Текст книги "Призраки Белой крепости"

Оба широких окна, выходивших на извитую, безлюдную улочку были плотно закрыты и занавешены муслиновыми шторами бежевого цвета. Цветы, которые каким-то чудом не вяли уже много столетий, склонили головы, словно неожиданно лишились всей колдовской энергии, дарившей им небывалое долголетие. Дверь в ванную была широко распахнута. На мраморной столешнице перед зеркалом кто-то разложил боевые артефакты.

Все это взгляд Стаса охватил за сотую долю секунды, Линде потребовалось вдвое меньше времени, чтобы оглядеться. Но ни он, ни она в первый миг не заметили никого живого. В голове Черного успела мелькнуть мысль, что Алиса ушла куда-то предаваться горю, не в силах оставаться там, где совсем недавно ее прижимал к своей груди потерянный навеки любимый. Он уже собирался выйти на улицу, когда его взгляд напоролся на пару босых ног, торчавших из-за стола, убранного белоснежной скатертью в мелкий рисунок. Линда увидела то же самое, и первой бросилась туда, где лежал человек, возможно нуждавшийся в помощи.

Около гигантской кровати, застеленной смятыми простынями, прямо на полу распростерлось совершенно неподвижное мужское тело. Лишь глаза горели на бледном, словно восковом лице да рыжие веснушки выделялись на общем белом фоне.

– Господи, Макар!

Линда склонилась над братом. Ее лицо выражало смятение чувств, которое вызвал в волшебнице неожиданный поворот событий. Стас замер в нескольких шагах от друга, внимательно всматриваясь в его глаза. От него не ускользнул тонкий мокрый след, тянущийся от переносицы к виску. Прежде чем Солнечный Свет успела догадаться о том, что произошло, Черный уже знал, какая драма здесь развернулась.

– Парализующий артефакт, – спокойно констатировал факт Стас, хотя Линда и сама уже почувствовала силу своей магии. Она провела руками вначале над головой брата, потом над всем остальным телом. Действие чар развеялось в воздухе. Макар осторожно пошевелился, несколько раз моргнул, после чего вскочил на ноги. Выглядел он совершенно безумным. Ни одна здравая мысль не отражалась ни в его мечущемся из угла в угол затравленном взгляде, ни на бескровном, неподвижном лице.

– Алиса! – прокричал он. – Мы должны остановить ее! Она взяла письмо! Она пошла к Оливеру!

– Уже поздно. – Стас положил тяжелую ладонь на плечо старому другу, мешая ему выбежать на улицу и броситься туда, где Мудрец уже заканчивал совершать свой ритуал. – Ты разве не чувствуешь присутствие очень сильной магии?

Макар замер как вкопанный. Он вслушивался в свои ощущения. Электрический ток, зародившийся в кончиках пальцев, пробежал по телу и достиг позвоночника. Темный генерал знал это чувство, так как много раз испытывал его, когда Сантьяго колдовал, применяя самые сильные свои заклинания, или проводил сложные ритуалы. Единственным отличием являлся выраженный привкус меда, который появился на языке и, казалось, пропитал все вокруг. Именно так ощущалась магия Оливера Мудреца. Макар знал это.

Надежды не было.

Темный генерал медленно осел на пол и обхватил голову руками.

– Это была плохая идея, брат, – жестоко сказала Линда, которая уже пришла в себя и теперь испытывала чувство облегчения от героического поступка Алисы. Она любила эту «сокрытую», но Макар был ее родным братом. Этим было сказано все. – Ты не должен был примерять на себя роль жертвы. Она тебе не идет.

С этими словами волшебница обняла брата за плечи и с силой, которую сложно было ожидать в столь хрупком теле, заставила его подняться с пола и усесться на кровать.

– Останься с ним, – распорядилась Линда. – Мне надо идти к Оливеру. Никто не знает, что Сантьяго вытворит, когда придет в себя.

