Текст книги "Анна – королева франков. Том 1"

– Я правильно поняла, что на франкской земле рыцари чувствуют себя в своей стихии?

– Конечно. Они существуют в войне и для войны. Их отличает особый уклад жизни, от них требуются специальные качества. И в первую очередь – сила, выносливость и безупречное владение оружием.

На этом разговор супругов закончился, так как королевский отряд остановился на привал, чтобы отобедать.

Дальнейший путь тоже начался с вопросов Анны.

– У нас послушные вассалы? —спросила она, подъехав к супругу ближе, чтобы никто не слышал ее вопроса.

– Как вам сказать, ma chérie, если их держать в узде, то они могут быть сносны, – ответил король.

– Я слышала, что у вас прозвище Municeps.147147
  Покоритель


[Закрыть] Случайно не женских сердец?

– Увы, те, кто в наше неспокойное время думал исключительно о женщинах, многого не добился. Мне дали это прозвище за то, что большую часть жизни я провел, осаждая замки непокорных баронов. Ведь на деле я далеко не самый богатый и могущественный. Но как король должен был доказывать свою состоятельность, напрягая всю свою силу и волю.

Буду с тобой, mon amour148148
  Моя любовь


[Закрыть], предельно откровенным. Сколько себя помню, я все время нахожусь в седле и веду за собой воинов. И даже жениться я решил между двумя войнами, чтобы успеть отпраздновать нашу свадьбу, провести с тобой определенное время и, узнав, что ты ждешь наследника, уехать на войну.

– И куда ты решил пойти со своим войском?

– Мне покоя не дает герцог Вильгельм Нормандский, которому я помог разгромить мятежников.

– Почему он тебя беспокоит, мой король? – не поняла Анна.

– Вильгельм женился на дочери графа Фландрского Матильде.

– Я знаю об этом. И что в этом для тебя плохого?

– Этот брак скрепил союз между двумя самыми могущественными княжествами северной Франции, который несет реальную угрозу моему королевству. К тому же графство Фландрия находится в конфликте со Священной Римской империей, что мне тоже политически невыгодно.

– Ты готовишься к войне с Вильгельмом и в то же время приглашаешь его на свадьбу? – удивилась Анна.

– Он один из самых сильных моих вассалов, и я не мог его проигнорировать. Это во-первых. Во-вторых, сейчас мы с ним в состоянии мира. А в – третьих, его жена – твоя первая подруга на франкской земле, а потому я не мог лишить тебя ее общества в важный для тебя день.

Анна была очень удивлена такой заботе о своих чувствах и искренне сказала супругу:

– Спасибо! Я оценила это.

Глава 20

В Санлис прибыли ближе к ночи. Королеву с обеих сторон сопровождали рыцари, держа в руках факелы, чтобы лошадь ее не споткнулась в темноте на незнакомой дороге и не сбросила свою всадницу.

Дорога шла через небольшое поселение – одно из тех, которые обычно вырастали около крепостной стены. Здесь жил дворцовый люд и воины, охранявшие внешний периметр защиты дворца.

Дорога была проложена таким образом, что проезжавшие по ней всегда были обращены к дворцу правым боком, не прикрытым щитом. Непосредственно перед крепостной стеной находилось голое плато, лежащее под значительным уклоном, а дворец стоял на естественном возвышении в окружении низкорослых деревьев и кустарников.

Он гармонировал с природным окружением. Его форма и ясный силуэт как бы повторяли и дополняли естественный рельеф, а камни, из которых он был построен, сочетались с почвой и окружавшей его зеленью.

Наружный облик постройки был исполнен спокойной и торжественно-суровой силы, которую придавали дворцу массивные стены. Их тяжеловесность и толщина подчёркивались полукруглыми проёмами окон и ступенчато углублёнными порталами. Сам же дворец состоял из четырехугольных башен.

Первой преградой был глубокий ров, а перед ним – вал вынутой земли. Ров опоясывал весь дворец по кругу.

К внешней его стене вел мост, перекинутый через ров и поддерживавшийся несколькими опорами. Внешняя часть моста была закреплена, но последний его отрезок, прямо у стены, был подвижен.

