Текст книги "Анна – королева франков. Том 1"

Вскоре к ней пришла сестра, и они, обнявшись, с опозданием оплакали свою родительницу, давшую им жизнь. И хотя особой нежности они от нее не получали, заботу ее материнскую чувствовали. Именно она следила за их домашним обучением, понимая, как важно для дочерей вырасти грамотными. Благодаря ее содействию Настасья вышла замуж за Андраша, которого в то время любила со всем пылом своего молодого сердца.

Но весть о смерти матушки вытеснила другая, пришедшая княжне от сестры из Норвегии. Она писала: «+ От Елизаветы к Анне. В 1046 году Харальд стал королем всей Норвегии. После Ингигерд я больше не понесла, и он женился на Торе. В прошлом году она родила ему второго сына. В декабре прошлого года Филипп погиб в битве за Данию. Может, так и лучше. Харальд там его и похоронил. Храни тебя Господь».

Весть о смерти Филиппа оказалась для Анны настолько неожиданной, что она, потеряв сознание, так и упала там, где стояла. Марьяна вызвала королеву, и слуги отнесли княжну в ее опочивальню.

Елизавета подняла бересту и пробежала письмо глазами. Затем свернув ее, поднялась вслед за слугами и села на ложу рядом с сестрой.

Марьяна побрызгала на ее лицо холодной водой, и через время Анна открыла глаза, не понимая, почему она лежит. Затем боль в плече напомнила ей о письме, которое она незадолго до этого читала, и слезы потекли из ее глаз, отчаянные и горькие. Она уткнулась в подушку, чтобы не кричать от горя. Девушка даже не знала, что душа может так болеть. Но она болела. Ей казалось, что душа разрывается на части и ее уже никогда не собрать.

Анна плакала до самого вечера, а, когда слезы кончились, уставилась в потолок и отрешилась от окружающего мира. Напрасно сестра просила ее подняться, чтобы поесть. Девушка просто слышала ее голос, не понимая ни одного слова, потому никак на него не реагировала.

Два дня она пролежала, не откликаясь ни на какие просьбы. На третий опять оплакивала свою любовь и любимого. Ей казалось, что жить теперь незачем, и в ее воспаленном от горя мозгу не раз мелькали мысли о смерти. Но молодость победила. Понемногу Анна приходила в себя, смиряясь с утратой и находя успокоение в воспоминаниях, связанных с Филиппом.

Седмицу спустя, бледная и похудевшая, она встала с ложа и попросила Марьяну привести ее в порядок. Слуги принесли большую бадью и наполнили ее теплой водой. Анна просидела в ней, пока не стала замерзать. Вдова искупала ее, вымыла волосы и высушила их возле очага. Затем принесла блюдо с едой и поставила на небольшом столе, стоявшем в углу, следя, чтобы княжна съела хотя бы кусочек.

Анна вернулась в семью, утопив свою жизнерадостность в горе, от которого еще полностью не избавилась. Елизавета всеми силами пыталась ее развеселить, но прежней сестры уже не было. Казалось, за прошедшие две недели она состарилась на несколько лет. Не лицом, черты которого только заострились, а восприятием жизни. Сердце же ее и вовсе умерло вместе с Филиппом, продолжая всего лишь биться, ничего не чувствуя.

Еще через время улыбка появилась на ее лице, но она утратила свою лучезарность. Был в ней отпечаток мук, которые девушка перенесла за последний месяц. Даже в разговорах с сестрой она часто, казалось бы, ни с того, ни с сего замирала, глядя в одну точку, и Елизавета замолкала в ожидании, когда Анна вернется в этот бренный мир.

Время брало свое, и княжна понемногу отходила от печали, в которую погрузилась в связи со смертью Филиппа. Весна уже входила в свои права, заставляя землю освобождаться от снега. С каждым днем становилось теплее. Правда, дороги еще были не проездными для такого количества повозок, которое было в их обозе, поэтому пришлось ещё ждать, когда земля просохнет и затвердеет.

