Текст книги "Огни из Ада"

* * *

Макс посмотрел на близнеца, потом перевел взгляд на Огниву.

– Похоже, я что-то пропустил. Кто уже здесь?

– Да это Ира пришла, – Огнива сморщила носик.

– Что за Ира?

– Ира – бухгалтер с твоей бывшей работы, – невозмутимо ответила Огнива.

– А ей-то что здесь надо? И откуда она знает, где я живу?

– Я ее вчера попросила принести тебе зарплату и все выплаты, которые тебе причитаются.

– Попросила? – Макс недоверчиво прищурился.

– Ой, ну не попросила, а приказала. Какая разница, как это назвать, просто игра слов. Главное, что она не ослушалась и пришла.

– Так я пойду ее встречу? – Макс вскочил на ноги.

– Нет, ее встретят мои подданные, – Огнива показала рукой на Леху, приподняла левую бровь и пристально посмотрела на близнеца, как бы говоря: «Чего ты сидишь, открой дверь!».

Леха моментально встал и пошел широкими шагами в коридор. Добродушно улыбаясь, он открыл входную дверь и произнес:

– Да-да.

На пороге стояла Ирина, бухгалтер с теперь уже бывшей работы Макса.

– Здравствуйте, – смущенно сказала она здоровенному бритоголовому мужчине.

Девушка сразу узнала одного из двух бугаев, которые вчера на ее глазах избивали охранника. Но убегать было поздно, и тихим голоском она продолжила, слегка запинаясь:

– Я… я могу увидеть Максима Соловьева?

– Ого, того самого Максима? – здоровяк явно издевался над бухгалтером. – Он сейчас немного занят. Не могли бы вы зайти попозже?

– Но… как же так? Она же сказала, чтобы я с утра зашла… – Девушка замолчала и посмотрела на бумажный кулек, который держала в руках. Слезы потекли из ее глаз.

– Ну-ну, не нужно плакать, – участливо пробасил Леха. – Сейчас во всем разберемся. Давайте сначала. Кто вам сказал зайти с утра, знакомая Максима?

Девушка всхлипнула и рукой вытерла слезы.

– Я не знаю. После того как вы… вы… – Ирина не знала, как помягче сказать, – избили охранника, – наконец, выговорила она, не поднимая глаз на здоровяка.

– Ирина. Слово «избили» звучит грубо. Давайте назовем это, ну скажем, профилактической беседой с упором на физическое воздействие.

– Хорошо, – Ира махнула головой в знак согласия, – после физического воздействия на охранника, даже не знаю, как сказать. В общем, мне женский голос велел принести деньги домой к Соловьеву. Я понимаю, что это звучит странно, но я ее видела, правда, только как тень на стене.

Нервы девушки окончательно сдали, и она разрыдалась в голос.

– Ну-ну, спокойно, – Леха вышел из квартиры, и заключил Иру в объятья.

Она, не сопротивляясь, положила голову на грудь здоровяка и разразилась еще более бурными рыданиями. Лехин костюм с иголочки сразу же пропитался горячими солеными слезами. Он обнимал плачущую Ирину левой рукой, а правой нежно поглаживал ее по волосам.

– Я не знаю, что это было, – сквозь слезы продолжала девушка. – Это какая-то тень. Она со мной говорила и поставила меня на колени. А еще, – она отстранилась от Лехи и показала ему левую ладонь, – у меня теперь этот ожог.

– Да, ожог изящный, – почему-то не удивился здоровяк.

– Я схожу с ума? – пискнула Ирина, и новый поток слез хлынул у нее из глаз.

Леха оттянул ворот пиджака и рубашки – показывая, что на его шее горит такое же клеймо, как у Ирины, только гораздо больше.

– Ну, тогда мы все сошли с ума, – улыбнулся здоровяк.

Глаза Ирины округлились, слезы перестали литься. Она тихонько прикоснулась к шраму на Лехиной шее. Почувствовав жжение, она отдернула руку и отрицательно закачала головой.

– Нет, нет, нет. Что тут происходит? Что это? Вы сектанты, что ли? – в ее голосе послышались истерические нотки. Ирина медленно отступала назад. – Отпустите меня, я не хочу быть с вами. Прекратите это!

Близнец отпустил воротник, поправил пиджак, сделал шаг к Ирине и спокойно сказал:

– Давайте то, зачем пришли сюда, – он протянул руку ладонью вверх. – И лучше не кричите.

