Текст книги "Убийственная страсть. Литературный детектив"

Глава 12 Допрос с пристрастием

Виталию пришлось вспомнить свой плохой немецкий, потому что Егор изучал английский и никак ничего сказать не мог. В кафе бармен с трудом понял, кого они ищут, к кому пожаловали. Но все-таки нашли Фриду быстро, в этом и заключается прелесть маленького городка, те, кто тут обитают, знакомы всем. И им сообщили, что Фрида Майер дома, заходила к ним пару часов назад своего внука Андрея разыскивала. И как только нашла, уволокла домой, потому что он почти на ногах не стоял. Но сам уходить не собирался, бесполезное это дело, все орал что-то по-русски, и доказывал немцам, что здесь хорошо, только дома лучше.

Парни переглянулись, наверное, старушка и на самом деле отличалась отменным здоровьем и твердым характером, если ей с пьяным внучком справляться удается.

И среди аккуратных одинаковых домиком они быстро отыскали ее жилище. Только потому, что парни дали им все ориентиры и чуть ли не на пальцах объяснили, что это за дом. Конечно, они попали в другой мир – зная чужую страну только по большим городам и гостиницам, они и не представляли себе уклада малых городов. И надо сказать, что они очень отличались от всех этих многонаселенных ульев, где было шумно и суетно, всегда много народу.

Подтянутая дама в спортивном костюме появилась перед ними с немым вопросом на миловидном лице. Она очень удивилась тому, что кто-то здесь мог ее разыскивать. Фрида решила, что это приехали ее соотечественники, друзья друзей, или кто-то из родичей, которых она сроду в глаза не видела. Хотя удивительно то, что ее о том не предупредили. Но как только они оказывались здесь, спешили познакомиться, потому что оставаться в одиночестве в чужой стране, в богом забытой дыре совсем не хотелось.

Парни переглянулись, думая о том, что это возможно не она сама, а дочка ее. А бабушка должна быть все-таки постарше немного. Но она на чисто русском уверила их, что никаких других Фрид тут нет, только она одна и осталась.

Виталий представил себе эротику между этими двумя и решил, что это все-таки перебор. Он был постарше Андрея, и то вряд ли согласился бы с ней переспать, но как говорится на вкус и цвет товарищей нет

На майоров она взглянула удивленно, а Порфирию, возникшему за их спинами, улыбнулась и подмигнула. Они оба заметили это. Не простая старушка, может быть это душа той, из романа, вернулась в реальность и живет среди них, хотя ведь той старушки на самом деле не существовало вовсе, а кто его знает, кто существует в этом мире, а кто нет. Достоевский наверняка видел ее где-то там.

– Но кому и чему я обязана вторжением в мой тихий дом полиции? —спросила она удивленно. Вроде бы ничего там у вас не нарушала, была тише воды, ниже травы, как любила говорить моя подруга, царство ей небесное. Она так хотела ко мне в гости приехать, вот может быть за нее и за себя и продолжаю жить.

– Упоминание о вас было в беседах одного молодого парня.

– Одного только? Какая у них короткая память, – кажется Фрида решила пошутить, но у нее это как-то не получилось

Старуха шутила, скорее всего, хотя вполне могло быть, что у нее был целый отряд любовников. А почему бы и нет.

– Только парень этот убит, потому мы и здесь, – говорили ей пришельцы

Все трое они ждали ее реакции, потому что имени убиенного никто пока не называл.

– Андрэ мертв, убит, вы это хотите сказать? Бедный мальчик вам не понять его, потому что вам бы его проблемы, – невольно вырвалось у Фриды. – И не смотрите на меня так, я могла ему дать то, что он хотел больше всего. Потому у нас все было так замечательно, если бы не мои родственники, будь они неладны, мне не надо было бы уезжать в эту глушь, каждый день хотелось вернуться назад, но вы не представляете, что тут творится, и что будет без меня. Хотя теперь уже и там нет смысла оставаться.