Такие дни вскоре наступили, и Анна, попрощавшись с дорогими ей людьми, продолжила путешествие во Франкию. Андраш в это время со своим войском отражал очередное нападение на границы своего государства со стороны Священной Римской империи, поэтому ей не удалось поблагодарить его за гостеприимство. В Унгарии вообще было беспокойно, поскольку разведчики донесли королю, что Генрих Черный собирается летом вторгнуться на ее территорию.

Франкское посольство вместе с обозом княжны Анны отправилось в Регенсбург. По совету Андраша, который снабдил их всем необходимым для водного путешествия, поплыли в ладьях по Истру, чтобы сократить путь.

Анна, наблюдая, как на обоих берегах этой полноводной широкой реки сменялись один за другим живописные пейзажи, рощи, торговые города, каменные монастыри и замки, испытывала море удовольствия. Особенно ее поразили невероятные в своей красоте восходы и закаты солнца, окрашивавшие небесный свод в радужные цвета.

Они преодолевали часть древнего торгового пути, проходившего по водам Истра, останавливаясь на мостах, переправах и заставах, где с купцов снимали мытный сбор. Поскольку на своих повозках они не везли товар для продажи, боярин Велимир вместе с помощником сенешаля Готье договаривались, чтобы их пропускали без оплаты.

Наконец ладьи приплыли в Регенсбург-один из наиболее богатых городов Баварии, имеющий торговые связи с Парижем, Венецией и Киевом. Здесь жили банкиры, которые снабжали императора Римской империи большими суммами денег, поэтому он заискивал перед ними. Тут путешественники побывали на одной из ярмарок, где Анна купила Генриху в подарок восточные пряности, без которых яства казались пресными.

Затем франкские епископы предложили княжне пару дней отдохнуть от водного путешествия в местном аббатстве, где невесту франкского короля приняли с большими почестями. Приором монастыря был известный в ученых кругах автор «Комментариев к житию св. Мариана», друг епископа Вальтера, с которым он сблизился в прошлом году, смакуя доброе вино за долгими вечерними разговорами о мудрости греческих философов, когда посольство направлялось по этой же дороге в Киев.

Поскольку в аббатстве проживать женщинам возбранялось, Анну поселили в соседний дом к богатому купцу, который торговал мехами из Рутении и имел дела с Ярославом. Узнав, что девушка его дочь, он почел за честь дать ей приют под своей крышей. Купец предложил княжне совершить прогулку по городу, и она в сопровождении Госселана де Шони и его рыцарей посмотрела самые достопримечательные его места.

Город действительно был богат и застроен каменными домами. Анна посетила церковь святой Марии и помолилась перед мощами Дионисия Ареопагита. А на следующий день она с Дариной, Любиславой и Марьяной отправилась просто погулять, поскольку был великолепный весенний день.

Вскоре вновь поплыли вверх по реке на ладьях. Когда же сошли на берег и снова поехали на повозках, Анна осознала, что Русь и отчий дом остались далеко позади.

Теперь их путь лежал среди гор Франконии,8282
  Историческая область на юго-востоке Германии


[Закрыть] где в пути им часто стали попадаться шумные водопады, которые произвели на княжну большое впечатление. На второй день их путешествия по Германии начался проливной дождь с грозой, и епископы поспешили увести Анну в харчевню.

В ней находилось много людей, говоривших на всех языках Европы. Они с любопытством смотрели на девушку, узнав, что она княжна из Рутении и едет в Париж, чтобы стать королевой франков. Но поскольку ее окружали вооруженные рыцари, путники удержались от назойливых вопросов, которые рождало их любопытство.

Анна, слушая шум дождя и содрогаясь от громких раскатов грозы, сотрясавшей воздух, благодарила судьбу, что на пути им попалось это благословенное убежище, где они могли поесть и отдохнуть сухими. Рыбная похлебка, копченые гуси и пироги с потрохами оказались довольно вкусными – и девушка утолила свой голод, радуясь вкусной еде, которой она была лишена во время путешествия.

