Текст книги "Анна – королева франков. Том 1"

– Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил он. – Что-то ты выглядишь слишком бледной.

– Да, мне почему-то нехорошо, – подтвердила Анна, втайне надеясь, что под этим предлогом удастся покинуть трапезу.

– Тогда позови служанку и пусть она отведет тебя в опочивальню, а я объясню твое отсутствие нашим гостям.

Анна в душе обрадовалась, что у нее появилась реальная возможность избавиться от воздействия на нее графа. Запрет на вкушение греховного плода был сделан Господом, когда она вышла замуж за Генриха, и она не имеет права его нарушить.

Ивет вскоре пришла за ней, и королева, удержавшись от желания посмотреть на Рауля, поднялась из-за стола и вскоре избавилась от его гипнотического чувственного воздействия.

Направляясь к двери, Анна услышала, как супруг коротко своим хрипловатым басом объяснил, почему королева покинула трапезу и предложил ее продолжить, наслаждаясь вином и яствами.

Служанка помогла ей снять платье, и она почувствовала холод в одной сорочке из тонкого хлопка. Отпустив Ивет, Анна осталась в опочивальне одна, осмысливая происходящее с ней в присутствии графа Валуа и решила, что в дальнейшем ей надо избегать его общества и не позволять оставаться с ним наедине. Успокоив себя таким образом, она незаметно уснула, устав от внутренних переживаний.

Проснулась, когда наступил вечер. Анна заворочалась на кровати и, почувствовав нужду, пошла в умывальню, где справила ее в глиняный горшок, приспособленный для этого.

Слегка приоткрыв двери, в опочивальню заглянула Ивет, услышав какое-то движение в комнате госпожи, и увидела ее выходящей из умывальни.

– Ваше высочество, робко обратилась она к королеве. – Король передал вам, чтобы вы были готовы принять участие в вечерней мессе и прослушать молитву.

– На территории дворца есть церковь? – удивилась Анна.

– Да, во дворе есть дворцовая капелла, которая относится к церкви святого Дени. И капеллан154154
  Духовное лицо, относящееся к составленной из аристократов и церковных иерархов придворной капелле


[Закрыть], который проводит в ней службы.

Анна приказала служанке достать из сундука коричневое платье, в котором было принято ходить на церковные службы, оделась с ее помощью и прикрыла простоволосую голову романовской повязкой, надев на нее сверху золотую диадему, украшенную опалами в тон платью.

Словно подсмотрев, что супруга готова к выходу, в маленькую дверцу, наклонившись, вошел Генрих, одетый так же строго. Через время они уже шли по двору и остановились возле двухэтажного здания.

– Здесь на втором этаже ежедневно проходят богослужения, – сказал супруг, – в восемь часов утра и шесть часов вечера. Капеллан живет во дворце.

Пока они поднимались на второй этаж, Анна спросила:

– Мой король, а что находится на первом этаже и почему мы его миновали.

– Внизу молится дворцовый люд и стража.

Генрих провел супругу в застекленный хор.

– Здесь наши кресла, – сказал он, помогая ей сесть.

Анна обвела взглядом помещение. Оно было довольно скромным – алтарь, скамейки и настенные росписи на религиозные темы. Под ногами была мозаика из природных камней.

Прямоугольная комната с изображениями святых, освещаемая несколькими полукруглыми окнами с витражными стеклами, заканчивалась полукруглой нишей, в которой находился алтарь с самыми необходимыми предметами: распятием, Евангелием, дарохранительницей и свечами…

– Под храмом находятся гробницы, в которых покоятся предки Капетингов, – закончил свое объяснение король, увидев капеллана, который вышел для проведения богослужения.

Несмотря на то, что все скамейки были заполнены гостями, всех их капелла вместить не смогла. Анна пробежала взглядом по присутствовавшим: среди них Рауля де Крепи не было, и она облегченно вздохнула, что сможет спокойно помолиться.

