Текст книги "Межполушарные асимметрии и индивидуальные различия человека"

Существуют данные о связи знака эмоциональности (или общего эмоционального фона) с особенностями интеллекта. Было установлено, что испытуемые, диагностированные как жизнерадостные и оптимистичные, отличаются большей уверенностью в решении вербальных тестов, по сравнению с испытуемыми, имеющими склонность к депрессивным переживаниям. Последние лучше оперируют с невербальными субтестами методики Векслера, решение которых основано на наглядно-образных операциях (Капалайте, 1982).

Сопоставление результатов, полученных в психодиагностическом исследовании праворуких мужчин (с учетом показателей пробы «перекрест рук»), показывает, что в целом они как бы «в миниатюре» повторяют те результаты, которые были получены на больных при угнетении левого или правого полушарий мозга с помощью амитала натрия или же унилатеральной ЭСТ (Москвин, 1988, 2002). Клиника локальных поражений мозга также свидетельствует о том, что аспонтанность, снижение динамики психических процессов и усиление негативного фона настроения чаще наблюдаются при поражениях левой лобной доли (особенно медиобазальных ее отделов), а при поражении правой лобной доли отмечаются эйфория, расторможенность, ускорение динамики интеллектуальных процессов. В психодиагностическом исследовании различия, полученные у праворуких мужчин, с учетом асимметрии пробы «перекрест рук» (Москвин, 1997, 2002), распадаются на два основных кластера, которые согласуются с двумя главными параметрами индивидуальности – «общая активность» и «эмоциональность», выделенные В.Д. Небылицыным (1976).

Сходные взгляды разделяет и Л.Р. Зенков (1974), выделяющий две подсистемы мозга: одна из которых связана с ретикулярной формацией и обеспечивает «энергетический уровень», а вторая – с лимбической системой и обеспечивает «информационный уровень» (мобилизацию и извлечение необходимой информации, обеспечение оценочной функции). Полученные данные позволяют предполагать, что правый показатель пробы «перекрест рук» (у праворуких мужчин) отражает преобладание лобно-ретикулярного, а левый – преобладание лобно-лимбического комплекса мозга. В соответствии с интерпретацией асимметрии пробы «перекрест рук» как показателя функционального преобладания лобных отделов мозга (Sakano, 1982), можно думать о том, что у праворуких мужчин лобно-ретикулярный комплекс больше связан с левой лобной долей, а лобно-лимбический – с правой. Имеющиеся литературные данные подтверждают это предположение. Ряд авторов полагает, что у правшей полушария мозга имеют «тесные функциональные связи с различными отделами срединных структур: правое полушарие, по всей вероятности, тесно связано с диэнцефальным отделом, а левое – с другими образованиями срединных структур, скорее всего – со специфическими и активирующими системами ствола мозга» (Каменская, Брагина, Доброхотова, 1976, с. 27).

Г.А. Габибов и соавторы также считают, что левое полушарие имеет более тесную связь с восходящей активирующей системой ствола, а правое (медиальные отделы) более тесно связано с образованиями лимбических структур. Авторы отмечают, что «функциональное значение медиальной коры правой лобной доли связано с регуляцией эмоциональных и мотивационных процессов, в первую очередь, с порождением и регуляцией отрицательных эмоциональных состояний. Функциональное значение медиальных отделов коры левой лобной доли имеет ближайшее отношение к регуляции динамических характеристик интеллектуальных и речевых процессов» (Габибов, Филиппычева, Куклина, 1982, с. 168). Таким образом, приведенные данные дают снование считать, что ретикулярная формация, осуществляющая общее активирующее влияние на кору головного мозга, имеет более тесные связи с левой лобной долей, в то время как лимбические структуры имеют более тесные связи с медиальными отделами правого полушария (там же).

