Текст книги "Убийственная страсть. Литературный детектив"

После возвращения из заповедного леса жизнь его в подземном мире переменилась. Ний гордился тем, что у него есть не только чумазые черти – кочегары, но и свой поэт. Правда, он не делал ничего больше, а Ний стихов не понимал, но он вникал и слушал, и не собирался признаваться, что темен и не понятно ему то, что поэт творит. Ведь на весь мир его ославят потом, а слухи разносятся быстро. И что-то было в этом странном черте. А власть его над этим миром была так велика, что мог он позволить одному из них ничего не делать. Своя рука владыка.

Но в последнее время Иосиф странно волновался, бродил, как в старые, недобрые времена по лабиринтам, торопливо записывал на дощечки, которые для него Стас заготовил, какие-то самые главные строки и складывал их в лукошко, для него Лешим сплетенное. И очень беспокоился Иосиф, чтобы оно никуда не пропало, чтобы черти из озорства и вредности не спалили его в Пекле. Они не плохие ребята, но зловредные. И не понимают черти подземного мира, почему кто-то из них может не работать, когда всем остальным трудиться надо в поте лица, а когда Ний его к себе приблизил, так и совсем беситься стали, сладу не было с ними никакого, как только имя его заслышат, так и дуреют прямо. Но черти упорно боролись за справедливость. Остановить их в той борьбе невозможно было, сколько не старайся.

А потом впервые за все время он разыскал Ния и долго не мог подобрать слов, как сказать богу своему о просьбе, ведь за всю жизнь он никого ни о чем не просил. Да и теперь не стал бы делать этого, если бы не было это слишком важно для него самого.

Ний усмехнулся, он видел, когда выбирался на землю, как им интересуется не только черт Стас, считавший Иосифа своим учителем, но и управляющий Федор, а потому потеплел и стал его расспрашивать о том, что могло приключиться, и кто обижает его здесь.

– Если что-то с чертями у тебя не так, ты скажи только и все утрясется, никуда они не денутся, – слишком мягко для грозного бога говорил он.

– Да нет, мне не на что жаловаться, – запротестовал поэт, – но я должен в поседений раз Стаса увидеть, пусть он придет сюда, это очень важно и для меня и для него, – наконец выпалил он и смутился. – Пришло время вас покинуть.

Внимания грозного Ния на самого беса никак не повлияло, он вовсе не пользовался своим положением и так и оставался не от мира сего.

– Хорошо, – согласился Ний, – мне как раз надо там побывать у них, волка проверить, хотя он исполняет свои обязанности, но все-таки глаз да глаз за ним не повредит. Притащу я твоего Стаса, если не захочет, за хвост притащу, – пообещал Иосифу Ний.

Поэт знал, что тот всегда исполнял свои обещания, оставалось только набраться терпения и подождать немного.

– Он захочет, – слабо улыбнулся Иосиф, – тебе не придется напрягаться.

– Попробовал бы не захотеть, – про себя подумал Ний, и только кивнул в ответ. Даже грозный бог не посмел бы в чем-то отказать поэту.

– Пришло время вас покинуть, – еще раз повторил бес.

На этот раз до Ния дошли его невнятные слова, если бы это сказал какой-то другой черт, он бы расхохотался, но этот – то не от мира сего, сказал – сделает, и не удержишь его.

№№№№№

Стас все еще пожинал плоды недавнего своего успеха, и когда к нему пришел Ний, он не столько испугался, сколько удивился и сразу же пошел за ним, понимая, куда они отправляются.

Так Стас снова оказался в Пекле, и хотя ничего радостно не испытывал, но решил исполнить все, что от него требуют. А вскоре он с учителем и встретился. Ему не пришлось блуждать вместе с Нием по темным лабиринтам, дошли они быстро.

Когда Иосиф сказал об уходе, он вздрогнул и уставился на него. Тот был серьезен и печален, но представить себе, что его не будет здесь, было невозможно, да и не хотел он этого. Только приходилось слушать все, и думать о том, что и в их мире рано или поздно все меняется. И не может быть по-другому.

– Я ухожу в другой мир, там нет поэтов, там пусто и уныло, но кто-то должен быть и там, а здесь есть ты, и я научил тебя всему, что знаю сам. Черти говорили о спектакле, какой ты молодец, – слышал Стас тихий голос Иосифа.

Он не знал, что делать ему и что можно сказать в ответ, но видно и не надо было ему ничего говорить. Он мог бы порадоваться и гордиться собой, если бы не это горькое известие, а так совсем не хотелось радоваться, хотя похвала была заслуженной. Почему все так получалось, и радость все время стояла рядом с печалью, – понять этого он никак не мог. А Иосиф уже передавал ему лукошко.

– Это я для вас оставил, там стихи мои – все самое главное и лучшее, и пусть оно останется с вами.

Стас прижал к груди лукошко, он готов был умереть, и ничто бы не помешало ему защищать свои драгоценности. Но надо было что-то сказать на прощание, хотя не было у него никаких слов. И не зная, что еще можно сделать, он бросился ему на шею, и готов был разрыдаться. Но Иосиф стоял неподвижно, эти нежности ему казались такими странными.

Они еще долго говорили о чем-то. Ний издалека наблюдал за ними. И в первый раз за все время он пожалел о том, что никто к нему так нежно и тепло не относится, но это была только минутная слабость. Бог Тьмы оставался сам собой, и он уверял себя, что ничего такого ему не нужно.

Стас понимал, что надо прощаться, но никак не мог представить себе, что они никогда больше не увидятся

– Отправляйся в путешествие по миру, он огромен и прекрасен, и ты должен увидеть его, а потом обо всем рассказать, – таковы были последние слова этого странного беса, с которым не мог сравниться ни один другой.

Стас уходил не оглядываясь. А Иосиф стоял и смотрел на него не отрываясь – все для него было в последний раз. Он знал, что мир все-таки прекрасен, даже во тьме, где полыхает огонь, но рано или поздно все заканчивает. Часто потом рассказывали и коты и черти, как ушел от них во тьму черт – поэты Иосиф, как они прощались с ним, какими печальными все были. Но ведь место поэта и мыслителя пусто не бывает, на смену ему должен был явиться другой. И это был Балда. Мы много раз о нем вспоминали, черти никакого понятия не имели, и все-таки в назначенный час, сразу после ухода Иосифа в мир иной наш герой и явился, не запылился.

Впрочем, это была уже совсем другая история долгая и очень интересная. Но потом черти в заповедном лесу делили время на «до» появления Балды и после его появления. А почему так случилось, вам еще придется узнать и понять.

Забегая вперед, могу сказать о том, что Иосиф потом возвращался в этот мир, он стал одним из его хранителей, у него были разные имена, его звали Болеславом, Модестом, Порфирием, да как только его не звали, но он обречен был возвращаться, чтобы на своих отнюдь не богатырских плечах удерживать то хрупкое равновесие, без которого мир этот погиб бы давным-давно. А раз он еще стоит, еще существует, то значит волхвы и поэты возвращаются к нам в самые трудные времена, в самые горячие точки и помогают ему удержаться на грани