Текст книги "Убийственная страсть. Литературный детектив"

Глава 15 Раннее созревание

Татьяна могла бы отговориться, сказать, что девицы все это придумали, что Андрей любил сочинять такие истории всегда, он бредил взрослыми тетками, которые были ее подругами, и она перестала приглашать кого-то из них в гости, когда убедилась, что для него возраст вообще не имеет никакого значения. Но не стала ничего делать, решив, что если они потянули за ниточку, то распустят все, что было связанно с этой историей рано или поздно. Да и полной дурой ей тоже не хотелось выглядеть. Зачем отрицать очевидное или ссылаться на склероз. Она чувствовала себя молодой и даже тайком мечтала замуж сходить всем врагам на зло, так что никакого склероза просто и быть не могло.

– Да что об этом говорить, а то вы сами не знаете, как это бывает. Тогда, правда, такие истории встречались реже, сегодня их слишком много. Блудливый муженек вдруг объявляет о том, что в другом городе у него живет бедная несчастная сиротинка – племянница. И она приехала сюда поработать, или в вузе поучиться, и жить ей конечно негде, хотя бы на время пусть у них остановится. И говорил он так убедительно, что поверила даже я, хотя мало кому и чему верила. Себе – то не всегда верила, а тут черт попутал прямо.

Парни переглянулись, но ни о чем спрашивать и перебивать не стали, пусть говорит.

– А потом заметила я, что и муж и племянница ну слишком вольно себя ведут, и какие-то у них странные родственные отношение. Хотя опять же всякое бывает, но не до такой же степени. А чтобы убедиться во всем, вернулась домой в обед, ну и застала картину Репина «Приплыли» в собственном доме. Я ее могла представить себе и прежде, а тут ничего представлять не надо было – сплошное скотство да и только во всей красе.

Парни слушали молча, вопросов не задавали, пусть сама все расскажет.

– Не на семейном ложе, в ее комнате они занимались понятно чем, и застала я их в момент оргазма. Но муж мой отличался такой стадией артистической лжи, что и тут готов был отпираться и оправдываться. Только на этот раз ничего у него не вышло. Какие могут быть объяснения, когда и так все ясно и понятно. И тогда, чтобы как-то побольнее ударить, он и признался, что дева эта красная и к сыну в постель прыгнуть успела. Не только он, мол, во всем виноват, но и яблоко от яблони недалеко падает, наше так в двух шагах упало, это точно.

Она тяжело вздохнула, словно только что все это по новой пережила. И чтобы как-то поскорее закончить, она торопливо рассказала финал истории.

– А он малолетка тогда был, но, похоже, ни ее, ни его это вовсе не смущало. Понимала, что из-за мужа ничего я с ней сделать не смогу, решила отыграться на сыне да в тюрьму за совращение упечь, но тут такое началось, что пожалела я о своем пылком желании, – она усмехнулась, вспоминая обо всем, что там было и что быть могло.

И этот странный монолог звучал так, словно Татьяна рассказывала о какой-то своей соседке, но вовсе не о себе и своей жизни, рухнувшей в один миг и похоже, навсегда.

– Я застала их в постели с сыном и родственницу прогнала, но с тех пор у нас с ним отношения разладились, и кроме пакостей я ничего от него не знала. Запал он на Зойку эту крепко. Знаете, какая сексуальность в этом возраста, ну а та была профессионалкой, она уж своего не упустила. И как говорила моя бабушка – ночная кукушка дневную всегда перекукует. Жаль мне его стало, ведь он бросился бы за ней в любую тюрьму и сидел бы там под забором, пока она бы не освободилась, свиданий добивался. Это была именно такая страсть. Вот собственно и все, у меня не стало мужа, который и до того верностью никогда не отличался, и я почти потеряла сына. Все из-за бабы, которой о душе надо было подумать давно, а она все еще играет в какие-то странные игры. Хотя понятно, что это за игры, но все равно обидно, а главное сделать ничего нельзя.

Они спросили о том, где сейчас находится эта самая Зоя и как с ней можно встретиться, и попрощались с Татьяной Петровной.

Ну что же пытать утюгом не пришлось, сама все рассказала и то хорошо, и это может быть поводом для расправы в больше степени, чем не полученный зачем, тут ее величество эротика правит балом. А если страсть была такой сильной, как описывала Татьяна Петровна, то убить она могла, глазом не моргнув, если он захотел от нее уйти или наоборот уходить не собирался, а у нее вариант получше нашелся.