Проповедь она практически не слушала, молясь про себя по – гречески155155
  Позже – по-православному


[Закрыть] и обращаясь к богу, чтобы он защитил ее от плотского искушения, в которое её ввергает граф Валуа. Анна молилась истово и искренне, веруя в силу молитвы «Отче наш».

Краем глаза видя, когда супруг её крестился, она также осеняла себя крестным знамением. Несмотря на свое погружение в собственные проблемы, она заметила, что крестятся они с супругом по-разному: она – справа налево, а он слева направо. Почему-то во время венчания, коронации и утренней службы в Реймсском соборе она этого не заметила.

Когда они покидали капеллу, Анна, зная, что христианское знамение исходит от Бога, который благословляет человека, спросила Генриха, почему они осеняют себя крестом в другую сторону, на что он ей коротко ответил:

– При перемещении руки слева направо крестное знамение, согласно христианской символике, считается исходящим от человека, который обращается к Богу.

Вечерняя трапеза проходила в прежнем составе, но разговор за столом велся вокруг предстоящей псовой и соколиной охоты. И Генрих предложил своим гостям выбрать, кто в какой будет принимать участие.

Анна, ради которой она устраивалась, выбрала для себя псовую охоту, чем опять очень удивила супруга, поскольку этот вид охоты был более трудным и опасным, чем на пернатую дичь. Он попытался ее переубедить, но она упрямо стояла на своем, попросив короля предоставить ей возможность самой выбрать для себя лук и стрелы.

Генрих не смог удержаться от улыбки и заверил супругу, что завтра ей предоставят широкий выбор луков и стрел. Их разговор был подслушан рядом сидящими придворными, и во время перерыва между трапезами он распространился между всеми гостями дворца, которые изумленно обсуждали невиданную новость. И трудно было определить, кого она больше удивила – мужчин или женщин. Однако задать вопросы самой королеве никто не решился.

Глава 21

Второй день во дворце прошел для Анны не столь напряженно. После утренней трапезы супруг предложил ей объехать на лошадях Санлис, чтобы она смогла ознакомиться с городом, где находилась одна из королевских резиденций, на что она охотно согласилась.

– Город в античность основало племя галлов, – рассказывал по пути Генрих. – Его именем он и был назван. В более позднее время его завоевали римляне и переименовали в Augustomagus, то есть Рынок Августа. И крепостные стены, которые ты видишь, возведены именно ими. Город был важен для Рима, так как в построенном амфитеатре проводились гладиаторские бои.

Сам город встретил Анну невысокими домами, большей частью двухэтажными и трехэтажными, которые зажали между собой узкие улочки. И только центральные были вымощены природным камнем. На остальных же поднималась пыль от повозок и грубой обуви городского люда.

Анна удивилась, что в таком небольшом городишке было три церкви, а сам он был чище Реймса, хотя и здесь жители не утруждали себя тем, чтобы выносить мусор и помои подальше от своего жилища, в котором для избавления от него использовали окна и двери.

Санлис они объехали быстро под любопытные взгляды горожан, многие из которых высунулись из домов, чтобы поглазеть на короля и королеву в сопровождении кавалькады рыцарей, другие стояли по краям дороги, сузив и так неширокий проезд. То тут, то там раздавались здравицы в их честь. Мужчины, выражая свой восторг, подкидывали шапки, снятые с лохматых голов.

Вскоре они выехали за город, и Генрих показал Анне его окрестности, которые поражали своей красотой. Холмистая местность, поросшая густой травой с раскиданными по ней в беспорядке невысокими кустами, дубовые и кленовые рощи, просматривавшиеся вдали, ромашки и васильки, расцветившие раздольно раскинувшиеся поля, – всё радовало взгляд королевы, напомнив своей природной красотой её родные места. И было не удивительно, что здесь проводили псовые охоты.

Указав на север рукой, супруг рассказал ей, что в этом густом лесу Шантийи, будучи на охоте на оленей, упал с лошади и разбился насмерть последний король из Каролингов Людовик V, после которого взошел на престол Гуго Капет.

