Текст книги "Огни из Ада"

Глава 38. Последний день Ивана Крупы

«Что же делать? Что?» – спрашивал себя Иван Крупа, меряя свою небольшую квартиру мелкими шажками. Его охватило смятение.

«Спокойно, Иван. Ты к этому готовился почти всю жизнь. Так почему сейчас ты паникуешь?» – думал старик, в очередной раз переходя из кухни в комнату.

«Ты готов?» – вот тот вопрос, который заставил его остановиться и попытаться начать мыслить логически. Взгляд старика прояснился, исчезла пелена перед глазами. Он осмотрел себя и поморщился. «Если уж ты должен сегодня умереть, то в хорошей одежде, а не в этом тряпье», – сказал он себе, брезгливо оттягивая старую ночную рубашку.

– Ты не готов! Не готов! – уже вслух уверенным голосом повторил Иван. – В каком виде ты покажешься ей? Ты хочешь, чтобы она поняла, что ты жалкий и немощный старик?

Его мысли тяжело ворочались, прокручивались вхолостую, скрежеща, как шестеренки старого часового механизма, который давно не использовался и проржавел. Что-то дало толчок этому механизму, и теперь он медленно, с трудом выравнивал ход. Одна ржавая шестеренка толкает следующую, та, в свою очередь, двигает другие. И вот весь сложный механизм снова начинает работать. Иван пока не представлял, что будет делать в конце дня (если, конечно, к тому времени будет еще жив), но он совершенно точно знал, что нужно сделать прямо сейчас.

С ловкостью, не характерной для человека, возраст которого перевалил далеко за сто лет, Иван оделся и уже спустя каких-то десять минут стоял в коридоре, готовый выйти на улицу. Старик еще раз прошелся по квартире, убедившись, что ничего не забыл, и шагнул за порог.

Оказавшись на улице, Иван Крупа уверенной, но, в силу возраста, небыстрой походкой направился в банк. Там он снял все свои средства и закрыл накопительный счет. За жизнь ему удалось скопить значительную сумму. Деньги не помещались в карманах, и часть их пришлось положить в целлофановый пакет, любезно предложенный сотрудником банка.

Затем Иван отправился прямо в люксовый магазин мужской одежды. Сначала его не пускали, объясняя дедуле, что он ошибся и ему, наверное, надо не сюда. Когда поняли, что от настырного деда так просто не отделаться, прямо сказали, что в таком виде вообще запрещено заходить в магазин. Но Иван раскрыл пакет, и девушка-консультант, сначала слегка ошалевшая от увиденного, стала носиться вокруг пожилого человека, всячески стараясь угодить. Хотя Иван Крупа был уже далеко не молод и совсем не следил за модой, он все же еще помнил, что такое настоящий стиль.

– Представьте, – говорил Иван консультанту, – что перед вами не старик, а молодой человек тридцати трех лет. И этот человек готовится к самому важному свиданию в своей жизни. Он должен выглядеть безупречно. Нет! – остановил сам себя Иван. – Даже больше, чем безупречно – умопомрачительно. Цена не имеет значения. И да, еще кое-что. Если вам удастся меня удивить, в качестве чаевых вы получите ровно ту же сумму, какую я заплачу за одежду.

После этого начался настоящий переполох. Магазин закрыли «на спецобслуживание». Странному пожилому человеку несли все коллекции, имеющиеся в наличии. Директор магазина вышел из своего кабинета и лично руководил сотрудниками.

Спустя два часа изнуряющих примерок оказалось, что деду Ивану, так он представился в магазине, ничего не подходит. То не тот цвет, то не тот фасон, то он выглядит как старый пень в пиджаке. Но предприимчивый хозяин магазина предложил деду Ивану выпить коньяка из личной коллекции, а сам на своем дорогом автомобиле умчал к своему знакомому, занимающемуся поставками элитной одежды.

Через час директор вернулся с двумя большими бумажными пакетами, в которых была аккуратно сложена эксклюзивная одежда. Только перед Иваном разложили первый предмет гардероба, как он сразу же согласился его купить. С остальными вещами вышло точно так же. Каким-то чудом директор магазина смог полностью угодить вкусам привередливого пенсионера. Иван остался очень доволен: это было именно то, чего он хотел.

