Текст книги "Межполушарные асимметрии и индивидуальные различия человека"

Анализ временных ориентаций и особенностей переживания времени практически не выявил достоверных различий между больными хроническим алкоголизмом латеральной группы ППП/п и здоровыми испытуемыми с аналогичным латеральным профилем. Статистически достоверные различия можно наблюдать лишь при сопоставлении усредненных показателей по шкале «Прошлое». У больных он составил 6,1 балла, у здоровых соответственно – 4,6 балла (р=0,03). Не прослеживается статистически достоверных различий и при сравнении данных, полученных с помощью методики «Временной семантический дифференциал».

При сопоставлении усредненных показателей оценки и отмеривания временных интервалов больных латеральной группы ППП/л (n=14) и здоровых испытуемых аналогичной латеральной группы (n=17) обнаруживаются достоверные различия лишь при оценке длительности 13 сек. Как первые, так и вторые ее переоценивают – 22 сек и 15 сек (р=0,02); при этом переоценка более выражена у больных хроническим алкоголизмом. Не являются статистически достоверными различия, полученные при сопоставлении усредненных показателей больных и здоровых латеральной группы ППП/л с помощью методик «Отмеривание» и «Определение индивидуальной минуты». Не выявлено различий между выделенными группами в характере временных ориентаций и в особенностях переживания времени.

Таким образом, при сравнении данных больных хроническим алкоголизмом и здоровых испытуемых, имеющих одинаковые ИПЛ в системе измерений «рука – ухо – глаз» (с учетом пробы «перекрест рук»), полностью подтверждается тенденция в характере восприятия времени, прослеживаемая при сопоставлении данных здоровых и больных без учета латерального фенотипа испытуемых. Больные (не зависимо от вариантов ИПЛ) склонны к более выраженной переоценке и недоотмериванию времени, как по сравнению с эталоном, так и по сравнению с контрольной группой.

Необходимо отметить, что более выраженные различия в характере восприятия времени обнаруживаются при сопоставлении данных больных и здоровых испытуемых, входящих в латеральную группу ППП/п. В отличие от характерной для здоровых испытуемых латеральной группы ППП/п тенденции к недооценке и переотмериванию времени относительно эталона, у больных прослеживается склонность переоценивать и недоотмеривать длительности. Такая же тенденция в характере восприятия времени прослеживается и у больных латеральной группы ППП/л при сравнении с данными контрольной группы испытуемых (имеющих аналогичный латеральный профиль). Однако выявленные различия между ними менее выражены и, за исключением оценки 13 сек интервала, не достигают уровня статистической значимости. Это отчасти может быть обусловлено тем, что в норме индивиды латеральной группы ППП/л склонны переоценивать и недоотмеривать длительности относительно эталона (Попович, 2000). Различий же в характере временных ориентаций и переживания времени между больными и здоровыми испытуемыми, имеющими одинаковые ИПЛ, не обнаруживается.

Таким образом, можно полагать, что, помимо конституциональных особенностей функциональных асимметрий, на характер временной перцепции больных существенное влияние оказывает и длительная интоксикация этанолом, влияющая на функциональные возможности мозга. Это согласуется с большим количеством экспериментальных данных, полученных другими исследователями, которые акцентируют внимание на большей уязвимости при длительной алкогольной интоксикации именно правого полушария (Арзуманов, Шостокович, 1982; Генкина, Цигарели, Дорман, 1989; Рещикова, 1980).

Для того чтобы более полно изучить связь параметров психологического времени с индивидуальными профилями латеральности, а также для уточнения особенностей межполушарного взаимодействия у больных, были сопоставлены данные латеральных групп ППП/п и ППП/л. Исследование показало, что достоверных различий в характере временной перцепции между выделенными группами больных не обнаруживается. Не прослеживается и какой-либо однозначной тенденции в словесной оценке и отмеривании длительностей, обычно наблюдаемой при анализе данных здоровых испытуемых. Больные (как с правым, так и с левым доминантным локтем) в целом переоценивают и недоотмеривают длительности временных интервалов.