Подобные представления подтверждаются клиническими данными, полученными при лечении методом физиотерапии латеральной (ФИЛАТ), в виде субсенсорной электростимуляции, оказывающей влияние на одно из полушарий мозга (Чуприков, Линев, Марценковский, 1994). Стимуляция левого полушария у правшей приводит к повышению психической активности (возможны проявления эйфории), психомоторному оживлению, а стимуляция правого полушария проявляется в виде релаксации, успокоения, расслабленности. Данные, полученные А.П. Чуприковым, послужили основанием для создания модели латерализации эмоциогенных систем, согласно которой левополушарные системы и их подкорковые образования связаны с «гиперстеническими» эмоциями (эйфория, мания, гнев, тревога), а правополушарные, и связанные с ними звенья лимбической системы, контролируют «астенические» эмоции (печаль, тоска, апатия, страх). Субсенсорная стимуляция полушарий приводит к изменению их биохимической активности. Проведение правополушарных стимуляций мозга позволяет потенцировать инсулинокоматозную терапию, причем средний курс лечения может снижаться от 25 ком при обычном лечении до 14–15 ком при потенцированном (Линев, 1985).

С приведенными данными согласуются и результаты по изучению нейрохимических различий левого и правого полушарий мозга, которые выявили отчетливую межполушарную нейрохимическую асимметрию: отмечена преимущественная связь активности правого полушария с модуляцией серотонинергической системы (Поляков, Кораидзе, 1983). Функции серотонина изучены еще не полностью, однако известно, что он играет определенную роль в генезе тревожных состояний и является антагонистом норадреналина. Поскольку основными биохимическими агентами симпатико-адреналовой системы являются такие катехоламины, как адреналин, норадреналин и дофамин, то преобладание активности правополушарной серотонинергической системы должно проявляться в более низком содержании в крови норадреналина (или в повышенном содержании адреналина) и наоборот. Действительно, изучение в норме свойств нервной системы и связи ее с гормонами плазмы крови позволило выделить два полярных варианта нервной системы, один из которых обнаруживает высокие плазменные концентрации адреналина, а второй тип нервной системы характеризуется преобладанием в плазме крови норадреналина – «гормона гомеостаза» (Горожанин, 1987). Общеизвестным также является определение норадреналина как гормона «льва» и адреналина – как гормона «кролика» (Айрапетянц, Вейн, 1982), что в определенной мере соответствует и типологическим особенностям.

Выделение двух основных типов нервной системы в целом соответствует другим концепциям, предполагающим дихотомическое разделение индивидуальных различий. Сюда могут быть отнесены баланс возбуждения и торможения по И.П. Павлову, «экстраверсия – интроверсия» по Г. Айзенку, «симпатикотония – ваготония» по Э. Гельгорну и Дж. Луфборроу (1966), активный и тормозный типы реагирования на стрессоры (Китаев-Смык, 1983). В.В. Белоус (1996) с помощью специальной математической модели инварианта эмпирически выделил два основных типа темперамента, которые он условно определил как тип А и тип Б. Испытуемые типа А отличаются сильным возбуждением, высокой или низкой динамичностью торможения, экстраверсией, пластичностью, высокой или низкой эмоциональностью. Для типа Б характерны слабое возбуждение, высокая или низкая его динамичность, ригидность, тревожность.

Интересно, что такое дихотомическое разделение имелось уже в древневосточной медицине, центральное место в которой занимает система «инь – ян». К группе «ян» относятся такие понятия, как движение, сильный, явно выраженный, активный, верхний, самец, быстрый, повышенная функция и т. д., к группе «инь» – покой, слабый, скрытый, пассивный, нижний, самка, медленный, пониженная функция и т. д. (см. Табеева, 1982, с. 36). Предполагается, что симпатические и парасимпатические отделы вегетативной нервной системы взаимодействуют согласно общему закону «инь – ян» (там же, с. 406).