Ворота находились в надворной башне. На ее верхней площадке вахту несла стража, которая сразу же открыла ворота при приближении королевской кавалькады.

Сверху по стене проходила галерея для солдат обороны, которых с внешней стороны защищал прочный бруствер в половину человеческого роста, на котором были регулярно расположены каменные зубцы в виде ласточкиных хвостов.

Очень высокая стена окружала всю территорию – внутреннее открытое пространство, на котором находились сооружения и навесы с собственными крышами. Обособленно от неё стоял палас, построенный из камня и имевший четыре этажа в высоту, в котором находились жилые помещения дворца.

Во дворе короля с королевой и их именитых гостей уже ждала прислуга. Генрих, ведя под руку свою молодую супругу, решительным шагом прошел через огромные двери, украшенные ручной ковкой, в главный зал, который занимал целый этаж и, несмотря на конец весны, обогревался огромным камином, облицованным диким шероховатым камнем.

В отделке стен был использован камень с вырезанными барельефами. Одни из них были покрыты шпалерами, изображавшими сцены охоты, другие украшены витражами из синего, карминового, зеленого и лимонного цветов, что добавляло помещению веселого настроения, на третьих красовался рыцарский антураж – доспехи и оружие…

Стены зала уходили в потолок плавно, образуя купольный свод идентичного цвета. С него свисала массивная люстра со свечами в кованых канделябрах с цепями. Окна были полукруглой формы с витражным стеклом, скрепленным свинцовыми перемычками. Семь арок, опиравшихся на цилиндрические колонны, разделяли зал пополам. Мозаичный пол с зодиакальными кругами был выложен разноцветным природным камнем.

От зала отходили галереи с видом на внутренний сад. Туалеты были устроены в виде эркера в стене.

Над огромным П – образным столом, занимавшим большую часть зала, высел на стене медальон с гербом Капетингов. Под ним стояло два кресла: одно массивное, другое поменьше, но у обоих высокие прямые спинки, подлокотники и ножки были украшены витиеватой резьбой, а на сиденьях лежали голубые подушки с золотой окантовкой. Перед каждым из них стояла подставка для ног. Вдоль стен за столами были выставлены скамейки, покрашенные в тон мебели светло-коричневой краской.

По обеим сторонам камина высились шкафы на коротких ножках и ларцы с резными грифонами, розетками, уроборосами и фигурной ковкой.

На каминной полке стояли начищенные до блеска серебряные вазы разной формы. Перед камином был небольшой стол с круглой столешницей, рядом с которым находились два небольших кресла с подушками.

В целом в зале царила атмосфера тепла и гармонии, покоя и стабильности.

Генрих подвел Анну к одному из кресел и усадил её, подвинув подставку под ноги.

– Что будешь пить? – спросил он.

– Немного вина, если можно.

Тотчас, словно по мановению волшебной палочки, перед ней вырос слуга, держащий на подносе два кубка с вином. Генрих подал один из них супруге, а другой взял себе.

Приподняв свой бокал, он сказал:

– За тебя, моя королева.

Анна не успела ничего ответить, как в зал вошли все, кто сопровождал их в пути. Их громкий разговор периодически прерывался громким смехом. Подойдя к королю и королеве, сидящим в кресле козле камина, Роберт хлопнул два раза в ладони – и появился слуга, неся в руках большой кувшин вина, а за ним шел еще один с серебряным подносом, уставленным такими же кубками.

– Ты привез вино, Роберт? – спросил граф д'Арманьяк, смакуя напиток.

– Да, вино бургундское, трехлетнее. По вкусу весьма интригующее и обладает эмоциями.

– Ты еще скажи душой, – захохотал Бодуэн, граф Фландрский, приглашая остальных поддержать его. Но никто не откликнулся на его молчаливый призыв, увидев лицо Роберта, по которому проскользнула тень недовольства.

– Возможно, ты и прав, – сухо сказал Роберт. – Любое хорошо сделанное вино обладает своей душой, источающей только ему присущие запахи. Жаль, слова не могут точно их передать.