Здоровые испытуемые латеральной группы ППП/п склонны недооценивать временные интервалы длительностью 13 сек и 22 сек – 12,8 сек и 20,9 сек, тогда как испытуемые группы ППП/л, напротив, склонны их переоценивать – 15 сек (р=0,04) и 24,7 сек (р=0,1). Временной интервал длительностью 6 сек переоценивается как первыми – 6,4 сек, так и вторыми – 7,9 сек (р = 0,04), при этом временная ошибка последних достоверно больше. Здоровые испытуемые латеральной группы ППП/п отмеривают индивидуальную минуту как большую по отношению к эталону – 60,8 сек, испытуемые группы ППП/л как меньшую – 51,7 сек (р=0,004). Здоровые испытуемые латеральной группы ППП/п отмеривают временной интервал длительностью 22 сек как 22, 9 сек, то есть прослеживается тенденция к переотмериванию. Испытуемые же латеральной группы ППП/л недоотмеривают его – 20,2 сек (р=0,005).

Результаты больных могут объясняться пагубным влиянием длительной алкогольной интоксикации на функциональные возможности мозга в целом, за счет чего происходит постепенная нивелировка имеющейся межполушарной асимметрии. Вследствие этого различия в характере восприятия времени между леволатеральными и праволатеральными больными практически отсутствуют. Прослеживаемая тенденция к переоценке и недоотмериванию длительностей у больных хроническим алкоголизмом может быть также связана с ослаблением мотивационного компонента деятельности вследствие угнетения функциональных возможностей мозга в целом и, в частности, лобных долей больших полушарий. Известно, что у больных хроническим алкоголизмом II и III стадий, по сравнению со здоровыми испытуемыми, отмечается снижение величины индекса импеданса (электрического сопротивления мозговой ткани) на 23 % в правой лобной и на 13,5 % в левой лобной области (Пандаевский, 1988). Также отмечается, что у больных хроническим алкоголизмом уже на II стадии заболевания, даже при отсутствии органических деструктивных изменений в центральной нервной системе, наблюдается дисфункция префронтальных отделов лобной коры. Как известно, конвекситальные отделы лобных долей входят в третий структурно-функциональный блок мозга (по А.Р. Лурия) и обеспечивают программирование и контроль психических функций. Одним из аспектов динамической организации психической деятельности является произвольная регуляция высших психических функций, что, в свою очередь, предполагает наличие соответствующего мотива, без которого сознательная психическая деятельность невозможна. По данным Е.Д. Хомской (1987), при поражении лобных долей нарушаются, прежде всего, те формы сознательной деятельности и поведения, которые направляются мотивами, опосредованными речевой системой. Происходит нарушение двигательных, мнестических, интеллектуальных, а также и гностических функций (при сохранности отдельных частных операций) на фоне личностных нарушений, нарушений мотивов и намерений к выполнению деятельности. Предположение об ослаблении мотивационного компонента деятельности согласуется с данными, выявляющими у больных хроническим алкоголизмом снижение выраженности показателей эмоционально-волевых компонентов личности.

Таким образом, можно предположить, что склонность к переоценке и недоотмериванию временных интервалов больными хроническим алкоголизмом обусловлена и ослаблением мотивационного компонента, поскольку хорошо известен тот факт, что чем выше уровень мотивации, тем короче кажется оцениваемое время и, наоборот, чем менее интересной представляется задача, тем время кажется длиннее (Фресс, Пиаже, 1978). Ослабление мотивационного компонента деятельности происходит вследствие нарушения функций лобных долей мозга под влиянием длительной алкогольной интоксикации; при этом преимущественно страдает область лобных долей правого полушария (Пандаевский, 1988), а именно правая лобная доля больше связана с регуляцией эмоциональных и мотивационных процессов.

Проведенное исследование не обнаружило достоверных различий между больными латеральной группы ППП с разными показателями пробы «перекрест рук» в характере временных ориентаций, что подтверждает предположение о том, что при патологии асимметрия прошлого и будущего исчезает (Брагина, Доброхотова, 1988). Не прослеживается различий и в особенностях переживания времени между выделенными группами больных, что также может быть связано с нивелировкой межполушарной асимметрии при длительной алкогольной интоксикации (Москвин, 2002).