Дж. Каган (Kagan, 1989) выделил расторможенные и заторможенные типы темперамента (поведения) у детей, которые проявляли разные нейрохимические особенности. Дети с расторможенным типом поведения отличаются социабельностью, разговорчивостью, спонтанно возникающими эмоциями, дети с заторможенным типом темперамента, напротив, ведут себя тихо, застенчиво. У сильно заторможенных детей обнаруживается более высокое содержание в крови кортизола (гормона стресса и негативных эмоциональных реакций). Н.Н. Данилова (1998) отмечает у обезьян разную степень готовности отвечать страхом на внешние стимулы, поскольку животные также отличаются разными порогами активизации системы страха. Существуют индивидуальные нейрохимические различия при стимуляции различными химическими агентами. Можно привести пример так называемого «теста лимонной капли» Д.У. Коркоран (Corcoran, 1964). Если капнуть четыре капли лимонного сока на поверхность языка человека, то окажется, что интроверты выделяют слюны почти в два раза больше, чем экстраверты. В то же самое время известно, что повышенная саливация связана с повышенной активностью парасимпатической системы (Марютина, Ермолаев, 1997). Это согласуется с нашими данными о том, что повышение активации симпатического или парасимпатического отделов вегетативной нервной системы находится, в свою очередь, под контролем соответственно левого или правого полушарий мозга.

Развитие психосоматического направления также привело к эмпирическому выделению двух типологий поведения – А и В. К типу А относят поведение с проявлением энергичности, нетерпения, честолюбия, состязательности, враждебности. Мужчины поведения типа А более агрессивны, доминантны, быстро мыслят, отличаются самоуверенностью, рискованностью, при этом отмечается связь данного типа поведения с коронарными заболеваниями («стресс-коронарный тип») – мужчины с поведением типа А более склонны к развитию инфаркта миокарда. Лица поведения В более почтительны, заторможены, интровертированы, добросовестны, более покорны, по сравнению с типом А, и чаще подвержены онкологическим заболеваниям (Friedman, Rosenman, 1977; Chesney, Black, Chadwick, Rosenman, 1981), у онкологических больных отмечается накопление леволатеральных признаков (Осычнюк, Яненко, 1985). Указанная предрасположенность типов А и В к разным соматическим заболеваниям может быть связана с межполушарными различиями иммунобиологической реактивности мозга (Чуприков, 1975; Семенов, Чуприков, 1975). Отмечается также связь леворукости с проявлениями аутоимунного дефицита (Geschwind, 1982).

Имеющиеся данные свидетельствуют о наличии нейрохимических различий в деятельности мозговых структур, о наличии прямой взаимосвязи индивидуальных нейрохимических и темпераментальных характеристик, а также о необходимости продолжения дальнейших исследований в этом направлении (Ананьев, 1980; Мерлин, 1986; Стреляу, 1982; Неттер, 1993).

В связи с этим может представлять интерес вопрос о структуре латеральных признаков у онкологических больных. Считается, что причиной развития раковых новообразований является слабость иммунной системы (ИС). Известно о корреляции иммунных показателей с доминированием левого и правого полушарий головного мозга. В основе формирования индивидуальных особенностей функционирования ИС могут лежать те же механизмы, что и в основе формирования функциональных асимметрий человека.

Нами исследовано 45 онкологических больных, выявлялся индивидуальный профиль латеральности (ИПЛ) по признакам: ведущая рука, ухо, глаз (Москвин, 1988, 2002), а также показатели пробы «перекрест рук» по А.Р. Лурия (1969), которые отражают парциальное доминирование контрлатеральных отделов мозга. Большинство больных имели смешанные типы ИПЛ, что дает основание говорить о предрасположенности индивидов с преобладанием внешних леволатеральных признаков (или правополушарных) к развитию онкологических заболеваний. Отмечается достаточно большой процент больных с левыми показателями в пробе А.Р. Лурия «перекрест рук» (68,8 %, p=0,04), что отражает парциальное доминирование правых лобных отделов. Полученные данные нуждаются в последующем уточнении и более детальной разработке. В перспективе они могут быть использованы для выявления индивидуальных особенностей внутренней картины болезни при онкологических заболеваниях, а также в целях дифференциальной диагностики.

Другое, более ранее психодиагностическое исследование выявило у праворуких мужчин связь асимметрий показателя пробы «перекрест рук» с индивидуальными стилями эмоционального реагирования (Москвин, 1988). Характер этих различий хорошо можно интерпретировать с позиций концепции В.Д. Небылицына (1976) о наличии двух основных параметров индивидуальности – «общей активности» и «эмоциональности», и о функциональном преобладании лобно-ретикулярного или лобно-лимбического комплексов мозга.