– Мы должны сообщить Владу, Игорю и Вадиму. – Стас невольно вздрогнул, представив, что нелегкая миссия стать дурным вестником, как и все остальные трудные или неприятные вещи, ляжет на его плечи.

– Сообщи. Советую вызвать их прямо сюда, генерал.

Линда развернулась и вышла из комнаты. Теперь, когда над головой ее брата не висел дамоклов меч, она чувствовала себя гораздо увереннее и была готова сделать то, что не мог никто, кроме нее, – встретить вернувшегося из мира мертвых Сантьяго Испанского Дьявола и посмотреть в глаза человеку, которого не так давно убила.

Когда зловещие катакомбы остались далеко, Алина и ее спутники вздохнули с облегчением. Они не знали, что случилось с их соседями по камере. В любом случае друзья ничем не могли им помочь, а потому не забивали себе голову чужими проблемами – хватало своих. Сейчас главной задачей было прорваться незамеченными туда, где работает мысленная речь, чтобы связаться с кем-то из своих. Они помогут найти дорогу к расположению основной армии или хотя бы выбраться из пустыни и вернуться в человеческие города – там остались в резерве некоторые маги Земли, от которых можно получить новые указания.

Мысль о смерти Ани все еще терзала четверых товарищей. Но теперь, когда воздух свободы кружил головы недавних пленников, они старались не вспоминать об этом. Надежда, лучик которой озарил горизонт, вернула их к повседневным заботам и чаяниям. Все чаще Паша подходил к Кате и несмело заводил беседу. Все чаще в глазах вампирши вспыхивал таинственный огонек, и вид ее становился очень мечтательным. Маша иногда поглядывала на разбитый дисплей сотового и негромко чертыхалась, в тысячный раз убеждаясь, что телефон не работает. Алина же думала только об Антоне. Она надеялась, что скоро встретит любимого и очередная разлука останется в прошлом. То, что все ее друзья живы, Серебряная чувствовала. Ее знак был абсолютно спокоен, следовательно, ни с кем ничего плохого пока не случилось. К сожалению, никто не мог гарантировать, что так будет и дальше, а потому Алина подгоняла себя и, несмотря на усталость и боль в поврежденной ноге, о которой на время бешеной гонки пришлось забыть, упрямо шла вперед, не отставая ни на шаг от более сильных вампиров. Босые стопы кровоточили из многочисленных мелких ссадин, полученных при соприкосновении с раскаленным песком. К счастью, на толстой коже воительницы не оставалось ожогов, иначе она давно бы рухнула лицом вниз, потеряв всякую возможность двигаться.

Паша вел их маленький отряд. Он постоянно оглядывался, иногда останавливался и к чему-то сосредоточенно прислушивался. Несколько раз друзьям приходилось менять направление, так как острый слух Коледова различал едва уловимый шелест чужих шагов или его ноздри ощущали близкое присутствие врагов.

– Ты уверен, что мы идем в нужную сторону? – поинтересовалась Маша. После побега ее характер значительно улучшился, и с ней снова стало можно общаться. Вампирша вела себя почти так же, как в далекие времена их смертного прошлого.

– Не уверен, – признался Паша. – Нелегко ориентироваться, когда вокруг только тьма да песок. К тому же мы даже не знаем, куда отправилась наша армия.

– Да уж, следы искать бесполезно, – кивнула Катя.

– Нам остается только положиться на интуицию. В конце концов, мы можем не сомневаться, что оборотни отправились за нашими основными силами, а значит, мы либо догоним всю честную компанию и успеем как раз к бою, либо разминемся с ними, двигаясь в противоположном направлении, – высказала свое мнение Алина. – В любом случае, вариант окажется приемлемым.

– Это верно. Только бы лучше знать наверняка, стоит ли опасаться оказаться в тылу врага или можно спокойно топать вперед, пока не надоест, – хмыкнул Паша. – Кстати, вы не забыли, что у нас собой нет никаких припасов?

