Текст книги "Убийственная страсть. Литературный детектив"

Глава 11. На пути к Признанию

Но поэтический запой проходит значительно быстрее, чем уныние, и Мила очнулась с мыслью о том, что же ей делать с признанием Светки.

Пошла бы она в полицию, если бы была уверена, что та его на самом деле убила? Скорее всего нет, даже в этом случае, потому что это было бы доносом, и ее любимый профессор даже с того света ее бы достал. Он с самого начала им объяснял, почему нельзя доносить, даже если это закончится бедой, даже если ваш дом взорвут, все равно нельзя делать этого.

И она не сомневалась в том, что оттуда из рая, где ему наверняка очень скучно, он еще быстрее заметит все, что она творит, и спасибо ей не скажет. И тогда Ангел хранитель ее возьмет свой разящий меч и отправится с ней разбираться, потому что предавший один раз мог ошибаться и чего-то не понимать, если он повторил все снова, тогда уже пусть не ждет пощады. Те, кто нас любят беззаветно, в случае чего бывают беспощадны, потому что нет ничего страшнее разочарования в этом мире. Но выбора не стояло, она четко понимала, что физика убила не Светка, а на нет и суда нет. И зачем переживать такие муки и страдания, если все равно ничего не изменится. Пусть не отвлекаются, а ищут настоящего преступника. Они и так замаялись бедные. Зачем им подбрасывать бесперспективные ходы, она же не собирается сбивать следствие с толку.

И если над Виталием она и могла бы немного поиздеваться, потому что он был туповат и противен, и занудлив, то к Егору она хорошо относилась, и готова была помогать, а не сбивать с пути истинного своего старого знакомого. По этому поводу Мила написала кусок рассказа о том, как дурака заставили богу молиться, а он и лоб расшиб, и поняла, что он ей где-то обязательно пригодится рано или поздно.

Но Мила бы очень удивилась, если бы узнала, что утро вечера мудренее и в этом случае, как и во всех остальных, Светлана решила утром отправиться в полицию и написать явку с повинной. Вот уж точно, женщина изменчива и непостоянна, и черта с два угадаешь, что она хочет предпринять.

– Я не могу дальше мучиться, Мила сядет за письменный стол, все выложит на бумагу, и нет проблемы, вот и мне тоже надо выложить на бумагу, а потом будет то, что будет, но с таким грузом жить просто невозможно дальше. Они должны все принять, проверить, а только потом я смогу перевести дыхание и заняться делом.

– Но она за это гонорар получит, а тебе и срок могут дать, – услышала она голос, когда спускалась с моста в сторону отделения милиции-полиции. Не могла она внутренние органы приучить себя по-новому называть, только так, как они всю ее жизнь и назывались. Привычке изменить трудно в молодости, а в старости – почти невозможно.

Но Светлана шла и не сворачивала со своего пути. Голос мог бы ее остановить, заставить задуматься, но ничего такого не случилось.

У Егора зашевелились короткие волосы, когда он понял, зачем она пришла, догадался, как говорится, если Магомет не идет к горе, то она приходит к нему сама, черт бы побрал эту бабу странную.

– Пишите то, что знаете, – выпалил он, и сделал вид, что разговор не прослушивал, что ему ничего не известно, и надо было это сыграть хорошенько. Иначе жаловаться начнет везде, в интернете расскажет, а там ведь все говорят о том, что нет дыма без огня и т. д.

Писала Светлана долго и упорно все, что было в квартире Андрея в первый раз, когда она сбежала, и во второй, когда она его вырубила и снова убежала. Написала, что была уверена, будто ничего страшного с ним не случилось. Даже ждала, что он бросится за ней в погоню. И потом, когда удачно добралась до дома, тоже не удивилась, что он никакой гадости в ВК не написал. Наверное, так сильно обиделся.

Светка так увлеклась своим писательством, что не заметила, как Егор исчез, пропал, и за столом сбоку от нее сидел уже совсем другой оперативник, меньше, толще и старше ее старого знакомого. Она была так взволнована, что не почувствовала того, что в обычное время было для нее очевидно, а именно то, что перед нею был не человек.