– А кто у тебя занимается виноделием? – поинтересовался Гуго граф Понтье.

– С севера на юг Бургундии тянутся виноградные плантации, прикрепленные к аббатствам. Так что виноделием занимаются монахи цистерцианцы и бенедиктинцы. Самый крупный владелец – аббатсво Клюни. Однако самый большой окруженный стеной виноградник Кло де Вужо находится в аббатсве Сито.

Монахи скрупулезно и пристально анализировали виноградники, десятилетиями наблюдая, какие вина получаются из года в год из пино нуара, гаме и шардоне с разных участков. И так нарабатывали понимание разницы терруаров149149
  Продукт, выполненный из сырья, выращенного в определённой местности, в контролируемых условиях


[Закрыть].

Каждая парсель150150
  Единица площади землевладения, небольшой участок земли в регионе, который принадлежит пользователю


[Закрыть] виноградника герцогства, независимо от принадлежности к классификации, имеет свое отдельное имя. Это демонстрирует отношение бургундцев к своей земле.

– О, Роберт, за годы герцогства в Бургундии ты стал настоящим знатоком виноделия, – засмеялся граф Валуа, с лукавством в черных глазах посматривая на Анну. – А наша королева знает, что ее деверь двадцать лет назад вместе со своей матушкой пытались захватить трон, лишив престола законного наследника, коим являлся его старший брат?

Анна вопросительно посмотрела на супруга, ожидая его реакции. И она не замедлила проявиться.

– Рауль, тема не очень приятная, поэтому не стоило ее поднимать. Что касается моего брата, мы вскоре помирились, вследствие чего Роберт, отказавшись от притязаний на франкский трон, получил герцогство Бургундия.

– Самое большое и богатое, кстати, – подчеркнул Рауль де Крепи, – а вы, ваше высочество, сразу же прилично обеднели. Так что, моя королева, если бы не великодушие вашего супруга, вы были бы сейчас намного богаче.

– Мне достаточно того, что я имею, – сухо заметила Анна, не глядя на вассала-смутьяна.

– Не королевские это речи, ваше высочество, – не унимался граф Валуа. – Богатства достаточно не бывает. Разве не из-за него в виде земель других герцогств и графств ваш супруг, рискуя жизнью и постоянно принимая участие в войнах, хочет увеличить свой домен? Я тоже ради богатства огнем и мечом расширил свои владения, став вассалом, который богаче своего сюзерена.

– Рауль де Крепи, прекратите ненужный разговор, – резко оборвал графа король, недовольно сдвинув брови. – Её высочество устала, так как долго находилась в седле. Поэтому после ужина, сеньоры, она покинет вас.

И Генрих встал, предложив руку супруге. Он подвел ее к креслу за столом, который был уже накрыт для ночной трапезы, пригласив своих гостей разделить с ними прием пищи, посланной им Господом.

После молитвы все принялись за еду, утоляя свой голод, который успели накопить с полудня.

Закончив трапезу, король и королева удалились, оставив своих придворных одних. Если бы Анна в этот момент обернулась, она непременно бы встретилась с глазами графа Валуа, который провожал их взглядом, пропитанным ядом ревности. Он был зол, как тысяча чертей, не зная, на кого спустить свое дурное настроение. И вдруг неожиданно для присутствовавших ударил кулаком по столу, заставив всех вздрогнуть от ярости, которую он вложил в этот удар.

– Что на тебя нашло? – спросил недовольно Бодуэн, ставя кубок. – Уйми свой неконтролируемый темперамент. Что разозлило на этот раз?

– Ничего, – буркнул Рауль де Крепи, допивая свое вино.

Граф д’Арманьяк подозрительно посмотрел на него, а потом неуверенно произнес:

– Неужто запал на нашу королеву? Если это так, поостерегись, граф. Король рогов не потерпит. Ты разве не видишь, как он влюблен в свою супругу. Да и она не из тех женщин, которых ты соблазняешь толпами.