Как прохладно и ладно было на улице, как хорошо дышалось после этой уютной, но какой-то душной комнаты, где теперь осталась одна женщина озлобленная и несчастная.

– Да тут точно страсти по Достоевскому, – говорил Егор, как только они покинули этот странный дом, – я прямо так и представляю, как она ворвалась в дом, а там, то сын, то муж и дамочка из одной постели в другую прыгает. Но с такими Мордюковыми по-другому и быть не может, они любого до измены доведут, а потом до могилы. Муж, вероятно спасся бегством, а вот сыночку повезло меньше.

И он говорил так пылко и образно, что можно было подумать, что и сам был женат на такой Татьяне, а ведь ему досталась скорее Ольга « всегда мила, всегда послушна», как там дальше у Пушкина.

– Надо найти эту тетушку Зою, – решили они, – возможно они встречались до сих пор, и тогда ее ревнивый муж вполне мог расправиться с этим физиком, которому и на том свете покоя не будет – это точно. А таких дам с низкой социальной ответственностью любят страстно, и до гробовой доски, хотя смерть чаще всего у влюбленного или его пассии бывает не естественной и ранней. И потому нам приходится носиться и разбираться со всем этим, искать кто, кого и за что грохнул.

Это было хоть что-то новенькое, и становилось понятно, куда можно двигаться дальше. Но как же легко и быстро идет следствие в сериале «След», как по маслу, а когда топчешься на одном месте так, что всю землю уже истоптал, это совсем другая песня. И вот вроде свет мелькнул, но наверняка он окажется ложным знаком и уведет совсем в другую сторону. Преступник же на свободе почувствует полную безнаказанность и хорошо, если маньяком не станет. А если станет, то дел у них явно прибавится. А с этими бы разобраться еще.

– А у тебя не было в юности такой тетушки? – спросил Егор своего соратника. Ему хотелось хоть что-то узнать о первых сексуальных опытах своего напарника, но тот говорить не собирался.

И это вполне могло значить, что опыт этот был еще каким неудачным, как часто бывает в ранней юности. Ну что же, будем учиться на чужих ошибках и следить за чужими судьбами.

Глава 16. Хорошо в деревне летом

Матушка передала адрес последнего Зоиного места жительства, и оперативники отправились в живописный уголок Чернолучья, зону отдыха, так горячо любимую с детства и ими самими. Там были пионерские лагеря, которых они не застали, но родители и родичи о них много рассказывали. А вот о домах отдыха и различных базах они прекрасно знали сами и часто выезжали туда отдохнуть шумной компанией. Там и родилась и выросла, и вернулась туда и оставалась в это время тетушка, роковая дама, можно так сказать, с именем ее была связана не только та история.

Наверное, в каждой области есть такие заповедные места, куда и в детстве в пионерский лагерь выезжали, а потом всей семьей отправлялись в дома отдыха. Но трудно было представить Егору, городскому жителю, каково жить там, куда все время приезжают отдыхающие, где народу значительно больше, чем в любых других местах за городом. А ведь в сельскую местность едут как раз те, кто не любит городского шума и суматохи, кто желает жить на природе, в уединении. Здесь такое вряд ли получится. Но вероятнее всего некуда было ей возвращаться, негде остановиться.

Парни не скрывали того, что им хочется взглянуть на эту роковую блондинку, брюнетку, а может и рыжую даму? Но не только Виталий, даже Егор понять не мог, их ли она клиент или нет, причастна или не причастна к убийству физика, да и вообще какова ее роль во всей этой так затянувшейся истории. Как они успели выяснить по ходу все больше из социальных сетей, она была не только медсестрой по жизни, но еще и довольно активной поэтессой, широко известной в узких кругах. Можно было не сомневаться, что за словом она в карман не полезет, но вот захочет ли вспоминать при чужих людях ту странную историю?

Вот с этими мыслями и сомнениями они и добрались до того самого райского поселка, где вероятно, кипели не шуточные страсти.