– №№№№№№

Порфирий перечитал показания и положил в какую-то старинную папку. Даже в пору работы Светланы секретаршей таких уже не было. Она прямо из детективов Акунина сюда перекочевала. Или из кинофильма, которые по этим книгам снимали.

– И что? – удивленно спросила она

– И ничего, – отвечал он, но не передразнивал ее, а хотел, вероятно, на одну волну с ней настроиться. Странно, что в кабинете уже не было ни Егора, ни Виталия, куда они делись, а прием вел этот призрак, только в романе Кинга такое могло быть, но не в отделении полиции. Он так хорошо вошел в роль, что и от живого не отличить. Но может быть это только для Светки все подстроено, а когда она уйдет, все встанет на свои места и будет как обычно.

– Вы не Раскольников, дорогая, и парня этого не убивали, нечего и страдать. Он был убит не топором, конечно, зачем повторяться, но в спине у него был нож. Настоящий нож для резки хлеба или мяса. Это кому как нравится, а вообще я вечно путаю все эти ножи, правила хорошего тона забылись давно, – признался Порфирий неожиданно, словно говорил о чем-то сокровенном. Светлана отпрянула от него. Ведь не похоже, что он шутит, что издевается, хотя от призрака ждать можно было чего угодно, но она бы почувствовала это сразу.

Не может быть. Почему Мила ничего не сказала, она наверняка все знала, только сказала, что не я его убила, а не сказала, почему она так думает. А как я могла угадать, что и как там творилось?

Светка и на самом деле не понимала, как подруга могла ее так мучить. За что, да что она вообще себе позволяет? Она бы сразу сообщила ей такую деталь, поменяйся они местами. Потому что нельзя так с людьми поступать, с такими друзьями и враги отдыхают

Он без лишних слов положил перед нею фотографии мертвого Андрея, чтобы выяснить все раз и навсегда.

– Вот полюбуйтесь, вы не могли этого сделать. Я это вижу, и Мила ваша тоже видела, но вредности ей не занимать, вероятно. Впрочем, вы сами выбирали такую подругу.

– Не могла, – повторила она, – хорошо, что мне вы, а не парни достались. Но кого я там выбирала, не было у меня никогда никаких подруг, а она все-таки хорошо ко мне относилась, вот и держалась я за нее. Но хорошо, что Егора тут не было, а ведь он был сначала, а потом пропал куда-то.

Речи Светланы со стороны могли показаться каким-то бредом, но Порфирий был в курсе и понимал о чем речь. Он вообще понимал значительно больше, чем говорил.

– Да какая разница, и они не настолько глупы, чтобы упустить такую важную деталь. Не ассы, конечно, но и не глупцы тоже. А если бы и попытались, их бы все равно остановили. Это все любому понятно, успокойтесь

– Вот так она и покинула поспешно отделение полиции, а что ей там еще было делать, хорошо, что вернулась жива и невредима. Инициатива всегда наказуема, но она так и не смогла этого усвоить почти до самой пенсии.

– Но как радостно было идти по улице и знать, что ты ни в чем не виновата, что не ты убила физика, будь он неладен на том и на этом свете.

Казалось, что с того дня прошла целая вечность, а ведь было совсем немного времени. Но то самое время то сжимается, то расширяется до невероятных размеров.

Сначала Светлана хотела молчать и не звонить Миле, но радость ее была так велика, что она просто не могла остановиться, не могла держать это в себе, и быстро нажала на кнопку вызова.

– Я его не убила, как же это замечательно, – сообщила она Миле, – а вот о тебе с уверенностью этого сказать нельзя, – тут же выпалила она, радость мгновенно сменилась злостью и обидой.

– Ты совсем дура, подруга моя, ты ходила в полицию и хотела в чем-то признаться? Господи, это надо быть такой безголовой, зачем ты это делала, я же тебе сказала, что ты его не убивала, что еще тебе надо? Конечно, она сразу обо всем догадалась. Иначе откуда бы та узнала, как был убит Андрюшка?

– Вот именно, ты же мне не сказала о ноже, как ты можешь вообще так поступать. Почему ты считаешь, что можешь мучить людей? Что говорить только часть правды, да как такое может быть? – Как говорит баба Нина, ты сама все это узнаешь, если встретишься с нашими парнями. Да и не так глупы и предвзяты они, как тебе могло показаться. Разобрались бы, им нужно дело раскрыть, а ты для этого мало пригодна. Они наверняка нас прослушивали, но если не пришли за тобой, значит не сдались мы им сто лет.

