Текст книги "Гражданская война в России (1918–1922 гг.)"

На стороне Республики Советов, согласно результатам переписи Красной армии и флота, проведенной в августе 1920 г., в армии насчитывалось 64 074 женщины, что составляло 2,2–2,3% от всего состава армии812812
  Асташов А. Б. Социальный состав Красной Армии и Флота по переписи 1920 г. // Вестник РГГУ. 2010. № 7. С. 111.


[Закрыть]. В масштабах армии, да и страны численность незначительная, но и такая наблюдалось впервые в отечественной истории.

Основными причинами политической активности женщин в годы войны можно назвать осознание своих социально-экономических и политических интересов, стремление повысить свой социальный статус, представления об общественном долге и забота о всеобщем благе, вера в партию и построение светлого социалистического будущего.

Прививаемая Советским государством новая система ценностей, основу которой составляли патриотизм и гражданственность, предполагала сознательную вовлеченность в политику, приверженность интересам общества и готовность идти ради них на жертвы. Своей политической активностью женщины, многие из которых прошли царские тюрьмы и ссылки, стремились построить лучшее будущее для своих детей, призывая их отстаивать социалистические идеи. Так, незадолго до смерти в своем прощальном письме к сыну Клавдия Ивановна Николаева, участница трех российских революций, секретарь Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС), писала следующее: «Сила страны, сила человека состоит в том, что люди объединены идеями и борются за них, а эти идеи дает им учение марксизма-ленинизма…»813813
  Карасева Л. Клавдия Ивановна Николаева // Славные большевички. М., 1958. С. 242.


[Закрыть].

Гражданская война не только увеличила политическую активность женщин, но и изменила само представление о ней: женщина перестала быть только женой и матерью, став еще товарищем и борцом за светлые идеалы. В Советской России лидерские качества, которыми обладали некоторые женщины, смогли проявиться наиболее полно и ярко, что позволило им занимать важные посты в армии и системе государственной власти.

Крестьянская повседневность в годы Гражданской войны (по материалам дневников ярославского крестьянина П. В. Бугрова) 814814
  Работа выполнена в рамках проекта РФФИ 18-09-00351 «Рукописное наследие ярославского крестьянина П. В. Бугрова (научное исследование, комментирование и подготовка к публикации)».


[Закрыть]

И. С. Слепцова (Кызласова)

Аннотация. В статье анализируются дневники ярославского крестьянина П. В. Бугрова, относящиеся к первой трети XX в. Они являются ценным источником по истории повседневности крестьянского сообщества периода Гражданской войны. В них представлены крестьянские практики выживания в условиях голода и нестабильной социально-политической обстановки. Анализ дневников позволяет заключить, что идеологические убеждения в данных обстоятельствах отходят на задний план, а главными становятся прагматические мотивы, необходимость выжить и сохранить жизнь близких.

Ключевые слова: Гражданская война, антропологический подход, голод, стратегии выживания, крестьянская повседневность, эго-документы, Ярославская область.

I. S. SLEPTSOVA (KYZLASOVA)

PEASANT DAILY LIFE DURING THE RUSSIAN CIVIL WAR (BASED ON MATERIALS FROM THE DIARIES OF THE YAROSLAVL PEASANT P. V. BUGROV)

Abstract. The paper analyzes the diaries of Yaroslavl peasant P. V. Bugrov, relating to the first third of the XX century. They are a valuable source on the history of everyday life of the peasant community during the Russian Civil War. They present peasant practices of survival in conditions of hunger and an unstable socio-political situation. An analysis of the diaries allows us to conclude that the basis of people’s actions was often not ideological beliefs, but pragmatic motives, the need to survive and save the lives of loved ones.

Keywords: The Russian Civil War, anthropological approach, hunger, survival strategies, peasant everyday life, ego-documents, Yaroslavl region.

