Текст книги "Убийственная страсть. Литературный детектив"

Глава 23. Насильно мил не будешь

Круг подозреваемых должен был расшириться, это понимал даже Виталий, хотя и хмурился, и тайком матерился все больше и чаще. И они решили, что поможет им в том матушка физика Татьяна Петровна, которая знала значительно больше о женщинах своего сына, чем другие матери, потому что была любопытна от природы и стала хранительницей многих семейных тайн.

Встречаться не слишком хотелось, но делать было нечего, никто их не спрашивал о том, хотят ли они ее видеть или не хотят, надо было работать.

Это было их второе свидание с не убитой горем матерью. И парни сразу заметили, что вела себя Татьяна свет Петровна совсем по-другому, словно в ней стерли прошлую программу и записали совсем другую. Почему такое вдруг случилось, им это и хотелось теперь выяснить больше всего.

Ее можно было даже не признать с первого взгляда, так она изменилась за это время, словно следствие велось целую вечность. Она молча выслушала рассказ о Зое, которая оказалась совершенно не при чем, и парни в том не сомневались, передернула плечами и скривилась как-то странно, словно бы готова была на подлог, только бы доказать обратное.

– Поэтесса с большой дороги, читала я ее стишки, мура полная. Ничего там нет, да и какие могут быть стихи у таких как она. Я была уверена, что это сделала она. Вон мой муж совсем спился из-за этой твари. Попал в больницу – отравленную водку хлебал. Говорят, не выживет. Но даже жаловаться на судьбу не приходится, бумеранг никто не отменял. Одно плохо – хоронить придется мне, а вот с чего бы, если он меня предал и бросил? Да и нет у меня таких денег сейчас, все за похороны сына отдала. Хотя разве не государство должно хоронить убиенных от рук преступников, так они и не пошевелились, а теперь этого..

Она замолчала, словно позволив парням сказать хоть что-то.

– Ну, знаете, был бы повод напиться, а женщина это или работа, или еще что, не так и важно, – пожал плечами Егор, – и все это вторично, а первична тяга пить много и часто. Так что тут уж никакой вины государства я не вижу. Или он так по сыну своему убивался?

– Может и так. Но не было у него денег, а водку еще бесплатно не продают, вы бы проверили, откуда она у него, кто ее принес, кому больше всего хотелось отправить его на тот свет. Я уверена, что тут убийцы найдутся значительно быстрее.

Парни переглянулись, из бытового отравления она еще одно уголовное дело состряпает, и ищи свищи тех, кто принес эту волку. Случайность то, что он отравился сейчас, а не до убийства его сынка, все остальное – закономерность – чем больше ты пьешь, тем больше вероятно, что рано или поздно отравишься. Хотя можно конечно травануться и когда в первый раз пригубил питие, такое тоже случается, но там скорее случайность, а тут именно закономерность.

– Да бес рогатый скорее всего, – не выдержал Егор, – он не любил, когда посторонние указывали, что ему делать, и нагружали дополнительной работой, тут его ангельскому спокойствию внезапно приходил конец.

– Нам нужно найти убийц вашего сына, – стараясь оставаться спокойным, напомнил он. – У него и на самом деле был нож в спине, который сам он себе всадить никак не мог, посмотрите заключение экспертизы. И прежде всего нас всех интересует этот убийца, потому что как говорил классик, там, где есть преступление, должно быть и наказание. Иначе душа его не упокоится никогда.

Егор сам поежился, ему показалось это чересчур болезненным ударом, но она, кажется, и не заметила ничего такого.

Виталий подумал о том, что его друг вспомнил опального гения явно не к добру, но что говорить о Егоре, если даже у него он не выходил из головы. А если его вспомнить, то он тут же и явится, и тогда мало им всем точно не покажется.

=– Ты зря с ней так. Она отправится жаловаться к начальству, а то и президенту. Они все туда ходят, чуть что, и вот тогда попляшем еще с этим старым алкашом, который пил все, что хоть слегка напоминало спирт. Вот как его девица эта довела и вывела из себя, поэтессы всегда вооружены и очень опасны, стихи ее пострашнее пистолета будут.

– Ну что же, сделаем вид, что работаем, чтобы она успокоилась, пиши и отправляй ей повестку..

На этот раз парни стали работать на опережение.

Татьяна Петровна же упорно твердила о том, что отравленную водку ее мужу по старой памяти принесла Зоя, а потом загнала его в гроб своими стихами. Ну и отрава сделала свое черное дело. А теперь у нее нет ни мужа, ни сына, и главное, хоронить не на что.