Маркером такого преобладания можно считать пробу А.Р. Лурия «перекрест рук» (Москвин, 1988). Подобная трактовка предполагает, что в норме у праворуких мужчин правый показатель пробы «перекрест рук» преимущественно отражает преобладание левого лобно-ретикулярного комплекса и повышенную активность катехоламинергической системы, а левый – преобладание правополушарных лимбических структур и активности серотонинергической системы. (Интересно отметить, что у леворуких эта зависимость аналогична.) В норме взаимодействие этих систем находится в репроцикных взаимоотношениях, что, в частности, показано в экспериментах на животных, установивших, что депривация активности серотонинергической системы отражается в изменениях эмоциональной и двигательной активности, повышает уровень агрессивности крыс. Эти взгляды согласуются с исследованиями ряда авторов, также указывающих на наличие ретикулярной и септогиппокампальной систем активации мозга. Н.Н. Даниловой (1985) была предложена двухфакторная модель регуляции функциональных состояний. Первая система регулирует функциональные состояния в условиях бодрствования, повышение активации этой системы соответствует росту эффективности выполнения задания и обозначается автором как «продуктивная активация». Вторая система связана с развитием эмоциональных состояний, переживанием тревожности и стресса. Высокие ее уровни неблагоприятны для выполнения заданий, и она обозначается как «непродуктивная активация» (Данилова, 1985).

Приведенные данные свидетельствуют о наличии нейрохимических различий в деятельности мозговых структур, о наличии прямой взаимосвязи индивидуальных нейрохимических и темпераментальных характеристик, а также о необходимости продолжения дальнейших исследований в данном направлении (Ананьев, 1980; Мерлин, 1986; Стреляу, 1982; Неттер, 1993; Кураев, Пожарская, 1996; Москвин, 1997; 2002).

Существуют теории, в которых обсуждается положение о том, что половые различия в познавательных способностях связаны с воздействием половых гормонов на формирование мозговых структур в пренатальном или пубертатном периоде (Broverman, Klaiber, Vogel, 1980). Предполагается, что гонадотропные гормоны влияют на центральную нервную систему, воздействуя на метаболизм нейротрансмиттеров. Изучение влияния гормонального фона организма на выполнение интеллектуальных задач проводилось Р.Л. Вудфилдом. Им было сопоставлено выполнение женщинами зрительно-пространственных тестов до родов и после (что сопровождается выраженными гормональными сдвигами). В тот период, когда у женщин резко снижался уровень эстрагенов (женских половых гормонов), продуктивность выполнения пространственных тестов значительно улучшалась (Woodfield, 1984). Отмечаются изменения в познавательных способностях в периоды гормональных сдвигов, в частности говорится о снижении умственной активности в предменструальной и менструальной фазах цикла (Dan, 1979). Анализ показателей динамометрии кистей рук и эмоционального фона с учетом фаз менструального цикла также выявил уменьшение силы правой и увеличение силы левой руки, а также ухудшение настроения в последние 7 дней 28-дневного периода колебаний показателей динамометрии (Марценковский, 1985).

