Текст книги "Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии"

ПЕТУХОВ. Что было дальше?

ВАНЕЧКА. Дальше я поступил в шесть институтов, но нигде не задержался после первого курса. Мне было девять лет и мне было скучно. Даже в театральном. Оттуда меня выгнали, потому что я сказал, что система Станиславского устарела. А у меня своя система Фургонкина.

ПЕТУХОВ. Что за система?

ВАНЕЧКА. Я предлагал все театры закрыть и переименовать в Макдональдсы. Публика пойдет. В МХТ давайте устраивать дискотеки, к БДТ пристроим бани. А в консерватории пусть будет фитнес. Я и в большом футболе кое-что бы реформировал, например, предлагаю играть двумя мячами. Интерес сразу возрастет. Голов будет больше. Или футбольные ворота чуток расширить – от одного углового флага до другого. Результативность сразу повысится.

ПЕТУХОВ. Стебный ты парень, Ваня. Всех вроде разыгрываешь, а на самом деле всерьез. Не хочешь ли мне подарить «биткоин»?

ВАНЕЧКА. Для вас – биткоин, а для меня Бетховен. В случае нарушения я подам в суд…

ПЕТУХОВ. В какой? Басманный? Хамовнический? У нас выбор большой.

ВАНЕЧКА. Суд будет на моей стороне.

ПЕТУХОВ. Тут один котенок настаивал, что он тигр. Так его кастрировали, и он оказался кошкой. Твой проект принадлежит Фабрике, на которой ты пока работаешь.

ВАНЕЧКА. Это моя идея и я ее никому не отдам.

ПЕТУХОВ. Так знай закон: идеи во всем мире не охраняются.

ВАНЕЧКА. Как так?

ПЕТУХОВ. А вот так. Пойди к юристу – он тебе все расскажет. Мы будем делать праздник без тебя.

ВАНЕЧКА. Я понимаю – я для вас никто. А вот Катя говорит, что я гений.

ПЕТУХОВ. Какая Катя?

ВАНЕЧКА. Суворова. По упаковкам. У кого права? У меня права. Запрещаю.

ПЕТУХОВ. Запрещай, запрещай, диссидент проклятый! (Рвет заявление на мелкие кусочки.) Поздно, г-н Фургонкин. Вы свободны. (Ванечка уходит.) Протестант нашелся!

13. Штучкина

ШТУЧКИНА (входит). Я принесла журнал. Сигнальный номер. Смотрите обложку.

ПЕТУХОВ. Смотрю. Порнуха какая-то.

ШТУЧКИНА. Уж какая есть. У Льва Аркадьевича пышное тело. Вы только гляньте. Рубенс. Произведение искусства.

ПЕТУХОВ. Ну, положим, к искусству это не имеет никакого отношения.

ШТУЧКИНА. Имеет. Делал наш лучший фотограф Меликянц. Работа пойдет на выставку в Мальме, Швеция.

ПЕТУХОВ. На какую выставку?

ШТУЧКИНА. Выставку фотопортретов. «Невольный русский секс».

ПЕТУХОВ. Почему невольный?

ШТУЧКИНА. Потому что в неволе.

ПЕТУХОВ. Ну, не знаю. Мы вам заказывали лицо. А вы что сняли?

ШТУЧКИНА. Это и есть лицо Льва Аркадьевича. Оно как бы раздваивается в тумане. Поймите, это образ. Образ!.. Будет теперь на всех билбордах, во всех окнах и на заборах… Весь город обвесим!

ПЕТУХОВ. Вот вы говорите, что это фотопортрет Льва Аркадьевича, а как зритель это узнает?

ШТУЧКИНА. Будет подпись.

ПЕТУХОВ. Неразборчивая?.. Нет. Изображение – не то. Не то. Люди могут спутать. Не узнать. В конце концов могут подумать, что это, не дай бог, мое изображение… или ваше… Где тут индивидуальность Льва Аркадьевича?

ШТУЧКИНА. Вот.

ПЕТУХОВ. Что «вот»?

ШТУЧКИНА. Пятно. Родимое. По нему Льва Аркадьевича узнает вся страна.

ПЕТУХОВ. Ну, не знаю… Может, я отстал… ничего не понимаю в современном искусстве…

ШТУЧКИНА. А вам и не надо понимать. Вы – чиновник, вы вообще ничего не должны понимать.

ПЕТУХОВ. Может, вы и правы… Только как-то… неприлично как-то… Уберите пятно, прежде чем тиражировать.

ШТУЧКИНА. Как я уберу? Он что, Горбачев?! Сегодня все сместилось. Все приличное в пиаре не нуждается. А все неприличное давно завладело умом и телом.

ПЕТУХОВ. Телом, может, завладело, но умом… Ладно, не будем спорить… Что у вас еще?

ШТУЧКИНА. Поэтический конкурс, я ж говорила. Откликнулось множество графоманов…

ПЕТУХОВ. Вы же обещали известных поэтов!..

ШТУЧКИНА. А разницы никакой. Среди наших графоманов нашлись большие мастера стихосложения… Читайте!.. Только с выражением. (Подает листки.)

ПЕТУХОВ (читает).

