Текст книги "Огни из Ада"

* * *

Начальник отделения полиции Олег Сосин спустился в приемный зал для посетителей и подбежал к окну дежурного. Вытирая одной рукой залитые кровью глаза, а второй окровавленной рукой опершись о стекло, он позвал дежурного. В помещении не было ни одной живой души. Олег Семенович вытащил заправленный в брюки подол белой рубашки и промокнул лицо. Сорочка сразу же стала ярко-красной. Пока кровь снова не залила глаза, Сосин заглянул в окно дежурного и убедился, что там никого нет. Полковник огляделся по сторонам. «Где все?! Уволю каждого, скоты!» – подумал он.

– Кого ты ищешь, Олег? – неожиданно раздался позади женский голос.

Сосин медленно обернулся и попытался сквозь пелену разглядеть того, кто к нему обращается. В кровавом мареве угадывался размытый мужской силуэт. Полковник моргнул несколько раз, еще раз протер глаза и посмотрел на говорящего.

– Пты ифо фто пафой? – произнес он изуродованными губами.

– Я? – мужчина улыбнулся и выдохнул сигаретный дым. – Я та, у которой ты будешь просить пощады вечность.

– Фефо, пофол отфюда, пофа я тефя не прифил, – прошепелявил полковник, достал из кобуры табельный пистолет и направил его на странного мужчину.

– А я смотрю, она сильно тебе рот повредила. Давай-ка я тебе помогу, а то непонятно, что говоришь, – сказал мужчина, подошел к Сосину и положил ему на губы два пальца.

Олег Семенович ощутил сильный жар и оттолкнул незнакомца. Затем он вытер рукавом окровавленные губы и громко сплюнул на пол. Поднял голову и снова спросил:

– Я говорю, ты кто такой? – Сосин осекся. Он прикоснулся пальцами к губам и почувствовал запекшуюся кровь на месте порезов.

«Ладно, потом с этим разберусь. Хотя бы теперь могу говорить нормально», – подумал он.

– Поверь мне, это наименьшая из твоих бед, – с ухмылкой произнес мужчина.

Сосин снова направил ствол пистолета на незнакомца с женским голосом и крикнул:

– Или ты говоришь, кто ты такой и что тут происходит, или я стреляю!

– Ты ничего не сможешь мне сделать, – ответил парень. (Теперь Сосин ясно видел своего собеседника, он был молод – лет 25, не больше.) – А зовут меня Огнива! Хотя сейчас ты меня видишь как Макса. Это длинная история, и я тебе ее потом расскажу, ведь у нас впереди целая вечность, успеем наговориться.

– А ну-ка, Макс, покажи-ка мне свои документы. И аккуратно, без резких движений, иначе я стреляю.

– Эх, Олег Семенович, – вздохнул Макс, – вижу, ты не понимаешь серьезности момента. Совсем ты не о том думаешь. Сейчас самое время позаботиться о собственной душе, а он чужие документы спрашивает. Одним словом – «сапог». Ладно, давай немного проясним ситуацию и сделаем ее более трагичной.

Максим повернулся к входной двери и поднял бровь. В дверь вошел мужчина и пристально уставился Сосину в глаза. Вслед за ним в отделении полиции появились, держась за руки, молодая женщина и маленькая девочка. У всех троих были мертвенно-бледные и очень грустные лица. Они встали по правую руку от Макса. Олег Сосин, вытирая кровь, вновь залившую глаза, вглядывался в вошедших, а когда понял, кто это, вскрикнул:

– Коля!

Николай, его дочка и жена молча смотрели на Сосина.

– Ты убил мою семью. За что? – спокойно спросил Николай.

– Вы могли кому-нибудь рассказать про эту проклятую монашку. Я не мог рисковать, прости.

В этот момент слева от полковника из двери, ведущей к камерам, вышла монашка. Она с заплаканным лицом проплыла мимо него и встала по левую руку от Макса. Сосин со злостью посмотрел на нее и прохрипел:

– Ах ты стерва. Искромсала мне все лицо. Зря я не прибил тебя тогда сразу. Может, и не пришлось бы сжигать друга с семьей.

Полковник решил, что больше медлить нельзя, и стал палить из пистолета по всем стоящим перед ним. Но каково же было его удивление, когда он увидел, что пули, подлетая к объектам, вспыхивают, как головки серы на спичке, и тут же сгорают дотла.

– Ну что ж, вижу, мы идем в правильном направлении, и пора открыть карты, – улыбнулся Макс и поднял бровь.