Епископ Мо узнал у трактирщика, где находится кесарь. Оказалось, что два дня тому назад он покинул монастырь в Госларе, где предавался благочестивым упражнениям для спасения души.

– А случайно ты не знаешь, где можно увидеть преподобного Адальберта? – задал он ему следующий вопрос.

– Слышал, что в Майнце.

Вальтер много слышал об Адальберте, который был ревностным служителем Бога, о его уме, богатстве, щедрости и просветительной деятельности в Дании и среди славян, но лично его не знал. Поэтому хотел встретиться с ним, раз их дорога в Париж проходит через Майнц.

На третий день после этого разговора франкское посольство все же встретилось с известным всей Европе епископом. Он находился среди приближенных Генриха Черного, который принимал франкских послов в одном из своих дворцов.

У Анны не было никакого желания встречаться с человеком, который в прошлом отверг предложение великого князя взять ее в жены. Потом, обмозговав ситуацию со всех сторон, решила, что унизительный отказ не имеет лично к нему никакого отношения, так как был получен от его отца, кесаря Конрада, который ревностно относился к латинской8383
  Католической


[Закрыть] вере и не хотел мешать ее с греческой.

К тому же против кесаря ее настроил рассказ Никодима о противостоянии двух Генрихов – франкского и германского, когда последний отправился на коронацию как императора Римской империи в Италию.

– Именно этот период король франков посчитал наиболее благоприятным, – сказал он, – чтобы возвратить назад захваченный замок Аахен, который издревле принадлежал его предкам. И еще Лотарингию.

– Генрих Черный отказался от переговоров? – спросила Анна, борясь с внутренним возмущением.

Никодим снисходительно улыбнулся, а потом быстро вернул на лицо серьезность, чтобы не оскорбить её.

– Ну что вы, княжна, в таких вопросах короли редко прибегают к мирным переговорам. Генрих Франкский просто решил воспользоваться отсутствием Генриха Черного в Рейхе германцев и объявил сбор своих вассалов, чтобы начать войну. И потянулись в Реймс всадники, пешие воины, повозки, нагруженные оружием и припасами. Словом, было всё уже готово, чтобы начать боевые действия.

– И франкский король добился своего?

– К сожалению, нет.

– Почему? Я ведь слышала, что Генрих Покоритель – бесстрашный воин.

– Да, о нем слывёт такая слава, но один в поле не воин. Графы его подвели, не оказав должной поддержки, поэтому от справедливых требований пришлось отказаться до лучших времен.

И, опять обдумав услышанное, Анна пришла к выводу, что вины Генриха Черного в произошедшем нет, а потому все же согласилась встретиться с императором, поскольку епископы в один голос убеждали ее сделать это, объяснив, что эта встреча может оказаться весьма полезной для короля франков.

Кесарь, высокий, темноволосый и наделенный природой мрачной красотой, вошел в залу с надменно поднятой головой, и обвел усталым взглядом полуприкрытых веками глаз всех собравшихся в нём. Никодим прошептал на ухо Анне:

– Один из образованнейших людей Европы. Читает философские книги. Наполовину монах, наполовину тиран. Ему монашеская келья и молитвы доставляют больше удовольствия, чем лицезреть заплывшие жиром рожи баронов.

Княжна не успела ему ничего ответить, поскольку почувствовала на себе взгляд черных глаз, тотчас распахнувшихся и с интересом ее разглядывавших. Потом увидела, как он обернулся к кому -то из своего окружения и о чём-то спросил. Все дружно посмотрели в их сторону, и девушка поняла, что речь шла о ней.

К епископам чуть ли не подбежал один из баронов и повёл их к императору. После получения ответов на заданные им вопросы, Генрих Черный вновь прикипел взглядом к княжне, и она, гордо выпрямившись, вскинула голову и смело встретила его взгляд. Она смотрела на него, сжав рот и не позволяя дрогнуть ни одному мускулу на ее лице.

Генрих III ждал от нее большего почтения, на крайний случай, хотя бы улыбку на лице, но дождался лишь легкого кивка головой на его приветствие.