 
Люблю тебя, красивую,
Краснющую, цветущую,
Широкую, глубокую,
Зовущую, поющую.
 

ШТУЧКИНА. По-моему, здорово!..

ПЕТУХОВ. А по-моему, плохо. «Поющую» – это про что? Это как?.. О чем, как говорится, песня?.. И кто композитор?.. Да и рифма какая-то примитивная. И потом: почему «краснющую»?.. Она бледная, на вашем же фотопортрете!

ШТУЧКИНА. Подретушируем.

ПЕТУХОВ. А вот этого не надо! Искусству нужна правда. «Зовущую» – хорошо. «Цветущую» – очень хорошо. В общем, не все ровно в этом стихотворении.

ШТУЧКИНА. Потому и дали ему третью премию. Зато вторая – шедевр. Каждая строчка – классика. Правда, автор – неизвестный. Посвящается – ей!

ПЕТУХОВ (читает).

 
Я помню чудное мгновенье.
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой…
 

Тьфу, я что-то не понял. Это про кого?

ШТУЧКИНА. Про нее.

ПЕТУХОВ. Да нет. Это про другое совсем. Это про любовь.

ШТУЧКИНА. И тут про любовь. Объясняю – «Я помню чудное мгновенье» – это непосредственно про момент поцелуя. «Передо мной явилась ты». Это когда она перед носом. «Как мимолетное виденье» – ну, это литературное сравнение, метафора – мол, счастье встречи – это счастье временное, как Соломон говорил, «и это пройдет»! – оно – сама нежность, приходит из ниоткуда и уходит в никуда, как театр – то ли он есть, то ли его нет, или все прошло, кончился спектакль и остались одни воспоминания…

ПЕТУХОВ. Понимаю. А Соломон какой-то тут причем?

ШТУЧКИНА. Он не какой-то. Он – царь.

ПЕТУХОВ. Но он не наш царь. Не понимаю.

ШТУЧКИНА. Наш – не наш, нам без задницы… то есть без разницы… А вот строчка «как гений чистой красоты» – сама за себя говорит! Очень высокая поэзия!

ПЕТУХОВ. Да ведь это Пушкин! Пушкин! Какой же это неизвестный автор?..

ШТУЧКИНА. Это подписано «Пушкин», но понятно, что это чей-то псевдоним, под которым скрывается очень талантливый человек, наш современник.

ПЕТУХОВ. Правильно в былые года говорили: давайте раскроем псевдонимы!

ШТУЧКИНА. И что будет?

ПЕТУХОВ. Будет один сплошной Соломон – вот что!

ШТУЧКИНА. И потому даем ему вторую премию.

ПЕТУХОВ. А первую кому же?

ШТУЧКИНА. Фольклор. Глас народа. Выше ничто быть не может, но я не могу это прочитать по цензурным соображениям.

ПЕТУХОВ. Если вы не можете, то кто ж еще сможет? Читайте!

ШТУЧКИНА. Лучше вы!..

ПЕТУХОВ. Нет, лучше вы!.. Вы женщина, у вас… из ваших уст лучше получится…

ШТУЧКИНА. Красивше! Ну, хорошо. Уговорили. Но учтите, там есть слово, которое мы договорились не употреблять.

ПЕТУХОВ. Не употре… что?

ШТУЧКИНА. Вы что, не слышите?

ПЕТУХОВ. Мы слышим. Слышим! Все слышим! Употребляйте!

ШТУЧКИНА (декламирует). Говорит честной народ: Здравствуй… Липа-Новый год!

ПЕТУХОВ. Какая «Липа»? Никакая! У нас все будет по-настоящему!

14. Сверчевский, Петухов и Катя

ПЕТУХОВ. Чует мое сердце – он сорвет нам праздник.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Этого нельзя допустить. Деньги пошли. Спонсоры откликнулись, фонды дают средства. Все хотят целовать Льва Аркадьевича в одно место. Мы приговорены.

ПЕТУХОВ. Типун вам на язык, Ромуальд Геннадьевич.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Я имею в виду – к поцелуям. Пути назад нам нет.

ПЕТУХОВ (по селектору). Катю Суворову ко мне. Срочно.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Шерше ля фам!.. Я вас понял, Борис Борисович!

ПЕТУХОВ. Только она может нам помочь. Она – его невеста. Через нее, только через нее… Нам никто не должен мешать.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Правильный ход. Фургонкин опасен. Надо его посадить.

ПЕТУХОВ. На клей.

Входит Катя.

КАТЯ. Вы чего-то хотели, Борис Борисович?

ПЕТУХОВ. Поговорить по душам. Какие у вас проблемы с упаковками?

КАТЯ. Картона не хватает. И с веревками перебои.

ПЕТУХОВ. Но ваш цех в передовиках. С плановыми заданиями – справляетесь?

КАТЯ. На все сто.

ПЕТУХОВ. В марте, я смотрю, даже на сто двадцать.

КАТЯ. В марте перебоев не было. И новая партия картона поступила.

ПЕТУХОВ. Значит, есть резервы?

КАТЯ. Резервы, конечно, есть. Подарочные наборы сейчас делаем на отлично. Все коробки качественные. От веревок отказались, теперь делаем с бантиками.

