Текст книги "Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов"

Таким образом, в случае ОИ речь идет о задаче всеобъемлющего исследования искусства, которая в начале XX в. была сформулирована философом Дессуаром (его spiritus rector) и Утицем как программно междисциплинарный проект. Его «основание» следует отнести к 1906 г. Дессуар и раньше выступал перед общественностью с программными работами, касающимися этого круга тем.[433]433
  См. в первую очередь: M. Dessoir. The fundamental questions of contemporary aesthetics. P. 434–446. См. также: Idem. Vom Gegensatz zwischen Wissenschaft und Kunst. S. 78–96; Idem. Anschauung und Beschreibung. S. 20–65.


[Закрыть] Однако в 1906 г. произошли два решающих для проекта события: первым изданием вышла книга Дессуара «Эстетика и общее искусствознание» (в 1923 г. последовало второе, «значительно переработанное» издание);[434]434
  См.: Idem. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. Zweite, stark veränderte Aufl. 1923. 2 Aufl. S. 3.


[Закрыть] Дессуар основал «Журнал по эстетике и общему искусствознанию» («Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft») – надо сказать, вообще первый специализированный журнал по эстетике, – который он будет издавать последующие тридцать лет.

Сам Дессуар рассматривает разработку ОИ – а точнее, плодотворное сотрудничество эстетики и ОИ – не в последнюю очередь и как требование в области организации науки.[435]435
  Общие сведения о научно-организаторских стремлениях в контексте ОИ см. прежде всего в: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 323–328; см. также: H. Dilly. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft.


[Закрыть]

Работа ведется по трем направлениям:

1) создание вышеупомянутого журнала;

2) основание общества: сначала это «Объединение эстетического исследования» («Vereinigung für ästhetische Forschung», 1908–1914), затем «Общество эстетики и общего искусствознания» («Gesellschaft für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft», 1925–1955);[436]436
  Реконструкция истории этого исследовательского объединения вплоть до Первой мировой войны недавно была предпринята Тони Бернхартом с привлечением сохранившихся архивных материалов: T. Bernhart. Dialog und Konkurrenz. Die Berliner «Vereinigung für ästhetische Forschung» 1908–1914. S. 253–267.


[Закрыть]

3) организация регулярных конгрессов, из которых проведены были пять. В Берлине в 1913 и 1924 гг. (под руководством Дессуара), в Галле в 1927 г. (под руководством Утица), в Гамбурге в 1930 г. (под руководством Эрнста Кассирера) и в Париже в 1937 г. (под руководством Виктора Баша).

Если оба первых конгресса, а также парижское мероприятие 1937 г. задумывались как обзорные искусствоведческие конгрессы, то третий и четвертый были посвящены конкретным темам: «Ритм и символ» (1927) и «Организация пространства и времени в искусстве» (1930).

Среди перечисленных конгрессов следует выделить первый, программа которого была посвящена теме «эстетика и общее искусствознание». Он привлек 526 участников из разных стран, прошел неожиданно с большим успехом и, по мнению самого Дессуара, одновременно стал кульминацией инициативы ОИ.[437]437
  M. Dessoir. Buch der Erinnerung. S. 40; ср.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 325.


[Закрыть] Правда, Шпет в своей работе «К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения»[438]438
  См.: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 3–20.


[Закрыть] опирается на 19-й том «Журнала по эстетике и ОИ», где приводятся материалы второго конгресса. При этом указанные конгрессы вовсе не мыслились лишь как внутренние мероприятия объединения, а были открыты для публики, вообще интересовавшейся вопросами искусствознания. Так, первый из конгрессов, хотя и планировался исключительно как германский, привлек многочисленных зарубежных ученых (в порядке уменьшения численности: из Австрии, Дании, Голландии, Румынии, Финляндии, Норвегии, Испании и Египта).[439]439
  См.: Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft 9 (1914). S. 111; см. также: Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 8–20.


[Закрыть] Последующие конгрессы задумывались как международные, но в связи с политической и экономической ситуацией это удалось повторно реализовать лишь при проведении конгресса в Париже.[440]440
  См.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 327.


[Закрыть]

Заявленную в 1913 г. цель (Шпет ее особо подчеркивает) – создать учебные кафедры для нового поля исследований[441]441
  См.: Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft 19 (1925). S. 446. Цитируется Г. Шпетом: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 3.
  Ср., однако, уже и, напр.: E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Jahrbücher der Philosophie. Eine kritische Übersicht über die Philosophie der Gegenwart 1 (1913). S. 364.