Она слышала последнюю фразу сегодня уже во второй раз, и Светлане стало немного грустно и тревожно. И снова между ними затевается какая-то странная игра. И это была игра без правил, по крайней мере, одной из них правила не были известны точно. А в любой игре должны быть какие-то правила, обязательно должны, иначе может случиться черт знает что.

Глава 12. Снова Фрида

Егор встретился с Виталием на стоянке машин около отделения полиции. Ему хотелось поскорее взяться за дело, а не сидеть в кабинете с бумагами и любоваться на тупую тетку, которая на себя готова донос написать от излишней прыти.

– Поехали. Некогда, там эта ненормальная, Светлана сдаваться пришла, явку с повинной пишет, – с веселой усмешкой сообщил он

– Где она ее пишет? – не понял Виталий.

– У нас в кабинете, я ее с Порфирием оставил. Да и что время терять, а он хоть на что-то должен же пригодиться, раз к нам приставлен. Вот и пусть как литератор литератору объяснит ей, что она полная дура, каких свет не видывал. Вот и пусть объяснит ей политику партии и правительства доходчиво. А мне не охота возиться, тем более, что ничего это нам не даст все равно, каким было наше дело, таким оно и останется. От нее ничего не зависит, это точно.

– А мы куда? – не двигался с места Виталий.

– Фрида, говорят, снова в Омске, преступник возвращается на место своего преступления. Вот здесь не все так однозначно, как с той дамой с низкой социальной ответственностью. Надо позаботиться, чтобы ее из школы подальше отправили, ну нельзя же допустить, чтобы наших детей учили такие тетки. Хотя если всех учителей проверить. То вероятно, они недалеко от этих ушли, просто они умнее, сидят тише, вот и вся разница.

– А там, у школы прямо очередь выстроилась, сам проезжал, видел. И все желают только одного – наших балбесов обучать. Особенно моих и твоих. Только их туда не пускают, вот беда.

– Ну выстроилась, не выстроилась, а нечего ей там делать. Так в голову что ударит, она и до детей доберется, когда молодые разбегутся, а старые не смогут, ты же видел, это у нее настоящая мания.

– У всех какая-нибудь мания, – не сдавался Виталий, и переубедить его было очень трудно.

– А может тебе самому ею заняться, – предложил Егор, и глаза его плутовски заблестели. Кажется он прикидывал, что и как должно быть и уже представлял себе живописную картину.

№№№№№№

Фрида на самом деле была в Омске, она сама позвонила операм и попросила о свидании, ей хотелось из первых уст узнать о том, как продвигается дело. И без лишних свидетелей, потому и советуют психологи встречаться в людном месте и на улице., чтобы в случае сего легко было и сбежать и позвать на помощь.

Разговор состоялся в старом парке, месте, где она когда-то училась в физкультурном институте и тренировалась все время, живя в двух шагах в общежитии. Это было место, где прошла ее юность и потому особенно дорогим все это казалось.

Немного странно было видеть эту немку тут, но с другой стороны – она здесь родилась и жила, а Германия – историческая родина, возникла в ее жизни, как и страсть к физику на закате, когда она уде лет 20 была на пенсии и жила в свое удовольствие. Она понимала, назначая им свидание, что это бросит на нее излишнее подозрение. Но кто не рискует, тот не знает, на какой стадии остается дело ее возлюбленного, и не только его. Она понимала, что должна рискнуть, за этим сюда и летела, тратя не такие уж большие деньги, хотя нищей себя не считала.

Разговора толком не получилось, но боевая старушка и оперативники прямо стремились друг к другу. И когда прощались, то все были уверены, что они еще обязательно встретятся.

– Думаешь, Раскольников возвращается на место преступления?

– Да не убивала она его, последнего молодого любовника, который менять ее на другую не собирался, зачем ей его убивать. Ты же сам понимаешь, что у нее нет мотива. А у убийцы, если он не маньяк, всегда есть мотив. Она не маньяк, а очень не плохо сохранившаяся для своего возраста дама, будем от этого плясать. Ну не сходится тут ничего, не сходится, как не крути.

