Текст книги "Город опаленных крыльев"

Глава 30. Мэй

Беспокойство о своих крыльях и о городе сводило Мэй с ума. Им срочно нужно найти решение, которое сработает прежде, чем магия полностью потухнет, и Элидор, чего доброго, развалится на части. Тогда они потеряют не только родину, но и единственное пригодное для жизни место посреди бескрайних потоков.

Стараясь не поддаваться мрачным мыслям, Мэй вынырнула вслед за Луаном на улицу. Она все еще чувствовала то место на плечах, где ее коснулись его пальцы. Утешающую близость его тела, давшую ей поддержку и одновременно смутившую ее. Еще несколько недель назад она бы и вообразить не могла, что добровольно прикоснулась бы нему, а теперь в присутствии Луана ее сердце билось чаще.

Она отбросила эти мысли и снова сосредоточилась на происходящем. Впереди крылья Луана начали мерцать. Однако пока не гасли. Он замер в воздухе, и Мэй остановилась рядом с ним. Пыль застилала глаза. Кружилась вокруг них, словно мрачный туман, почти полностью поглощая обломки домов, павших жертвами землетрясения. Мэй уставилась на расколотый мрамор, осколки стекла и треснутый купол храма.

Они вылетели наружу в северной части Золотого квартала, который на этот раз не остался невредимым. Перед ними лежали руины некогда великолепных усадьб. У Мэй задрожали руки, и она едва смела думать о том, как обстоят дела в других кварталах. До этого такой узкий разлом теперь даже здесь стал таким широким, что целиком поглотил одну башню.

– Полетели в «Пернатого жулика», – предложил Дакс, первым обретший дар речи, и тут же сорвался с места.

Луан и Мэй последовали за ним, пролетая мимо разрушенных проспектов и вырванных с корнями деревьев, над которыми парили элидорцы с перекошенными от ужаса лицами.

Чем дальше на север они залетали, тем меньше в воздухе было пыли – теплый восточный ветер гнал ее прочь. Но и здесь тоже дома обрушились – в том числе и только недавно отстроенные после прошлого землетрясения.

Расстроенная, обессиленная, Мэй совсем сникла. Хотелось только одного: спать. Заползти под одеяло и ждать, пока этот кошмар закончится.

Но судьба не дала ей ни нового начала, ни передышки. Они как раз пересекали мост Дождевой долины, как прямо перед ними послышались громкие голоса. Мэй услышала крики, эхом разносившиеся по Тарросу, сопровождаемые звоном оружия.

Двое мужчин вынырнули из-за наполовину развалившегося здания. Гвардеец замахнулся мечом на бунтовщика. Тот нырнул под его удар и размахнулся топором.

– Солнечный Боже, что здесь происходит? – прогремел Дакс, перекрикивая звуки потасовки.

Мэй присмотрелась: дерущихся было намного больше. Одни были одеты в цвета княжеских семейств, другие – в коричневое обмундирование городской стражи. Аристократы, обнажив оружие, схлестнулись в поединке бунтовщикам. Некоторые лица были Мэй знакомы, а другие – нет.

Маленькая группа устремилась к «Пернатому жулику». Мэй бросало то в жар, то в холод. Над улицами, словно черное облако, поднимался дым. В лицо ударил едкий запах гари. Мэй не могла поверить своим глазам. Отказывалась им верить. В небе роились тарросцы, пытаясь погасить огонь, охватившись хорошо знакомое ей здание. «Пернатый жулик» горел ярким пламенем, а вокруг него бушевало ожесточенное сражение.

Мэй зажмурила глаза и снова распахнула их, но кошмарное видение не исчезло. Это было не порождение ее утомленного мозга, а горькая реальность.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, Мэй пролетела вперед. Ей нужно было узнать, что здесь происходит. Неужели все посходили с ума? Взглянув на расположенные поблизости башенные часы, она обнаружила, что сейчас был поздний вечер – значит, в катакомбах они провели полдня.

Тогда понятно, почему она настолько истощенна. Мэй полетела дальше и увидела бывших членов совета. Здесь был голубиный лорд, который, по всей видимости, оправился от последствий яда – его крылья уже наполовину обросли перьями. Рядом с ним сражался дятловый лорд – к удивлению Мэй, дуэль эти двое вели с канюками. Стоя спиной к спине, Клайд и его отец размахивали длинными клинками, сражаясь с бывшими соратниками.

