Текст книги "Скучающие боги"

– Ты трусишь? – обернувшись, спросила цыганка.

– Просто я никогда такого не видел, – растерянно ответил он.

– Повидаешь и ещё более великие места! – улыбнулась она. – Если, конечно, не испугаешься прожить жизнь, как человек с мечтой, а не как безвольный трудяга!

«Не упусти свой шанс!» – вспомнил он слова Привратника. Но тогда они его воодушевили, а сейчас зазвучали иначе. То, что он успел повидать, не всегда было безопасным и красивым. За эти дни он видел очень много жестоких и отвратительных вещей и понимал, что, чтобы стать заметной частью этого мира, нужны недюжие сила и отвага, а так же знания. Беримир обладал всеми тремя качествами, Анней хватало и двух, а вот у него не было ни одного. И, если знания он мог почерпнуть откуда угодно – с попутчиком ему повезло да и в целом люди, встреченные им, были весьма словоохотливы, как только узнавали, что он пришлый. Обучиться драться, тоже было возможно, но вот спрятать свое заячье сердце он не мог.

– Идем, Игор-пришлый, тебе понравится! – уже отвернувшись, сказала цыганка.

Станция под горой поразила его! Она не была похожа ни на одну из виденных им ранее. Здесь были высокие металлические своды, широкая площадка с грузами и людьми, сновали рабочие и были удобные места для ожидания. Здесь был целый вокзал, только платформа была по-прежнему одна. Там, за её краем, разверзалась бездна. Теперь было ясно, почему решено было крепить рельсы к сводам, а не прокладывать их по дну пещеры – дна попросту не было, вместо него была огромная пропасть с непроглядной чернотой внизу. Мальчишки и иногда даже взрослые люди кидали в неё камни и прислушивались, но ни один звук не возвращался из глубины. И над ней, на такой огромной высоте уходили вдаль стальные рельсы, подсвеченные желтыми огнями. Их вагон уже готовили к отбытию, и Игор заметил, что это был совсем другой вагончик. Более чистый и новый, более ухоженный и комфортный он тяжело покачивался на массивной стальной раме с небольшими колесиками.

– Только здесь, Игор, и начинается настоящая цивилизация! – похлопал его по плечу Беримир.

– Или заканчивается… – не весело пробормотала Анней, – смотря в какую сторону ехать.

– То, что ты видишь – её первые ростки, – не обращая внимания на цыганку, возбужденно продолжал он. – На той стороне ты увидишь настоящее Повелье, а затем и великий Таргиз!

– А долго нам здесь ехать? – чувствуя, как им завладевает страх, спросил Игор.

– К вечеру доберемся, заячье сердце! – улыбнулась Анней

– Не называй меня так! – взбеленился Игор.

– А кто мне запретит? – Мимоходом воскликнула она, не удостоив его доже взглядом. – Может быть ты?

Игор не нашелся, что ответить.

– Я так и думала! Цыганка всегда говорит то, что видит, запомни это, заячье сердце!

Проговорив это, Анней пошла к вагону, её пышные юбки пружинисто покачивались над седым камнем платформы, позволяя разыграться фантазии. Люди избегали встречаться с ней взглядом и старались не стоять на пути, однако многие мужчины провожали её глазами полными желания.

– Теперь не отвяжется, – с тихой улыбкой сказал Беримир. – Не бери в голову, в городе мы расстанемся. Здесь тебе нечего бояться, с нами поедут стражники и, что бы ни случилось, они нас защитят.

– А что здесь может случиться? – прищурился Игор. – Зачем нам стражники?

– Ну-у-у… – в замешательстве протянул Беримир. – Ничего такого, с чем бы они не справились.

– Что ты имеешь в виду? О чем ты говоришь? – взволнованно воскликнул он, но ответа не последовало – раздался гудок об отправлении.