– Забудешь тут, – буркнула Алина, чей желудок уже некоторое время отчаянно бунтовал, а во рту пересохло. Слава богу, любой воитель может обходиться без еды и воды очень долго.

– Наверняка нам попадутся какие-нибудь оазисы, я слышала, что они есть в пустыне, – выдвинула предположение Маша.

– Есть, – согласился Коледов, – только, боюсь, ты вряд ли найдешь там что-нибудь съедобное для вампира, да и холодильника с деликатесами для человека там тоже нет.

– И что ты предлагаешь? – поинтересовалась Катя, мысли которой были полностью сосредоточены на Вадиме. Она очень надеялась, что ему удалось выжить.

– Тушканчики, песчаные лисички… не знаю кто тут водится еще… Это не очень вкусно, но тоже еда, – отрезал Паша. – Для Алины их можно приготовить, а нам и сырыми сгодятся. Правда, от такой пищи мы станем намного злее.

– Интересно, на чем ты их готовить собрался? – хмыкнула Маша. На это никто не ответил. У них не было ни зажигалки, ни спичек. Да и хворост найти было негде. Вокруг не попадалось ничего такого, что могло гореть хотя бы теоретически, если, конечно, не считать самих вампиров. Но никто из них жертвовать собой во имя благой цели не собирался.

– В любом случае – пока мы можем идти, привала не будет, – поставил точку Коледов.

Все согласно кивнули. Останавливаться посреди пустыни, когда единственным прикрытием служит неизменный полог тьмы, было слишком рискованно. Оборотни обладают прекрасным ночным зрением, они заметят беглецов с любого расстояния, а сражаться с ними, имея при себе лишь мечи, никому не хотелось. Это было равносильно самоубийству.

Сколько они шли, ориентируясь только на интуицию, которая могла ошибаться и завести путников в самый центр незаселенных земель, где, скорее всего, не встретишь ни единого оборотня, но и никого другого тоже, они не знали. Песок набился везде, где только мог. Тело отказывалось слушаться Алину. Она брела словно в полусне, то и дело щипая себя, чтобы не отключиться. Серебряная подозревала, что очень скоро она пожалеет о тесной камере под землей, где не надо было никуда идти и исправно кормили, пусть не разносолами, зато вполне питательно. Но самым страшным испытанием для нее стала жажда. Язык превратился в кусок наждака, губы потрескались и кровоточили. Впрочем, босые ноги, ступавшие по раскаленному песку, чувствовали себя не намного лучше. Серебряная не сомневалась, что подошвы стерты до мяса. Впрочем, она знала, что подобные неприятности не причинят ей серьезного вреда, и не обращала внимания на все усиливающийся дискомфорт. Если она хотела снова встретиться с Антоном, ей следовало быть очень сильной.

– Подождите… – Паша остановился, но вместо того, чтобы замереть, прислушиваясь, или начать оглядываться по сторонам, он подошел к Кате. – Тебе не нужно столько материи, – указал он на ее плащ, и прежде чем девушка успела что-либо сообразить, резким движением оторвал тонкий кусок ткани от подола плаща, украденного у оборотней, и соорудил из него нечто вроде пояса. Затем он повернулся к Алине и, протянув ей изделие собственного изобретения, проговорил: – Привяжи к нему меч, будет легче идти.

Серебряная благодарно улыбнулась. Оружие, которое невозможно было прикрепить к изорванному атласному платью, оттягивало руку и мешало свободно двигаться. В отличие от остальных друзей, которые умудрились повесить оружие на свои нехитрые одеяния и чувствовали себя более или менее раскованно, Алина то и дело спотыкалась об острое лезвие. С каждой минутой идти становилось труднее, и она все чаще оступалась, впервые за многие годы рискуя порезаться. Девушка взяла самодельный ремень и прикрутила к нему гарду с таким расчетом, чтобы меч легко выходил из импровизированных ножен. Конечно, это была не привычная перевязь и даже не петля странного назначения, которую Катя обнаружила на своем плаще и приспособила для тех же целей (пояс, который вампирша нашла вместе с мечами в катакомбах, она потеряла во время боя), но это точно оказалось не хуже, чем поясок банного халата Паши или блестящая полоска декоративного банта на вечернем платье Маши.