Он расплатился и, как обещал, ровно ту же сумму оставил на чай девушке-консультанту.

Теперь уже из магазина вышел совершенно другой человек – не сгорбленный старик, еле переставляющий ноги, в разношенных ботах, серых брюках с вытянутыми коленями и в черном болоньевом плаще, а весьма состоятельный джентльмен солидного возраста.

Одет он был в черный костюм-тройку с едва различимыми вертикальными полосками бледно-серого цвета и в белоснежную сорочку с черным галстуком. На ногах – лакированные черные ботинки, на увенчанной сединами благородной голове классическая шляпа-федора. Дополняли образ небрежно повязанный шелковый шарф.

Иван остановился возле витрины магазина и еще раз осмотрел себя с ног до головы. «Вот теперь я почти готов. Осталось уладить два маленьких дела. Надеюсь, времени у меня хватит», – подумал он.

Крупа направился в ближайшую церковь. Там он скупил все свечки, которые были в наличии, и щедро заплатил двум попрошайкам, чтобы они зажгли и поставили их на алтарь за здравие всех людей.

После посещения церкви у Ивана осталось еще много наличных. Он поймал такси и отправился в ближайший детский дом. Он вывалил содержимое пакета на стол заведующей. Та, не ожидавшая от пожилого незнакомого человека такой щедрости, расцеловала его, обняла и заплакала. Иван крепился, но не выдержал и тоже пустил скупую слезу.

Благотворителя долго не хотели отпускать, провели его по всему детскому дому, показали комнаты, столовую и актовый зал, в котором потом устроили чаепитие. Иван сначала порывался уйти, но передумал. «Если мне суждено сегодня умереть, то пусть мои последние воспоминания будут пронизаны человеческим добром и заботой», – подумал он.

За разговорами и веселыми байками деда Ивана (он оказался прекрасным рассказчиком) никто не заметил, как на улице стемнело. После того как все засмеялись над очередной остроумной историей, Иван боковым зрением приметил бесформенную черную массу, растущую в районе двери. Он резко обернулся, и с лица его моментально исчезла улыбка. Сотрудники и воспитанники детского дома устремили свои взоры туда же. В дверь протискивался огромных размеров человек в строгом костюме. Своим грузным телом он полностью закрыл проход и выглядел как гора. Вошедший широко улыбался, при этом глаза его (так показалось всем) были с красным отблеском. В актовом зале воцарилась гробовая тишина.

– Пардон, – обратился человек-гора к присутствующим, – меня зовут Фархад. Могу я видеть Ивана Крупу?

Глава 39. Выход из подземелья

Спустя некоторое время демоническая компания во главе с Огнивой обнаружила, что проход расширился. Теперь два человека могли идти плечом к плечу.

– Мы уже близко к выходу, – сказала Огнива.

Леха, который первым увидел впереди каменную лестницу, ускорил шаг. Дойдя до нее, он поднялся всего на две ступеньки – и остановился.

Угол наклона лестницы составлял примерно сорок пять градусов. Высокие ступеньки, покрытые густым слоем пыли, были из грубых, неотесанных камней, скрепленных между собой каким-то раствором, напоминавшим цемент.

– Принцесса, выход замурован, – обескураженно пробасил он.

И действительно, лестница упиралась прямо в кирпичный потолок.

Огнива подошла, провела рукой по кирпичам и сказала:

– Конечно, они замуровали вход в подземелье, чтобы никто не знал, где могила Захара.

– И что мы будем делать? – спросил Макс.

– Как что? Будем выходить наружу. Ты же не думаешь, что какие-то кирпичи могут меня остановить.

Огнива положила ладонь в центр кирпичного потолка. Рука сразу стала краснеть и накаляться. Раздался резкий хлопок, и кирпичи вместе с землей вылетели вверх, как в трубу, очищая выход из подземелья. Снаружи это выглядело как взрыв: столб земли вперемешку с камнями и разломанными кирпичами взметнулся метров на пять над землей.