Было очевидно, что бунтовщики уступали в численности, но их остервенелость, похоже, компенсировала этот недостаток.

– Отдайте нам бескрылого, и мы больше ничего не сожжем! – услышала Мэй пронзительный голос врановой леди, парившей с отрядом своих стражников перед «Пернатым жуликом».

– Ну, так сами его и возьмите! – крикнула в ответ трактирщица, пристально глядя на мать Мэй.

Вранова леди, облаченная в темное боевое обмундирование, выглядела поистине устрашающе. Она рванулась вперед и замахнулась мечом для удара. Мать Луана и бровью не повела: молниеносным движением руки она вытащила из-под своего передника в цветочек кинжал, и клинки с лязгом ударились друг о друга.

Мэй охватил чистый ужас, быстро перерастающий в панику. Мать могла хотеть от Луана только одного. Магию.

И главное, откуда лорды узнали об опорном пункте бунтовщиков? Почему заявились именно сюда? На мгновение в ее воображении возник Риз, но она тут же отбросила эту мысль. Он не был предателем – значить, должно быть другое объяснение.

– Мы должны их остановить, – крикнул Луан, наблюдавший за происходящим с таким же ужасом, как и она. – Прекратите! Немедленно прекратите! Это приказ короля! – Его голос ножом разрезал воздух.

Не сразу, но разъяренные элидорцы остановились. Обливающиеся потом лица повернулись к нему, и на него устремились изумленные взгляды.

– А у короля-то есть крылья, – сказал кто-то, и по толпе прокатился рокот.

Крылья Луана мощно вспыхнули у него за спиной и засияли, словно жидкий солнечный свет. Так ярко, что многим пришлось зажмуриться.

Мать Луана прикрыла рот рукой, а вранова леди ошеломленно распахнула глаза. Но к ней первой вернулось самообладание.

– Схватить его!

Она повелительно указала на Луана, и тут же несколько мужчин с врановым гербом на груди пришли в движение.

Дакс, обнажив оружие, преградил им путь, а вместе с ним и другие бунтовщики. Они выстроились стеной вокруг Луана.

Мэй рванула вперед и резко затормозила перед матерью.

– Что здесь происходит?

– А ты как думаешь? Довожу до конца то, для чего у тебя кишка оказалась тонка, – прошипела вранова леди. – Пока мы все не потеряли возможность летать и город не погиб. – Из ее крыла выпало перо и медленно спланировало на землю.

– Это не его вина, – заверила ее Мэй и умоляюще подняла руки.

– Если ты действительно в это веришь, то ты наивней, чем я думала. – Вранова леди засмеялась. Ее смех был ледяным.

Рот Мэй наполнился желчью.

– Это правда. Посмотри вокруг, и увидишь сама. – Она указала на собравшихся. – Перья выпадают у всех. И у бунтовщиков, и у тарросцев, и у его друзей.

Ее взгляд метнулся к Даксу: словно обезумевший, он размахивал оружием, чтобы сдержать гвардейцев, при этом из его крыльев без конца падали перья.

– Ты просто не понимаешь. – Вранова леди указала на Луана, оборонявшегося магией. – Он – корень всех зол. Предвестник гибели. Это из-за него наш город разваливается.

Мэй сглотнула. Ей следовало раньше поговорить с матерью. Рассказать ей все, чтобы не дошло до такого. Но она слишком боялась признаться ей в том, что она сделала.

– Ты ошибаешься! – крикнула она и услышала в своем собственном голосе отчаяние.

Ее мать покачала головой:

– Нет, Мэй. Если кто здесь и ошибается, так это ты. Я знаю о твоем предательстве. Ты выбросила все, к чему мы шли! Перечеркнула нашу жизнь, уступив все ему!

– Потому что город разрушается! И он нужен нам, чтобы защитить Элидор! – попыталась объяснить Мэй, но мать, похоже, совсем ее не слушала.

– Твой отец не пережил бы позора, если бы знал, что из тебя выросло.

Ее слова ранили Мэй в самое сердце, разбивая его на кусочки. И все же Мэй не сдвинулась с места и упрямо вздернула подбородок. Она больше не позволит собой понукать.