Когда Алина закончила, отряд снова пустился в путь. Глаза вампиров лихорадочно блестели, с каждой секундой этот блеск становился все ярче, а кожа немертвых – бледнее. Они потратили много сил во время боя, но не имели возможности подкрепиться. Серебряная с облегчением подумала, что ей очень повезло: если бы кровь воителей годилась для вампиров или хотя бы не являлась для них смертельным ядом, через несколько часов ее могло бы спасти только чудо. Трое друзей, потеряв голову от жестокой жажды, накинулись бы на единственного живого человека в их рядах и пожалели бы о своем поступке только тогда, когда уже ничего нельзя стало бы изменить.

Алина коснулась правой рукой тонкого жемчужного колье, которое подарил ей Антон, чтобы она надела его под свадебное платье. Каким-то чудом это украшение уцелело после всех выпавших на долю его хозяйки испытаний. Серьги и браслет были утеряны еще в первом бою, и белая ниточка жемчуга осталась единственным вещественным напоминанием о Зеленом и его любви. Серебряная вспомнила, как он застегивал крохотный замочек утром первого января за несколько часов до того, как они оказались в аду.

Гладкие жемчужины придали девушке сил. Они словно таили в себе частичку души дарителя и вселяли в сердце его невесты новую порцию надежды, которая таяла вместе с усиливающейся жаждой и чувством голода.

– Странно, – пробормотала Катя. – За все время пути мы не встретили ни одного трупа, а ведь где-то тут проходила огромная битва, и совсем недавно. Уверена, что после нее мертвецов осталось столько, что хватило бы на пару-тройку кладбищ.

– Я тоже думал об этом, – кивнул Паша. – Либо мы пошли совсем не в том направлении, либо катакомбы располагаются где-то в стороне, либо оборотни позаботились о том, чтобы не привлекать шакалов на свою территорию.

– Смотрите! – Алина шла позади остальных и разговор, который занимал ее друзей, практически не слушала. Меньше всего ее сейчас интересовало, куда подевались трупы. Ее даже радовало, что она не видит мертвых лиц людей, которых, возможно, знала. Она боялась выяснить, кто из ее товарищей и недругов не пережил страшной бойни и навеки остался в раскаленных песках. Чтобы отвлечься от слов вампиров, она с удвоенной энергией всматривалась вперед, сама не зная, что хочет увидеть. И ее старания увенчались большим успехом, нежели она смела рассчитывать. Впереди, всего в каких-то двухстах метрах, виднелись очертания, которые разительно отличались от всего, что путникам доводилось наблюдать до сих пор. Густые тени на фоне кромешной тьмы очень напоминали силуэты деревьев, к тому же Алине казалось, что она различает далекое журчание воды. Девушка очень надеялась, что это не один из миражей, о которых она некогда читала в приключенческих романах. И все же она сомневалась и потому окликнула товарищей по несчастью, уверенная, что вампиры уж точно не подвержены галлюцинациям. Все трое мгновенно остановились как вкопанные и уставились туда, куда трясущейся от волнения рукой указывала светлая воительница. Вначале их взгляды не выражали ничего, кроме настороженности, более чем уместной в сложившихся обстоятельствах. Но вскоре на лицах друзей появилась заинтересованность.

– Оазис, – предположила Катя, первой нарушив молчание.

– Похоже на то, – согласился Паша. – Надо выяснить, так ли это. И убедиться, что там нас не ждут враги.

– Готова вызваться на роль разведчика, – предложила Шемякина.