Война неизбежно влияет на повседневную жизнь людей, заставляя их приспосабливаться к изменившимся условиям, изобретать новые стратегии поведения, менять сложившиеся бытовые практики. Это прежде всего относится к Гражданской войне, в которой граница между фронтом и тылом весьма условна и во время которой при возникновении конфликта интересов военные действия могут начаться на любой территории, вынуждая каждого решать, поддержать ли ему какую-либо из противоборствующих сторон или остаться в стороне. При этом мотивы, лежащие в основе такого выбора, часто оказываются очень далеки от идеологических и политических и отражают сиюминутные задачи выживания, страх за жизнь, личную зависимость или привязанность, эмоциональный отклик на агитацию конфликтующих сторон и т. д. Поэтому для создания реальной картины Гражданской войны в России представляется продуктивным использовать антропологический подход, исследовать ее в социально-психологическом измерении815815
  О возможностях психологического подхода в изучении социальных, политических и экономических процессов революционного и постреволюционного периодов см.: Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 2010; Он же. Утопия, агрессия, власть. Психосоциальная динамика постреволюционного времени. М., 2012.


[Закрыть]. Если оставлять за скобками настроения, надежды и цели отдельных людей, то это приводит к искаженному пониманию как причин Гражданской войны, разделения на красных и белых, так и собственно хода военных действий.

К направлениям, исследующим проявления субъективности в истории, относится активно развивающаяся в последние десятилетия история повседневности, которая включает «событийную область публичной повседневной жизни, прежде всего мелкие частные события, пути приспособления людей к событиям внешнего мира; обстоятельства частной, личной домашней жизни, быт в самом широком смысле; эмоциональную сторону событий и явлений, переживание обыденных фактов и бытовых обстоятельств отдельными людьми и группами людей»816816
  Пушкарева Н. Л., Любичанковский С. В. Понимание истории повседневности в современном историческом исследовании: от Школы Анналов к российской философской школе // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2014. № 1. Т. 4. История. С. 9.


[Закрыть].

Очевидно, что для реконструкции этого среза жизни необходима иная источниковая база, чем для изучения военно-политической и социально-экономической истории, содержащая сведения о личном переживании индивидом того или иного исторического периода, его отношении к историческим событиям, современником которых он был. Наиболее информативны в этом плане эго-документы, в частности личные дневники. Преимущество дневников как исторического источника по сравнению с мемуарами в данном случае несомненно: фиксация событий непосредственным их участником или наблюдателем содержит заведомо больше конкретных деталей, а их оценка отражает актуальное понимание ситуации, а не ее интерпретацию с точки зрения последующего жизненного опыта. Это позволяет восстановить картину умонастроений, ожиданий и стремлений, определявших деятельность и поведение людей в те или иные моменты истории, а также выявить мотивы, которые заставляли их примыкать к одной из противоборствующих сторон. Кроме того, дневниковые записи дают возможность не только воссоздать ход событий в конкретном месте, но и добавить новые штрихи к истории Гражданской войны в целом.

Радикальные перемены в политическом устройстве, экономике, в социальном и культурном пространстве заставили крестьянство вырабатывать особые практики адаптации, часть из которых применялась и прежде, но часть изобреталась вновь. К традиционным практикам можно отнести сокращение и обеднение рациона питания и замену натуральных качественных продуктов их подобием (хлеб из крахмала или молотого сухого картофеля). К новым, например, можно причислить освоение новых форм хозяйственной деятельности, изготовление различной продукции домашних промыслов и ориентацию на рынок. Это позволяло сохранять в экстремальных условиях по крайней мере минимальный уровень потребления.

Статья написана на материалах дневников ярославского крестьянина П. В. Бугрова (1869–1936) из деревни Ворокса Даниловского уезда Ярославской губернии (совр. Некрасовский р-н Ярославской обл.), которые он вел на протяжении более тридцати лет – с 1897 по 1934 г.817817
  Собрание П. В. Бугрова хранится в Ярославском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике. Фонд личного происхождения. Шифр: ЯМЗ-18152/1, 2, 3 и т. д. (первая цифра обозначает номер собрания, вторая – дневника). Все дневники не имеют пагинации. Характеристику собрания см.: Слепцова И. С. «Коллективная биография» сельского социума (по материалам дневников ярославского крестьянина П. В. Бугрова) // Русский Север: Идентичности, память, биографический текст. К 95-летию со дня рождения К. В. Чистова: сборник научных статей / Ред.-сост. Т. Б. Щепанская. СПб., 2017. С. 79–96.