– Я сделала то, что было необходимо. Для нас. И для города, – в первый раз в жизни дала она отпор своей матери. – Я видела источник энергии, удерживающий Элидор. Без Луана нам конец. Нравится тебе это или нет.

– Мэй права. – Рядом с ней внезапно появился Риз в сопровождении Бури. Он тоже держал в руках кинжал.

Полные ярости глаза ее матери метали молнии, но ответить она не успела: из Золотого квартала послышался набат, и почти одновременно зазвенел и колокол в Тарросе. Все в ужасе замерли.

Мэй открыла было рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. От того, что она увидела, у нее перехватило дыхание.

Рядом с часовой башней показался жар-свет, пронесся мимо тлеющих развалин «Пернатого жулика» и, брызгая искрами, стрелой полетел вдоль улицы к кратеру, словно нарочно туда и направлялся, и нырнул внутрь. Паника охватила Мэй, словно лавина, погребая под собой все остальные чувства. Она забыла и свою мать, и сражающихся, и свою усталость.

Мало ли что случится, если жар-свет столкнется с магическом шаром в недрах города? Вдруг это вызовет такую же реакцию, как недавно прикосновение Луана? А ведь там все сплошь покрыто деревом – огонь распространится моментально!

Тарросцы, до этого, видимо, прятавшиеся от уличных сражений, начали вылетать из своих домов и подниматься в воздух.

Мэй вышла из ступора, усилием воли переборов удушающий страх. Эмоции сейчас только мешали. Она повернулась к матери Луана, которая после стычки с врановой леди молча парила рядом с ними и наблюдала за происходящим.

– Нужно организовать цепочку для тушения пожара. Каждый, кто может нести воду, должен помочь. Это наш единственный шанс.

Трактирщица не колебалась, повернулась к своим людям и пролаяла указания.

Гвардейцы, опустив оружие, тоже приблизились. А вместе с ними и лорды.

– Я знаю, что ты мне не доверяешь и никогда меня не простишь, – сказала Мэй своей матери. – Но то, что здесь происходит, важнее всего. Важнее тебя, нашей семьи, нашей репутации. Это вопрос жизни и смерти. Если мы сейчас не объединим усилия, скоро нам будет не о чем спорить – не будет уже ни города, ни магии. Ни нас.

Вранова леди сощурилась, словно обдумывая слова Мэй. Ее взгляд скользнул по обрушившимся домам к разлому и обратно к дочери. Поджав губы в узкую черточку, она неохотно кивнула.

Луан

С мгновенье Луан растерянно смотрел вслед исчезнувшему в разломе жар-свету. Гнетущую усталость, от которой он только что чуть не падал с ног, как рукой сняло. Все, что он чувствовал, – это страх. Страх за Мэй, за свою мать, за своих друзей… за весь Элидор. Если жарсвет найдет шар и врежется в него, последующее за этим столкновение землетрясение может уничтожить весь город. Просто разорвать его пополам. А если жар-свет ограничится тем, что пройдется по стенам гнезда, в катакомбах может вспыхнуть такой пожар, что, чего доброго, спалит половину города.

Адреналин понесся по телу, и заряд энергии усилил его ослабшие крылья. Боковым зрением он увидел Мэй – она раздавала указания.

Вот и хорошо.

Если кто и мог организовать жителей города, то это она. А он должен целиком и полностью сосредоточиться на жар-свете.

Без колебаний Луан помчался обратно в Золотой квартал, спрыгнул с края разлома и спланировал вниз.

Оказавшись на месте, он, увидел, что худшего не случилось. Магия продолжала спокойно теплиться в шаре, непохоже, чтобы жар-свет со всего размаху на него наскочил. Луан огляделся, высматривая угрозу, но нигде ее не обнаружил. Зато некоторые ветки занялись огнем, и языки пламени уже протягивались к новым жертвам.

Он удивленно наморщил лоб.

Сверху пикировал Дакс. В руках у он тащил тяжелое ведро. Следом за ним летели еще элидорцы, расплескивая из сосудов воду. Мэй все устроила. Луан указал в направлении огня, и ястреб незамедлительно его потушил.

Все больше мужчин и женщин, нагруженных тяжелыми сосудами, спускались в глубины города. Они спешили к очагам возгорания и тушили все, что начало тлеть.