[Закрыть] – в Германии достичь не удалось. В отличие от Франции: в 1918 г. для Баша в Сорбонне была создана кафедра «science de l’art», причем ее название однозначно понималось как перевод немецкого термина «Kunstwissenschaft» («искусствознание»).[442]442
  См.: C. Trautmann-Waller. Victor Basch. Ĺésthétique entre la France et ĺAllemagne. P. 83; см. также особенно: Ibid. P. 89; W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 323.


[Закрыть] В более широком смысле, как реализацию этой цели можно рассматривать и организованные Шпетом искусствоведческие исследования в ГАХН, и преподавание.

Цель всех названных институциональных платформ состояла прежде всего в том, чтобы вывести вопросы искусства и эстетического, путем придания им научного характера, из того теневого состояния, в котором они пребывали в контексте тогдашнего понимания науки. Сторонники ОИ придерживались убеждения, которое высказывал уже Гегель в своих берлинских лекциях по эстетике: научно исследовать искусство как таковое не только возможно, но и необходимо, т. е. равным образом и как феномен, и как идею. Кроме того, эта цель должна была осуществляться посредством более энергичного сотрудничества и обмена между всеми дисциплинами, имеющими отношение к искусству (а в качестве таковых, пусть и на периферии, выступали даже медицина, юриспруденция, ботаника, химия и физика[443]443
  См.: T. Bernhart. Dialog und Konkurrenz. Die Berliner «Vereinigung für ästhetische Forschung» 1908–1914. S. 260.


[Закрыть]), т. е. при последовательном подключении философии и конкретных наук в равной степени.[444]444
  См. прежде всего: Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft 8 (1918). S. 95.


[Закрыть]

Так, при просмотре первых же томов «Журнала по эстетике и ОИ» видно, что в них опубликованы работы не только самых известных в то время представителей философской эстетики, таких как Теодор Липпс, Конрад Ланге, Йоганнес Фолькельт, Гуго Шпитцер, Йонас Кон, Георг Лукач, но и феноменологов: Морица Гейгера и Вальдемара Конрада. Кроме того, здесь напечатаны статьи историков искусства: Рихарда Гамана, Августа Шмарзова, Эрвина Панофски, Эдгара Винда, а также Вильгельма Воррингера, Вильгельма Ветцольдта, Эрнста Гейдриха и Ханса Янтцена, литературоведов, музыковедов, архитекторов, педагогов и т. д. Для обсуждений вопросов искусства в «Журнале по эстетике и ОИ» характерны неортодоксальный дух и зачастую нетрадиционный и многоплановый взгляд на искусство, наличие которого можно предположить, обратив внимание уже на совмещение разнообразных специальностей у протагонистов ОИ. К ним относятся не только Дессуар и Утиц с их квалификацией в областях философии и психологии, но и – если ограничиться лишь некоторыми примерами – ученые вроде психиатра и историка искусства Ханса Принцхорна или цитируемого Шпетом социолога, этнолога, социального психолога, а также социального философа и философа истории Альфреда Фиркандта.[445]445
  Шпет ссылается здесь на вопрос, поставленный Фиркандтом в его докладе на конгрессе «Вопросы принципов этнологического исследования искусства» (A. Vierkandt. Prinzipienfragen der ethnologischen Kunstforschung. S. 338–349): в какой мере применение понятия «искусство» к примитивному искусству является предрассудком? См.: Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 19 примечание.


[Закрыть] Финский философ Каарле С. Лаурила в приветственном послании называет первый конгресс «протестом против оглупления, против специализации».[446]446
  Vossische Zeitung. 07.10.1913.


[Закрыть] Понятно, что тогдашнее понимание науки было еще относительно далеко от позднейшей дифференциации по дисциплинам. Тем не менее уже к тому времени обнаружилась стремительно прогрессирующая специализация отдельных дисциплин, которую тогда постоянно проклинали как «кризис» наук о духе[447]447
  См. прежде всего: J. Strzygowski. Die Krisis der Geisteswissenschaften. Vorgeführt am Beispiele der Forschung über bildende Kunst. Ein grundsätzlicher Rahmenversuch; см. также: E. Husserl. Die Krisis der europäischen Wissenschaften und die transzendentale Phänomenologie: Eine Einleitung in die phänomenologische Philosophie.


[Закрыть] и на которую ОИ – как часть зарождавшейся рефлексии об основах искусствознания – хотело реагировать своим универсалистским подходом.[448]448
  Обзор этих дебатов, особенно в отношении к искусствознанию и литературоведению, дается в работе Йоста Херманда: J. Hermand. Literaturwissenschaft und Kunstwissenschaft. Methodische Wechselbeziehungen seit 1900.