Последние годы характеризуются развитием такого нового направления, как психонейроиммунология, она рассматривается как междисциплинарная наука на границе иммунологии, нейробиологии и эндокринологии. Отмечается, что нейроны и имунные клетки являются не только филогенетически родственными. Есть также большое количество доказательств непосредственного физиологического взаимодействия между обеими клеточными системами, в котором основную роль играют трансмембранные ионные токи. Клетки обоих систем способны взаимодействовать с другими клетками путем прямого контакта и через медиаторы. Считается, что при воздействии стрессора относительно легкая травма приводит к повышению, а тяжелая – к понижению количества антителообразующих клеток на пике первичного имунного ответа (Хаитов, Безносюк, Булгакова, Червинская, 1997). Авторами высказывается также предположение о генетической сцепленности имунных и аффективных расстройств. Психофизиологи также обращают внимание на наличие факторов индивидуальной психологической предрасположенности к иммунопатологии (Данилова, 1992), поэтому есть все основания считать эту проблему комплексной, междисциплинарной, имеющей отношение и к психологии (в частности, к психофизиологии). Рассматриваются аффективные расстройства в аспекте функциональной асимметрии и их связь с гормональной регуляцией, обсуждаются данные о многообразии индивидуальных реакций на психотропные средства, рассматриваются проблемы связи индивидуальной чувствительности с конституционально-биологическими свойствами индивида и типом эмоционально-стрессовых реакций, вопросы стрессорных поражений имунной системы, их механизмы и методы психокоррекции (Гаврилова, Шабанова, 1998). Предпринимаются попытки построения новых моделей болезни, в рамках психонейроиммунологии рассматривается синдром хронической усталости – заболевание неясной этиологии, сочетающее в себе совокупность органических, функциональных, имунных и психических нарушений (Solomon, 1995). Термин «синдром хронической усталости» в последние годы становится все более популярным не только в медицинской среде (психиатрия и психосоматика), но и в психологии, в связи с наличием бесспорных данных об индивидуальной нейрохимической асимметрии. В связи с этим представляет интерес исследование особенностей функциональных асимметрий у лиц, страдающих наркотической зависимостью. Можно вполне обоснованно предполагать наличие определенных индивидуальных особенностей, которые могут способствовать более быстрому формированию этого заболевания.

7.2. Функциональные асимметрии у страдающих наркозависимостью

В данном разделе изложены данные исследования структуры латеральных признаков и распространенности индивидуальных профилей латеральности у лиц с наркотической зависимостью (в сравнении с данными контрольных групп) двух приграничных областей России – Оренбургской и Белгородской (как областей, через которые идет транзит наркотиков). Общий объем выборки составил 291 человек (n=291).

В психофизиологии и в нейропсихологии индивидуальных различий на сегодняшний день активно ведутся работы по изучению особенностей функциональных асимметрий мозга (ФАМ) у больных разных нозологических групп, девиации в распространенности латеральных признаков отмечаются при целом ряде нервно-психических заболеваний (Москвин, 2002). Ряд работ, свидетельствует о наличии таких девиаций и при хроническом алкоголизме (Москвин, 1999). Однако практически отсутствуют работы, касающиеся особенностей функциональных асимметрий при наркотической зависимости (как одного из вариантов аддиктивного поведения).

Проблема распространения наркотической зависимости среди молодежи становится на сегодняшний день крайне актуальной общественной проблемой. Причины генеза этого явления мультифакторны, и здесь в равной степени переплетены как биологические, так и социальные составляющие. К социальным причинам могут быть отнесены экономическое и социальное неблагополучие, неблагоприятное социальное окружение, доступность алкоголя или наркотиков, семейная предрасположенность и другое. Биологические факторы также многообразны, к ним могут быть отнесены и индивидуальные особенности функциональных асимметрий, хотя до настоящего времени эта проблема остается неисследованной. Выявление особенностей структуры латеральных признаков в выборке лиц, страдающих наркоманиями, может позволить заранее выявлять группы риска (с учетом особенностей сопутствующих социальных факторов) и проводить адекватные психопрофилактические мероприятия.

При анализе темы индивидуальной нейрохимической асимметрии человека представляет интерес вопрос о возможной связи индивидуальных нейрохимических особенностей с проблемой формирования наркотической зависимости. С научной точки зрения, «наркотиком считается каждое вещество растительного или синтетического происхождения, которое при введении в организм может изменить одну или несколько функций и вследствие многократного употребления привести к возникновению психической или физической зависимости» (Березин, Лисецкий, Мотынга, 1997). Таким образом, наркомания является общим термином, применимым ко всем видам зависимости (в том числе, алкогольной и никотиновой).

