Текст книги "Огни из Ада"

* * *

В это время в квартире Максима Соловьева Огнива сказала:

– Ну что за кретин. Его избивают, а он приходит и извиняется. Думает, что мне нужна его прогнившая душа.

– А как же договор? – спросил Макс. – Ведь вы его вроде как скрепили кровью.

– Договор – это хорошая уловка, – улыбнулась Огнива. – Только он Бухову не поможет. Его душа и так будет моей, он нормально нагрешил в своей никчемной жизни. Ему одна дорога – в ад. И очень скоро он пойдет по этой дороге быстрыми шагами.

– Я тогда вообще ничего не понимаю, все-таки зачем нужен договор, если он и так твой?

– Он мне еще пригодится, – ответила Огнива с легкой задумчивой улыбкой. – Если честно, то я не знала, что он придет и будет просить что-то у меня. Но раз пришел, пусть, дурачок, думает, что заключил выгодный контракт. А я с ним договора не заключала. За кого он меня принимает, чтобы я, – Огнива сделала акцент на слове «Я», – соблазнилась его протухшей душой.

– А как же рукопожатие и его это преображение, он прям весь просиял, – не унимался Макс.

– Это все трюки. Когда я взяла его за руку, я просто залечила ему порез, что вполне в моих силах. Немного добавила в его пухлый организм здоровья, которое скоро начнет улетучиваться. Ну а про чистую одежду и говорить не стоит.

– И он не заметит подвоха?

– Нет. Я ему подослала пару сладких девочек и роскошный автомобиль с деньгами в багажнике. Это должно ему затуманить глаза.

– М-да… Получается, что не так-то просто продать душу Дьяволу.

Глава 24. В поисках часовни

– Ты расскажешь, зачем нам лопаты моего деда? – спросил Макс Огниву, когда они выходили из подъезда дома, в котором жил Максим. – Мы будем что-то искать?

– Увидишь, – ответила Огни и показала рукой, куда им двигаться дальше.

Макс проследил за рукой Огнивы. Она указывала прямо в сторону леса, туда, куда вчера он бежал от голоса в голове и где в итоге познакомился со своей Дьяволицей. До леса идти было минут десять небыстрым шагом. Максим обернулся и скептически посмотрел на близнецов. Выглядели они, мягко говоря, странно. Два здоровенных бритоголовых бугая с серьезными лицами, одетые в белые строгие костюмы с иголочки, и у каждого в руке по лопате: у Сани совковая, у Лехи штыковая.

– Эх, похоронному бюро не хватает таких вот сотрудников, – пошутил Макс, обращаясь к близнецам. – Вы могли бы стать лицами ритуальной компании.

На физиономиях братьев не дрогнул ни единый мускул, будто Макс обращался не к ним.

– Ну что ж, – вздохнул Макс, – пошли в лес тогда.

Они не торопясь шагали в сторону леса. Впереди – молодой человек, а сзади, как телохранители, – два бугая с лопатами. Погода снова радовала москвичей почти летним теплом и отсутствием ветра. Немногочисленные прохожие с легким любопытством смотрели на колоритную троицу, идущую с лопатами в местный лесок. Кто-то думал, что это бизнесмен с подмогой идет на благотворительную акцию по высадке деревьев, а кто-то мог предположить, что бедный парень перешел дорогу мафии, и они идут его закапывать.

Они перешли автомобильную дорогу, однако в лес заходить не стали, а повернули вправо, в сторону Лианозовского парка. Путь занял около пятнадцати минут. Все это время близнецы молча шагали за Максом, закинув лопаты на плечи. Максим попытался еще раз узнать у Огнивы, куда же они идут, но, опять получив односложный ответ, решил больше ее не доставать.

Наконец, подошли к дороге, отделяющей жилой район от Лианозовского парка. Движение автомобилей тут было довольно интенсивное, и троица остановилась у пешеходного перехода. Близнецы переглянулись и улыбнулись друг другу. Именно на этом месте вчера они стали свидетелями того, как два полицейских разобрали машины на проезжей части. Сейчас ничто не напоминало о том происшествии, кроме разве что нескольких масляных пятен на асфальте. Макс краем глаза заметил улыбки братьев и спросил:

– Что?