– Твой дед был наследником короля? – поинтересовалась Анна, хотя и знала ответ на свой вопрос.

– Нет, наш род не имеет никакого отношения к каролингам. Получилось так, что Людовик не оставил после себя наследников, и архиепископ Адальберон Реймсский вынужден был созвать в Санлисе совет баронов. А поскольку владельцем Санлиса был мой дед Гуго, они нарекли его новым королем. Таким образом Санлис стал королевским городом.

– А за счет чего живет город? – спросила короля супруга.

– Торговлей кожами и шерстью, а также выращиванием винограда.

Проезжая мимо одной из трёх церквей, Генрих остановился и помог супруге спешиться.

– Эту часовню Сен-Фрамбург-де-Санлис построили по велению моей бабушки Аделаиды Аквитанской семьдесят лет назад. Несколько позже она стала соборной церковью, так как ей закреплено двенадцать канонов. Они назначаются непосредственно королем и не зависят от какой-либо церковной власти, кроме Святого Престола. Её священники обязаны молиться за короля, и только королевская семья может посещать службы. Поэтому и мой дед Гуго Капет, и мой отец Роберт II проявляли особую заботу об этой церкви. Эту традицию свято чту и я. В церкви находится большое количество реликвий.

Сюда были перевезены из Лассе-ле-Шато останки Фраимбо де Лассе, которые способствуют процветанию королевской семьи, спокойствию королевства и защищают блага земли.

– А кем он был? – спросила Анна.

– Отшельником, евангелистом, основателем монастырей в штате Мэн. В настоящее время он почитается как святой христианской церкви.

– Какие реликвии хранятся здесь?

– Тело, альба156156
  Длинная белая льняная туника с узкими рукавами – нижнее из церковных облачений


[Закрыть] и риза святого Фраимбо.

Они вошли в церковь, осенив себя крестными знамениями. К ним подошел священник и почтительно поклонился. Он провел королеву по церкви. Королевская чета постояла рядом с надгробием, выточенным из камня, затем исповедалась и, уже выходя из собора, Анна сказала супругу, что будет креститься только в этой церкви.

Священник, услышав, что королева не латинской веры, очень удивился, но вопросов не задал, боясь гнева короля. Генрих спросил у него, когда можно покрестить его супругу, на что тот ответил, что в любое время, но таинство крещения можно провести только после подготовки в виде огласительных бесед.

После посещения собора Анна пожелала увидеть виноградники, поскольку никогда не видела, как выглядят растения, из ягод которых делают вино. И супруг направился вместе с ней в аббатство Сент-Винсент.

Анне с первого взгляда полюбились этот небольшой уютный городок, пронизанный какой-то особой привлекательностью, его переполненный продовольствием рынок, красивая речка, церкви и особенно раскинувшиеся вокруг него густые леса.

Вернулись во дворец далеко за полдень. Как только король и королева вошли в зал, слуги засуетились и стали подавать им еду. Анна окинула взглядом присутствовавших и удивилась, что среди них не было женщин. Пока ждала чашу для омовения рук, спросила об этом Генриха, на что он ответил:

– Во франкских семьях принят послеобеденный сон, поскольку придворным приходится ложиться спать очень поздно, а вставать на утреннее богослужение рано.

– А почему большинство мужчин остались в зале?

– Так как они из-за далёких расстояний между их замками редко общаются, используют возможность обсудить различные вопросы, когда собираются в королевском дворце.

Графа Валуа в зале не было, что позволило Анне спокойно приступить к еде. Генрих, словно отвечая на ее невысказанные вслух мысли, сделав несколько глотков вина из кубка, сказал:

– По всей видимости, Рауль уже где-то задирает юбку какой-нибудь из служанок.

И перевел взгляд на супругу. Она невозмутимо продолжала есть, не отреагировав на его слова, и Генрих, отвернувшись, тоже приступил к трапезе.

