Текст книги "Гражданская война в России (1918–1922 гг.)"

В 1921–1922 гг., когда еще продолжались военные действия на восточных рубежах России, страну охватил страшный голод. И большевистские власти решили воспользоваться народной трагедией для нанесения сокрушительного удара по Русской православной церкви. 27 декабря 1921 г. был издан декрет ВЦИК «О ценностях, находящихся в церквах и монастырях», 2 января 1922 г., ВЦИК принял постановление «О ликвидации церковного имущества», а 23 февраля 1922 г. «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих»940940
  Известия. 1922. 26 февраля.


[Закрыть]. Для учета, изъятия и отправки ценностей в Гохран из мест их прежнего хранения (музеев, складов ВЧК, губфинотделов, закрытых монастырей и др.) в губерниях создавались комиссии по учету и сосредоточению ценностей при губисполкомах под председательством завгубфинотдела с непременным участием предгубчека и губвоенкома. На губернские комиссии возлагалось руководство и наблюдение за «незамедлительной сдачей» и своевременной транспортировкой ценностей в Гохран. Для охраны ценностей комиссиям предоставлялось право обращаться к начальникам гарнизонов для выделения курсантов или наиболее надежных красноармейцев. Кроме красноармейцев и курсантов к этим акциям широко привлекались также милиционеры и чоновцы, о чем свидетельствуют документальные материалы и фотографии, на которых молодые люди в шинелях выносят иконы, драгоценные оклады, церковную утварь и другие культовые вещи941941
  Кривова Н. А. Власть и церковь в 1922–1926 гг.: Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства. М., 1997; Петров С. Г., Покровский Н. Н. Политбюро и Церковь. 1922–1925. В 2 кн. М.; Новосибирск, 1997–1998. Кн. 1–2; Русская Православная Церковь и коммунистическое государство: документы и фотоматериалы 1917–1941. М., 1995.


[Закрыть].

В ряде мест (Москве, Петрограде, Смоленске, Старой Руссе, Шуе и др.) население пыталось противостоять военным, участвовавшим в конфискации церковных ценностей. 15 марта 1922 г. в Шуе по толпе из нескольких тысяч верующих (рабочих, крестьян, ремесленников, мелких торговцев, служащих), пытавшихся не допустить изъятие культовых реликвий из Воскресенского собора, был открыт пулеметный огонь, в результате были убиты шесть, ранены 10 человек. В подавлении волнений населения Шуи участвовал 146-й полк РККА. А скорый на расправу ревтрибунал приговорил к расстрелу ряд шуйских священников942942
  См. первое официальное сообщение о событиях в Шуе в центральной прессе, к которому нужно относиться критически: Известия ВЦИК. 1922. 24 марта; ср: Известия ЦК КПСС. 1990. № 4. С. 190–193.


[Закрыть].

В Смоленске ранним утром 22 марта 1922 г. отряды курсантов окружили Свято-Успенский кафедральный собор, а также Вознесенский и Троицкий монастыри. Возмущенные верующие оказали ожесточенное сопротивление, используя камни, глыбы снега, палки, отнимая у курсантов оружие. С помощью подкрепления, вызванного красными командирами, выступление, жертвами которого стали одна погибшая женщина и шесть-семь раненых мужчин, подавили. Учитывая произошедшие уже инциденты, командующий Московским военным округом Н. И. Муралов, встретивший Февраль 1917 г. простым солдатом, создал оперативный штаб для содействия вывозу церковных ценностей во главе с комендантом Москвы Н. А. Яковлевым. Но и в столице страны не обошлось без нежелательных для большевистских властей происшествий. В Москве у церкви Богоявления в Дорогомилове (Хамовнический район) во время работы районной комиссии по изъятию церковных ценностей 5 апреля 1922 г. прихожане, вооружившись камнями, избили восьмерых красноармейцев. Для усмирения толпы протестующих пришлось вызывать отряд кавалеристов943943
  Изъятие церковных ценностей в Москве в 1922 г. Сборник материалов из фонда Реввоенсовета Республики. М., 2006. С. 8–10, 12–14, 156–157; Кублановский И. Ю. Беспорядки при изъятии церковных ценностей весной 1922 г. (по документам РГВА) // Материалы международной научно-практической конференции «История Гражданской войны в России 1917–1922 гг.». М., 2016. С. 331–335.


[Закрыть].

При вывозе культовых вещей из церкви Путиловского завода в Петрограде от рук верующих пострадали несколько курсантов и милиционеров. Протестующих рабочих удалось разогнать только с помощью вызванного подкрепления – целого отряда ЧОН944944
  Кублановский И. Ю. Указ. соч. С. 336.


[Закрыть]. Как выяснилось, на спасение самих голодающих ушли не более 25–30% из 4,5 млн золотых рублей, в которые были оценены культовые вещи, конфискованные у церковных учреждений945945
  Кривова Н. А. Указ. соч.; Петров С. Г., Покровский Н. Н. Политбюро и Церковь. 1922–1925. Кн. 1.