– Не отвлекаемся, Максик, – ответила за близнецов Огнива и мундштуком с дымящей сигаретой указала вперед: – Нам в ту сторону.

Странная троица пересекла проезжую часть, дошла до «Лианозовского Арбата», метров через сто повернула направо и вошла в лес.

Вскоре они оказались у Среднего Лианозовского пруда. Этот водоем посередине леса был излюбленным местом отдыха местных жителей. Шум машин сюда не долетал, слышалось только пение птиц. По берегу, как всегда, гуляли пенсионеры, молодые мамы с колясками и школьники. В длину пруд был примерно с футбольное поле, а в ширину поуже. Бетонные плиты набережной, уложенные по периметру под углом, камыши и тина у берегов делали это место уютным, почти провинциальным. Вокруг водоема шла асфальтовая дорога такой ширины, что по ней свободно мог проехать легковой автомобиль. Но, как правило, машины, кроме полицейских, тут не ездили.

– Нам нужно направо, вон к тому берегу.

– Прямо в воду? – удивился Макс.

– Нет уж, спасибо. Я не хочу намочить свой наряд. Да и зачем, если можно обойти.

Подойдя ближе к пруду, Макс обратил внимание на человека, который тянулся трясущейся рукой к воде. Вид несчастного был удручающим – серая куртка вся перепачкана землей, из-под куртки торчат растянутая кофта в большую клетку, рубашка, а из-под нее еще и край футболки. Брюки грязные, порванные в нескольких местах, ботинки явно на пару размеров больше. Бомж тянулся к воде, чтобы попить. На отекшем от пьянства лице глаз практически не было видно – только две узкие щелки, а между ними нос картошкой. Бомж в предвкушении облизывал обветренные губы сухим языком.

Макс с Огнивой и два брата-близнеца остановились, наблюдая за ним. Наконец, он смог дотянуться до водной глади, зачерпнул ладонью, поднес ко рту… Но вода в его рот не попала, а потекла по щекам и подбородку. Бомж, облизываясь, пытался проглотить хотя бы пару капель, но на губах вода уже высохла. Тогда он опустил вторую руку в пруд, снова зачерпнул воды и сразу же попытался перелить ее в рот. На этот раз она стекла по ладони и вниз по руке. Он засунул в рот и облизал два пальца, но они оказались абсолютно сухими. Помутневшее от похмелья сознание бомжа не могло найти объяснения происходящему.

– Да гори все огнем! – с раздражением крикнул он и встал в полный рост на краю пруда.

Потом распростер руки и, не сгибая ног, плашмя упал в пруд. Тело его погрузилось в воду, на поверхности была только голова. Вода лилась с его грязных волос по лицу и, обтекая рот, устремлялась вниз. Бомж опять провел сухим языком по губам, и ему показалось, что он облизывает кусок ваты.

– Ах так?! Ничего, я тебе покажу! – раздраженно пригрозил он неизвестно кому.

Наблюдавшие за ним с берега Макс, Огнива и близнецы смеялись в полный голос. Бездомный не обращал на них внимания. Он скривил лицо, широко открыл рот, погрузился в воду по щеки и двинулся вперед. Согласно всем законам природы, вода должна была затекать в рот, во всяком случае, раньше это всегда срабатывало. Но сейчас все было не так. Он, как баржа, плыл в пруду с широко открытым ртом, но вода внутрь не затекала. Она будто отталкивалась от лица, отказываясь утолить жажду бездомного.

Пробормотав что-то себе под нос, бомж закрыл глаза и с открытым ртом нырнул под воду. Что происходило там, наблюдавшим с берега видно не было, на поверхности пруда всплывали и лопались большие пузыри. Спустя несколько секунд на поверхности показалась голова бомжа. Несмотря на то, что лицо и волосы намокли, вокруг рта было абсолютно сухо. От злости лицо бездомного стало багровым, он водил сухим языком по сухим губам и не знал, что ему еще предпринять.

– Помогите! – истошно закричал он, глядя прямо в воду. – Я засыхаю!

