или иней в солнечный полдень. Лёгкое сожаление коснулось меня: начинался рутинный день. А кошка? Может, вечером увижу её, пробирающейся сквозь траву как тень, ветерок, как фантазия?

Подошедший автобус не дал мне ответить на этот вопрос. Передышка закончилась. Начинался рабочий день.

«Вороне где-то бог послал…»… Пришло это мне в голову, когда я бездумно смотрела в окно: на работе случилась минутная передышка, и я ею воспользовалась, отключив мозг. Ибо уж очень напряжённый день, да и вообще неделя выдались. Ворона сидела на обрубке сука, открывая и закрывая клюв и помахивая гузкой. В определённый момент оттуда вылетел комочек… Но ворона всё беседовала с кем-то. Может, с той лисой из басни, которую всё забыть не могла. А может с космосом – карканья-то слышно не было…

Закончив беседу, ворона скакнула на обрубок другого сука, повыше. Тут начались танцы корпусом и помахивания гузкой. Кого она своими выкрутасами хотела привлечь – я не видела: птиц рядом не было. Ни ворон, ни голубей, ни даже наглых воробьёв. Бледное солнце тускло светило через непонятную пелену чего-то. И было не так тепло для того, чтобы сходить с ума. Поэтому весь спектакль был, видимо, не только для одного актёра, но и для одного зрителя – её самой…

Ворона снова скакнула на обрубок сука повыше. И сидела, глядя… Словом, куда-то там глядя. То ли в вечность, то ли в себя, то ли в пустоту, то ли ещё куда-то, куда я не видела. А я отдыхала и завидовала ей: никакой тебе собачьей работы и нервотрёпки. Воруй еду по помойкам да спи на чердаках. Блаженная жизнь птиц небесных, что «не сеют, не жнут, но отец небесный питает их». Я бы себе тоже денёк так хотела – на её место. Можно и на два. Лишь бы клюв и когти на ногах были крепкими…

Где-то гавкнула собака. Ворона нехотя склонила голову, скосила черный глаз и, тяжело поднявшись, расправила крылья и низко слетела с обрубленного тополя. А и у меня передышка закончилась: прискакала сотрудница с кипой бумаг и кучей поручений. Эх, почему я сегодня не та ворона, снова подумалось мне…

Шла ворона по дороге… Нет, для начала: действие, наблюдаемое мной, проходило в городе, в спальном районе на широкой проезжей части. Уверенная в себе ворона переходила дорогу в то время, когда машины стояли на светофоре. Шла она не спеша, поглядывая по сторонам с гордым видом победителя, помахивая гузкой. Кого победила сиятельная особа мне было неведомо, ибо вокруг я не видела ни мёртвых голубей (кстати, почему мёртвые голуби ещё попадаются в поле зрения, а воробьи, скворцы, вороны и прочие городские птицы нет?), ни убегающих в панике собак, ни разбегающихся от страха кошек. В клюве ворона тоже не несла ни пресловутый кусочек сыра, ни иную еду. Поэтому её явный показной триумф показался мне излишним.

Светофор переключился, машины тронулись. Почти дошедшая до газона ворона пару раз вовсе не триумфально подпрыгнула, несиятельно сделала пару боковых па и оказалась на газоне, где приобрела снова свой апломб и прошествовала дальше. Почему она предпочитала шагать, а не летать, этого я тоже не знаю. Но через пару минут она взлетела и с гордым видом поглядывала с проводов над дорогой.

Повертев головой, она ястребом спланировала вниз и снова зашагала… к разбитой машине, стоявшей на другой стороне дороги. Там, сделав кружок вокруг ржавого железа, она юркнула в разбитый бампер. Когда я проходила мимо, я не видела, чтобы она что-то делала: то ли заснула, то ли ушла в другое измерение. Теперь мне была понятна её надменная гордость: она оказалась владелицей неплохого жилья: это тебе не открытое всем ветрам и стихиям гнездо – это собственная крыша, стены, ну и материал для этого самого гнезда в виде внутренностей сидений машины. Плюс всякие развлечения и игрушки в виде рычагов и кнопочек. Опасаться пакостливых детишек или пьяных хулиганов не особо было и можно: машина (вернее, то, что от неё осталось) стояла не во дворе или под сенью деревьев, а у открытого на местности бордюра с газоном проезжей части. Конечно, не центр города, но и не закоулки с переулками. Сколько лет там жила ворона, я не знаю, но машина там стояла года три.