Достигший к этому времени вершин власти, став единственным императором на всю Европу, он вскипел от негодования, что явно проявилось в том, как заходили желваки на его лице и как крепко он стиснул зубы. Но, по-видимому, привыкший управлять собой, кесарь сдержал себя. От пристального взгляда Анны, наблюдавшей, как он стал теребить свою черную бороду, сосредоточившись на чем-то своем, это не укрылось.

Однако княжна даже предположить не могла, о чем думал в эту минуту Генрих III. А думал он о ней, исподволь рассматривая ее красивое лицо и гибкую, словно ивовая веточка, фигуру. Он был сражен ее красотой, поняв в этот момент, что его отец поступил весьма опрометчиво, послав отказ великому князю всея Руси.

Он сравнивал княжну со своей некрасивой и пышнотелой супругой, к которой, кроме отторжения, других чувств не испытывал. Поэтому каждый приход в ее опочивальню становился для него мукой и насилием над собой ради наследников престола.

Рыхлое и постоянно липкое тело Агнесы вызывало у него брезгливость, которую он превозмогал усилием воли. И словно бы в насмешку или как испытание в течение семи лет супружества она родила лишь дважды, да и то девочек. И только потом на свет появился сын, которого по традиции назвали тоже Генрихом.

Однако иметь одного сына было очень рискованно, и ему пришлось вновь посещать опочивальню супруги. Наконец через два года родился Конрад. И император через время, собравшись с силами, предпринял последнюю попытку, которая оказалась неудачной, ибо опять родилась дочь. После этого он прекратил интимные отношения с Агнес, надеясь, что один из сыновей все же наследует его престол.

Все эти мысли пронеслись в голове Генриха Черного со скоростью стрелы и, понимая, что пауза затянулась, он стряхнул их с себя, как шелуху, и послал епископа Адальберта, чтобы пригласил дочь великого князя Ярослава на пир, который будет устроен в её честь. Анна приняла приглашение, почтительно поцеловав руку высокому посланнику.

Императорский дворец, в который франкское посольство должно было прибыть вечером, находился в пяти милях от Майнца, где состоялась их первая встреча с кесарем.

На его месте прежде находился замок королей меровингов,8484
  Первая династия франкских королей, правившая с конца V до середины VIII века во Франкском государстве.


[Закрыть] но в восьмом веке, когда к власти пришли каролинги,8585
  Вторая королевская и императорская династия в государстве франков


[Закрыть] большую часть построек снесли, оставив лишь оригинальный дворец на террасе, расположенной в трех километрах от южного берега Рейна.

Тронный зал, в котором проходил приём, был облагорожен разноцветной штукатуркой, мраморной плиткой и порфирой.8686
  Магматическая порода, имеющая текстуру, характеризующуюся крупными кристаллами полевого шпата


[Закрыть] К нему примыкала комната трона, построенная в соответствии с канонами древних базилик.8787
  Тип строения прямоугольного плана


[Закрыть]

В тронном зале перед северными воротами был нартекс8888
  Вестибюль, который простирается по всей ширине базилики


[Закрыть] и боковые порталы на восток и запад. К основному зданию примыкала апсида8989
  Примыкающий к основному объёму пониженный полукруглый выступ здания, перекрытый полукуполом


[Закрыть]. В её южной половине находился помост, на котором стоял трон императора. Над левой полосой апсиды высился аркбутан,9090
  В готической архитектуре стойка, сформированная из дуги в кладке


[Закрыть] на котором покоилась триумфальная арка, венчающая её.

Пир проходил в экседре,9191
  Жанровое помещение, оборудованное скамейками


[Закрыть] охватывавшей всю ширину здания. Это было скучное мероприятие, на котором никто не осмеливался веселиться в присутствии мрачного императора. Он практически не прикасался к вину, поэтому и гости с опаской озирались на него, когда брали в руку кубок с золотистым напитком. Кесарь9292
  Монарх, владыка в Риме


[Закрыть] то и дело поглядывал на молодую княжну, потом с трудом отводил от нее взгляд и все больше мрачнел.