[Закрыть]

Кроме того, характерен небольшой средний возраст исследователей, которые подвизались в этой области (и которые значительно позднее, как Панофски или Винд, приобрели научный авторитет, оставив в далеком прошлом эту раннюю фазу). Ни журнал, ни конгрессы или объединение не были собраниями маститых ординарных профессоров. Напротив, в ОИ речь идет (как задумывалось Дессуаром вполне открыто) о попытке заложения основ или искусствоведческой реформы, которая исходит от молодых ученых и предлагает платформу как последующему поколению, так и «академическому среднему классу».

Ученых, которые выступали в защиту идеи ОИ, вообще нельзя четко идентифицировать – за исключением, пожалуй, Дессуара[449]449
  См. прежде всего: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Zweite, stark veränderte Aufl. 1923. 2 Aufl; Idem. Eröffnungsrede [zum Ersten Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft]; Idem. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft.


[Закрыть] и Утица,[450]450
  См. особенно: E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Jahrbücher der Philosophie. Eine kritische Übersicht über die Philosophie der Gegenwart 1 (1913). S. 322–364; Idem. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 102–106; Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft; Idem. Das Problem einer allgemeinen Kunstwissenschaft.


[Закрыть] на которого Дессуар смотрел несколько покровительственно, скорее как на прилежного, но несамостоятельного ученика (хотя исследователи сегодня единодушны в том, что подлинно конструктивный вклад в этой тематической области внес Утиц, а не Дессуар[451]451
  См. особенно: W. Henckmann. Vorwort. S. VII–XXXIII; R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft.


[Закрыть]). Следует также упомянуть историков искусства Рихарда Гамана[452]452
  См. особенно: R. Hamann. Ästhetik; Idem. Allgemeine Kunstwissenschaft und Ästhetik. S. 107–115; Idem. Die Methode der Kunstgeschichte und die allgemeine Kunstwissenschaft. S. 64–104.


[Закрыть] и Оскара Вульфа,[453]453
  См. особенно: O. Wulff. Grundsätzliches über Ästhetik, allgemeine und systematische Kunstwissenschaft. S. 556–562; Idem. Grundlinien und kritische Erörterung zur Prinzipienlehre der bildenden Kunst; Idem. Kritische Erörterungen zur Prinzipienlehre der Kunstwissenschaft. S. 1–34, 179–224, 273–315.


[Закрыть] которые не раз выступали с программными работами. Учитывая общее целеполагание и совместные научно-организационные формы в окружении Дессуара, можно сказать, что ОИ не было случайной подборкой ученых. Напротив, здесь вполне можно говорить о междисциплинарном «исследовательском сообществе»[454]454
  W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 329; ср.: Ibid. S. 298 f. См. также: U. Franke. Nach Hegel – Zur Differenz von Ästhetik und Kunstwissenschaft(en). S. 74.


[Закрыть] или, как сказал сам Дессуар под впечатлением первого конгресса, о научном «движении»,[455]455
  M. Dessoir в: Vossische Zeitung (10.10. 1913).


[Закрыть] к которому более или менее прочно и длительно принадлежали многие исследователи, представлявшие соответствующие дисциплины.

Что касается рецепции и истории влияния ОИ, то единая картина здесь не возникает. С одной стороны, говорят об «отсутствии влияния» ОИ.[456]456
  T. Bernhart. Dialog und Konkurrenz. Die Berliner «Vereinigung für ästhetische Forschung» 1908–1914. S. 265.


[Закрыть] Как отмечает Хенкманн, с «середины тридцатых годов» наблюдалось «содержательное обеднение журнала», что является показателем ослабления импульса к разработке ОИ в целом.[457]457
  W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 329; ср.: Ibid. S. 298 f.


[Закрыть] Да и постоянно уменьшающееся число участников конгрессов также отражало снижение интереса к их программе.[458]458
  Ср.: Ibid. S. 328.


[Закрыть] Кроме того, это движение по причине своей антитрадиционалистской направленности, а также еврейского происхождения многих представителей ОИ попало под прицел министерства пропаганды в национал-социалистической Германии. В 1933 г. Утиц был поначалу «временно освобожден от должности», а затем окончательно уволен «на пенсию».[459]459
  Личное дело Утица из концлагеря Терезиенштадт доступно в Интернете по адресу: http://www.ghetto-theresienstadt.info/pages/u/utitze.htm [01.08.2016].