Молодой человек вскинул вытянутые руки вверх. Сосин не сразу понял, что с ним произошло, когда острая боль пронзила обе ноги. С реактивной скоростью из пола вылетели металлические штыри и беспрепятственно вошли в пятки полковника. Заостренные стержни диаметром с десятирублевую монетку выглядели как блестящий хромированный медицинский инструмент. Они молниеносно поднялись до бедер (Сосин уже не мог согнуть ноги в коленях) и далее медленно поднимались выше. Упираясь в трубчатую кость ноги, штыри дробили ее и оттесняли, занимая освободившееся место. Осколки костей, выталкиваемые стержнями, разрывали плоть и кожу, кровь текла ручьями. Олег Сосин кричал, пытался поднять ноги, чтобы избавиться от штырей… Боль была невыносимой.

– Вытащите их из меня‼! – кричал он. – Дайте мне упасть, дайте согнуть ноги!

Но присутствующие смотрели на него равнодушно. Когда на вопли у Сосина уже не осталось сил, он глубоко вдохнул, но выдохнуть уже не мог, тело его затрясла судорога. Полковник согнулся пополам, последний раз посмотрел на свои ноги и потерял сознание.

Глава 31. Расследование вновь открыто

Патрульная машина выехала из лесопарка на асфальтированную дорогу, идущую вдоль Лианозовского пруда. Проблесковые маячки говорили гуляющим людям, что полиция спешит и ее нужно пропустить. Для тех, кто зазевался и не сразу увидел автомобиль, звучал полицейский клаксон. Он эхом разносился по всему лесу и заставлял уток отплывать подальше от берега.

Автомобиль подъехал к свежевыкопанной яме и остановился. Из него вышел полицейский, перебежал к пассажирскому сиденью и открыл дверцу, выпуская капитана полиции. Капитан, не говоря ни слова, почти бегом отправился к яме. Водитель закрыл за ним дверь и двинулся следом.

Двое полицейских постояли на краю ямы, вглядываясь в ее нутро. Не найдя ничего существенного, они перешли на другую сторону, сели на корточки, пытаясь что-либо разглядеть на глубине. Это было время, когда в лесопарке возле прудов собирается много гуляющего народа. Конечно, людей не могло не заинтересовать странное поведение полиции. Зеваки подходили к яме, тоже заглядывали внутрь и пытались понять, что же ищут полицейские.

– Товарищи, товарищи, – обратился к любопытствующим старлей Синяков, – прошу вас, не мешайте следственным мероприятиям. Здесь ничего интересного нет. Прошу всех расходиться.

Но любопытные люди с большой неохотой отходили от ямы, а некоторые, самые упрямые, даже не сдвинулись с места.

– Я сказал всем разойтись! – крикнул Синяков и схватился за рацию на груди. – Или я сейчас вызову наряд на помощь, они вас быстро оприходуют! Будете трое суток у меня сидеть в камере, блох кормить!

Тут до зевак начало доходить, что дело серьезное, и они поспешили ретироваться подальше от сотрудников полиции. Тем более что в яме не было ничего интересного.

Когда последний прохожий потерял интерес к полицейским и отошел в сторону, Баранов поморщился и сказал:

– Черт! Отсюда ничего не видно, придется спускаться вниз.

Напарникам пришлось прыгать, так как лестницы или еще какого-нибудь приспособления для спуска у них не было.

Оказавшись внутри, полицейские еще раз осмотрели ровные глиняные стены ямы, влажную землю под ногами, но не смогли найти ничего интересного.

– Нет, я не верю, – возмущался Синяков, – что они просто так тут сидели. Три взрослых человека, двое из которых перекаченные амбалы, выкопали яму и?.. И что делали? Тем более тут троим было бы достаточно тесно. Они просто стояли рядом и смотрели друг на друга, как соленые огурцы в банке?

– Если все так, как ты говоришь, то мы их не туда отвезли, – возразил Баранов. – Нужно было бы их сразу в сумасшедший дом везти, а не в камеру. – Он с задумчивым видом исследовал каждый сантиметр глины под ногами.

Внимание капитана привлекло скопление корней в углу ямы, как будто наскоро засыпанных землей и кусками глины. Присмотревшись, он увидел, что корни сплетены ровно, аккуратно и плотно – явно не природой… Человеком? Но как?! «Саржевое переплетение», – неожиданно подумал он. И невольно улыбнулся: странная штука – человеческая память, то нужного слова час вспомнить не можешь, то какие-то ткацкие термины выскакивают из головы. Он постучал ногой по корням, проверяя прочность. Переплетение ответило глухим стуком с отдаленным эхом.