– Не неси чепухи, – огрызнулся Рауль де Валуа. – Я на королевский огород не полезу, так что не надо меня предупреждать. Я не сопливый юнец. Уже сорок лет за плечами.

– Ну-ну, – протянул Бернар. – Ты с самого начала задираешься, как петух. Удивляюсь терпению короля.

На этом разговор закончился, но все присутствовавшие уж слишком внимательно посмотрели на графа, оставив эту тему для дальнейшего обдумывания.

Рауль де Крепи был недоволен собой. Его несдержанный характер вновь подвел его. Он понимал, что теперь за ним будет следить множество глаз, а в худшем случае по дворцу поползут слухи. Надо было срочно принимать какие-то меры. Правда, он не знал пока, какие.

По лестнице Генрих и Анна поднялись на третий этаж, где находились опочивальни короля и королевы, соединенные низенькой дверцей. Один из ее сундуков с вещами уже стоял в одной из них, и она поняла, что эта комната её.

Стены, выложенные из камня, были украшены полированной бронзой и расписными фресками на библейские темы. Потолок имел углубления квадратной формы, также декорированные росписью. Окна радовали взгляд цветным витражным стеклом.

На одной из стен, как и в зале на первом этаже, горел камин, весело потрескивая хворостом. От него шел теплый дух, наполняя опочивальню уютом. На его каминной полке стояли статуэтки трубадуров, монахов, единорогов и горгулий.

На мозаичном полу с выложенными из природного камня листьями – акантами151151
  Орнамент из растений с широкими изогнутыми и разветвлёнными листьями


[Закрыть] лежал большой неяркий восточный ковер с растительным узором. На нём стояла кровать на высоких резных ножках с пологом из синего аксамита, расшитого серебряными нитями. Такой же была и накидка на ложе с несколькими подушками, сложенными у изголовья.

Возле стены напротив камина стоял небольшой круглый стол и два кресла. На соседней стояли два сундука, украшенные серебряными вставками. На дальней стороне была узкая дверь, за которой находилась гардеробная с полками на стенах и сундуками.

Была еще одна маленькая комната, в которой стояло на полу медное корыто, покрытое зелеными пятнами, по которым Анна поняла, что его давно не использовали. Возле одной из стен стояла лавка, а также одинокий стол с одним стулом. А еще сундук, в который Анна тотчас заглянула. Он был пустой. По всей видимости, этой комнатой давно не пользовались.

Завершив обход своих личных покоев, Анна направилась через низенькую дверь к супругу и спросила его:

– Как мне вызвать служанок, чтобы помыли мою купальню?

– Приставленная к тебе служанка должна быть под твоей входной дверью. Скажи ей, чтобы сделала все, что тебе нужно.

Видя, что раздетый Генрих стал усаживаться на свою кровать, Анна удивленно поинтересовалась:

– А ты не собираешься принять ванную?

– Я очень устал. Не сегодня.

– Тогда прошу тебя не посещать мою опочивальню, – сказала она и, резко развернувшись, вернулась в свою комнату.

Открыв входную дверь, королева увидела молодую девушку своего возраста, которая сидела на корточках, прижавшись спиной к стене. Увидев хозяйку, она резво вскочила и спросила:

– Что прикажете, ваше высочество?

– Собери нужных людей, чтобы убрались в купальне, принесли бадью и наносили в нее теплой воды. И пусть наполнят сундук простынями, полотенцами и мылом. Когда все исполнишь, поможешь мне помыться. И да… как тебя зовут?

– Ивет, ваше высочество.

– Так вот, Ивет, ты все поняла?

– Да, госпожа. Я быстро все исполню.

И девушка опрометью помчалась по ступенькам вниз.

Генрих этой ночью к супруге не пришел, чему она была очень рада. Ивет помогла ей высушить волосы возле камина, расчесала и заплела их в одну косу. Затем постелила постель и помогла ей лечь, опустив балдахин, от которого в воздух поднялась пыль.

– Не трогай больше его, – крикнула Анна, укладываясь на подушки. Завтра снимешь и отнесешь в стирку. А сейчас можешь идти.