[Закрыть] Записки Бугрова отличаются некоторыми специфическими особенностями, состоящими в том, что в них совмещаются черты приходо-расходных книг, поденных заметок, мемуаров и автобиографии. В целом в них можно выделить две смысловые составляющие. Первая – хозяйственно-бытовая (заработки и статьи расходов, структура и способы ведения хозяйства, различные события в семье и сельском сообществе) позволяет реконструировать обычный распорядок жизни семьи Бугрова и деревенского социума. Вторая – духовная (описание чувств и эмоций, оценка тех или иных происшествий) репрезентирует внутренний мир Бугрова. Это дает возможность получить представление о его системе ценностей, идеологических предпочтениях и политических взглядах и посмотреть на происходящие события с точки зрения самого автора дневников.

Несмотря на то что в послереволюционный период происходили кардинальные перемены в политическом строе страны, непосредственно затронувшие даже самый малый населенный пункт, изучение записок показывает, что основное внимание их автор уделяет не политическим, а хозяйственным и бытовым вопросам, в частности описанию возникших в результате войны и революции трудностей (исчезновение многих продуктов и товаров, инфляция, карточная система распределения, распространение товарообмена и т. д.). В начале каждого дневника Бугров дает краткую общую характеристику года: «Дневник 1919 года Павла Васильевича Бугрова. <…> Гражданин П. В. Бугров. Время тяжелое и трудное. Голод, нет хлеба, чаю, сахару и круп, и спичек, табаку»818818
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.). Здесь и далее цитаты даются в соответствии с правилами современной орфографии и пунктуации.


[Закрыть]. «1920 год по новому стилю, год високосный, по народному сказанью будто бы тяжелый. Посмотрим, но и прошедший был нелегок. Голод и голод и дороготня»819819
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть] и т. п.

Наглядную картину снижения уровня жизни крестьянства дает сопоставление цен на продукты питания и предметы первой необходимости, а также перечень приобретаемых товаров. Так, пуд ржи у частных лиц в январе 1918 г. стоил 40 руб., в июне – 104 руб., в августе – 100 руб. Для сравнения: в 1917 г. пуд ржаной муки можно было купить за 6 руб. Незначительное количество ржаной муки распределялось по карточкам. Семье Бугрова, состоящей из пяти человек, было выделено: 1 марта – по 1¹/₂ фунта на едока на 5 человек, всего 6¹/₄ фунта – руб. 30 коп. и 24 марта – по ⁵/₈ фунта на едока, всего 3¹/₈ фунта – 1 руб. 88 коп. Пшеничная мука в 1918 г. выдавалась только два раза – на Масленицу по полтора фунта (60 коп. за фунт) и на Пасху по четверти фунта на человека (цена не указана). Из круп было получено только около двух с половиной пудов саго. Пуд соли в январе 1918 г. стоил 2 руб. 40 коп. Постного (подсолнечного и конопляного) масла было куплено и получено по карточкам всего чуть больше 12 фунтов. Очень мало покупалось чаю, сахар в основном заменялся патокой, которую выдавали на картофелетерочном заводе и которая затем обменивалась на необходимые продукты. Так же резко сократилось и приобретение одежды, обуви и предметов обихода.

Введенное во время Первой мировой войны нормирование и распределение по карточкам основных продуктов питания в годы Гражданской войны было распространено практически на все продукты, которые выкупались в «потребиловке» (лавке потребкооперации). Судя по записям, в 1919 г. ржаной муки было получено всего 1 пуд и 30 фунтов, овса – немногим больше 4 пудов (1 пуд – 250 р.), а пшеничной муки не было совсем. Для выпечки хлеба вместо зерновой муки часто использовался крахмал или молотый сушеный картофель. «Хлеб из сушеной картошки. Одним словом, картофель спасает нас от голодной смерти. Но живот побаливает частенько и слабость»820820
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть]. Соль иногда приходилось заменять соленой водой, получаемой на соляных источниках в посаде Большие Соли, которую затем выпаривали или просто готовили на ней еду. «Бочку 10 ведер соленой воды от Солей для пищи»821821
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть].