– Там что-то есть, – ткнул пальцем капитан в свою находку. – Под корнями, похоже, пустота. По-моему, я слышал пустой звук.

Старлей Синяков подошел к переплетению корней, присел на корточки и стал откидывать землю вперемешку с глиной. Когда удалось более или менее очистить корни, у напарников не осталось сомнений, что перед ними искусно сделанная крышка люка.

Петр Синяков попытался просунуть пальцы, чтобы ухватить эту крышку и поднять, но корни были так плотно переплетены, что пальцы не пролезали в узкие щели. Подкоп по периметру тоже ни к чему не привел, корни уходили далеко за пределы ямы. Тогда старлей решил попробовать на прочность сплетение: встав в полный рост, он подпрыгнул над люком и всем своим весом обрушился на него. Это ни к чему не привело. Нервная система Синякова сдавала. Он уперся руками в глиняные стены ямы и принялся беспорядочно скакать на люке, громко дыша и что-то бубня себе под нос. Спустя несколько минут он так устал, что руки уже не могли удерживать его тело на весу, и Петр Синяков рухнул на люк.

Его напарник, спокойно наблюдавший за тщетными усилиями старлея, решил внести свой вклад. Он присел на корточки и удивленно произнес:

– Ты гляди, они вроде живые… – Капитан отодвинул кусок коры, сорванный ногой Синякова, и осмотрел оголенную древесную плоть. – Не понимаю, как такое возможно, чтобы дерево само так причудливо переплело свои корни.

– Удивляется корням он, – съязвил запыхавшийся Синяков. – Ты лучше скажи, как нам сломать этот чертов люк.

Капитан посмотрел на свои ладони и просиял:

– Пожалуй, я действительно скажу, как нам взломать этот люк. Отодвинься в сторонку, чтобы тебя не задело.

Синяков быстро вскочил на ноги и отошел в сторону. Баранов же, все еще сидя на корточках, приложил ладони к дальнему краю крышки, сплетенной из корней. Напарники услышали звук, похожий на шипение, как будто из живой ветки, которую кинули в костер, вытекала смола. Капитан поднял руки и посмотрел на то место, где только что были его ладони. Теперь там темнели островки старых, сухих и потрескавшихся корней. За несколько секунд живые, гибкие части растений превратились в мертвый хворост.

– Да ты просто мастер выжигания по дереву, – восхитился Синяков. – Давай, пройдись по всему люку, покажи ему, кто в лесу хозяин.

Капитан Баранов воодушевился и с еще большим рвением продолжил выжигать корни, прикладывая ладони по всему периметру люка. Процедура выжигания длилась недолго и сопровождалась громким шипением и небольшим облаком испаряющейся влаги. Когда капитан закончил, люк уже не выглядел таким прочным – по периметру он состоял из сухих серых корней.

– Дай-ка теперь я попробую, – сказал Синяков и навалился всем телом на люк.

Несмотря на то что корни по краям были сухие, старлею не удавалось сломать их. Придя в ярость, он снова встал на люк, руками упершись в стены ямы, и приготовился топтать и пинать неподдающуюся крышку. После второго удара его рука скользнула по стене, люк с треском сломался и провалился вниз, увлекая за собой кричащего Синякова.

Было слышно, как орущий старлей плюхнулся на дно погреба. Это был звук, похожий на падение с высоты мешка с картошкой. Наступила тишина. Капитан Баранов медленно сел на колени перед открытым люком и попытался что-нибудь разглядеть внизу или хотя бы услышать движения напарника.

– Петя! – негромко позвал Баранов, будто боясь побеспокоить кого-то. – Петя, ты жив?

В темноте послышались шорох и кряхтение:

– Жив! Этот чертов люк все-таки сломался.

– Слава богу! – уже уверенней крикнул в темноту Баранов. – А я испугался. Ну что там? Что видно?

Послышалось, как Синяков встает на ноги и отряхивает одежду. Затем достает фонарик и включает.

Перед его глазами открылась картина погрома, которую устроили здесь близнецы и Макс с Огнивой. На полу валялись сломанный стеллаж, остатки стола и стульев. В дальнем углу лежали какие-то вещи – тряпки, коробки, что-то еще. Рядом – разбитые банки с сомнительным содержимым, которое давно испортилось и источало зловоние.