На второй день он тоже не отпустил девушку, устроив в ее честь рыцарский турнир. Эти состязания были в придворном обществе еще в новинку и только начинали входить в обычай.

Анна впервые присутствовала на примерных боях рыцарей с копьями в руках, поэтому наблюдала за их состязанием с большим интересом. К тому же она впервые увидела на щитах гербы. На них были изображены орлы и единороги, львы и кони, драконы и соколы, кресты, шлемы и даже цветы…

В каждом движении Генриха Черного, в выражении его лица просматривалось полное осознание своей власти над Рейхом германцев. Он усадил Анну рядом с собой и очень часто поворачивался в ее сторону, не скрывая, что любуется ею, вводя тем самым ее в смущение. Несколько раз они встречались глазами, и княжна первой отводила свой взор, чувствуя, как щеки покрываются предательским румянцем.

Внизу, перед балконом, на котором восседал кесарь вместе со своей гостьей, на обширном замковом дворе выстроились рыцари, принимавшие участие в турнире, в полном вооружении, кольчугах и блестящих шлемах.

Император, в очередной раз остановивший свой пристальный взгляд на девушке, спросил её:

– Что изображено на твоем щите?

Она посмотрела на Никодима, чтобы он перевел ей вопрос.

Когда поняла, о чем спросил ее Генрих, не задумываясь, ответила:

– Трезубец с крестом.

– А что он значит? – уточнил Генрих.

– Трезубец – знак княжеской династии Рюриковичей, к которой я принадлежу, а крест – символ приобщения Руси к христианству.

И тут же решила для себя: если ей в дальнейшем понадобится иметь собственное знамя, именно их она изобразит на голубом полотнище.

По окончанию состязаний кесарь спросил Анну, понравился ли ей турнир. Она несколько растерялась, не зная, что ответить, ибо ей вовсе не понравилось, как рыцари сидели на своих конях. Воины отцовской дружины сидели лучше и мчались, словно птицы, легко владея мечами, копьями и секирами. Бароны же были громоздкими и неповоротливыми в своих доспехах, а жеребцы откормленными и ленивыми. Насколько тяжко рыцари влезали на них, настолько без ловкости выбивали друг друга копьями из седел. Поэтому было неудивительно, что некоторые из них просто падали со своих лошадей, как только копье прикасалось к их латам, а потом не могли встать на ноги.

Тем не менее, на вопрос императора она сдержанно ответила, что рыцарский турнир ей понравился. По всей видимости, он понял, что она ему солгала, поскольку глаза его недовольно сузились и дернулось правое веко. Однако кесарь промолчал. Потом, поднявшись, протянул ей руку и сказал сухо:

– Разреши тебя проводить, княжна.

После турнира Анна до своего отъезда больше не видела Генриха Черного – императора Священной Римской империи.

Часть III

Глава 11

Уже подходил к концу цветень,9393
  Апрель


[Закрыть] когда франкское посольство направилось по землям Германии к франкской границе, неизменно двигаясь на запад.

По пути на глаза Анне то и дело попадались высокие мрачные замки. В оживших после долгой зимней спячки полях лаяли псы, возвещая о том, что бароны после долгого и скучного перерыва выехали на первую охоту.

Иногда путешествующие пользовались гостеприимством баронов, через чьи земли проезжали. Их замки были неухоженные и не обустроенные и напоминали княжне разбойничьи притоны. Они не придавали значения быту и его удобствам, к которым привыкла она в хоромах отца, мало думали о бане, о чистой сорочке, а еще меньше о цветах в саду.

Несмотря на то, что бароны имели знатное происхождение, по их образу жизни этого сказать было нельзя, так как они, не раздеваясь, спали на соломе рядом с конями и собаками, не выпуская из рук оружие.

Княжну очень удивляло, что ни сами бароны, ни их, как на подбор, дородные супруги не замечали ущербности своего быта и не считали тяжелым свой образ жизни. Правда, во время пребывания высоких гостей в их замках они пытались восполнить для них неудобства своего жилища обильным угощением и большим количеством пива.

