Текст книги "Убийственная страсть. Литературный детектив"

– Хочешь сказать, что они все выпили и не лопнули? – спросил его Тихон, оглядывая опившегося черта со всех сторон.

Тот был целым и точно не лопнул, хотя и был очень тяжелым. Прямо наполовину тяжелее стал, чем обычно.

– То, что они не выпили, повыливали в землю и испортили. У нас нет больше напитка, – только и сказал Домовой, совершенно убитый этим происшествием.

– А кто празднику рад, – лепетал Василий в тот момент, – но дальше не договорил, потому что еще раз Тихон его хорошенько тряханул и отбросил в сторону на приличное расстояние. Он летел так, что только пятки и копыта сверкали.

Леший смотрел на Домового:

– И что нам теперь делать? – спрашивал он.

– Я не знаю, у нас нет напитка, совсем, ничего не осталось. Даже страшно подумать, что будет со всеми весь этот год – конец света.

Он больше ничего не мог договорить и задыхался от боли и ярости.

Стали появляться и те, которым удалось вовремя сбежать, они выглядывали из кустов и хотели посмотреть на то, что тут происходило, и подслушать, что им теперь будет.

Остальные черти едва ноги волочили, они напились досыта, и их больше ничего не волновало в этом мире. Они отмахивались от Лешего и уварачивались от Домового и были всем довольны, едва подавляли веселье, хотя и озирались на клыки волка и кулаки Лешего.

И самое главное – с ними ничего сделать нельзя было. Конечно, после их отдадут под суд, но праздник от этого не выиграет. Такого не бывало еще никогда.

– Это Тихон виноват, – вопил Егор, – если бы он с нами считался, то мы бы не совершили такого, и шкурой своей не рисковали, и к Чернобогу бы в черный список не попали.

Но на всякий случай он держался от них на приличном расстоянии. Ведь они с ним точно не согласятся.

№№№№№№

Леший и на самом деле считал себя во всем виноватым, и даже не скрывал своего разочарования от всего, что происходило вокруг.

Когда наступил день праздника, Тихон собрал и запер в погреб всех чертей так, что они и пикнуть не успели в тот момент. Они слышали только праздничные крики и ничего не могли поделать, только гадали, что же там происходило.

Ярило очень удивился, когда заметил, что на празднике не было большинства чертей.

– Куда вы чертей запрятали, какой без них праздник, – спрашивал он, и Тихон устыдился своей жестокости.

В разгар праздника их все-таки выпустили, и выкатили небольшой бочонок. Черти смотрели, ничего не понимая:

– Он стащил его у соседей, – говорили одни другим.

Но, услышав такие слова, Тихон не поскупился на затрещины. Они еще смели его в чем-то обвинять.

Ярила понял, о чем они шепчутся и повернулся к ним, радостно улыбаясь.

– Это я одолжил еще немного сурьи у богов, да разбавил потом, не оставлять же из-за вас людей без напитка, – говорил Ярило.

Черти были пристыжены самим богом и так и оставались трезвыми, как стеклышко, им из нового бочонка ничего не досталось.

– Для вас и без того год будет замечательным, – шутил Бог страсти.

Но Тихон и они сами знали, что их ждет суд скорый, как только праздник отшумит. Ходили и бродили они угрюмыми и совершенно трезвыми, и думали о страшной несправедливости, которая царит в мире.

А вокруг продолжалось веселье, да такое, что никому не удавалось удержаться от песен и плясок. Год обещал быть удачным для всех, кто опробовал божественного напитка.

Глава 12 И мухоморы целы, и черти довольны

Леший остановился на поляне и прислушался.

Какая тишина стояла вокруг, он вспомнил о недавнем бунте и подумал о том, что черти снова могли что-то затевать. Иначе куда они все подевались.

На всякий случай он решил проверить свои подозрения и тихонько свистнул. К нему бросилась ватага чертей во главе с Соловьем разбойником. Рогатые появилась перед ними, словно с неба упали. Так оно примерно и было.

Кот возмутился первым, и он набросился на чертей.