Влияние алкоголя на мозг в настоящее время изучено достаточно полно. Известно, что в силу своих нейрохимических особенностей алкоголь в первую очередь оказывает угнетающее воздействие на функции правого полушария, что приводит к усилению активности контрлатерального левого полушария и субъективно ощущается в виде проявлений повышенной активности, расторможенности, многоречивости, чувства эйфории, особенно на первоначальных этапах алкогольного опьянения (Москвин, 1999). Влияние же других наркотических средств на деятельность мозговых структур остается еще недостаточно ясным. Известно, что все наркотики увеличивают выброс медиатора дофамина, который стимулирует в коре головного мозга так называемые «центры радости», что и вызывает ощущение необыкновенного счастья и эйфории. Однако механизмы изменения межполушарных отношений при этом, возможно, несколько иные, чем при употреблении алкоголя. При употреблении гашиша Теофил Готье (французский литератор прошлого века) описывал свои ощущения следующим образом: «Мой слух расширил свои пределы; я слышал звучание цветов: зеленые, красные, синие и желтые тона набегали на меня волнами и волны эти не смешивались» (Соломзес, Чебурсон, Соколовский, 1998). Существующие работы свидетельствуют о том, что психоделические эффекты наркотических веществ проявляются в обострении вкуса, запаха и тактильных ощущений. При этом музыка воспринимается в цвете, а у цвета могут проявиться вкусовые ощущения. Со всей определенностью можно говорить о том, что здесь мы имеем дело с явлением синестезии, при которой происходит взаимодействие и смешение ощущений разных модальностей. Эта особенность в большей мере является правополушарной функцией и филогенетически более древним видом чувствительности. Таким образом, эти данные позволяют предполагать, что наркотические опьянения в большей мере стимулируют активность правополушарных структур мозга.

Активность левого полушария при этом может быть значительно снижена, поскольку при этом редуцируется двигательная активность, наступает чувство полудремоты. Другие авторы также указывают, что при использовании некоторых наркотических средств (например, мариахуаны) отмечается ухудшение вербальных и аналитических способностей и одновременно улучшение зрительно-пространственных функций, связанных со стимульным восприятием, то есть усилением активности правого полушария (Кроткова, Карасева, 1986).

Отмечается, что алкоголь и наркотические средства (марихуана) оказывают разное воздействие на уровень агрессии. Считается, что марихуана подавляет открытую агрессию, помогает достичь расслабления, блаженного состояния. Заключенные, осужденные за ненасильственные преступления, не были в момент их совершения под влиянием наркотиков. Данные экспериментальных исследований также показывают, что значительные дозы тетрагидроканнабинолов (активных ингредиентов марихуаны) подавляли проявления агрессии, а большие дозы алкоголя, напротив, вели к повышению уровня агрессии (Бэрон, Ричардсон, 2000). Существуют работы, которые свидетельствуют о несочетаемости алкоголя и опиатов. Исследование одного из районов Глазго показало, что большинство наркоманов, начавших употреблять спиртные напитки в подростковом возрасте, значительно сокращали или полностью прекращали это в том случае, если переходили на наркотики, в основном, опиаты (Lowe, Shewan, 1999). Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что прием алкоголя вместе с опиатами оказывает неблагоприятное воздействие.

Из этого следует вывод о том, что психоактивные наркотические вещества действуют расслабляюще на функции правого полушария. Вместе с тем, также известно, что развитие межполушарных отношений в онтогенезе идет первоначально с большей «опорой» на правое полушарие, которое на ранних этапах развития является доминирующим. Исходя из этого, можно предполагать, что отравляющее воздействие на несформировавшийся мозг приводит к задержке нормального становления межполушарных функций в онтогенезе.

В психологии пристрастие определяется как стремление к переживанию определенного состояния (чаще приятного), которое подчиняет себе поведение человека. Пристрастие к наркотикам выражается в физической и психологической зависимости от определенного вещества (в зависимости от типа наркотика). Физическая зависимость проявляется в том, что указанное вещество включается в обмен веществ и его отсутствие вызывает состояние абстиненции, то есть невозможность обходиться без данного вещества. Достаточно ярким примером этому является никотин, который является слабым и легальным наркотическим веществом, зависимостью от которого страдает много людей. Физическая зависимость от запрещенных веществ вырабатывается гораздо быстрее и выражена более сильно, в чем и заключается их опасность, особенно при употреблении в молодом возрасте, когда нервная система окончательно еще не сформировалась. При исследовании наркозависимых достаточное внимание уделяется изучению их психологических характеристик, ряд исследователей указывают на наличие прямой связи между такой характеристикой, как «поиск новых ощущений», с частотой употребления алкоголя и наркотиков (Березин, Лисецкий, Орешникова и др., 2000).