– Мне оставаться под дверью, ваше высочество? – спросила Ивет.

– У тебя есть, где спать?

– Да. Я сплю в одной комнате с Мариз.

– Тогда иди к себе. Завтра утром поможешь мне одеться и сделать прическу. Ты умеешь?

– Умею, – подтвердила девушка.

Анна махнула ей рукой, указав пальцами на дверь, и закрыла глаза. Думать ни о чем не хотелось. Она зверски устала и мечтала побыстрее отойти ко сну.

На столе горел масляный светильник, слегка рассеивая темноту, в которую погрузилась опочивальня.

– А у нас дома вечерами горят свечи…

Эта мысль была последней – и Анна погрузилась в глубокий сон.

Всю ночь со всех концов королевства во дворец съезжались менее знатные вассалы короля со своими женами. Прислуга сбилась с ног, встречая титулованных гостей, которых надо было накормить и разместить в опочивальнях.

Анна же спокойно спала, не заморачиваясь проблемами дворца. Ей снился удивительный сон: они с Филиппом гуляли по дубовой роще, и он держал ее за руку, целовал пальцы… А потом он прижал ее к себе и припал горячими губами к ее губам – и теплая волна пробежала по ее телу.

И вдруг она ощутила поцелуй не во сне, а наяву. Её целовал супруг, прижав к себе безвольное сонное тело. И такое разочарование охватило Анну, что она, не выдержав, заплакала, обреченно и горестно. Генрих, почувствовав на щеках супруги соленые слезы, с удивлением приподнялся на локоть и посмотрел на Анну.

– Что случилось, ma chérie? – спросил он, снимая катившиеся слезинки подушечкой пальца.

– Сон приснился. Вот и расстроилась. Скучаю по своим родным местам. Я так далеко уехала от них. Как бы не засохнуть. Я напоминаю себе зеленое деревце, которое выкопали и пересадили. А если его корни не приживутся на новой почве? Значит, и новых ростков не дадут…

– Не суши свою золотоволосую головку, mon amour, ненужными мыслями. Конечно, ты приживешься на франкской земле. И новые ростки вырастут. Разве не для этого я засеваю твое лоно своим семенем? Чтобы ты родила мне сыновей. Даже войны отложил ради этого. Так что не волнуйся. Привыкнешь к новой жизни и поймешь, что она не хуже прежней.

И Генрих стал целовать ее шею, грудь… Но Анна лежала безучастной к его ласкам, мечтая о том, чтобы всё быстрее закончилось.

Когда супруг лег рядом, продолжая тяжело дышать, она отвернулась в другую сторону. Её глаза смотрели перед собой, но ничего не видели. Да и в голове было пусто.

Какое-то время спустя она услышала голос супруга:

– Оденься к утренней трапезе понаряднее. Перед тем, как сесть за стол, майордом представит тебе тех вассалов, с которыми ты незнакома. А после этого один из рыцарей будет присягать мне на верность. Вот и увидишь, как происходит церемония оммажа.

– Хорошо, – сказала Анна голосом, в котором не было даже намека на заинтересованность. Сегодня она почему-то чувствовала себя опустошенной. Тоска сдавила душу, словно обручем. Даже дышать было тяжело.

Генрих ушел в свою опочивальню, а она посмотрела на витражные окна, которые как бы улыбались ей разноцветными бликами в лучах утреннего солнца. Но настроения ей не прибавили.

Позвав Ивет, она приказала ей принести теплой воды, а сама в ночной сорочке прошла в купальню и села на единственный стул, который стоял возле стола.

Долго ждать не пришлось. Вскоре открылась дверь и вошла служанка, неся два кувшина теплой воды. Анна стала в корыто и быстро ополоснулась.

Выбрала она для себя бордовое платье из бархата с цветочным орнаментом из золотых крученых нитей, сшитое на греческий манер. К нему достала из шкатулки золотое ожерелье с рубинами, серьги и кольца, а еще диадему и туфли под цвет платья.

С помощью служанки оделась и села в кресло, чтобы она сделала ей прическу. Ивет заплела королеве боковые косы, которые уложила в области висков улиткой, покрыла их романовской повязкой, а сверху закрепила диадему.