Когда они насытились, он обратился к Анне:

– Тебе тоже незачем продолжать здесь сидеть. Сейчас я проведу тебя в твою опочивальню и сам немного вздремну. Поскольку мы были на утреннем богослужении, на вечернюю пусть пойдут другие. Мы же спустимся на вечернюю трапезу, которая начнется, как только звезды появятся на ночном небе.

Анна с радостью восприняла предложение супруга, и, когда они подымались на третий этаж, спросила:

– Мой король, когда вы меня познакомите с моими обязанностями? Я же до сих пор не знаю никого из слуг, кроме Ивет.

– Как только основная часть гостей разъедется, майордом соберет всех слуг в зале и представит тебе каждого из них. Но это будет уже после того, как пройдет турнир. А что касается твоих обязанностей, то главная из них – родить трону наследников. Остальные будут заключаться в твоем присутствии, когда я буду принимать послов из других государств, вершить суд и подписывать грамоты, содержащие мои королевские указы по земле, налогам и другим вопросам, где ты должна будешь в качестве своего согласия с их содержанием поставить свою подпись. Ну и еще ряд второстепенных, о которых мы поговорим позже. А сейчас желаю тебе, ma chérie, хорошо отдохнуть.

И, поцеловав супругу в лоб, Генрих направился в свою опочивальню, которая находилась рядом.

Рауль сразу же после того, как король и королева уехали в Санлис, поднялся в отведенную ему комнату и лег одетый на ложе. На душе было скверно. Он выходил из себя только от одной мысли, что Генрих обнимает и целует тело Анны. С первой минуты увидев киевскую принцессу, он понял, что она предназначена ему, поскольку до этого холодное на чувства сердце вдруг откликнулось огнем, который в нем загорелся.

Безжалостная стрела Амура все же поразила его: любовь пришла внезапно и полностью изменила сознание. И он не просто возжелал ее тело – он возжелал ее всю. И Рауль, сильный и уверенный в себе мужчина, ослабел под натиском чувств. Они охватили его полностью, причем независимо от того, хотел он этого или нет.

В начале разум попытался сопротивляться, старался отвергнуть появившиеся чувства и избавиться от привязанности, которой он не испытывал ранее, не желая признавать, что он влюбился с первого взгляда, однако сердце без борьбы покорилось душевному порыву.

И с той минуты его существование превратилась в ад. Он не мог отвести от Анны своего взгляда, жизнь потеряла для него всякий смысл без нее.

Оказалось, что ему присуща потребность не только в удовлетворении плоти, но и в родстве душ, стремление к добрым, искренним и нежным отношениям.

Раньше его устраивала первая попавшаяся, и не важно – герцогиня она или служанка. Обычно он не выбирал самую привлекательную женщину, с которой приятно общаться. Общение для него вообще никакой ценности не имело. А сейчас, видя, как Генрих постоянно о чем-то говорит с Анной, что он чувствует себя с ней комфортно и умиротворенно, граф физически ощущал, как его душу отравляет зависть, и он готов был вызвать своего сюзерена на поединок.

Эмоции, которые он сейчас испытывал, сделали его уязвимыми и ранимыми. И впервые в жизни Раулю стало страшно, что он станет их вечным рабом, что королева может воспользоваться этим в угоду своему супругу, который терпит своего строптивого вассала только потому, что не может сам взять верх над ним.

Графу де Крепи было больно от того, что ему приходилось скрывать свои чувства. Ему хотелось кричать о них на весь мир, но он всячески маскировал собственную влюбленность, несмотря на пожар, пылающий внутри.

Если бы Анна принадлежала ему, он бы светился от счастья, а сейчас его безжалостно сжирала ревность, когда он представлял её в объятьях Генриха.

Рауль ежеминутно боролся с желанием прикоснуться к ней, оказаться к ней ближе, вдыхать ее аромат, от которого начинала кружиться голова.

Да, он уверен в себе, настойчив и импульсивен от природы. Поэтому ему вдвойне было трудно бороться с осознанием того, что Анна неравнодушна к нему. Он видел, как она противилась пробуждению своей женской сущности и чувств, которые испытывала при виде его, и пока ей удавалось накинуть на них узду своих нравственных принципов и боязни расплаты за грех прелюбодеяния.