[Закрыть] Дессуар в 1936 г. был вынужден оставить пост главного редактора «Журнала по эстетике и ОИ», а его место занял философ и психолог Рихард Мюллер-Фрайенфельс. Уже ко времени парижского конгресса (1937 г.) Дессуар был лишен возможности туда поехать. В 1943 г. «Журнал…» окончательно запретили. В такой атмосфере деятельность исследовательской инициативы пришла в упадок. Но и в условиях советского режима, противоположного по политическим целям, но аналогичного по методам воздействия на науку, Шпет уже в январе 1930 г. в ходе начинающихся чисток был исключен из ГАХН. Это случилось еще до того, как Академию после долгого переструктурирования и введения жестких ограничений на исследовательскую работу окончательно закрыли в апреле 1931 г.[460]460
  Об обстоятельствах закрытия Академии см.: Ю. Н. Якименко. Из истории чисток аппарата: Академия художественных наук в 1929–1932 гг. С. 150–161.


[Закрыть]

После войны журнал, существующий до сих пор, продолжил выходить в качестве междисциплинарного форума искусствоведческих исследований. С 1951 по 1965 г. он выходил сначала как ежегодник (Jahrbuch), а с 1966 г., после возобновления под редакцией историка искусств Генриха Лютцелера, – снова под первоначальным названием «Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft». Но обширные научные планы, связанные с первыми этапами деятельности журнала, не нашли никакого продолжения. Об этом свидетельствует и тот факт, что с 1936 по 2007 г. имя основателя журнала замалчивалось, и то, что даже в специальном – в связи со столетним юбилеем журнала – выпуске «Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft» ни концепции его основателя Дессуара, ни концепции Утица не было уделено какого-либо серьезного места.[461]461
  См.: Ästhetik in metaphysikkritischen Zeiten. 100 Jahre «Zeitschrift für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft». В этом сборнике исключение составляет лишь работа одного из прежних главных редакторов журнала «Zeitschrift für Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft» – Урсулы Франке: U. Franke. Nach Hegel – Zur Differenz von Ästhetik und Kunstwissenschaft(en).


[Закрыть]

С другой стороны, имеются различные признаки того, что идеи ОИ и после Второй мировой войны – как загадочно намекает Хенкманн, в настоящее время лучший знаток этого форума, – продолжали оказывать воздействие, оставаясь «инкогнито».[462]462
  W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 334.


[Закрыть] А то внимание, которое было приковано к работам по разработке ОИ не только в ГАХН, но и во Франции и США,[463]463
  Во Франции этот импульс был подхвачен Виктором Башем, Шарлем Лало, Этьеном Сурио, Раймоном Байером и Полем Валери, Анри Бергсоном и Полем Клоделем. См. прежде всего: C. Trautmann-Waller. Victor Basch. Ĺésthétique entre la France et ĺAllemagne; Esthétique et science de l’art / A. Beyer, D. Cohn, T. Vladova [Hrsg.] // Ästhetik und Kunstwissenschaft [Trivium. Revue franco-allemande de sciences humaines et sociales / Deutsch-französische Zeitschrift für Geistes– und Sozialwissenschaften. 6] http://trivium.revues.org/index3599.html [01.08. 2016].
  О ситуации в этой области в США см. особенно: Th. Munro. Aesthetic as Science: Its Development in America. Р. 161.


[Закрыть] свидетельствует, что до прихода к власти национал-социалистов работы Дессуара и его коллег обладали серьезным инновационным потенциалом исследования искусства в Германии.

«Неудачу» проекта ОИ Хенкманн объясняет, помимо неблагоприятных внешних условий того времени, двумя объективными причинами. Во-первых, ОИ не выработало единой теории или единого метода; оно представляет собой некое с трудом просматриваемое сплетение вопросов, тем и субтеорий, иногда абсолютно разнородных. И это неслучайно, ведь сам Дессуар открыто пропагандировал плюрализм методов: «Система и метод означают для нас следующее: быть свободными от единственной системы и единственного метода».[464]464
  M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 6 / 2 Aufl. S. 4.


[Закрыть] Отрицая любую попытку привязать исследования искусства к философской систематике, которая базировалась бы на спекулятивной эстетике очередного Гегеля или в духе неокантианства ссылалась бы на «сущностно необходимое» в противовес «эмпирически данному»,[465]465
  E. Utitz. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 438.


[Закрыть] он настаивает на «игровом эклектизме»,[466]466
  W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 376.


[Закрыть] который избегает нивелирующих абстракций «эстетики сверху» и вместо этого исходит из многообразия произведений искусств и результатов наук об искусстве, чтобы таким путем действительно учитывать пространство опыта современной художественной жизни.[467]467
  См., напр.: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. VIII. О том, как Дессуар понимал систему, адекватную предмету, см., напр.: Idem. Skeptizismus in der Ästhetik. S. 463.