Когда пыль немного осела, Макс попытался что-нибудь разглядеть вокруг. Потолок над лестницей исчез, и можно было беспрепятственно подниматься. Также Макс обратил внимание, что один только он кашлял и жмурился, Огнива с близнецами, совершенно не тронутые пылью, стоят и смотрят на него в ожидании, когда он придет в себя.

– Выходим! – скомандовала Огнива, и Леха сразу же зашагал наверх.

Максим последовал за ним, все еще откашливаясь и прикрывая рот рукавом. Лестница оказалась крутой и неудобной, приходилось периодически держаться за стены. На ступеньках попадались остатки кирпичей и комья грязи, что еще больше осложняло подъем. Шаг за шагом вся группа медленно поднималась наружу.

Наконец, Максу удалось добраться до выхода, и, когда его голова показалась на поверхности, он остановился, чтобы осмотреться. На улице уже давно была ночь, и только яркая луна освещала землю холодным розоватым светом. Максим вышел наверх, вслед за ним – Огнива, за ней – близнец Саня.

Крутя головой по сторонам, Макс не сразу смог определить, где они находятся. Сквозь тусклый пастельный лунный свет можно было различить редкие деревья, тропинку, и, пожалуй, все. Когда глаза немного привыкли к темноте, Макс увидел металлические оградки и надгробья, а позади себя – бетонный забор.

Молодой человек посмотрел на Огниву, она снова сменила наряд. «И когда только успевает?» – подумал про себя Макс. На этот раз на девушке было длинное строгое платье с воротником-стойкой и двумя рядами больших блестящих пуговиц, как у военной шинели. Узкое черное платье подчеркивало стройную фигуру, тонкую талию и выделяло широкую линию плеч. Длинные волосы убраны под элегантно сдвинутую чуть набок черную широкополую шляпу. На ногах Огнивы были ярко-красные босоножки на шпильке.

Оказалось, что одержимая тройка и Демон вышли наружу прямо из заброшенной могилы у восточной стены внутри Лианозовского кладбища. Эта часть погоста находится в низине, тут самые старые захоронения, множество из которых заброшены. На части покосившихся надгробий почти невозможно прочитать надписи, у других совсем сгнившие оградки.

Внимание Макса привлек круглый светлый предмет, в котором отражался красноватый свет луны. Он осторожно двинул предмет ногой, слегка поморщившись. Шар перевернулся, и Макс увидел, что это череп человека. Зрелище было довольно жуткое, учитывая обстановку вокруг. Максим отступил на шаг назад.

– Да не бойся ты, – приободрила его Огнива. – Это была когда-то Тамара Ивановна. Но она давно померла и ничего тебе не сделает.

– Ты что, и ее знаешь? Ты всех покойников, что ли, знаешь? – удивился Макс.

Огнива демонстративно закатила глаза и отрицательно покачала головой:

– Да нет же. Мне еще не хватало знать всех вокруг, тем более такой старый хлам. Вот тут прочитала, – она указала на кусок разбитого надгробия, которое лежало рядом с выходом из подземелья.

Макс посмотрел на осколок. Действительно, надпись на нем гласила: «Тамара Ивановна». От фамилии остались только первые две буквы «Пи», а осколка, на котором указаны годы рождения и смерти, нигде не было видно. Молодой человек почувствовал себя неловко и глупо, но Огнива положила ему на плечо свою теплую руку, и он сразу же успокоился.

Как только близнецы поднялись на поверхность, они заняли охранные позиции: один отправился вперед по тропинке и остановился на ее пересечении с главной аллей кладбища, а второй пошел назад, к забору.

Макс проследил за деловитым передвижением братьев и спросил у Огнивы, указывая на близнецов:

– А что происходит?

– Не волнуйся, Макс. Просто они будут смотреть, чтобы нам никто не мешал, – спокойно ответила она.

– Почему-то, когда ты говоришь «не волнуйся», у меня, наоборот, все замирает, и я начинаю еще сильнее переживать.