Нехватка продуктов и промышленных товаров, а также установление карточной системы привело к резкому сокращению денежного обращения и переходу населения на прямой товарообмен, о чем свидетельствуют записи 1920–1922 гг. В дневниках Бугрова появляется соответствующая рубрика, в которой он фиксировал свои сделки. Например, за 22 пучка соломы для корма скоту Бугров отдал 12 корзин и еще 15 мелких плетеных изделий, которые он изготавливал специально с этой целью. Постоянно упоминается обмен патоки на хлеб, картофеля на одежду в Костроме, картофеля и патоки на солому, сено, мыло и на «разной товар». За более ценные вещи и услуги приходилось расплачиваться хлебом. Так, за два фунта мыла было отдано 9 ф. пшеницы, плата пастухам составила 12 ф., пользование молотилкой – 30 ф. пшеницы и т. д. Продуктами собирали взносы и на содержание фельдшерского пункта и школы, рабочих паевого завода, церкви и священников и т. д. Если же приходилось расплачиваться деньгами, то в 1922 г. расчет шел на сотни тысяч и миллионы. Например, 1 тысяча спичек стоила 1700 тыс. руб., 22 ф. керосина 13 200 тыс. Подворный налог составил 4500 тыс. руб., взнос на общие деревенские расходы – 1250 тыс. и т. д. Таким образом, тысячекратное повышение цен за годы войны говорит об огромной инфляции, приведшей к резкому снижению покупательной способности, ухудшению качества питания и зачастую к голоду.

Больше всего отражался на рационе питания и тяжелее всего переживался недостаток ржаной и пшеничной муки. Хотя какое-то ее количество выделялось по карточкам, и муку можно было выменять на крахмал или патоку.

Следствием ухудшения условий жизни явилось повышение смертности населения (например, в 1919 г. в Вороксе умерли 22 человека, значительно больше, чем в другие годы). В перечне умерших жителей Вороксы, который Бугров составлял в течение 20 лет, в качестве причин смерти в эти годы он нередко указывал голод. Так, в дневнике 1918 г. он записал: «21 июля умерла Александра Аполлоновна Королева, жена Димитрия Николаевича Королева в Петрограде с голода. Муж приехал в деревню с двумя детьми, а третье ребенко отдано в воспитательный дом в Петрограде, и сам нездоровый от голода»822822
  ЯМЗ-18152/26 (1918 г.).


[Закрыть]. В 1919 г. отмечал: «6 апреля ст. ст. умерла Клепатра Юдьевна Каныгина <…> около 60 лет от роду. Умерла в 4 часа утра неожиданно, так как в постели не лежала, но была слаба здоровьем. <…> Мог бы пожить человек. Погнал в могилу голод, хлеба нет, одна картошка»823823
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть]. Голод, а также болезни и эпидемии, в частности скарлатины, вызвали значительное увеличение детской смертности. «Около 15 апреля умер младенец, мальчик четырех лет от рожденья, у Прасковьи Александровны Коротковой от нечистоты белья, так как мыла не было, и от голода, хлеба и молока нет, один картофель. Жизнь стала невыносимая»824824
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть]. «В первых числа февраля о масленице умерла девушка Настасья около 10 лет от рожденья скарлатиной. <…> 3 марта умерла девочка Липка скарлатиной около трех лет от рожденья. <…> 6 марта умерла девочка Ангелина скарлатиной, около шести лет от рожденья»825825
  ЯМЗ-18152/30 (1922 г.).


[Закрыть].

Обеспечение физического выживания семьи стало главной проблемой для Бугрова и определило выбор жизненной стратегии. Ситуация осложнялась еще и тем, что закончились его обычные заработки на баржах во время волжской навигации, поскольку была прекращена деятельность судовладельцев Понизовкина, Бурова, Шушлина и других. В создавшихся обстоятельствах Бугров выбрал активную стратегию, хотя в этот период в крестьянской среде нередко практиковалась и пассивная форма – нищенство, однако из членов его семьи никто не «ходил по миру». Он изобретал новые способы добывания средств существования и старался максимально полно использовать все доступные ему ресурсы. Стал больше усилий вкладывать в свое хозяйство: увеличил посадки картофеля, который использовался не только для еды («Голод, хлеба нет, питаемся картошкой»826826
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть]), но и как техническая культура, его он сдавал на картофелетерочный завод Понизовкина и взамен получал патоку, из которой варил ландрин. На арендованной земле начал выращивать капустную рассаду, которую продавал в окрестных селах; сажал капусту, огурцы и другие овощи, а также сеял рожь, овес и пшеницу, что составило основу питания семьи. Постарался больше завести домашней скотины. Так, к уже имеющейся телке в 1919 г. купил «поросенко боровок маленькое, ценою тысяча семьсот рублей на советские деньги, бумажные»827827
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть]. В 1921 г. получил «теленко красное белоголовое трех месяцев от рожденья на ферме Васильевское у Понизовкина за плату 50 000 р. разменными знаками»828828
  ЯМЗ-18152/29 (1921 г.).