Только жар-свет как сквозь землю провалился. Луан ущипнул себя за переносицу. Огненные шары не могут просто раствориться в воздухе.

Он полетел вдоль вокруг шара и вдруг заметил под ним сквозь него слабую вспышку. Прищурив глаза, он разглядел на полу прикрытый шаром обломок скалы, от которого исходило мерцание. По форме он казался на удивление правильной округлой формы. Луан взглянул на него с другой сторон, и увидел мерцающую руну с видением. Он затаил дыхание. Неужели это возможно? Как же он раньше ее не заметил?

Луан сложил крылья и стал пикировать на землю. Только в последний момент он снова расправил их и жестко приземлился на дно гнезда. Если они все выберутся живыми и невредимыми из этой передряги, такое торможение надо будет потренировать.

Жар-свет нигде не было видно, а в поле зрения ничего не горело и не дымилось – наверное, жар-свет еще успел проникнуть в эту часть гнезда.

Он поднял голову – проверить, что пожар над ним ликвидирован и на него не упадет горящая ветка. Затем он подошел к руне и положил на нее руку.

В один момент вокруг него все исчезло. Луан снова смотрел глазами незнакомца. Он находился высоко над Элидором и сверху смотрел на город. Уровень воды со времени последнего видения еще поднялся, похоронив под собой несколько проспектов. Он почувствовал острую панику. Страх все потерять. И вместе с тем ощутил неколебимую решимость незнакомца. Тот развернулся на каблуках и повернулся к Солнечному Орлу, лежащему в центре своего гнезда. Его золотое оперение потеряло весь блеск. Казалось матовым и хрупким. Голова Бога покоилась на подушке, и он смежил веки.

– Владыка, – сказал незнакомец и преклонился перед раненым Богом. – Пожалуйста, нам нужна ваша помощь.

Солнечный Орел не шелохнулся.

Незнакомец заскрежетал зубами. Луан чувствовал, что он борется с собой, после чего сделал глубокий вдох и прошептал:

– Если вы не спасете город, нам придется уничтожить ваше единственное яйцо.

Голова Бога быстро поднялась.

– Вы не посмеете. – Его голос прозвучал как раскат грома.

Луан снова почувствовал, как незнакомец отчаянно борется с собой. Но затем он прошипел:

– Мы сделаем все необходимое, чтобы спасти город.

Насколько быстро, насколько ему позволяли раны, Орел вскочил. Он был, по меньшей мере, в три раза выше толпившихся на краю гнезда элидорцев с орлиными крыльями, которые вмиг отшатнулись. Солнечный Бог расправил могучие крылья, лихорадочно озираясь по сторонам. Затем схватил говорящего лапой и подтащил его к себе.

– Где мое яйцо? – прогрохотало огромное пернатое.

Луан почувствовал, что хватка когтей стала крепче.

Ощутил, как они вонзились в плоть незнакомца.

Он закашлялся, но хватке Орла не сопротивлялся.

– Я его спрятал. Вы не успеете его найти до того, как Элидор затонет в потоках. Спасите город, и тогда получите его назад.

Орел гневно защелкал клювом и сдавил крепче.

– Я вас в порошок сотру!

– Нет. Если умру я, умрет и ваш единственный потомок.

В глазах Бога вспыхнула неукротимая ярость. Он застыл на мгновенье, которое, должно быть, показалось всем вечностью. Затем склонил голову и вдруг показался еще более изнеможденным и хрупким.

– Никто из вас не заслуживает спасения. Но вы не оставляете мне выбора.

Орел выпрямился в полный рост и открыл клюв. Из его пасти вырвался ослепительный свет, сгустился вокруг него и затем молниеносно кинулся вниз с Облачной башни. Город задрожал. Луан почувствовал, как незнакомца бросило в пот. Затем Элидор стал подниматься в воздух – медленно, но все же уловимо.

Орел сотрясался от напряжения. Его перья топорщились, глаза вылезли из орбит, и в них протягивалось все больше красных сосудиков.

Свет вырывался из его крыльев. Его живота. Его груди. Опалил одежду и кожу незнакомца. Остальные еще сильнее прижались к краю гнезда. Когти Орла разжались, и незнакомец едва успел вовремя расправить свои крылья, чтобы не упасть. Он бросился к краю гнезда и посмотрел вниз. Город перестал быть частью горного хребта, а парил в облаках. Незнакомца переполнило изумление и безграничное облегчение. Он снова повернулся к Солнечному Богу, который, пошатнувшись, рухнул на ветки своего гнезда.