– И что вы на этот раз натворили, рогатые, такую сказку испортить мне хотите?

– Ничего мы не хотим, – ворчал черт Трофим, – мы вообще не собирались к вам идти, это все вот он, – они указали на Соловья Разбойника.

Тот появился за ними в тот самый миг – нарисовался. И вид у него явно был победным. Это он чертей пригнал, и, скорее всего, у него были на то какие-то очень важные причины.

Соловей всегда сидел выше других, видел дальше, вот и теперь разглядел что-то для других недоступное.

– И что же с ними стряслось, – пытал кот Соловья,

– Ничего мы не делали, на поляне сидели, животы на солнце грели. Никому не мешали, ни к одной скотине не приставали, русалки не дадут соврать. А этот как засвистит, – твердили черти в один голос, перебивая друг друга и размахивая при этом не только руками, но и ногами – только копыта сверкали.

То, что Соловей свистел и по делу и без дела, было ведомо всем, но чаще все-таки на то были какие-то причины, надо было отдать ему должное. Об это и размышлял кот, глядя на чертей, которые точно что-то скрывали, к гадалке ходить не надо. Кого-кого, а их он прекрасно знал.

– И что же тебе от них понадобилось? – повернулся он к Соловью, видя, что от чертей ничего добиться не получится, у него уже кругом голова шла, а они все никак не унимались.

Коту уже все это порядком надоело.

– А то и понадобилось, что школу они тут устроили.

– Какую школу? – невольно вырвалось у кота, это было что-то совсем уж запредельное.

Кот понял, что он пропустил что-то и возможно довольно даже много чего пропустил. Но чтобы черти какую-то школу организовали, это уж слишком.

– Дети стали к ним ходить. Пока ты тут странствовал по свету, да чужих сатиров спасал, они своих погубить хотели, вот они и развернулись.

– Черти – учителя. Это что-то, – усмехнулся кот, – и чего только в нашем лесу, недаром заповедный, не случается.

Но все сюрпризы на том не заканчивались. И по виду Соловья это было яснее ясного..

– А ты не хочешь спросить, чему они детей учили, угадай с трех раз, —

Соловей выпятил грудь вперед, и вид у него был очень гордый и независимый.

– Если будешь загадки мне загадывать, – проворчал Баюн.

Но кот не успел договорить, Соловей уже примирился с ним.

– Хорошо, и так скажу, – согласился он, видя, что кот какой-то странный вернулся, может и чужой кот себя за Баюна выдает. Но вид у него был точно свирепый. И шутки он совсем не понимал, видать юмор свой где-то по дороге он утерял безвозвратно.

Это заметили и виновники этого столпотворения, и им тоже как-то очень грустно в один миг стало. Черти поняли, что мирной их жизни конец пришел, и верещать начали раньше Соловья, чтобы как-то оправдаться и сгладить ситуацию эту странную.

– А мы виноваты, что они сами мухоморов попробовали, а потом, как всегда на чертей спирают.

– А вы не заставляли их ничего делать? Да я сам все видел, – выпалил Соловей.

– Может, и заставлял кто, только и дети тоже шустрые оказались. Они все налету схватывают, а грибы им даже понравились. Как только они попробовали, так и отогнать мы их больше не могли, сколько ни старались.

Только теперь кот понял, что произошло, и какую такую школу организовали черти. Этого только ему не хватало. Да еще в заповедном лесу. И куда только сам Леший интересно смотрит.

– Так, – взревел кот, – его вид мой испугать и Ягу, если бы она в тот момент на него взглянула.

Но она пока около печки возилась, ни кота, ни чертей не видела, только какие-то истошные крики оттуда раздавались.

Яга облегченно вздохнула, радуясь, что кот вернулся, вот и с чертями он сам разбираться будет. А ей они надоели хуже горькой редьки. Конечно, она ведала, что там творилось, только решила повременить немного. Пока ничего страшного не происходило, и Баюн должен был успеть вовремя. А научить их не словами и запретами, а только собственными примерами и можно было, кто же этого не понимает?