Игор с ужасом смотрел, как под ногами проплывает платформа и открывается чрево горы. Освещенная мощными фонарями станция осталась позади, а спереди надвигалась непроглядная тьма, и единственным светом здесь был их маленький вагон. Словно одинокий светлячок, он бесстрашно продвигался сквозь горный мрак и стоялый воздух. Они шли медленнее, чем снаружи, то снижая, то повышая скорость, будто крались. В вагоне кроме них был лишь один стражник в сером мундире, машинист и два пассажира – простой рабочий в промасленном халате и хорошо одетый низенький господин. Свет фонарей, который был направлен во все четыре стороны, выхватывал из темноты огромные каменные глыбы, свисавшие с потолка. Они бесшумно проплывали мимо, поблескивая в желтом свете. Иногда Игор забывал, что они идут по рельсам и всерьез опасался, что машинист врежется в одну из этих громадин. Ровный шум от паровых двигателей поначалу пугал, ему подумалось, что здесь лучше держаться тише, чтобы не навлечь беду, но, когда случилась небольшая остановка, стало по-настоящему жутко.

Что-то упало на рельсу и мешало проезду, и тогда один из стражников выбрался за пределы кабины, чтобы разобраться, в чем дело. Когда двигатели заглушили, на них обрушилась тишина. Машинист и господин, до того непринужденно болтавшие, опасливо притихли, вглядываясь во мрак. Из приподнятого стекла доносились звуки пещеры, похожие на её дыхание: падающие камни, где-то капающая вода и гул от гуляющих сквозняков. Так продолжалось несколько минут, все с замиранием сердца вслушивались в то, что делает стражник и, судя по всему, дело у него шло плохо. Лишь цыганка сидела и с пренебрежительной улыбкой разглядывала свои ноготки, даже Сова поджал ушки и в страхе выглядывал из-под одежды Беримира. Игор заметил, как пренебрежительно поглядывает в её сторону толстый господин, но её это никак не трогало, видимо к такому отношению Анней давно привыкла. Вскоре раздалось три грубых удара по потолку вагона, и машинист зажег фонарь и тоже выбрался наружу, чем вызвал тихое негодование у собеседника. Игор в этот момент подумал, что эта остановка их погубит. Было видно, как напуган толстяк: пот с него лился ручьем, и платочек, которым он его вытирал, был уже влажным насквозь. Рабочий же безучастно сидел и смотрел перед собой в задней, специально отведенной для таких людей, части вагона. Там не было ни обивки на сиденьях, ни самих удобных кресел, вместо них были лишь жесткие металлические скамьи.

– А ведь раньше, во времена первых людей, самым страшным для человека было остаться одному в такой тьме, – подал голос Беримир, выглядывая в окно. – Всякий боялся, что его огонь погаснет, и он не сможет заметить, как лес подкрадется к нему.

Лисенок с прижатыми к голове ушками боязливо жался к его груди. Беримир осторожно поглаживал его двумя пальцами, но страх в маленьких черных глазках не утихал. Анней глядела на него отсутствующим взором, о чем-то крепко задумавшись, её пальцы самопроизвольно перебирали медальон на груди.

– Лес? – спросил Игор.

– Да, лес, – согласился он. – Так в темные времена называли любую опасность, исходившую от зверя. Тогда все трепетали перед лесом.

– Не то, что сейчас, – тихо промолвила цыганка.

Её голос прозвучал сейчас на удивление мягко. Толстый господин тем не менее неприязненно посмотрел в ее сторону. Его пухлые губы беззвучно извергали проклятья.

– Посмотри на него… – обратилась она к Беримиру, кивая на господина. – Трусит! Чувствуешь, как дрожит? Это ему здесь страшно. Ведь здесь он может рассчитывать только на себя, а он знает, что слаб.

– Заткнись, ведьма! – прошипел толстяк, скрипя зубами.

Анней, довольная собой, лишь широко улыбнулась на эти слова. Беримир обернулся. Игор выглядел не лучшим образом: он уткнулся головой в спинку переднего кресла и тихонько раскачивался всем телом.

– Чего ты от нас хочешь, цыганка? Зачем это все? – со вздохом спросил он.

– От этого несчастного, – она кивнула на Игора, – ничего! А вот ты мне интересен. Я чувствую в тебе силу, которая может сослужить мне службу.

– Какую ещё службу?

– Ты все узнаешь в свое время, Беримир-отступник.