Выявленные особенности временных ориентаций и переживания времени у больных, скорее всего, обусловлены относительным преобладанием у них правополушарных функций (по сравнению со здоровыми испытуемыми), что обусловливает меньшую связь с настоящим, большую направленность в прошлое, склонность к переживанию времени как дискретного, ненапряженного и менее приятного. Данный факт, вероятно, объясняет и склонность больных хроническим алкоголизмом к переоценке и недоотмериванию временных интервалов как относительно эталона, так и относительно показателей здоровых испытуемых. Вместе с тем, полученные результаты дают основание считать, что длительная алкогольная интоксикация негативно влияет на функциональные возможности мозга в целом (и в большей степени на функции правого полушария), что приводит к нивелировке различий в характере временных ориентаций, переживании и восприятии времени между больными как с левополушарным доминированием, так и с относительным доминированием правополушарных структур мозга. Предполагается, что особенности психологического времени больных хроническим алкоголизмом обусловлены как конституциональными, так и токсическими факторами, что согласуется с представлениями о необходимости учета мультифакторных влияний и сложного генеза изменений личности при данном заболевании. Особенности индивидуальных профилей латеральности и особенности временной перцепции могут быть использованы в качестве дополнительных дифференциально-диагностических критериев при определении хронического алкоголизма, а также для диагностики возможной предрасположенности к развитию данного заболевания при проведении превентивных психопрофилактических мероприятий.

6.5. Индивидуально-психологические и гендерные особенности при хроническом алкоголизме

Приведенные факты позволяют говорить о том, что индивидуальные предиспозиционные особенности в виде преобладания признаков правополушарного доминирования способствуют более быстрому развитию алкоголизма. Вместе с тем, данные других исследователей могут свидетельствовать о том, что по мере развития заболевания происходит и постепенное снижение функциональных особенностей всего мозга в целом, в частности – функций правого полушария, возможно, как более чувствительного к алкоголю (Арзуманов, Шостакович, 1982; Костандов, 1983; Пандаевский, 1988; Цагарели, 1995).

Выявление того факта, что преобладание признаков правополушарного доминирования является индивидуальной предиспозиционной особенностью, способствующей более быстрому развитию алкоголизма, позволяет объяснить достаточно низкую, в ряде случаев, эффективность традиционного лечения и бытующее среди психиатров мнение о том, что «алкоголик однажды – алкоголик навсегда». Б.С. Братусь отмечает: «Известны факты, когда случайное употребление алкоголя спустя 7–15 лет от начала воздержания приводило к запоям, к рецидиву алкоголизма, причем иногда совершенно неожиданно для самого человека, казалось бы давно избавившегося от болезни и успевшего забыть о ней» (Братусь, 1988, с. 241).

Изложенные в этой главе данные отражают, на наш взгляд, определенные механизмы межполушарного взаимодействия при развитии такого заболевания, как хронический алкоголизм, и позволяют уточнить некоторые особенности предложенной нами ранее нейропсихологической модели особенностей и динамики межполушарных отношений при алкоголизме (Москвин, 1999, 2002).

Как уже говорилось, индивидуальные предиспозиционные особенности в виде преобладания признаков правополушарного доминирования могут рассматриваться в качестве причин, способствующих более быстрому развитию алкоголизма. Это, однако, только биологическая предпосылка развития заболевания, которое может и не возникнуть. Здесь многое зависит еще и от социальных условий, то есть это вопрос соотношения биологического и социального.

Поскольку проблема алкоголизма является комплексной и мультидисциплинарной, то все эти причины должны учитываться в равной мере. Анализируя данную проблему, Б.С. Братусь отмечает, что «биологическая природа человека участвует как необходимое условие протекания, развертывания внутренних психических процессов», поэтому нельзя «игнорировать биологические особенности, сводить чуть ли не все в человеке к производственным, общественным отношениям, социологизаторскому подходу…» (Братусь, 1988, с. 77).

