Текст книги "Белая масаи. Когда любовь сильнее разума"

Благословение плевком

Мы ждем почти час. Народу все прибывает. Я прячусь в доме. Наконец появляется мать с тремя старейшинами. Мы втроем стоим у автомобиля, мать читает молитву, и все хором за ней повторяют: «Enkai». Проходит около десяти минут, прежде чем мы получаем благословенную слюну себе на лоб. Церемония закончена, и я чувствую облегчение. Я вручаю каждому из старейшин какой-нибудь полезный предмет в качестве подарка, а мать указывает на Напираи и шутит, что ей ничего не нужно, кроме нашего ребенка.

Благодаря ее помощи я победила. Она единственная, кого я обнимаю перед тем, как сесть за руль. Я передаю Напираи Джеймсу, сидящему сзади. Лкетинга дуется и, лишь когда я завожу двигатель, с мрачным видом садится. Я мчусь без оглядки. Я знаю, что это будет долгий, но ведущий к свободе путь.

С каждым новым километром ко мне возвращаются силы. Я проеду до Ньяхуруру и только тогда смогу снова вздохнуть спокойно. Примерно за час до Маралала наше путешествие прерывает спущенное колесо. Мы загружены под завязку, а запаска внизу! Но я отношусь к этому спокойно, потому что это определенно последняя замена колеса на земле самбуру. Следующая остановка происходит в Румурутти, прямо перед Ньяхуруру, где начинается асфальтированная дорога. Нас останавливает полицейская проверка. Они хотят видеть документы на машину и мое международное водительское удостоверение, в котором указаны все мои данные. Оно уже давно просрочено, впрочем, они этого не замечают. Мне говорят, что нужно пройти техосмотр, чтобы я смогла получить наклейку с нашим адресом на лобовое стекло. Я крайне удивлена, потому что в Маралале я о таких наклейках не слышала.

Проведя ночь в Ньяхуруру, на следующее утро мы интересуемся, как нам получить эту наклейку. И снова начинается бюрократия. Сначала машина должна отправиться в автосервис для устранения всех неисправностей, затем нужно заплатить за регистрацию и техосмотр. Целый день машина должна оставаться в автосервисе, что стоит немалых денег. На следующий день мы можем ехать дальше. Я убеждена, что все получится. Но, когда подходит наша очередь, сотрудник службы проверки тут же указывает на подлатанный аккумулятор и отсутствующую наклейку. Я объясняю, что мы переезжаем и еще не знаем, какой у нас будет адрес в Момбасе. Ему нет до этого дела. Нет адреса – нет наклейки. Бред какой-то. Я не понимаю, почему все так сложно. Мы ждали два дня и зря потратили деньги. Пошло оно все! Мы отправляемся дальше. Я хочу в Момбасу.

Спустя несколько часов мы останавливаемся на ночлег в деревенском отеле недалеко от Найроби. Я очень устала от вождения: левостороннее движение отнимает у меня много сил. Теперь я должна постирать подгузники и покормить Напираи. К счастью, она много спала на непривычно ровных дорогах.

На следующий день мы добираемся до Момбасы, проведя в пути семь часов. Здесь очень жарко. Измученные, мы стоим в очереди на паром, чтобы добраться до южного побережья. Я достаю письмо Софии, которое получила несколько месяцев назад, вскоре после ее прибытия в Момбасу. Судя по адресу, она живет недалеко от Укунды. Я рассчитываю остановиться у нее.

Час спустя мы находим ее дом, но нам никто не открывает. Стучусь к соседям. Выходит белая женщина и сообщает, что София уехала на две недели в Италию. Расстроенная этим известием, думаю, где нам остановиться. Остается лишь поехать к Присцилле, однако муж отказывается – он бы предпочел отправиться на северное побережье. Мне эта идея не нравится, потому что с северным побережьем у меня связаны не самые хорошие воспоминания. Настроение у нас не очень. Прибыв в нашу старую деревню, обнаруживаем, что только один из пяти домов пригоден для проживания. По крайней мере мы узнаем, что Присцилла переехала в ближайшую деревню, в пяти минутах езды.