Майоры чертыхнулись, теперь они уже знали, о чем речь. И не надо было старушку расспрашивать о подробностях всего, что им удалось выяснить недавно у Милы.

– Это точно, у нас нет такого члена, и вряд ли будет, – усмехнулся Егор, показав, что он в курсе того, что творится. Подчеркнул, что говорить она может и более откровенно. Хотя и не похоже было, что старуху что-то сильно смущало.

Приятно сознавать, что тебе все известно. Так легче работается, веселее живется. А кто-то сказал, что знания умножают печали. Они могут быть очень даже полезными, если их раздобыть вовремя и умело воспользоваться.

Они сидели на террасе ее большого и прибранного дома, на закате солнца и пытались выяснить, когда она видела его в последний раз, о чем тогда говорили, не был ли он взволнован, и не было ли у него врагов, которые могли расправиться с ним вот так просто.

Почему-то в тот самый момент, Егор вспомнил стихотворение Милы, о такой вот старушке. И что самое удивительное – он помнил его практически наизусть, хотя сроду никаких стихов современных авторов не запоминал, и все, что было в памяти, осталось со школьных лет, а потом провал. Да и тексты были такие, что так просто их не запомнить. А стихотворение звучало примерно так

 
– Я не нищая, -гордо сказала,
Улыбнулась, и молча ушла
В суету и смятенье вокзала,
И плыла перед нами, плыла,
Словно Лебедь из сказки забытой,
Но за кем приходила она?
В суматохе тех дней и событий
Над судьбою своею вольна.
 
 
– Я не нищая, это пустое,
Ничего мне не надо, мой друг.
И усмешкой меня удостоя,
Разорвав этой вечности круг.
Словно крылья больные расправив,
Смотрит вдаль и находит ответ,
Я жила тяжело, против правил,
Только вижу, прощения нет.
 
 
Да, не нищая духом и телом,
Все пройдет, никого не прося.
Бегемот к ней приходит несмело
И уводит на бал не шутя.
Этой чести едва ль удостя
Силиконовых дур, он шипит.
– Я не нищая, – снова со мною
Королева спокойно стоит.
 
 
Что ей возраст и тяготы быта,
Спину прямо, как в детстве держать,
Улыбаться усталым, сердитым,
Над землей, словно ангел, порхать.
Это дивное право богини,
До конца не согнется спина.
Усмехнется и помощь отринет,
И останется в облаке сна…
 

Глава 13 Минута славы

Светлана получила приглашение на Турнир поэтов, и долго решала, быть ей или не быть. Она понимала, что этот раз может быть последним, все из-за рекламы, недавнего скандала и того, что ее имя пока было на слуху в узких литературных кругах. Она решила позвонить Миле, с которой долго не разговаривала, вот тут и выяснила, что та находится в столице почти месяц и сама не знает, когда явится, ну разве это не было еще одним знаком? Конечно, было. Она должна была это сделать без лишних свидетелей, никто ничего не узнает, а когда вернется Мила, можно будет сказать, что поезд ушел. Да и не обаятельно говорить, что и как было вообще. Она не следит за тем, что творится в местном литературном мире, у нее там нет друзей-приятелей, все точно обойдется. И чем больше она думала о том, тем больше убеждалась, что бояться ей нечего.

Конечно, скорее всего, останутся какие-то записи в сети. Сегодня без них никак. Но кто вам сказал, что она на них наткнется, это один случай из тысячи то, что они ей попадутся на глаза. Они затеряются, как и люди, которые знают ее стихотворения наизусть, в это поверить крайне сложно. Да нет их просто, и прослушав один раз со сцены, они их не запомнят все равно. Так что о последствиях можно не бояться.