[Закрыть]. Часть из них передали в музеи, часть распродали, а кое-что разошлось по рукам тех, кто участвовал в позорных акциях по изъятию церковных ценностей.

Наряду с отрицательными последствиями разрушительной стихии, связанной с анархизмом, хаосом, безвластьем, бескультурьем, в годы Гражданской войны и белыми, и красными велась работа, направленная на сохранение памятников старины. В первых документах советских органов власти, посвященных сохранению историко-культурного наследия страны, фигурировало понятие «памятники искусства и старины», которое укоренилось еще до революции; музейные коллекции именовались «культурными ценностями», «художественными и историко-культурными ценностями»946946
  Советское законодательство о памятниках истории и культуры. Сборник документов и материалов (1917–1972 гг.). Минск, 1972. С. 17–39; Полякова М. А. Охрана культурного наследия России: учеб. пособие для вузов. М., 2015. С. 48.


[Закрыть]. Национализацией и сохранением частных коллекций, конфискацией церковных ценностей занимался Отдел по делам музеев и охраны памятников искусства и старины (Музейный отдел), созданный в составе Наркомпроса 28 мая 1918 г. С момента создания и по 1927 г. им руководила (и довольно успешно) Н. И. Троцкая947947
  Равикович Д. А. Охрана памятников истории и культуры в РСФСР (1917– 1967) // Труды НИИ музееведения и охраны памятников истории и культуры. М., 1970. Вып. 22. С. 3–25; Жуков Ю. Н. Становление и деятельность советских органов охраны памятников истории и культуры: 1917–1920 гг. М., 1989.


[Закрыть]. Большую роль в деле сохранения историко-культурного наследия сыграли декреты СНК от 19 сентября 1918 г. «О запрещении вывоза и продажи за границу предметов особого художественного и исторического значения» и от 5 октября 1918 г. «О регистрации, приеме на учет и охранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений». В соответствии с этими документами национализировались крупные коллекции и на их основе создавались государственные историко-художественные музеи. Владельцам других коллекций выдавались охранные грамоты. Проводилась регистрация и инвентаризация памятников архитектуры, на которые заполнялись учетные карточки. Только в Москве в 1918–1919 гг. были зарегистрированы 162 архитектурных объекта, подлежащих государственной охране. Создавались новые мемориальные памятники и памятные знаки, открывались новые музеи. В соответствии с классовым подходом и господствовавшей большевистской идеологией особое внимание, естественно, уделялось памятникам истории революционного движения. В годы Гражданской войны советскими органами власти было открыто свыше 70 художественных и краеведческих музеев. Эмиссары Музейного отдела Наркомпроса к июлю 1919 г. обследовали 215 помещичьих усадеб, взяли на учет тысячи движимых («вещных») памятников русской старины.

Справедливости ради нельзя не упомянуть и о действиях высшего комсостава РККА, направленных на сохранение историко-культурного наследия России. В Военно-исторический музей (Петроград) и Исторический музей (Москва) еще с 1918 г. при активном содействии тогдашнего руководителя Наркомата по военным и морским делам Н. И. Подвойского стали поступать имущество и экспонаты полковых музеев развалившейся уже старой армии. И после революционного 1917 г., в период Гражданской войны, продолжали функционировать и даже принимать экскурсантов, в том числе и военных, Военно-инженерный музей, Военно-исторический музей, Центральный морской музей948948
  Александрова Н. В. Российские военные музеи в первой трети XX в.: Из истории организации и деятельности. Автореф. дисс. … канд. ист. наук. М., 1997; Кузнецов А. М. Отечественные военные музеи: становление и развитие (1918– 1991). М., 2008. С. 56–63.


[Закрыть]. Но в 1919–1920 гг. власти уволили почти всех сотрудников «знаменного отделения» Военно-исторического музея и Народного Военно-исторического музея войны 1914–1918 годов (Музея Великой войны), переименованного в «Фонд Мировой войны». Огромную роль в учете и сохранении этих военно-исторических коллекций сыграли историки-музееведы П. И. Белавенец (офицер старой армии) и Г. С. Габаев949949
  Ильина Т. Н. Герои Великой войны. 1914–1918: материалы Трофейной комиссии в собрании Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. М., 2014. С. 210–213.


[Закрыть].

В июле 1920 г. Наркомат по военным делам и Наркомат просвещения подготовили проект совместного приказа, предусматривавший создание при Управлении делами Реввоенсовета РСФСР Военного научно-технического комитета по делам музеев, который должен был способствовать объединению и направлению деятельности всех центральных и местных военных музеев, созданию новых музеев и использованию собираемых для них материалов в научных и культурно-просветительских целях. К сожалению, это начинание не удалось воплотить в жизнь. Наоборот, приказом Реввоенсовета РСФСР и Наркомата просвещения № 2456 от 30 октября 1921 г. была законодательно оформлена передача всех военных и морских музеев в ведение военной секции Главмузея950950
  Кузнецов А. М. Указ. соч. С. 80–81.