Я подождала, не выкинет ли птица ещё что-то. Но ничего не происходило. Я пожала плечами и пошла своей дорогой. Шустрая и предприимчивая ворона заставила меня задуматься: собаки переходят дорогу по светофору, ездят в автобусах и метро, кошки сами открывают краны с водой, шкафы с кормом и сливают за собой воду в унитазе (кот моей матери этому научился сам), голуби летают не только из пункта А в пункт Б с посланиями на лапе (чему уже не одна сотня лет), но и по более изощрённым маршрутам, обезьяны… дельфины… слоны, рисующие картины… лошади, умеющие считать… хорьки, играющие на детском пианино… Что дальше? Говорящие деревья? Ведь то, что растения чувствуют, передают информацию и, возможно, мыслят, уже известно. Остаётся им научиться общаться с иной, отличной от себя, формой жизни. Когда это произойдёт? В этом веке? В следующем? Через 500 лет? И что нам скажет фауна? Не попросит ли освободить место под солнцем?

Тревожно…

После дождливого дня, когда с неба падало на голову не пойми что в виде мелких капель, которые больше раздражали, чем мочили лицо и одежду, выглянуло солнце. Сразу стало теплее и как-то радостнее. Июль месяц, а погода капризничает, как в сентябре, то одаривая солнцем, то сыростью мороси угнетая психику и одежду. Самое хорошее в этом случае, как я недавно поняла, это сходить на тренировку в фитнес-клуб. После сегодняшней утяжеленной нагрузки (надо было себе что-то эдакое придумать после того, как я одна слопала всю пиццу ввиду пребывания дочери у матушки, да заела это любимым «Цезарем» и запила баночкой безалкогольного пива – оторвалась, короче) я почувствовала очередной прилив сил. Странное дело, давно заметила: чем меньше я ем, чем больше нагружаю свое тело в спортзале, тем более легкой на подъем (домой летела, как на крыльях – еще немного, и я буду прыгать антраша балетные под любимый мной «Раммштайн»), веселой душевно я становлюсь. Интересный вопрос. Надо будет подумать о том на досуге… По дороге завернула в магазин садоводов – надо было купить земли для цветов и пару горшков для кактусов – их пора было пересаживать. Возвращалась я через пруд. Наш, у дома. Там ещё утки тусуются на отдельно взятом островке. Зимой туда не зарастает народная тропа ввиду застывшего озерца. И куда в это время деваются утки, я не знаю. Но когда сходит снег, они слетаются и приносят потомство, которое, как я видела, сейчас плавает рядом со взрослыми утками. Утята любого возраста. От совсем маленьких и нелепых до подростков ершистый, которые, как человеческие подростки, считают, что уже всё на свете знают и не нуждаются в родительской опеке. Но, едва завидев человека на берегу, кидаются во все свои утиные лапы к маме-утке под крыло. Забавно это было наблюдать. Ещё один рывок, ещё один куплет Тилля, и я на тропинке к дому.

Но тут меня привлекло что-то. Сначала я даже не поняла, что именно. Но, приглядевшись, увидела тёмное пятно, копошащееся в траве у берега, и напряжённо глядящих на это уток в пруду в количестве не менее 7 штук. Меня заинтересовало: что же такое они там увидели, что не сводят глаз? Прямо так и чувствовалось напряжение.

Сначала я подумала, что собака – такса – о чём-то беседует с утками. Уж очень это было похоже: замершая на время собака и напряжённо глядящие на неё утки. Но потом собака снова стала прыгать в траву, как будто ловила кого-то.

Утки напряжённо наблюдали.

Потом собака стала прыгать в воду и подрывать бережок, с которого только что «беседовала» с утками. Явно там была нора, и псинка охотилась на того, кто сбегал от неё в траве.

Утки напряжённо наблюдали.

Такса выбралась на берег, прыгнула в траву, покопалась там, спустилась к воде и стала подрывать берег.

Утки напряжённо наблюдали.

Собака, порывшись, выбралась на берег, прыгнула в траву, что-то там покопала и спустилась к воде. Подрыла берег… Поднялась… Прыгнула в траву… Покопалась там… Спустилась…

Утки напряжённо наблюдали.