ПЕТУХОВ. Очень хорошо. Но я еще вот о чем хотел поговорить. Вы ведь с Ваней, нашим всем известным Фургонкиным, в дружеских находитесь отношениях, да?

КАТЯ. Он мой жених.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Вот тут разрешите вступить… Потому что речь пойдет о вашем будущем, о вашем счастье. И мы, «Партия счастливых» людей, хотим… э-ээ… предотвратить…

КАТЯ. Что предотвратить?

СВЕРЧЕВСКИЙ. Ваш крах. То есть крах вашего благополучия.

ПЕТУХОВ. Речь идет об увольнении вашего жениха Фургонкина с нашей Фабрики.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Да и в других местах ему не устроиться. Мы об этом позаботимся, у нас есть для этого все связи и возможности.

КАТЯ. Чем же он вам насолил? В чем провинился?

ПЕТУХОВ. Он заявил, что забирает свое предложение насчет церемонии целования… И прекращает работу над воплощением сценария…

СВЕРЧЕВСКИЙ. Тем самым предает свою первоначальную идею и ставит нас…

ПЕТУХОВ (кричит). Раком он нас ставит! Изменник!

СВЕРЧЕВСКИЙ. Ну нет, это грубо. Ставит под угрозу праздник и саму церемонию, которая уже утверждена и прошла все инстанции.

КАТЯ. Какие инстанции?

СВЕРЧЕВСКИЙ. В Государственной Думе, например, юбилей Льва Аркадьевича, как мы знаем, вызвал одобрение… Да и Министерство обороны высказалось не против. И Министерство иностранных дел дало положительное заключение… Вы понимаете, что это дело серьезное и в нем УЖЕ замешаны самые серьезные люди. И что в час «икс» ВСЕ эти люди к нам придут. И что же? Вместо оригинального поздравления, вместо неординарного торжества мы дадим им какую-то очередную халтуру – нам этого не простят. Вас подвергнут ревизии с уже готовыми результатами, Борис Борисыча посадят, а мою «Партию счастливых» людей разгонят.

КАТЯ. Это в лучшем случае.

СВЕРЧЕВСКИЙ. В связи с утратой… доверия.

ПЕТУХОВ. Типун вам на язык, Ромуальд Геннадьевич.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Вы этого хотите? (Пауза.) Вы хотите скандала на всю страну?

КАТЯ. Так. Что я, по-вашему, должна сделать?

СВЕРЧЕВСКИЙ. Вот это разговор! Умница, Катя, вы просто чудо.

ПЕТУХОВ. Вы должны повлиять на жениха, Катя. Он не должен протестовать. Он должен смириться.

КАТЯ. Но есть одно но, господа. Он – мой бывший жених. Я не успела вам это сказать. (Пауза.) И он не пойдет с вами ни на какую сделку!

ПЕТУХОВ (растерянно). В таком случае… что делать?.. Я даже не знаю…

СВЕРЧЕВСКИЙ (свирепо). А я знаю. Мы знаем! Свернуть в бараний рог его!.. Арестовать!.. В Лефортово!.. Он наш враг! Иностранный агент!.. Мы его по статье!.. И по жопе!..

КАТЯ. Кто иностранный агент? Фургонкин?

СВЕРЧЕВСКИЙ. Гурфинкель! Я знаю… Его настоящая фамилия Гурфинкель? Те же буквы.

КАТЯ. Ванечка Гурфинкель!.. ну, вы даете! (Убегает.)

ПЕТУХОВ. Буквы, может, и разные, а сущность та же!

15. Катя и Фургонкин

ВАНЕЧКА. Я им все сказал прямо в лицо. Я не проститут, Катя!

КАТЯ. Фургонкин! Ты наивен, как гений. Через час они тебя арестуют.

ВАНЕЧКА. Я им не дамся. Через час я буду далеко-далеко.

КАТЯ. В этом случае они арестуют тебя через два часа.

ВАНЕЧКА. Откуда ты знаешь?

КАТЯ. Потом скажу. А сейчас тебя надо спасать. Давай я отведу тебя в СИЗО.

ВАНЕЧКА. В тюрьму?

КАТЯ. Там сейчас для тебя самое безопасное место. Уж ты мне поверь.

ВАНЕЧКА. А ты будешь меня навещать?

КАТЯ. Конечно. Я устрою тебя в самую лучшую камеру. Только для ВИПов!

ВАНЕЧКА. Как здорово! Сколько мне там придется сидеть?

КАТЯ. Пару суток надо пересидеть.

ВАНЕЧКА. Жаль. Я думал, годика два-три. Я бы там хорошо поработал. У меня столько нереализованных проектов!.. Только, пожалуйста, сделай мне одиночку! Там хорошая акустика, я буду петь.

КАТЯ. Фургонкин! Я могу тебе это все устроить. По блату. У меня там хорошие связи. Ну-ка, быстро протяни руки! (Он послушно протягивает руки. Она надевает ему наручники.) Пойдем!

ВАНЕЧКА (в эйфории). Катюша! Спасибо! Любимая! Спасибо! Как я счастлив, что ты меня любишь! И как я счастлив, что я тебя люблю!