Очень быстро мы добираемся до деревни Камау, выстроенной в форме подковы. Круглые дома, стоящие вплотную друг к другу, соединены смежными помещениями и напоминают жилье в Маралале. В центре – большой магазин. Я сразу же прихожу в восторг от этого места. Когда мы выходим из машины, нас окружают любопытные дети, а из магазина выглядывает владелец. Внезапно к нам подходит Присцилла. Она не верит своим глазам. Она очень рада нам и особенно Напираи. У нее тоже родился мальчик, который немного старше Напираи. Присцилла тут же ведет нас в свою комнату, заваривает чай и начинает расспрашивать. Когда женщина узнает, что мы хотим остаться в Момбасе, она вне себя от радости. Кажется, что даже Лкетинга впервые после отъезда повеселел. Она предлагает нам свою комнату и даже воду, которую люди набирают в большие канистры прямо здесь, в колодце. Сегодня Присцилла переночует у подруги, а завтра поможет нам найти жилье. Я в очередной раз поражена ее простотой и гостеприимством.

После долгой дороги мы ложимся рано. На следующее утро Присцилла сообщает, что уже нашла для нас жилье с удобной парковкой. Комната примерно три на три метра. Стены бетонные, крыша из соломы. Мы видим других жителей деревни. Все они воины самбуру, некоторых мы помним с тех времен, когда все только начиналось. Вскоре Лкетинга уже разговаривает и смеется с ними, гордо держа на руках Напираи.

Новая надежда

В магазине я чувствую себя как в раю. Здесь можно купить все: хлеб, молоко, масло, яйца и фрукты, и это в двухстах метрах от нашего жилища! Моя уверенность в правильности принятого решения переехать жить в Момбасу только возрастает.

Джеймсу не терпится увидеть море, и мы отправляемся на побережье. Мы добираемся до пляжа менее чем за полчаса. Вид моря наполняет меня радостью и чувством свободы. От чего я, однако, отвыкла, так это от белых туристов в узких плавках. Джеймс, который никогда этого не видел, стыдливо отводит взгляд и восхищается бескрайним морем. Как и его старший брат, он ошеломлен. А Напираи с удовольствием копается в песке в тени пальмы. Здесь, на берегу, жизнь в Кении снова кажется мне очень заманчивой.

Мы идем утолить жажду в пляжный бар, построенный для европейцев. Все разглядывают нас, и я чувствую себя неловко в своей залатанной, хотя и чистой юбке. От прежней самоуверенности мало что осталось. Когда ко мне подходит немка и хочет узнать, мой ли ребенок Напираи, я не нахожу слов, чтобы ответить. Я слишком долго не говорила по-немецки или даже по-швейцарски. Я чувствую себя идиоткой, когда мне приходится отвечать на английском.

На следующий день Лкетинга отправляется на северное побережье. Там он хочет купить несколько украшений, чтобы поучаствовать в танцах масаи, после которых будет распродажа украшений. Я рада, что он хочет заработать. Дома я стираю подгузники, пока Джеймс играет с Напираи. Мы с Присциллой строим планы на будущее. Она приходит в восторг, когда я рассказываю, что собираюсь открыть сувенирный магазин для туристов. Поскольку Джеймс не может оставаться здесь дольше месяца, потому что ему нужно вернуться домой на церемонию обрезания, мы с Присциллой решаем пройтись по отелям в поисках свободного помещения для аренды.

Управляющие роскошных отелей смотрят на нас насмешливо и отказывают. К пятому отелю моя и без того некрепкая уверенность в себе исчезает полностью. Я чувствую себя нищенкой. Конечно, какая уж тут бизнес-леди в красной клетчатой юбке и с ребенком на спине! Случайно индиец на стойке регистрации, услышав наш разговор, записывает для меня телефон, по которому я могу связаться с его братом. Уже на следующий день мы с мужем и Джеймсом отправляемся в Момбасу на встречу с этим человеком. У него есть несколько свободных помещений рядом с супермаркетом в недавно построенном поселке. Арендная плата эквивалентна семистам швейцарским франкам в месяц. Сначала я хотела сразу отказаться, так как это слишком много, но потом все-таки решила посмотреть помещение.