[Закрыть]. Правда, для их поддержки и развития у обоих центральных ведомств в то время не хватало средств951951
  См. о состоянии военных музеев страны на 1923 г.: Военные музеи Петрограда // Музей. Пг., 1923. Вып. I. С. 67–68; Потоцкий П. П. Доклад о военных музеях, сделанный на губернской музейной конференции 1923 года заведующим военными музеями // Музей. Пг., 1924. Вып. II. С. 15–17.


[Закрыть].

11 сентября 1920 г. командующий Западным фронтом М. Н. Тухачевский издал приказ: «В целях охраны исторических и культурных памятников прошлого приказываю образовать при агитационно-пропагандистском отделе политуправления фронта отделение учета и охраны культурных ценностей в районе Западного фронта»952952
  Жуков Ю. А. Становление и деятельность советских органов охраны памятников истории и культуры. С. 253.


[Закрыть].

Последним днем 1920 г. датирован красноречивый приказ по войскам 4-й армии Южного фронта (командующий В. С. Лазаревич) дислоцировавшимся после разгрома и эвакуации Добровольческой армии генерала П. Н. Врангеля в Крыму:

«§ 1. С приходом Советской власти Крым стал частью единой Советской республики, и все его сокровища, которыми буржуазия до сих пор пользовалась и наслаждалась только для себя, сделаны достоянием всего трудящегося народа.

Эти сокровища – книги, картины, статуи, старинная мебель, фарфоровая посуда, музыкальные инструменты. Всем эти предметам, находящимся в городских особняках и экономиях, угрожает сейчас опасность расхищения, потери, порчи, употребление на топливо.

Точно также находятся в опасности древние здания, дома, мечети, созданные трудами целых поколений татарского и караимского народов.

§ 2. Всем частям Красной армии, расположенной в Крыму, бережно относиться к предметам искусства и культуры. Военкомам немедленно передавать их в Секцию по охране старины и культурных ценностей (Симферополь, Крымнаробраз) или уполномоченным ею на местах.

§ 3. Освобождать по первому требованию Секции или уездных заведующих здания исторического или художественного значения, занятые под постой, и впредь не занимать взятых на учет Секцией»953953
  Там же. С. 235–236.


[Закрыть]. Этот весьма своевременный приказ сыграл большую роль в сохранении историко-культурного наследия Крыма в начале 1920-х гг.

В октябре 1922 г., узнав о бедственном положении Бородинского музея, командующий Московским военным округом Н. И. Муралов подчинил его лично себе в целях сбережения. В том же году был учрежден Одесский областной военно-исторический музей им. Фрунзе при Одесском доме Красной Армии и Флота, просуществовавший до 1925 г. Как видим, представители военной интеллигенции, оказавшиеся на командных постах РККА, в том числе происходившие из офицеров старой армии, понимали важность сохранения и использования памятников истории и культуры. Такие же тенденции проявлялись и Белом движении.

Расхищение историко-культурных ценностей, как и пренебрежение их судьбой, имели место и в районах, находившихся под контролем антибольшевистских сил. Ценным собранием реликвий (и не только культового характера) обладал Соловецкий монастырь на Белом море. Летом 1918 г. на Соловках молебном и колокольным звоном монахи приветствовали славяно-британский легион полковника Торнхилла. Отбывая из Соловецкого монастыря, англичане захватили с собой из Преображенского собора серебряные венцы с икон и ризы с драгоценными камнями. Осенью 1919 г. вместе с эвакуировавшимися из России интервентами бежала группа соловецких монахов, увезших часть монастырских ценностей954954
  Богуславский Г. А. Острова Соловецкие. Архангельск, 1978. С. 86; Соловецкие острова / Сост. А. И. Фролов. М., 1985. С. 28; Соловецкий монастырь и судьба его наследия. Архангельск, 2011.


[Закрыть].

Северо-Западная армия генерала Н. Н. Юденича, который дважды в 1919 г. (в мае – июне и октябре – ноябре) разворачивал наступления на Петроград, «прославилась» ограблением историко-культурных ценностей в пригородных дворцах Гатчины, Павловска и Царского села. Расхищали все, что только могли увезти; прямо из рам вырезали ценные полотна художников, а остальное (мебель из красного дерева, зеркала) безжалостно ломали и разбивали955955
  Жизнь искусства. 1920. 1 февраля.


[Закрыть]. Потерпев поражение и отступив на территорию Эстонии, военные мародеры принялись распродавать награбленное: серебряную дворцовую утварь, дорогой фарфор с вензелями (в том числе Константиновский сервиз), старинные скатерти и попоны, охотничью карету Александра II и другие раритеты956956
  Горн В. Быт и нравы белой армии и белого тыла // Юденич под Петроградом. Из белых мемуаров. Л., 1927. С. 152–153; Последние известия. Ревель. 1920. № 69. 1 ноября.


[Закрыть].