КАТЯ. Вот мы-то с тобой и есть настоящая партия счастливых людей! (Целуются и уходят со сцены.)

16. Офис

ПАРШИН. Борис Борисович, там народ волнуется, народ психует.

ПЕТУХОВ. Так возьми другой народ!

ПАРШИН. Легко сказать – сделать трудно. Народ чихает.

СВЕРЧЕВСКИЙ. На кого?

ПАРШИН. На него, то есть на нее. Вот так. (Подходит к объекту и начинает чихать.)

СВЕРЧЕВСКИЙ. В чем причина чихания?

ПАРШИН. Аллергия.

ПЕТУХОВ. Аллергия лечится.

ПАРШИН. Долго. А сейчас это может вспугнуть Льва Аркадьевича.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Вспугнуть?

ПАРШИН. Ну да, раздастся чих, Лев Аркадьевич вздрогнет и побежит.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Куда побежит? Ему деваться некуда!

ПАРШИН. И еще люди боятся побочных эффектов. Я вру, говорю, что никаких эффектов не будет.

ПЕТУХОВ. О каких побочных эффектах идет речь?

ПАРШИН. На губах. Всякие трещины. Деформации. Нагноения. Парша. Фурункулы передаются по наследству. Прыщи всякие.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Врите дальше, пока вы все врете правильно.

ПАРШИН. После поцелуя также возможны неврозы, отклонения, инфаркты, инсульты, белая горячка… Лично мне последнее не грозит. Но людям стало страшно жить. Катаклизмы. Землетрясения… И наводнения, поскольку в мире все связано. Все скверное объединяется против всего чистого. Людям не верится, что они могут совершить такое-сякое, но они совершают, и у них немножко едет крыша!

СВЕРЧЕВСКИЙ. Надо внушить им, что целование – это удовольствие, это высший пик всеобщего счастья!.. Я знаю человека, который у себя дома целует телевизор. Да-да, прямо в экран. Всякий раз, когда там выступает Пугачева или Жириновчик. Вот наслаждение. При этом он испытывает оргазм.

ПАРШИН. Но если в телевизоре покажется некий вид сзади Льва Аркадьевича, я не уверен, что кому-то захочется целовать экран.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Смотря сколько раз показать! Тут действуют законы массовой культуры. Если один раз – может быть, у кого-то это вызовет отвращение. Неважно! А если миллион раз, да еще с музыкой и духовыми оркестрами, – это будет и восхищение, и оргазм у миллионов людей.

ПАРШИН. Вы думаете, будут повторы?

СВЕРЧЕВСКИЙ. Несомненно. И салюты, и фейерверки! Праздники следует тиражировать. Праздники без конца и края…

Пауза.

ПАРШИН. А вдруг она у него… это… рыхлая?.. С синими вмятинами и… волосатая?

СВЕРЧЕВСКИЙ. Тьфу!

ПЕТУХОВ. Она у него розовенькая, симпатичная, гладенькая, молоденькая, прямо заглядение.

ПАРШИН. Кто вам сказал?

ПЕТУХОВ. Нонна Петровна, кто же еще?

ПАРШИН. Ааа-аа… тогда конечно. Нонне Петровне нельзя не верить. Ну, пойду передам… Честно совру народу! (Уходит.) Да не розовенькая! А золотая!

Входят «неизвестные» и вносят на сцену пару десятков «нижних бюстов» – блестящих, золотых, целлулоидных…

ПЕТУХОВ. Дорогие мои, разрешите поздравить нашего дорогого и любимого Льва Аркадьевича с началом его серийного производства. Сегодня в канун его праздника мы запустили новый конвейер с новой продукцией в его честь. И мы горды…

17. Финал

ПАРШИН. Борис Борисович, там к нам делегация пришла.

ПЕТУХОВ. Какая еще делегация?

ПАРШИН. Китайская.

ПЕТУХОВ. Этого еще не хватало. Снег на голову!.. Нонна, встречай гостей!.. Ф-фу… час от часу не легче!.. Паршин, все жопы убрать – вместо них поставить вымпелы. И Ленина побольше! И Сталина. Вытащить из запасников!.. Ну, ведите их ко мне! (По селектору.) Нонна, кофе!.. Нет, чай! Чай китайский… (Вбегает Капитолина.) Капитолина, все деньги – в сейф. И ключ мне лично. Кто же это нам подсиропил? Ох, маоисты проклятые… Всю нашу Сибирь хотят по-тихому отхватить. Но выхода нет – будем дружить, будем дружить… Проходите, гости дорогие, проходите!

Входят китайская делегация и переводчица.

НОННА. Добро пожаловать на нашу Фабрику, господа.

ПЕРЕВОДЧИЦА. Лучше не господа, а товарищи. В капиталистическом Китае остались коммунистические термины.

ПЕТУХОВ. У нас все то же самое осталось, но термины приняты капиталистические. У нас частная собственность, рыночные отношения и прочая видимость капитализма.

ПЕРЕВОДЧИЦА. А у нас рыночные отношения, частная собственность и прочая видимость социализма.

СВЕРЧЕВСКИЙ (становится перед Петуховым). Мы похожи, и это сближает… Мы – коллеги и мы партнеры. Переведите.