Ведь не Яги это дело с каждым чертом разбираться, у кота это лучше получалось всегда. Вот и у него свое дело и забота появится.

№№№№№№

А в тот момент ворон за Лешим слетал, и, понимая, что там что-то странное творится, он и появился перед ними.

– Так, – говорил Тихон, – и что за дела такие, чем это вы кота грузите, интересно мне знать.

– Это еще кто кого грузит, – пытались снова возникнуть черти, они знали, что если нападать не станут, то никогда себя защитить не смогут.

Но Кот так на них зашипел, а Леший пригрозил им, они и замолчали.

Тишина висела над ними долго, потом они услышали то, что в полной, почти гробовой тишине говорил кот.

– Пересчитаю все мухоморы, которые еще остались, если хоть один пропадает, тогда смотрите у меня.

– Куда им деваться, – верещали черти, – сами охранять будем, и ворон расставим по постам, если что.

– Если что, за хвосты подвешаю на дубе священном, и так до конца света висеть будете.

– А Яга говорила, что конца света не будет, – возникла русалка где-то рядом. Ей тоже хотелось как-то чертей попугать, раз такое дело тут началось.

Черти прямо затряслись от ужаса, как только такое услышали.

– А если не будет, им же хуже, тогда вообще не отвяжу, – грозно пообещал кот, и свирепел он все больше и больше.

Трудно сказать, что испытывали черти в тот печальный день, но мухоморы были пересчитаны все, и вороны сели их охранять.

Только когда через пару дней кот пошел проверять свое новое хозяйство, Лешему он этого доверить не мог, то заметил две невероятные вещи, черти шарахались от детей, которые радостно спешили к ним навстречу, припомнив, что они были очень дружны еще недавно, но что-то очень странное с ним вдруг приключилось.

Но было еще одно странное происшествие – мухоморов оказалось, нет, не меньше, а больше, чем было пару дней назад. И это были не маленькие, только народившиеся после дождя, а взрослые мухоморы. Кот мог поклясться чем угодно, что в прошлый раз их не было, считать-то он умел совсем неплохо, этого у него не отнять. Все у себя на дощечке записал для верности.

Черти стояли, ковыряя копытами траву и старый мох, и на кота старались не смотреть, чтобы не выдать себя.

– Откуда взялись лишние мухоморы, – не выдержал он, решив, что они над ним просто издеваются.

– Выросли, – выпалил черт Тарас, – размножились, – выдохнул он, понимая, что, скорее всего ему первому придется висеть на дубе, привязанным за хвост.

– Ты мне голову не морочь, как они могли вырасти так быстро, если в прошлый раз их не было, а они даже старые обогнали в росте.

– Мы поливали их лучше, – не сдавался черт, которому терять было нечего, врать, так врать до конца, главное– убедительно, чтобы кот поверил.

И они бы морочили коту голову еще долго, если бы Леший из соседнего дремучего леса не прибежал в ярости, и не кричал, что черти у него мухоморы стащили. И вероятно слопали за милую душу.

– Да не слопали они, – бурчал Соловей, – это они мне отомстить хотели, да меня подставить. А мухоморы твои целы, вон кот из-за лишних мухоморов какой сыр и бор устроил.

– Возверните мухоморы взад, – ярился и топал ногами Леший Клим, – на место положите.

Черти смотрели на кота. Ждали его указаний. И снова возник Тарас.

– Они могут не прижиться, их так часто пересаживать нельзя, а потом опять мы виноваты станем, пусть здесь остаются.

– Пусть остаются, – согласился кот, – а ты другие вырасти и смотри за ними хорошенько, это вам не игрушки, а отрава, и с ней надо быть осторожным.

С той поры все и наладилось. Если другие грибы вырастали и исчезали, то мухоморы оставались, они всегда были на учете, и никто бы пальцем прикоснуться к ним не смог.

Дети забыли про то, чему их черти учили, а сами черти, как только вспомнят, как обещал кот их за хвосты на дуб подвесить, так и дрожат как осиновые листы, да бегут смотреть, все ли мухоморы целы. Кому охота до конца света на дереве болтаться, а если того самого конца света не наступит совсем, что тогда?