Ира робко положила сверток с деньгами в руку здоровяку и вопросительно посмотрела ему в глаза:

– Что теперь со мной будет? Меня уволят, посадят? Отправят в сумасшедший дом?

– Эх, Ира. При других обстоятельствах я бы с удовольствием за тобой приударил. – Он сделал небольшую паузу. – Что касается Максима Соловьева, так ты должна все забыть. Никому ничего не говори: ни того, что видела, ни о том, что была здесь. Могу тебя немного утешить. Все произошедшие с тобой вчера – это было на самом деле, все реально, как и мир вокруг нас. Тебе посчастливилось столкнуться с одним из самых сильных и влиятельных существ в нашем мире и мире духов. Молодец, что не ослушалась и пришла сегодня сюда. А сейчас иди спокойно домой и не делай глупостей.

Ирина кивнула и хотела уже побежать, но боковым зрением увидела движение на лестнице сверху. С седьмого этажа спускались женщина и мужчина. Судя по всему, это были соседи, но… в очень плохой форме: одежда перепачкана остатками еды, потеки слюны и других неизвестных жидкостей на груди у обоих. Опухшие мешки под красными глазами, взъерошенные волосы и трясущиеся руки. Как только люди увидели близнеца с Ириной, они сразу же упали на колени и с мольбой в глазах уставились на Леху. Бугай безразлично глянул на них, повернулся к Ирине и сказал:

– С тобой закончили, иди домой.

Ирина помчалась вниз по лестнице. Через пару пролетов она остановилась, чтобы убедиться, что за ней никто не бежит. Эхо доносило до нее голоса:

– Мы все поняли… простите… Да мы бы никогда… Максима знаем с детства…

Леха ответил им что-то неразборчивое грубым голосом. Дальнейший разговор соседей с близнецом Ирина не стала слушать, она вздохнула с облегчением и без оглядки побежала домой.

Ирина бежала, не обращая внимания на прохожих. В голове ее роились мысли: «что теперь будет?», «меня посадят за воровство», «какая-то чертовщина» и все в этом духе. Она продолжала задавать себе вопросы, но ответов не находила. Все это создавало в воображении Ирины удручающую картину ее дальнейшей судьбы. Чем дольше она бежала, тем безвыходнее ей казалась сложившаяся ситуация.

Через двадцать минут она зашла к себе домой, не снимая обуви, прошла в свою комнату и упала на кровать. Закрыв лицо ладонями, она тихо разрыдалась. Поток слез, от которого намокало одеяло, невозможно было остановить. Ира потянулась к прикроватной тумбочке за салфеткой, но рука задела какой-то предмет, и он упал на пол со звуком рвущейся бумаги. Ирина приподнялась посмотреть, что это было.

Увиденное ошарашило ее. Наскоро вытерев слезы, она подняла с пола несколько пачек денег, выпавших из надорванного бумажного свертка, а затем подняла и сам сверток.

– Но как такое может быть? – вслух размышляла она. – Я только что отдала их бугаю из квартиры Соловьева. – Иру охватил страх, и она крикнула неизвестно кому: – Эй! Здесь есть кто-нибудь? Зачем вы принесли это обратно?!

Никто ей не ответил. Ирина пробежалась по двум комнатам, осмотрела санузел и ванную, кладовую и кухню и никого не нашла. Вернувшись в свою комнату, она села на кровать, не зная, что делать. Она запуталась.

И тут ее внимание привлек листок, которого раньше она не заметила. Ира быстро подняла его и прочитала вслух:

– Ты свободна! Оставь деньги себе. На работу больше не ходи. Отдохни, через пару дней тебе позвонят и предложат новую работу. Никому ничего не рассказывай.

Ожог на левой руке запульсировал. Ира стала рассматривать ладонь. Над ожогом появилась тоненькая струйка огня размером с зубочистку. Огонь вращался вокруг своей оси, создавая мини-смерч, втягивающий обожженный участок, на месте которого появлялась совершенно чистая и здоровая кожа. Когда ожог пропал полностью, смерч стал уменьшаться, пока совсем не исчез, оставив лишь струйку дыма. В нос Ирины ударил аромат дорогого табака, который почти сразу же растворился в воздухе.

Ира улыбнулась, вытирая следы слез на щеках. Похоже, ее беды закончились.