– А ты выдохни и дыши полной грудью.

– Я попробую, хотя не уверен, что это поможет, – ответил Макс, разглядывая покосившиеся надгробия и ржавые ограды. – Но все равно мне интересно, почему мы здесь, кто нам может помешать и что мы собираемся такого делать, чтобы нам не мешали?

– Как много вопросов, Максик. Я отвечу тебе только на один. Мы ждем одного моего старого знакомого, и скоро он прибудет сюда. Ты присядь вон на скамейку, скоро все закончится.

– Очень странно выбрано место встречи, да еще и в столь поздний час, – поразился Макс и плюхнулся на небольшую лавочку, стоящую возле одной из оград.

– Ты просто пока ничего не понимаешь, но уже совсем скоро тебе все станет ясно, – в голосе Огнивы появились жесткие нотки.

Глава 40. Финишная прямая Ивана Крупы

Черный автомобиль на большой скорости несся по внешней стороне МКАДа на Северо-Восток Москвы. Видимо, находящиеся внутри машины люди очень торопились прибыть в пункт назначения, раз водитель мчал с такой запредельной скоростью. Машина постоянно перестраивалась из ряда в ряд, играя в опасную игру «шашки», то подрезая других участников движения, то сигналя им и требуя уступить дорогу.

За рулем черной машины сидел грузный человек по имени Фархад. Его напряженный взгляд был устремлен на дорогу, периодически он посматривал в зеркало заднего вида, наблюдая за пассажиром. В глазах Фархада было что-то демоническое, слегка нервозное и в то же время озорное. Каждый раз, когда на его зрачки попадал свет от фар встречных машин или городского освещения, они отливали красным. А на упитанном лице Фархада блуждала странная улыбка. Невозможно было разобрать – он тихо радуется своим мыслям или улыбается в предвкушении какого-то злодеяния. В любом случае, он быстро гнал и ловко управлял автомобилем, заставляя его реветь и рычать, как дикого зверя.

На заднем пассажирском сиденье расположился пожилой человек в строгом черном костюме, белоснежной рубашке и галстуке фиолетового цвета. На ногах у пассажира были дорогие лакированные туфли, на голове – черная шляпа-федора с атласной лентой у основания. Длинные седые волосы старика были стянуты в хвост, а борода аккуратно расчесана.

Можно было предположить, что пожилой человек торопится на роскошный званый вечер поп-звезды мирового масштаба.

Встреча у Ивана, действительно, должна была состояться, но не с персонажами светской тусовки, а со старой знакомой – всемогущим Демоном Огнивой. И он понимал, что встреча эта будет, вне всякого сомнения, роковой.

Несмотря на поздний час, трасса была забита машинами, впрочем, это справедливо для любого времени суток. Иван никак не показывал волнения или страха, он смотрел в окно и молчал. Перед его глазами пролетали огни фар и дорожных фонарей. Безумный и явно одержимый водитель вез его с огромной скоростью навстречу судьбе.

Когда они находились приблизительно посередине между Алтуфьевским и Дмитровским шоссе, внимание Ивана привлекла огромная вспышка света справа. Где-то недалеко от дороги, во тьме, раздался сильный взрыв, сопровождаемый высоким столбом огня, который осветил территорию вокруг. Вместе со вспышкой в воздух взлетели комья земли. Где именно это случилось, было сложно разобрать из-за бетонного забора и множества деревьев, закрывавших обзор. Возможно, Иван не обратил бы особого внимания на взрыв, если бы не реакция водителя, который засмеялся, как сумасшедший, и закричал:

– Да-а-а-а! Ха-ха-ха! Разнеси все там, принцесса! – и нажал на клаксон, который выдал длинный раздражающий гудок. То ли сигнал машины, в которой находился Крупа, то ли взрыв стали тому причиной, но все автомобили, даже двигавшиеся во встречном направлении, тоже стали сигналить. Старик закрыл лицо руками, прячась от искаженного радостной гримасой лица одержимого водителя, от яркого света фар и фонарей. Реакция Фархада не оставила сомнений: взрыв – дело рук Огнивы. Значит, осталось совсем немного времени до встречи с ней.

