Текст книги "Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры"

Эпилог

Мастерская скрапбукера – место особенное. В ней реальный мир соприкасается с волшебным потоком – Меркабуром.

Мансарде одного элитного дома повезло – она тоже стала Мастерской. В углу, в стеклянном шкафчике, бережно охраняемая от пыли, поселилась кукла – «Офисная фея», наполовину золотая, наполовину – сотрудница безымянного офиса. Непохожие друг на друга половинки сходились посередине зигзагом, и только улыбка была одинаковой с обеих сторон. Муза и богиня, она излучала поток, играла его непослушными волнами вместе со сверкающими бронзовыми ножницами и пространством самой комнаты. Рядышком пристроилась еще одна фигурка, склеенная из крупных осколков, – фарфоровый негритенок в жемчужных бусах отплясывал свой загадочный танец. На верхней полке стеклянного шкафчика стояли три «реликвии», как любовно называла их Софья. Мамина книга о пирожках пользовалась большим успехом, издательство уже запустило в печать второй тираж. Рядом с книгой расположилась любимая открытка Софьи. Когда она дарила Эмилю свои воспоминания о вечере у озера, сохраненные в бумаге и красках, он вложил ей в руку конверт:

– Если тебе когда-нибудь опять взбредет в голову делать открытку по обмену или ты найдешь себе еще какие приключения, пожалуйста, сначала посоветуйся со мной или воспользуйся этой открыткой.

С тех пор карточка с неприступной горой в шапке из пушистых облаков заняла свое место на полке. От нее веяло приятным мятным холодком. С другой стороны от книги пристроилась старая полароидная карточка, с которой на Софью смотрели клоун, молоденькая Надежда Петровна и маленькая девочка. Иногда Софье казалось, что клоун ей подмигивает.

Если у нее не получалась очередная открытка, она подходила к своему маленькому «музею», волшебному уголку, и ловила витающие в воздухе подсказки. Словно по всей ее Мастерской разбросаны были сотни нот, и все до единой – родные, только успевай выбирать.

Квартирку Инги теперь было просто не узнать. Знакомые изумлялись и спрашивали: ты что, переехала? Хотя адрес вроде тот же. «Да, теперь квартиру уже не снимешь для журнала. Зато теперь у тебя так хорошо, что не хочется уходить», – говорили они. Дом оброс уютными деталями, наполнился маленькими радостями, и каждая мелочь что-нибудь рассказывала о хозяйке. Над рабочим столом Инги на стенах не осталось ни кусочка свободного места. Распечатки мастер-классов, коллажи, фотографии теснили друг друга, а из самого центра смотрел на свою поклонницу с лучезарной улыбкой Лучано Паваротти – «муза» здешней Мастерской.

И тут был волшебный уголок – многоэтажная конструкция с гамаками, домиками, подставками и когтеточилками для неразлучной парочки – Аллы Борисовны и Филечки. За уголком для кошек на стене висела большая открытка в дорогой рамке – с белокаменным домиком и ажурным мостиком. Занавески в окошке были раздвинуты, за ними виднелась комната, а в ней – кровать с горой вышитых подушек. Это был знак, Инга прочитала о нем в записке от тети Марты, которую нашла в квартире родителей. Открытые занавески означали, что Марта и Роза встретились по ту сторону открытки. Инга прилепила в уголок маленькую фотографию видеокамеры – кто знает, вдруг Марта сможет оттуда понаблюдать за своими любимцами?

– Борррисовна! Дуррра! Павлуша – пррелесть! – ворчал попугай, прихорашиваясь перед зеркалом. – Хррромоножка – пррелесть!

Кошка невозмутимо мурчала, подставляя новой хозяйке пухлые бока для почесывания.

Когда Инга не могла понять, что и как нужно сделать в новой открытке, она вспоминала трубу из своего детства. Инга и жалела о том, что больше не увидит под окнами родительской квартиры ее знакомый силуэт, и одновременно радовалась этому. Потому что только детский взгляд, сохраненный в памяти, мог разглядеть все нужные подсказки в причудливых узорах ржавчины толстой железной змеи.