Чем дальше Светлана себя уговаривала, тем больше верила в то, что все у нее получится. И на закате жизни она станет той, какой хотела быть всегда – известной, любимой, поэтессой, которая оставит свой след в литературе, И потом на уроках другие учителя будут говорить о том, как она жила, любила и страдала в это время. Не для того ли она и отправилась на филологический, а не исторический факультет, хотя историю тоже очень любила. Ведь выбор ею филфака был не случаен, и нужен был не столько для работы в школе, сколько для того, чтобы в один прекрасных миг подтвердить, что к литературе она значительно ближе, чем можно подумать сначала. Что она и сама что-то может и может не мало.

Через три дня, накануне того самого турнира, она созрела для того, чтобы одним пальцем настучать электронное письмо, в котором сообщила о том, что она готова и будет участвовать, если приглашение остается в силе. В том, что остается она не сомневалась.

Сказано-сделано, отступать Светлана не собиралась, и лучше сделать, а потом пожалеть, чем не сделать и все равно жалеть о том же самом. Жизнь и без того прошла мимо. Она не понимала, что формула эта годится для многого, но не для краденого творчества, не для того, чтобы выдавать себя за совсем другого человека, вводить в заблуждение тех, кто тебе верит. Ведь заглядывала же в «Божественную комедию» знает про восьмой круг, где томятся обманувшие доверие.

Но об этом она подумает потом, значительно позднее, а пока надо было готовиться к конкурсу.

Дама решительно отобрала и распечатала страницы с самыми лучшими стихотворениями, уже не выбирая то, что было подальше и менее известно, пусть это будет ее бенефис. В конце концов, она никого не убила, не насиловала, она просто хотела почувствовать, что такое быть поэтессой, хорошей поэтессой. И сама Мила приоткрыла для нее туда дверь, и она сделает это, момент-то благоприятный. А там хоть трава не расти. Пусть считают, что она актриса и играет роль. Накануне Светлана видела спектакль, где актриса прекрасно играла роль Марины Цветаевой. Вот и с ней происходит что-то подобное.

В реальности все оказалось еще интереснее, чем в ее воображении и записанных на ТВ передачах. Нарядно одетые люди, особая атмосфера, которая там витала. Она волновалась так, как давно уже не волновалась, но разве не то же самое испытывали и все другие участники этого действа. Сама Мила, наверное, волновалась бы не меньше, сколько бы уроков она там не провела, все равно это совсем другое, выйти к микрофону, чтобы прочитать свои стихотворения. И тебя будут слушать собратья по перу. Они знают толк в этом, они понимают все, что ты им пытаешься донести.

Еще в зале Светлана пыталась найти кого-то знакомого, но к ее радости никого так и не нашла. Вот и славненько, а этих людей она видит в первый и в последний раз. Хотя читала она занудно и довольно однотонно, но на этот раз вложит всю душу, чтобы чужое сделать своим. Она выбрала самые лирические тексты, где тайная поэзия чувствовалась уже в самом порядке слов и была пленительная музыка, покорять так, покорять. Не смогла обойти стороной и стихотворения «Я волк одиночка», зная, как на него реагируют многие тут, да и в любой компании, где бы ни появлялась. Было в нем что-то близкое каждому.

Это было рискованным делом, Мила сама писала где-то, что она чаще всего цитировалось, переписывалось с ее именем и без него тоже. Но она решила его прочитать обязательно, и даже выучила наизусть, глупо было бы по бумажке читать, да сбиваться. Хотя оно хорошо в любом варианте, и все-таки, надо бы именно декламировать.

 
Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,
У ног твоих снова замру и растаю вдали.
Но кто-то еще приручить все пытался волков,
И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.
 
 
Я волк одиночка в просторе безбрежном степей
Холодная влага мне лапы омоет, и снова
Я буду метаться и выть на луну – я ничей,
Меня не пугает каприз и не ранит вдруг слово.
 
 
Едва повстречав тебя, я попрощаюсь опять.
И буду в тревоге, и буду в пути я и знаю.
Не быть на цепи, нет, мне Велеса снова встречать,
И в схватку идти, эти вольные дни вспоминая.
 
 
А где-то в тумане растаяли верные псы,
Князья и девицы их снова зовут за собою.
Погладят, прогонят, свободу швырнув на весы,
Я волк, а не пес, в этой схватке не сдамся без боя.
 