Такая же деморализация была характерна и для белых армий на юге России. 19 марта 1920 г., находясь в Ялте, академик В. И. Вернадский с огорчением записал в дневнике: «Работать приходится с великим трудом в современное время. Удивительно, как везде и здесь большевики поддерживают культурные начинания, а Добровольческая армия губит»957957
  Вернадский В. И. Пережитое и передуманное / Предисл. Э. М. Галимова; сост., коммент., предисл. С. И. Капелуш. М., 2007. С. 68.


[Закрыть]. Врангелевцы вывезли ящики с ценностями из казначейства Александровска (золотые часы, браслеты, портсигары, кольца с бриллиантами, серебряные ложки и др.)958958
  Калинин И. М. Под знаменем Врангеля (Белое дело: Избранные произведения в 16 книгах. Кн. 12: Казачий исход). М., 2003. С. 252.


[Закрыть].

Но и в стане белых проявлялись созидательные тенденции, о которых тоже не стоит забывать. Как полагает Л. Херец, на деятельность генералов, создавших в провинции, на Юге Европейской России очаг антибольшевистского сопротивления, повлияли исторические образы народного ополчения 1612 г.959959
  Heretz L. The Psychology of the White Movement // The Bolsheviks in Russian society. The Revolution and Civil Wars / Ed. by V. M. Brovkin. New Haven and London, 1997. P. 107–108.


[Закрыть] В отличие от большевиков, едва не снесших в 1918 г. первый московский монумент работы скульптора И. П. Мартоса на Красной площади, для Белого движения Минин и Пожарский оставались символами российского патриотизма. На 100-ру-блевых бумажных ассигнациях, выпускавшихся в 1919 г. Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР), поместили изображение монумента освободителям Москвы в годы первой русской Смуты, на 1000-рублевом билете – Царь-Колокола и Георгиевской оранжево-черной ленты (посему их стали именовать «колоколами», «колокольчиками» либо «ленточками»). Памятник «Тысячелетие России» представлен на врангелевских билетах Государственного казначейства достоинством в 250 и 500 рублей. Военный инженер, полковник академик Н. В. Шевелев изобразил в 1919 г. на денежных знаках Северо-Западного правительства (его главой был нефтепромышленник С. Г. Лианозов, командующим армией генерал Н. Н. Юденич) двуглавого орла с распростертыми крыльями, державшего когтями грозовые стрелы-молнии и ленты воинской славы. На груди орла художник поместил геральдический щит с изображением памятника «Медный всадник»960960
  Ходяков М. В. Деньги революции и Гражданской войны: денежное обращение в России 1917–1920 гг. СПб., 2009. С. 106–129, 201.


[Закрыть].

Еще до эмиграции, в годы Гражданской войны, военный историк, профессор Николаевской военной академии Генерального штаба, генерал-лейтенант Н. Н. Головин, стоявший на антибольшевистских позициях, возглавлял военно-историческую комиссию, занимавшуюся сбором военных архивов по истории Первой мировой войны. На Дону в январе – начале февраля 1918 г. предпринимались шаги по увековечению памяти атамана А. М. Каледина и других активных участников борьбы с большевиками. В воззвании генерала П. Н. Краснова «К населению» от 23 ноября (6 декабря) 1918 г. также говорилось о необходимости создания фонда для сооружения памятников народным вождям и героям, боровшимся с большевиками на Дону и Кубани961961
  Донские ведомости. 1918. 25 ноября (8 декабря).


[Закрыть]. При деникинском Осваге действовала комиссия для сбора военно-исторических материалов, а учрежденная в августе 1919 г. при помощнике управляющего отделом пропаганды художественная коллегия, в частности, должна была делать заключения об экспонатах, которые приобретались музеями962962
  Еремеева А. Н. «Под рокот гражданских бурь…»: Художественная жизнь Юга России в 1917–1920 годах. СПб., 1998. С. 78–79.


[Закрыть].

1 ноября 1919 г. Донским правительством был создан в Новочеркасске Комитет по устройству выставки памятников борьбы Дона с большевиками. Его председателем являлся генерал-майор А. В. Богаевский. На выставке предполагалось экспонировать карты и планы, диаграммы, документы, фотографии, произведения живописи, военные трофеи. Из-за наступления на южном направлении Красной армии деятельность комитета, однако, продолжалась недолго, по 17 ноября963963
  Материалы о Комитете по подготовке выставки находятся на хранении в ГА РФ: ГА РФ. Ф. Р-6053. Оп. 1. Д. 1–14; Фонды Русского Заграничного исторического архива в Праге. Межархивный путеводитель. М., 1999. С. 522.


[Закрыть].

Главнокомандующий П. Н. Врангель еще в апреле 1920 г. приказал всем воинским частям и учреждениям сдать в специально созданную комиссию военно-исторические материалы, относящиеся к «освободительной от большевиков войне», и делать это постоянно964964
  Прохорчик М. В. Политика генерала Врангеля в области просвещения и культуры // V Таврические научные чтения. Симферополь, 2005. С. 104.