Она была не так наивна и глупа, и оказалась не рыжей, а русой – почти блондинка, кстати, но говорить об Андрее вовсе не хотела. Только вот надо было понять, почему именно, вряд ли совесть ее мучила из-за разбитой семьи, тут было что-то другое, более глубокая рана, ударившая именно по женскому самолюбию, не иначе.

Если даже эта опытная тетка как-то старалась обойти тему стороной, что говорить о зеленых девицах, которые не так много знают, о чем-то у них говорить точно не принято с посторонними.

– В нем есть что-то пострашнее не той ориентации? – спросил Виталий, понимая, что беседа может затянуться надолго, а им бы еще вернуться назад, потому что оставаться пусть и в прекрасном загородном месте ну никак не хотелось, не отдыхать же они сюда явились.

Она тоже решила отвечать прямо

– Да все испортил мне этот щенок. Я бы уж точно увела его папашку из семьи и тут бы не торчала. Он и книжки мне издать обещал, а где теперь это все. Что у меня осталось? Поликлиника с зарплатой, даже называть не стану, вы будете долго смеяться, проблем непочатый край, и муж, который не то что издать книжку, но и купить для меня один экземпляр не в состоянии. Будь я послабее, он бы и компьютера меня лишил, потому что много денег уходит на интернет, да еще и у меня времени на хозяйство не остается, по его мнению, как будто он сам тем хозяйством занимается.

И снова она говорила и говорила, но парни пока старались слушать ее внимательно. Вот в таких монологах порой и проступает какой-то незаметный факт, а то и разгадка к тому, что они собственно и ищут.

– И хорошо, что его убили, знаете, сегодня столько усопших, смерть которых вызывает моральное удовлетворение, это бумеранг к нему вернулся. Чокнутая его мамаша застукала нас, и пошло поехало, рухнули все мои мечты. Так было бы еще из-за чего, вам такой секс и не снился, и надеюсь, никогда не присниться

Парни переглянулись, снова этот неназванный кошмар, да что они все с ума что ли посходили, сколько же можно?

– Но вы же были опытной дамой уже тогда, – не выдержал Егор, ему хотелось, чтобы разговор продолжился. Это интереснее, чем все, что было до сих пор.

Судя по всему, Виталий так не считал, да какая разница, что он там считает, Егор вышел на тропу охотника, ему хотелось не просто задержаться на этой тропе, но еще и выследить и убить зверя, или хотя бы ранить. Хотя раненный зверь – это не самое лучшее, что может встретиться на пути. Но он готов был рискнуть и попытать счастье.

Но все на этом, кажется, закончилось, Зоя без всякого перехода начала читать стихотворение, обращенное к Андрею, если можно судить по контексту разговора. Но там не было никакой информации о том, кто же с ним расправился, кто в прямом смысле воткнул нож в спину. Это только в книжках и фильмах писатели и поэты выдают себя с головой. Они пишут роман и по нему совершают преступление, или пишут о том, что натворили. Здесь ничего подобного не было. Или она к убийству не причастна?

– Надо последить за ней, говорил же тебе наш гений, что преступники любят возвращаться к месту преступления. И всегда возвращаются, вот и надо смотреть, кто туда вернется.

Как только она закончила читать, и поняла, что восторженных откликов не добьется, Зоя заявила, что у нее много дел, и так потратила немало времени, а толку никакого. Им пришлось ее отпустить, ведь и на самом деле, женская работа вовсе не ограничивается написанием не понятных стихотворений. А мужа, который не может даже книжку купить, его тоже надо кормить, иначе, он вообще ничего больше не сможет, и Муза оставит ее раз и навсегда, а этого вовсе не хотелось.

Ну что же, можно было поставить галочку, они сделали то, что хотели, но наверняка не продвинулись в нужном направлении. Значит, надо искать, рыть землю и двигаться дальше, правда не очень понятно в какую сторону, но надо двигаться. Дело у них никто не забирает, а если верить в то, что Рыжий где-то за спиной, то не заберет никогда. Добить бы его скорее, но этот сопромат оказался железобетонным, и все не так просто, как хотелось бы.

Глава 17. Алиби поэтессы Зои

Судя по всему, поэтесса не убивала Андрея, но все равно надо было уточнить, что она делала и где была в день и час гибели Физика, скорее для протокола и для очистки совести.