ПЕРЕВОДЧИЦА. Господин Сунь – директор Шанхайской фабрики игрушек, мировой производитель Барби – владеет шестью языками – английским, французским, немецким… ну, еще говорит на иврите, по-испански и по-русски. Он учился в юные годы в Киеве и проходил практику в Тартусском университете. Так что он не нуждается в переводе и немного может говорить с вами по-эстонски и по-украински.

ПЕТУХОВ (поперхнулся). Давайте лучше по-китайски. Мы лучше поймем! (Общий смех.) Вы же смотрели наше производство. Поделитесь впечатлениями, пожалуйста.

СУНЬ (официально). Дорогий друзз-зя! Когда мы ехал к вам, мы знал, что вы от нас отстал. Но мы не знал, что вы отстал от нас навсегда!

Пауза. У всех шок.

ПЕРЕВОДЧИЦА. Товарищ Сунь – прямо с самолета. Вчера он получил тревожную факс-телеграмму с вашей Фабрики и сразу на аэродром. «Проект «Катюша» под угрозой срыва…»

СУНЬ. Йес, йес!.. «Дизайнер Фур-гонконг-кин… арестован». Цель мой визита – деловой. Мы послал вам чек миллиард юань. Мы забеспокоился. Вопрос: где деньги, Зин?

ПЕРЕВОДЧИЦА. Товарищ Сунь в студенческие годы увлекался Высоцким… А «Зин» в переводе с китайского – расстрел.

ПАРШИН (под мухой). Получается намек: где, мол, деньги? – это и дураку понятно. Сперли!.. А «Зин» по китайскому закону – это к стенке – каждому вору.

ПЕТУХОВ. Лучше б ты не переводил, пьяная морда.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Кто послал вам телеграмму?

КАТЯ (неожиданно возникнув). Я!

ПЕТУХОВ. Кто дал вам право?.. На моем бланке… Вы из отдела упаковки.

КАТЯ. А еще из Отдела по борьбе с организованной преступностью. (Предъявляет соответствующее удостоверение.) Три года здесь работаю с целью выявить и пресечь местную коррупцию.

ПЕТУХОВ (тихо). Мы в жопе. Мы в ней.

ПАРШИН. Сейчас она их всех упакует, наша упаковщица!

КАТЯ (Петухову, Капитолине, Нонне и Сверчевскому). Вам, вам, вам и вам придется сесть со мною в машину. (Входят «неизвестные», берут под стражу Петухова, Нонну, Капитолину.)

СВЕРЧЕВСКИЙ (предъявляет корочку). Я депутат. Я неприкосновенен.

КАТЯ. Ваше удостоверение фальшивое. Подлежит изъятию. (Прячет документ. Сверчевского присоединяют к арестованным.)

СУНЬ. Я повторяй свой вопрос, ради который я приехал. Где деньги?

ПЕТУХОВ. В холодильнике.

СУНЬ. Дзынь! (Нажимает на воображаемый курок.)

ПЕТУХОВ. А вот этого не надо! Мы в России живем. У нас «Зин» нету. У нас «Зин» запрещена.

КАТЯ. Сейф-холодильник будет изъят, деньги отправятся по назначению. Есть еще вопросы ко мне?

ПАРШИН. Извините… я, конечно, немного выпимши, но у меня сегодня праздник…

КАТЯ (нетерпеливо). Ваш вопрос, господин Паршин?

ПАРШИН. Вопрос такой – Поцелуев день, он что? Отменяется? И еще – я слышал… правда, давно… Что это все богатые люди… ну, это… нам дали (показывает на сейф)… кое-что…

КАТЯ. Запомните, друзья, богатые люди – никто никогда ни на что ничего не дают. Это китайские товарищи прислали деньги гражданину Фургонкину, а Лев Аркадьевич перехватил чек, нашел подставную «Партию счастливых» в лице господина Сверческого, сыгравшего роль посредника, часть денег пустил на свой юбилей, а остальные деньги – примерно 90 процентов от основной суммы – присвоил и велел разделить среди соучастников. Налицо статья – мошенничество в особо крупных размерах.

СВЕРЧЕВСКИЙ. Ведите нас скорее в тюрьму, я не могу больше это слышать!

ПАРШИН. Погодите! А где же Ванечка? Где наш главный герой?

СУНЬ. Есть китайская поговорка: если тигр в лесу – это тигр, а если дома взаперти – это кошка!

КАТЯ. Вы догадливы. Он в Лефортово сейчас сидит.

ВАНЕЧКА (появляясь на сцене). А вот и не сидит! А вот и не взаперти! Вместо меня только что посадили в мою камеру Льва Аркадьевича, а меня выпустили!

Катя и Ванечка целуются.

СУНЬ. Какая хэппи-энд!.. Наша кукла «Катюша» победил всех! Поздравлять! Фур-Гонконг-кин! Поздравлять!

ПАРШИН. Ура! Поцелуев день! Поцелуев день! (Наливает, выпивает.)

КАТЯ (к арестованным). А вот теперь следуйте за мной!