Нет, об этом лучше не думать. Пусть будут всегда и мухоморы целы и черти довольны. Так всем лучше будет.

Глава 13 Вырасти себе волчонка.

Много чего еще с нашими чертями случалось. Но историю про волчонка, которого вырастил себе черт Игнат в то лето, запомнили все, а кот Баюн ее потом часто рассказывал, чтобы показать, что черти не только бунтовать, да воровать мухоморы с сурьей умели, они еще добротой порой отличались и любовью к братьям своим меньшим.

Хотя это еще вопрос кто из них был братьями меньшими, волки наоборот чертей считали своим братьями меньшими, но как бы там не было, а история была такая.

В то лето родились в заповедном лесу семеро волчат.

И такие они были маленькие и хорошенькие, что многие из духов только и бегали на них взглянуть, даже Леший Тихон заходил посмотреть, как же без него – то. Хозяин все-таки, все должен знать – все видеть.

Больше всех этому черти обрадовались.

Делать им было нечего, вот они и решили волчат растить и воспитывать.

Сначала волчиха и близко их не подпускала, но чертей было много, а она одна, и постепенно они все ближе подбирались к волчатам, и видя, что те даже рады им, хвостами виляют радостно, как собаки, ждут своих чертей, постепенно она смирилась да и махнула лапой. Может, не так все и плохо будет? За всеми не усмотришь, а если правильно чертей направить, и они могут помощниками стать – уговаривала себя волчиха, словно у нее был выбор.

И надо сказать, что ничего дурного черти им и не сделали, как это ни странно. Только когда стали волчата подрастать, у каждого из них свой норов стал появляться.

Тревогу забил черт Игнат, он ответственно подошел к воспитанию своего волка Света. А так назвал он его, потому что тот был светлее всех остальных, и глаза у него были голубые – голубые, такие, что прямо даже страшно, до того красивыми были глаза.

Черт его первым повел в озеро на помывку, потому что был очень аккуратен и уверен, что волки не должны быть грязными. Если у них все вепри были чистыми, не то, что свиньи у людей, и Кикиморы их мыться на озеро водили, то волки должны просто блестеть. Они же не свини, а волки – хозяева леса.

– Ты не утопи волка – то, – бросил ему издалека Водяной, – а то потом на меня и сопрешь, а я выгораживать тебя не стану.

– А чего бы я его топил, и не подумаю, – обиженно отвечал черт Игнат.

Но Водяной его уже не слышал, ему главное было сказать, а там разбирайтесь, мол, сами.

Но напрасно Водяной беспокоился, черт со своего волка глаз не спускал, вот тогда и заметил, что тот прямо к воде прилип, чего интересно он там увидеть мог? Может, русалку какую разглядел? Молодой да ранний? Все ему русалок подавай.

Незаметно подкрался черт, и заметил, что никакой там русалки нет, даже рыбки не плавают, и лягушки не прыгают, а видел волк только самого себя. Это от своей морды он глаз оторвать никак не мог.

– Ты чего это? – спросил удивленно черт.

– А кто там такой красивый на меня смотрит? – поинтересовался волчонок, – прямо глаз не отвести.

Черт хихикнул.

– Да это ты сам и есть.

– Не может быть, – не поверил волчонок, он ожидал чего угодно, только не этого, но его черт никогда не врал, даже когда правда была не приятной, все равно ее выкладывал. Считал, что врать он не должен в любом случае.

– Почему же не может, ты не так плох и на самом деле, а если еще побегать немного попрыгать, чтобы сильнее стать, то будешь еще краше..

Черт пощупал его мышцы, они были уже неплохие, но еще слабоватые немного. И он стал думать, какие упражнения для волчонка придумать, чтобы он в настоящего волка вырос – сильного и выносливого, о таких потом кот Баюн будет своим былины слагать и распевать.