Бездомный решил просто опустить язык в пруд – не тут-то было. Вода расходилась в стороны, образуя небольшое углубление. Убрал язык – гладь восстанавливалась, снова высунул – опять появилось углубление. Сделав еще несколько попыток, он остановился с высунутым языком и уставился на воду. Его узкие глаза раскрылись так широко, как только могли. Он увидел, что на него смотрят несколько рыб.

– Вас еще не хватало! – крикнул он и ударил кулаком по воде – Пошли вон отсюда!

Рыбы быстро уплыли, а бездомный поднял голову и от бессилия закричал, как загнанный зверь.

– Огнива, – обратился Макс к девушке, которая явно пребывала в хорошем настроении, – ну дай уже человеку напиться. Видишь, он засыхает.

– Ой ну ладно, – невинно ответила Огнива, – уж немного и развлечься нельзя.

Не зная, что больше ему ничего не мешает, бомж с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, глядя вниз, опять погрузил лицо в пруд. Вода хлынула ему в горло так, что он захлебнулся. Подняв голову, он быстро откашлялся и стал жадно пить, закатывая от удовольствия глаза.

Вдоволь насмеявшись, троица отправилась дальше. Когда они миновали пруд и прошли еще метров десять, Огнива приказала остановиться и копать. Близнецы принялись за дело, не снимая пиджаков. Работали без устали, яма быстро углублялась.

– Ты расскажешь, что мы ищем? – спросил Макс, с интересом наблюдая за братьями.

Огнива спрыгнула с плеча Макса и предстала перед ним в полный человеческий рост. На этот раз на ней были синие джинсы с рваными коленками и темно-синяя блузка с открытыми плечами. На ногах – черные кожаные босоножки на высоком каблуке. Темные длинные волосы струились, оттеняя нежную белизну длинной обнаженной шеи, и ниспадали на плечи. Слегка затемненные солнцезащитные очки не скрывали глаз. И конечно, в руке у Огнивы был неизменный атрибут – мундштук с зажженной сигаретой.

Она поднесла его к ярко-алым губам и затянулась.

– Думаю, что тебе я могу довериться, – произнесла она. – Помнишь ту ведьму, чью уродливую конуру я сожгла? Я не все тогда рассказала. В процессе моего изгнания из Ивана…

– Ивана? Это тот самый, который давным-давно тебя предал? – перебил ее Макс.

Огнива тяжело вздохнула и посмотрела на него взглядом, в прямом смысле слова полным огня.

– Понял, замолкаю.

– Так вот, в процессе моего изгнания из Ивана эта ведьма Мария действовала очень топорно, неделикатно, если так можно сказать. Она лишила меня части силы и оставила ее на земле. Не сказать, что это прям вся моя сила и я без нее не могу существовать, но все же это часть меня. Старой Марии удалось лишить меня возможности физически появляться в этом мире, лишить возможности быть материальной. Конечно, я могу на непродолжительное время материализоваться, но все же это не то. Да и кто она такая, чтобы отбирать что-то у дочери Люцифера? Эта сила моя и только моя, а своего я никому не отдам. Она нанесла мне ужасное оскорбление, за что ей предстоит отвечать целую вечность, сгорая в огне. В первый же день я переломаю ей все косточки и испепелю, после чего скормлю огненным гиенам. Во второй день пущу ей по венам кислоту, чтобы ведьма сгорала изнутри, после чего… – Огнива на секунду задумалась и улыбнулась своим мыслям. – Что-то я увлеклась рассказом о пытках. В общем, ты меня понял, Макс, день за днем, целую вечность ее ждут невыносимые страдания. – Огнива снова затянулась, выдохнула дым вверх и продолжила: – Так вот, про Марию. Эта колдунья смогла незаметно пробраться в погреб старой часовни и зарыть там часть моей силы, которая в этом мире существует в виде красного золота.

– И эта часовня раньше стояла здесь, – уверенно произнес Макс.

– Да, на этом месте. Здесь раньше было село, в котором и находилась часовня, на берегу этого пруда. Спустя сто лет село исчезло и неподалеку вырос город, но я точно знаю, где она спрятала то, что так дерзко отняла у меня.