Машина пронеслась под небольшой пустынной эстакадой, Иван открыл лицо и посмотрел туда, где только что был взрыв. Однако ночная тьма поглотила следы вспышки, и теперь невозможно было что-либо разглядеть. Сердце старика бешено билось, он откинулся на спинку кресла и посмотрел на водителя в зеркало, висевшее на лобовом стекле. Оказалось, что и водитель наблюдает за Иваном – и улыбается, как безумный.

– Теперь уже скоро, – тихо произнес старик и опустил глаза.

Машина с визгом вошла в поворот и съехала со МКАДа на дорогу в сторону города. Еще метров через триста они свернули с главной дороги направо и далее – под мост налево, не обращая внимания на красный сигнал светофора. Наконец, проехав железнодорожную станцию Лианозово и заброшенные железнодорожные пути, автомобиль повернул налево, также игнорируя запрещающие знаки и разметку. Около двухсот метров дорога плавно поворачивала левее и проходила сквозь небольшой лес, миновав который, черный автомобиль повернул направо.

– Финишная прямая, – радостно объявил Фархад.

Иван посмотрел вперед на дорогу, хорошо освещенную фарами. Автомобиль прошуршал шинами мимо заброшенной сторожевой будки с вечно поднятым шлагбаумом и помчал по аллее между дорогих домов. Как только машина проехала шлагбаум, Ивану показалось, что они находятся где-то за городом, в элитном коттеджном поселке. Было странно видеть дорогие частные дома, окруженные лесом в черте огромного мегаполиса. Вокруг возвышались трех– и даже четырехэтажные строения, окруженные неприступными заборами.

Машина быстро пересекла поселок, подкатила к старому открытому шлагбауму, который представлял собой полосатую красно-белую трубу, и оказалась на пустой темной дороге. Фары осветили подъем на эстакаду, куда машина въехала на большой скорости. Автомобиль двигался плавно, как тяжелая яхта по волнам, дорожное покрытие со свежей разметкой было идеальным. Уже наверху Иван успел посмотреть вправо и влево вдаль. Он понял, что под ними МКАД. Это то самое место, где они проезжали пять минут назад и видели взрыв…

Автомобиль стал спускаться с эстакады, дорога, повернув левее и потом резко вправо, кончилась. Впереди были металлические ворота и табличка с надписью: «Лианозовское кладбище».

Фархад припарковался на маленьком заасфальтированном пятачке, вышел, обогнул машину, открыл пассажирскую дверь и сказал:

– Мы приехали, Ваня. Она ждет тебя.

Он схватил старика за грудки и вытянул его из салона, как куклу. Иван ударился головой, шляпа слетела. Он не сопротивлялся, только закряхтел и изо всех сил постарался, чтобы не подогнулись колени, когда Фархад грубо поставил его на асфальт. Прислонившись спиной к машине, Иван собирался с силами, тяжело дышал и все медлил.

Фархад достал с пассажирского сиденья шляпу и нахлобучил на голову старика. После этого он бесцеремонно толкнул его к воротам, да так сильно, что Иван с трудом удержался на ногах.

Иван Крупа подошел к металлической двери справа от ворот и толкнул ее. Дверь была незаперта и со скрипом отворилась. Он сделал робкий шаг вперед и замер, всматриваясь в темноту. По правую руку от него стояла небольшая часовенка с одним окном, в котором не было света. Слева торчали две железные бытовки, видимо, одна для охраны, вторая для хозяйственных нужд. Охранника не было, на дверях бытовок висели замки. Иван обернулся назад, на огромного водителя, который стоял, облокотившись на капот, и занимал практически все пространство между фарами. Фархад сделал жест тыльной стороной ладони, показывая старику, что нужно идти дальше.

Глава 41. Расплата Ивана Крупы

– Иван! Иван! – послышался радостный мужской голос. – Иди сюда! Иди, мы ждем тебя!