Магазин находится в роскошном месте недалеко от главной дороги на пляже Диани-Бич. Пятнадцать минут на машине от дома. В здании уже есть огромный магазин индийских сувениров, напротив – только что открывшийся китайский ресторан. Остальные площади пустуют. Помещения располагаются в виде лестницы, с улицы магазин не виден. Я соглашаюсь на этот вариант, хотя площадь всего около шестидесяти квадратных метров. Помещение абсолютно пустое, и Лкетинга не понимает, почему я плачу такие деньги за пустой магазин. Он продолжает ходить на туристические представления, но то, что он зарабатывает, тут же тратится на пиво и мираа, что приводит к ссорам.

Пока местные по моим чертежам строят деревянные стеллажи, мы с Джеймсом в Укунде забираем деревянные стойки и привозим их в магазин. Днем мы трудимся в поте лица, пока мой муж проводит время с воинами в Укунде.

По вечерам я обычно готовлю и стираю, а когда Напираи спит, разговариваю с Присциллой. С наступлением темноты Лкетинга берет машину и развозит воинов по местам, где проходят представления масаи. Меня это не устраивает, потому что у него нет водительских прав, к тому же он еще и пьет пиво. Бывает, что, вернувшись ночью, он будит меня и спрашивает, с кем я разговаривала. Если какие-то воины-соседи уже дома, он убежден, что у меня был разговор с ними. Я предупреждаю его, что своей ревностью он снова может все испортить. Джеймс тоже пытается его успокоить.

Наконец возвращается София. Я очень рада увидеть ее снова. Она не может поверить, что мы уже начали в Момбасе свое дело. Она здесь уже пять месяцев и до сих пор еще не открыла свою кофейню. Однако моя эйфория улетучивается, когда я слышу о бюрократических препонах, с которыми мне придется столкнуться. София, в отличие от нас, живет комфортно. Мы недолго видимся почти каждый день, пока это не начинает раздражать Лкетингу. Он не понимает, о чем мы говорим, и думает, что о нем. София пытается успокоить его и советует пить меньше пива.

Прошло всего четырнадцать дней с момента подписания договора аренды магазина, и вот уже все документы готовы. Я собираюсь открыться в конце месяца, и нам нужно подать заявку на лицензию на продажи и на разрешение на работу. София сказала, что лицензию можно получить в Квале. Мы отправляемся туда вчетвером: я с Лкетингой и София со своим бойфрендом. И снова мы заполняем формы и ждем. Сначала вызывают Софию, и она исчезает со своим спутником в кабинете. Через пять минут оба выходят. Ничего не вышло, потому что они не женаты. Мы тоже получаем отказ. Я отказываюсь в это верить, но сотрудник говорит, что без разрешения на работу я не смогу получить лицензию, если только не перепишу все на мужа у нотариуса. Кроме того, название магазина должно быть предварительно зарегистрировано в Найроби.

Как сильно я ненавижу этот город! И теперь нам снова предстоит отправиться туда. Когда мы идем к машине, разочарованные и беспомощные, сотрудник выходит вслед за нами и говорит, что, возможно, Найроби удастся как-то обойти, он об этом подумает. Он будет в Укунде в четыре часа дня и сможет навестить нас у Софии. Всем сразу понятно, что речь о взятках. Меня это приводит в ярость, но София тут же заявляет о своей готовности получить лицензию таким путем. Мы ждем у нее дома, и я злюсь на себя, что не отправилась в Квале одна, с Лкетингой. В указанное время появляется этот служащий и спешно проходит в дом. Он сразу переходит к делу и говорит, что лицензия будет готова завтра, если каждый из нас принесет в конверте по пять тысяч шиллингов. София сразу же соглашается, и мне тоже ничего не остается, кроме как кивнуть.