 
Но если однажды мне стать суждено на пути,
Тогда берегись и молись, о, красавица злая.
Легко загрызу, пока когти и даже клыки
Мне служат исправно, я жалости больше не знаю.
 
 
Пусть пес заскулит, и заслышит мой вой вдалеке,
Пусть воин оружие снова в тумане хватает.
Я волен и зол, не вести меня на поводке.
Что гнев или ласка, я знаю, любовь убивает.
 
 
Но кто-то еще приручить все пытался волков,
И кто-то хотел подарить эту прелесть любви.
Я волк одиночка, не стать мне послушным щенком,
У ног твоих снова замру и растаю вдали.
 

Рассудок ей упорно подсказывал, что этот текст надо оставить в покое, что не стоит так искушать судьбу, если она не хочет большого скандала. Но в том-то и дело, что она уже не знала, чего хочет. Но кто и когда слушает рассудок. Это бумеранг, потому что Мила хотела подсунуть то, что самой не пригодится, а вот и не выйдет – самое лучшее будет при ней, и разве она не достойна она самого лучшего. Не говорила ли Мила все время, что поэтом она себя не считает, значит, так тому и быть, из них двоих поэтом будет она, и она сохранит и спасет то, что еще можно спасти.

Мила любила рассказывать историю про Михаила Бренка, одного тиз удельных князей во времена Дмитрия Донского. Так вот этот князь на один день только стал великим князем, во время Куликовской битвы, и он погиб в княжеском плаще. О гибели она и не думала, она потом будет жить, хотя бы на миг испытав, каково это быть поэтом, признанным и любимым поэтом, не меньше. Сколько же можно рассказывать на уроках про других, пора и самой им стать.

Кстати. наверняка и у Цветаевой есть неизвестные стихи, если Мила запретит ей двигаться дальше, тогда она поищет что-то там, среди недавно опубликованного, гулять так гулять. Она любила Цветаеву, и получиться у нее не хуже, а может еще лучше, чем теперь, но это день завтрашний, а пока надо сделать то, что намечено на сегодня. Но пока она должна пройти первый этап, и был он не таким уж простым.

Глава 14 Поэзия и ее разоблачения

Избитую фразу о том, что все тайное рано или поздно становиться явным никто не отменял, только многие стараются о том не думать в такие минуты. И то, что не случилось раньше, может произойти с ней, потому что она умная и хитрая, она сумеет унести эту тайну в могилу и отстоять свое право называться поэтом, если не быть, то слыть им хотя бы.

Светлана все еще не видела никого из знакомых, но она забыла о том, что их ученики выросли, и многих трудно было узнать через 15 лет после выпускного. Кто-то изменился не сильно, кто-то до неузнавамости. И Омск не настолько велик, чтобы там можно было просто затеряться. Хотя своих выпускников она почти не встречала или не узнавала, как тут сказать. Но тут должен был сработать закон подлости. Не бывает все слишком хорошо, обязательно что-то пойдет не так.

Алекс пошел на это мероприятие, потому что участвовала там его подруга, а ему хотелось с ней обязательно встретиться, хотя бы издалека посмотреть на ее выступление, чтобы потом в соцсетях было что обсудить, и тоже не надеялся на то, что там будет еще кто-то из старых знакомых. Он не боялся того, что его узнают и причислят к кругу поэтов, он даже в школе этого никогда не боялся и выступал спокойно на всех мероприятиях вместе с друзьями. Но тогда все было молодо зелено, теперь он давно солидный руководитель фирмы, и конечно, заниматься такими пустяками, пусть это и любимый его жанр, он не собирался. Да и не делал ничего такого собственно. Но он мог дать голову на отсечение, что никого тут и не было, и быть не могло из тех, кто мог бы знать о нем что-то и как-то приписать его к литературной братии. Его подруга Наталья выступала в самом конце, и он должен был там оставаться и слушать других.