[Закрыть]. Российская интеллигенция не раз обращалась за поддержкой к командованию Добровольческой армии, чтобы сохранить от уничтожения и расхищения историко-культурное наследие Крыма. Вот строки из докладной записки профессора В. А. Обручева и академика В. И. Вернадского на имя генерала П. Н. Врангеля от 2 мая 1920 г.: «В эпоху развала и разрушения России охрана всех уцелевших еще культурных очагов является особо важной задачей власти; уничтожение Ялтинского музея нанесет большой ущерб росту русской культуры в Крыму и просветительной работы в Ялте. Ввиду важности дела просим Вас обратить на него свое просвещенное внимание и сделать распоряжение о возврате музею отнятых у него помещений, а также об оказании ему необходимой материальной поддержки»965965
  Андросов С. А. Судьба культурного наследия Крыма на изломе исторической эпохи (1917–1920 гг.) // Историческое наследие Крыма. 2004. № 3–4. С. 136.


[Закрыть].

14 сентября 1920 г. генерал П. Н. Врангель, члены правительства и масса людей торжественно встречали на пристани Севастополя пароход «Цесаревич Георгий», который доставил обратно в Россию Знаменскую икону Божьей Матери, вывезенную при эвакуации из Курска местным епископом Феофаном вначале в Таганрог, а затем в Сербию966966
  Крымский вестник. 1920. 16 (29) сентября.


[Закрыть]. Ее перенесли во Владимирский собор, в котором были погребены знаменитые русские адмиралы XIX в.

Приказом генерала П. Н. Врангеля от 30 сентября 1920 г. при Гражданском управлении была организована даже Государственная археологическая комиссия, в ведении которой находились Херсонесская дирекция музеев и раскопок Тавриды, Керченская дирекция музеев, Генуэзская крепость в Судаке, Археологический музей в Феодосии, Ханский дворец в Бахчисарае, Музей и памятники обороны Севастополя967967
  Мальгин А. В., Кравцова Л. П. Культура Крыма при Врангеле // Крым. Врангель 1920 год / Сост. С. М. Исхаков. М., 2006. С. 134.


[Закрыть]. Но времени и шансов для продолжения работы по сохранению памятников истории и культуры у руководства Белого движения уже не оставалось.

Потерпев поражение от красных, военные руководители белых вывезли из России при эвакуации своих войск часть исторических реликвий, чтобы они не достались большевикам. В начале 1920 г. из Новороссийска в Константинополь были переправлены раритеты Кубанского казачьего войска (знамена, штандарты, иконы, грамоты российских императоров, парадные мундиры и др.), коллекции Донского архива и Музея истории донского казачества (серебряные перначи, насеки, булавы, бунчуки XVIII–XIX вв., сабля прославленного атамана, героя Отечественной войны 1812 г. М. И. Платова, другое именное и жалованное оружие, российские и иностранные ордена и медали)968968
  См. подробнее: Якаев С. Н. Одиссея казачьих регалий. Краснодар, 1992. С. 9–15; Он же. Одиссея казачьих регалий. Изд. 2-е, дополн. Краснодар, 2004; Корсакова Н. А. Дневники атамана Кубанского казачества в зарубежье В. Г. Науменко как источник о судьбе кубанских казачьих регалий // Зарубежная Россия. 1917–1939 гг. Сб. статей. СПб., 2000. С. 86–90; Муромцева Л. П. Военные музеи и музейные коллекции российской эмиграции // Вопросы музеологии. 2014. № 2 (10). С. 50–63.


[Закрыть]. Впоследствии их не раз перемещали из одной страны в другую. За границей (преимущественно во Франции) оказались также собрания ряда полковых музеев старой армии (лейб-гвардии Атаманского полка и др.). Большую часть военных реликвий, вывезенных в годы Гражданской войны из России и хранившихся десятилетиями эмигрантами, впоследствии, после 1945 г. и после 1991 г., вернули на родину969969
  См. подробнее: Муромцева Л. П., Перхавко В. Б. История и культура России в музейных собраниях эмиграции // История и историки: Историографический вестник. 2003 г. М., 2003. С. 192–244.


[Закрыть].

Разрушение части памятников истории и культуры, ассоциировавшихся со старым самодержавным режимом власти, началось сразу после Февраля 1917 г. и продолжилось в 1918–1922 гг. Советские органы власти обладали гораздо большими, чем антибольшевистские правительства, людскими, материально-финансовыми и организационными возможностями для сохранения историко-культурного достояния России. Однако из-за насаждавшейся повсеместно большевистской доктрины официальное отношение к дореволюционному наследию страны носило избирательный характер. Участие в сохранении движимых и недвижимых памятников истории и культуры сочеталось с негативными акциями, например конфискацией церковных реликвий и глумлением над чувствами верующих. Московский Кремль, старинные дворцы, храмы и колокольни военными людьми с обеих сторон в пылу ожесточенных сражений воспринимались не как национальные святыни, памятники истории и культуры, а просто как места дислокации противника, которого нужно было выбить любой ценой. Расположение на периферии, военно-политический полицентризм, частая смена дислокации центров власти, наличие нескольких недолговременных правительств и нескольких армий, низкий уровень дисциплины, ограниченные финансовые ресурсы не позволили руководителям Белого движения на должном уровне заниматься сбережением памятников истории и культуры. Тем не менее в тяжелейших условиях разбитые белые части сумели вывезти за границу и сберечь для потомков ряд ценных военно-исторических коллекций.