КОНЕЦ

Каштанка. Тик-ток (по А.П. Чехову)

Музыкальная трагикомедия для детей

2021

Действующие модели

ДЯДЯ АНТОН, в пенсне, он же Федюшка

КАШТАНКА, бездомная собака, потом артистка

СТОЛЯР, пьяница

НЕЗНАКОМЕЦ, потом ХОЗЯИН, дрессировщик из цирка

Артисты цирка:

ГУСЬ

СВИНЬЯ

КОТ

Часть первая

На сцене все участники представления. Они пока не одеты в костюмы персонажей. Они – артисты и поют вступительную песенку.

ВСТУПИТЕЛЬНАЯ ПЕСЕНКА

 
Свет на сцене зажигается
У Никитских у ворот.
Чехов с нами улыбается –
Вас его «Каштанка» ждет!
 
 
Ну а если опечалится
Кто-то из пришедших к нам, –
Это тоже нам понравится
С Чеховым напополам.
 
 
Припев.
Ав! Ав! Пополам!
Ав! Ав! Пополам!
Тик-ток пополам!
С Чеховым напополам!
 

На авансцену выходит артист, играющий роль Дяди Антона.

ДЯДЯ АНТОН (надевает на нос пенсне). Здравствуйте, дети?.. Меня зовут дядя Антон. Я вам сегодня расскажу историю рыжей бездомной собачки по имени Каштанка. (Выходит актриса в образе Каштанки.) Вот она. Сядь и слушай… (Каштанка послушно садится и готовится слушать.) Дети, а вы, наверно, владеете интернетом?.. Наверно, вы смотрите канал «Тик-ток»? Смотрите? Так вот, там очень часто показывают сюжеты про бездомных собачек. Их всегда кто-нибудь спасает и приводит домой.

КАШТАНКА. Дома хорошо. Дома – счастье.

ДЯДЯ АНТОН. Правильно. Уж кто-кто, а ты это знаешь.

КАШТАНКА. Дядя Антон, но я не сразу сделалась бездомной. Сначала у меня был дом… И мне там было очень хорошо. Дом столяра. Рубанки, пилы, стамески, верстак, клетка с чижиком.

Появляется Столяр. Он пьян, как всегда.

СТОЛЯР. Чтоб ты издохла, холера!.. (Толкает ногой Каштанку. Та увертывается, скулит.)

ДЯДЯ АНТОН. Ай-яй-яй!.. Каштанка, это кто, твой хозяин?

СТОЛЯР. У собаки спрашивает! Со мной говорить не хочет?!

ДЯДЯ АНТОН. Да это я так… Я все про тебя знаю.

СТОЛЯР. Что ты про меня можешь знать?

ДЯДЯ АНТОН. Что ты столяр. Ты столяр?

СТОЛЯР. Я столяр.

ДЯДЯ АНТОН. Вот. Столяр, а пьян как сапожник. (Каштанка смеется.) Каштанка, а покажи нам всем, где ты спишь.

КАШТАНКА. А вот здесь, за верстаком, на стружках. (Показывает.)

ДЯДЯ АНТОН. Тебе хорошо?

КАШТАНКА. Очень хорошо!

ДЯДЯ АНТОН. Рад за тебя. А что такое верстак? Современные дети, которые смотрят «Тик-ток», наверняка не знают, что это такое. В жизни своей не видели этот верстак, как он работает. Покажи, Лука Александрович!

СТОЛЯР. Отчего ж не показать? (Стругает.) Вот так!

ДЯДЯ АНТОН. Ну, спасибо. Уважил, Лука Александрович, а какой породы твоя Каштанка?

СТОЛЯР. Давай выпьем, тогда скажу.

ДЯДЯ АНТОН. Пить я с тобой не буду.

СТОЛЯР. Это почему?

ДЯДЯ АНТОН. Да хотя бы потому, что на нас дети смотрят!

СТОЛЯР. Ну, смотрят (достает бутылку, пьет «из горла»). Вырастут – так же будут пить!

КАШТАНКА. Не будут. Так, как мой хозяин, вообще никто в мире не может.

СТОЛЯР. Ты смотри, разговорилась. Совсем как человек! (Гладит ее.)

ДЯДЯ АНТОН. А все-таки какой породы Каштанка?

СТОЛЯР (пьет). Известно какой. Каштанной! (Все хохочут.) Ладно, Каштанка, пойдет. (Берет под мышку какую-то деревянную штуку, кладет в мешок, Каштанка срывается с места. Они уходят.)

ДЯДЯ АНТОН. Ушли… А порода Каштанкина была особая. Помесь таксы с дворняжкой.

ПЕСЕНКА КАШТАНКИ О КОРНЯХ

 
Моих корней безрадостна судьба.
В них скрыты смех и слезы горькой драмы.
Мне неизвестна предков голытьба…
Я сирота. Ни папы нет, ни мамы.
 
 
Припев.
Помесь я чего-то с чем-то,
Кровь моя с начинкой…
Нелегко на свете быть
Собакой-половинкой.
 
 
Да, можно дерево без жалости срубить,
Оно со стоном упадет на землю…
Но корни, корни, корни будут жить,
Насилию над всем живым не внемля.
 
 
Припев.
Помесь я чего-то с чем-то,
Кровь моя с начинкой…
Нелегко на свете быть
Собакой-половинкой.
 