Анна, встав, направилась к отполированной бронзе, обложенной камнем в стене и служившей зеркалом,

Осмотрев себя в тусклой поверхности, она осталась довольна и сказала передать королю, что она готова спуститься вниз.

Вскоре пришел Генрих, одетый, словно по сговору с ней.

Нижняя «камиза» была с длинными рукавами, расшитыми до локтей геометрическим золотым узором. Сверху была надета туника из парчи, вытканной из пурпурных и золотых нитей, с короткими широкими рукавами и длиною в пол. Она была подпоясана на бедрах широким кожаным поясом, украшенным золотыми пластинами. На голове у него была корона.

Осмотрев супругу с головы до ног, он остался очень доволен. Но сказал, чтобы она заменила диадему на королевскую корону.

Через несколько минут они вышли из ее опочивальни и стали спускаться по лестнице, но направились не в зал, как думала Анна, а в другую не менее большую комнату, где стоял на возвышении королевский трон, а слева – трон для королевы.

Как только они приблизились к огромным двустворчатым дверям, майордом, распахнув двери, громко отработанным голосом произнес: «Их высочества король Генрих I и королева Анна».

Все присутствовавшие в зале склонились перед ними в глубоком поклоне слева и справа от широкого прохода, по которому чинно шествовала королевская чета. Генрих ступал медленно, ведя супругу под руку и позволяя ей приноровиться к его шагу.

Анна шла, выпрямив спину и гордо приподняв подбородок, глядя исключительно перед собой. Она волновалась, как бы не споткнуться от напряжения, а потому лицо ее было безучастным и холодным.

Пока они шли, она успела рассмотреть королевский трон супруга. Он представлял собой довольно внушительное кресло, изготовленное из литых и резных бронзовых частей с частичной позолотой. В нижней части в качестве ножек и стоек были использованы бюсты четырех львиных фигурок на лапах грифонов. Верхняя часть состояла из подлокотников и спинки, украшенных розетками и ажурной вязью. Над креслом на стене висел герб Капетингов – лазоревый щит, усеянный геральдическими лилиями по его полю.152152
  Геральдической лилией называют стилизованный рисунок желтого ириса, который символизирует Пресвятую Деву


[Закрыть]

Её кресло королевы было похожим, но меньшим в размере. К тому же оно стояло на бюстах кошачьих фигурок.

Когда король помог ей сесть на свой трон и занял свое место, она подняла глаза и обвела взглядом всех, кто приехал засвидетельствовать ей свое почтение. Среди них были и молодые лица, и старые, и среднего возраста.

Практически все женщины были с покрытыми волосами и одеты в платья романовского покроя темных расцветок, и только восемь молодых девушек были в светлых нарядах и с волосами, заплетенными в косы и уложенными на разный манер. Все они не сводили с нее любопытных взглядов, изучая лицо и заморскую одежду, которая была на ней.

Не меньше любопытства было и в глазах мужчин, которые, независимо от своего возраста, пытались каждый для себя дать оценку ее внешности. Со стороны по их виду было видно, что им не терпелось обсудить свои наблюдения, но придворный этикет не позволял разговоры в присутствии короля.

Анна, наблюдая нетерпение придворных, не смогла скрыть улыбки, промелькнувшей тенью на ее лице и вновь сменившейся королевской сдержанностью.

Неосознанно, она опять скользнула взглядом по лицам прибывших со всех уголков франкского королевства и встретилась со взглядом графа Валуа. И в этот момент вдруг поняла, что искала глазами именно его. Рауль де Крепи все так же прожигал ее своим горячим взглядом. В нем было много чувств, в которых она боялась разбираться. Ей легче было не знать о них.

На какое-то время Анна, сидя на своем королевском троне, оказалась в мире своих мыслей, из-за чего пропустила начало ее знакомства с вассалами королевства. И только когда она увидела перед собой склоненного в глубоком поклоне невысокого полного мужчину, начавшего на затылке лысеть, а рядом с ним женщину, присевшую в легком полупоклоне, королева вернулась на грешную землю.