Часть 2

Глава 20. Кто такой Иван Крупа

Пятое мая в этом году ничем не отличалось от пятого мая прошлого года и позапрошлого. Да вообще, все майские дни Ивана Крупы не отличались от других дней года. Уже много лет он не замечал смены дней, недель и сезонов. Жизнь слилась в одну тягучую массу.

Но так было не всегда. В прежние годы Иван выглядел и чувствовал себя совсем иначе. Он был высоким стройным молодым человеком, притом довольно красивым: лицо с правильными чертами, римский нос, голубые глаза и ухоженные аристократические усы над чувственной верхней губой. Горделивую голову украшала густая шевелюра, подстриженная по последней моде. Иван от природы был великолепно сложен. Повадки светского льва и фигура атлета делали его предметом вожделения самых роскошных женщин.

Иван радовался каждому дню. Он был здоров, жизнерадостен и самоуверен. Жизнь била ключом, принося ему одни удовольствия. Удачные родственные связи позволили Ивану устроиться на непыльную работу. Занимая административную должность в гостинице, он обзавелся знакомствами среди высоких чинов, которые покровительствовали ему. Это были обоюдовыгодные знакомства: Иван заселял чиновника в номер люкс, на условиях анонимности предоставлял ему девушек, а взамен получал хорошие чаевые и обширные связи в различных областях. Девушки, получавшие выгодных клиентов, тоже охотно делились с Иваном гонорарами и не только. Неплохая работа приносила стабильный и высокий заработок, позволяла Ивану жить беззаботно и на широкую ногу.

Теперь, оглядываясь назад, Иван Крупа понимал, почему Огнива выбрала именно его. Такой образ жизни дал трещину, которую сам Иван не мог или не хотел увидеть. А она видела, ей был нужен как раз такой избалованный, развращенный и самодовольный тип, для которого почти нет границ дозволенного. Ну что тут сказать? Она оказалась права.

* * *

Завладев его сознанием, она показала молодому Ивану, что можно жить еще лучше, еще развратнее. Жизнь без моральных табу и физических ограничений. Теперь все, что плохо, – это хорошо. Иван Крупа стал одержим одним из самых сильных Демонов. Может, нормального человека этот факт расстроил бы и он всячески хотел бы избавиться от губительной связи, но только не Иван. Он пошел на сделку с дочерью Люцифера и принимал ее дары как должное. Зачем лукавить? Он наслаждался своей одержимостью и не думал о том, что так не может продолжаться вечно. Сколько мерзостей и грехов совершила она, сколько душ погубила? Или это был он? Вопрос этот вот уже сто лет не давал покоя Ивану Федоровичу Крупе.

Это было похоже на проделки двух безумно влюбленных молодых людей, поощряющих друг друга во всем. Он что-то сделает, а она его поддерживает, и они вместе радуются содеянному и убегают, держась за руки и громко смеясь. Или она на ушко ему шепнет, что нужно сделать, он, не думая, выполняет, а после они вместе радуются результату. Иван кружился в вальсе с Огнивой. Хотя ее и не было никому видно, для него она была реальнее всех, и он был счастлив. Да, ее звали Огнива – дочка Дьявола. Имея такую могущественную поддержку, можно творить, что угодно, а после окончания жизненного пути устроиться в уютное местечко в аду, рядом с Огни. Они даже придумали ему спокойную должность при дворе принцессы – помощник палача, которая предполагала, по мнению Ивана, что всю работу будет делать палач, а он станет ему подсказывать, что делать. Отличный расклад.

Но счастье, которое должно было продлиться вечно, разбилось так неожиданно, что Иван не сразу сообразил, что произошло. Это случилось после того, как он сжег фотоателье. (Портрет, который ему сделали, оказался засвечен, ничего, кроме носа, черных глазниц и рта, не было видно. Иван Федорович разругался с владельцем заведения и устроил пожар.)

Довольный собой, он гулял, наслаждаясь мыслями о содеянным. Огниве нужно было ненадолго оставить его. Иван не уточнял, куда и зачем она исчезает, но понимал, что на это время остается уязвимым. Проходя мимо маленького салона гадалки, Иван заглянул в окно, но внутри было темно, и он ничего не увидел. Зато гадалка хорошо видела – и его самого, и красную ауру, окружавшую фигуру Ивана. Она выбежала на улицу и, уцепив красавца за руку, затащила его внутрь. Ивана поразила сила, которой обладала старушка. Хоть и было ей на вид не меньше восьмидесяти лет, ее хватке мог позавидовать здоровый мужчина.