Лицензию мы получаем без проблем. Первый шаг сделан. Мой муж имеет право продавать, а мне разрешено находиться в магазине, но нельзя даже беседовать с покупателями. Я знаю, что так дело не пойдет, и уговариваю Лкетингу отвезти меня в Найроби, чтобы подать заявление на получение разрешения на работу и зарегистрировать название нашего магазина. Мы называем его Sidais-Masai-Shop, что приводит к большим спорам с Лкетингой. Сидай – его второе имя. Но ему не нравится слово «масаи». Но так как лицензия выдана, пути назад нет.

В офисе в Найроби после нескольких часов ожидания нас просят войти. Я знаю, что многое поставлено на карту, и ясно даю понять это мужу. В случае отказа мы ничего уже не сможем сделать. Нас спрашивают, зачем мне нужно разрешение на работу. С трудом объясняю специалисту, что мы семья, и поскольку мой муж не учился в школе, мне ничего не остается, кроме как работать. Он принимает этот аргумент. Но мне не хватает почти двадцати тысяч франков, чтобы получить вместе с лицензией разрешение на работу. Я обещаю перевести эти деньги из Швейцарии и вернуться. Выхожу из кабинета с надеждой. Мне все равно нужны деньги, чтобы покупать товары. Измученные, отправляемся домой. Нам предстоит долгий путь.

Мы возвращаемся смертельно уставшие и видим, как какие-то воины готовят копья для продажи. Среди них Эди. Мы очень рады увидеться после столь долгого перерыва. Пока мы вспоминаем прошлое, Напираи радостно карабкается на него. Поскольку уже поздно, и я устала, я приглашаю Эди завтра на чай. Ведь именно он помог мне, когда я отчаянно искала Лкетингу.

Как только воины уходят, муж начинает изводить меня расспросами и подозрениями по поводу Эди. Он говорит, что теперь знает, почему я три месяца была одна в Момбасе и не искала его. То, в чем он меня обвиняет, абсурдно, и я предпочитаю уйти, чтобы не выслушивать эти отвратительные обвинения. Закрепив спящую Напираи на спине, я ухожу в темноту ночи.

Я бесцельно блуждаю по окрестностям и оказываюсь перед отелем Africa Sea Lodge. Именно сейчас я чувствую необходимость позвонить маме, чтобы впервые честно рассказать ей, как обстоят дела с моим браком.

Рыдая, я рассказываю изумленной маме о своих мытарствах. Я понимаю, что ей трудно дать сразу какой-то дельный совет, поэтому прошу, чтобы кто-нибудь из нашей семьи приехал в Кению. Мне нужна моральная поддержка. Может быть, это поможет Лкетинге в конце концов больше доверять мне. Мы договариваемся, что созвонимся завтра в это же время. После разговора мне становится легче, и я возвращаюсь домой.

Мой муж, конечно, опять меня в чем-то подозревает и хочет знать, где я была. Когда я говорю ему про телефонный звонок и предстоящий визит членов моей семьи, он, как кажется, успокаивается.

К моему облегчению, следующим вечером я узнаю, что мой старший брат готов приехать. Он будет здесь через неделю с деньгами, которые мне сейчас так нужны. Лкетинга рад познакомиться с кем-то еще из моей семьи. Так как это мой старший брат, он уже заранее проникается к нему уважением и относится сейчас ко мне более дружелюбно. Лкетинга мастерит ему в подарок именной масайский браслет из цветных стеклянных бусин. Я тронута тем, насколько важен этот визит для него и Джеймса.

Мой брат Марк останавливается в отеле Two Fishes. Все счастливы, хотя, он, к сожалению, может остаться только на неделю. Он часто приглашает нас поужинать в отеле. Это прекрасно, хотя я не могу не думать о его счетах. Конечно, он видит моего мужа с лучшей стороны. Лкетинга и вправду на этой неделе совсем не пил и не жевал; он почти не отходит от моего брата. Когда Марк навещает нас, то удивляется, в каких условиях живет его когда-то респектабельная сестра. Но он в восторге от магазина и дает мне несколько хороших советов. Неделя пролетает незаметно, и в последний вечер он долго беседует с моим мужем. Джеймс переводит ему каждое слово. Когда Лкетинга благоговейно и кротко обещает больше не мучить меня своей ревностью, мы считаем, что визит удался.