Епископы ехали привычно на своих ушастых мулах впереди обоза. Они были горды собой, что успешно выполнили в Киеве поручение короля, и возвращались в Париж в приподнятом настроении, невзирая на все тяготы длинного путешествия по Европе.

Анна и Никодим чаще всего ехали рядом верхом на своих лошадях и разговаривали на франкском языке, которым княжна довольно неплохо к этому времени овладела. Иногда она вела короткие беседы с епископом Мо на латыни на богословские темы или обсуждала с ним прочитанные книги. Он был очень интересным собеседником, который знал намного больше её, поэтому Анне их разговоры доставляли большое удовольствие.

Так продолжалось изо дня в день. Путешественники не очень спешили, устраивая себе остановки и привалы. Благо это позволяла чудесная весенняя погода.

Остались позади франконские горы, умолкли водопады, многоводный Рейн – и вдруг в одно раннее утро, затянутое туманом, перед глазами Анны открылись во всей своей красе земли Франкии.

Они пересекли самую восточную границу огромного и пестрого, поделенного на мнящие себя независимыми княжества и вольнолюбивые сеньории, составлявшие разрозненные территории королевства франков. Обоз переехал границу герцогства Шампань.

– Сойди с коня, княжна, и ступи ногами на землю, которая отныне будет твоей, – сказал епископ Мо. – Окинь взглядом королевы её густые леса и широкие поля, полноводные реки и обильные кормом луга.

Анна спешилась и, вдохнув полной грудью свежий весенний воздух, громко крикнула:

– Приветствую тебя, Королевство франков!

– Долго нам еще ехать до Парижа? – спросила княжна у епископа.

– Дней пять-шесть, – ответил он, вдыхая полной грудью воздух родных пенатов.

И несмотря на заболоченность мест, мимо которых они проезжали, Анне франкские просторы показались чудесными. Даже воздух, признала она, здесь необыкновенно свежий и пронизанный тонкими ароматами весенних цветов. И зеленые лужайки с желтым узором цветущих одуванчиков выглядели необыкновенными. После нагромождения мрачных гор и скал, через которые и мимо которых им приходилось проезжать, небольшие холмы, возвышавшиеся в долинах и покрытые изумрудной травой, казались ей приветливыми и полными очарования.

Возможно, первые впечатления о франкской земле оказались настолько восхитительными благодаря великолепному солнечному весеннему дню: ведь на календаре уже стоял травень.9494
  Май


[Закрыть]

На полях, мимо которых они проезжали, бродили, опустив головы, девушки и пели песни.

– Что они ищут на полях? – спросила Анна Никодима.

– Жонкилии, – ответил он, глядя издали на юных прелестниц.

– А что это? – удивилась княжна. – Никогда не слышала такого слова.

– Жонкилии – это солнечно-жёлтые цветы, искрящийся цвет лепестков которых погружает в тепло и благодать. Их завораживающий аромат притягивает и не отпускает. Их еще называют цветами любви. Франкские парфюмеры делают из них духи.

– А девушкам они зачем? – полюбопытствовала княжна.

– Они собирают их, чтобы на троицу украсить двери своих хижин. Существует поверье, что жонкилии привлекут своим запахом хорошего жениха – и он возьмет девушку замуж.

Их путь проходил через маленькие деревушки и небольшие города, которые были похожи один на другой, поэтому Анна не старалась запомнить их названия. Основная часть городов и небольшие предместья были окружены стенами из крупных камней. Дома тоже были преимущественно каменными и стояли на узких улицах. Они строились в несколько этажей, причем каждый из верхних этажей выступал над нижним так, что на улице был постоянный полумрак даже в солнечные дни. В таких условиях в городах практически не было места для садов и лиственных деревьев. Ночью проходить по улицам города приходилось в сопровождении слуг с факелами.