– Но она почему-то здесь. Не на нас же полюбоваться явилась и о здоровье спросить.

– По родине соскучилась или кого-то защищает, не зря мы так подробно ей обо всем рассказывали. Она должна в спешке совершить какой-то косяк, и вот тогда мы и раскроем это чертово убийство. А по-другому, боюсь, что не получится.

Так говорили они, когда Фрида удалилась по такой знакомой дорожке к выходу из парка, и ее почти уже не было видно.

Казалось бы, встреча была ничего не значащей, и, как и прошлые свидания, не дала никакого результата. Но они уже знали из ее телефонного разговора, что отправилась она на Пушкинское кладбище, где и был похоронен многострадальный физик. Об этом она выясняла у какого-то общего знакомого, и место захоронения тоже пыталась выяснить. Это что касается явной пользы от прослушки. Они бы конечно проследили за ней, но не смогли бы понять слишком долго, куда и зачем она отправляется, могла и оторваться, и затеряться, хотя при современных пробках сделать это было не так просто, как раньше. Но с прослушкой все значительно проще оказалось, и они радовались как дети, хотя и не могли понять до конца, чему же именно радовались.

– Я должна навестить его могилу, – твердо произнесла она, – бедный мальчик не заслужил такой участи. Думаю, что он единственный, кто меня любил просто за то, что я есть на свете. И за это должен был поплатиться, эх, эротика, она бывает опасна для жизни.

Не так просто было следовать за ней незамеченными, ведь они направлялись на довольно пустынной дороге на кладбище. Но парням это удалось. Они остановились возле мастерской по изготовлению памятников, как будто бы собирались выбрать подходящее надгробье и сделать заказ. Но опасались напрасно, Фрида шла, как зомби, она никакого не замечала. Ни разу не оглянулась и явно их не заметила, можно было и не прятаться так основательно.

– «О, ты последняя любовь, ты и надежда и безнадежность», – процитировал Егор. Виталий только фыркнул. У нее должна быть любовь к тем самым надгробьям, а не к молодым парням, ведь к Месингу ходить не надо, все уже давно на том свете.

Жучок работал исправно, они должны были услышать и записать все, что она скажет, а ведь наверняка что-то скажет, и вот тогда. Почему-то казалось, что рыба, наконец, попалась на крючок.

Старушки любят беседовать с покойниками, они уверены, что те их видят и слышат, да и находятся они значительно ближе к тому свету, одной ногой уже там, – размышлял Егор, – Жаль, что жучки мысли не улавливают, это был бы идеальный вариант. Но как говорится, чем богаты. То, что они творят – уже не мало.

Они замолчали. Ждать оказалось не долго. Вскоре голос Фриды зазвучал так четко, словно она стояла рядом, а ведь отошла не приличное расстояние, отсюда ее даже видно не было, о чудеса современной техники, что бы без нее опера делали. Парни решили, что вот сейчас и наступил момент истины, они обо всем и узнают.

Глава 13. Монолог на могиле

Сторож показал на ту самую могилу и ушел, Фрида была уверена, что она осталась одна, никого и нигде больше не видно. Ну может быть только души тех, кто был рядом. И все-таки ей стало жутко и зябко. Наверное, если он здесь, то должен упрекнуть ее в том, что случилось, она все это время чувствовала свою вину, и одного не спасла и второго погубила, вот как так можно было умудриться. – Милый мой, прости меня, может быть, я напишу повествование о своем принце, и весь мир узнает, как нам было хорошо, конечно, годков 20 я себе убавлю, чтобы не так шокировать тебя, и всех читателей, и все-таки. Прости его, ведь он мой внук, подлец, негодяй, убийца, но он мой внук, за право оставаться мужчиной, ты заплатил такую цену. Но я даже предположить не могла, что у него такая ориентация, что он полезет к тебе, это чудовищное какое-то совпадение, уму не приложу, так карты сошлись.