Помещение, где обосновалась гадалка, оказалось совсем крохотным. Внутри никаких источников света, кроме маленького окна. Все стены увиты какими-то лианами. По центру каждой стены, поверх растений, висит деревянная маска. Маски немного похожи одна на другую, явно из одной коллекции, только изображают разные эмоции. На левой стене – маска-плач, на правой – боль, на центральной – ужас. Также он заметил на стенах хаотично развешенные амулеты неизвестного назначения, медальоны и клочки разноцветных атласных лент. По полу, вдоль стен, стояли бутыли, банки и баночки, что в них, из-за темноты невозможно было определить. Потолок в этом помещении казался необычайно высоким. На черном фоне, по всей его площади, была искусно нарисована серебряная паутина. Она брала свое начало в дальнем левом углу и расползалась в разные стороны. С некоторых нитей как бы свисали капельки воды. Иван удивился тому, насколько реалистично выполнен рисунок. Правда, приглядевшись, Иван понял, что… капельки движутся – стекают по волоскам паутины, растекаются с левого угла и, доходя до стены, прячутся за листьями растений.

Посередине комнатушки стоял круглый стол, накрытый зеленой скатертью, на котором были разбросаны пожелтевшие страницы книги. На некоторых листах отчетливо виднелись капли воска. Поверх книжных листов лежало увеличительное стекло и рядом – большая цыганская игла с продетой в нее красной нитью. У стола стояли два стула один напротив другого.

Мария, так звали гадалку, была, по ее словам, потомственной колдуньей. Сначала Иван глубоко сомневался в ее способностях, но спустя всего несколько минут гадалка смогла его убедить в том, что она не шарлатанка и может многое. Она сразу же в лицо заявила Ивану, что знает: он одержим Демоном. Мария уверяла, что способна помочь избавиться от одержимости. Иван рассмеялся в лицо гадалке и сказал, что он, конечно, удивлен тем, как она смогла узнать о Демоне, тем не менее женщина она глупая, не понимающая, что предлагает, и не способная увидеть всю картину целиком.

Иван уже собрался уходить, однако гадалка сказала то, что заставило задержаться. «Ты не все знаешь, – проскрипела старуха. – Она тобой пользуется. Советник палача испытывает все на себе. Твои муки будут вечными и изощренными. Ты будешь прислуживать Демону, а не получать от него защиту». Гадалка точно знала, что его Демон – это девушка по имени Огнива, и она знала о должности палача. Мария поведала Ивану о том, что, оказывается, об этом Демоне в мире людей давно известно. Огнива появляется примерно раз в сто лет, и ее появление всегда связано с многочисленными жертвами и разрушениями. Что она разговорами и иллюзией вседозволенности склоняет людей на свою сторону, сторону Зла, и, воспользовавшись наивностью подопечного, делает все, что ей необходимо… А своего компаньона обрекает на вечные муки в аду. И еще, сказала Мария: только она, потомственная колдунья, может избавить Ивана от одержимости и попытаться спасти его грешную душу.

Откуда все это было известно гадалке, Иван не уточнил. Ее речь казалась настолько убедительной, а факты такими бесспорными, что Иван Крупа даже не посмел усомниться. Она показывала старые книги с непонятными рисунками, древние свитки. На одном из них была изображена женщина, очень похожая на Иванову Огниву, с рожками, кошачьим хвостом и сигаретой в мундштуке. Старушка называла имена не знакомых Ивану людей, которые якобы в далеком прошлом тоже были одержимы Огнивой и творили страшные вещи. Старой гадалке удалось убедить его избавиться от Демона навсегда. Дальнейшие события в салоне прочно засели в памяти Ивана. Даже долгие годы жизни не могли уничтожить воспоминания о них.

Глава 21. Изгнание Огнивы и последствия

После того как Иван согласился, Мария вышла из комнаты в подсобное помещение, вход в которое был завешан серой тканью. Гадалка что-то говорила, но Иван не мог разобрать ни слова. Был ли там кто-то еще? Этого Ивану было неведомо. Он слышал только голос колдуньи. Спустя пару минут она вернулась в комнату с мятым листком в руке. Старушка велела Ивану снять рубашку и ботинки и сесть за стол, а сама устроилась напротив.