– Хорошо, только не рискуй понапрасну, – Паша похлопал жену по плечу. Она собралась привычно отшатнуться, но в последний момент передумала, отчего показалось, что Катя судорожно вздрогнула. Алине почудилось, будто в глазах Паши промелькнул призрак застарелой боли, и она тактично отвернулась. Ей не хотелось стать невольным свидетелем семейной сцены, как бы та ни выглядела. Но ничего больше не произошло. Катя аккуратно отстранилась и, не теряя больше ни секунды, направилась к оазису, который мог означать для них спасение или, напротив, гибель.

Вампирша двигалась очень медленно, то и дело припадая к земле. В непроницаемой тьме она пыталась отыскать кусочки пространства, которые казались еще более черными, и периодически ей удавалось полностью слиться с окружающим пейзажем. Когда Шемякина оказалась ровно посередине между местом, где начался ее путь, и вырисовывавшимися все более отчетливо пальмами, для друзей она полностью растворилась во мраке, превратившись в одну из множества теней.

Алина, ожидая результатов разведки, упала на песок. Она знала: чтобы подняться, придется задействовать всю свою силу воли, которой воительница обладала с избытком, но сейчас боялась, что той все равно может не хватить. Девушка снова коснулась колье, пытаясь представить лицо Антона. И снова оно вселило в нее мужество. Все, что было связано с любимым, являлось для Серебряной постоянным источником жизненной энергии.

Паша и Маша о чем-то тихо шептались, опасаясь повышать голос, дабы не привлечь нежелательных слушателей. Руки у вампирши тряслись. От вечного голода немертвых она страдала сильнее других, потому что была самой молодой и неопытной. К тому же ей еще ни разу не приходилось испытывать настоящих лишений. Впрочем, в этом Паша и Катя не слишком отличались от младшей товарки. «Растлители», работающие в городах, редко испытывают недостаток в чем-либо. А их группа к тому же была на хорошем счету. Опыт и расположение Маргариты обеспечивали ребят заданиями в мегаполисах, словно специально устроенных таким образом, чтобы там было комфортно абсолютно всем, в том числе вампирам, которые имели возможность не привлекать к себе внимания.

Стойкости Паши Алина поражалась. При их последней встрече у нее не создалось впечатления, что самовлюбленный, озлобленный и страшно довольный своей новой сущностью Коледов окажется достойным подражания воином и одним из тех вампиров, которые делают честь всей немертвой братии. И тем не менее это было именно так. Первый запал от осознания своего «я» прошел, и Паша практически с нуля обрел самого себя, восстановив огромную часть прежней человеческой личности – отзывчивой, доброй и честной.

Серебряная почувствовала, как начали слипаться глаза. Она знала, что спать нельзя, пока они не найдут более или менее надежное убежище, но пересилить себя было практически невозможно. Перед глазами стояло лицо Антона, одетого в смокинг-тройку. Кажется, нечто подобное было на нем в день вечеринки в честь Романа Чтеца Душ. Неужели Алина задремала в беседке, установленной вдали от шумной толпы и любимый пришел будить ее, чтобы они вместе отправились танцевать? Ну и кошмар ей привиделся…

– Алина, вставай, пойдем, – голос Кати вырвал девушку из блаженного небытия, прочь от сладостных воспоминаний в ужасную действительность. – Там все чисто. Есть вода и какая-то мелкая живность, – сообщила Шемякина. – Никого постороннего нет и, судя по запаху, давно не было… как минимум, дней пять-шесть. Я заметила старую хижину, от нее пахнет людьми, но запах едва уловимый. Возможно, жилье какого-то бедуина или еще кого-то. В любом случае хозяин в отсутствии.

– Идем, Алине необходимо поспать, – Паша не стал дожидаться, пока светлая возьмет себя в руки и поднимется. Он обхватил девушку за талию и, словно она ничего не весила, поднял на руки. Алина не сопротивлялась. На плече старого друга было очень спокойно, ей хотелось снова уснуть, но настойчивое журчание воды, которое приближалось с каждым шагом вампира, отвлекало. Серебряная устала, но жажда была сильнее любого иного желания, и девушка не сомкнула глаз, пока друзья не ступили под сень редких пальм, между которыми струился крохотный родничок ледяной воды, образующий маленькое озерцо. Алина соскочила с рук Паши, бросилась к водоему и припала пересохшими губами к его темной глади.