Он не ответил. Дураку было ясно, что он совсем уже не просто проводник для Игора. Он ехал восстановить свое имя, так, во всяком случае, он себя уверял. Но сейчас, задумавшись об этом, Беримир признал, что не знает, зачем возвращается. Что-то его непреодолимо тянет в город, но что именно, он осмыслить не мог.

– Молчишь… – усмехнулась Анней. – Я так и думала. Хочешь, я расскажу, зачем ты возвращаешься?

Она откинулась на спинку сиденья, положила ногу на ногу, руками поправила платье и заговорила. За толстым стеклом монорельса вплотную прильнула темнота, без стеснения наблюдавшая за происходящим. Её бездонный лик был всюду, куда ни кинь взгляд, лишь тонкой цепочкой, будто длинным шрамом, уходили вдаль горящие лампы дежурного освещения. Сова робко поглядывал по сторонам, словно ощущая нависшую над ними угрозу. Людей снаружи не было слышно, об этом позаботился Игор, опустивший единственное открытое окно – звуки пещеры его очень нервировали.

– Ты клонишься под весом чудовищной вины, которую сам же и водрузил на свои плечи, мой милый друг. Пока ты ловил рыбу на краю мира, в городе вешали твоих братьев, которых ты предал. Пока ты безмятежно засыпал в единении с собой, жизнь в городе становилась все суровее. Ты не мог этого знать, но ощущение, что нечто подобное происходит, не оставляло тебя. Совесть и жажда справедливости жгли твое сердце, и когда ты встретил пришлого то, не мешкая, согласился проводить его в город, потому как чувствовал, что там твое место. Я помню, каким угрюмым и серьезным ты вошёл в деревню рыбоедов, и вижу, как радостен ты был на последней станции. Твое сердце рвется в город, ему не достает того ритма, к которому оно привыкло за высокими стенами Таргиза. Да только, что ты будешь делать, когда прибудешь туда?

Беримир ощутил, как по его телу пробежали мурашки. Такое случается, когда открывается истина, которой ты избегал. Теперь путешествие не будет прежним, теперь мысли и давно позабытые страхи и сомнения вновь будут править балом. Он возвращается к людям, к столь ненавистной людской суете.

– Я отправлюсь к старым знакомым, они помогут мне, – неуверенно проговорил он.

– Помогут в чем? – не унималась Анней.

– Не знаю… Я не знаю! – сдался он. – Чего ты от меня хочешь? Хочешь услышать признание? Хочешь узнать, почему я сделал то, что сделал?

– Я знаю, почему ты это сделал, Беримир – отступник, – спокойно сказала цыганка. – Меня больше занимает, что ты намерен делать теперь?

– Мне кажется, ты слишком на него наседаешь… – осторожно заметил Игор.

– Молчи, заячье сердце! – вскричала она. – Сейчас время молчать! Иногда требуется сила, чтобы освободить горный поток от лишних камней.

– А почему ты говоришь со мной так, будто знаешь меня уже давно? – Беримир словно обжегся об эту мысль.

– В этом заключалась моя работа, мой дорогой… – лукаво улыбнулась она.

– Я тебя не поним… – начал было он, но вдруг его осенило. – Анней… Анней Блинда! – прошептал он одними губами. – Будь я проклят! Чертова ты рожа! Как же я раньше не догадался, кто ты?!

Беримир, вскочил на ноги и потянулся к ножу. Толстяк в панике вскочил с кресла, отчего вагон заметно качнулся, а наверху раздалась грубая брань. Анней в одно мгновенье оказалась почти вплотную с ним, в руке сверкнула обнаженная сталь. Не успели опасть ее юбки, а Беримир уже стоял, прижатый спиной к окну монорельса, с небольшим крючковатым ножом-когтем у горла. Лисенок при этом плюхнулся на мягкое сиденье и жалобно заскулил.