Звучало это даже смешно, но как же ей хотелось обвинить поэтессу в чем угодно и засадить ее в тюрьму за что угодно, только побыстрее и подольше.

Никогда не злите верных жен, еще Гера говорила о том, что делать этого категорически нельзя, а то станете черт знает чем, может даже Медузой Горгоной или в кого там бедная Европа превратилась вдруг?

Когда Татьяна получила повестку, то даже удивилась, откуда такая прыть у них взялась. Но решила, что с этими операми надо обходиться строго, иначе они и мух ловить перестанут. А ее бывший, какой ни какой, а все-таки человек, и обходиться с ним надо соответственно, а не как с собакой. То, что она его за человека не считала, это в прошлом. Теперь, когда он ее практически от себя и своих пьянок, и своих любовниц избавил, он приобрел совсем иной статус, мертвые вообще становятся идеальными, ничто темное к ним не прилипает больше.

Вот с такими мыслями она и появилась в полицейском участке, как назвал бы все это Порфирий, которого, как известно, если помянешь, так он тут же и явится.

Но это уже скорее авторское отступление, сама Татьяна Петровна была страшно далека от всего, что творилось в литературном контексте, она даже и не ведала, что Достоевский томился на каторге в ее родном городе. И недаром говорится, что тот, кто меньше знает, тот спокойнее спит. Если бы призрак и пришел к ней, она и не поняла бы кто он такой и списала бы все на переодетого актера, который снимается в каком-то старинном фильме.

В театр драмы она с подругами захаживала часто и фильмы по телевизору смотрела. Вот нравились ей «Петербургские тайны», хотя, когда начала читать книгу, то осилила только несколько страниц и решила, что фильмом вполне можно ограничиться.

Глава 24 Минута славы для бедной вдовы

Татьяна Петровна всполошилась, она и подумать не могла, что так быстро окажется в центре внимания. И стала раздавать интервью, что-то комментировать. Ее пригласили на шоу «Пусть орут» на центральном канале, как главную гостью и обещали горы золотые за ее откровения. Отказаться бедная мать убиенного никак не могла, деньги никому никогда не были лишними.

Правда, минута славы не совсем закружила и завертела ее, она все еще понимала, что не просто так ей те самые деньги дадут, что все вывернут так, что она потом и узнать всего случившегося не сможет, даже если и захочет, да и опозорится наверняка.

Хотя с другой стороны, а что ей терять, до пенсии рукой подать, никто никуда ее не уволит, а уволят, так можно и отдохнуть немного. А пока есть спрос на нее, грех было бы не воспользоваться, что еще хорошего могли подарить ей и муж и сын, да ничего, конечно, вот потому теперь и надо было как-то все изменить самой, своими так сказать руками. Да во все времена она все делала сама, а уж теперь тем более. Трудно сказать, как это повернется, но как бы не повернулось, это было хотя бы интересно.

Следователи смотрели ту самую передачу в своем рабочем кабинете, и подумать не могли о том, что она может вот так с собой поступить, и с памятью о сыне тоже. Как говорится, глазам своим не поверишь.

– Что она делает, ее же муж бросит, – удивляется Егор, и даже звук сделал по громче, чтобы лучше все слышать. Конечно, передача эта полная чушь, но вдруг она там решится сказать то, чего не собиралась говорить тут, ведь всякое может быть.

– Похоже, что за этим она сюда и приехала, – согласился Виталий, – ну что за бабы такие, мужики мрут из-за них, а они только этому радуются. Не думаю, что она рассказ моей женушки читала, скорее всего, нет. Вероятно, они все с ума по сходили просто. Раньше вон у нас в деревне любых алкашей терпели, ничего не видели от них, а ведь жили как-то, а что теперь? Им нужно-то какого принца? То на иностранцев кидаются как клещи, так что никак не оттащить, то вовсе оставьте их и живите, как хотите, словно у них уже и обязанностей никаких не осталось. А ведь это не правильно, нельзя жить только для себя, что ты за жена, если с мужем до гробовой доски не останешься. Не похоронишь его по-людски, каким бы он не был при жизни, он же человек, а не скотина какая.

Он разговорился так, что никак не мог остановиться, наверное, за все дни молчания отговорился в этот раз, так его задело и садануло все, что было сказано и сделано, и что не было сделано тоже.