Джеймс должен вернуться домой через два дня. Поэтому мы сопровождаем его в Найроби и идем в визовый центр за разрешением на работу. Настроение у нас хорошее, я уверена, что все получится. Название магазина было зарегистрировано, и теперь у нас есть полный комплект документов. Мы снова в офисе и нас обслуживает та же женщина, что и две с половиной недели назад. Когда она видит внесенные на счет деньги, вопросы отпадают. Я получаю разрешение на работу на ближайшие два года. Я счастлива. Многие годами ждут его, а мне все обошлось в две тысячи франков.

В Найроби мы закупаем кое-какой товар на масайском рынке. В Момбасе я нахожу фабрики, где можно дешево приобрести украшения, маски, футболки, ткани, сумки и другое. Мой муж обычно сопровождает нас с Напираи. Он редко соглашается с ценами, постоянно торгуется с продавцами. Заглянув однажды в мой магазин, София удивляется – всего за пять недель мы устроились на побережье и получили разрешение на работу. К сожалению, у нее пока ничего не выходит.

У меня напечатано пять тысяч рекламных листовок, представляющих наш магазин. В основном они пользуются спросом у немцев и швейцарцев. Почти во всех отелях мне разрешают разложить их на стойках регистрации. В двух больших отелях я, кроме прочего, арендую витрины для выкладки товаров. Как вишенка на торте у нас в магазине висит наше необычное свадебное фото. Теперь мы готовы.

Мы открываем магазин в девять утра. Я беру с собой омлет и бананы для Напираи. Сначала очень тихо, в магазин ненадолго заходит лишь пара посетителей. В полдень жарко, и туристов на улице нет. Мы решаем сходить перекусить в Укунду и снова открываем магазин в два. Время от времени туристы проходят вниз по главной улице до супермаркета, однако наш магазин не замечают.

Днем к нам заходит группа швейцарцев с листовкой в руках. Я с удовольствием общаюсь с ними, туристы задают много вопросов. Почти все что-то покупают. Я довольна как прошел первый день, хотя понимаю, что нам нужно привлечь больше народу. На второй день, как только появляются белые люди, я предлагаю мужу раздать им листовки. Все сразу смотрят на него. На самом деле это хорошо работает. Сосед-индиец, кажется, расстроен тем, что все туристы проходят мимо него прямиком к нам.

Сегодня, на второй день, продажа уже идет хорошо. Однако, когда Напираи не спит, бывает трудно. Я кладу небольшой матрас под стеллаж для футболок, чтобы дочка могла там спокойно спать. Правда, я еще кормлю, и случается, что покупатели появляются как раз в самый неподходящий момент. Напираи не нравится, когда кормление прерывается, и она кричит так, что ее слышат все. Поэтому мы решаем пригласить няню, которая будет в магазине каждый день. Лкетинга находит молодую девушку лет шестнадцати, жену масаи. Она мне сразу понравилась, потому что приходит в традиционной одежде масаи и красиво украшена. Девушка хорошо ладит с Напираи и отлично вписывается в колорит нашего магазина. Каждый день мы забираем ее на машине и вечером отвозим домой.

Наш магазин работает уже неделю, и оборот увеличивается с каждым днем. Нужно снова закупать товар в Момбасе. Кроме того, возникает новая проблема: Лкетинга не справляется один, потому что иногда в магазине бывает до десяти человек. Нам по-прежнему нужен продавец, чтобы поддерживать торговлю, пока кого-то из нас нет. Это должен быть кто-то из нашей деревни, так как муж примерно через три недели собирается домой, чтобы быть на церемонии обрезания Джеймса. Как член семьи, я также должна присутствовать, и мне очень трудно втолковать мужу, что не очень хорошо закрывать магазин сразу после его открытия. Лишь когда моя младшая сестра Сабина объявляет, что приедет в гости именно в это время, он соглашается оставить меня здесь. Я рада этой новости, потому что в Барсалой меня теперь на аркане не затащить.