Старик помедлил, затем обреченно выдохнул и сделал маленький шаг навстречу голосу в темноте. Ноги его почти не слушались, он еле плелся, шаркая по земле. Когда Иван поравнялся с часовней, то краем глаза заметил что-то в ее единственном окне на втором этаже… как будто там кто-то есть… прячется… наблюдает. Старик остановился и резко повернул голову в надежде подловить подглядывающего. Но в окне была только черная пустота и слабый лунный блик на стекле.

– Иван! Ну где же ты? Не заставляй нас долго ждать, – снова позвал его мужской голос из глубины кладбища.

– Да иду я, иду, – негромко ответил Иван Крупа и снова сделал маленький шажок.

Чем дальше он отходил от ворот, тем темнее становилось вокруг. Уже едва можно было разглядеть тропинку под ногами, и только отражение луны от оградок помогало ему ориентироваться и не сойти с дороги.

Старик поймал себя на том, что в его голове больше нет хаотичных мыслей, он не перебирает лихорадочно, что скажет Огниве при встрече и что случится, когда он посмотрит в ее огненные глаза. Теперь, непонятно почему, его мысли были заняты темным окном часовни. Кто наблюдал за ним? Если там действительно кто-то был, то он не из свиты Демона, все-таки в церковь они войти не могут. Может, это священник, который остался ночевать внутри, проснулся от скрипа калитки и, увидев дряхлого старика, решил не останавливать его? Возможно. Но даже если это так, чем он сможет помочь Крупе? У простого священника не хватит сил справиться с Огнивой. А если он сможет вызвать полицию?.. Но и это не выход. Она манипулирует людьми, как куклами, по щелчку пальцев сжигает заживо…

Иван еще раз остановился и оглянулся на часовню, фасад которой освещал бледно-красный свет луны. В окне все так же темно и ни малейшего намека на движение. «Нет, напрасные надежды, помощи ждать неоткуда», – подумал старик и, взяв себя в руки, более уверенным шагом двинулся вперед, к ставшему различимым силуэту человека.

Первое, что он смог разглядеть, – два красных огонька в глазах незнакомца. Этот демонический кошачий отблеск был хорошо знаком Ивану Крупе. Еще несколько шагов – и вот Иван уже видит лысую голову с ирокезом, белый костюм, идеально сидящий на раскаченной фигуре. И хищный оскал улыбки.

– Ух ты, да это же сам Иван Федорович! – протянул брат-близнец Леха, когда Иван Крупа, шаркая, подошел к нему. – Мы так рады наконец-то вас увидеть, это просто непередаваемо!

Старик, не произнеся ни слова, медленно снял шляпу и склонил голову в знак приветствия.

– Ну, ну, Иван Федорович, зачем же так официально. – Леха взял запястье его левой руки, в которой он держал головной убор, и потянул ее кверху, показывая, что шляпу надо надеть. – Этого делать совсем не обязательно. Это мне стоило бы снять шляпу перед такой легендарной личностью, как вы, Иван. Но шляпки мне не к лицу, поэтому давайте просто пожмем друг другу руки в знак приветствия. – Здоровяк схватил правую ладонь Ивана и стал интенсивно ее трясти, как заигравшийся ребенок.

Крупа не сопротивлялся. А близнец продолжал:

– Меня зовут Леха, а моего брата-близнеца Саня. Конечно, нам пока еще до вас далеко, но кое-что мы уже сделали…

Издевательскую речь Лехи прервал жесткий голос Огнивы, который разлетелся эхом по кладбищу, вспугнув спящих ворон:

– Хватит!

– Конечно, принцесса, – быстро ответил Леха в темноту, и радостная улыбка исчезла с лица верзилы. Он повернулся к Ивану и сказал: – Она ждет тебя. Иди в ту сторону, а там не промахнешься.

– Мерси, – тихо ответил старик и побрел в указанном направлении.

Повернувшись спиной к здоровяку и сделав несколько шагов, он почувствовал пинок под зад. Удар оказался достаточно болезненным, и его силы хватило, чтобы Иван упал на колени. За спиной послышался довольный смех Лехи, и где-то далеко впереди, в темноте, его подхватил такой же хохот брата-близнеца.