И эта карусель была несколько раз. Я всё ждала, у кого быстрее кончится терпение – у уток, которые смотрели на это с неослабевающим вниманием, у собаки, которая, в конце концов, должна устать, или у хозяйки нервы которая пыталась отвлечь свою собаку и звала с собой несколько раз, то подходя к ней, то удаляясь.

Наверное, не выдержала первой, всё-таки, хозяйка. Прекратив наматывать круги вокруг своей таксы и уговаривать её гулять дальше, а не в мокром пруду, она подошла к ней и что-то внушительно начала говорить, склонившись к самой собачьей морде. Собака выбралась из воды, отряхнулась и с унылым видом потрусила за хозяйкой вдоль берега. Утки, подождав, расплылись в разные стороны, чтобы через минуту собраться у другого конца берега, куда маленькая девочка под присмотром родителей кидала им хлеб на мелководье. Тогда я специально подошла к тому месту, где бесновалась такса, чтобы узнать, что же такое она там ловила, на кого охотилась. Но решительно ничего не увидела: обычная прибрежная грязь и мусор. Не за водомерками же она прыгала в траву, а потом в воду!

Короче, загадка…

У меня живут две кошки. Вернее, кот и кошка. Кота я брала маленьким котиком персикового цвета. И сейчас он вырос в огромного наглого Бегемота. Но вместе с тем он очень любит улечься на спинку, поджать лапки и задрать голову. Это означает, что он очень хочет, чтобы ему почесали шейку. И продолжаться это чесание может от 15 минут (не меньше) до получаса. Он очень любит, чтобы его гладили.

Бандитка-Выдра-Бочка весьма резкая кошечка. Гладиться она не любит. Любит бить лапами и кусаться, когда ты пытаешься это сделать. Нет, это не всегда – это почти всегда. Она любит задирать кота (или драться с ним, когда он задирает её), любит гоняться по квартире от него, сметая всё на своём пути. Именно поэтому она Бандитка. Поскольку она очень любит, когда её обрызгивают из пульверизатора (она так пьёт – миска ей не интересна), то она ещё и Выдра. Ну и поскольку за время, что она у меня живёт, она наела немаленькую задницу, хотя та не мешает ей носиться по дому, её можно назвать и Бочкой.

Они очень милые котики. Когда у БВБ хорошее настроение, она может залезть ко мне под одеяло и тихо там дремать. В это время Бегемот лежит рядом на одеяле и подставляет шею, чтобы я его почесала. Идиллия…

Почему они оба вдруг полюбили ходить за мной в туалет, для меня остаётся загадкой. Но стоит мне там уединиться, как в дверь пролезает голова Бегемота. Или БВБ. Она так вообще полюбила мой процесс, и нередко терпеливо ждёт, когда я его окончу. С другой стороны, нередко ей стал составлять компанию и Бегемот. Про ванну я слышала: некоторые кошки боятся, что их хозяева там утонут или просочатся в слив. Но туалет! Зачем им это?

В один из дней они вдруг решили, что мне во время моего процесса, наверно, скучно. Уж что послужило поводом или сигналом, я не знаю, но они вдруг устроили бои без правил и гонки в самой интимной части квартиры. Как вы понимаете, особо разгуляться там было негде, и поэтому я тоже приняла участие в их играх. Я пыталась призвать их к порядку, честно. Но, как вы понимаете, в ограниченном пространстве да ещё в разгар процесса это сделать довольно трудно. Так что из туалета я вышла, как будто побывала в блендере. Перекись и пластыри в ванной сделали из меня какую-то жертву взрыва, посечённую осколками.

Когда я закончила себя лечить и вышла из ванной, два котика укоризненно смотрели на меня на пороге. Как будто это я во всём виновата! Кот внимательно меня осмотрел, дёрнул хвостом и гордо удалился. Я прямо прочитала его мысли: «Слабачка! Из-за такой ерунды так себя разукрасить. Царапины от моих когтей смотрелись живописнее». БВБ ещё раньше, склонив голову, бегло оглядев меня, умчалась, задрав хвост и тряся своей филейной частью. Её мысли я тоже прочитала: «Вот дура!». Я вернулась в комнату. Поскольку на спину пластыри налепить я не могла, а звать дочь не стала (ещё напугаю впечатлительного ребёнка), то спину я прикрыла спортивной кофтой, которую вытащила из-под тушки кота. Он недовольно поворчал и отошёл укладывать свой жир на другую часть кровати. БВБ наблюдала за нами со стеллажа. Думаете, эти две волосатые жопки меня пожалели? Посочувствовали мне? Хотя, кот пришёл поближе гладиться, пройдясь по моему животу всеми своими килограммами. Может, это оно и есть?