В период братоубийственной Гражданской войны 1917–1922 гг. мыслящие люди из противоборствующих лагерей думали не только о будущем России, которое по-разному представляли, но и вспоминали об ее прошлом и заботились о сохранении историко-культурного наследия. И надо отдать должное тем представителям российской интеллигенции (в том числе военной), кто в экстремальных условиях Гражданской войны, оказавшись в разных политических лагерях, заботился о сохранении памятников русской старины для потомков. В годы Гражданской войны советская власть больше уделяла внимания и средств сохранению памятников искусства и старины, чем в 1920– 1930-е гг. Как это не парадоксально, в 1917–1922 гг., когда велись революционные бои и шла братоубийственная Гражданская война, памятники старинной архитектуры и воинской славы России пострадали в гораздо меньшей степени, чем от разрушительных действий большевистских властей в конце 1920-х – начале 1930-х гг.

Геологоразведочные работы по поиску железной руды в Сибири в годы Гражданской войны (октябрь 1917 – ноябрь 1922 г.)

Б. У. Серазетдинов

Аннотация: Рассмотрена история геологоразведочных работ по поиску железной руды в Сибири в годы Гражданской войны (октябрь 1917 – ноябрь 1922 г.). Выявляются роль Сибирского геологического комитета (Сибгеолкома) и Сибирского управления промышленных разведок (СУПРа) в деле удовлетворения насущных потребностей военной экономики Сибири. Прежде всего анализируется работа Копикуза до декабря 1919 г., а впоследствии Сибгеолкома с 1919 по ноябрь 1922 г. по поиску железной руды в Сибири. Прослеживаются сложности и особенности геологоразведочных работ по поиску железной и марганцевой руд в условиях Гражданской войны. Впервые используются материалы Российского федерального геологического фонда (Росгеолфонда).

Ключевые слова: Сибирь, Гражданская война, геологоразведочная работа, минерально-сырьевой ресурс, рудная база, черная металлургия.

B. U. SERAZETDINOV

IRON ORE EXPLORATION IN SIBERIA DURING THE RUSSIAN CIVIL WAR (OCTOBER 1917 – NOVEMBER 1922)

Abstract. The history of exploration for iron ore in Siberia during the Russian Civil War (October 1917 – November 1922) is considered. The role of the Siberian geological Committee (Sibgeolkom) and the Siberian Department of industrial exploration (Suprom) in meeting the urgent needs of the military economy of Siberia is revealed. First of all, the work of Kopikuz until December 1919, and subsequently Sibgeolkom from 1919 to November 1922 on the search for iron ore in Siberia is analyzed. Difficulties and features of geological prospecting works on search of iron and manganese ores in the conditions of the Russian Civil War are traced. The materials of the Russian Federal geological Fund (Rosgeolfond) are used for the first time.

Keywords: Siberia, the Russian Civil War, exploration, mineral resources, ore base, ferrous metallurgy.

С начала Гражданской войны советское руководство предприняло энергичные меры по мобилизации для победы всех имеющихся минерально-сырьевых ресурсов. Актуальность данного исследования заключается в том, что сегодня в комплексе проблем российской истории одной из важных стал анализ создания и развития железорудной базы черной металлургии Сибири в годы Гражданской войны как в масштабе всей страны, так и на региональном уровне.

В историографии этой проблемы можно выделить крупномасштабное геологическое исследование, предпринятое Министерством геологии, которое в 1970 г. выпускает в свет многотомное издание «Геологическая изученность СССР». В кратком экономическом обзоре, предваряющем это сугубо научное геологическое исследование, приводятся данные о наличии здесь богатейших месторождений полезных ископаемых и становлении на этой геологической базе перспективной для развития региона горнорудной промышленности в период Гражданской войны970970
  Геологическая изученность СССР. Т. 18: Томская, Омская, Новосибирская области. Вып. 2: Рукописные работы: Периоды III–V. 1918–1945. Новосиб. территор. геол. упр. Л., 1968; Геологическая изученность СССР. Т. 19: Алтайский край и Кемеровская область. Вып. 2: Рукописные работы: Период 1918–1928. Западносибирское геол. упр. Томск., 1970; Геологическая изученность СССР. Т. 20: Красноярский край (Территория края южнее Полярного круга и Норильский район). Вып. 2: Рукописные и опубликованные работы: Периоды II–IV. 1880–1940. Красноярское. территор. геол. упр. Красноярск, 1979; Геологическая изученность СССР. Т. 20: Красноярский край (Территория края южнее полярного круга и Норильский район). Вып. 3: Рукописные и опубликованные работы: Периоды II–IV. 1919–1940. Красноярское. территор. геол. упр. М., 1973.


[Закрыть].