– Не молчи, что там? – крикнул капитан сверху. Он видел, как луч фонаря разрезает кромешную тьму, но разобрать освещенные предметы не мог.

– Похоже, что это старый погреб. Ну и вонь же здесь, будто сдох кто-то! – крикнул в ответ старлей Синяков. – Тут все перевернуто вверх дном, видимо, они что-то искали. – Старший лейтенант посветил фонарем вверх, откуда на него смотрел капитан, и лучом света провел вниз по деревянной лестнице. – Спускайся сюда, тут вот лестница есть.

Капитан Баранов, чтобы ни до чего не дотрагиваться руками, начал спускаться спиной к лестнице, как это делают моряки на кораблях. Держась враспор за стену обеими руками, он плавно опустил на верхнюю ступеньку левую ногу. Убедившись, что лестница его держит, поставил правую. Опять немного помедлил, ожидая подвоха, и, поняв, что лестница достаточно крепкая, начал более уверенный спуск. Когда капитан Баранов полностью скрылся в темноте, его правая нога соскользнула: он ступил на самый край каблука, не заметив, что на ботинки налипла глина. Лестница пошатнулась, чуть не потеряв равновесие, Баранов по инерции схватился за нее, забыв о своем проклятии. Ему удалось не свалиться, но это имело последствия. И без того старая древесина, из которой была сделана лестница, сразу же стала трухлявой, а толстые веревки, которыми крепились ступеньки, начали мгновенно гнить. Веревки лопнули, отпуская ступеньку в свободный полет. Следом полетел и Баранов, провалившись между двумя направляющими лестницы. Вскоре он повис на подмышках, облегченно выдохнул, радуясь, что смог удержаться, но не учел, что и без того непрочная конструкция теперь превратилась в труху. Раздался хруст, что-то треснуло в районе подмышек Баранова, и он с грохотом свалился на пол погреба, а сверху его накрыла часть трухлявой лестницы.

– Капитан, ты в порядке? – спросил старлей своего напарника, в два прыжка подскочив к нему.

– А, черт! – крикнул капитан. – Снова дотронулся. Когда же это кончится? Я так долго не выдержу.

– Держись, Леха, – похлопал его по спине Синяков. – У меня такое чувство, что те трое товарищей, которых мы сегодня арестовали, в этом как-то замешаны. Как-то все это странно. Что они тут делали? – размышлял старлей вслух. – Явно же что-то искали. Давай и мы поищем, может, нам повезет. Только постарайся руками ничего не трогать, просто смотри, и все. – Старлей задумался и продолжил: – А еще меня интересует вопрос, как теперь мы отсюда будем выбираться, если лестница уничтожена? Надеюсь, что здесь есть веревка. Или придется вызывать подмогу, чего совсем не хотелось бы. Будут над нами все ржать, как довольные кобылы.

– Угу, – согласился капитан и пошел вглубь подвала в поисках неизвестно чего, ногами отодвигая поломанную мебель и всякий хлам.

За ним последовал и старлей Синяков, освещая фонарем небольшое помещение. Брезгливо ковыряясь в куче разного хлама в углу, он пытался досконально разглядеть каждый предмет. Среди всего прочего ему попались старые свечки, какая-то одежда, похоже, что священнослужителя, подсвечники и мыло. Но вот его внимание привлек блеснувший предмет, чуть выглянувший из-под сломанной мебели. Старлей отодвинул хлам и вытащил из-под обломков большой серебряный крест.

– Ух ты, серебро! – воскликнул он и протянул руку с крестом напарнику. – Капитан, иди сюда, смотри…

Капитан быстро подошел к Синякову с широко открытыми глазами и спросил:

– Это что, правда серебро? Да он, наверное, стоит кучу денег.

– Похоже, ты прав. – Старлей положил крест на ладонь, взвешивая. – Да в нем не меньше полкило.

– Давай еще поищем, тут может быть еще что-то интересное. Похоже, это подвал какого-то священника, – сказал капитан Баранов, пинками разбрасывая в разные стороны хлам.

Нога его уперлась в кучку чего-то твердого, похожего на хаотично валяющиеся картины, прикрытые старой тряпкой. Баранов жестом указал старлею посветить. Небрежно отодвинув ногой тряпку, капитан увидел сверкающие очертания иконы и быстро присел, чтобы поближе разглядеть находку.