Поэтому биологическое и социальное должны рассматриваться в их единстве и взаимосвязи. Наличие признаков правополушарного доминирования вовсе не является обязательным условием развития хронического алкоголизма. Они выступают только как предпосылка, которая может способствовать развитию этого заболевания. Однако для этого нужны еще и определенные социальные условия, в числе которых могут быть включенность в определенные социальные группы с соответствующими правилами и ритуалами поведения, доступность алкоголя (связанная, например, с характером работы или с достаточным материальным положением), проблемы социального характера и связанные с ними стрессовые ситуации и т. д. Например, «сто грамм наркомовских», которые выдавались в условиях войны и являлись чуть ли не обязательными, привели к тому, что определенная категория демобилизованных вернулась с фронта домой с уже сформированой алкогольной зависимостью.

Изложенные данные, на наш взгляд, свидетельствуют о необходимости учета особенностей ФАМ больных алкоголизмом, что может дополнять понимание индивидуальных особенностей природы возникновения и развития этого заболевания. При этом как имеющиеся, так и новые научные данные могут быть проинтерпретированы в совершенно ином ключе.

Например, клинико-психопатологическое и экспериментально-психологическое исследование 250 женщин, страдающих алкоголизмом, позволило выделить различные варианты формирования заболевания: адаптационный, субмиссивный, дистрессивный, фрустрационный и депривационный (Шайдукова, 1998). Можно предполагать, что варианты латеральных профилей могут быть по-разному связаны с выделенными механизмами возникновения и последующего развития алкоголизации. Говоря о гендерных различиях в употреблении алкоголя, можно отметить, что женщины в целом имеют меньший уровень показателей по шкале HRAR (High Risk Alcohol Relapse scale – шкала высокого риска алкогольного рецидива) и у них отмечается более низкое ежедневное потребление алкоголя (DiMartini, Khera, Yates et al., 1998). Считается, что ограничение мужчин в потреблении алкоголя может способствовать в дальнейшем формированию алкогольной зависимости и увеличению частоты приема алкоголя и объема употребляемых напитков. У женщин последствия ограничения в потреблении алкоголя выражены значительно меньше (Connor, Williams, Ricciardelli, 1999). Также считается, что у женщин проблемное злоупотребление алкоголем существенно и достоверно ассоциировано с потребностью в любви и уважении, особенно в семье, что не является закономерностью для мужчин (Teichman, Keidar, 1999).

Психиатры и наркологи отмечают, что своеобразие клиники алкоголизма у женщин заключается в более тесной связи влечения к алкоголю с расстройствами настроения депрессивного круга, причем в большей степени это выражено у женщин с ведущим левым глазом, клиническая картина заболевания которых характеризуется прогредиентным течением и быстрым формированием психической и физической зависимости от алкоголя, что требует также проведения более эффективных лечебных мероприятий (Чуприков, Казакова, Айрапетянц, Гиноян, 1985).

Нейропсихологические исследования связи признаков парциального доминирования отдельных структур мозга с индивидуально-психологическими особенностями позволили установить корреляции латеральных признаков с типами поведения А и В. Связанные с ними индивидуальные особенности могут определяться левополушарной активностью с преобладанием тонуса симпатического отдела нервной системы (тип А) или же правополушарной активностью (тип В) с преобладанием тонуса парасимпатического отдела и его тормозного влияния (Москвин, 2002). Косвенно это также подтверждают данные о том, что левая почка расщепляет алкоголь медленнее, а правая более интенсивно (Братусь, Сидоров, 1984). Исследование 370 госпитализированных и амбулаторных больных, злоупотребляющих алкоголем, кокаином и опиатами, позволило установить, что по сравнению с лицами типа А у представителей поведения типа В часто диагностировались более тяжелые симптомы всех личностных расстройств. По сравнению с нормой, больные алкоголизмом с поведением типа В обнаруживали более высокие оценки по шкалам невротизма и более низкие по шкалам эмпатии, сознательности и самостоятельности, чем больные с поведением типа А (Ball, Kranzler, Tennen et al., 1996). Б.Г. Херсонский и С.В. Дворяк (1991) констатируют более высокий уровень экстернальности у больных хроническим алкоголизмом. Экспериментальное исследование волевой сферы у 50 больных алкоголизмом выявило, что у них наблюдается выраженное снижение интернальности контроля, особенно в сфере профессиональной деятельности. Авторы отмечают, что единственной областью, которую не затрагивает развитие алкогольной зависимости, является область здоровья. Локальная сохранность самоконтроля в сфере здоровья позволяет использовать ее в качестве наиболее перспективной мишени для психотерапевтического воздействия у больных алкоголизмом (Ховрачев, Еремина, 1998). На наш взгляд, эта особенность (более высокий уровень экстернальности у больных хроническим алкоголизмом) также может быть обусловлена преобладанием правополушарного доминирования. Ряд исследований показывает, что левши и амбидекстры обнаруживают большую полезависимость (Silverman, Adevai, Mc Gough, 1966) и более низкие показатели локуса контроля по сравнению с праворукими (Hicks, Pellegrini, 1978в). Здесь же можно отметить, что лечение больных хроническим алкоголизмом с помощью кетаминовой психоделической терапии вызывает позитивную трансформацию ценностных и смысложизненных ориентаций, а также повышает у них показатели интернальности (Крупицкий, Бураков, Романова, Гриненко, 1998).