Егор молчал, он не знал, что можно было вставить в этот яростный, почти страстный монолог. Тогда Виталий сам и выводы сделал из всей своей речи:

– Потому что перестали на заводе и в поле вкалывать, стихи одни в голове и остались, и позорные стишки, кстати, тебе не кажется.

Татьяна Петровна побледнела, когда поняла, что среди приглашенных гостей оказалась и Зоя, ее припасли к самому финалу передачи, когда все успокоилось немного, и казалось, что ничего такого не случилось и уже случиться не может.

– Вот и все, а ты боялась, – пронеслось у нее в голове, когда поэтесса шагнула в зрительный зал, покосилась на нее и села на соседний диван. Заставить ее замолчать было невозможно, да и понимала Татьяна, что будет только хуже, она расскажет еще больше, а то и драться бросится. А вот это ей совсем не было нужно. И без того ее репутация скорбящей матери была сильно подмочена. Все знакомые видели, а кто не видел, так в интернете посмотрит обязательно, как такое пропустить.

Зоя говорила о том, как познакомилась с ее мужем, и стала считаться племянницей, и как все испортил тот самый сынок, будь он неладен.

– Ну в дворянских семьях всегда так бывало, они нанимали тридцатилетних – Зоя намекнула на свой возраст и решила, что они в то поверят, чтобы сынок по публичным домам не ходил, обучение не проходил, вот и учился он, мама застукала нас, сделала вид, что ничего не знает, возмутилась, словно все было не с ее молчаливого согласия сотворено.

– Да что ты несешь, не выдержала мать убиенного, – откуда мне было об этом знать. Ни сном, ни духом я о том не ведала, потому что в отличие от вас блядей, порядочная женщина, мне и в голову такое прийти не могло.

– От верблюда, – тихо прошептала Зоя, а вслух произнесла:

– Знала, знала, о муже своем она значительно раньше узнала, но не выгнала, надо же хоть какую-то пользу извлечь. Но я не могла больше во всем этом участвовать, не могла и не хотела, – тяжело вздохнула она.

О личной жизни Татьяны Петровны знала вся страна, да и черт с ней со страной, главное, что о ней знали все ее близкие и дальние, и вот этого она никак не могла перенести, так что потянулась в сумочке за валидолом, как только съемки передачи были окончены.

– Ну, ты и гадина такая, тебе все мало.

– А тебя какой черт туда понес, думала, что святая, что они жалеть тебя будут. Но не могла же я ложку дегтя не бросить в бочку с медом. Тем более вы все со мной так обошлись.

– Да как мы с тобой обошлись. Молиться на тебя надо было.

– Помолись, самого главного о твоем сыне я не сказала, зачем покойника тревожить, пусть он остается со всеми своими заморочками. Только родила ты его явно не от своего мужа, уж поверь мне на слово.

Эти странные намеки, словно плеткой ее хлестали. О чем это она таком говорит, чего она еще не сказала? Что можно было еще сказать, сплошная ложь. Но ведь какая наглость.

Но Татьяна поняла, что это не блеф, что говорила она о чем-то очень существенном, и оставила этот козырь в рукаве до лучших времен. Как бы было хорошо, если бы эту стерву машина сбила, или самолет бы рухнул, разве должны такие жить?

Но мечтала Татьяна о скорой гибели Зои напрасно. Ничего с той не случилось вовсе. И более того, на деньги, заработанные на шоу, она издала тираж своей книги, такой внушительной тираж получился, не обманули ее редакторы, хорошо заплатили. И одна только была беда, никто ее покупать не собирался, даже когда Зоя ее дарили, большой радости люди не испытывали. И она подозревала, что они тут же забывали ее где-нибудь и в лучшем случае в библиотеку сдавали.

Давно прошла та радость, тот трепет, с которым они все к книгам своим и чужим в юности относились. А она-то думала, что будут с восторгом благодарить, восхищаться и радоваться тому, что такое с ними произошло – книга появилась. Зоя даже думать не хотела о том, что стихи там могут быть не так хороши, не трогают и не цепляют, такого просто не могло быть. Это просто не те пошли читатели, в том она не сомневалась, время у них трудное для стихов, вот в чем главная беда.

Глава 25 Хакеры рулят

В тот момент, когда парни досматривали шоу с двумя дамами, которые им были знакомы лично и хорошо знакомы, перед экраном вдруг мелькнул еще один тип, заслонив собой то самое пространство, так что видеть они уже ничего не могли, только какие-то части его тела. Вернее даже не тела, а только тень бесплотная, кто бы в том сомневался.