Гадалка попросила Ивана положить руки на стол поверх пожелтевших листов книги. Его левую ладонь она накрыла своей. А сверху положила листок, принесенный из другой комнаты. Когда приготовления закончились, гадалка закрыла глаза и начала бубнить себе под нос неразборчивые слова. Сперва ничего не происходило, Иван уже начал сомневаться в способностях гадалки. Он посмотрел на потолок, и глаза его расширились от удивления. На потолке по паутине струились уже целые ручьи. Доходя до стен, вода текла вниз. Иван посмотрел на гадалку, она все продолжала сосредоточенно бормотать. Тем временем поток усиливался и уже можно было услышать журчание. Неожиданно в комнате ведьмы раздались грубые мужские голоса. Иван не сразу нашел их источник, его внимание привлекло еле заметное движение на левой стене, он повернул голову. Оказалось, что деревянная маска, изображающая плач, ожила и повторяла заклинание вместе с колдуньей. Иван посмотрел на другие маски – и они участвовали в хоре. Все это выглядело жутко и подействовало даже на Ивана, привыкшего ко всякой чертовщине. Плачущая маска действительно плакала, слезы лились из пустых глазниц, маска боли сузила глазницы, а у маски ужаса они, наоборот, еще больше расширились. Вдобавок все три маски мужскими голосами в унисон повторяли заклинание вслед за Марией.

Иван, сидя за столом и разглядывая странные маски, не знал, что позади него появилось красное зарево. Сначала это было едва заметное свечение, которое становилось все ярче. Иван, наконец, заметил отблески на стенах, обернулся и увидел, что позади него стоит Огнива, охваченная пламенем. Она выглядела, как разъяренный зверь, готовый к атаке. В этот раз она была одета во все черное. Высокие кожаные ботинки на грубой подошве с большим протектором, на язычке над шнурками блестел перевернутый серебряный крест; колготки в мелкую сетку с дырками разной величины и проходящими через них вертикальными нитями. Стройную точеную фигуру облегало короткое платье-свитер. От левого плеча до правой ноги тянулся серебряный шнурок, эффектно стягивающий две половины платья по диагонали. В одном месте разрыв становился чуть шире, оголяя бедро. Поверх платья накинута мантия с капюшоном в стиле готик-панк с бахромой ниток по подолу. Сзади мантия немного не доходила до коленных ямок, а спереди опускалась почти до щиколоток. Лицо Огнивы скрывал капюшон, но на белой шее был хорошо виден чокер из темной плотной ткани с кулоном в виде кулака, сжимающего сердце.

– Ты-ы-ы, – прошипела сквозь зубы Огнива, – ты предал меня.

– Я тут ни при чем, это все она, – испуганно затараторил Иван, указывая пальцем на бормочущую ведьму.

Огонь вокруг Огнивы разгорался все сильнее, Иван физически чувствовал обжигающее присутствие Демона. Гадалка же не обращала никакого внимания на появление Огнивы и на жар, исходящий из нее. Перепуганный Иван хотел вскочить на ноги, но не смог оторвать от стола левую руку, которую накрывали рука гадалки и лежащий на ней листок. Не зная, что теперь делать, Иван смотрел на Огниву глазами, полными сожаления. Она же взглянула на гадалку, а потом на маски на стенах и властно крикнула:

– Заткнитесь!

Но ни ведьма, ни маски не последовали ее приказу, только Иван вздрогнул. Тогда Огнива ударила огненным хвостом по полу. В месте, куда пришелся удар, образовалась обугленная впадинка, которая моментально заполнилась каким-то веществом, напоминающим горящую ртуть. Жидкость, оставляя выжженные бороздки, мелкими ручьями растеклась к стенам, на которых висели маски. Дойдя до стены и остановившись напротив маски, расплавленный металл поднимался наверх, но сразу же с громким шипением гас от соприкосновения с водой и падал на пол остывшей бесформенной красно-желтой болванкой. Разъяренная Огнива обошла стол, приблизилась сзади к колдунье и попыталась ударить ведьму огненными руками, но ничего не получилось. Руки проходили сквозь Марию, а огонь не задерживался на ее теле.

– Как ты это делаешь? – грозно спросила Огнива.

На лице ведьмы не дрогнул ни один мускул, она так же монотонно продолжала бормотать заклинание, веки ее были плотно сомкнуты. Маски, вторя Марии, произносили заклятие громкими мужскими голосами. Огнива, словно кошка, вскочила на стол и хотела распинать соединенные руки ведьмы и Ивана, но ее тяжелые кожаные ботинки проскальзывали сквозь них. Иван то вскакивал, пытаясь вырваться, то садился. В глазах его читались ужас и безысходность. Но когда Огнива вскочила на стол, он поймал себя на том, что больше не чувствует ее жара. Его мысли услышала Огни. Она поняла, что теряет влияние на этот мир и что уже не может причинить никому вреда. Она откинула капюшон, села на корточки и, глядя в лицо Ивана полными злобы пылающими глазами, произнесла:

– Ничего. Вы еще не знаете, с кем связались, жалкие людишки. Вы не сможете меня победить.