На одних полях сервы9595
  Категория феодально-зависимых крестьян, наиболее ограниченных в правах


[Закрыть] подрезали виноградные лозы, на других шли за плугом с колесами, который тащили за собой серые волы, на третьих стояли плетеные соломенные улья, которые не были похожи на славянские борти,9696
  Долбленный пень для пчёл


[Закрыть] над которыми туда– сюда сновали неутомимые пчелы. На лугах паслись упитанные овцы. Розовые свиньи под присмотром пастухов ковыряли своими носами прошлогодние желуди под дубами. Вдоль обоза бежали босоногие девушки с цветами в руках, и молодые оруженосцы, заигрывая с ними, перебрасывались шутками, из-за которых воздух часто оглашался дружным хохотом.

Княжна медленно ехала на Пламенной, любуясь красотами природы франкской земли. Её внимание привлекали холмы, усеянные в изобилии желтыми цветами, рощи, зазеленевшие молодыми зелеными листочками и источавшие легкий смолянистый запах… И вдруг перед ее взором открылась очередная деревня, вступавшая своим видом в явное противоречие с тем, чем она совсем недавно любовалась.

Вдоль дороги примостились бедные хижины, крытые почерневшей от дождей и снегов соломой, сплетенные из ветвей плетни покосились, высились кучи навоза… и женщины в темных длинных платьях, за подолы которых цеплялись дети мал мала меньше, понуро сновали туда-сюда.

Заметив богатых путешественников, из хижин высыпали все: от молодых до стариков – и стали на обочине, с интересом разглядывая обоз. Среди поселян было немало мужиков, которые стащили с нечесаных, обросших голов войлочные колпаки и не надевали их обратно до тех пор, пока обоз не покинул их деревню.

Увидев, что княжна несколько раз обернулась, Никодим, ехавший рядом, сказал:

– Крестьяне проявляют лишнее терпение, чтобы не иметь неприятностей, вызвав невольный гнев господ.

Никодим, много повидавший на своем вику, никогда еще не видел более милостивой госпожи, чем дочь киевского князя. Вот и сейчас Анна остановила своего коня, спешилась и стала задавать женщинам, стоявшим неподалеку, вопросы. И хотя ее франкский был еще недостаточно хорош, она смело стала общаться с крестьянскими женщинами. Они поначалу очень стеснялись, а некоторые даже прятались за других, но потом раскрепостились и обступили княжну, с любопытством трогая ее богатую одежду.

Анна еще пообщалась немного с поселянками, а потом направилась к Пламенной, которую терпеливо держал под уздцы отрок Майко. Обоз снова двинулся в путь: заскрипели колёса возов и зацокали подковы коней по каменистой дороге. А сзади послышалось звонкое пение: молодые крестьянки запели шуточную песню, которая вызвала улыбку на прелестном лице Анны. Впереди же привычно покачивались на своих старых, но довольно бодрых мулах епископы.

В дальнейшем княжна убедилась в правдивости слов Никодима, наблюдая, что при виде их обоза снимали свои колпаки и шапки встречные путники, а некоторые, увидев впереди чинно покачивавшихся на своих мулах епископов, опускались на колени в надежде получить их благословение.

Бедность поселян бросалась в глаза своими залатанными домоткаными рубахами грязно коричневого цвета, узкими портами из такой же материи и заросшими неопрятной щетиной лицами, которые еще больше подчеркивали их нищету. Впрочем, справедливости ради, Анна про себя отметила, что одежда у этих бедняков была почти такой же, как и у киевских смердов.

В зале, где пылал камин, хотя на улице уже заканчивал править второй месяц весны, сидело четверо мужчин: Генрих, король франков, его брат Роберт, шурин Бодуэн и Рауль де Крепи. Они собрались, чтобы выпить вина, которое привез с собой Роберт из Бургундии, и обсудить проблемы, связанные с фактическим распространением власти Вильгельма на Нижнюю Нормандию. Генриха волновало также и то, что своим местом пребывания он избрал Кан, ставший одной из главных герцогских резиденций.

Суровая кладка стен из обтесанных камней создавала помещению, в котором находились Генрих и его гости, несколько «мрачный» образ, который был разбавлен вставками из темных пород дерева, фресками и витражами из цветных кусочков стекла. В стенах были созданы декоративные окна полукруглой вытянутой формы.