[Закрыть]. Стал изготавливать корзины и т. д. Реализация в Костроме и Ярославле части выращенных продуктов, а также изделий домашнего промысла позволила дополнительно получать небольшие денежные средства. Таким образом, значительно изменился характер труда и возросла его интенсивность; одновременно с этим изменилась и структура дохода. В бюджете семьи увеличился удельный вес доходов в натуральном виде в отличие от дореволюционного времени, когда преобладала их денежная форма: тогда основным источником содержания семьи были заработки Бугрова в навигацию по погрузке-разгрузке барж и плата за различные поденные работы у односельчан, а ведение собственного крестьянского хозяйства выполняло подсобную функцию.

Безудержный рост цен и необходимость компенсировать потери хозяйства от инфляции заставили Бугрова мобилизовать все трудовые ресурсы семьи: жену и детей. Жена Анна Алексеевна и в предшествующие годы, несмотря на частые беременности, роды и ведение домашнего хозяйства, постоянно занималась поденным трудом у односельчан (жала рожь, сажала, окучивала и рыла картофель, помогала с уборкой дома и пр.), но в этот период значение ее вклада в общий доход семьи возросло, поскольку она получала вознаграждение продуктами. Например, согласно записи 1918 г., «8 августа жала рожь в Бутове поденно, не деньгам, а рожью, 10 фунтов в день. Жала 8 ден, хлеба получила два пуда, цена была хлебу 200 р. за пуд. Итого 400 р. <…> 23 августа обирали колос из-под ржи в Бутовском поле, околотили вальком дома, наколотили два пуда ржи. Обирало все мое семейство. Матка, Гринька, Лисутка и Костюшка носили в мешках»829829
  ЯМЗ-18152/26 (1918 г.).


[Закрыть].

Дети Бугрова – Елизавета (домашнее имя Лисутка, 1903 г. р.) и младший сын Константин (1906 г. р.) – также вынуждены были начать помогать семье. Запись об их первом заработке обведена в рамку, видимо, чтобы подчеркнуть важность этого факта. «Лисутки и Костюшки первая добыча. Костюшка работал на паевом заводе830830
  Хрептовский картофелетерочный завод, пайщиком которого был Бугров, поэтому в дневниках он часто называет его «свой завод».


[Закрыть], бил щебень для бетона на своем заводе 15 ден, полтора руб. в день. Костюшке 10 лет от рожденья, родился в 1906 г. <…> Костюшка и Лисутка били щебень для бетона под баки на отряд за 60 р. за груду. Работали 15 ден. Детки били щебень с 27 июля и по 12 августа. После шабашу [я] подсоблял. Лисутка работала на паевом заводе. При постройке своего завода Лисутка работала 8 ден, била щебень для бетона. 15 июля получено с паевого Хрептовского завода 12 р. 5 августа таскала щепы из терочной Хрептовского паевого завода, получено за 6 ден 9 р. Лисутке 13 лет от рожденья»831831
  ЯМЗ-18152/25 (1917 г.).


[Закрыть]. В дальнейшем записи о работе детей встречаются постоянно, но они больше относятся к занятиям домашним хозяйством. Старший сын Григорий осенью 1916 г. был призван в армию и после учебы попал на Балтийский флот, где и остался на добровольной основе, поддержав Октябрьскую революцию. Он иногда приезжал со службы домой, но его вклад в общее хозяйство был сравнительно небольшим.

Если Бугров придерживался законных способов добывания средств к существованию, то содержащиеся в дневниках материалы позволяют говорить о распространении в крестьянском социуме и асоциальных стратегий выживания, к которым относятся воровство, разбои и грабежи, иногда сопровождавшиеся убийством. Заметок о воровстве в годы Первой мировой и Гражданской войны становится значительно больше по сравнению с предшествующим периодом. Чаще всего воровали сено, так как зимой оно хранилось вдали от деревни на сенокосах и было легкой добычей для воров. «Частая развалка сена из-за воровства, т. к. нужда в сене большая»832832
  ЯМЗ-18152/29 (1921 г.). Развалка сена – это «разваливание» стога сена на поле и перевоз его на санях в сарай или сеновал.