Майоры посмотрели друг на друга – Значит, мы его с самого начала подозревали не напрасно, фильм о новой горбатой горе нам с тобой не снять. Потому что мотив был совсем не тот, и Фрида пыталась нас запутать, рассказывала о его любовных похождениях с девицами, настаивала на том, что он с тетками был, исключительно с ними. А ведь это не так, и мы почти поверили ей, согласись, и у нее почти получилось. Если бы он был не ее внучком, то никогда бы нам не справится с этим делом, у Артура могло и не быть бабушки, и вот тогда поплясали бы от всей души. – Зато о том, как остаются последние мужики в мире извращенцев, вот это мы снимем. Впервые за все время я физика даже зауважал, при всех его проблемах он выбрал старушку, но не мужика, это отдельная тема для разговора и все-таки. От выбросил, пытался разделаться с ее внучком, но то ли не смог, то ли тот просто оказался сильнее, за это и поплатился.

Ну поняли, наконец, почему Фрида пыталась вас убедить в том, что он был с женщинами, что девиц искал, потому что на самом деле этого осла девицы не интересовали, ему нужны были мужики, и после прочтения ее рукописей, вы зашли в тупик и никогда бы не поняли зачем собственно он убил физика, – голос Порфирия звучал рядом, он успел проследить за ними и переместиться сюда. Ведь в такой важный момент его интересовали только личные впечатления, только то, что они могли чувствовать теперь, когда гора упала с плеч, и можно было перевести дыхание.

В ваше время с этим значительно проще. И все-таки сколько понадобилось усилий, чтобы натолкнуть вас на такую простую мысль, обычную вроде бы, – все еще распалялся Порфирий. Но они быстро пошли к машине все вместе, надо было действовать и доставать Артура, и составлять бумаги, и как-то подготовиться к последней стадии его задержания и доказательств его вины.

– Голубец, просто голубец, этот внучок, потому капризен и упрям, как сто ослов, потому он и смог так долго путать все карты, – сокрушался Виталий.

Конечно, они жили в этом мире и все прекрасно понимали, но, во-первых в их городе таких особей было не так и много, как в столице или других городах, а самое главное Фрида все сделала для того, чтобы они до этого не дошли своим умом. И надо ей отдать должное, сделала она это очень хорошо – отвлекающий десант старушки удался на славу. Если бы они разговора не подслушали, то никогда бы не узнали. Им легче было говорить о ее таланте, чем о своем косяке.

А ведь виновата во всем была Мила, которая часто подбрасывала ему тексты совсем для другой цели, но он привык искать там тайный смысл, вот так свяжись с писателями, и сам потеряешь ориентацию во времени и пространстве. Фрида не Мила, и у каждого писателя свои цели, но все-таки.

– Интересно, во времена нашего гения это была большая проблема?

– Да такая же, – отозвался с заднего сидения Порфирий, – только о ней не принято было говорить. О лесби он пробовал написать, а вот гомиков как-то не трогал, что тоже наводит на определенные мысли.

Порфирий резко замолчал, хотя чего ему было собственно бояться, но он все-таки чего-то явно боялся.

– Опасное это дело в те времена, как и в наши, куда не кинь везде их мафия орудует, телевидение и шоу-бизнес до чего довели, там таланты и нормальные парни давно меньшинством стали, вот жизнь пошла.

Странные чувства обуревали наших оперов, вроде должны радоваться, прыгать до потолка оттого, что они все-таки дело раскрыли, но ничего такого и близко не чувствовали, потому что все было не то, не так, потому что теперь им придется работать с гомиком. Они самого Андрея были готовы записать в эти ряды, а внучка нет, а лучше бы гомик был мертвым, чем живым, вот это точно. Какое-то чувство брезгливости захватило обоих оперов, захватило и не отпускало.

Когда Фрида вернулась от могилы и села на лавочку ждать маршрутку, парней и след простыл. От этой встречи и признания она была так потрясена, что и не думала о том, что ее кто-то мог тут видеть, а уж тем более слышать, этого просто не могло быть, потому что не могло быть никогда. Но для такой осторожной и хитрой старушки делом это казалось странным. Она так много сделала для того, чтобы повести их по ложному следу, сама напомнила о том, что она в городе, встретилась с ними, и теперь не верила в то, что они обязательно будут за ней следить? Как-то странно все это, странно и совсем непонятно. Но недаром говорят, что идеальных преступлений не бывает, где-то преступник все равно оставит свой след, только бы за него уцепиться, только бы вовремя его отыскать.