Я сидел на окне и смотрел на улицу. Светило солнце, подоконник нагрелся. За окном голубое небо, белые облачка – красота! Я грел бока под тёплыми лучами и рассматривал голые деревья, грязные таящие сугробы, птиц, мельтешащих у окна, орущих мелких двуногих на детской площадке под нашим окном. Нет, я не рвался на улицу. До того, как я попал в этот дом, я был маленьким испуганным уличным котёнком. И прекрасно знал, как обманчиво солнце в феврале: это здесь, в квартире, за стеклом я растёкся рыжей лужицей от жары. А вот на улице – холодный ветер, колючие грязные сугробы и злые голодные собаки. Нет, я не хочу на такую свободу – наелся ею досыта. И потому до сих пор не могу понять свою подружку – молодую кошечку Волчицу. Вот уж кто подходит к своей кличке! Дикая зверюга, даже не даётся на неё залезть… Да, у меня уже нет возможности быть полноценным котом, но память-то ещё осталась. Хотя особого желания и нет. Просто иногда хочется пошалить, а она… Вот она постоянно хочет на улицу удрать: когда хозяйка уходит на свою работу, когда приходит с этой своей работы она караулит дверь. Волчица в этом доме тоже с улицы. Но её вовремя взяли от туда: она мало что помнит. Иначе была бы довольна: ешь, сколько хочешь, спи, когда хочешь. Хозяйка гладит, пузо чешет, лоток убирает. Тепло, уютно, можно мебель драть (хозяйка поорёт, даже тапок бросит – но это так, несерьёзно). А от тебя только и требуется – жить в этой квартире. Чего ей ещё надо?.. Хорошо, что не пытается удрать – только хочет, как прошлая, Ночка: та дождалась ремонта и улизнула с рабочими. С окна-то не спрыгнешь: высоко, 10 этаж. Дура, одним словом. Эта умнее: выйдет на балкон – и ей хватает. Хоть он и застеклён, но форточки открыты, а подоконников до них запрыгнуть нет. Зато свежий ветер и вопли с улицы – наслаждайся сколько хочешь.

И вот, сижу я на солнышке, о жизни думаю, хвост грею, о прошлом вспоминаю. Волчица заволновалась: хозяйка на подходе.

Через какое-то время раздался скрежет лифта и хлопнула входная дверь. Я спрыгнул с тёплого места, потянулся и лениво направился её встречать. На пороге остановился: хозяйка поставила на пол… крысу? кошку? щенка? Я подошёл обнюхать это… этого… Словом, я не понял ещё, что это такое. Оно стояло, выпучив глаза, на дрожащих ножках. Крысиный хвостик подрагивал в такт хилому тельцу.

– Вот, Барин, знакомься. Это Гидеон. Если точно, то Гидеон-Амадей-Вильгельм-Карл Макленбург-Амбассадор-Уистчестерский. Той-терьер. Вернее, его мама была той-терьерихой. Папа подкачал. Поэтому его выбраковали и хотели выкинуть: что-то там в экстерьере не по норме. А я успела его, бедняжку, забрать. Даже его документы выудила у той истеричной гадины, его недохозяйки…

Хозяйка ещё что-то говорила, разуваясь и вешая пуховик на вешалку, но я не слушал. Волчица сидела в сторонке, настороженно наблюдая за нами. А я обходил вокруг этого недоразумения. Живя на улице, я очень хорошо знал, как выглядят крысы и собаки. Даже породистых псин встречал, когда они гордо и надменно вышагивали с хозяевами на поводках. Но вот такого я ещё не встречал. Хотя, слышал: собаки с кошками говорили, что есть породы собак, которые вообще в карманах, как кошелёк носят. Но я думал – врут. Хотя, от людей чего угодно мог ожидать…

Хожу, значит, я вокруг этого… Гидеона и пытаюсь понять, кого это к нам занесло и надолго ли. А эта дрожащая кучка неожиданности хвост между задних ног припустил, но пасть (или что у него там вместо пасти) ощерил. Даже рычать пытался. Но как-то неуверенно. Волчица, гадюка такая, сидит и молчит – выжидает. А я понять не могу, боится он меня или провоцирует. Мало ли, чего от этого чуда с выпученными глазами ждать.