Анна вела отряд обходными путями. Как она ориентировалась в однообразном пейзаже и умудрялась не сбиваться с нужного курса – оставалось загадкой для всех. После ночевки, ставшей для некоторых ничуть не легче длинного перехода, темная заложила петлю, насколько мог судить Антон, самую большую из всех, что они делали до сих пор. Иногда Зеленый начинал нервничать. Его взбаламученная душа, обычно склонная к созерцанию, требовала действия. Он должен был делать хоть что-то, кроме того, как монотонно переставлять ноги. Его тоска по Алине усиливалась с каждой секундой, прожитой вдали от нее. И так же быстро гасла надежда на то, что друзья найдут девушку живой и не обращенной в монстра. Максим пытался поддержать брата, постоянно напоминал о том, что знак по-прежнему остается спокойным, серебряная нить светится так же ярко, как и прежде. Если бы Алина стала немертвой, увещевал он, ее символ должен бы был превратиться в бесцветную, прозрачную линию.

Слышал ли Антон слова близнеца или оставался глух к ним, он и сам не мог сказать наверняка. Зеленому казалось, что он попал в страшный сон, где конец еще ужаснее начала. К сожалению, проснуться не было никакой возможности.

– Уверена, что мы идем туда, куда нужно? – Соня догнала мать и прямо посмотрела в ее глаза.

Анна неприятно усмехнулась, как делала всегда, когда к ней обращалась дочь.

– Не сомневайся. Катакомбы расположены недалеко от порталов, но немного в стороне от города. По моим прикидкам, армия, осаждающая воинство Маргариты, должна остаться километрах на двести западнее нашего маршрута. В то же время оборотни, которые гонятся за Линдой и ее войском, пройдут восточнее. Я выбрала коридор, в котором нам не грозит неприятная встреча.

Судя по всему, Анна была либо полностью права, либо слишком сильно ошибалась, потому что никаких следов выходцев с Эрагаджуа до сих пор не попалось путникам. После первой стычки с вражеским патрулем им еще трижды довелось столкнуться с неприятелем. В двух из них Мэтью сумел увести друзей в обход так, что их никто не заметил. Последний раз это случилось примерно три часа назад, уклониться от драки не получилось. Чужаков было пятеро, но магов среди них не было. Двоих Лизе удалось поджечь колдовством, еще одному Макс отрубил голову, четвертый попал под брошенный Анной артефакт, заряженный темным пламенем. С пятым пришлось повозиться. Он оказался очень ловким и сумел ранить Роберта острыми, как бритва, клыками. Тело Оранжевого тут же стало неметь, хотя для того, чтобы возник полный паралич, как было в свое время с Алиной и Хадижой, ядовитой слюны в его кровь попало явно недостаточно. Увы, это вывело парня из строя минимум на несколько часов. Хорошо хоть он все еще мог переставлять ноги. Убила изворотливого гаденыша Соня. Ей тоже досталась парочка укусов, но она, в отличие от остальных, была невосприимчива к яду оборотней, а потому уже через пятнадцать минут полностью регенерировала.

Антон принимал активное участие в сражении, но никакого существенного вреда причинить врагу не сумел. Он очень нервничал и из-за этого терял свое основное преимущество – способность к эмпатии, позволявшую предугадывать каждый следующий шаг противника. Ему пришлось, как и во время войны с Сантьяго, когда после исчезновения Макса он неосознанно старался походить на младшего брата, пользоваться грубой силой, полагаясь на ловкость. Безусловно, Зеленый был опытным воином и умел значительно больше многих, но непривычная тактика ведения боя ослабляла его, делая уязвимым. Понимая это, он без нужды не лез на рожон. Сейчас был неподходящий момент для геройства. Когда наступит решающий миг, он возьмет себя в руки и все поставит на карту. Антон не сомневался, что ему это удастся.