– Не только на твою долю, дружочек, выпал тяжкий выбор той зимой, – зашипела Анней и посмотрела ему прямо в глаза. – Многих тогда заставили решать, кому жить, а кому нет. Но только вы, как послушные бараны, делали выбор между пулей и медленным ядом, а потом бежали, убеждая себя, что не ошиблись! И никому из вашей четверки, кто был ещё в состоянии что-то исправить, сплотить народ, не пришло и в голову, что вас кто-то предал. А я осталась! Осталась, чтобы во всем разобраться, и мне это удалось, но к тому времени вас в городе уже не было. Вы разбежались как подранные псы! Это был мат в один ход, всей вашей никчемной революции.

– Я сделал правильный выбор! Я спас сотни людей! – задыхаясь от злости, проговорил он и с силой оттолкнул её, однако нападать не стал. – А из-за твоих доносов погибли многие десятки!

– Ты лишь отсрочил их смерть, баранья ты голова! Их нашли! Всех! Каждое имя было в списке, из которого позже был вычеркнут каждый пятый! Понимаешь? Каждый пятый! Поэтому не питай иллюзий, что в Таргизе ты встретишь хоть одно счастливое лицо!

Гнев оставил лицо Беримира, сменившись отчаянием, а Анней уселась обратно на своё место. Оба пассажира в оцепенении смотрели на них, не зная прятать глаза или наоборот жадно впитывать происходящее. У рабочего было чумазое серое лицо с пышными угольными усами, на котором черной тенью лежала неимоверная усталость. Черные глазки-пуговки внимательно и оценивающе смотрели на происходящее. Он опустился на свое место, как только понял, что дело его не касается, а толстый господин, напротив, весь дрожал, словно увядающий лист и никак не находил себе места.

– Я ничего не понимаю, – потряс головой обессиленный Беримир.

– Город снова ждет смута, но эту партию архонту не выиграть! – с пылом сказала цыганка.

– Почему ты все это говоришь мне именно сейчас, когда мы болтаемся, черт знает, на какой высоте, и почему я должен тебе верить?

– Верить цыганке или не верить – каждый решает сам, – ответила Анней и, бросив пару встревоженных взглядов по сторонам, проговорила. – Советую тебе сесть и крепче держаться за поручни!

В этот момент освещение в вагоне замерцало. Стражник и машинист, чуть не падая, кубарем ввалились в вагон. Испуганно заскулил низенький господин, забиваясь в угол между сидениями.

– Калхаи, – с улыбкой произнесла Анней.

– Погаси кормовые огни! – громким шепотом проговорил машинист, обращаясь к стражнику. – Я вперед!

– Сидите тихо! – шепнул стражник Игору, который и без того замер как изваяние.

Анней вальяжно откинулась на спинку кресла, положив ногу на ногу и с наслаждением прикрыв глаза. Беримир подобрал лисенка и, укрыв его под одеждой, сел рядом с ним.

– Что происходит? – спросил тот.

– Тише, сейчас нужно молчать! – в его голосе чувствовалось волнение

Стражник погасил огни, и в то же мгновенье они стали частью тьмы, окружавшей их.

Некоторое время ничего не происходило, а потом где-то в глубине непроглядной тьмы начал зарождаться протяжный не то вой, не то плачь. Сперва он был тихим, едва слышным, но стал нарастать, обретая мощь. Меньше чем через минуту от необычайного грохота застучали зубы, и Игор почувствовал, как из ушей потекла струйка крови. Казалось, сам воздух дрожал и старался грубыми толчками проникнуть в самую голову. Затем вой стал утихать, уступив место тишине и тупой боли в ушах. Не было видно абсолютно ничего, сюда в самое сердце горы не проникал ни один солнечный луч, все огни были погашены, и Игор ощутил себя беспомощным и обреченным. Он упал на холодный металлический пол вагона и зажал уши руками, из глаз его потекли слезы. Плачь начал зарождаться вновь, и вскоре грянул с той же силой, сотрясая густой воздух пещеры. Однако теперь, когда он закончился, вагон с жалобным скрипом закачался от мощной, движущейся массы воздуха, на пути которой они оказались. Что-то невообразимо огромное двигалось где-то рядом. Вой начался вновь и звучал теперь куда сильнее. Где-то впереди вагона жалобно заныл толстый господин, но в ту же секунду послышался глухой удар, и господин умолк. Игор, не в силах больше сдерживать крик ужаса, выдавил из груди болезненный стон полный отчаяния и страха. Плачь повторился ещё дважды прежде чем утихнуть насовсем. Неведомое существо удалилась так же внезапно, как и появилась. Вагон перестало трясти, послышался неуверенный шепоток машиниста, а ещё через пару минут стражник зажег кормовые огни. Тусклые лампы с покрытыми копотью песочного цвета абажурами осветили вагон. Анней, Беримир и рабочий сидели в тех же позах, словно встреча с Калхаи их никак не тронула. Машинист и стражник тревожно переглядывались, а толстый господин жалобно скулил, неуклюже завалившись между кресел. Игор лежал, прислонившись щекой к грязному холодному полу вагона и проклиная на чем свет стоит весь этот мир и тварей его населяющих.