[Закрыть]. «Поймали воров с сеном, свалили у пожарного сарая два возка, ночью опять украли. <…> Украли рыбу из садка у Халамоновых, 8 лещей крупных. <…> Вчера украли бархатное пальто у Парасковьи Коротковой»833833
  ЯМЗ-18152/31 (1922 г.).


[Закрыть] и т. д. Негативное влияние последствий голода сказывалось и в дальнейшем: уровень преступности не снизился. Бугров отмечает также упадок религиозности в крестьянском социуме и этим объясняет нравственную деградацию своих односельчан.

В качестве экстремальной стратегии выживания можно рассматривать сопротивление крестьянства продразверстке – насильственному отъему зерна и других продуктов, что выразилось в массовых восстаниях во многих регионах России. В Ярославской губернии это было выступление «зеленой армии»834834
  См. подробнее: Посадский А. В. Зеленое движение в Гражданской войне в России. Крестьянский фронт между красными и белыми, 1918–1922 гг. М., 2018.


[Закрыть], которое было подавлено в течение лета 1918 г. Бугров лично не участвовал в этом движении, и по его записям трудно сказать, как он его оценивал. Все же в своих записях он не был полностью откровенен, что свидетельствует о крестьянской осторожности. Так, в 1918 г. он записал: «Много было событий нонча, но записывать посумлевался», а часть информации уничтожил – несколько строк стер ластиком. Но, безусловно, он не отнесся к этому событию безразлично. Заметка о расстреле повстанцев около завода Понизовкина написана крупными прописными буквами, как он всегда поступал при фиксации наиболее значимых событий своей жизни, и озаглавлена «Было великое событие». Среди погибших названы люди из соседних деревень, лично знакомые Бугрову, что, конечно, не могло оставить его равнодушным. В целом можно утверждать, что характерный для Бугрова патернализм и лояльное отношение к власти как таковой позволяют говорить о его отрицательном отношении к девиантной и экстремальной стратегиям выживания. Для себя он выбрал стратегию, не выходящую за рамки крестьянских нравственных представлений, базирующуюся на нормах обычного права и христианской этике.

Нехватка продовольствия активизировала практики кооперации в обеспечении жителей деревни особенно ценными и дефицитными белковыми продуктами – мясом и рыбой. Так, в 1919 г. мясо от заколотого общего для деревенского стада быка («десяточного») распределили по хозяйствам в соответствии с числом коров в каждом из них, а на собранные при этом деньги купили нового быка. «27 июня 6 ф. говядины – 133 р. 50 к. Кололи десяточного быка хромого. Мясо разделили на коров. На каждую корову досталось 6 ф. мяса. А на эти деньги купили молодого быка у Серафимы Киселевой, ценою за 14 тысяч рублей»835835
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть]. В следующем 1920 г. получили мясо таким же образом. «28 июня кололи десяточного быка. Пять с половиной фунтов говядины, получали мясо, кто имеет коров – 750 р.»836836
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть]. Еще немного мяса в этом же году досталось после выполнения разнарядки по продразверстке. «13 декабря получили фунт мяса, остаток от быка. 5 пудов сдали в казну в Ярославль по разверстке 41 пуд на деревню. А остаток 2 пуда 10 ф. разделили по фунту на каждую корову. Коров 93 коровы»837837
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть]. Совместно использовались и рыбные ресурсы недалеко расположенного озера Кухло, которое до этого времени сдавалось в аренду, что приносило крестьянам средства для оплаты общих расходов. Характерно, что «рыбный пай» был выделен и на старшего сына Григория, в тот момент проходившего службу на Каспийском море, и его жену как на лиц, имеющих право на получение «доли» из общего владения. «20 ноября в субботу получили рыбы селедки 12 фунтов на едоков, по два фунта на едока, Гринкя служил на Кавказе и с женой, рыбы получили и на его. Рыба из [озера] Кухлы. Ловили всей деревней, а не отдавали в аренду одному лицу как раньше за 25 рублей. Ходили стеречь по ночам по очереди. <…> 25 ноября рыбы еще получили 5 ф.»838838
  ЯМЗ-18152/29 (1921 г.).