Макс наблюдал за работой близнецов и не переставал удивляться, как у них получается копать без устали. Они бодро втыкают лопаты и так же бодро выкидывают землю за пределы ямы. Еще внимание Максима привлек тот факт, что края ямы идеально ровные, точно у свежевырытой могилы. Братья не просто копали, а делали это исключительно аккуратно.

– Огнива, а почему ты не хочешь им помочь? – поинтересовался Максим.

– Ты что? Я? – Огнива показала на себя мундштуком и рассмеялась. – Чтобы я еще и землю копала?!

– Конечно нет. Я имею в виду, почему бы не позвать каких-нибудь животных, чтобы откопали часовню, – быстро поправился Макс. – Может, и работа пошла бы быстрее, и ребята были бы свободны. Можно кучу кротов позвать, чтобы изрыли все вокруг, или большое количество дождевых червей.

Огнива продолжала смеяться:

– Тебе червей не жалко? Они же землю едят, перерабатывают ее, и она выходит у них естественным образом. Они просто не приспособлены так быстро есть землю. Мне нужно, чтобы раскопки шли быстро, а черви могут не выдержать такого темпа, они будут давиться и лопаться. И в итоге нам придется пробираться через кучу трупиков червей, которые померли от интенсивного поедания земли. А если без шуток… – Огни сделала серьезный вид, – то кроты или другие животные тут не особо помогут.

Она махнула рукой в сторону ямы, в которой братья были уже по пояс. Прямо перед ногами Сани начал интенсивно расти земляной холмик. Братец перестал копать и с удивлением наблюдал за процессом. А когда в центре появилась слепая рожица крота, он крикнул:

– Ха, Леха! Смотри, крот!

Леха тоже оставил работу и уставился на крота. Зверек шевелил розовым носом, обнюхивая поверхность земли и крутя головой в разные стороны.

– Да он, похоже, не понял, куда попал! – засмеялся Леха.

Крот с силой выдохнул воздух носом, отчего на кучке земли образовалась маленькая бороздка, и скрылся в своей норе. Через секунду, уже в противоположном углу ямы, стала расти новая кучка, и оттуда тоже показался крот.

– Смотри, еще один! – ткнул пальцем Леха.

– А вот еще, – крикнул Саня, показывая на новую кучку в середине ямы.

Спустя несколько секунд вся яма, в которой стояли братья, была изрыта кротами. Они высовывали головы наружу, обнюхивались и снова уходили под землю.

– Э-э-э! – возмутился Саня. – Они все испортили! Мы с тобой так ровно все откопали, а они еще больше сюда земли накидали. Ну, сейчас я вам устрою…

Саня взял совковую лопату и стукнул сверху по одной из только что образовавшихся кучек. Кучка примялась, и оттуда уже никто не смог вылезти. Тогда Саня развернулся и хлопнул по другой куче, над которой еще торчала голова животного. Крот влетел обратно в нору, как будто его снизу резко дернули за лапы. Второй брат-близнец подхватил инициативу и тоже стал бить по холмикам. Это напоминало детскую игру, в которой нужно успеть стукнуть молоточком по шарикам, выскакивающим из отверстий. Близнецы так увлеклись, что совсем забыли, зачем сюда пришли.

– Хватит, – строго сказала Огнива развеселившимся братьям. – Продолжайте копать.

Близнецы сразу же прекратили веселье и с серьезными лицами взялись за работу. Новые кротовьи кучки перестали появляться, и ничто больше не отвлекало их.

– Вот видишь, Максик, – сказала Огнива. – Не очень большая помощь от животных в этом вопросе. Нужна аккуратность, даже деликатность. Так что пусть близнецы немного поработают лопатами, у них это гораздо лучше получается.

Макс согласился и продолжил молча наблюдать за работой. Когда яма стала настолько глубокой, что близнецы в нее поместились в полный рост, Саня крикнул:

– Принцесса! Мы наткнулись на какие-то трухлявые доски!

Макс подошел к краю ямы и заглянул внутрь. Братья расступились, чтобы освободить обзор.

– Мы совсем близко, – сказала Огнива, не отрывая взгляда от досок на дне ямы.