[Закрыть]

Этот многоплановый характер исследований сближает стремления ОИ со стремлениями ГАХН. Перед лицом гетерогенности проводимых исследовательских работ и растущего количества возникающих субдисциплин в Академии также задавались вопросом: реализуется ли в ГАХН, собственно говоря, первоначальная идея основания нового искусствознания, или же речь de facto идет скорее об исследовательском центре в смысле сообщества ученых, т. е. о некой «академии» в старом значении слова?[468]468
  См.: П. С. Коган. Государственная академия художественных наук // Бюллетень ГАХН. 1925. № 1. С. 6.


[Закрыть] Шпет в качестве руководителя Философского отделения и затем вице-президента ГАХН пытался вместе с кругом своих единомышленников сопротивляться процессу дробления исследовательской деятельности. Но при этом он задумывал искусствознание вовсе не как единую науку, а как «синехологическое искусствознание», и речь здесь могла идти – не больше, но и не меньше – о разработке философско-методических рамок для работы отдельных наук. А точнее – о различных аспектах корреляции между предметом «искусство» и теми способами, какими он конституируется для научного сознания.[469]469
  Г. Шпет. К вопросу о постановке научной работы в области искусствоведения. С. 11. См.: N. Plotnikov. Kunstwissenschaft als Thema der philosophischen Reflexion.


[Закрыть]

Неслучайно Шпет именно в работах Утица находит важные источники для разработки своей концепции. Как «подлинный теоретик»[470]470
  W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 329.


[Закрыть] ОИ, Утиц уважительно, но упорно боролся с импровизационными решениями ad hoc, которые были возведены Дессуаром в принцип. Им он противопоставлял концепцию ОИ как незавершенный проект (work in progress), базирующийся на философски разработанном методологическом фундаменте.[471]471
  См., напр.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 2. S. 309; ср.: Ibid. S. 320 и 421 f.


[Закрыть] Однако Утицу удалось последовательно проработать свою научную идею лишь отчасти.

Еще одна причина «отсутствия влияния» ОИ, согласно Хенкманну, – его стремление к институционализации, из-за чего ОИ попадало между фронтов не только научных понятий, но и академической жизни. Специализация в различных эмпирических науках об искусстве неудержимо прогрессирует, и у представителей этих наук возникают опасения снова угодить – из-за связывания отдельных наук в одну междисциплинарную систематическую науку, которую отстаивает ОИ, – в подчиненный философии фарватер, который лишь недавно с большим трудом удалось покинуть.[472]472
  См.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 329.


[Закрыть] К тому же оба главных направления ОИ, т. е. научно-теоретическое и методологическое обоснование новой дисциплины, с одной стороны, и научно-прагматическое сведение воедино всех релевантных искусству наук – с другой, оказываются de facto «относительно слабо» связанными между собой.[473]473
  Ibid. S. 274; см. также: S. Nachtsheim. Kunstphilosophie und empirische Kunstforschung 1870–1920. S. 45.


[Закрыть]

И, наконец, равнодушное отношение к ОИ в искусствоведческой саморефлексии усугублялось, видимо, тем обстоятельством, что таким художественным направлениям, как экспрессионизм, сюрреализм или дадаизм, позднее оказавшимся в центре внимания, не уделялось в ОИ никакого внимания, а если и уделялось, то лишь негативное.[474]474
  См., напр.: E. Utitz. Die Überwindung des Expressionismus. Charakterologische Studien zur Kultur der Gegenwart.


[Закрыть] Нечто похожее произошло и с ГАХН: в свое время там практически не велись гуманитарно-научные дебаты о литературоведческой теории или русском авангарде, и потому Академию забыли. Да и вообще, ОИ – подобно искусствознанию в ГАХН – не было авангардистской инициативой, которая могла бы привлечь к себе внимание как таковая. Здесь не шла речь о радикальном разрыве со старыми парадигмами. Напротив, в обоих случаях делались попытки установить теоретическую связь между старой и новой культурой. В завершение следует все же отметить, что рецепция ОИ – будь то в форме ее отвержения или, наоборот, ее продолжения «инкогнито» – нуждается в более подробном исследовании.

Хотя ОИ не породило строго очерченной теории и не привело к созданию научных институций, в нем можно выявить основные черты, характерные для всего предприятия в целом. Удачной зацепкой для этого явилось полное название проекта – «Эстетика и общее искусствознание»: ведь речь здесь идет, во-первых, о разработке «общего искусствознания», а во-вторых, об определении его отношения к «эстетике».