Лкетинга больше не возражает и, наоборот, хочет попытаться вернуться обратно так, чтобы увидеться с Сабиной до ее отъезда. Но об этом говорить пока рано. Сначала нам нужно найти помощника. Я предлагаю мужу Присциллу, но он против. Он ей не вполне доверяет. Возмущенная, я напоминаю, сколько она для нас сделала. Но он тверд как кремень. Однажды вечером он приводит с собой парня масаи, который родом из племени масаи-мара и раньше ходил в школу. Поэтому он носит джинсы и рубашку. Меня это не беспокоит, потому что он производит хорошее впечатление. Кажется, он честный человек. Я соглашаюсь, и теперь Уильям – наш новый сотрудник.

Наконец-то я могу организовать поставки футболок и резных деревянных изделий, пока Лкетинга и Уильям присматривают за магазином. Няня сопровождает меня с Напираи. Утомительно ездить от одного торговца к другому, выбирать товары и торговаться. Около полудня я возвращаюсь. Лкетинга околачивается у барной стойки в китайском ресторане, посасывая дорогое пиво. Уильям в магазине. Я спрашиваю, сколько посетителей сегодня было. К сожалению, было продано не так много – всего одно украшение масаи. Все туристы проходят мимо верхней части улицы. Недовольная, спрашиваю, раздавал ли Лкетинга рекламные листовки. Уильям качает головой и говорит, что большую часть времени тот пил пиво в баре. Для этого он взял деньги из кассы. Я сержусь на мужа и на его поведение. Не успевает он зайти в магазин, как повсюду распространяется запах пива. Конечно, тут же возникает ссора, которая заканчивается тем, что он исчезает на машине. Я разочарована. У нас есть работник и няня, а муж пропивает деньги.

Вместе с Уильямом я раскладываю новые товары. Как только мы видим белых людей, он выскакивает на улицу и вручает им листовки. Парень почти всех приводит в магазин, и когда около половины шестого появляется Лкетинга, магазин полон людей, и мы ведем бойкую торговлю. Конечно же, меня спрашивают о моем муже, и я представляю его. Но он даже не смотрит на заинтересованных туристов. Вместо этого Лкетинга хочет знать, что мы уже продали и по какой цене. Мне стыдно за его поведение.

Как-то швейцарец покупает украшения и резную маску для своих двух дочерей. Бизнес идет отлично. Перед уходом мужчина спрашивает, может ли он сфотографировать меня и моего мужа с Напираи. Конечно, я соглашаюсь, потому что он оставил у нас хорошую сумму. Однако Лкетинга заявляет, что тот может сделать это только за отдельную плату. Добродушный швейцарец смущается от такого заявления, а мне становится стыдно. Он делает две фотографии и дает Лкетинге десять шиллингов. Когда он уходит, я пытаюсь объяснить мужу, что нельзя взимать с клиентов плату за фотографии. Он этого не понимает, напротив, обвиняет меня в том, что я возражаю всякий раз, когда он хочет заработать денег. Любой масаи просит деньги за фотографии, почему бы и ему не получить скромное вознаграждение? Он сердито смотрит на меня. Я устало отвечаю, что ни у какого другого масаи нет такого магазина, как у нас.

Появляются другие покупатели, и я беру себя в руки, стараюсь идти им навстречу. Мой муж подозрительно наблюдает за людьми, и если кто-то прикасается к товару, настаивает, чтобы человек его купил. Своим спокойным поведением Уильям умело переманивает покупателей от Лкетинги к себе, чтобы спасти ситуацию.

Через десять дней после открытия мы уже окупили аренду. Я горжусь собой и Уильямом. Большинство туристов приводят к нам знакомых из своего отеля на следующий же день. Наш магазин быстро становится популярным, потому что цены здесь намного ниже, чем в гостиничных бутиках. Я езжу в Момбасу за товаром каждые три-четыре дня.