Каштанка неожиданно возвращается. Она будто слышит слова Дяди Антона.

КАШТАНКА. Я мордой на лисицу похожая.

ДЯДЯ АНТОН. И вообще рыжая. Рыжая!.. Беги, а то от хозяина отстанешь.

КАШТАНКА. Не отстану. Он уже в трактире сидит. По дороге. А мне – ждать.

ДЯДЯ АНТОН. Действительно наш столяр направлялся к заказчикам, а те жили далеко на окраинах, и столяр, прежде чем дойти до каждого из них, должен был по нескольку раз заходить в трактир и…

СТОЛЯР. И подкрепляться. (Шатаясь, натыкается лбом на фонарь.) Х-х-холера!

ПЕСЕНКА СТОЛЯРА

 
Вы полюбуйтесь
Этой картиной –
Был человеком,
А стал я скотиной!
Водочка-водка
Из горлышка льется…
В песне известной
Вот как поется:
«Левая… Правая… где сторона?
Улица… Улица… ты, брат, пьяна!»
Люди! Дошел я
До белой горячки.
В лужу упал
И ползу на карачках…
Жить мне осталось
Самую малость…
Все покосилось
И поломалось.
«Левая… Правая… где сторона?
Улица… Улица… ты, брат, пьяна!»
 

Каштанка взвизгивает, подбегает к Столяру, машет хвостом, жалеет его.

СТОЛЯР (бормочет). Во гресех роди мя мати во утробе своей!.. Ох, грехи, грехи! Теперь вот мы с тобой, рыжая тварь, по улице идем и на фонарики глядим, а как помрем – в геенне огненной гореть будем… И-эх!

Опрокидывает с грохотом мусорный бак. Голодная Каштанка роется в объедках.

СТОЛЯР (добродушно). Ты, Каштанка, насекомое существо – и больше ничего. Супротив человека ты все равно что плотник против столяра. (Слышится полицейский свисток.) Каштанка, ты где?.. Ко мне, ко мне!..

Но Каштанка не слышит его. Барабанный бой. Топот сапог.

Солдатский полк поет солдатскую песню. Каштанка испуганно мечется… Гремит духовая музыка. Мигают какие-то тени. Столяр взял под козырек и стоит, вытянувшись во фрунт. Музыка затихает, полк проходит… Каштанка бросается к мосту на тротуаре под фонарем, где только что стоял Столяр, обнюхивает фонарь со всех сторон, озирается – Столяра нет!.. Мечется на сцене. Бегает, кружится, безумеет… Темнеет. Зажигается фонарь. Каштанка одиноко и неподвижно сидит под фонарем.

ПЕСНЯ КАШТАНКИ ПОД ФОНАРЕМ

 
Я ем и сплю под фонарем.
Дышу под фонарем.
Сижу под фонарем.
Лежу под фонарем.
Под фонарем живу.
Под фонарем пою.
Теперь шепчу под фонарем.
Нет, не шепчу, кричу:
Мне надоело целый день сидеть под фонарем.
Чего-то ждать…
И хвост поджать
И спать под фонарем.
Вот я сегодня провела
Весь день под фонарем.
И завтра, думаю, опять
Я буду плакать и стенать
Одна под фонарем.
Я буду зябнуть – прозябать
Под тем же фонарем.
Мне хорошо, когда тепло,
А щас от холода свело
Все лапы бедные мои.
Они как будто не свои,
А между тем, а между тем
Люблю я прыгать и скакать,
Но не под фонарем.
Люблю я петь, люблю играть,
Но не с кем мне играть.
Хотела б я потанцевать,
Но не под фонарем.
Хочу хвостом своим вилять.
И маму – хвать! И понимать,
Что жить нельзя одной.
Я говорю себе «не ной»,
«Не вой» под фонарем.
Мой лай я адресую всем.
Офонарела я совсем
Под этим фонарем.
Офонарела я совсем
Под этим фонарем.
 

ДЯДЯ АНТОН (обращаясь в зал). Скажите, дети, вам жалко Каштанку? Очень хорошо, что жалко. Значит, вы хорошие дети. Ваша жалость – это доброта. Каштанка, сами видите, потеряв на улице хозяина-столяра, хоть и пьяницу, но хорошего в общем человека, осталась одна на тротуаре под фонарем… Она все время была ужасно голодна…

КАШТАНКА. Бывало, за весь день приходилось мне жевать только два раза: у дома какого-то переплетчика нализалась немножко клейстеру да в одном из трактиров около прилавка регулярно случалось найти колбасную кожуру.

ДЯДЯ АНТОН. И все?

КАШТАНКА. И все.

ДЯДЯ АНТОН. Если бы она была человеком, то, наверное, подумала бы…

КАШТАНКА. «Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!»

Идет густой снег. Вьюга. Появляется Незнакомец.