Беда состояла в том, что у него был литературный вкус, и все нескладушки он слушал, усмехаясь, пряча лицо, чтобы авторы и их пылкие поклонники не смогли рассмотреть иронию на его лице. Это там, в школе, когда Мила была его учительницей Людмилой Николаевной, он мог выделываться и иронизировать, а вот тут уже как-то и не хотелось смущать этих людей, они так ранимы, и так любят себя в поэзии, что и до беды недалеко, а потом отвечай за то, что сотворил с беднягой.

Алекс уже пожалел о том, что он тут появился, потому что, как и всегда скверных стихов было значительно больше, и как Мастер советовал поэту стихов не писать, так и он бы половине из них выдал бы такие де точно советы, напросившись на скандал. И угрюмое уныние его достигло точки кипения, когда он услышал знакомые, родные до боли строчки.

Он мог спорить с кем угодно, что строки были написаны для него именно. Но кто там их читал. Фамилию участницы он не расслышал, потому что писал СМС-ку жене и рассказывал, как скучны поэты, и как плохи их стихи, просил приготовить картошку с бараниной, как утешительный приз за эти муки адские.

Он прервал свое писательство на полуслове, вскинул голову вверх и глаза их в тот же миг и встретились. Ну конечно, это была ее подруга, учительница из их школы, которая его никогда не учила, но он только слегка подзабыл ее, и фамилии не помнил, потому она могла пройти незаметно, если бы не читала стихи Милы.

Были тексты ему незнакомые, про Пианиста у раскрытого рояля и еще что-то, но то, что это писала именно Мила, кто бы в том сомневался.

Она что решила озвучить то, что делает Мила, но не могла ли та выбрать чтеца получше? Что там вообще такое происходит у них?

И тут заговорили о том, что она победила сразу в двух номинациях, и о Миле там не было сказано ни единого слова.

Он возмутился вслух, но слова его потонули в громе оваций, никто даже из сидевших рядом ничего не услышал, и только она сама то краснела, то бледнела, и понятно было, что совершается тут что-то, по меньшей мере странное, а если вдуматься, то страшное

Теперь уже забыв о Наталье и о ее выступлении, он решил, что не уйдет с конкурса, пока не выяснит все, и не заявит учредителям, что стихи украдены, что та, которую награждают, не является их автором. Кажется, у него в папке сохранились даже самые первые варианты Волка и других стихотворений, и по дате создания этой папке он сможет доказать, что все они были написаны давно, совсем другим человеком. Мысли его судорожно работали. Он сам объявил себя адвокатом своей учительницы, и готов был идти до конца.

№№№№№№

Алекс поднялся и двинулся туда к сцене. Стоя среди награждённых, Светка видела, что он направился к Павлу, к организатору конкурса, и что-то стал говорить тому. Не трудно было понять, что именно, даже по выражению его лица это было понятно. Но Светлана понимала, что как Золушка она должна вовремя покинуть бал поэтов, пока карета ее не превратилась в тыкву, и все остальное не стало трухой.

Главное, чтобы этот прекрасный принц не остановил ее, не отнял все, что она уже успела получить, все не узнали, что она сотворила, а потом пусть разбираются сколько угодно, она будет далеко и в безопасности, и дипломов и приза никому не отдаст, не получат они ничего назад. А реклама, пусть и черный пиар, останется рекламой. Ей нечего особо бояться.

Тут уже было одно разоблачение, теперь вот еще одно, откуда черт принес этого парня, она знала кто это, хотя не смогла вспомнить Алексей или Александр его зовут, и в каком году он окончил школу.

Надо же было такому случиться, чтобы тут оказался именно он, конечно узнавший чьи это стихи. Да более того, они же настраивали для нее первый комп, Мила все время этим хвасталась и наверняка у них есть ее стихотворения. Вместе с ним был еще один парнишка, Олег, который сейчас был где-то далеко за границей, то ли в штатах, то ли в Канаде, вот того она любила. Но он точно любил Милу, и он завтра обо всем узнает.