Сводчатый потолок с дубовыми балками был таким же серым, как и стены, и поддерживался массивными круглыми колоннами со спиральным орнаментом.

Две арки, служившие входом в комнату, также опирались на колонны, но четырёхугольные и гладкие, которые были покрыты рельефом в виде стилизованных листьев.

Пол был облицован мозаикой из натурального камня. Такой же мозаикой был выложен и портал большого камина, перед которым лежал восточный ковёр.

Дубовый стол с восьмигранной столешницей, за которым находились король и его гости, был установлен на подстолье столярной работы сложной формы.

Генрих сидел в кресле, обтянутом холстом, на спинке которого был нарисован королевский герб, а гости – на стульях с высокими прямыми спинками, украшенными резьбой в виде виноградной лозы с гроздьями ягод.

Большая металлическая люстра на цепях, в розетках которой горели свечи, добавляла помещению уюта и тепла, которого так не хватало в холодном каменном дворце даже в это весеннее время.

В целом же его интерьер был выдержан в винных тонах с добавлением в отделке бронзового цвета.

Разговор был прерван появлением Гуго Санлисского, виночерпия короля, за которым следовали слуги, неся кувшины с бургундским вином и блюда с комарье, нарезанным кусками и политым соусом из красного вина, молотого перца, чеснока, кориандра и тмина; блинчиками с соусом верде и пейн фондю.

Разговор за этим небольшим застольем перешел на киевскую принцессу, которая задержалась с приездом почти на полгода.

– Тебе не передали портрет Анны? – спросил Генриха Рауль де Крепи, который слыл при дворе не только самым богатым из вассалов, но и любвеобильным. Все знали, что он не пропускал ни одной женской юбки, даже если она была на служанке.

– Нет, – -односложно ответил король, медленно отпивая глотками вино из кубка и не сводя взгляда с горящих поленьев в камине.

– Я слышал, что она красотка, – сказал Бодуэн. – С золотистыми волосами. Да еще грамотная: знает не только арифметику, греческий и латинский языки, но и умеет читать и писать. Так что тебе, Генрих, трудно придется с такой умной женой. Будете в постели разбирать святые писания и философские трактаты.

И громко рассмеялся, обведя взглядом присутствовавших за столом, чтобы те поддержали его шутку. Но она, кроме улыбок, другой реакции на их лицах не вызвала. Тем не менее, все посмотрели на короля, чтобы определить, как он отреагировал на услышанное.

Однако Генрих продолжал все так же смотреть на огонь, и в комнате воцарилась тишина. Наконец он произнес:

– Мне все равно, как она выглядит и насколько грамотная. Главное, чтобы нарожала мне сыновей. Мне уже скоро исполнится сорок два года, а наследника престола нет. Учитывая, что могу погибнуть в одном из сражений, которые неминуемы в будущем, и вовсе на душе становится печально.

– Род Капетингов все равно не прекратится, поскольку я следующий наследник престола при отсутствии у тебя сыновей, – вступил в разговор Роберт. – Так что не печалься по этому поводу.

– Мое древо прекратит свое существование, – ответил Генрих, – что меня весьма беспокоит. Поэтому для меня важно, чтобы Анна родила мне сыновей. И желательно не меньше троих, чтобы уж наверняка не возникло проблем с наследником. И я очень надеюсь на это, так как наслышан, что славянки плодовиты. В противном случае я не послал бы послов к ее отцу: ведь земель она мне в приданое не принесет. С этой точки зрения она не такая уж выгодная невеста.

– Так говорят, что король Рутении очень богатый и даст за ней большое приданое, – не согласился с королем Рауль. – У тебя появятся средства нанять и вооружить хорошую армию, что весьма своевременно, поскольку ты планируешь выступить против Вильгельма.

– Возможно, ты и прав, – сказал Генрих, показав глазами слуге, чтобы он наполнил его кубок вином. – Но при этом было бы неплохо, чтобы невеста была еще и красивой, как о ней говорят.