Выяснить это труда не составило, но угнетало другое, и тут их ждал облом. Как только они начали выяснять это уже по дороге на ее работу в больницу, так и узнали, что как раз в этот день и даже час Зоя выступала на вечеринке по поводу презентации своей новой книги. Это громко называлось поэтическим вечером, хотя можно было и скромнее сказать, сходка друзей, врагов и просто зевак, которым дома нечего было делать и хотелось побыть среди себе подобных.

– Да это было забавно и весело, – говорила она мечтательно, – даже не думала, что столько народу соберется в одном месте, да еще меня послушать, но это так приятно. А когда я узнала, что его убили именно в этом время, так и вовсе обрадовалась, что у меня есть железное алиби, меня видели все эти люди, которым мой талант не безразличен. Спросите любого и они подтвердят, что я была там, ела, пила, читала стихи, разговаривала со всеми, кто туда явился.

Она гордо передернула плечиками, осознавая собственное величие, кажется, ей было чем гордиться. Но майоров наших это совсем не волновало, поэтические высоты самопальной поэтессы – это ее личная проблема, увы. Только самый ленивый нынче не пишет стихов и не тратить бешеные деньги на то, чтобы показать себя любимого. Кому и зачем это нужно – вопрос второй. Но многие делают это с упоением.

– Железное алиби, – скрипнув зубами, повторил Виталий, – черт бы побрал всех этих физиков и лириков.

Кажется, он начал заводиться, и по старым своим привычкам деревенским мог и в драку кинуться. Хорошо, что драться было не с кем, а то бы точно побоища не избежать, а потом пиши рапорты, оправдывайся перед начальством, так и верного помощника потерять недолго.

Егор пытался понять, знает ли он что-то об оттепели или просто случайно попал пальцем в небо, когда говорил о физиках и лириках и их противостоянии. Скорее всего как обычно что-то и где-то слышал, а в нужный момент выплыло в памяти.

Зоя с гордостью заявила о том, что есть запись этого мероприятия, и все это можно увидеть на ее странице, там отмечены и даты, и время. Ей стало даже немного обидно сознавать, что до сих пор они этого не сделали, и не насладились искусством, ее поэзией. Они не сомневались в том, что все это есть на самом деле, но легче им от того не становилось, скорее наоборот, а слушать очередного стихоплета, который заставит Егора кривиться, а Виталию окончательно испортит вкус, им совсем не хотелось. Так что они попрощались сдержанно, обещали все изучить самым подробнейшим образом.

– Стишата ее спасли, вот и эта графомань на что – то да годится, – выдохнул Егор, когда они остались вдвоем, – появиться в тот момент в квартире любовника и воткнуть ему нож в спину она никак не могла, по крайней мере, сама. И киллера нанять денег не хватит, да и кто связываться станет с поэтессой, это же потом ославит на весь мир, мало не покажется. Тут никакие деньги не помогут. Нет, мы снова шагнули не туда, в том нет сомнений.

Но парни все-таки заглянули к участковому, чтобы потолковать с ним о Зое, и обо всем, что ему было известно о своей подопечной, уж если не ему, то кому было помочь им на этот раз. А так как это было поселок, то известно ему должно быть все или почти все, в том не было сомнений.

Перед ними предстал старательный старлей, который, скорее всего, никогда не станет капитаном, тем более майором, уж больно он был туп и занудлив. Но все-таки он рассказал о том, что муж ее работает в городе на стройке кровельщиком, что очень для нее удобно, потому что постоянно у нее какие-то молодые любовники. Она говорит, что общаются они исключительно на духовном уровне, но знаем мы все эти духовные потуги. Ведь после прочтения всех ее стихов обязательно надо закрепить материал пройденный, а как без этого, поэтесса все-таки.

Парни переглянулись, уж сам он интересно не побывал Музоном у поэтессы нашей? Больно хорошо знаком с этой темой. Да и как можно отказать стражу порядка, если все остальные там уже побывать успели?

– Ну, поэтессам всегда нужно вдохновение, а кто его еще может дать, – только молодые любовники, хорошо, что с мужиками общается, а то столько модного нынче разврату. Но у нас все по старинке, традиционно, никаких лесбиянок и близко нет, – тут же торопливо прибавил он.

Так как собеседники все еще молчали, то старлей в гробовой тишине прибавил.