Максим посмотрел на Огниву. В глазах ее горел огонь, а на губах блуждала едва заметная улыбка.

– Похоже, что это деревянный пол часовни, – предположил Макс.

– Да, но нам нужно глубже, – взгляд Огнивы выражал нетерпение.

– Нужно найти люк, ведущий в подвал, – поддержал Максим.

– Нет! Это очень долго. И так вскроем этот гнилой пол.

Огнива провела рукой над досками, отчего они вспыхнули, будто облитые бензином. Края ямы осветились желто-красным огнем. Высота пламени достигала почти края ямы, но огонь совсем не обжигал двух братьев, которые стояли на тех самых горящих досках. Они с неподдельным интересом наблюдали за процессом. В их широко раскрытых глазах отражалось играющее пламя. Доски трещали и прогорали очень быстро, превращаясь в черные угли, испещренные ярко-красными и желтыми прожилками.

В какой-то момент доски достаточно сильно прогорели, они не смогли больше держать вес двух человек, и пол под близнецами провалился. Не успели братья понять, в чем дело, как уже лежали в погребе бывшей часовни. Доски потухли так же быстро, как и загорелись, теперь они валялись черными углями вокруг близнецов.

Саня и Леха встали на ноги и принялись отряхивать одежду, стуча по ней ладонями. Леха поднял голову вверх и на высоте метров пяти увидел Огниву с горящими глазами, стоящую рядом с Максом.

Там, куда упали близнецы, царила кромешная тьма, только сверху шел поток солнечного света, ограниченный стенками выжженного люка.

– Что там? – крикнула Огнива братьям.

– Ничего не видно. Тут очень темно, да еще свет сверху ослепляет, – ответил Леха.

– Ждите, я спускаюсь, – ответила Огни и взглянула на Макса.

– Что? – сразу же спросил Максим. – Как я туда спущусь? Лестницу же не взяли с собой, а тут довольно высоко.

– Отойди-ка, я сама, – с ухмылкой ответила Огнива и отодвинула Макса в сторону.

Макс сразу же вспомнил первую встречу с близнецами. Огни тогда тоже отодвинула Макса и завладела его телом, а он со стороны наблюдал за избиением. Какое все-таки это странное чувство: тело твое, но пользуешься им не ты. А еще казалось, все началось так давно, а на самом деле – только вчера утром.

Молодой человек сделал шаг в сторону, на его место встала Огнива. Теперь он видел себя со стороны. Тело Максима чуть присело, готовясь к прыжку. «Не понимаю, как вообще это работает, – размышлял он, наблюдая за этими движениями. – Вот стою я, готовый прыгнуть. Но и тут стою я, наблюдающий за собой со стороны». И конечно, Огнива слышала эти мысли. Она повернулась к Максу, подмигнула и с улыбкой произнесла:

– Смотри мозг себе не сломай.

Огнива прыгнула вниз и так мягко приземлилась, что некоторые кошки могли бы позавидовать. Макс смотрел на «себя» сверху, а его тело, которое теперь стояло рядом с близнецами, смотрело на него снизу. Еще Максим заметил, что у этого тела, помимо нехарактерной для него кошачьей грации, появился призрачный прозрачный хвост – хвост Огнивы.

– Теперь ты, – сказало тело Макса своему хозяину голосом Огни.

Максим почувствовал сильный рывок вниз и не успел моргнуть, как оказался внизу в своем теле. Он оглядел себя, похлопал руками по бокам и осмотрелся. Рядом стояли братья-близнецы и Огнива – все трое улыбались. Видимо, их развесило замешательство Макса.

– Здравствуй, тело. Я по тебе скучал, – с иронией произнес Максим и обхватил себя руками.

Он крутился по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но ничего, кроме густой черноты, невозможно было увидеть. Он поднял лицо навстречу солнечным лучам, освещающим дно пятиметровой ямы. В голове всплыла жуткая картина: он лежит на дне глубокой могилы. Из-за перспективы ее высокие и ровные глиняные стены сужаются кверху, образовывая узкое горлышко, которое кто-то может закрыть. И тогда он останется один в этой холодной глубокой яме.