– Я сделал то, что вы требовали, – слабо прохрипел он. – И я необратимо связал жизнь моего потомка с судьбой города. Однажды ваши преемники помогут ему проклюнуться из скорлупы. И лишь для этого я даю вам последние остатки моей магии. Если мой ребенок умрет, Элидор разрушится и навсегда затонет в потоках. – Из его открытого клюва сочилась кровь.

Незнакомец снова упал перед умирающим Орлом на колени.

– Благодарю вас.

Сияющие глаза Бога с каждой секундой тускнели. Они уже почти погасли, как вдруг лоб незнакомца начал пылать, и по телу стремительно растекся кипящий жар.

В это же мгновение его спину пронзила нестерпимая боль. Он обернулся и увидел, что его крылья охвачены пламенем. Всего за несколько мгновений оно распространилось от кончиков до самых лопаток. Боль чуть не лишила незнакомца рассудка. Он закричал, взмахнул крыльями, пытаясь погасить огонь. Безуспешно. Он бросился на дно гнезда и принялся кататься по веткам, которые чудесным образом не воспламенялись.

Повсюду слышались крики боли. Один мужчина упал с небес, словно пылающая комета. Тянувшийся за ним огненный хвост исчез где-то под Облачной Башней.

– Это кара за ваше предательство. – Солнечный Орел снова закашлялся, и свет в его глазах угас…

Внезапно видение поблекло, и Луан снова оказался рядом с овальной скалой в глубинах города. Его руки дрожали, и он едва мог поверить в то, что только что увидел. Ему было дурно, и его рот наполнился горькой желчью.

– Луан. – Мэй трясла его за плечо. – Скажи что-нибудь.

Он не мог найти слов, чтобы описать этот ужас.

Все истории, все легенды о городе оказались ложью. Все они утверждали, что Солнечный Орел добровольно пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти Элидор. Но правда была во много раз ужасней. И его крылья. Луана затошнило.

Мягкие руки гладили его по спине, пытались его успокоить. Он медленно поднял взгляд и посмотрел в обеспокоенные глаза Мэй. Он зашатался, и она тут же подхватила его под руку и поддержала его.

– У меня… было видение… Я увидел, что произошло… что действительно произошло… – Луан сглотнул, борясь с тошнотой.

– Что «действительно» произошло? Что ты имеешь в виду?

Он хотел ей все объяснить, но с его губ не сорвалось больше ни звука. Видение затуманило ему разум, и Луан пытался привести мысли в порядок. Его предки обманули Солнечного Орла и были повинны в его смерти. Но вместе с тем они спасли Элидор, спасли всех его жителей и заплатили за это. Своими чудесными крыльями…

Но Луан не хотел сейчас думать об этом, хотел вытеснить эти ужасные образы из своей головы. Он сосредоточил свое внимание на Мэй, которая все еще крепко держала его, и медленно повернул к ней голову.

– Неважно, что ты увидел. Ты – лучшее, что когда-либо происходило с этим городом, – шепнула она ему на ухо. – И со мной, – добавила она так тихо, что он не был уверен, что это ему не померещилось.

На его лице появилась улыбка. Он полностью повернулся к ней… и оцепенел.

Сквозь разлом мчался второй жар-свет, а за ним – огненный хвост. Бунтовщики и гвардейцы вскрикнули, и все спешно разлетелись в разные стороны. Огненный шар пронесся мимо шара с магией и нацелился прямо на то место, на котором все еще стояли, крепко прижавшись друг к другу, Луан и Мэй.

Не раздумывая, он оттолкнул Мэй в сторону, а сам бросился на пол. Искрящийся жар пронесся буквально в нескольких сантиметрах от него, и только тогда Луан осторожно поднял голову. Он с изумлением увидел, как жар-свет, врезавшись в осколок с руной, вместо того, чтобы отскочить от нее, слился с ней. Серые контуры расплылись, ярко вспыхнули и стали прозрачными. При этом внутри камня показалось слабое движение. Луан изумленно вздохнул.

– Что это было? – спросила Мэй, поднимаясь на ноги.

Мнимая скала снова посерела.