Кто мог появиться в комнате следователей без всякого приглашения? Конечно, это был Рыжий, который входил когда и куда хотел. И ничего хорошего он им наверняка не скажет, в том не было сомнений. Но они и так слишком долго ждали, звали и даже пытались понять, что же там такое творится, когда он явится, упадет как снег на голову в самый неподходящий момент. Так оно и вышло.

– Любуетесь на милых дам, хотя не таких уж и милых, и ничего не делаете, при этом завалив не такое и сложное дело? – спросил он, словно при этом нуждался в каком-то подтверждении своих мыслей или ждал возражения. А откуда им взяться, если он был совершенно прав во всем.

Парни молчали, забыв о передаче, Татьяне и Зое, словно ничего не видели и не слышали, но и сказать им тоже было нечего. Зато он говорил много и охотно, ведь собственно за этим и явился не запылился.

– Придется приглашать Порфирия, он хотя и не знает всех тонкостей современной жизни, но все это освоит быстрее. Убийца будет найден, в том нет сомнений, да и вам есть у кого поучиться. А учиться надо до гробовой доски, это же понятно всем.

– Мы сами справимся, – заявил Виталий, и в тот момент он был странно похож на Ивана – плохого поэта, не помнящего родства, которому хотелось разоблачить иностранного профессора, и ради этого он был готов на многое. Егору пришлось толкнуть его незаметно. Этот жест всегда означал, что он должен опомниться и замолчать.

Но стихоплет тем и отличается, что он готов схватить икону и свечку, и идти в своем упрямстве до конца, то есть до психушки. Виталий был довольно сообразительным сельским пареньком и не должен был так поступать, как поэт самоварный. И все-таки и он остановиться никак не мог.

И тогда Егору не тайно, а явно пришлось заставить его уняться.

– Вижу, ты гибче и разумнее своего напарника, – похвалил его Рыжий, – из тебя будет толк, наверное.

Егор даже такой комплимент пропустил мимо ушей, ему хотелось только одного – угомонить Вита, чтобы тот не натворил чего, он просто не чувствует почву под ногами, а потому способен на многое, и совершенно напрасно.

– Еще спасибо мне скажете, ведь звездочки ему не дадут, если и повысят в звании, то вас, а не его, так что радуетесь, пока я добрый, что бы вы без меня делали.

Но Виталию совсем не хотелось радоваться, он чувствовал себя Раскольниковым, которого тот самый Порфирий, друг Рыжего, они точно одной крови, выведет на чистую воду наверняка. И они тоже в какой-то мере убийцы, пусть и не старушки, потому что не могут раскрыть это дело.

Рыжий смылся так же внезапно, как и появился, Виталий дулся, Егор сердился.

– Ты бы поумерил пыл, его переубедить невозможно, а нам проблем только прибавиться, ведь это яснее ясного.

– Хочешь, чтобы этот черт тыкал тебя носом и рассказывал, какие мы тупые и ни на что не способные?

– Раньше о том надо было думать, а теперь уж поздно

Сказал, как отрезал, и на самом деле было поздно. Им оставалось только оглядываться по сторонам и ждать Порфирия, а он, как было ясно обоим, не заставит себя долго ждать, только помяни черта, он и явится. Ну может быть чертом он и не был, но ведь и человеком не был точно, так что среднее что-то между тем и другим. Егор заметил, что даже Виталию, наверное, с перепуга открылась сущность этого героя. Ну что же, все к лучшему, не надо долго объяснять. И дело ясное, что дело темное, а довести до конца его сам бог или Порфирий велел, в том не было сомнений.

–

Часть 3 Тайное и явное

Глава 1 Он пришел внезапно

Сомневаться в том, что Порфирий быстро появится, не приходилось, так оно и вышло. Не успели парни оглянуться и навести лоск в отделении, как странный тип переступил порог кабинета, и действовать он старался самым обычным образом, словно бы ничем от других не отличался, понимая, что эти двое следаков знают, кто он такой. Рыжий им о том поведал. Он решил, для остальных оставаться просто человеком. Да и самому хотелось воплотиться в обычного человека. Такого же, как все, не слишком молодого, и не самого разумного на первый взгляд, а что там на самом деле будет потом и кто кого подвинет, это уж как раз выставит его в самом привлекательном свете со временем. И время его обязательно настанет даже быстрее, чем могло бы показаться этим двум парням, один из которых был умен и проницателен, а второй просто человек.

