Текст книги "В твоих руках не страшно"

Глава 85

К обещанному красивому месту ехать оказалось не так уж и долго. Что совершенно неудивительно, ведь сразу же за воротами города – северными притом, а не восточными, через которые прибыл наш кортеж – братья переглянулись, я остро почувствовала, как взвились вокруг нас магические потоки, а когда моргнула, оказалось, что наши кони уже бредут каменистой дорогой в каком-то лесу и города за спиной не видно.

– Так вы тоже пространственные маги? – ошарашенно поворачиваюсь я в руках Аедана и заглядываю ему в лицо.

– Да. Это мамино наследство, – кивает он со смешинками в глазах. – Хоть Рагры и рождались всегда чистокровными демонами, но при смешанных браках, детям иногда доставались и способности по материнской линии. В нашей крови очень много чего намешано.

– Если так, страшно даже представить, какие умения вы ещё можете продемонстрировать, – тянет Тори, кокетливо поглаживая руку Адлара.

– Я тебе обязательно все свои умения покажу, лисичка. Обещаю, тебе понравится, – урчит ей на ухо принц, заставляя мою подружку вспыхнуть смущённым румянцем. Склоняется к её лицу, гладя алеющую щёку.

Тори подаётся к нему, запрокидывая голову…

И они снова принимаются целоваться. Так, словно насытиться друг другом не могут.

И как только с коня не боятся свалиться?

Отвернувшись, я прислоняюсь к груди Аедана, с наслаждением слушая мерный стук его сердца. Он в ответ сжимает меня сильнее, целует в макушку, и в моём сердце снова щемит от нежности к этому демону. Может, я и не могу пока так свободно проявлять свои чувства и желания, как Тори, но моя душа уже поёт лишь для одного единственного мужчины. И то, чего так хочется, уже не кажется мне несбыточным.

Обняв его за талию, вдыхаю полной грудью лесной воздух. В нём помимо запаха листвы, трав, мха и хвои, ощущается свежий лёгкий бриз. И где-то впереди грохочет вода. Очень узнаваемо.

– Мы едем к водопаду? – спрашиваю у своего демона.

– Да. Он называется Закатным, и у нас существует о нём очень много красивых легенд. Считается, что те влюблённые, которые в гроте в закатных лучах поцелуются, проживут вместе долгую и счастливую жизнь.

Влюблённые? Он… ведь и о нас говорит? Или только о Тори с Адларом?

Поднять снова голову, чтобы посмотреть на Аедана, я не решаюсь. Но внутри что-то сладко сжимается от волнительной и робкой надежды. Может… может, и мы влюблённые? Обманывать себя, что мне это не нужно, уже очень сложно.

Закатный водопад действительно оказывается потрясающе красивым. Мы выезжаем к небольшому озеру, в которое он впадает, и братья останавливают коней, чтобы позволить полюбоваться на всю эту красоту с высоты.

Покрытые малахитово-зелёным мхом валуны, синяя гладь озера, осенний лес вокруг, играющий всеми оттенками багряных, зелёных, жёлтых и оранжевых оттенков, воздушно-белые потоки воды, падающей на камни и разбивающейся на мириады брызг. И всё это великолепие залито золотисто-розовым светом заходящего солнца.

– Это волшебно, – выдыхает Тори, а я только и могу, что кивнуть согласно, всем сердцем впитывая красоту этого места и этого мгновения.

Первыми к воде по пологой каменистой тропинке спускаются Адлар и Тори, затем трогает коня вслед за ними и Аедан. И когда мы оказываемся на берегу, принц уже снимает мою подругу с лошади.

– Пойдём, – тянет он её за собой к огромным валунам, между которыми виднеется узкая тропинка.

Тори с радостным смехом бежит за ним, а через несколько шагов принц и вовсе подхватывает её на руки, унося к гроту, темнеющему за стеной воды.