– Потомок Солнечного Орла.

– Что еще за потомок? – рядом показался Дакс с ведром в руках и потушил горящую кучу веток.

Магия в шаре, парящем рядом с ними, стала мерцать. По земле снова пошла дрожь, слабо отдаваясь в его теле.

Оставляя вопрос ястреба без ответа, он встал и подошел ближе к обломку. Он ни капли не походил на яйцо, и тем не менее внутри на мгновенье отчетливо мелькнул силуэт орлиного птенца. Луан вспомнил книгу о жар-светах, которую много недель назад обнаружил в библиотеке. Надо думать, птенец уже столетиями притягивал к себе огненные шары, но раньше они просто не могли до него добраться. Но с тех пор, как пролегший через Элидор разлом соединил подземное помещение с поверхностью, это изменилось. Солнечный Бог сказал, что город был связан с жизнью его ребенка, и только потомок орлиного рода сможет помочь ему проклюнуться. И этим кем-то был он, Луан, бескрылый король.

Магия в шаре успокоилась, и Луан снова взглянул на яйцо. И принял решение. Он осторожно положил руки на круглый обломок скалы. Несмотря на то, что в нем только что исчез жар-свет, он не был горячим. Зато в Луане начала гудеть магия. Сперва медленно, затем все сильней. Словно бушующий шторм, только и ждущий того, чтобы его высвободили.

Яйцо отозвалось еле заметной дрожью. Луан почувствовал, что должен сделать: нащупал свою бурлящую магию и выпустил ее через кончики пальцев наружу. Она ударила в камень и без труда проникла сквозь скорлупу. Внутри что-то шевельнулось.

Луан тут же отщипнул еще кусок от бурлящей внутри него силы – от заимствованной силы, полученной его предками много веков назад для одной-единственной цели. Чтобы оплатить кровавый долг. Пришло время расплатиться за совершенное предательство и освободить потомка Солнечного Орла, который сотни лет ждал этого момента. Спрятанный в сердце города – и по непонятным причинам преданный забвению.

Все больше магии вытекало из Луана. Птенец зашевелился активнее, начал постукивать по скорлупе с внутренней стороны, но пробиться не мог.

Мэй что-то сказала, но Луан не разобрал слов. Всеми своими чувствами он был сосредоточен на яйце. Он намеревался покончить с охватившим город кошмаром.

По его вискам и спине струился пот, а магия, словно бурлящий ручей, покидала его тело. Стремительно вытекала из его вен, пока не остался всего один маленький ручеек.

Задыхаясь, он тяжело оперся о круглый обломок скалы. Его тело ломило, в висках пульсировала боль.

Под его прикосновением орленок посильнее ударил в скорлупу, но был слишком слаб, чтобы пробить ее. Луан напряг каждую жилку своего тела, выискивая еще магические искры, и попытался выпустить наружу все, что смог найти. Насколько утомительно это было для его тела, он заметил только тогда, когда начал дрожать. Он тяжело дышал, едва держался на ногах. И все равно продолжал до последней капли выжимать из себя магию. Перед его глазами с мигали цветные пятна, голова, казалось, вот-вот лопнет. Он почти был готов сдаться, отдернуть руки и осесть на пол, но вдруг подумал об Элидоре. О Мэй. О каждом, кто для него что-либо значил. И с этой мыслью Луан отдал все.

Мэй

Мэй увидела, что Луан начал заваливаться на спину, и подхватила его, прежде чем он рухнул на пол. Она застонала под его тяжестью и опустилась вместе с ним на усыпанный ветками пол.

Взглянув в его лицо, она в ужасе выдохнула сквозь сжатые зубы: мерцающая руна, знак королевского титула, исчезла! Она осторожно убрала с его лба непослушные волосы, но под ними на холодной гладкой коже ничего не было.

Его загадочные янтарные глаза были закрыты, а четко очерченные губы, так часто доводившие ее до исступления, расслабленно приоткрылись. Черты лица приняли почти что умиротворенное выражение.

Сердце Мэй болезненно сжалось.

– Нам нужен целитель! – крикнула она, замечая, насколько пронзительно звучал ее голос.

В панике она положила руку ему на грудь. Почувствовала еле-еле заметное биение, которое дало ей новую надежду.

– Что бы ни случилось, ты должен держаться, – заклинала она Луана и крепче прижимала его к себе.