Спрос на золотые украшения большой, поэтому мне нужна хорошая витрина. Это не так просто, но я нахожу мастерскую, которая делает их на заказ соответственно требуемому размеру. Я смогу забрать ее через неделю. Для этого я беру с собой все имеющиеся у меня одеяла и паркуюсь прямо перед мастерской. Четверо мужчин несут тяжелый стеклянный ящик к машине. Тут выясняется, что все одеяла украдены. Это случилось за какие-то десять минут, хотя я заперла машину. Замок со стороны водительского сиденья сломан. Продавец одалживает мне старые мешки и ящики, чтобы хоть немного смягчить удары. Потеря швейцарских одеял меня очень бесит. Лкетинга тоже расстроится, что его красное одеяло исчезло. Я возвращаюсь в дурном расположении духа.

В магазине только Уильям. Сияя, он сообщает, что продал товара на восемьсот шиллингов. Я хвалю его. Поскольку мы не можем сами выгрузить витрину, он отправляется на пляж за подмогой. Через полчаса парень появляется с тремя масаи; они аккуратно разгружают и устанавливают тяжелую витрину. Я вручаю каждому по десять шиллингов и по бутылке газировки. Я заполняю витрину бижутерией, а парни пьют газировку перед магазином. Там же стоят няня и Напираи. Как всегда, когда вся работа уже сделана, появляется муж в сопровождении мужа нашей няни. Мужчина сердито кричит на молодую жену, и я вижу, что масаи уходят. Я спрашиваю, в чем дело, и узнаю от Уильяма, что муж не хочет, чтобы его жена общалась с другими мужчинами. Если он застанет ее за этим снова, то больше не позволит здесь работать. К сожалению, я не имею права вмешиваться. Но я рада уже тому, что Лкетинга не начинает свои разглагольствования. Я в шоке от поведения мужа девушки, мне жаль ее. Она стоит в стороне, опустив голову.

Слава богу, появляются покупатели, и Уильям услужливо спешит к ним. Из разговора я понимаю, что это швейцарцы, и заговариваю с ними. Они из Биля. Мы знакомимся, и я с любопытством расспрашиваю их о родном городе. Вскоре они приглашают меня на пиво в китайский бар. Я спрашиваю Лкетингу, не возражает ли он. «Почему бы и нет, Коринна? Без проблем, если ты знаешь этих людей», – благодушно соглашается он. Конечно же, я не знаю эту пару, но они приблизительно моего возраста и могут знать кого-то из моих друзей.

Мы сидим в баре около часа. Не успеваю я вернуться, как мне тут же учиняется допрос. Откуда я знаю этих людей? Почему я так много смеялась с мужчиной? Он друг Марко или когда-то был моим другом? Вопрос за вопросом сыплются на меня, словно июльский град. Лкетинга повторяет, как в бреду: «Коринна, ты можешь мне сказать… Нет проблем, я знаю, что теперь у него есть другая женщина… Но, пожалуйста, скажи мне, до поездки в Кению ты спала с ним?» Я затыкаю уши, слезы катятся по моему лицу. Мне хочется кричать.

Наконец-то магазин закрыт, и мы идем домой. Разумеется, Уильям все слышал и наверняка рассказал Присцилле. Как бы там ни было, она подходит и интересуется, все ли у нас в порядке. Я не могу держать это в себе и рассказываю о сегодняшней сцене. Она пытается уговорить Лкетингу не быть таким ревнивым, а мы с Напираи ложимся спать. Сестра приедет через две недели, и, если повезет, моего мужа здесь уже не будет. Ссоры происходят все чаще, и от обещаний, данных Лкетингой после приезда моего брата, уже не осталось ни следа.