В книге В. Ведерникова и С. Усыскина «Урало-кузнецкий комбинат. Очерк по предварительным наметкам и материалам» говорилось: «Из других железорудных бассейнов, входящих в состав Урало-кузнецкого комбината, необходимо указать на следующее: <…>

3) Западно-сибирский бассейн – Тельбесс, расположенный по притокам реки Томи, вблизи от Кузнецкого каменноугольного бассейна. Запасы его, по самым предварительным данным, исчисляются в 25 млн тонн. Среднее содержание железа в тельбесской руде колеблется от 40 до 60 проц.

4) Остальные же сибирские, особенно восточные железорудные бассейны почти совершенно не изучены. Вообще, на Востоке нужно ожидать, при постановке достаточных научных исследовательских работ, массу «неожиданных» сюрпризов в смысле открытия новых бассейнов, т. к. процент разведанности в Сибири, например, не превышает ничтожной цифры – 2 проц.

По Сибири пока можно только очертить районы, где найдены мощные залежи железной руды: а) Минусинско-абаканский бассейн, в котором уже сейчас открыто 4 месторождения, с предварительными запасами до 30 млн тонн. Из различных типов руды здесь обнаружены железистые кварциты и магнитный железняк, последний со средним содержанием железа в руде от 50 до 60 проц.; б) Байкальский район, запасы которого ориентировочно исчисляются до 200 млн тонн. Внутри этого района особенно нужно отметить одно месторождение – Железный кряж. Тянется это месторождение по притокам реки Аргуни, проходя в 100 км, примерно от гор. Сретенска. Запасы Железного Кряжа оцениваются свыше в 100 млн тонн руды со средним содержанием железа в ней до 60%»971971
  Ведерников В. Урало-Кузнецкий комбинат: Очерк по предварительным наметкам и материалам / В. Ведерников, С. Усыскин. Свердловск, 1931. С. 11.


[Закрыть].

В Сибири для изучения геологии и полезных ископаемых в годы Гражданской войны действовал Сибирский геологический комитет (Сибгеолком). Сибгеолком был создан 23–27 октября 1918 г. в г. Томске в период работы совещания сибирских геологов. В принятом Положении о Сибгеолкоме определялись три основных направления его деятельности: 1) исследования геологического строения Сибири; 2) изучение месторождений полезных ископаемых и прилегающих к ним районов; 3) гидрологические и другие геологические работы, связанные с удовлетворением текущих запросов экономической жизни Сибири.

На последнем заседании Западносибирского комиссариата в Томске, состоявшемся 4 июня 1918 г., было решено для развития деятельности ЗСК, образовать 11 отделов, и руководителем отдела предприятий был назначен профессор Томского технологического института Павел Павлович Гудков. 14 июня 1918 г. он уже стал заведующим отделом торговли и промышленности ЗСК. В кабинете Временного Сибирского правительства П. В. Вологодского (июнь – октябрь 1918 г.) П. П. Гудков уже был министром по торговле и природным ресурсам. После ноябрьских событий 1918 г. и присвоения звания Верховного правителя Российского государства А. В. Колчаку П. П. Гудков отказался от должности. 5 февраля 1919 г. его и избрали первым председателем Сибирского геологического комитета (Сибгеолком).

В состав Сибгеолкома вошли преподаватели и выпускники горного отделения Аркадий Валерьянович Лаврский (вице-председатель), Михаил Калинникович Коровин (ученый секретарь), Михаил Антонович Усов, Николай Самуилович Пенн, Калистрат Евстафиевич Габуния, Николай Николаевич Павлов, Борис Львович Степанов, К. Г. Тюменцев, Алексей Михайлович Кузьмин, А. В. Арсеньев, Николай Николаевич Урванцев. Первоначально комитет арендовал площади в горном корпусе ТТИ, а в 1919–1923 гг. размещался в двухэтажном кирпичном особняке на улице Садовой г. Томска. Уже в 1919 г. по программе Сибгеолкома работали 11 экспедиционных отрядов. В частности, М. А. Усов обследовал район Анжерских и Судженских угольных копей, Б. А. Степанов изучал проявление марганца в верховьях р. Томи, а Н. Н. Урванцев, направленный в устье Енисея на поиски угля, обнаружил медно-никелевые руды уникального Норильского месторождения. Это открытие стало главным достижением Сибгеолкома и положило начало освоению крупнейшего горнорудного района на севере Сибири, строительству города Норильска и Норильского горно-металлургического комбината. В декабре 1919 г. П. П. Гудков по приглашению Добровольного общества содействия развитию высшего образования (Владивосток) убыл в научную командировку по организации горного факультета в Политехническом институте, где и получил должность профессора и декана геологического отделения972972
  Хисамутдинова Н. В. Геолог Павел Павлович Гудков в России и Америке // Вестник ДВО РАН. 2016. № 15. С. 148.


[Закрыть].