Только волк все от воды никак оторваться не мог

С тех пор и пошло, где только не увидит волк воду, так и бежит со всех лап, чтобы постоять немного, на себя посмотреть, зови его не зову, все бесполезно. Измучились с ним черти, а Игнат, так просто извелся. И где такое видано, чтобы не русалка какая или Кикимора, а волк собой любовался столько времени подряд. Стали поговаривать о том, что неправильный у них волк воспитался. И ведь смеялись над ним другие черти, потому что были уверены, что это Игнат его такой глупости научил. И все повторяли, что с каким чертом волк поведется, оттого и наберется.

– Это когда я собой любовался, – стал жаловаться черту Тарасу Игнат.

– Никогда, да и нечем любоваться, вон какой страшный, – пошутил тот, он был прикольщик знатный.

Но Игнат даже не улыбнулся, а обиделся пуще прежнего.

И когда издеваться им надоело, решили черти, что вместе как-то исправят волка Света, а то прямо беда с ним, да и Игната жалко им было, не до смеха стало со временем.

И вот однажды, когда шли они мимо озера, и все повторилось, они подкрались к Свету со всех сторон, когда он совсем забыл о мире, да и столкнули его в воду, чтобы испугался немного, да не подходил к воде.

И что уж произошло дальше – непонятно, то ли зазевался он и совсем отключился, только сразу тонуть начал, даже лапами не шевелил. Как топор ко дну и пошел.

– А плавать – то ты его научил, – стали черти – воспитатели пытать Игната.

– Да не успел, – признался тот и бросился в воду.

Черти только теперь поняли, что волка они утопили, и стали один за другим туда кидаться в мутную холодную воду, хотя меньше всего им хотела оказалось на дне, да мертвого волка назад тащить.

Но Захар уже послал ворона, и тот полетел к Яге, чтобы рассказать ей, что случилось. Вдруг еще поправить все можно. Он оказался самым сообразительным и всегда думал о хорошем, не допуская черных мыслей.

Но черти только напрасно по дну шастали да друг на друга натыкались. Ни живого, ни мертвого волка нигде не было. Упал туда на глазах у всех, и словно сквозь землю провалился, хотя куда ему теперь проваливаться – то было?

№№№№

Черти такой вой, крик и свист в тихом омуте подняли, что Водяной Кеша тут же бросился к ним, понимая, что там происходит что-то очень страшное, с чего бы это черти так вопили истошно?

И, они все в один голос уверяли, что волк у него, но никто и нигде его не видел. Водяной знал, что черти на себе мухоморы испытывают. Но их было семеро и не могло же им сразу одно померещиться. Да и не ели они давно мухоморы, а старательно их охраняли и пересчитывали все время.

Не могло, тогда что такое случилось? И тогда медленно, но до Водяного дошло, где мог находиться потопленный волк– у русалки Анфисы конечно. Сколько раз она просила у волчицы одного волчонка. Вот теперь черти сами, ничего не подозревая, и подарили ей волчонка Света, непутевые.

Водяной бросился к ее подводному дому, черти, не сговариваясь, побежали за ним, только копыта сверкали, и тут же увидели свою пропажу в руках у русалки. Как набросились они на нее со всех сторон, страшно аж смотреть было. Водяной чертей вместе с волком от нее оттаскивать начал, а она не отдает и все.

В общем, волка едва на части не порвали, к потоплению еще и эта беда прибавилась. И тогда бы он не был вовсе таким красивым, хотя и теперь мокрый и помятый Свет смотрелся ужасно – без слез не глянешь.

Но, наконец, Водяной и упыри, непонятно откуда взявшиеся, и кто их только отколол, и навели мало-мальски порядок.

Чертей и след простыл, они потащили волчонка назад, боясь, что живого не донесут. Да и теперь уже не понятно было жив он или мертв, странным каким-то казался, словно игрушечный, и не дышал совсем, пасть открыта, язык вываливался, тихий ужас, а не волчонок.

Русалка на всю свою жизнь на Водяного обиделась за то, что тот ей не помог. Кот Баюн, предупрежденный вороном, уже ждал на берегу, и пока Яга шла сюда, стал его откачивать и в чувства приводить.