Уже говорилось о том, в чем заключается всеобщность ОИ: в разделяемом всеми его протагонистами, по крайней мере в принципе, обращении к искусству и всем видам искусства – включая виды, лежащие за пределами классического европейского канона «высокого искусства», – и в рассмотрении их во всех возможных ракурсах, имеют ли они философскую, конкретно-научную или даже – подобно высказываниям, в первую очередь, художников и критиков – донаучную природу.

Согласно программной формулировке Дессуара, это «обязанность общего искусствознания» – «отдать должное великому факту искусства во всех его отношениях».[475]475
  M. Dessoir. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 5 / 2 Aufl. S. 3.


[Закрыть] Вот почему следует объяснить, что представляет собой вторая центральная характеристика этой инициативы: различение ОИ и эстетики.

Все главные представители этого подхода исходят из того, что следует принципиально различать эстетическое и искусство, а тем самым также эстетику и искусствознание. «Эстетическое» как опыт, который манифестирует себя «каким-то образом в ощущении»,[476]476
  E. Utitz. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 436.


[Закрыть] то есть «эстетическое переживание»[477]477
  См. прежде всего: Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 87–132 (глава «Das ästhetische Erleben»).


[Закрыть] и «наслаждение», – отметается в качестве ключевого понятия для понимания и описания художественных произведений и вместо этого рассматривается как самостоятельная проблема. При этом сторонники ОИ выступают против традиционной эстетической догмы «сущностного единства»[478]478
  M. Dessoir. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. 2 Aufl. S. 1.


[Закрыть] эстетического и искусства, догмы, исходящей из того, что искусство, в сущности, представляет собой эстетический феномен. И это считается тем более верным, когда эстетика, что характерно для философской традиции, понимается как «наука о прекрасном». Например, Утиц настаивает как на решающем мотиве для различения ОИ и эстетики на встрече с неклассическим искусством в «живом художественном творчестве» (Kunstbetrieb). Если солидная доля «искусства прошлого» уже не отвечает «обычному канону красоты», то в первую очередь это имеет место в современном искусстве.

Но в состоянии ли наука о прекрасном даже при строжайшем соблюдении всех нюансов отдать должное комплексному факту искусства (Gesamttatsache der Kunst)? Мощная волна натурализма и импрессионизма смыла однобокое поклонение красоте.[479]479
  E. Utitz. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 436.


[Закрыть]

В противоположность традиционной эстетике, которая «рассматривает понятие красоты как всеобъемлющее или вообще единственное» и помещает его в свой «центр», здесь указывается на то, что возвышенное, комическое, трагическое, уродливое и т. п. обладает собственной эстетической релевантностью, а не является лишь производным от прекрасного.[480]480
  См. прежде всего: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 195–226 (глава «Die ästhetischen Kategorien») / 2 Aufl. S. 138–170 (глава «Die ästhetischen Grundgestalten»). Цит. по 2-му изд. S. 139.


[Закрыть] Однако эстетическое, понимаемое даже в таком расширенном смысле, неспособно «стать адекватным комплексному факту искусства». Как невозможно выделить сущность эстетического из сущности искусства, так и эстетика неспособна действительно отдать должное искусству.

При этом, во-первых, подчеркивается, что «круг эстетического простирается… дальше, чем круг художественного». В конце концов, «эстетически наслаждаться» можно и природными явлениями, и «продуктами эстетического оформления», которые «не являются произведениями искусства».[481]481
  Idem. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 4 / 2 Aufl. S. 2.


[Закрыть] Так, эстетическое играет определяющую роль, например, при «оформлении личной и общественной жизни»,[482]482
  Idem. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 149.


[Закрыть] да и «красота» машин или «решения математической задачи», вообще говоря, не просто «фигура речи», поскольку она выявляет аспект «безусловной целесообразности целого и в соотнесенной с этим гармонии составных частей».[483]483
  Idem. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 113 / 2 Aufl. S. 58. Ср., напр.: E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 103.


[Закрыть]

Во-вторых, искусство не исчерпывается своей эстетической функцией и поэтому не является частью в составе эстетического. Разумеется, существует определенное сродство между эстетическим и искусством, и без эстетического (особенно понимаемого в этом расширенном смысле) искусство немыслимо.[484]484
  Ср., напр.: E. Utitz. Ibid. S. 106.


[Закрыть] Но произведение искусства – это все же всегда нечто иное, нежели чисто эстетический предмет, да и эстетический момент вполне может иметь в произведении искусства лишь подчиненное значение наряду с внеэстетическими содержаниями. Дело в том, что искусство есть не только (или не обязательно в первую очередь) эстетический опыт, «подчеркнуто чувственный комплекс переживаний»[485]485
  Idem. Außerästhetische Faktoren im Kunstgenuß. S. 623.