Тут из кухни выкатился Мячик – ещё маленький котёнок, которого хозяйка приволокла с улицы недели две назад. Добродушный, простой, как валенок. Мы с ним подружились. Волчица вот его настороженно встретила и с опаской приняла. Она вообще никому не доверяет. Подружилась, вот, с Ночкой, а та её бросила – променяла на свободу… Так вот, Мячик подбежал к Гидеону на своих маленьких лапках и ткнулся ему в его передние. От неожиданности тот сел на задницу, прижав хвост своей костистой задницей. И неуверенно гавкнул. Ну… как гавкнул – попытался. Это было больше похоже на кошачье ругательство, чем на собачью брань.

– Ну что ты мяучишь? – спросила хозяйка, беря его на руки. Она прошла в комнату. – Ты же собака, хоть и мелкая. Не «мяу», а «гав»!

Так это, всё-таки, собака? Ну хоть с этим определились. Теперь понять бы – надолго ли этот Гидеон-Амадей-Вильгельм-Карл Макленбург-Амбассадор-Уистчестерский будет тут мяукая, гавкать… Так, стоп. Гидеон? Амадей? Вильгельм? Карл? ГАВК??? Макленбург? Амбассадор? Уистчестерский? МАУ??? Гавк-Мяу?

Меня разобрал смех. Да, знаю, коты смеяться не умеют. Но я смеялся. Свалился на бок и дёргал лапами, сотрясаясь в конвульсиях. Хозяйка забеспокоилась. Оставила этого… Гидеона и бросилась ко мне, споткнувшись о Мячика, который снова путался под ногами. Сколько раз я ему говорил: если из-за него хозяйка грохнется и сломает себе что-нибудь, её заберут, а нам нечего будет есть. А он всё равно под ноги лезет…

Хозяйка ощупала меня, полезла в пасть, осмотрела глаза, погладила, я успокоился… Тут из комнаты раздался визг. Я мгновенно вскочил и побежал смотреть. Ну ясно: Гидеон попытался познакомиться с Волчицей. А та этого не любит. Теперь этот… Гидеон забился под диван и скулит. Волчица невозмутимой скалой сидела в другом конце комнаты. Мячик озадаченно стоял перед сковчащим комком дрожащей кучки.

– Вовка! – заорала на Волчицу хозяйка. – Разве можно так гостей встречать? – Волчица спокойно вышла из комнаты. – Ну вот, что мне с тобой делать? – спросила она Гидеона, присаживаясь перед ним. Мячик робко мяукнул. Ну да, ему тоже это было интересно.

Она обернулась на нас и строго сказала:

– Вам придётся жить вместе. Я не собираюсь его выбрасывать: он не грязная тряпка, а живое существо, как и вы.

Ясно. Это недоразумение у нас надолго. Мячик подошёл к нему ближе. Этот… Гидеон задрожал сильнее. А я пошёл рассказать оскорблённой Волчице, что учудила наша хозяйка. Она встретила меня спокойно. И спокойно восприняла мои слова. Я же был возмущён: ещё собаки в моём доме не хватает! Даже такой. И начал обдумывать планы избавления. На Волчицу надеяться бесполезно: она честная и прямолинейная до дури. Только и может, что морду бить. Я потёр свой нос. Да, бить она умеет, лапа тяжёлая… На Мячика тоже нельзя положиться – котёнок ещё. Наивный, добрый, его даже этот… Гидеон сможет обмануть. А вот что за живность сам Гидеон – я ещё не понял. То, что он сейчас трусит – это понятно: я тоже трусил, когда не знал, что меня ждёт и что за личность моя хозяйка. А вот то, что он зубы щерил – тревожный знак: так просто его мне не запугать. Хотя… Волчица же его напугала.

А она вдруг прошла мимо меня и села на пороге комнаты, задумчиво глядя на Гидеона, с которым нянькалась хозяйка. Я снова возмутился: она всегда гладила меня. И Мячика. И Волчицу, когда та разрешала. А теперь она переключилась на эту крысиную псину… Я уже хотел было цапнуть его за маленький хвостик, как хозяйка наклонилась и погладила меня. Мячик – вот засранец! – уже успел свернуться клубочком у неё на коленях. Хозяйка позвала Волчицу, но та прикинулась глухой. Ладно. Сегодня я не буду устанавливать статус-кво. Подожду до завтра…