– Это ей надо за предательство нож в спину всадить, только хорошо, что у мужика дело до этого не дошло. Он ей все прощает, а ведь ничего не переменится до самой смерти. Если собака привыкла за возом бегать, то не отучить ее от этого, – размышлял участковый, и теперь уже не казался таким тупым и занудливым. Может быть, такое чудится на первый взгляд только, а если приглядеться, прислушаться немного, то уже не все так плохо..

Но парни уже думали о другом.

– А не известно ли тебе, кто оплачивает все эти вечера, ведь аренда помещения и все такое прочее, это не такое дешевое дело, – говорили они, перебивая друг друга, дивясь тому, что оба подумали об одном, пока участковый рассуждал о творческом пути своей подопечной, о природе вдохновения.

– А нас председатель Федор Свистунов и оплачивает, – просто заявил участковый, – это ни для кого не секрет. Она что-то для него делала, дочку его постоянно лечит. Вот он и решил, что должен ей что-то организовать, да и потом, это ведь круто, если в поселке есть своя поэтесса. Не каждый его сосед может таким чудом похвастаться, а наш может. Приглашает журналистов сюда, они пишут про нее, и ему перепадает что-то. Вот все вместе и стало поводом для того, чтобы развивалась тут культура, цвела бурным цветом. И цветет и колосится, сами видите, вот вас принесло к нам тоже не просто так.

Опера заподозрили, что в свободное от работы время он и сам тайком стишки пописывает. Так вдохновенно и проникновенно обо всем говорить может только тот, кто к творчеству причастен.

– Пошли к председателю, – резко повернулся к Виталию Егор.

Участковый тоже с ними собрался, не мог же он такое мероприятие взять да пропустить, кому-кому, а ему надо быть в курсе дел. Да и посмотреть на все своими глазами. Ясно ведь, что он сдал председателя, потому убегать и прятаться негоже. Нет, он останется живым свидетелем, чтобы не гадать потом, что там было, голову не ломать напрасно, будто у него других дел нет.

Глава 18 Убил или не убил

На своем рабочем месте Зоя узнала от подруги, тоже медсестры, о том, где они были и куда путь держали после того, когда с ней расстались. Худшие предположения сбывались, они нашли ее спонсора и теперь пытать станут, что да как

– Черт бы побрал и их, и этого сопляка. Вот жили не тужили, и даже мертвый он не может всех нас в покое оставить, ладно я в чем-то была бы виновата перед ним, ведь нет ни в чем моей вины, по крайней мере, в смерти его я точно не виновата. Но всех на уши поставил, вместе с полоумной своей мамашкой, все должны отвечать за то, что он таким уродом стал со временем, что разбегаются от него все и никто не задерживается.

– Ну, его-то он побрал, а они должны выполнять свою работу, как говорят в популярных фильмах. Их дела найти того черта, который его побрал, – отвечала ее подруга, жизнь которой была серой и однообразной, и потому тайно и явно она завидовала Зое страшно.

– Только пусть исполняют так, чтобы невинные не страдали, – буркнула Зоя, она думала о себе, а кто еще о ней подумает, некому больше. Вот вроде и муж есть и дети, но такой одинокой себя не чувствует ни одна старая дева, вот и поди разбери кому живется вольготно на Руси, уж точно не ей, хотя чаще всего она не подавала даже вида, уверяя всех, что все у нее просто замечательно.

– Невинные не пострадают, – как-то туманно намекнула подруга, и Зоя поняла, что все совсем не так хорошо, как бы ей того хотелось.

Она подвела хорошего человека, и у него могут быть неприятности. А у нее полное отсутствие творческих вечеров и слушателей. И все этот чертов Андрюша, даже на том свете этот сопляк не может успокоиться. Зла на него не хватает, прямо не мужик, а сто рублей убытку.

Она яростно вспоминала все бабушкины крылатые выражения, которыми та любила сыпать в свое время. Вот кто был творческой личностью, но времена были тяжелые, она даже и не думала о том, чтобы писать и выступать, Зоя теперь работала за себя и за того парня, вернее за ту шуструю старушку, которая не унывала даже в день смерти.

№№№№№

Председатель Федор Свистунов был бледен и страшно встревожен, он только что увел большую сумму денег с общественного на свой личный счет, и решил, что потому за ним и пришли, пронюхали, узнали что-то, и придется ответить за все, что было и чего не было.