На глазах у всех: незнакомых элидорцев, бывших членов совета и, возможно, даже своей матери. Но ей было все равно.

Где-то перед ней раздался хруст.

Дакс подлетел к ней и выронил ведро.

– Он?.. – Ястреб не смел закончить предложение.

Мэй покачала головой и лихорадочно огляделась. Где застрял распроклятый целитель?

Она не понимала, что произошло за последние минуты. Что за ужасную правду он открыл. Но ее это и не волновало до тех пор, пока он снова не придет в себя.

Вокруг них формировалось кольцо зевак. Снова раздался этот странный треск. Звук был такой, словно ломались кости.

– Что за… – крикнул Дакс, который, по всей видимости, больше не мог произнести до конца ни одного предложения.

Мэй моргнула и проследила за его взглядом.

В камне, перед которым Луан до этого стоял, зияла дыра. Небольшая, но отчетливо видимая. От нее наискосок по гладкой поверхности камня потянулась трещина. А затем из нее что-то вынырнуло. Что-то острое высунулось в отверстие, увеличивая его.

Луан застонал, и Мэй тут же направила все свое внимание на него. Он все еще был неестественно бледен, но его грудь вздымалась и опускалась.

Его веки затрепетали, с губ сорвались тихие слова, но Мэй их не разобрала.

– Никогда больше так не делай, – напустилась она на него, чувствуя, как вместе с охватившим ее облечением, из глаз полились слезы.

Луан слабо улыбнулся, и его золотистые радужки со светлым ободком вокруг зрачков устремились на Мэй, затягивая ее в бесконечные глубины. Он схватил ее за руку, провел большим пальцем по ее ладони, оставляя на коже приятные покалывания. Мэй вдруг поняла, откуда взялся страх, который она только что испытала. Это был страх потерять его.

– Сработало? – тихо спросил он.

Она растерянно наморщила лоб.

– Птенец вылупился? – Он отпустил ее руку и указал на камень.

Мэй взглядом проследила за его движением. Дыра увеличилась еще больше, и в отверстие просунулось желтое острие. Только сейчас у нее словно пелена с глаз упала: камень был яйцом! Птичьим яйцом!

– Мы должны помочь ему, – пробормотал Луан и попытался подняться.

Мэй попробовала возразить, просила сперва дождаться целителя, но он как всегда был непреклонен, не позволил отговорить себя от своего намерения и сел.

К нему тут же подскочил Дакс и легонько толкнул его в плечо.

– В последнее время тебе доставляет много удовольствия пугать меня до смерти.

Луан криво усмехнулся и позволил помочь ему подняться на ноги. На непрочных ногах он проковылял к птичьему яйцу, схватился за расшатанные осколки скорлупы и легонько потянул. Мэй подошла и заглянула в яйцо, из которого раздавалось слабое попискивание.

Вместе они принялись отделять один осколок скорлупы за другим. Изнутри на барьер давила пушистая серая головка и, в конце концов, пробила его.

Мэй поперхнулась. В яйце, которое она до последних минут считала всего лишь обломком скалы, сверкали желтые птичьи глаза. Они были просто огромными по сравнению с маленькой головкой птенца и, казалось, несли в себе все знания и мудрость Вселенной. Они устремились на Луана. Их взгляды встретились. В это мгновение магический шар, в тени которого они стояли, вспыхнул огненно-красным и озарил гнездо теплым светом. Прошли мгновенья, но Мэй не смела и шелохнуться. Казалось, будто между Луаном и юным Солнечным Богом происходил безмолвный диалог, касавшийся только их двоих.

Затем Луан поднял маленькое существо из яйца.

Элидорцы, прилетевшие сюда тушить пожар, успели подойти ближе, и по толпе побежал шепот.

Луан с пушистым существом на руках повернулся к жителям Элидора.

– Сегодня особенный день для Элидора, – сказал он ясным голосом. – Спустя две тысячи лет Солнечный Орел вылупился из своего яйца. Новый Бог, который теперь станет охранять город и защищать его своей магией.

Он взглянул на Мэй и улыбнулся, а затем снова обратился к собравшимся:

И какой бы из меня был торговец тайнами, если б я не припас для вас одну историю, которая перевернет с ног на голову все, что вы знаете о нашем мире…