Изложенные материалы, на наш взгляд, свидетельствуют о правомерности и перспективности нейропсихологического и психофизиологического подхода к анализу такого заболевания, как хронический алкоголизм. Понимание наличия индивидуальных нейропсихологических предпосылок, связанных с особенностями мозговой организации пациентов и лежащих в основе развития этого заболевания, позволяет прогнозировать его течение. Изложенные данные имеют дополнительное дифференциально-диагностическое и прогностическое значение при проведении судебно-психологических экспертиз и комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз. Они также могут быть использованы в целях профотбора и профориентации.

Глава 7. Межполушарные отношения при формировании наркотической зависимости[4]4
  Исследования данной главы выполнены при финансовой поддержке РФФИ, проект № 06-06-80333-а – «Нейропсихологические и психофизиологические предикторы развития аддиктивных форм поведения».


[Закрыть]

7.1. Индивидуальная нейрохимическая асимметрия человека

Интенсивное развитие нейронаук и накопление все новых данных о функциональных асимметриях человека требует от психофизиологии и нейропсихологии развития собственных взглядов на природу индивидуальных различий (Лурия, 1984). Однако развитие психофизиологических представлений о природе индивидуальных различий может успешно идти только с учетом основных положений дифференциальной психологии (работы Б.М. Теплова, В.Д. Небылицына, В.С. Мерлина), так же как и последних достижений нейропсихологии, нейрофизиологии и нейрохимии, что отвечает требованиям системного подхода в психологии (Ломов, 1984) и взглядам о необходимости интегрального подхода к исследованию индивидуальности по В.С. Мерлину (1986). В психофизиологическую науку понятие «биохимическая индивидуальность» впервые ввел президент биохимической ассоциации США Р. Уильямс (1960), показавший связь социального поведения (потребление алкоголя) с межиндивидуальными вариациями метаболизма. В.С. Мерлин (1986), как один из основоположников теории интегральной индивидуальности, в своих работах также много внимания посвятил понятию биохимической индивидуальности. Ряд известных психологов отмечают необходимость учета нейрохимических особенностей в проблеме индивидуальных различий (Ананьев, 1980; Мерлин, 1986; Стреляу, 1982; Неттер, 1993). Однако до сих пор эта проблема в дифференциальной психофизиологии все еще остается недостаточно разработанной.

Известно, что мозг является субстратом психики и имеет биохимическую природу. Изменения, происходящие в нервных клетках, обусловлены ионными механизмами, связанными с электрической и химической регуляцией свойств мембраны. При взаимодействии нервных клеток информация передается с помощью синаптических медиаторов (специфических химических посредников), каждый из которых оказывает воздействие с помощью химически обусловленных изменений в ионной проницаемости. Ионы и молекулы медиаторов являются химическими эквивалентами передаваемых сигналов. В настоящее время с помощью позитронной эмиссионной трансаксиальной томографии можно следить за изменениями кровотока в коре головного мозга, за потреблением кислорода и глюкозы, что позволяет выявлять активные зоны мозга. Это позволяет устанавливать также и асимметрию процессов метаболизма при реализации разных видов деятельности. Известно, что природа передачи нервного импульса – электронно-ионная, биохимическая; передача информации от нейрона к нейрону осуществляется химическим путем посредством нейромедиаторов (Блум, Лейзерсон, Хофстедтер, 1988). Таким образом, нейрохимические процессы являются основой деятельности мозга.