Да. До сих пор получалось, но как говорит Зоя, сколько ниточке не виться, а конец у нее все равно будет. При появлении двух незнакомцев и участкового, подтверждавшего, кто и зачем пришел, он весь вспотел и начал кашлять так, словно на него тут же напала чахотка. И этот нервический кашель давал пару минут для того, чтобы опомниться и начинать размышлять здраво. А если не здраво, то хотя бы как-то размышлять. Сейчас это ему было просто необходимо, чтобы в очередной раз выйти сухим из воды, из очень мутной воды, и спокойно жить дальше.

Но как только он узнал, что интересуются Зоей и его связью с ней, так расслабился и обрадовался, настоящим мужиком себя почувствовал, у которого, как известно, должна быть не только жена, но и любовница обязательно.. А уж если любовница и поэтесса в одном флаконе, то это просто идеальный вариант. И сразу же почувствовал наш Председатель Федр, что жизнь не так уж и плоха, как могло показаться сначала.

Да, конечно, о его связи с Зоей могло стать известно ее мужу, если уже не известно, но что он сделает против своего председателя, уедет работать еще дальше и только. Не боялся Федор никаких мужей, ничего они ему не сделают, проверялось не раз.

Но подумалось Федору о том, что подальше можно отправить и Зою, потому что в последнее время она стала требовать слишком много, а давать все меньше и меньше. За такие деньги он мог купить себе девицу моложе и талантливее, и в городе бы давно купил, вот в Чернолучье было все немного проблематично, но вполне можно с этим справиться.

И размышляя о том, кого и куда отправить, Федор прослушал какие-то вопросы следователей, а потом, когда они снова спросили его об Андрее, он уставился на них, как баран на новые ворота.

– Это еще что за фрукт? – спросил он сердито, – кого она только не отыщет в нашем странном мире. Но я не имел чести быть с ним знакомым, это точно. Да и сами понимаете, что не нужно ей было нас знакомить.

И только узнав, что было это довольно давно, еще до замужества Зои, он немного успокоился. И все равно было не слишком приятно сознавать, что она была с каким-то молодым парнем, которого к тому же кто-то и прикончил. И чем черт не шутит, подозрение может пасть при этом и на него самого тоже, как на грозного соперника, который такого не потерпит, ну так это должно было выглядеть со стороны хотя бы.

– А вы ничего не путаете, она любит тех, кто постарше. Зачем ей этот молодняк, что ей взять от несовершеннолетнего? Думаю, эта мамашка из зависти все подстроила. Я убил его, да с какой стати? Мне тут половину мужиков поубивать надо, если на то пошло, а уж об этом ничего и не знал, хотите– верьте, хотите нет.

След, который казался таким явным, в том самом Чернолучье оборвался, и казалось, что дальше и копать-то было некуда.

Такое чувство, что все люди, соприкасаясь с убиенным, тут же от него отскакивали, как мячики от стенки. А дальше, вообще не понятно, что могло быть дальше. Ясно одно —тут им больше нечего было делать, некого и нечего ловить, и надо двигаться в совсем другом направлении. Только вот в каком?

Одна фраза о том, что Зоя любит постарше, наводила на мысль, что и искать убийц Андрея надо было среди тех, кто постарше. Потому что старость всегда завидует молодости, не может смириться с тем, что те все еще много могут, и долго будут мочь. И если это так, то как они должны рассуждать дальше? А вот если убрать этих самых молодых, то может и на них тоже спрос появится, на безрыбье как говорится, и они тоже сгодятся. Потому первым делом убрать, только потом думать, что и как делать дальше. Потом выяснится, что не сгодятся, что нет пороху в пороховницах. Так это будет потом, а пока эти чистильщики вполне могут заняться тем, чтобы убрать более молодых соперников.

Егор и не сразу понял, что все это он произносил вслух, а ведь произносил. Виталий смотрел на него и старался поспеть за его мыслями, но не очень-то успевал. Слишком все мудреным казалось. И так ему грустно сделалось от того, что не мог он за своим другом угнаться, что одинокая скупая слеза выступила из правого его глаза, но так и оставалась там висеть, не упала никуда, не мог он от мужского начала отказаться. Надо было сжать кулаки и зубы покрепче и двигаться дальше в неизвестном направлении.