– Вставай, все закончилось! – Беримир осторожно подхватил его под плечи и усадил на кресло.

Из его ушей и носа тоже текла кровь.

– Оставь зайчишку, пускай лижет землю! – с презрением сказала Анней.

Игор лишь бросил на нее злобный взгляд и принялся вытирать кровь с лица, поглядывая на остальных.

– Что? Не ожидал такого? – насмешливо спросила она, неожиданно подойдя к нему и протягивая алый платок. – Ох, сколько раз тебе ещё придется удивляться в этом мире, пришлый!

– Что это было? – визгливо спросил господин, потирая лицо, которое было разбито от крепкого удара. – И кто меня ударил?!

Машинист стушевался и поспешил скрыться за перегородкой, в своей кабине.

– Это был Калхаи, – внезапно произнес работяга, лицо которого оставалось удивительно спокойным. – Заблудившийся колосс.

– Кто?! – чуть не срываясь на истерику воскликнул Игор. – Проклятье! Какой ещё колосс?!

– Я думал, это выдумка, – признался Беримир. – Сколько раз здесь ездил, ни разу его не встречал.

– Калхаи не выдумка, – продолжил рабочий, раскуривая трубку. – Он существует. В этом вы могли сейчас убедиться.

Анней с любопытством смотрела на него, её взгляд смягчился. Пока стражник и машинист пытались всячески успокоить господина, который грозился навлечь гнев архонта на этого проклятого Калхаи, рабочий неспешно рассказывал:

– Никто не знает, где дно у этой пещеры. Говорят, что какой высоты Садалсууд, такой же и глубины пропасть под ним. И где-то там, внизу бродит колосс, невесть как здесь очутившийся.

– Кто такие колоссы? – спросил Игор, понемногу приходя в себя. – Это первородные?

– Все так, – отвечал рабочий, – это очень древние и бессмертные существа, небывалых размеров. Их редко кто видел. В основном о них известно из легенд и очень старых книг. В темные времена они населяли этот материк, но после заключения мира, ушли на архипелаг.

– Но один остался… – подхватила Анней. – Он заблудился в пещерах под горой, в кромешной тьме и одиночестве.

– Заводи свою машину! – вне себя заорал толстый господин и плюнул прямо в лицо опешившему машинисту. – Уж я тебя достану! Ты пожалеешь, что сегодня тебе выпало перевозить меня через гору! Когда мы выберемся, я тебя покалечу! Слышишь?!

Он начал бить несчастного человека тростью по голове и рукам, ничуть не заботясь о причиненных увечьях. Стражник смотрел на все это в замешательстве и слабым голосом пытался образумить разбушевавшегося господина. Наконец, машинист не выдержал и грубым движением руки оттолкнул его от себя. Тот опустился на кресло и с омерзительно наглым, каким может обладать только ничтожнейший человек, вдруг обретший власть, выражением лица уставился на обидчика.

– Да я тебя… – начал было он, но тяжелый кулак машиниста с липким звуком опустился на его лицо. Затем ещё раз и ещё. С каждым новым ударом он обретал уверенность, было заметно по его лицу, как отступают сомнения, и приходит ярость.

– Тише, ты! – испуганно перехватил его руку стражник.

– Мы из-за тебя чуть не погибли! – сквозь зубы прошипел машинист, глядя на отплевывающегося кровью господина.