Она рванулась к выходу, словно у нее дома не был выключен утюг, и кажется, они ее не застали, не смогут остановить, а потом она что-то придумает за это время и решит, как действовать.

Глава 15 Прошлое в грядущем

Алекс сказал организатору все, что знал, и что должен был сказать, и когда они повернулись к поэтам, то там не оказалось Светланы, чего и стоило ожидать, она была не слишком глупа и осторожна, судя по всему.

– Она сбежала, что и требовалось доказать. Мила ее подруга и моя любимая учительница, я не знаю, позволила ли она ей все это сделать, скорее всего, нет. Она не могла так поступить со своими творениями, здесь просто наглое воровство и только. Надежда, что та не станет ее разоблачать и судиться, мы оба хорошо знаем ее характер. Но я не допущу этого. Должно быть опровержение везде. Я разыщу Милу и поговорю с ней, а после обо всем вам расскажу, но это черт знает что. Награды заслужены, конечно, но их заслужил совсем другой человек. Я знаю, что ни в союзах, ни в конкурсах она никогда не участвовала, считая это дело праздным, но видно святое место пусто не бывает, вот и результат.

Только сейчас Алекс понял, что он не имеет представления, где живет Светлана. Но если Мила проживает по старому адресу, где они любили бывать в школьные годы, да и потом, когда попрощались со школой, к ней еще заходили часто, то он ее найдет без всякого труда. Наконец встретится, выяснит, почему так случилось, как могла она отдать пусть и подруге свои тексты? По какому праву, для чего надо было так поступать. Насколько он помнил, Светлана была трусовата, вряд ли она решилась бы сама что-то взять, это слишком рискованно. Она же не полная идиотка, хотя работа в школе и не таких скручивала в бараний рог. А что если ее нет в живых, и потому эта и выползла на белый свет. В этом случае многое объясняется. Алекс строил одну версию за другой, перебирая все варианты того, как это случилось, что вообще могло быть. Но не стоило думать о самом скверном, надо надеяться на то, что не все так плачевно.

Он ничего не знал о том, представления не имел, но никто из друзей этого не говорил, а ведь кто-то бы все равно знал и сказал, город не так велик, он никуда не уезжал за это время. Хотя ему так хотелось забыть школу, принесшую ему так мало радости, хотелось оставить за чертой все, что там было, что он не стал делать исключения и для такого исхода событий. Даже когда умерла молодая учительница биологии, с которой он не был особо знаком, Алекс не пошел на похороны, хотя дом его был в двух шагах от гимназии. И он в тот день был дома, особых дел не было, вполне мог бы сходить. Но теперь, когда все это случилось, отступать и сдаваться он не собирался. Он сделает все, чтобы всенародно опровергнуть свое авторство.

Алекс чувствовал себя Раскольниковым, героем самого нелюбимого романа, который убивал старушку, глазом не моргнув, потому что ему нужно было вернуть награбленное той, у которой все это украли. И у него была теория о том, что творчество должно принадлежать тому, кто его творит, по крайней мере, авторство на это творчество. А если он хочет продавать авторские права, то это, конечно, его право.

И что греха таить, он гордился тем, что смог в юности, в школе произвести впечатление на взрослую учительницу, на талантливого человека. А волк – одиночка – точнее образа для него не придумать было, и то, что совсем другая теперь уверяет, что она это написала – это верх наглости и цинизма. Он не допустит этого, костьми ляжет, а не допустит. Он не знал других стихотворений, но не сомневался в том, что и они тоже были очень недурственны.

№№№№№№№

Павел – поэт и организатор этого конкурса, выслушал незнакомца и понял главное – одна из конкурсанток выдала чужие стихи за свои. И премию получила именно за них. Иначе бы он не возмутился так громко. И ладно бы, если бы все прошло незаметно, но этот мужик с замашками нового русского, он все так не оставит, потому что там что-то личное. Вероятно, стихи ему дороги или ему посвящены. Павлу хорошо были знакомы такие нюансы. Он сам был поэтом, и не допустил бы, чтобы его текст. Плохи они или хороши, кто-то присвоил и потом нагло выдавал за свои собственные.