Еще через час отряд вышел на площадку, где песок был сильно притоптан. Ноги перестали вязнуть. То и дело попадались обглоданные кости, сильно напоминавшие человеческие, обрывки какой-то ткани, железные наконечники то ли от стрел, то ли еще от какой-то дряни неземного происхождения.

– Лагерь оборотней, – сообщил Мэтью, словно никто другой не догадался об этом. – Покинут примерно сутки назад, может, чуть меньше. Смотрю, они не торопятся.

– А зачем им торопиться? – ехидно поинтересовалась Анна. – Они гонят наших в древнюю крепость, которую однажды уже взяли без особых потерь. Оборотни предпочитают не тратить лишние силы на марш-броски, нам все равно некуда деваться. Они дадут бой тогда, когда посчитают нужным. Остается только надеяться, что маги послали в разведку толковых «сокрытых», и они не пропустят момент нападения. Впрочем, даже это не даст нам особого преимущества.

– Считаешь, что все потеряно и у нас нет шанса? – Максим вскинул голову. Его оптимистичной натуре очень не понравились слова Анны.

– Почему же? Наши маги хоть и слабы, зато очень изворотливы. Когда надо спасать свои шкуры, их мозги резко начинают варить. Может, они что-то придумают. Или в людях проснется невиданный доселе героизм. Практика земных войн неоднократно показывала, что в отчаянном положении даже смертные совершают чудеса… Посмотрим.

– Как мы могли разминуться с огромным войском? – недоуменно пожала плечами Лиза. – Они должны были растянуться на огромной площади.

– Не должны, – возразила Анна тоном строгой учительницы, объяснявшей первоклассникам, что дважды два равно четыре. – Оборотни всегда, независимо от обстоятельств, ходят строем, который никогда не растягивается ни в ширину, ни в длину. Их построение напоминает шахматную доску, если смотреть на армию сверху. Один квадрат занимают оборотни в виде животных, другой люди или оборотни в своей человеческой ипостаси. В каждом квадрате обязательно присутствует маг. Самые сильные бойцы находятся в центре, те, что послабее, идут в хвосте или голове колонны. Магов на Эрагаджуа намного больше, чем в нашем мире, так что редкий квадрат остается без прикрытия. Кто за кем стоит – отработано до мелочей. Оборотни не путаются, так как всю сознательную жизнь их гоняют на бесконечных тренировках. У них нет такого понятия, как досуг. Только работа и охота. Когда бой заканчивается, зверье не спешит отдыхать, убирает за собой. Смею вас заверить, вы не найдете ни одного трупа на поле недавней битвы, так как мертвецов попросту съедают. Если тела отравлены или их нельзя употребить в пищу по какой-то иной причине, маги превращают плоть в песок, землю или что-то еще. Короче, выходцы с Эрагаджуа заметают следы лучше любых шакалов.

При последних словах Анны всех передернуло. Даже Соня и Максим не выдержали и скривили в отвращении губы. Если бы вокруг было светло, можно было бы заметить, что Красная побледнела. Но темнота удачно скрыла ее слабость от посторонних глаз.

Тем временем Анна, не обращая внимания на реакцию слушателей, продолжила:

– Оборотни будут идти медленно, доедая то, что прихватили с собой, и набираясь сил. Они будут спать, тренироваться, разрабатывать план осады. Потом станут выжидать удачного момента на безопасном от крепости расстоянии. Они умеют ждать, как никто иной. В конце концов, когда эманации тьмы, прущей из их мира, достигнут предельных значений, оборотни нападут, питаемые родной энергией. В это время их маги станут практически неуязвимы.

– Ты говорила об этом Линде или еще кому-нибудь из колдунов? – спросил Роберт, очень внимательно слушавший древнюю.