Граф Валуа понимал, что ему будет достаточно одного ее завлекающего взгляда, чтобы он сорвался с цепи своей сдержанности, управлять которой при виде Анны ему становилось с каждым мгновением всё труднее. Он готов был задушить ее в своих объятьях и зацеловать до беспамятства.

Что ж, ему было необходимо время, чтобы разобраться… Нет, не в собственных чувствах к этой киевской колдунье, а в том, как жить дальше: ведь постоянные мысли о ней уже сделали его замкнутым и неразговорчивым, что не останется незамеченным в придворных кругах. А он не хотел, чтобы слухи и предположения коснулись светлой души королевы и омрачили ее мраморное чело.

Раулю хотелось одаривать ее подарками, галантно открывать двери, подавать ей руку и шептать на ушло нежные слова… Но граф не мог себе этого позволить все из-за тех же проклятых слухов. Если бы они касались лишь его одного, он махнул бы на них рукой, но грязными слухами и пошлыми домыслами будет оклеветано честное имя той, за которую он готов был отдать жизнь, лишь бы ни одна слезинка не скатилась с ее прелестных голубых глаз и ни одна морщинка недовольства или переживаний не появилась на ее очаровательном лице.

Что ж, пришлось признать Раулю де Крепи: он ведет себя как желторотый мальчишка, пытаясь поймать улыбку на обворожительных розовых, словно цветок, губах, не может оторвать глаз от женщины, без которой белый свет ему стал не мил.

И он глубоко задумался, что ему делать дальше, как остаться с королевой наедине, чтобы это не вызвало кривотолков и он мог сказать ей о своих чувствах.

После вечерней трапезы, на которой Анна снова не увидела графа Валуа, но не решилась спросить о причине его отсутствия у супруга, все принялись обсуждать завтрашнюю охоту. Только четыре сеньора, которые уже были в преклонных летах, выбрали для себя соколиную охоту, остальные псовую.

Интерес к ней подогревался еще и тем, что закон четко устанавливал за королем исключительное право на охоту на оленей, ланей, косуль и кабанов. Простолюдин или даже сеньор, убивший оленя в заповедном лесу, вполне мог заплатить за это головой. Убийство этой дичи фактически означало хищение августейшего имущества.

Анна, услышав об этом, была крайне удивлена. Да и вообще она все больше убеждалась в отличии нравов между Королевством франков и Русью.

Ей хотелось как можно больше узнать о завтрашней охоте, чтобы не выглядеть нелепо и не допускать ошибок, но супруг был занят обсуждением с самыми крупными вассалами военной компании в Мэне, если в этом возникнет необходимость. Но удастся ли ей перед сном поговорить с ним об особенностях охоты, ей было неведомо. Поэтому она пробежала взглядом по присутствовавшим мужчинам и остановила его на капеллане, который со скучающим видом смотрел на огонь в камине.

Анна позвала его, и епископ Бернар де Фоссе поспешил к королеве. Она пригласила его во внутренний двор, где находился сад, чтобы побеседовать о завтрашней охоте, так как много чего она не понимала, слушая обрывки фраз гостей. Епископ охотно согласился, и они присели на скамейку в окружении фруктовых деревьев, часть из которых еще продолжала цвести, источая нежнейший аромат и наполняя им ночной воздух.

– Объясните мне, почему охота на четыре вида диких зверей является королевским правом?

– Для охоты на оленя, которого травят собаками так же, как косулю и лань, требуются более обширные пространства, чем для охоты на лису и зайца. И вот в королевстве распространилось такое установление, как foresta, то есть охотничье право, подконтрольное власти исключительно наследных правителей. Согласно ему, леса на территории королевства, а также поля, луга, реки, болота и пустоши, где может появиться дичь, объявлены Королевским лесом. Поэтому наказание за запрещенную охоту в нём часто строже наказания за покушение на человеческую жизнь. Правда, это касается только незаконной охоты на оленей, ланей, косуль и кабанов.