ПЕСЕНКА НЕЗНАКОМЦА

 
Ну и вьюга вокруг, ну и вьюга!
Я стою на снегу, будто гол.
А ведь где-то на пастбищах юга
Солнца свет и щебечет щегол.
Припев.
Зуб на зуб не попадает,
Но грустить не подобает.
Из снежинок месиво…
От холода мне весело!..
Юг – другие пространства и дали.
Воздух, синью прогретый, повис…
Мы такого ни в жисть не видали,
Чтоб до неба возрос Кипарис.
Припев.
Здесь же хлад и мертвящие звезды.
Из трех досок сколоченный гроб.
Не замерзну, а если замерзну –
Пусть мне домом – вот этот сугроб!
Припев.
Зуб на зуб не попадает,
Но грустить не подобает.
Из снежинок месиво…
От холода мне весело!..
 

Спотыкается о Каштанку, лежащую сейчас под фонарем. Падает. Каштанка лает.

НЕЗНАКОМЕЦ. Псина, ты откуда? Я тебя ушиб? О, бедная, бедная… Ну, не сердись не сердись. Виноват.

КАШТАНКА. Я поглядела не незнакомца сквозь снежинки, нависшие на ресницы… Дядя Антон, я правильно говорю?

ДЯДЯ АНТОН. Очень даже правильно. Так у автора, Чехова Антона Павловича, – «сквозь снежинки, нависшие на ресницы». Каштанка, продолжай.

КАШТАНКА. Так вот… я увидела перед собой коротенького…

НЕЗНАКОМЕЦ. Ишь ты!

КАШТАНКА. И толстенького.

НЕЗНАКОМЕЦ. Подишь ты!

КАШТАНКА. …человечка с пухлым…

НЕЗНАКОМЕЦ. Ну, говори, говори, псина!

КАШТАНКА. Лицом…

НЕЗНАКОМЕЦ (весело заканчивая). В шубе нараспашку.

ДЯДЯ АНТОН. Совершенно точно!

КАШТАНКА. Ууауа!.. Уауууаа!

НЕЗНАКОМЕЦ. Что же ты скулишь? Где твой хозяин? Потерялась, должно быть!.. Ах, песик, бедный песик! Что же мы теперь будем делать?

КАШТАНКА. А вот что! (Лижет ему руку.)

НЕЗНАКОМЕЦ. Ах, ты хорошая, смешная.

КАШТАНКА. Я смешная?

НЕЗНАКОМЕЦ. Совсем лисица! Ну что ж, делать нечего. Пойдешь со мной.

КАШТАНКА. Пойдешь.

НЕЗНАКОМЕЦ. Ишь ты… Умеешь повторять!

КАШТАНКА. Рр-ррр-рать!

НЕЗНАКОМЕЦ. Ишь ты! Пойдем ко мне домой.

КАШТАНКА (пляшет от радости и повторяет). Домой! Домой! Домой!

Перемена света. Дом незнакомца. Кресло, диван, лампа, ковры.

ДЯДЯ АНТОН. Не больше как через полчаса Каштанка сидела в доме незнакомца.

КАШТАНКА. И обедала.

ДЯДЯ АНТОН. Потому что новый ее хозяин тоже обедал.

НЕЗНАКОМЕЦ (сидя за столом). На-ка! (Бросает Каштанке ломтик хлеба. Каштанка ловит его ртом.) А вот тебе зеленая коровка! Это что?

КАШТАНКА (ловит). Сыр-р-р-р!

НЕЗНАКОМЕЦ. Умница! А вот тебе кусочек…

КАШТАНКА (с восторгом). М-м-м… М-яса!

НЕЗНАКОМЕЦ. Ну какое это мясо? Это подошва, а не мясо. А теперь полпирожка и косточки!.. Их заработать надо. А ну, танцуй, танцуй! Как умеешь – тогда получишь. (Каштанка танцует.) Нелепо!.. Ну да ничего, научишься, если, конечно, будешь меня слушать.

КАШТАНКА. Ав! Ав!

НЕЗНАКОМЕЦ. Это что значит?

КАШТАНКА. Буду слушать.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вот и говори по-человечески, а то я не знаю собачьего. А ты ешь! Ешь с моей тарелки. Все, что я недоем. Ты, собака, заслужила. Я поначалу думал, ты сегодня умрешь с голодухи.

КАШТАНКА. Ав!

НЕЗНАКОМЕЦ. А по-человечьи?

КАШТАНКА. Спасибо.

НЕЗНАКОМЕЦ. Ишь ты, подишь ты… Воспитанный пес, кто ж тебя так воспитал?

КАШТАНКА. Я не пес. Я псина, как вы изволили выразиться.

НЕЗНАКОМЕЦ (осматривает Каштанку, ощупывает). Э, да ты девочка?

КАШТАНКА. Я не просто девочка. Я рыжая девочка.

НЕЗНАКОМЕЦ. Вот и отлично (хохочет). Только рыжей девочки мне и не хватает! Ты сыта?

КАШТАНКА. Очень сыта. Очень. Я даже опьянена от еды.

НЕЗНАКОМЕЦ. Это что ты такое говоришь? Опьянела она! Пить детям воспрещается. Особенно девочкам. Да и взрослым не рекомендуется. У нас в цирке закон: если выпил, ты не артист. Вон из цирка!.. Ладно, чего болтать, отдыхать будем. Ложись спать. Я тебе в том углу матрасик постелил. Ну, что ты на меня так глазеешь? Или ты не знаешь, что такое матрасик? А вот тебе еще мисочка с водичкой… Спи, спи, а проснешься – лакай.