П.К. Анохин писал о том, что «любое тело, живое или неживое, находится в непрерывно меняющемся трехмерном пространственно-временном континууме» (Анохин, 1970, с. 110). В нервной системе живых существ происходит постоянная обработка континуума воздействия и постоянно изменяющийся химический континуум мозга является основным механизмом отражения объективной реальности. То есть все воспринимаемые изменения, происходящие в окружающем мире, находят свое отражение на биохимическом уровне, то есть в изменяющихся биохимических состояниях мозга.

Исследования последних лет свидетельствуют также о наличии нейрохимической асимметрии мозга и связанной с ней проблемой индивидуальных различий. Основоположником учения о темпераменте считается древнегреческий врач Гиппократ (V в. до н. э.). Уже в самой первой классификации темперамента Гиппократа была заложена гуморальная теория, связывающая темперамент со свойствами тех или иных жидких сред организма (кровью, желтой желчью, черной желчью и слизью). И. Кант (1964) в дальнейшем обобщил и систематизировал психологические характеристики этих типов, он также разделял позиции сторонников гуморальной теории и основой темперамента считал качественные особенности крови.

Я. Стреляу приводит данные о том, что до середины XVIII в. почти все исследователи видели анатомо-физиологические основы темперамента в строении и функционировании кровеносной системы. Такое представление сохранилось и в эпоху научной психологии. Так, известный исследователь темперамента немецкий психиатр Э. Кречмер считал, что установленные им четыре основных свойства темперамента – чувствительность к раздражителям, настроение, темп психической деятельности и психомоторики – обусловлены химическим составом крови. Известна также химическая теория темперамента 30-х годов прошлого века, принадлежащая У. Мак-Дугалу, непосредственно примыкающая к древней гуморальной концепции. Японский психолог Т. Фурукава в тот же период высказывал мнение, что основным методом диагностики темперамента является определение химического состава крови (см. Стреляу, 1982, с. 21).

В дальнейшем исследования ряда психологов (Р. Кеттела, Г. Айзенка, С. Ганта) также позволили установить связь группы крови с некоторыми индивидуально-психологическими особенностями. Например, лица с группой крови А (II группа) наиболее экстравертированы, отличаются повышенной импульсивностью и социабельностью, лица с III группой крови – сильно выраженной интроверсией и нейротизмом. У лиц с I группой крови наблюдается сочетание таких качеств, как высокая социабельность, склонность к риску и высокий уровень эмпатии. Отмечается, что иммуногенетические особенности индивида, проявляемые в группах крови, связаны с функциями головного мозга и обнаруживают корреляции с определенными индивидуально-психологическими особенностями (Данилова, 1992).

Исследования нейрохимических аспектов проблемы межполушарных отношений показали, что такие биогенные амины, как дофамин и серотонин, оказывают избирательное влияние на психические процессы и на различные мозговые структуры – выявлено преимущественное влияние дофамина на передние, а серотонина на задние отделы мозга. Была установлена также межполушарная нейрохимическая асимметрия в виде связи левого полушария с активностью катехоламинергической системы, а правого – с активностью серотонинергической системы (Поляков, Кораидзе, 1983). Выявлено также избирательное влияние ряда лекарственных средств на одно из полушарий мозга, причем введение седуксена, мелипрамина и барбамила приводит к угнетению правого полушария и реципрокному высвобождению активности левого. Введение же аминазина и галоперидола приводит к угнетению левого и усилению активности правого полушария (Егоров, 1989, 1990). Указанные лекарственные вещества могут рассматриваться в качестве нейрохимических модуляторов, влияющих на межполушарные отношения. Алкоголь также является модулятором межполушарных отношений, оказывающим на первоначальных этапах этаноловой интоксикации угнетающее, тормозящее воздействие на правое полушарие (Москвин, 1999).