Затем он в растерянности посмотрел на стражника, потом на господина, снова на стражника и потом перевел взгляд ему за плечи, где сидели остальные пассажиры. Стражник молча кивнул, развернулся и замер, вглядываясь в лица. Игор напрягся, у него на поясе висел внушительных размеров клинок, а сам он обладал не дюжей силой, что было заметно по ширине плеч и почти отсутствующей шее. Беримир только вздохнул и опять спрятал любопытного лисенка под одеждами. Анней с широкой улыбкой слегка наклонила голову в согласном поклоне, а рабочий, к тому времени поднявшийся на ноги, произнес спокойным твердым голосом:

– Я – за!

– А ты? – грозно спросил стражник, обращаясь к Игору.

– Что…я? – растерялся тот.

– Он никому не скажет, – ответил за него Беримир и обратился к Игору. – Сейчас кое что произойдет. Тебе не стоит на это смотреть.

Господин после этих слов заметался, пал в ноги машинисту и принялся целовать грязные ботинки, причитая и чуть ли не рыдая в голос.

– Простите! Бес попутал! Милостивые господа, это ж все от страха! Я сам упал на пол, и разбил лицо! Давайте, не надо, а?

Он зарыдал, совсем не страшась, что его услышит колосс. Звук его голоса бесследно растворялся во тьме. Игору стало страшно.

– Что они хотят с ним сделать? – возбужденно спросил он.

– Это называется – суд! – четко и не таясь, сказала Анней. – Как у рыбожоров, помнишь?

Вагон прорезал жуткий поросячий визг от которого сердце у Игора ушло в пятки. Машинист и стражник схватили бьющегося в неистовстве господина и заломили его руки за спиной. Стражник открыл дверь, и они вместе подвели его к краю. В следующее мгновенье тьма пожрала человека, его крик угас всего через несколько секунд.

– Какая все таки здесь глубина… – восхищенно проговорил сквозь усы рабочий. – Звук не оборвался, но затих. Вы заметили?

– Да что с вами такое?! – вне себя от ужаса заорал Игор.

Анней и Беримир с тревогой посмотрели на него, а затем на стражника, но он только успокаивающе поднял ладонь и произнес:

– Пришлый, понимаю. Но мы с вами в одной лодке, помните об этом.

Через несколько минут монорельс тронулся дальше. Стражник и рабочий, негромко переговариваясь, оттирали пол от крови. Все пожитки толстого господина были выброшены в бездну и, не смотря на явное наличие в них ценных вещей, они не были разграблены. Игор вдруг ощутил некую связь, быть может, даже близость со всеми, кто был сейчас в вагоне. Этот ужасный суд, убийство сближали не хуже чем долгие годы крепкой дружбы. Однако больше всего его поразило, как же все таки низко ценится здесь жизнь человека.

«Они просто договорились. Молча договорились и убили его, – с ужасом думал он. – Цыганка убила того человека в деревне рыбаков и уже не вспоминает об этом, хотя прошло всего несколько дней. Это ужасно! Как же это ужасно… Что, если однажды я стану им неугоден? Они избавятся от меня с той же легкостью?»

Анней сидела абсолютно спокойная, её грудь уже не вздымалась от возбуждения, а на лице появилась привычная снисходительная ухмылка. Она спокойно глядела на рабочего, который опустился на свое место и задремал. Беримир погрузился в напряженные размышления, машинально поглаживая лисенка, который недоверчиво косился в сторону цыганки. Казалось, он уже позабыл о смерти господина.

Через пару часов тягостного молчания далеко впереди показался свет, а после и станция медленно выплыла из мрака, как две капли воды похожая на предыдущую. Машинист и стражник проводили людей напряженными взглядами и отправились готовить вагон к обратному переходу. Здесь его вновь перецепляли, и теперь это уже был целый состав из трех одинаковых красных вагончиков, которые выглядели не в пример лучше, чем те, что ходили по ту сторону горы. Анней, не произнося ни слова, поспешила к выходу со станции, а Игор увлек Беримира за ближайшие ящики и потребовал объяснений.