– Только не трогай! – прикрикнул Синяков. – Давай лучше я.

Он подошел к находке и присел рядом. Напарники увидели старинную серебряную икону с высоким рельефом. Не веря своей удаче, Петр перевернул следующую икону ликом вверх. Глаза его и напарника заблестели то ли от радости, то ли от света, отраженного иконами.

– Петя! Я не хочу тебя расстраивать, но мне кажется, что мы стали богаты, – с восторгом прошептал Баранов.

– Коллега, – весело ответил Петр, – боюсь, что ты, как всегда, прав. И это меня совсем не расстраивает.

Синяков еще какое-то время покрутил каждую икону в руках, наслаждаясь их тяжестью и предвкушая богатство, потом аккуратно завернул их в ткань и положил на пол, сверху пристроив серебряный крест. Напарники решили, что, возможно, в подвале есть еще что-то ценное, и продолжили свои поиски, уже не думая о том, как будут выбираться.

Глава 32. Побег из участка

Оказавшись снова в своем теле, Макс огляделся по сторонам. Рядом с ним никого не было, а впереди стоял согнувшийся пополам начальник полиции без признаков жизни и весь в крови. Огнивы тоже нигде не было видно, видимо, она лично сопровождала Сосина в преисподнюю.

Конечно, Макс знал, что тут произошло, он за всем наблюдал со стороны, как это было уже не раз. Про себя он отметил, что методы Огнивы становятся все более жестокими и кровожадными. Что делать дальше? Ждать Огниву тут или выйти наружу?

Неожиданно открылась дверь, ведущая к камерам, в одной из которых недавно сидел Макс. Из двери вышли улыбающиеся братья-близнецы. На плече Леха нес бесчувственное тело сокамерника с двумя фингалами под глазами. Саня подошел к стоящему трупу начальника полиции, схватил его за лысый череп и поднял голову. На изуродованном лице полицейского, истекающего кровью, застыла гримаса нечеловеческой боли.

– Узнаю работу мастера, – произнес довольный Саня.

Он схватил Сосина за пояс в районе поясницы и резким движением потянул вверх. Подняв труп на высоту вытянутой руки, Саня снял его со штырей и сразу же отбросил в дальний угол. Он это сделал так легко и непринужденно, будто это был не человек, а надувная кукла. Окровавленные стержни стали утопать в полу и через несколько секунд бесследно исчезли.

– Макс, уходим отсюда, – скомандовал Леха и, поправляя сокамерника на плече, направился к выходу из отделения.

Максим почувствовал, как запахло чем-то горелым, и увидел, что из-под всех дверей повалил дым. Он решил долго не раздумывать и отправился вслед за Лехой. Последним покинул помещение Саня.

Выйдя на улицу, Макс ужаснулся: здание было объято огнем. Правда, что-то в этом пожаре было странное. Отделение полиции горело, но не сгорало. Пламя охватило всю площадь, даже окна, но не повреждало ничего. Тут же Макс обратил внимание на табличку, на которой была выжжена какая-то надпись по-итальянски. Когда Саня закрыл за собой железную дверь, она тоже ярко вспыхнула.

Троица подошла к лавочке, стоявшей неподалеку от отделения полиции, и Леха положил на нее спящего сокамерника. Из-за угла здания показался взъерошенный полицейский, Макс узнал в нем сержанта Ершова. Он быстрым шагом приблизился к компании бывших задержанных и спросил:

– Как вы выбрались из камер?

– Нас ничто не может остановить, – спокойно ответил Саня.

– Тут происходят какие-то странные вещи, – затараторил Ершов. – Ко мне приходило плачущее привидение монашки и уговаривало бежать отсюда. Я-то, дурак, не сразу сообразил, в чем дело, – он повертел пальцем у виска, – начал с ней спорить. Вдруг у нее лицо как возьми и загорись, у меня аж дар речи пропал. А потом резко убежала, я не понял куда. Искал ее по всему зданию и нигде не нашел. Вышел на улицу, а здание как загорится, и все, я попасть внутрь не могу. Бегаю по кругу, но ниоткуда войти невозможно, двери закрыты изнутри.

– Что здание горит, это мы видим, – кивнул Леха. – Хорошо, что мы смогли выбраться вовремя. Но привидение – это уж совсем фантастика. Может, ты съел чего-нибудь или какие-нибудь таблетки принимаешь?

– Да какие таблетки. Говорю вам, монашка. А, ладно, все равно не поверите, – отмахнулся Ершов. – А как же остальные? Они выбрались из отделения?