Знал ли он обо всем заранее, тогда почему его не предупредил, не выступил сразу, когда Светлана читала стихи. Услышал ли позднее, и не успел все это обнародовать? Да какая разница, как там все происходило, понятно только одно – так он это не оставит, пойдет до конца. Трудно сказать, почему та другая была так спокойна и равнодушна, если она вообще что-то знала. Он говорит, что эту Милу не особо интересовала судьба ее текстов, но одно ясно и понятно – им еще придется оказаться героями статьей и может быть передач с детекторами лжи и прочей современной чепухой, которую так любят домохозяйки. Сегодня так модно все это публичное судилище. Половина из них этим только и живет, и очень хорошо зарабатывают те, кто всего себя наизнанку выворачивает.. Такой век, такие события, ужас тихий да и только.

Павел, как в воду смотрел, в тот день все именно так и было, Алекс останавливаться в борьбе за справедливость не собирался.

И все же, когда организаторы турнира получили приглашение на всесоюзное шоу « Пусть орут», это было перебором даже для них. Не может быть такого, как так получилось, почему так быстро. Надо было ехать и все объяснить. Павел не собирался быть сообщником этой зрелой дамы. Хотя и сам заметил несоответствие между ее внешностью и текстами, но ничего не проверил, пальцем о палец не ударил, как говорится. Теперь придется отвечать и позориться, но может быть именно это и поможет ему самому раскрутиться, а вдруг заметят в столице, позовут, привлекут, будем надеяться не к уголовной ответственности, а поработать на благо собственной карьеры, в столице все это быстрее и проще происходит, чем вот тут в глухой провинции. Хотя сегодня, в поры интернета географическое твое положение давно такой роли не играет. За пять минут можно связаться с любым издательством, по скайпу все обсудить, подписать договор с электронной подписью, и тут же получить гонорар на карточку – красота, о которой в юности мечтать не могли, сегодня реальность. Но это работа, а вот скандалы и разборки на ТВ не могли проходить без присутствия подсудимых, грубо говоря.

Так турнир поэтов стал иметь еще и продолжение, шумное и скандальное, судя по всему. Этот парень говорит, что он был учеником той, другой, которая эти тексты и написала, но как он мог запомнить все, что она там писала? Да и времени прошло немало, если они все это время не поддерживали отношения, конечно. А если это желание самому прославиться на весь мир, амбиций ему не занимать. Ведь не будет же он утверждать, что взрослая тетка была влюблена и писала стихи ему, только в этом случае он может быть так уверен в том, что стихотворения были написаны другой.

Павел слышал о подобных школьных романах, но сам никогда с таким не сталкивался, потому и считал, что это, скорее всего, фантазии писательниц среднего возраста. Но, судя по всему, он ошибался и заблуждался – все не так просто и вообще не так, как думал скромный парень из пригородного поселка, который стал поэтом. А вот как оно там было, в этом еще надо было разобраться, прежде чем выходить на подмостки шоу.

Не знал он как остальным, но ему такая скандальная слава совсем не была нужна. Ему хотелось спокойного течения жизни и творчества, потому что служенье муз не терпит суеты. Но как аспирант он прекрасно знал и о той легенде, которую сотворил сам А. Блок и творили вокруг него другие. Уж не значила ли его позиция того, что он так и останется в тени не узнанным и не признанным. Вот хоть дуэль устраивай. Сам бы он не решился, но конкурс как раз и подвел его к тому самому барьеру.. Сегодня скромность не в почете, и публичной личности она даже мешает, сильно мешает, так что не стоит на нее сильно опираться.

С какой стороны не посмотри, ничего не понятно, и надо будет все решать на месте. Так он и поступил, пусть проблемы решаются по мере их поступления.