И только черти метались и путались под ногами, из последних сил стараясь помочь. Но мешали они всем страшно, хотя уходить не собирались. И лишь когда волчонок очнулся и стал тихонько скулить, они бросились прыгать и обниматься.

– Что ты меня когтями дерешь, – услышали они голос волка, к коту обращенного.

– Ничего, страшнее уже все равно трудно выглядеть, ты не смотри на себя, пока не облезешь и неровно обрастешь.

Тут уже черт Игнат не выдержал и на кота бросился:

– Ты моего волка не пугай.

– Это я его пугаю, вот брошу, и делайте с ним, что хотите, а то ведь околеет и мне еще и отвечать придется. А кто его топил Леший и не вспомнит даже. У нас в лесу хуже чертей только кот Баюн бывает.

– А почему это хуже, – насторожились черти, но продолжать не стали, а то еще получится, что кот лучше чертей, тогда они самыми худшими и останутся.

Но все разом замолчали – пришла с варевом своим Яга.

Отдыхал и плевался водорослями волк долго, да и черти еще с себя их сбрасывали и стали спорить, кто больше травы нацеплял на себя, и кто сильнее русалку пнул. Спорили, кричали, пинались, ругались страшно. Шерсть клочками стала лететь, когда вцепились одни в других.

Так довольно весело и шустро тот странный день и завершился.

Но только с того самого дня Игнат зорко охранял своего волка, чтобы русалка его снова не стащила, ведь если она один раз попыталась, то снова сделает это, какой вредной и упрямой была Анфиса, знали все духи.

– Не подходи к воде, во второй раз нам всем может и не повезти так, – внушал волчонку черт Игнат, и он слушался, хотя и огрызался иногда..

Как это грустно не взглянуть на себя ни разу, тем более что он не облез, и шерсть у него по-прежнему была густая и очень красивая.

– Никто меня в мире не любит, – как – то пожаловался своему черту волк, когда сидели они на лесной полянке, да на луну вместе смотрели.

Помолчал Игнат, не хотелось ему волка огорчать, но потом он все– таки сказал:

– А за что тебя любить-то, ты хоть от себя отвлекись, да на других посмотри, я один только у тебя и остался. Чтобы тебя любили. И ты других любить должен тоже.

Ничего на это не ответил волк, только вздохнул тяжело.

А как не просто вырастить из волчонка взрослого волка, вы можете у черта Игната спросить, он вам о том подробно расскажет.

Но история с чертом и волком только начиналась, много еще чего вы узнаете о них интересного, но в другой раз.

Глава 14 Как черт Игнат проиграл своего волка.

Друзья познаются не только в беде, но еще и в игре.

Да, да, именно в азарте, когда на кон ставят и люди, и черти слишком много, для того, чтобы отыграться. Они уверены, что если рискнут, то им обязательно повезет.

Если бы какая-то злая ведьма предсказала накануне черту Игнату, что он может проиграть своего волка, ни он сам, никто другой бы этому не поверил.

А ведь именно так и получилось.

Как мы знаем, в дремучем лесу, который преобразился в последнее время очень сильно, Соловьята над этим поработали славно, проводились разные игры из года в год.

Вот и на этот раз собрались там в назначенный срок особенно заядлые игроки, да и стали играть, сначала потихоньку – полегоньку, так, чтобы развлечься немного да посмотреть на их или не на их стороне удача остается, но азарт он и есть азарт, стоит только начать, а потом и пошло – поехало.

И поехало, надо сказать очень шустро.

Кто попутал черта Игната, сказать трудно, только никак не мог он остановиться, и чем больше проигрывал, тем яростнее играть начинал. Но играл он не просто так. Хотел своей любимой русалке Анфисе дворец построить, да такой, какого ни у кого тут не было, вдруг она оценит, да полюбит его потом? Пока с ответными чувствами у нее было не очень. И решил черт ее любовь купить, а что, вдруг, что и выйдет?

И вот в тот момент, когда он решил рискнуть, и все на кон поставил, тогда и проиграл все, что было, тут уже и не о дворце надо было думать, а о том, как вернуть те ценности, которые он принес сюда, и спустил так бездумно.