– Что, старикан, ноги совсем не держат? – сквозь смех спросил Леха.

Иван ничего не ответил. Он медленно похлопал рука об руку, стряхивая землю, и поднял свою стильную шляпу, валявшуюся тут же рядом. На ладонях остались ссадины, кожа была содрана, а в одном месте даже показалась капля крови. Больше не обращая внимания на боль в ладонях, старик уперся одной рукой в землю и, тяжело дыша, поднялся. На новых брюках остались грязные следы, сквозь дырочку в штанине прогладывало окровавленное колено.

Не оборачиваясь, Иван Крупа двинулся дальше. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Огнивы. Она его видит, следит за ним. Эта хищная кошка затаилась, она готовится атаковать. Но как, что она собирается делать? Чего ждать от разъяренного Демона?

На кладбище наступила тишина. Ни один листик на дереве не шелохнется, ни одной птичьей трели или смеха близнецов, даже шарканья ног Ивана по земле стало не слышно. Он почувствовал острую боль в руке, в том месте, где остался осколок иглы, болезненное напоминание о событиях столетней давности. Игла нагревалась, кровь в ладони бешено пульсировала. Все вокруг замерло и замолчало, воздух казался густым, стало труднее дышать, тяжелее идти.

Иван Крупа остановился и тихим, сиплым голосом позвал:

– Огнива?

Ответа не последовало. Но Иван чувствовал ее присутствие, ее пристальный взгляд, обращенный на него.

– Огнива! Ты здесь?

Звенящая и пугающая тишина в густой темноте. Иван почувствовал знакомый, но давно забытый запах дорогого табака. За его спиной чуть выше головы вспыхнули два ярко-красных огня. Старик увидел играющие тени на земле, на деревьях и могилах вокруг. Она стоит позади, но он не должен поворачиваться, ему нужно ждать. Огнива приблизилась к его левому уху, едва не дотрагиваясь губами до мочки, освещая голову огнями из глаз, шепотом произнесла:

– Здесь!

Иван почувствовал огненное дыхание на своем ухе и крепко зажмурился. Простояв так несколько секунд, он вновь открыл глаза – и опять вокруг ничего не было видно, только кромешная тьма.

И наконец:

– Ну здравствуй, Иван. Давненько не виделись.

– Здравствуй, Огнива. Рад тебя слышать и видеть в полном здравии, – старик снял шляпу и прижал ее к груди.

Огнива рассмеялась:

– Ты рад меня видеть? Ну уж нет. Не нужно лукавить, Иван. Да это не так уж важно. Главное, что я рада слышать и видеть тебя.

– Сегодня прекрасная теплая ночь, удивительно красивая кровавая луна, не так ли?..

– Да, такая ночь располагает к романтике. Смотрю, ты даже принарядился, – Огнива оценивающе смотрела на старика. Иван наклонился и стал отряхивать испачканные колени, но Огни остановила его. – Незачем прихорашиваться, мы же не в театр с тобой пришли, у нас совсем другие планы. А что касается луны, так ты в самую точку попал. – Огнива сделала небольшую паузу и продолжила: – Кровавая луна пробуждает во мне все самые сокровенные, самые потайные желания, насквозь пропитанные кровью и человеческими страданиями. Ну что за ночь – просто чудо!

Вдруг примерно в двух метрах от Ивана на земле вспыхнула стремительная искрящаяся линия, будто чиркнули гигантской спичкой. В свете икр он увидел стройное тело Огнивы, а искры летели от соприкосновения ее хвоста с землей. На кончике хвоста появился огонь, который, разгораясь, начал распростираться по всему хвосту. Затем он перекинулся на тело Огнивы, и вскоре она стояла перед Иваном, полностью объятая огнем.

– А ты все так же молода и прекрасна, – грустно заметил он. – Именно такой я тебя и помню.

– Спасибо. Зато ты, смотрю, превратился в дряхлого старика. – Сквозь огонь было видно, что она улыбается. – Сколько же тебе лет, сто или двести?

– Если быть точным, сто тридцать три, – безрадостно ответил старик.