– А как же сеньоры? – удивилась королева. – Они ведь тоже любят охотиться.

– Да, учитывая это, королю пришлось пойти на уступки, прописав в законе, что баронам дозволено без специального разрешения охотиться на лис, куниц, кроликов, фазанов, куропаток и зайцев. Но если уж кому -то из них нестерпимо захочется поохотиться на запрещенную дичь, они должны получить специальное королевское разрешение. Обычно король не отказывает им в этом, но треть мяса должна быть отдана на королевскую кухню.

– А если в лесу будет случайно обнаружена туша одного их этих животных? Ведь невозможно же уследить за крестьянами и горожанами.

– Значит, жителей четырех соседних деревень обяжут провести расследование, найти виновного и взять его под стражу до ближайшей сессии королевского суда.

– А если виновный не будет найден?

– Вина ляжет на жителей этих деревень, и им придётся выплатить огромный штраф.

– А кто заведует охотой в королевстве? – продолжала задавать вопросы Анна.

– Ловчий. Он выискивает дичь, загоняет ее и следит за тем, чтобы жертва не покинула огражденную зону. Что касается дней охоты, как завтра, то на его плечи ляжет вся черновая работа, связанная с тем, чтобы выставить дичь, то есть отобрать оленей и загнать их в установленную королем зону.

– А почему завтра объявлена охота не на кабана, а на оленя? У нас на Руси охота на вепря и медведя считается настоящей охотой настоящих мужчин, поскольку она связана с риском, смелостью, отвагой, решимостью и умением охотника забить зверя. Именно в такой охоте проверяются личностные качества каждого мужчины.

– И во Франкии в былые времена самой большой популярностью среди сеньоров и рыцарей пользовалась охота на кабана из-за его неистовости и дикости, – согласился с ее доводами епископ. – Ведь он выскакивает из своего логова, точно молния, круша все на своем пути, а потом, ощетинившись, с горящими глазами, в боевой готовности разворачивается и кидается на охотника.

Столкновение в поединке с медведем или кабаном, особенно белым, в то время являлось для всякого юноши необходимым ритуалом, после которого он обретал статус взрослого и свободного воина.

Для проведения кабаньей охоты у сеньоров были на содержании регулярные своры смелых и выносливых собак, которых специально готовили для этого. Они обходились им очень дорого, так как в схватке с кабаном многие из гончих погибали от его клыков и свирепости, и свору нужно было пополнять новыми собаками.

Со временем короли и его вассалы стали охотиться исключительно на оленей, ланей и косуль, а охота на вепря стала делом ловчих. И вот уже лет пятьдесят охота на этого beste singuliere157157
  Единственного зверя


[Закрыть], «черного, клыкастого и смердящего», стала уже не столько аристократическим ритуалом, сколько обычной облавой по истреблению слишком расплодившихся диких зверей, разоряющих виноградники, сады и пахотные земли. И сблизилась она тем самым с охотой на волков.

– И как это удается сделать ловчим?

– Благодаря использованию ловушек и сетей для загона и поимки животного. К тому же церковь признала диких кабанов нечистым и устрашающим зверем, попирающим добро.

– Почему? – искренне удивилась Анна.

– Потому что у них образ грешника, восставшего против Бога. Поэтому инфернальная158158
  Адская, потусторонняя, дьявольская.


[Закрыть] символика, закрепленная за кабаном, помещена в самом центре дьявольского бестиария.

– И что заставило латинскую церковь признать в образе вепря грешника? – допытывалась королева, которая не раз ходила с братьями на охоту на кабана, но не имела ни малейшего понятия, что охотилась за зверем, обремененном грехами.

– Его ночной образ жизни, темная масть, глаза, клыки, будто бы мечущие искры, – все заставляет видеть в нем зверя, который вышел из самой бездны ада, чтобы терзать людей и бунтовать против Бога, – с жаром заявил епископ. – К тому же кабан безобразен, он брызжет слюной, дурно пахнет, поднимает шум, у него полосатая щетина, дыбом стоящая на спине, а из пасти растут рога… Разве это не является доказательством, что кабан – воплощение Сатаны?