Но ничего у него не осталось, чтобы отыграться, сколько голову не ломал и рога не чесал – все бесполезно.

Как он стал играть на волка Света и как его проиграл, он не помнил упорно, и только когда его тряхнул Леший хорошенько и сказал, что волка придется отдать за долги, он встрепенулся, задрожал весь, а толку-то, дело сделано.

– Не может быть, – только и вырвалось у бедного черта.

– Чего не может быть? Я и говорю, что когда головы нет, то уже неоткуда взять, – ворчал Леший.

А Игнат только стоял молча и слова больше ни одного произнести не мог, так скверно было у него на душе.

Но делать нечего. Он только все никак не мог представить себе, как он со своим волком, которого еще волчонком малым взял и воспитывал, расстанется, да еще потому только, что захотелось ему большего, да того, чего у него не было никогда прежде. И не заработать захотелось, а выиграть, забрать у других нагло, если повезет

Так всегда бывает. Только что после игры руками махать да копытами бить – не поможет это уже – никогда не поможет.

№№№№№№

Ворона рассказала волку Свету о том, что черт Игнат его проиграл.

– Как это проиграл, – не понял тот.

Он только первый год жил на свете и еще не знал, что такое бывает.

– А очень просто, с потрохами, – заверил другой ворон, который тоже поблизости оказался, – и самое интересное, что непонятно даже кому, я такого в первый раз вижу. Кто тебя выиграл нам не ведомо.

– И что теперь?

– А ничего, по милости твоего черта прощаться нам с тобой надо, куда и зачем тебя тот Леший поведет, не очень понятно, только иди ты к Лешему, они тебя давно уже ждут да разыскивают.

№№№№№№

Как мы помним, волчонок этот был с норовом, и очень он себя любил. А потому ему совсем непонятно было, как кто-то другой, пусть его любимый черт, может его проиграть, чем он думал интересно?

– Ты на него очень не сердись, он очень переживает, без слез и не глянешь, – просил ворон.

– Переживает? А когда играть начал, он не переживал интересно? А что мне делать – в плен сдаваться, и хвостом вилять и лапы бить черт знает перед кем, только потому, что он вздумал меня проиграть?

Настроение у волка было совершенно подавленным. Но он почему-то смирился со своей участью. И ему на самом деле стало жаль любимого черта, который так много для него сделал, и, не задумываясь, проиграл его.

Но он вспомнил, как Игнат всегда пылко и безответно любил русалку, да и увлекающимся очень был, вот все беды оттуда пошли.

Волк понял своего черта, а значит, и простил его. Только теперь надо было подумать, что делать дальше. Лапами после игры махать не стоит, но с этим надо как-то жить дальше.

Когда черт увидел своего волка, он бросился к нему:

– Ты не бойся, я тебя отыграю, как только он согласится, так сразу и отыграю.

– Не надо, – заявил волк, – я прощу тебя, только если ты пообещаешь, что больше не станешь играть никогда ни с кем не станешь и никого больше не проиграешь, тогда я не стану на тебя серчать.

– Не стану, когда тебя отыграю, – упрямился черт и бил копытом по мху.

– Ты вообще ни разу не станешь больше играть, а со мной мы что-то другое придумаем.

Черт замолчал, волк был такой же упрямый, как и он сам, только он кругом виноват, и легче ему от этого не становилось.

– А что мы придумаем, клин клином вышибается, мне кот Баюн говорил.

– Кот твой много чего наговорит, но ты так всех волков повышибаешь со своей игрой, где мы их собирать потом будем. Пусть уж я последней жертвой буду. Не надо клина вышибать, очень это опасно, даже если из мертвого упыря клин вытащить и то, что бывает, а тут звери живые…

Черт еще больше расстроился после таких слов, но говорить ничего не стал. Все, что надо и не надо сделать он уже успел, увы.