– Не драматизируй, Макс, – вывела его Огнива из разрушающего мысленного потока.

Он тряхнул головой, отгоняя жуткие мысли, и сказал:

– Что делаем дальше? Я пока что ничего не вижу.

Огнива взяла в руки кончик своего хвоста и дунула на него, после чего хвост загорелся, и она спокойно опустила его на землю. Коснувшись пола, хвост воспламенил один из угольков. Огнива провела тыльной стороной ладони над огнем, будто отгоняя его от себя. Пламя стало разбегаться тремя ручьями. Центральный, который был шире других, отправился прямо в глубину подземелья. Правый и левый растеклись в разные стороны под небольшим углом, отдалившись от центрального ручья на метр, изменили направление и потекли параллельно. Когда все три достигли противоположной стены, они остановились, ярко освещая помещение.

Глава 25. В подвале

Оглядевшись, Макс увидел, что они оказались в начале небольшого зала, примерно четыре на шесть метров, с двумя колоннами по центру. Высокий полукруглый арочный потолок из красного кирпича, стены, потемневшие от времени, – тоже аккуратной кирпичной кладки. Теперь стало очевидно, что полусгнившие доски, на которые наткнулись близнецы, и есть люк в подземелье. К стене кто-то заботливо прислонил деревянную лестницу со ступенями, примотанными толстой бечевкой. У левой стены, той, что ближе к пруду, стоял заплесневелый деревянный стол с двумя придвинутыми к нему табуретками. На столешнице, сплошь закапанной свечным воском, были видны вырезанные ножом неразборчивые надписи. В дальнем углу той же стены тянулась похожая на молнию длинная трещина, из которой едва заметным потоком стекала и уходила под землю вода.

Остальные стены, абсолютно пустые, не представляли из себя ничего интересного. Разве что у самой дальней стоял деревянный стеллаж, весь покрытый паутиной. На нижней полке теснились стеклянные банки с проржавевшими крышками. Содержимое банок вызывало у Макса отвращение. Похоже, что когда-то это были соленья и варенья, которые со временем испортились. В одной из банок сквозь мутную желто-зеленую жидкость виднелось нечто похожее на заплесневелые огурцы. В другой, видимо, хранились соленые грибы, теперь выглядевшие как слипшийся комок бурой слизи. На некоторых банках вздулись крышки, из-под которых давно вытекла и затвердела густая субстанция. Видимо, когда-то это было варенье. Только одна банка выглядела так же, как, вероятно, и сто лет назад, за исключением толстого слоя пыли на стекле и крышке, – это банка с медом.

На средней полке стеллажа лежало несколько связок тонких свечей, которые использовались для службы в часовне. В другой секции стеллажа были обычные толстые свечки в деревянной коробке. Рядом с ними – аккуратно сложены несколько запечатанных упаковок и два открытых коробка спичек. Также на полках можно было увидеть старые подсвечники, куски мыла, чернильницы, несколько книг в твердом переплете. На самой верхней полке лежала пара стопок черной одежды, правда, толстый слой пыли сделал ткань серой. Рядом находилась церковная утварь: кадило, чаша на длинной ножке, серебряная ложка, крестики различных размеров на цепочках, плоское блюдо. Остальные отделения стеллажа пустовали, кроме верхнего, в самом конце справа. В нем лежал большой матерчатый сверток.

Братья-близнецы разошлись по противоположным стенам и медленно двинулись вдоль них вглубь, внимательно разглядывая помещение и вертя головами. Макс тоже не стал стоять на месте и подошел к стеллажу. Брезгливо отодвинув паутину, он взял коробок спичек, шумно сдул с него пыль и прочитал вслух:

– «Спичечная фабрика номер сорок П. Д. Щербакова», – молодой человек открыл коробок, в котором оказались красные спички с серой белого цвета на кончике.

Близнецы тоже подошли к стеллажу, внимательно изучая его содержимое. Леха взял с одной полки большой серебряный крест и покачал его на руке, прикидывая вес.

– Тяжеленький. Чистое серебро, – заключил он.

Макс удивился, что одержимый человек смог так спокойно взять крест в руки, но промолчал.