– Естественно, и ей, и обоим генералам, и некоторым другим, кто меня спрашивал и с кем разговаривать мне не запрещалось, – кивнула Анна. – Я даже осмелилась дать им совет: предложила напасть на воинство, как только оно подойдет достаточно близко, а наши люди отдохнут и смогут держать в руках оружие. Но боюсь, что меня не услышали. Мы не способны действовать единым фронтом. Воители и вампиры, служащие разным магам, слишком разъединены. Они даже в бою с трудом забывают о старой вражде и не готовы прикрывать друг другу спины. Что уж говорить о времени, когда надо договориться между собой в относительно спокойной обстановке! Еще не один бой предстоит проиграть, прежде чем и до солдат, и до их командиров дойдет, что наша сила в единстве. В прошлый раз, когда воители были намного опытнее, а колдуны куда более могущественные, пришлось потратить не одно десятилетие, чтобы они научились работать в команде не только со своими привычными союзниками, но со всеми, с кем прикажут. Тогда Сантьяго применил все известные ему меры воздействия от уговоров до угроз, от ласки до самых суровых наказаний. К сожалению, Линда хоть и является самым сильным магом современности, не обладает ни волей, ни опытом Испанского Дьявола. Она не сможет взять в железный кулак ни своих коллег, ни их слуг. Она больше опирается на своих генералов, нежели действует самостоятельно. И это все чувствуют, даже если не отдают себе в этом отчета. При этом Линда побоялась отдать эту должность в руки одного из древних, чем несказанно обидела многих из них. Она выбрала своих близких и, между нами, не самых подходящих на эту роль людей. Макар силен и опытен. Он участвовал во многих войнах и неоднократно побеждал вражеских генералов. Он хитер, изворотлив, удачлив; когда надо, жесток, но не сверх меры и не без повода. Но он крайне эгоистичен. Что бы ни случилось, первое, о чем он думает, – это собственная выгода. Он мечтает о бессмертной славе, которая переживет отпущенную ему вечность и войдет в легенды. В первую очередь именно этого он станет добиваться, а подобное отношение к делу может принести еще больший вред, чем бездеятельность. Как руководитель, светлый генерал намного лучше. Но у него практически нет опыта командования массами. Линда за всю свою историю вела всего одну войну, которую, к ее чести, выиграла. К тому же он тоже молод. Его основное достоинство – неискоренимое чувство долга, но я не уверена, что в данном случае этого достаточно для победы. Думаю, они предпочтут выжидать, надеясь, что на них ниспадет озарение или вражеское войско вдруг возьмет да испарится. В итоге этим они еще больше усложнят себе жизнь.

Несколько минут стояла звенящая тишина. Ребята обдумывали сказанное Анной, молча рассматривая остатки стоянки врагов.

– Хватит трепаться, идем! – наконец сказала Соня и первой двинулась вперед. Слова матери все еще звучали у нее в ушах. Красная не могла не признать, что во многом древняя была права, и это отнюдь не улучшало и без того скверного настроения.

Сантьяго лежал на полу. Из стрельчатого окна в комнату проникали солнечные лучи. Они касались новой кожи мага, приятно согревая. Спиной он ощущал теплый камень. Он был шероховатый, с множеством трещин и углублений, которые нельзя увидеть без хорошей лупы, но для человека, столько времени лишенного тела и возможности чувствовать, каждая из них казалась огромной и ощущалась как нечто масштабное.

Испанский Дьявол не открывал глаз. Прежде чем предстать перед миром, ему надо было многое обдумать. Безусловно, способность размышлять и даже разговаривать за гранью сохранялась. Но это совсем другое. Там было проще думать о чем-то глобальном, а простые мелочи ускользали от восприятия. Среди живых, к которым Испанский Дьявол мог снова себя причислить, именно мелочи зачастую играли ключевую роль. До того, как собравшиеся вокруг маги (а их здесь было как минимум двое) заметят его возвращение, он должен ответить для себя на ряд вопросов.