При слабо выраженной физической зависимости говорят о наличии психологической зависимости, которая распространяется не только на наркотические вещества. Человек может быть зависим от никотина, алкоголя, успеха, развлечений, телевидения, компьютерных игр и т. д. Что же является основой для развития состояний зависимости, особенно в молодом возрасте? Анализ данного явления приводит к мнению о том, что причины генеза его мультифакторны и здесь в равной степени переплетены как биологические, так и социальные составляющие. К социальным причинам, влияющим на возникновение алкогольной или наркотической зависимости, могут быть отнесены экономическое и социальное неблагополучие, неблагоприятное социальное окружение, доступность алкоголя или наркотиков, семейная предрасположенность и другое. Биологические факторы, влияющие на развитие состояний зависимости (в широком смысле этого слова), заключаются в наличии определенных индивидуально-психологических особенностей (проявлений акцентуаций или психопатизации личности), незрелости и несформированности нервной системы и мозговых структур. С.Л. Рубинштейн (1989) считал, что одним из важнейших компонентов структуры личности является ее направленность. Поэтому отсутствие такой направленности, аморфность и расплывчатость жизненных целей (или направленности) могут рассматриваться в качестве почвы, на которой развиваются разнообразные состояния зависимости. Указанной особенностью (отсутствием собственной направленности и самостоятельности) чаще всего страдают лица с акцентуацией личности по неустойчивому типу. Такие подростки очень легко попадают под чужое влияние (особенно негативное), часто бросают учебу или работу, легко алкоголизируются или употребляют наркотики.

Психофизиологический анализ данной проблемы свидетельствует о том, что существуют индивидуальные различия в прогностических и регуляторных функциях, о наличии разных типов индивидуальности, определяемых вариативностью сочетаний признаков парциального доминирования зон мозга, связанных, в свою очередь, с констелляциями психологических характеристик. Это свидетельствует о наличии проблемы индивидуальных стилей самореализации, которая еще нуждается в своей дальнейшей разработке (Москвин, 2002).

Имеющиеся данные позволяют говорить о том, что существуют индивидуальные различия в процессах планирования и регуляции своего поведения, что определяет два противоположных варианта индивидуальности – полезависимые и поленезависимые типы поведения (Москвин, 2002). Поскольку за функции контроля, планирования и регуляции поведения отвечает третий блок мозга (Лурия, 1973), связанный с лобными отделами, можно говорить о наличии индивидуальных различий в функционировании третьего блока мозга, определяемого парциальным доминированием правой или левой лобной доли.

Индивидуальные стили самореализации проявляются в том, что лица с преобладанием признаков левополушарного доминирования (а особенно с проявлениями парциального доминирования левой лобной доли) могут достигать больших успехов в процессе жизненного самоопределения, а дефицитарность (или недостаточность) левополушарных функций можно рассматривать в качестве индивидуальной нейропсихологической предпосылки развития состояний зависимости (в широком смысле этого слова). Для таких лиц особое значение приобретает положительное социальное окружение и влияние. Приведенные данные подтверждают наличие индивидуальных стилей самореализации и социального поведения, говорят также о наличии индивидуальных особенностей активности процессов самореализации, которые влияют на успешность профессиональной (а также и учебной) деятельности (Москвин, 2002).

Как уже отмечалось, причины возникновения и развития состояний наркотической зависимости мультифакторны, и здесь в равной степени переплетены как биологические, так и социальные составляющие. Сами биологические факторы также разнообразны, к ним могут быть отнесены индивидуальная нейрохимическая предрасположенность, а также индивидуальные особенности функциональных асимметрий. До настоящего времени эта проблема остается малоисследованной, хотя ряд работ свидетельствует о наличии таких девиаций и при хроническом алкоголизме (Москвин, 1999, 2002). Выявление же особенностей структуры латеральных признаков в выборке лиц, страдающих наркоманиями, дают возможность заранее выявлять группы риска (с учетом особенностей сопутствующих социальных факторов) и своевременно проводить адекватные психопрофилактические мероприятия.