После этих слов Огнива с проворством кошки спрыгнула со стола, подняла глаза вверх и истошно закричала, пламя от ее тела стало разрастаться во все стороны, освещая маленькую комнату ведьмы.

Вдруг Мария перестала читать заклинание. Маски тоже молчали. Эта резкая перемена заставила Огниву замереть и удивленно посмотреть на старую гадалку. В комнате повисла звенящая тишина, даже капельки воды на паутине замерли. Все уставились на ведьму, которая не двигалась.

Неожиданно глаза Марии открылись, и Иван увидел, что они полностью белые. Ведьма схватила со стола большую иголку с красной нитью и со всей силы воткнула в лежащие на столе кисти рук, накрытые потрепанным листком из старой книги. Игла свободно прошла сквозь листок, ладонь Марии, руку Ивана и с тупым стуком вонзилась в стол. Теперь она накалялась докрасна. Вены и артерии Ивана загорелись ярким красно-желтым светом, освещая всю сосудистую систему и причиняя ему сильную боль. Иван видел, как по его телу циркулирует кровь. Яркие вены напоминали ручьи раскаленной лавы. Они текли, светясь и пульсируя. Иван перевел взгляд со своей руки на Огниву: на ее теле тоже проступили горящие вены.

На листке, проколотом иглой, появилась густая огненная жидкость, но это была не кровь, это лава вытекала из рук Ивана и гадалки. Она скапливалась на бумаге вокруг прокола и образовывала лужицу, которая стала стекать с края листа и тяжелыми каплями падать на стол. При этом капли, соприкасаясь с поверхностью стола, вспыхивали ярким огнем, а затем затухали, превращаясь в красное золото.

– Ну, старая ведьма, ты мне за это ответишь! – злобно крикнула Огнива.

То ли от боли, то ли страха Иван завопил во все горло, безуспешно пытаясь вырвать ладонь из-под ведьминой руки. Следом закричала гадалка, широко открыв рот и выпучив глаза.

Из глазниц масок, висевших на стенах, полилась горящая магма. Сначала это были маленькие ручейки, как слезы, стекавшие до подбородка маски и капавшие на пол. Но совсем скоро это были уже огненные ручьи, которые обугливали деревянную основу масок. На полу под ними образовались небольшие горящие лужи. Остыв, они превращались в бесформенные блины из красного золота.

В какой-то момент серебряная паутина отошла от темного потолка и мягко спланировала вниз. Все замолчали, наблюдая за тем, как она, словно сеть рыболова, накрывает Огниву и начинает прижимать ее к полу. Огнива очень старалась, но не могла остановить это давление, ей приходилось опускаться ниже и ниже. Девушка попыталась прожечь паутину огнем из ладоней, но это не помогало, сетчатая ловушка останавливала пламя. Уже стоя на коленях, Огнива посмотрела на Ивана, на гадалку – и увидела, что им паутина, проходя сквозь их тела, не причиняет вреда. Огни закрыла глаза и изо всех сил напряглась. Раздался громкий взрыв. Огромные огненные языки должны были разлететься во все стороны, но их тоже остановила паутина. От взрыва со звоном вылетело оконное стекло, напугав прохожих. Огнива вновь закричала, чувствуя все усиливающееся давление паутины, и потянулась к столу. Она успела схватить красную нить, вдетую в иглу, пронзавшую руки Ивана и гадалки, – и выдернула ее из ушка.

– В тебе больше нет цвета! – прокричала она Ивану. – Я проклинаю тебя!

Иван посмотрел в очередной раз на Марию, сидевшую неподвижно с пустыми белыми глазами. Паутина придавливала Огниву все ниже и ниже, и, когда девушка уже лежала на полу, она крикнула:

– Я вернусь за вами!

Вспыхнул яркий свет и через миг потух. Ослепленный Иван зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что паутина лежит на полу, но Огнивы под ней нет.

Он уловил легкое движение тени у входа в другую комнату, поднял глаза и увидел, что ширма слегка колышется…