– Не отвлекаемся! – строго скомандовала Огнива, оглядывая помещение. – Ищите золотые предметы.

Братья стали хватать с полок все подряд. Убедившись, что вещь – не то, что они ищут, они бросали ее на пол. Когда дошла очередь до последнего свертка, все затаили дыхание. Саня достал его и положил на стол, предварительно вытерев столешницу рукавом пиджака. Он медленно и очень осторожно разворачивал ткань. Внутри оказалась стопка из четырех отлично сохранившихся серебряных икон с кованым окладом, высоким рельефом и ликами разных святых.

Макс, ведомый Огнивой, взял верхнюю икону в руки, покрутил, рассматривая с разных сторон. Огнива руками Макса протерла чеканку сбоку и прочла вслух:

– Тысяча восемьсот пятьдесят пятый год. – Она развернула икону ликом к себе и прочла надпись внизу иконы: – Святой Николай Чудотворец.

Огнива задумалась, прищурив глаза. В подземелье воцарилась гробовая тишина, никто не смел произнести ни звука. Вдруг Огнива со злостью швырнула икону на пол и достала вторую из свертка на столе. Покрутив и рассмотрев ее со всех сторон, она и эту бросила вслед за первой. Та же учесть постигла оставшиеся две иконы.

Глаза Огнивы пылали. Максу и братьям было не по себе от вида разъяренного Демона. Огни стиснула зубы и обратилась к близнецам:

– Это все не то! Ищите лучше.

Братья одновременно махнули головами и начали переворачивать все заново. Каждую вещь, скинутую на пол, они поднимали, снова рассматривали и отбрасывали в дальний угол. Когда близнецы перекидали все предметы, они начали крушить немногочисленную мебель. Сначала в стену полетели два табурета, которые тут же рассыпались на щепки. Затем дошла очередь до стола. Братья перевернули его вверх ножками, взялись за них и оторвали от основания. Столешница с глухим стуком упала на земляной пол. Используя ножки как биты, братья стали лупить ими по пустому стеллажу, ломая перекрытия и полки. Спустя пару минут все было кончено. От стеллажа осталась кучка поломанных трухлявых брусков. Саня и Леха стояли в плотном облаке пыли и улыбались, довольные проделанной работой. Но Огнива не разделяла их радости, она была мрачна, глаза ее по-прежнему горели.

Все это время Макс с ужасом наблюдал погром, но решил, что лучше не вмешиваться и ничего не говорить, тем более когда Огнива в таком разгневанном состоянии.

– Принцесса, тут ничего нет, – Леха развел руками, в которых все еще держал ножки стола.

– Вижу, – сухо ответила Огнива, – но это точно находится здесь.

Взгляд ее устремился на стену, где только что был старый стеллаж. Она подошла к дальнему правому углу и положила руку на стену на уровне пояса. Детально исследуя каждый красно-серый кирпичик своими изящными пальчиками с длинным маникюром, Огни не спеша продефилировала вдоль стены, плавно ставя стройные ноги в одну линию. Когда она подошла примерно к середине стены, хвост ее распушился и вздыбился кверху, а ладонь, которой она сканировала кирпичи, вспыхнула желтым. Огнива села на корточки и стала разглядывать стену вокруг своей руки.

– Ах ты, старая ведьма, – произнесла она и улыбнулась. – Вот, значит, куда ты ее спрятала.

Ладонь еще сильнее разгорелась, обжигая кирпич. Огни встала и отошла на пару шагов. На стене осталось черное пятно.

– Ломайте стену здесь, в этом месте, – она указала близнецам на почерневший кирпич.

Леха и Саня с радостью взялись за дело – застучали импровизированными битами и ногами по стене. Удары были такой силы, что обожженный кирпич треснул, от него отломился кусочек, затем следующий кирпич, который находился выше, стал шататься и крошиться. Братьев вдохновил этот успех, и они принялись бить с удвоенной силой.

Вскоре старые кирпичи не выдержали, лопнули и частично обрушились на пол. Братья вытащили остатки кладки и заглянули внутрь открывшегося тайника.