№№№№№№№№

Вот с того дня и лишился черт Игнат своего любимого волка. Только снился он ему все время, и так грустно и жалобно при этом он выл на луну, что вскакивал черт, да и бежал, куда глаза глядят по заповедному лесу. Только что толку копыта бить – волка нигде не было, иначе бы он пришел обязательно. И они снова жили в любимом лесу бы душа в душу.

Другие волки тоже его сторонились, потому что не знали, что у него на уме может быть. Но терпение у черта лопнуло, и однажды он исчез. Когда стали искать Игната, то кот Баюн сообщил, что он отправился волка освобождать.

Зашумели черти, некоторые говорили, что всем остальным потом придется волка и черта из беды вызволять. Но дело сделано, и теперь куда кривая вывезет, так и будет.

№№№№№№№№№

Чего только Игнату пройти не пришлось, в какие только ямы он не провалился, только ничего не помогало, он шел вперед, и еще яростнее двигался туда, где ему казалось, и должен был томиться в плену его волк Свет.

– Смотри, какой упрямый, – усмехнулся Велес, вместе с волком и драконом за ним следивший, это они решили испытать его, чтобы потом дурных мыслей не появлялось, да и другие черти поняли, что не могут они на зверей играть, нехорошо это.

Когда черт добрался до леса, перед Велесовым дворцом, он и обнаружил своего волка в глубоком овраге. Это они все для черта специально сделали, и волка туда закинули, чтобы он как-то еще посуетился.

– Чем больше будет трудностей, – решил Велес, – тем дороже ему волк станет. И меньше дурных мыслей у него возникать будет.

И черт в лепешку расшибся, пока из оврага волка не вытащил, и на землю не поставил. Только когда они уже спаслись, пришел к ним Велес. Внимательно посмотрел он и на черта и на волка, помолчал, а потом и говорит:

– Ладно, забирай его, – услышали они глас бога своего, – только смотри, еще раз проиграешь, назад точно не получишь.

Ничего на это черт Игнат не ответил. Только дойдя до перекрестка в заповедном лесу, остановился он.

– Чего это ты опять? – спросил его волк настороженно.

– Попрощаться с тобой хочу.

– А это почему? Игры вроде больше не было.

– Какая игра, ты все издеваешься? Просто тебе другой черт нужен, более разумный, а я никуда не гожусь.

– Не нужен мне другой черт, – говорил волк ему в ответ, – ты меня проиграл, ты меня и вернул, а за битого черта двух небитых дают, сам знаешь, хоть у кота с Ягой спроси, они тебе подтвердят.

Кот Баюн на кроне дуба столетнего сидел да и слушал их разговор и только усмехался про себя. Какой там другой черт, эти двое друг друга стоят.

Так они вместе и остались с той поры, и жили-поживали дальше, но черт Игнат больше в игры никакие не играл. А дороже волка Света никого для него в этом мире и не было.

Глава 14 Прощание с чертом Иосифом

Были среди чертей настоящие бунтами и творцы. Даже поэт, как мы знаем. Когда-то появился в заповедном лесу очень хороший поэт. И не потому что он был единственным, а на самом деле очень талантливым черт уродился. Велес прислушивался к его тихому голосу и говорил Огненному Змею, чтобы тот записывал и берег его стихи – уйдет черт Иосиф рано или поздно, а стихи навсегда останутся с нами.

Долгой была жизнь чертей по сравнению с людским веком, но рано или поздно и они просили у повелителя своего о пощаде и тогда уходили, чаще всего превращаясь в камни. Порой властелин тьмы Ний принимал такое решение и без всякого их желания. И им приходилось мириться с таким решением владыки. Трудно сказать, что случилось на этот раз.

Пока черт Стас ставил спектакль и сближался со своими детьми, он чуть не потерял смысл жизни, но полюбил ее с новой силой. Поэт оставался поэтом – то черная полоса была в жизни его, то белая. Совсем по-другому все было в подземном мире у беса Иосифа. Не было детей у него, и вообще ни одну здесь душу обитавшую не считал он близкой и родной, но кажется, это и не волновало его особо. Главное, что поэзия всегда была в душе его пылкой и романтичной, а больше ему и не надо было ничего.