Директором Сибгеолкома стал профессор М. А. Усов, который занимал эту должность до 1929 г. Именно под руководством М. А. Усова геологическая служба Сибири и Томская горно-геологическая школа превратились в мощный геологический учебно-научно-производствен-ный комплекс, успешно решавший вопросы подготовки кадров и развития минерально-сырьевой базы Сибири. В 1922 г. Сибгеолком вошел в состав Центрального геологического комитета РСФСР как его сибирский отдел, в задачи которого входили геологическая съемка десятиверстового масштаба на территории Сибири и разведка месторождений полезных ископаемых, в первую очередь железа, каменного угля, золота и марганца.

Характеристику состояния железорудной промышленности Сибири мы начнем с известной долей условности, с 1921/1922 года, последнего года Гражданской войны и первого года НЭПа, имеющего решающее значения для развития рудной базы черной металлургии Сибири.

Нашу общую характеристику мы откроем таблицей о ежегодном развитие добычи железной руды на Урале и в Сибири, которую мы находим в цитированном издании Геологического комитета «Годовой обзор минеральных ресурсов СССР за 1925/1926 г.»973973
  Годовой обзор минеральных ресурсов СССР за 1925–26 гг. Л., 1927. С. 201.


[Закрыть]

Таблица 1

Добыча железной руды в СССР (тонны) 974974
  Фомин П. И. Железорудная и марганцевая промышленность СССР. Вып. 1. Краткий исторический очерк и современное состояние. Харьков, 1930. С. 43.


[Закрыть]

Необходимость создания металлургической промышленности в Сибири на базе горношорских магнетитовых руд и кузнецких каменных углей была ясна еще накануне Первой мировой войны. Однако к началу 1918 г. горнорудные районы, тяготеющие к Кузнецкому каменноугольному бассейну, в том числе и известные к тому времени магнетитовые месторождения Тельбесской группы Горной Шории, оставались слабо изученными. Запасы железных руд, сосредоточенные в основном на месторождениях Темир-Тау и Тельбес, исчислялись в 30 млн тонн. В Северо-Западном Алтае было известно Белорецкое скарново-магнетитовое месторождение. Запасы руд месторождения не определялись.

К 1918 г. из месторождений марганца на территории Западной Сибири было известно только одно Дурновское на Салаире с непромышленными запасами руд. Дурновские руды в незначительном объеме разрабатывались для Гурьевского завода. Рудопроявления марганца были известны в Кузнецком Алатау и на юге Горной Шории, где на Бийской гриве с 1919 г., по данным К. Г. Тюменцева и А. М. Кузьмина, было известно с наличием псиломелановых образований975975
  Вестник Западносибирского геологоразведочного управления. Т. XI. Вып. 1. Томск, 1931. № 1.


[Закрыть].

Период с 1919 по 1922 г. характеризуется главным образом геологическим изучением с целью получения общего представления о Шалымском железорудном месторождении. Нужно отметить, что в этот период железных руд не было обнаружено ни одним из исследователей.

15 июня 1919 г. Сибгеолком снарядил экспедицию в г. Новокузнецке по бассейну Мрассу. В партию, работавшую к востоку от района Тельбеса, кроме геолога Б. Л. Степанова входили еще два коллектора: студент Томского технологического института Н. Н. Усов и студент Горного института В. П. Ямщиков. Партия выехала вверх по Томи на лодках для изучения в первую очередь разрез реки Мрассы. Изучая оба берега реки Мрассы, поднимающейся почти на всем протяжении первой экскурсии отвесными стенами от 5 до 60 саженей высотой, партия делала боковые маршруты почти по всем более или менее значительным левым и правым притокам Мрассы. В эту же экскурсию были изучены большие Мрасские пятиверстные пороги, представляющие значительное затруднение для плавания по реке, в общем хотя и быстрой, но сравнительно спокойной. 17 июля этот большой маршрут был закончен в русле Усть-Анзасском (иначе Карга), отстоящем на 160 верст от устья Трассы, впадающей в Томь верстах в 40 выше Кузнецка. Первая экскурсия дала большой материал относительно горных пород, слагающих берега Мрассы и ее притоков, характера речных долин, продольных и поперечных, барометрические данные по средней высоте береговых гор, ассортимент гальки и песков золотоносных приисков Мрассы, ряд измерений скорости и расхода воды в Мрассе и наиболее значительных ее притоках. В отношении полезных ископаемых можно сказать, что выводы профессора М. А. Усова об изученном им Абаканском железорудном месторождении, профессора П. П. Гудкова о Тельбесском железорудном районе и личное знакомство Б. Л. Степанова с последним районом, приложенные к району исследования лета 1919 г., позволяют сказать, что по линии с устья реки Мостакол (приток М. Таза) на устье реки Кобырсы можно встретить железорудные месторождения. Был сделан вывод о желательной магнитометрической рекогносцировке района горы Уйзек в вершинах реки Узунас, района окрестности горы Огутупа, полосы между Унушколом и Анзаком (притоком Мрассы), окрестности горы Каратаг вблизи Кобырсы и нагорья Патын. В 1921– 1922 гг. Б. Л. Степанов стал организатором и руководителем Томского отделения Сибпромразведки.