– А оленя, несмотря на ветвистые острые рога, грешником церковь не считает?

– Олень – славный и отрадный зверь, и охота на него самая благородная. Он животное Христа. И десять ответвлений его рогов являют собой десять заповедей, которые Иисус даровал человеку для защиты от трех врагов: плоти, дьявола и мира.

Отцы церкви и латинские бестиарии рассматривают оленя как солярного159159
  Солнечный


[Закрыть] зверя, или, точнее сказать, как солнечное существо, являющееся посредником между небом и землей.

Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить сорок второй стих псалма, в котором говорится, что душа праведника так же желает к Господу, как олень желает к источникам воды. Поэтому церковь воспринимает оленя как чистое и целомудренное животное, олицетворение доброго христианина, атрибут Христа, который сродни агнцу или единорогу. Не случайно же созвучно звучат слова «servus» и «cervus».160160
  Олень и Спаситель


[Закрыть]

К тому же олень у франков стал символом воскрешения.

Анна вновь не выдержала и, не скрывая удивления, спросила:

– Почему?

– Разве рога не отрастают заново каждый год? – ответил вопросом на вопрос епископ Бернар. – Больше того, олень является противником зла: ведь он враждует со змеей, которую заставляет выползти из норы и затем убивает. Его ритуальная жертвенная смерть уподобляется страстям Христовым.

Слушая епископа де Фоссе, Анна никак не могла взять в толк, почему же тогда люди убивают этих благородных животных, но задать подобный вопрос не решилась, чтобы не вызвать у достопочтенного церковника раздражение.

После разговора со священником, к королеве подошел слуга, который сказал, что его зовут Жюст, и пригласил ее выбрать для себя лук.

Анна поднялась и в сопровождении одной из подопечных отправилась за слугой. В комнате, куда он ее привел, луков было иного, причем, разных.

– Где находятся луки с тетивой из сырого шёлка, – спросила она его, зная от братьев, что шелк намного прочнее, чем любой другой материал, и посылает стрелу далее всего. А еще позволяет быть тетиве сколь угодно тонкою и быть послушной руке.

Подойдя к стене, возле которой были сложены необходимые ей луки, Анна стала со знанием дела выбирать для себя один из них. Жюст удивленно наблюдал за королевой, радуясь про себя, что ему будет что рассказать сегодня другим слугам.

Наконец Анна подобрала себе лук. Она выставила его перед собой, положила правую руку на тетиву и осторожно вытянула вместе обе руки вперед. Лук был очень легким и податливым. Она натянула его и замерла. Затем проверила свою руку, несколько раз двигая стрелой вверх-вниз вдоль лука, и попыталась прицелиться.

– Мне он подходит, Жюст, – сказала королева.

Остановившись на тяжелых, медленно летящих стрелах, она отобрала десять штук и отдала слуге:

– Завтра утром вынесешь мне лук во двор вместе с колчаном со стрелами и поясом. Назад я возвращусь сама.

И, слегка приподняв подол платья, направилась в зал. Девушка бросилась за ней вслед.

Анна проснулась раньше, чем было нужно, и какое-то время лежала, глядя перед собой в посеревшее пространство. Она гнала от себя мысли о Рауле де Валуа, и пока ей это удавалось. Но вопрос, почему он не приходил ни на обеденную, ни на вечернюю трапезы, не выходил у нее из головы. Неужели уехал?

Она хотела это знать, но задать вопрос было некому. От мысли, что не увидит его больше, на душе стало грустно. Ей уже не хватало его черных глаз, горящих дьявольским огнем, в котором она то сгорала, то вновь возрождалась.

– Как оленьи рога, – промелькнула мысль, вызвав на ее лице, еще не избавившемся от следов сна, улыбку.