[Закрыть].

В качестве еще одного из источников получения помощи в борьбе с голодом следует упомянуть социальную политику государства, направленную на поддержание беднейшей части населения, к которой относился и Бугров. Благодаря тому, что старший приемный сын Бугрова Григорий служил на Балтийском флоте, семье выдавались продовольственные карточки «Красная звезда» и была назначена небольшая пенсия на мать и на несовершеннолетних сестру и брата. Например, в 1920 г. «13 марта ст. ст. в пятницу получена пенсия на двоих: на Костюшку и матку шестьсот сорок рублей и продовольственные 2 карточки – 640 р. 24 мая пенсия получена за Гриньку на двоих 1600 рублей и по полфунту на человека сахарного песку и соли. Итого два фунта. <…> 1 июля получена пенсия 300 р. и карточка продовольственная на Лисутку. 9 сентября пенсия получена на двоих – 1728 р. 9 декабря пенсия получена за Гриньку расч[етными] знаками на двоих – 1152 р. 22 декабря 2 ф. сахарного песку, 2 ф. соли на «красную звезду» – 85 р.»839839
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть]. Такая политика способствовала уменьшению социальной напряженности и формированию у крестьян лояльного отношения к новой власти и ее реформам.

В условиях нехватки промышленных товаров было организовано их распределение через магазины потребкооперации, причем крестьяне в соответствии со своими представлениями о справедливом способе деления дефицитных ресурсов использовали жеребьевку. Например, семья Бугрова в 1918 г. получила: «8 октября 4 аршина миткалю досталось по жеребью – 5 р. <…> 25 октября стельки под валенцы черные большие досталось по жеребью из потребиловки – 7 р. <…> 25 октября восьмушка чаю досталась по жеребью из потребиловки – 2 р.»840840
  ЯМЗ-18152/26 (1918 г.).


[Закрыть]. Состав разыгрываемых товаров был неоднороден, и наряду с мелкими вещами (нитки, иголки) можно было получить и более ценные (одежду, обувь). В 1919 г.: «16 ноября сапоги Лисутке – 1020 р. Сапоги Лисутке достались по жеребью из потребиловки. Даны вещи: мыло духовое две печатки, катушка ниток, плат головной, сапоги женские– это все на 24 человека. И кидали жребий, нам достались сапоги, с прибавкой 600 рублей, да они 420 рублей»841841
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть].

Социальная поддержка реализовывалась и в других формах, непосредственно влиявших на повседневную жизнь деревни. Так, существовала система продовольственных комитетов, которые кроме продуктов распределяли и семена для посева, что было крайне важно в борьбе с голодом, поскольку обеспечивало крестьян зерном на следующий год. Например, в 1920 г. Бугров получил «3 мая ст. ст. пшеницы 8 фунтов и 3 четверти. Пшеница дана для посева, на едоков, не знаю откуда, сорт не знаю какой. Пшеницу возвратить обратно осенью. 11 сентября пшеница возвращена обратно в сельский совет, носила жена. Собирал Василий Лар[ионович] Каныгин – 10 фунтов»842842
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть]. Также организованно крестьяне получали и некоторые дефицитные и дорогостоящие орудия труда, купить которые единолично им было не под силу. «21 апреля плуг из кредитного товарищества на 56 домохозяев на неимущих – 230 р.»843843
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть]. Такая политика государства стимулировала самоорганизацию сельских хозяев для совместной работы. Этому, кстати, способствовало и устройство паевых картофелетерочных заводов, начатое еще накануне Октябрьской революции.

Отметим, что данная политика государства играла двоякую роль. С одной стороны, она помогала выжить в тех крайне тяжелых условиях, с другой – усиливала иждивенческие настроения крестьян, формировала у них пассивные стратегии поведения и уменьшала личную ответственность за собственное благополучие.