– Ох, Иван. Нормальные люди столько не живут, – она сделала озадаченное лицо. – Если только они не прокляты Демоном, – голос Огнивы стал резким и жестоким. – А ты, Иван Федорович, проклят за свое предательство. И этой ночью своей кровью ты смоешь грязь предательства с моего имени.

Пламя, охватившее Огниву, становилось все сильнее, освещая пространство вокруг, и старик разглядел перекошенные надгробья на заброшенных могилах, кривые стволы сухих деревьев и молодого человека, который сидел на лавочке неподалеку. Парень не говорил ни слова, просто смотрел на все происходящее широко раскрытыми глазами.

– А это твоя новая жертва? – Иван указал на Макса.

– Не жертва, а мой новый друг, – поправила его Огнива. – И он, в отличие от подлого старикашки, меня не предаст.

– Знаешь, Огнива, – вздохнул Иван, теребя шляпу в руках, – я все время, начиная с того злосчастного момента у гадалки, проигрывал в голове нашу встречу. У меня было много времени подумать, подготовиться, я много раз мысленно встречался с тобой. Мне казалось, что, когда мы встретимся, у меня будет что тебе сказать и я смогу оправдаться, ну или хотя бы извиниться. И вот сейчас, стоя перед тобой, я понимаю, что все забыл. Да и нечего мне тебе сказать, кроме того, что я сожалею.

Огнива злорадно улыбнулась. А Иван продолжал:

– Нет, нет, не подумай ничего хорошего. Я сожалею не о предательстве, а о том, что связался с тобой, что позволил Демону вселиться в себя и завладеть своим сознанием. Одурманенный безнаказанностью и вседозволенностью, я творил страшные дела, за которые мне придется ответить. Мое наказание началось задолго до сегодняшней ночи. И я уж не говорю о физических страданиях моего тела, которое стареет, но не может умереть. Я говорю о душевных муках. Все эти годы я занимался самоистязанием, моя совесть не дает мне покоя каждую ночь. И да, ты представляешь, Огнива, оказалось, что у меня есть совесть, которая спала, но после твоего изгнания она меня съедала изнутри. Я не помню дня, когда не проклинал бы тебя, Огнива. Я не мог определиться, что для меня означает встреча с тобой. Я четко осознавал, что это в любом случае смерть, но желанна она или нет?.. С одной стороны, я понимал, что смерть – это плохо, инстинкт самосохранения не дает мне покоя и сейчас. С другой стороны, моя смерть – это избавление от мук. Я так устал, что теперь понимаю, это избавление. – Иван рухнул на колени. – И вот я перед тобой, Огнива. Я готов к твоей мести.

– Идиот! – яростно крикнула Огнива. Казалось, что пламени, окружающего ее тело, стало еще больше, и оно стало белее.

Она топнула ногой с такой силой, что земля вокруг вздыбилась. Охваченная огнем девушка стала эпицентром взрыва, а взрывная волна от нее пошла в стороны, сметая все на своем пути. Взрыв сбил Ивана Крупу с колен и повалил на лопатки. Пока старик, лежа на спине, пытался понять, что произошло, Огнива подошла к нему и поставила стройную ногу в красной босоножке на длинном каблуке ему на грудь. Он поднял голову и посмотрел по сторонам. Увиденное заставило сжаться все его существо: он лежал в яме глубиной около тридцати сантиметров, а диаметром метров пять. Этот был ровный круг, охваченный невысокой стеной огня. За пределами круга валялись поломанные, выкорчеванные с корнем деревья. Оградки могил сложились, как карточные домики, те немногие надгробия, которые не были отброшены взрывом, полопались и лежали на боку.

– Подавись своими мыслями и размышлениями. Ты думаешь, жалкий старикашка, я пришла избавить тебя от мучений?! – Девушка склонилась над стариком, продолжая давить каблуком на его грудь. – Поверь мне, смерть твоя будет намного мучительней, чем все, что ты испытывал до этого. Ты же помнишь, что не можешь умереть? Ты будешь мучиться столько, сколько я захочу, и проживешь столько, сколько мне надо.