[Закрыть] эстетического субъекта, но, напротив, – сочетание художественного действия, произведения и «наслаждения искусством» (которое следует отличать от чисто эстетического наслаждения).[486]486
  См. прежде всего: Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 226–304 (глава «Der Künstler, das Kunstwerk und der Kunstgenuß»), Bd. 2 (том разделен на три главы: «Das Kunstwerk», «Der Künstler», «Die Kunst»).


[Закрыть] При этом Утиц решительно ставит во главу угла понятие произведения искусства: «Искусствознание всегда является, в конечном счете, наукой о произведениях искусства, и никогда – чем-то иным. Даже тогда, когда оно изучает поведение художника или художественное творчество».[487]487
  Idem. Über Grundbegriffe der Kunstwissenschaft. S. 6. Ср., напр., также: «Искусствознание интересует в первую очередь не переживание, а произведение искусства. Переживание есть только путь к постижению произведения искусства. Субъективности сознания противопоставляется объективность художественной предметности» (Idem. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 437). «Только эстетический объективизм создает также внутреннюю связь с историческими науками об искусстве (Kunstdisziplinen). Ведь их первичным объектом исследования является не переживание произведений искусства, но само произведение искусства. Отталкиваясь от него, и следует отыскивать подход к психологически ориентированным исследованиям, чтобы обеспечить им целенаправленность» (Idem. Ästhetik und Philosophie der Kunst. S. 306–332).


[Закрыть] Поэтому возможные мысли и чувства, сопровождавшие художника в процессе творчества, вторичны по отношению к самому произведению: «Лишь тогда, когда произведение говорит с нами, мы слышим то, что говорит художник». И еще: «К художнику мы попадаем только через искусство. Если существует искусство, то должен существовать и художник». Ибо в конечном счете «художник является художником только как творец искусства» и может познаваться только «на основе этого отношения его к искусству» как творец, но вовсе не «как человек, который спит и ест, пьет и дышит». Что же касается рецепции, то исходным пунктом является поэтому не «совокупный фактический процесс художественного творчества», который «продолжает переживаться (или должен переживаться) в наслаждении искусством», а «данность произведения» как объективированного «формообразования» (Gestaltung). Ибо цель искусства – не «субъективная разрядка», но «объективность (Sachlichkeit) формообразования», которая связана с определенной «установкой сознания» и не имеет ничего общего с обескровливанием и безликостью. В искусстве речь идет о «формальной кристаллизации», которая не останавливается перед случайностью субъективно пережитого (всякий художник, будучи художником, «противостоит своей жизни, и он вынужден ей противостоять, поскольку он художник»), но в которой «выразительная сила жеста всецело претворяется в образ (Bild), в словесную плоть, [так что] это переживание очищается до беспримесной формы (Gestalt)».[488]488
  Idem. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 250; Bd. 2. S. 165 f., 168 f., 198, 219, 226, 217.


[Закрыть]

Также для установок ОИ характерен тезис, что искусство только тогда тематизируется адекватным образом, когда учитывается его «место в совокупности культурного целого».[489]489
  Ibid. Bd. 1. S. 303 f.


[Закрыть] Для окружения Дессуара было «ясно»: в конечном счете «все произведения искусства стремятся быть чем-то большим, нежели просто вместилищами для эстетических раздражителей»,[490]490
  M. Dessoir. Sinn und Aufgabe der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 151.


[Закрыть] что легко обнаруживается, например, «в совокупном тенденциозном искусстве, портретах, памятниках, религиозных картинах и статуях и т. п.»[491]491
  E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 104.


[Закрыть] – т. е. во всех предметах, связанных с внеэстетическими функциями. Утиц называет здесь в первую очередь эротическую, интеллектуальную, этическую и религиозную функции искусства,[492]492
  См. прежде всего: Idem. Funktionsfreuden im ästhetischen Verhalten; Idem. Außerästhetische Faktoren im Kunstgenuß; см., напр., также: Idem. Ästhetik und Philosophie der Kunst. S. 308.


[Закрыть] Дессуар – духовную, общественную и нравственную.[493]493
  См. особенно: M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 423–465 / 2 Aufl. S. 390–431 (глава «Die Funktion der Kunst»).


[Закрыть] Вот почему, в частности, по мнению представителей ОИ, критерий «незаинтересованности», который Кант справедливо связал с эстетическим опытом, не подходит для искусства, а точнее, подходит лишь в ограниченной степени.