– Это Анней. Анней Блинда, – задумчиво произнес он. – Серая леди – так её называли. Она была на службе у архонта и числилась дознавателем. Никто точно не знал, как она выглядит, и уж конечно не мог представить, что она цыганских кровей. Эти кочевники всегда были против любой власти и не признавали ничьего правления и потому пользовались безграничным доверием. Выходит, именно это и помогало ей всегда быть в гуще событий и легко вычислять недовольных. А мы-то ломали голову, каким образом архонт всегда на шаг впереди…

– Да плевать мне на неё! – чуть не вскричал Игор. – Что такое произошло там, в вагоне? Что за колосс? И что теперь нам будет за господина?

– Если ты не будешь так кричать, то нам ничего за это не будет! – напряженно ответил Беримир. – Я тоже не в восторге от увиденного, но, если бы я за него вступился, жертв было бы куда больше. Новость о Калхаи очень скоро разнесется по всему Повелью, а смерть знатного человека добавит ей остроты и правдивости. Понимаешь?

Беримир! – с ужасом воскликнул Игор. – Тебе совсем плевать на то, что он умер?

Он вздохнул. Было видно, что он не слишком-то раскаивается, а мысли его уже далеки от этого места.

– Пойми, Игор, мы здесь гости, – начал он, осторожно подбирая слова, – и вести себя должны подобающе, но не все об этом помнят. Именно такие как он, выдают распоряжения об истреблении первородных, о расправах и гонениях. Земли, которые принадлежат зверю безжалостно разворовываются, леса на них вырубаются, все живое гибнет от одного только росчерка пера такого человека. Да, то, что произошло – ужасно, но большой скорби я не испытываю.

Игор не нашелся, что ответить. Его все еще пробирала дрожь, при воспоминании о криках и мольбах толстого господина. Он понимал, о чем говорит Беримир, но в последние минуты своей жизни он совсем не выглядел таким, как он его показывал. Он был жалок и напуган, растерян и беспомощен.

– Ты хочешь сказать, что мы вправе убить человека, вина которого даже не доказана? Который, может быть, когда-то давно позволил вырубить пару деревьев? – с отчаянным негодованием проговорил Игор. – А что, если он как раз против всего этого? Что, если он оберегал ваши проклятые леса? А здесь, под горой, он просто испугался… И от страха начал говорить невесть что! А вы его в пропасть!

– Так было надо! – с нажимом ответил Беримир. – Иначе поплатились бы те двое, которые уж точно ни в чем не виновны! К тому же у него был хорн, а честный человек его носить не станет.

– А мне кажется, мой друг! – сквозь зубы проговорил он. – Это далеко не первый человек, который канул в эту бездну по их прихоти!

Беримир хотел что-то ответить, но смолчал. Он разгневанно смотрел на Игора, а потом с шумом выдохнул и сказал:

– Ладно, у тебя еще будет время поразмыслить над этим. Главное, держи рот на замке.

– А что с цыганкой? Что ты намерен с ней делать? – чувствуя опустошение, спросил он.

Беримир подошел к краю пропасти и облокотился о металлические перила. Он был лицом к лицу с чернотой, из которой они прибыли. Игор встал рядом и с опаской взглянул вниз. Здесь тоже не было видно дна, только уходящая вглубь каменная твердь.

– Много людей по её милости до сих пор ни за что гниют в крепости Боргот, – тихо проговорил Беримир.

– И что? Её мы тоже убьем?

– Перестань, Игор, – устало проговорил он. – В конце концов, я никого не убивал. Ты в равной степени, как и я мог попытаться защитить его, но ты тоже ничего не сделал даже, когда понял, чем все закончится.

Эти слова обожгли его. Ведь и правда, он виноват не меньше.

– Нам нужно продолжить путь другим способом, хотя бы и пешком! – тихо молвил Игор. – Пускай наши дороги разойдутся, мне не по себе в её компании.

– Я тебя понимаю, но… Но мы должны ехать с ней.

– Почему? – недовольно воскликнул Игор. – Неужели ты поверил ей? Ведь втираться в доверие и манипулировать – это её работа. Ты приведешь её к тем, кто уцелел в вашей заварушке – к своим друзьям, а на утро за вами придут.

– Заварушке, – с усмешкой передразнил Беримир. – Нет, я так не думаю.