Третья Мастерская обрела вновь свою хозяйку. В квартирке-студии на улице Гагарина, пять, произошли кое-какие изменения. Здесь появились два дополнительных стола с набором ящичков и большая доска, на которой можно рисовать маркерами. К доске магнитом была прикреплена открытка с каруселью. Инга шутила, что они с Софьей как будто снова пошли в школу, но таких увлекательных уроков еще не было ни у одной из них. Иногда к ним присоединялся Илья. Софья бы ни за что не справилась с подростком, если бы не Надежда Петровна. Двоек на этих уроках никто не ставил, хотя Надежда Петровна оценивала их работы строже самого вредного критика.

Только одно огорчало Софью – контракт Надежды Петровны по-прежнему действовал. Она учила Софью с Ингой делать открытки, а сама для себя не могла сделать ни одной, только рассказывала и объясняла.

– Девочки, вам нужно обеим провести ликбез по инструментам и техникам. Надо научиться тиснению, попробовать декупаж и текстурные пасты. А про спрей, создающий эффект паутины, вы хоть слышали когда-нибудь? Просто как в каменном веке живете!

– Мам, ну это же не главное, – улыбнулась Инга. – Не так ведь важно, как выглядит открытка.

– В ваших открытках все должно быть идеально – от внешнего вида до точности воздействия, и не забывайте о предохранителях.

– Расскажите лучше, как правильно подбирать бумагу, в смысле потока, – попросила Софья Надежду Петровну. – Она вся такая разная по ощущениям.

Инга бросила на Софью завистливый взгляд – ей пока не удавалось различать в материалах для скрапа тонкие оттенки.

– Ты тоже почувствуешь, – улыбнулась Софья. – Это очень просто. Вот смотри…

Софья протягивала Инге карандаш и чувствовала, как исходящая от нее энергия питает родную ноту надежной, крепкой силой. Инга брала карандаш и удивлялась: почему рядом с Софьей внутренняя радость вдруг приобретает сразу миллион неповторимых оттенков?

– Знаете, о чем я подумала? – спросила однажды на занятии Надежда Петровна.

Инга и Софья переглянулись и дружно помотали головами.

– Вам пора сделать собственную карусель. У вас двоих она получится совершенно особенной, интереснее, чем моя.

Инга облизнулась в предвкушении, Софья погладила ножницы. И тут раздался дверной звонок.

– Эмиль, – удивилась Софья, когда гость вошел в комнату.

Надежда Петровна нахмурилась.

– Здравствуйте, дамы.

Когда с приветствиями и дежурными вопросами было покончено, Магрин уселся на стул и сообщил:

– Надя, вы помните наш последний разговор? Вы мне кое-что пообещали.

Надежда Петровна молча кивнула.

– Инга, я знаю про ту открытку с башней, которую вы сделали для Софьи, – продолжил он.

– Не хочу об этом вспоминать, – поморщилась Инга.

– Я знал о ней с самого начала и все же хотел, чтобы она сработала. Мне нужно было понять, могу ли я доверить вам… В общем, теперь я вижу, что вы – отличная команда.

Софья обняла себя руками, Инга забарабанила пальцами по столу, только Надежда Петровна оставалась невозмутимой.

– Надя, раз уж вы тут даете уроки, я попрошу вас взять на обучение новичка, – сказал Магрин. – Я уверен, что из нее выйдет отличный скрапбукер, не хуже любой из вас. Но мне нужно, чтобы вы ее приняли и поддерживали так же, как друг друга.

– Это ребенок? – спросила Надежда Петровна.

– Сейчас увидите. Заходи, – крикнул он кому-то в коридоре.

Когда гостья вошла в комнату, ахнули все трое. И у всех троих промелькнула одна и та же мысль: «Как похожа!»