К сожалению, она не слышала, как представили этих людей, а потому не могла обратиться к вассалу по имени и титулу, но не показала этого. Она улыбалась своим подданым королевской улыбкой, не затронувшей ее глаза, и с достоинством приняла дар в виде золотого колье с синими сапфирами. Вручая его, вассал подобострастно сказал ей:

– До нас дошла молва о ваших синих, как лесные озера, глазах, поэтому я взял на себя смелость подарить вам украшение, которое будет подчеркивать их красоту.

Все остальные тоже почему -то решили угодить королеве, даря ей различные драгоценности.

Когда все вассалы королевства были представлены королеве, дошла очередь до их дочек, которые скромно стояли отдельной группой. Оказалось, что их родители нижайше просят королеву взять их себе под свое покровительство и обучение придворному этикету.

Анна несколько замешкалась с ответом, но ее паузу их отцы восприняли по-своему и заверили, что дочери будут на их полном обеспечении. Она дала свое согласие и увидела, какими счастливыми улыбками озарились лица девушек.

После того, как знакомство королевы и вассалов короля закончилось, началась церемония оформления вассального договора между новым вассалом и сеньором.

Справа от короля стал Гийом де Гомец, сенешаль короля, и объявил:

– Рыцарь Ренье де Вьен, принимавший участие в военных походах с королем Генрихом I.

К королю подошел высокий темноволосый мужчина лет тридцати, одетый в узкие коричневые штаны, поверх которых была надета светло-коричневая котта из шерсти с длинными узкими рукавами, овальным вырезом и подпоясанная кожаным поясом. Длинной она была до колен и имела разрезы спереди и сзади.

Без своего оружия и с непокрытой головой, он опустился на одно колено перед королем и вложил свои сложенные ладони в его руки. Склонив голову, он обратился к сюзерену:

– Сир, прошу принять меня в свои вассалы. Отныне я становлюсь вашим человеком.

Король сжал его руки и поднялся вместе с рыцарем, после чего они поцеловали друг друга в щеки. Затем сенешаль передал сюзерену Евангелие, на которое Ренье де Вьен положил левую руку, а правую прижал к сердцу, произнеся клятву служить своему сеньору верой и правдой.

После этого Гийом де Гомец зачитал инвестуру,153153
  Формальный юридический акт введения во владение имуществом


[Закрыть] по которой сэру Ренье де Вьен передавался сюзереном участок земли с замком и близлежащими деревнями крестьян на присоединённой к франкскому королевству южной оконечности Норманского герцогства.

Церемония оммажа завершилась, и сенешаль объявил о начале трапезы. Король поднялся и, предложив руку королеве, вместе с ней вышел из зала и направился в другой зал, где уже был накрыт большой стол.

Вскоре придворные и вассалы заняли свои места в соответствии со своим положением и статусом – и начался пир, в середине которого было объявлено, что через три недели состоится рыцарский турнир, а послезавтра – охота. Оба этих мероприятия будут проведены в честь новой королевы.

Анна, окруженная женами вассалов, вышла во внутренний сад и присела на скамейку рядом с фонтаном. На соседних обосновались другие женщины, которые сразу же сочли нужным донести до королевы известные им сведения о графе Валуа.

– Ваше высочество, – обратилась к ней виконтесса Антуана де Бринё. – Мы видим, что при дворе принимают графа Рауля де Крепи. Вы, наверное, не знаете, но десять лет назад этот вельможа, отец многочисленного семейства, покушался на жизнь и королевство вашего мужа. Но получил от него достойный урок. И ему не осталось ничего другого, как изобразить из себя провинившегося, покаявшегося и исправившегося вассала.

– Что ж, если король поверил в искренность его раскаяния и принял от него присягу на верность, значит, опасным для себя этого человека не считает.

– Не стоит упрекать графа прошлыми ошибками. – кинулась на его защиту баронесса Аннет де Ланнуа. – Ведь нельзя отрицать, что он несметно богат и великий соблазнитель. К тому же настоящий воин-завоеватель, галантный рыцарь и просто приятный собеседник.