Каждое утро я встаю в семь, чтобы к девяти быть в магазине. Теперь представители оптовиков приходят ко мне почти каждый день, предлагают резные изделия или золотые украшения. Такой способ пополнения ассортимента сильно облегчает мне жизнь. Однако я могу пользоваться этой услугой, если только Лкетинги нет в магазине, потому что он ведет себя очень грубо. Каждый представитель сначала обращается ко мне, а мужу это не нравится. Однажды он прогоняет их, говоря, что они должны обращаться к нему. Они что, не знают, кому принадлежит магазин? На вывеске написано Sidais-Massai-Shop. В противоположность Лкетинге, Уильям по-настоящему помогает мне. Он выскальзывает из магазина и любезно просит представителей вернуться после обеда, когда муж будет в Укунде.

Пройдет неделя, прежде чем Лкетинга засобирается домой. Он хочет вернуться через три недели, чтобы познакомиться с Сабиной в последнюю неделю ее отпуска.

Каждый день мы с Уильямом вместе ездим в магазин. Няня обычно уже там, либо мы захватываем ее по пути. Бывает, туристы приходят сразу к открытию. В основном это итальянцы, американцы, англичане или немцы. Мне нравится, что я могу легко общаться со всеми. Уильям без напоминания выбегает на улицу и раздает рекламные листовки, и эта приманка работает все лучше и лучше. Бывают дни, когда, среди прочего, мы продаем до трех золотых цепочек с кенийским гербом. Два раза в неделю к нам приезжает посредник, кому я могу передавать заказы клиентов.

В полдень мы на полтора часа закрываемся на обед и отправляемся к Софии поесть спагетти и салата. Ее ресторан только что открылся, хотя у нее до сих пор нет разрешения на работу. София очень рада, что наши девочки играют вместе. Конечно, я плачу за Уильяма, потому что обед стоит половину его месячной зарплаты. Парню было неловко, что за него платят, и он даже хотел отказаться ходить туда со мной, но он помогает мне присматривать за Напираи. Кроме того, он так усердно работает, что я рада пригласить его. Няня обедает дома.

Сейчас у нас очень хорошие выручки, так что каждый день мне приходится отвозить деньги в банк. Проблем с машиной больше не возникает. Раз в неделю я езжу в Момбасу и делаю закупки, а все остальное покупаю у бродячих торговцев. Мне комфортно в роли деловой женщины. Это первые с открытия дни в магазине, когда везде царит гармония.

Сабина прибывает в отель Africa-Sea-Lodge на второй неделе августа. Мы с Присциллой и Напираи отправляемся встретить сестру, пока Уильям присматривает за магазином. Мы обе очень рады встрече. Это ее первый отпуск на другом континенте. К сожалению, у меня мало времени, не хочется надолго оставлять магазин. Сестра говорит, что первый день просто поваляется на пляже. Вечером мы встречаемся, и я везу ее к нам в деревню. Она тоже крайне удивлена нашим жилищем, хотя оно ей нравится.

Воины-соседи с любопытством спрашивают, что это за девушка, и обнимают мою сестру. Кажется, Сабине воины тоже понравились. Однако я ее предостерегаю и рассказываю о своих мучениях с Лкетингой. Она не может в это поверить и очень сожалеет, что Лкетинга уехал.

Сестра хочет поужинать в отеле. Я везу ее туда на машине, захватив нескольких воинов. Высадив пассажиров, договариваюсь с Сабиной встретиться завтра вечером в баре. Я отъезжаю, а сестра весело болтает с масаи. Я отправляюсь ужинать к Присцилле. Лкетинги дома нет.

На следующий день Сабина появляется в магазине с Эди. Они познакомились вчера на Bush-Baby-Disco. Ей всего восемнадцать, и она хочет брать от жизни все. Я вижу мало хорошего в этом знакомстве, хотя мне очень нравится Эди. Большую часть времени они гуляют вокруг бассейна на территории гостиничного комплекса.

Поскольку я постоянно занята в магазине, редко вижу сестру. Она много времени проводит с Эди. Иногда она приходит в деревню выпить чаю. Она зовет меня на дискотеку, но из-за Напираи это невозможно. Кроме того, если вдруг появится Лкетинга, возникнет масса проблем. Сабина в недоумении, что со мной произошло – я ведь всегда была такой независимой. Но она просто еще не знает моего мужа.