– Конечно. Все выбрались. Мы были последние.

Сержант Ершов повертел головой и недоверчиво произнес:

– Что-то я никого не вижу. – Он в задумчивости потер подбородок. – А как вы все-таки выбрались? А ну-ка, ребята, давайте руки вверх! – он выхватил пистолет и направил его на Саню, потом поочередно – на Леху и на Макса.

Макс сразу же повиновался, но Леха подошел к нему и потянул его руку вниз, показывая, что это лишнее.

– Зачем же так резко, сержант Ершов? – покачал головой Саня и шагнул к полицейскому. – Мы же тебе плохого ничего не сделали.

– Мне, может, и не сделали, но арестовали вас не просто так. – Ершов демонстрировал, что настроен серьезно. Он направил дуло пистолета на Саню. – Еще шаг, и я стреляю на поражение!

Слова полицейского не остановили близнеца, он улыбнулся, вытянул левую руку вперед и сделал еще один шаг. Раздался оглушительный выстрел, пуля врезалась в ладонь, от сильного удара о невидимую преграду сплющилась и со звоном упала на землю. Саня поднял ее и показал сержанту.

– О, да ты, товарищ, еще и транжира. Ничего себе, какими редкими вещами раскидываешься, – близнец протянул сплющенную пулю сбитому с толку Ершову.

Сержант осмотрел переданную ему лепешечку и поразился еще больше. Пуля превратилась в старинную золотую монету эпохи Екатерины Второй.

– Этого не может быть. – Пораженный Ершов посмотрел на пистолет, потом на ладонь Сани. – Что за фокусы?

– Ну какие фокусы, ты же сам все видишь, – издевательским тоном сказал Саня.

– А ты попробуй еще раз стрельни, – вмешался в разговор Леха. – Может, клад найдешь.

Сержант Ершов быстрым движением убрал монету в карман и снова наставил пистолет на Саню.

– Не вынуждай меня стрелять. В первый раз выкинул фокус, но во второй может и не повезти.

Саня сделал еще шаг и уперся широкой грудью в дрожащее дуло. Полицейский зажмурил глаза и выстрелил еще пять раз. После того как раскатистый грохот выстрелов стих, на землю со звоном упали пять золотых монет.

Саня засмеялся, повернулся к Лехе и сказал:

– Смотри, Лех, а парень не дурак. Любит золотишко-то. Вон как монетки чеканит, от звона даже уши заложило.

– Да кончай ты с этим нумизматом, – отмахнулся Леха, – нам пора идти в парк.

– Стоп. В какой еще парк? – спросил Ершов, поднимаясь с корточек и убирая звенящие монеты в карман. – Вы никуда не пойдете.

Близнец Саня нанес резкий и быстрый удар справа, моментально нокаутировав сержанта полиции. Затем бережно подхватил оседающее на землю бесчувственное тело и усадил на лавочку рядом со своим мирно посапывающим бывшим сокамерником.

Макс, не вмешиваясь, наблюдал за происходящим. Он испытывал некоторую жалость к отважному полицейскому, даже не понимавшему, кому противостоит и что в этой ситуации хук с правой – это просто подарок для него.

– Что теперь будет с ним? – спросил Макс Леху.

– Она отпускает его, – Леха сделал акцент на слове «она». – Для него все хорошо закончится. Нужно отдать должное, он сопротивлялся достойно. И монашка не сломила его дух, и в Саню смог выстрелить, даже не один раз. На этом его служба в органах внутренних дел закончится. Он мечтал быть богатым человеком, мы ему помогли в этом.

Леха подошел к бесчувственному Ершову, оттопырил карман кителя и высыпал туда горсть звонких золотых монет.

– А как же фингал под глазом? – Макс показал пальцем набухающий огромный синяк на лице полицейского.

Леха развел руками:

– Все-таки он стрелял в моего брата.

Макс перевел взгляд на отделение полиции и отметил про себя, что теперь пламя начало по-настоящему пожирать здание. Это уже был не огненный кокон, а полноценный пожар. Жаркие языки пламени вырывались из лопающихся от высокой температуры окон и с бешеным ревом устремлялись вверх.

Вдалеке послышались сирены пожарных машин.

– Пора уходить, – спокойно сказала Леха, повернулся спиной к горящему зданию и быстрым шагом направился в сторону лесопарка. Макс и Саня поспешили вслед за ним.