Имеющиеся на сегодняшний день данные позволяют говорить не только о наличии нейрохимических особенностей вообще, но и о наличии индивидуальной нейрохимической асимметрии (Москвин, 1997). Нейропсихологический подход к проблеме индивидуальных различий позволяет считать, что различия в когнитивных, регуляторных и эмоциональных процессах связаны с вариативностью сочетаний признаков парциального доминирования определенных структур мозга, которые, в свою очередь, проявляются в виде вариантов индивидуальных профилей латеральности (Москвин, 1988; 2002). Изложенные выше данные позволяют говорить не только о межполушарных нейрохимических особенностях человека (Поляков, Кораидзе, 1983; Кураев, Пожарская, 1996), но также и о наличии индивидуальной нейрохимической асимметрии, которая связана с парциальным доминированием соответствующих структур мозга (Москвин, 1997, 2002).

Индивидуальные нейрохимические особенности, очевидно, могут влиять на развитие тех или иных заболеваний. Понятие «желчный характер», например, отражает многовековой опыт житейских наблюдений, который подтверждает связь между особым складом характера и заболеваниями печени (Гиляровский, 1938). Выявляемое преобладание у больных хроническим алкоголизмом леволатеральных (правополушарных) признаков свидетельствует не только об относительном доминировании функций правого полушария, но и о наличии индивидуальных нейрохимических особенностей в виде преобладания активности правополушарной серотонинергической системы (или же об относительно недостаточной активности левополушарной катехоламинергической), что может способствовать развитию данного заболевания (Москвин, 2002).

Б.С. Братусь и П.И. Сидоров (1984) отмечают, что в основе болезненного влечения к алкоголю и возникновения физической зависимости от него лежат изменения в обмене катехоламинов. Данное положение может подтверждаться следующим наблюдением. А.З. Дроздов с соавторами провели сравнительный анализ состояния процессов сульфоконъюгирования катехоламинов у больных с психопатиями, различными депрессивными синдромами, парафилиями, в том числе и с алкогольными делириями. В результате клинико-нейрохимического исследования были установлены значительные изменения путей катаболизма нейромедиаторов катехоламиновой природы при данных психопатологических состояниях. Полученные данные позволяют говорить о том, что нарушения процессов сульфоконъюгации катехоламинов и регуляции ими количества биологически активных молекул в организме имеют важное значение для формирования и развития различных аффективных расстройств. Авторы полагают, что генетически детерминированные изменения активности ферментных систем, осуществляющих сульфоконъюгирование катехоламинов, являются одним из патогенетических звеньев, приводящих к клиническому появлению синдромов и симптомов, в основе которых лежит повышенная или пониженная функциональная активность катехоламинергических систем организма (Дроздов, Ковалева, Маньковская и др., 1997).

На сегодняшний день в нейропсихологии накоплен большой эмпирический материал, который неоспоримо свидетельствует о наличии достоверных корреляций латеральных признаков с индивидуально-психологическими особенностями. Вместе с тем, интерпретация полученных данных все еще является недостаточной, поскольку отсутствует сколько-нибудь законченная концепция, объясняющая эту взаимосвязь. Вопрос о мозговой организации эмоций, например, также является малоизученной областью нейропсихологии, что связано с недостаточностью и общей теоретической разработки проблемы, и ее методического обеспечения. Современные представления о мозговой организации эмоций, разрабатываемые с позиций функциональных асимметрий мозга (как нейропсихологами, психиатрами, так и специалистами других областей), предполагают преимущественную связь левого полушария с эмоциями положительного знака, а правого – с отрицательными эмоциями (Переверзева, 1980; и др.). Е.Д. Хомская (1987), рассматривая эмоции как сложные системные психологические образования, отмечает, что они характеризуются многими параметрами, такими как знак, интенсивность, качественные характеристики эмоций (связь с потребностью), степень осознанности эмоций, степень их произвольного контроля и др.