Постучала камеристка, обязанности которой исполняла недавно назначенная Эмма де Брасье. Она помогла королеве освежиться водой, надеть нижнюю сорочку, сарафан и ботинки из мягкой сафьяновой кожи. Затем заплела косы и надела на голову романовскую повязку.

Проводив королеву во двор, где уже собирались все участники охоты, она вернулась во дворец, а ее сменил Жюст, который держал в руках лук, пояс и колчан со стрелами. Конюшие привели оседланных коней.

Анна надела на себя пояс и пристегнула с левой стороны налучье161161
  Футляр из кожи для ношения лука


[Закрыть] с луком, а с правой – колчан со стрелами. Подождала, когда ей подведут Пламенную и помогут сесть на нее по – мужски.

С высоты спины лошади она обвела взглядом собравшихся и не увидела ни короля, ни графа Валуа. Значит, все-таки уехал, решила королева, почувствовав, что от досады защипали слезы в глазах. Смахнув их ресницами, она стала рассматривать двор и в какой-то момент почувствовала на себе чей-то обжигающий взгляд. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы определить, чей именно. Она и так знала, что столь волнующе на нее может смотреть только один мужчина – Рауль де Крепи.

И хотя соблазн оглянуться был чрезвычайно велик, Анна этого не сделала.

– Моя королева ранняя пташка? – услышала она хрипловатый бас Генриха и посмотрела в его сторону.

К ней приближался король в зеленой охотничьей котте, не доходившей до колен, с поясом, узкими рукавами и пелериной, застегнутой на шее. Под ней были коричневые штаны, заправленные в короткие сапоги. Перевязь, на которой подвешен рог, была черной с серебряными заклепками.

Анна про себя удивилась, что все мужчины, собравшиеся во дворе перед зданием капеллы, оделись одинаково.

– Доброе утро, мой король, – поприветствовала его Анна. – Как вам спалось?

– Хорошо. А вам удалось отдохнуть?

– Да, ваше высочество. Правда, всю ночь не покидало возбуждение от предстоящей охоты.

– Вы довольны выбранным луком и стрелами?

– На первый взгляд довольна, но оценю их позже в деле. А почему все мужчины, в том числе и вы, одеты в одинаковые наряды? Как я поняла, в королевстве так одеваются на охоту?

– Да. Для того, чтобы слиться с цветовыми оттенками леса и не выделяться среди деревьев. Вы слишком не увлекайтесь погоней, ma chérie. Местность весьма лесистая и неровная. Берегитесь толстых веток и не проезжайте под ними. Главное – слушайте звук охотничьего рога и не отрывайтесь от всех. Места для вас незнакомые, так что можете в них легко заблудиться. Поэтому не выпускайте собак из виду.

– Хорошо, мой король, я буду предельно осторожной. Вы за меня не волнуйтесь, так как я много раз участвовала в охотах на разных зверей, в том числе на кабанов и медведей.

Генрих ничего в ответ не сказал, лишь осуждающе покачал головой, не понимая этого. Разговор закончился, так как королю подвели его Одержимого, на которого он не совсем ловко взобрался.

Все охотники уже сидели на своих лошадях, образовав полукруг и предвкушая эмоции от парфорсной162162
  Разновидность конной охоты с гончими собаками, которые преследуют и берут зверя без помощи человека.


[Закрыть] охоты. Перед ними вышел капеллан и благословил на охотничью удачу, трижды осенив всех сразу крестным знамением.

Ловчие поставили в известность, какие звуки и когда будут подаваться рогом. Они держали на поводу гончих собак.

– Какой породы гончие? – спросила Анна у супруга.

– Рыжие – гончие святого Губерта, а голубоватые, бурые и черные – грейхаунды.

Анна залюбовалась породами собак, которых раньше не видела. У них было крепкое мускулистое сложение, четкие контуры, глубокая грудь, развитые плечи, крепкие задние ноги, удлиненная голова и длинная шея. Собаки в нетерпении переминались с лапы на лапу, но не рвались вперед, показывая хорошую выучку.