Анна жестом остановила разговор и прислушалась: из -зала доносились разные голоса, но она сразу же выделила из них басистый голос своего супруга и приятный для слуха баритон графа де Валуа.

– Давайте, милые дамы, не будем обсуждать за спиной Рауля де Крепи. Лучше расскажите мне, чем вы занимаетесь в своих владениях. Я мало что знаю о женском времяпровождении у знатных франков.

Знатные дамы многое поведали Анне о быте и нравах, царивших в вассальных владениях короля. Многое они узнали и о Руси, которая, как им казалось, находилась на другом краю земли. Неожиданно к ним пришел граф Валуа, который пригласил женщин вернуться за стол, а сам подал руку Анне.

Как только она оперлась на нее и нечаянно бросила взгляд на этого мужчину, Рауль де Крепи усмехнулся и игриво подмигнул Анне. А когда они двинулись в обеденную залу, успел спросить её:

– Моя королева, послезавтра будет устроена охота в вашу честь. Вы примите в ней участие?

– Конечно, – подтвердила Анна, боясь поднять на своего собеседника глаза, чтобы он не прочитал в них чувства, о которых ему знать не следует.

Он же продолжал нашептывать на ухо, словно змей искуситель:

– Мой сюзерен сказал, что вы поразили его своим умом и пытливостью. И да, он еще назвал вас экзотическим цветком… И мне бы очень хотелось полюбоваться им наедине и насладиться его благоуханием.

– Вы забыли, граф, с кем говорите? – сухим тоном, пытаясь побороть вдруг вспыхнувший в ее душе гнев, спросила Анна.

– О, нет, ваше высочество. Я отлично помню, кто со мной рядом и опирается на мою руку. Вы моя королева…

Анна задрожала от его завораживающего шепота. Его дыхание лишь коснулось ее щеки, а губы находились в паре дюймов от ее кожи, но ощущение было такое, будто он сотворил с ней нечто до ужаса неприличное. На виду у мужа, на глазах у всех.

Но никто, кроме нее, ничего не заметил: каждый занимался своим делом: Генрих что-то обсуждал со своим братом и шурином, часть гостей, не отрывая глаз от стола, продолжала трапезничать, другая часть пили вино из кубков, рассказывая смешные истории, еще одна группа приглашенных окружила короля и внимательно слушала его, принимая участие в обсуждении.

Вновь сели за стол, но Анна не могла есть. Она впервые почувствовала на себе чужую страсть, которая исходила от графа Валуа горячими волнами. Они уносили ее в чувственное море, туда, где были неизведанные берега.

Она сидела за огромным столом, заставленным всевозможными яствами, и ничего не видела вокруг себя, оказавшись отрезанной от окружающего мира. Уши словно перестали слышать, но осязание осталось неизменным: даже не глядя на Рауля де Крепи, она чувствовала, что он не сводит с нее своего взгляда непозволительно долго.

Он вел себя настойчиво и в какой-то мере непристойно, забыв, что их окружают чужие глаза и уши. Рауль без остатка отдавался на милость своего чувства, которое не имел права испытывать к королеве. К тому же он давал клятву как вассал быть гарантом безопасности жены и детей своего сюзерена.

Но о какой безопасности можно вести речь, если граф Валуа смотрит на нее так, что она готова лужицей растечься у его ног. Его нагло обожающий взгляд делал её безвольной настолько, что она не могла найти в себе силы ответить ему достойно, оставаясь спокойной и невозмутимой.

Анна чувствовала, что присутствие этого мужчины парализует ее волю, душу и тело, но противостоять этому не могла. Выходит, правы те, которые называют Рауля де Крепи дьяволом. Он искушает женщин, вселяя им в головы греховные мысли, но она не поддастся им, не сорвет запретный плод, как Ева в Эдемском саду. Она не позволит запретному желанию овладеть ее душой и телом.

Глубинные мысли Анны были прерваны прикосновением супруга к ее руке. От неожиданности она вздрогнула.