Любое подлинное произведение искусства слагается исключительно в соответствии с мотивами и воздействиями, оно возникает не просто из любви к эстетической игре и стремится не только к эстетическому удовольствию, а еще меньше – к чистой красоте, явленной в произведении. Потребности и силы, в которых искусство имеет свое бытие, вовсе не исчерпываются спокойным наслаждением, которое традиционно характеризует эстетическое впечатление, а также эстетический объект. В действительности искусства в духовной и общественной жизни имеют функцию, благодаря которой они связаны со всей сферой наших знаний и желаний.[494]494
  M. Dessoir. Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. 1 Aufl. S. 4f. / 2 Aufl. S. 2.


[Закрыть]

И, наконец, «красота, которой наслаждаются в жизни, и красота, которой наслаждаются в искусстве, – не одно и то же»,[495]495
  Ibid. 1 Aufl. S. 3 / 2 Aufl. S. 1.


[Закрыть] поскольку красота какой-нибудь природной вещи или машины, как выяснено, прежде всего Утицем, «вообще не имеет никакого отношения к изображению». Вместо этого вне сферы искусства существует «простая действительность, которой можно наслаждаться эстетически, но не исходя из формообразования».[496]496
  E. Utitz. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft // Kongress für Ästhetik und Allgemeine Kunstwissenschaft. Berlin, 7–9 Oktober 1913. S. 103 f.


[Закрыть] В соответствии с таким подходом Утиц резюмирует отношение эстетики и ОИ следующим образом:

При желании понять эстетику и ОИ в их взаимоотношениях лучше всего, возможно, сделать это, прояснив различия метафизики и общего религиоведения. Метафизика как наука, разумеется, не исчерпывает сущность религии, хотя всякая религия метафизична…Имеет смысл исследовать, какое метафизическое содержание кроется в религии; какую значимость вообще она признает за метафизическим, какие принципиальные возможности раскрываются здесь и т. д. Но доступ ко всем этим исследованиям будет перекрыт, если религию просто подверстать к метафизике. То же самое относится к отношению ОИ и эстетики. Так что, вопреки или благодаря философски-систематическому обоснованию ОИ, мы надеемся добиться жизненности, достичь которую чистой эстетике никогда не удавалось. Ибо сейчас мы подходим к искусству не с внехудожественными понятиями, но наблюдаем за ним, исходя из конститутивных условий его бытия вплоть до тончайших разветвлений его судеб и в этой подвижности искусства узреваем его закономерность.[497]497
  Idem. Allgemeine Kunstwissenschaft. S. 444 f.


[Закрыть]

Именно благодаря этой руководящей идее, которую стремились осуществить Дессуар и его соратники и которая состояла в том, чтобы наряду с эстетикой выдвинуть собственную теорию искусства, а именно ОИ, эта инициатива оставалась на протяжении более чем двух десятилетий в центре современного искусствознания. Так и для деятелей ГАХН основополагающей целью становится не удовлетворение современным научным критериям, но – точно так же – отграничение «искусства» или «искусствознания» от «эстетического».

Отношение эстетики и ОИ, о чем не в последнюю очередь свидетельствует название журнала, в принципе мыслилось не как отношение конкуренции или даже исключения, но как отношение дополнения. У Дессуара, который обычно мало ценил методологические вопросы, это отражается, например, в том, что в 1923 г., во втором издании своей книги он отказался от первоначального деления на две «главные части» – «эстетики», с одной стороны, и «ОИ», с другой. И даже временами дефиниции, которые в первом издании соотносились только с эстетикой, он распространяет в новом тексте на «искусствознание и эстетику».[498]498
  См.: R. Schmücker. Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft. S. 55.


[Закрыть] (Подобные неясности побудили Гуго Шпитцера,[499]499
  См., напр.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. Bd. 1. S. 14 f.


[Закрыть] названного Утицем предтечей ОИ, к критическому замечанию о том, что в работах Дессуара «имеет место даже худшая путаница, чем она встречается в текстах, которые не предпринимают разделения [эстетики и искусствознания]».[500]500
  H. Spitzer. Psychologie, Ästhetik und Kunstwissenschaft. S. 1612. Ср.: W. Henckmann. Probleme der allgemeinen Kunstwissenschaft. S. 279 f.


[Закрыть]) Но это ничего не меняет в том отношении, что возникшие в данных рамках исследования – по крайней мере протагонистов этого дискуссионного форума – de facto практически полностью были посвящены вопросам ОИ. Последовательнее всех был здесь, конечно, Утиц, который в названии своего двухтомного главного труда не обинуясь опускает «эстетику» и оставляет как свою цель только «Основоположение общего искусствознания».[501]501
  См.: E. Utitz. Grundlegung der allgemeinen Kunstwissenschaft. 2 Bde.


[Закрыть]