Хозяйственные записи Бугрова позволяют не только полно и достоверно реконструировать экономику крестьянской семьи в экстремальных обстоятельствах, но и благодаря подробной фиксации расходов дают возможность описать также повседневную жизнь сельского сообщества. Внимательное рассмотрение произведенных в 1919 г. «деревенских расходов» свидетельствует о том, что в этот период деревенская община еще полностью сохраняла свою функцию координатора социальной жизни. Так, в ее ведении было собирание денег на различные общие нужды: покупку железного крюка для колодца, оплату штрафа за потраву скотом полей соседнего села Петропавловское, сбор денег на мясо, поставляемое по продразверстке от деревни, сбор налогов подушного и за скотину, плата пастуху и сторожу деревни и т. д. Причем последние позиции позволяют понять, что «пастушно» оплачивалось из расчета количества голов скота (у Бугрова – два с половиной череда, за корову, лошадь и теленка), отдельно вносились деньги за пастьбу лошадей ночью («за ношнину»). За охрану деревни в ночное время («за сторожу») начислялась плата «с души», то есть по числу проживающих844844
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть]. В следующем 1920 . добавляются дополнительные сборы, говорящие о новых явлениях, связанных с переустройством управления деревней – упоминается ее «заведующий А. Хортов», которому «выдано на покупку лодки ездить через Волгу»845845
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть].

Те же записи расходов демонстрируют, что несмотря на голод и крайнюю нужду в хлебе, устраивались традиционные молодежные посиделки – «беседы», за наем дома для которых приходилось расплачиваться зерном: «27 декабря 1921 г. 4 ф. пшеницы дала матка Коске для уплаты квартиры за беседу за три вечера для девчонок и парнишек. Ох, нехорошо, развратно»846846
  ЯМЗ-18152/29 (1921 г.).


[Закрыть].

Об отношении к детям свидетельствуют записи 1919 г. о покупке дочери Лизе, которой в этом году исполнялось 16 лет, и которая поэтому переходила в группу девушек предбрачного возраста, необходимых для взрослой девушки вещей. «18 марта платок Лисутке полушерстяной за три четверика картофелю. <…> 16 апреля сережки Лисутке серебряные позолоченные в потребиловке»847847
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть].

В отдельную рубрику «Принятие икон и попам» заносилась плата причту за выполнение треб, а также жертвы на церковные нужды. Из ее анализа следует, что церковная жизнь в деревне продолжалась обычным чередом, как и в дореволюционный период. Так, Бугров и члены его семьи регулярно посещали церковь, исповедовались и причащались, на праздники принимали иконы и участвовали в крестных ходах. Однако дополнительные комментарии (во время Великого поста на службе «мужчин было мало, женщин много, больше девушки причащались»848848
  ЯМЗ-18152/27 (1919 г.).


[Закрыть]) указывают на кризис религиозности в социуме. Кроме того, заметны и трансформации, непосредственно вызванные революцией, Гражданской войной и их социально-экономическими последствиями. Например, в крестный ход, проводившийся в знак падежа скотины, вместо обычной платы деньгами расплачивались зерном: «8 августа со святом. Давали рожью и пшеницей. Такой сбор был первый раз за мою жизнь»849849
  ЯМЗ-18152/28 (1920 г.).


[Закрыть]. В 1921 г. изменения еще более заметны: «11 июня в пятницу икона была Николай Чудотворец. Был у нас в Вороксе крестный ход, кропили скотину. Вместо монахов пела женщина, один был священник. Около 18 ноября была икона Толгская Божья матерь, с ней ходили священник старичок и монах горбатый. Платила жена, не знаю сколько»850850
  ЯМЗ-18152/29 (1921 г.).


[Закрыть].

Большой интерес вызывают заметки Бугрова о праздниках, свидетельствующие об особой значимости в крестьянском календаре Масленицы, Пасхи и престольных («годовых») праздников – Петрова дня (день св. апостолов Петра и Павла) и Введеньева дня (Введение во храм Пресвятой Богородицы). Несмотря на дефицит продуктов, в эти дни устраивался праздничный обед и приглашались гости. «21 ноября провожали престольный праздник Введеньев день без белой муки и чаю. Оржаной было занято у Екима Ник. Королева, спасибо. Круп никаких не было. Все равно как в старину постились в Великие посты, так и мы нонча. Весь пожилой народ унылый. А маленькие детки бегают себе, как будто и сытые, удержу нет. <…> Жуткий был праздник»851851
  ЯМЗ-18152/25 (1917 г.).


[Закрыть].