– Там что-то есть, – произнес Леха, обернувшись к Огниве.

Лицо дочки Люцифера просияло, она широко улыбнулась, обнажив белые зубы, и сказала в пустоту:

– Видишь, старуха, я смогла ее найти и без тебя. – Потом обратилась к Лехе: – Доставайте же скорее.

Леха сразу запустил левую руку в темное отверстие в стене. Рука вошла по локоть внутрь и во что-то уперлась. Леха пытался обогнуть препятствие сверху, снизу, с боков, но ничего не удавалось. Тогда он вытащил руку и снова заглянул в тайник. В глубине он отчетливо видел сверток из мешковины – и ничего, что напоминало бы препятствие, помешавшее достать этот сверток. Леха снова засунул руку, и опять только по локоть. Он сопел и тужился, пытаясь пробить невидимую заслонку.

– Ну, что ты там все пыхтишь? – не выдержал Саня. – Доставай быстрее. Не заставляй Огниву ждать.

– Не могу. Я во что-то там упираюсь, – сердито проворчал Леха. – Вроде ничего нет, а дотянуться не получается.

– Да во что ты там упираешься? – нервничал Саня. – Просто у тебя руки короткие, поэтому и достать не можешь. Отойди, дай-ка я попробую.

Саня отпихнул Леху так, что тот чуть не свалился.

– Э, давай потише, – возмутился Леха. – Ты хоть помнишь, что мы с тобой близнецы? Что у нас с тобой руки-то одинаковой длины…

Саня, не обращая внимания на слова брата, полез в тайник. И тоже смог продвинуться только по локоть. Саня нахмурился, вынул руку, заглянул в отверстие и, не увидев преграды, повторил попытку. И так несколько раз – все безрезультатно.

Огнива начала терять терпение.

– Ну что там? Долго еще ждать? – строго произнесла она.

– Сейчас, принцесса, еще пару секунд, – ответил Саня кряхтя. – Там что-то мешает… Сейчас я….

Саня решил пойти ва-банк – собрался духом, сжал руку в кулак и со всей силы ударил внутрь стены. Кулак врезался в невидимую преграду и ни на сантиметр не продвинулся. Зато близнец почувствовал острую боль, которая током перетекла в локоть, и вскрикнул.

– Моя очередь, – сказал Леха, беря ножку от стола. – Сейчас я все оттуда достану.

Отпихнув брата, Леха стал ворошить ножкой внутри тайника. Наконец, терпение Огнивы лопнуло, и она грозно сказала:

– Либо вы совсем идиоты и не дотягиваетесь до свертка, либо попадаете не в то отверстие.

Огни подошла к открытому тайнику, села на корточки и заглянула внутрь. Вот она, такая долгожданная находка, буквально руку протянуть и взять, а эти двое бестолочей не могут выполнить такое простое действие. Огнива повернулась к Максу и сказала:

– Максик, давай ты попробуй. У ребят, видимо, руки толстые, не пролазят.

Макс с тяжелым вздохом подошел к дыре в стене, присел и нехотя засунул руку внутрь. Чуда не произошло. Он тоже во что-то уперся и не мог схватить сверсток.

– Проклятье! – прошипела Огнива. – Дай я сама.

Макс снова посторонился и стал наблюдать, как его тело под управлением Огнивы торопливо лезет в тайник. Но дальше локтя рука не углублялась. Огнива снова и снова делала безуспешные попытки схватить сверток, но ничего не выходило, в итоге она закричала от злости.

Она резко вернула тело Максу, он даже не сразу сообразил, что произошло. Раздался глухой хлопок – и Огнива, вновь став миниатюрной, оказалась у Макса на плече.

– Сейчас я разберусь, – сказала она ему в ухо и спрыгнула прямо в дырку в кирпичной кладке.

Братья и Макс уселись на корточки возле тайника, наблюдая за тем, как Огни уходит внутрь. Но когда она подошла к матерчатому свертку, то не смогла приблизиться к нему вплотную. Это напоминало пантомиму: Огнива стучала руками и ногами по воздуху, пыталась с разбегу преодолеть препятствие.

– А может, испепеляющий огонь? – крикнула со злостью она.