Подозревая, что человек из прошлого не должен быть знаком с современными технологиями, тут парни дали маху, ему все это было прекрасно знакомо, каким-то чудесным образом, словно бы он все время тут жил, и все знал еще со студенческой скамьи.

Он едва огляделся по сторонам и тут же завил о самом главном:

– Возьмите планшет, вскройте его переписку в сети. И там сразу будет видно, с кем он общался в последнее время, кого звал в гости, с кем встречался. Ведь все это легко проверить. Вряд ли он успел что-то стереть, смерть-то наступила неожиданно. Наверняка все так и осталось, ну в худшем случае запаролено. Но для вас это не проблема, если не справитесь, зовите на помощь, вы нам только шепните, – и он подмигнул Егору, выбрав именно его, как кот выбирает себя хозяина или хозяйку из всех членов семьи.

Парни переглянулись, кто бы сомневался, что там все было запаролено. И ясное дело, что придется повозиться даже крутому хакеру со всем с этим. Звать на помощь пока никого не хотелось, они сами были вполне уверенными пользователями, или хотели казаться такими. Правда, ничего на ум не приходило из того, что следовало проверить. Но они снова недооценили Порфирия.

– Пароль – Старуха, – безошибочно назвал он, даже глазом не моргнув, словно знал все это заранее. А может быть видел, как тот паролем пользуется. Но скорее всего, он просто ЗНАЛ его без всяких дополнительных действий. И страницы открылись, как только латинские буквы были вбиты в строфу пароля.

Но коли все так случилось, то надо было просто двигаться дальше, и они уставились на монитор, понимая, что все было не зря, Порфирий не ошибся, словно он когда-то прежде ошибался. Именно там и есть разгадка того, над чем они так долго бьются. А там все было очень просто, какой-то девице или тетке Андрей признается, что секса у него не было два года. Потом последовала просьба, обращенная и к ней и богине Ладе, интересно, что это за богиня такая. Но этот вопрос возник только в голове Виталия, Егор, все знавший, не обратил даже внимания на эти слова о богине, так вот, просил он найти новую старушку

– Мила была просто чудесна, а ведь ей 56 лет. Но иногда прекрасны и те, кто значительно старше. Уж поверь мне. Я знаю, о чем говорю.

Они читали и глазам своим не верили, были какие-то намеки и догадки и прежде, но они не придавали этому значения. Некоторые версии кажутся фантастическими. Но почему бы им не оказаться самыми верными не только на страницах детективов. Но и в реальности тоже так может быть. Слово старушка на разные лады звучало все чаще и чаще, пока они среди девиц вращались, искать надо было совсем в другом месте.

– Блин, еще один Гоген Солнцев – шуты гороховые, они что все с ума посходили?

– Какое время, такие и герои, – тяжело вздохнул Порфирий, – это только вам кажется – повернулся он к Егору, – что жениться на хорошей девушке и жить с ней в любви и согласии, это круто. А для них вы смешны, как и те, кто по расчету женится. Чаще всего этот расчет бывает не верным. Потому что молодые люди склонны скрывать от своих избранников многое, порой слишком многое. А когда все выясняется, то все оказывается вовсе не так, как думалось. Тогда и остается разбегаться и имущество делить, и каждый стремится урвать как можно больше.

Егор видел, как покраснел Вит до кончиков светлых волос, это как раз был тот случай, когда подобное выражение более чем подходило. Но он сталкивался с подобным в первый раз.

– Со старушками, я вижу пока у вас никак, как говорится, конь не валялся, а ведь с них и надо было начинать. У людей бывают специфические вкусы. Ну не может он с молодыми, никак не может, а как только старушка замаячила, так все и вышло ладно. Ничего нового в этом нет, все новое на самом деле только хорошо забытое старое, да что мне вам объяснять. Просто вам самим это не очень интересно было, вот потому так и реагировали, – заключил он

Порфирий усмехнулся и, кажется, готов был потереть ладошки от удовольствия, но в последний момент остановится и делать этого не стал. О, как любил опальный гений все эти детальки и краткие сценки, которые давали слишком многое в раскрытии психологического портрета героя. Любил, и пользовался постоянно такими приемами, так что Порфирий все это прекрасно знал и умел с самого начала.

Парни пока еще не знали, повезли ли им с его вторжением или наоборот, но дело сдвинулось с мертвой точки, это было очевидно и ощутимо.