– Я тебя не понимаю! – не унимался Игор. – Тебе не кажется странным, что она, совсем не таясь, говорила обо всем в присутствии тех людей?

– Не делай поспешных выводов, друг мой! – успокаивающе сказал Беримир. – Её слова вполне похожи на правду, как и её намерения, но в любом случае по прибытию в город её будет ждать небольшой сюрприз. Тебе не о чем волноваться.

– Так же ты говорил и перед этим переходом под горой, – посетовал Игор. – Знаешь, теперь я начинаю понимать, почему многие из пришлых оседают в деревнях и не лезут в города. Нельзя так сразу вовлекать человека во всю эту круговерть с революциями, первородными, вратами, законами и цыганами. Может действительно стоит осесть где-нибудь, где потише, на годик-другой и освоиться, и тогда уже идти в город. Привратник тоже предостерегал меня от городов и советовал пока походить по деревням.

Беримир удивленно посмотрел на Игора:

– Это только тебе решать, конечно, – расстроено сказал он, – но рано или поздно и тебя коснется правление архонта, и ты почувствуешь всю несправедливость его решений. Неужели ты и правда, трусишь?

– Я не трушу! – тихонько воскликнул Игор. – Но это не моя война, понимаешь? Я здесь без году неделя, а уже записан в ряды революционеров и стал соучастником убийства. Вы отстаиваете свои идеалы, которых я не знаю, враждуете с самим архонтом, которого я даже не видел, и гибнете! А чтобы отдать жизнь за идею, нужно этой идеей жить. Старик сказал, что это мой шанс, и я не должен упустить его, и мне кажется, что именно сейчас я его упускаю. Здесь столько всего интересного и необычайного, а вы вовлекаете меня в свою игру, которая может оказаться для меня смертельной.

Беримир пристально смотрел на него.

– Ты хочешь уйти сейчас? Но ведь там, у костра, в Крайней, ты сказал, что именно здесь ты найдешь себе дело.

– Да, я помню, – согласился он, – но тогда я не понимал, насколько здесь все враждебно.

– Может так случится, – серьезно сказал Беримир, – что твоя жизнь будет однообразна и скучна, если сейчас ты повернешь в другую сторону.

– Почему все вокруг так бояться прожить тихую и размеренную жизнь?! – в негодовании воскликнул Игор. – Что же в этом плохого?

– Ничего, если ты родился здесь. Но ты – пришлый! Ты был избран где-то, кем-то и за что-то! У Привратника есть книга, наверняка он читал тебе выдержки из неё, так вот там есть такие слова. – Беримир немного помолчал, вспоминая. – «Нельзя, чтоб страх повелевал уму, иначе мы отходим от свершений, как зверь, когда мерещится ему!» Так же и ты. Твоими словами сейчас владеет страх, но ты пришёл сюда ради какой-то цели, и хочешь отступить, едва подобравшись к ней.

– Это ваши истины! – возразил он. – Почему ты так уверен, что я здесь именно ради вашей треклятой революции? Я не уверен, что моя судьба – есть борьба за эти идеалы. Бесспорно, ваше дело – правое, но я чувствую, что я здесь ради иного. Да и разве все, кто пришёл от старика, непременно совершили что-то великое?

– К сожалению, нет… – Беримир разочарованно улыбнулся и положил руки ему на плечи. – Послушай меня, Игор, я не имею права тебя держать, и сейчас ты можешь уйти, куда влечет твое сердце. Но у тебя есть лишь два пути: расстаться с нами и дальше полагаться только на свою голову. В этом случае место вполне подходящее. За этими горами, – он указал рукой туда, куда уводила широкая лестница, – лежит самая богатая и густонаселенная часть всего материка. Там огромная долина с бесконечным числом деревушек, замков, поместий, трактиров и прочего. Где-нибудь ты отыщешь себе место, однако не забывай и об опасностях, которые могут там подстерегать! Второй путь пролегает в Таргиз вместе с нами, где я представлю тебя людям, которые смогут тебе помочь. Решать тебе. Состав отбывает через четверть часа. Я пойму любое твое решение, и на всякий случай – прощай!