Аедан спешивается, снимает с коня меня. Ставит на землю, прижимая к себе. И смотрит так выжидающе, внимательно, словно пытается прочесть мои мысли. Словно ищет что-то.

– Пойдём? – спрашивает, переплетая наши пальцы.

И тоже увлекает к валунам. Я делаю шаг, ещё один, а потом меня внезапно снова накрывает тем самым ощущением, что и в городе. Споткнувшись, я упираюсь ногами и тяну своего демона за руку назад, останавливая.

– Аедан, постой, – прошу умоляюще.

Он замирает, каменея. И лишь спустя секунду медленно оборачивается ко мне. Увидев его потемневшее лицо, я забываю даже о том, что почувствовала и что хотела ему сказать. Что… что происходит? Почему он так смотрит?

Но ни спросить, ни сказать я ничего не успеваю. Аедан резко поворачивает голову в сторону леса. И злобно оскаливается.

– Хватит прятаться, как ядовитая змея, Кахин! – рычит разъярённо. – Зачем притащилась за нами? Думаешь, я не заметил тебя на ярмарке?

Я потрясённо выдыхаю. Так это она за нами следила там в городе? И Аедан знал?

– Мне нужно поговорить с Миной, – раздаётся скрипучий и бесконечно усталый голос старой ведьмы. И она сама выступает из-за деревьев. – Я должна показать ей…

– Беса лысого ты к ней приблизишься, – гаркает мой демон, задвигая меня к себе за спину.

– Ты рискнёшь её безопасностью, лишь бы со мной поквитаться? – насмешливо щерится прорицательница. Но я вижу, что в глазах её плещется безграничная тоска.

И моё сердце тревожно сжимается в ответ. Мы смотрим друг на друга. И что-то непреодолимо тянет меня к старой одинокой прорицательнице, которая потеряла всё, что когда-либо было ей дорого. Её взгляд умоляет. Возможно, впервые в жизни. И я не могу отказать. Ощущаю, что это будет неправильным.

– Аедан, – я беру его за руку. – Я хочу увидеть. Должна. Я чувствую это. Пожалуйста, пусти меня.

Я чувствую его гнев и жестокую внутреннюю борьбу, то насколько он не хочет подпускать меня к старой ведьме.

– Я ничего не сделаю твоей ненаглядной, Дан. Клянусь жизнью и силой, что только покажу ей то, что увидела. Без прикрас и двузначности. Мина сама решит, что делать с этим знанием, – криво усмехается Кахин, протягивая ко мне руку.

– Я не пощажу больше, Кахин, если обманешь и нарушишь эту клятву. Ты это знаешь, – рычит он низко, всё-таки уступая, позволяя мне выйти из-за укрытия его спины.

– Знаю, внучок, знаю, – кивает та, наблюдая, как я иду к ней. За мной следом каменной горой надвигается Аедан. На то, что отпустить меня одну, его уже явно не хватает.

Сама Кахин стоит на месте, сгорбившись и ссутулившись. Почти повиснув на кривом посохе. Сейчас она даже близко не похожа на ту всесильную ведьму, которую я встретила во дворце по приезду. Словно сила её почти иссякла.

Она тоже рассматривает меня. И грустно улыбается.

– Как ты расцвела, девочка моя. На своём месте ты. Ой, на своём. Здесь и должна остаться. С Даном. Но гнилое сердце не отпустило тебя. Не забыло. Оно тянется к тебе. Ищет. Хочет вернуть, отомстить, наказать.

Внутри всё обмирает, и душа леденеет от ужаса. Так вот, что я должна увидеть? Вот, что она стремится мне показать? Я должна была догадаться. Понять.

Хочется развернуться и убежать. Спрятаться за Аеданом. Закрыть руками уши и ничего не слышать. Хочется выть от паники, накрывающей меня удушливой волной.

Но я больше не позволяю себе этого. Я не позволю Танраггосу снова меня сломить. И упрямо шагаю дальше.

Рука Кахин сухая и морщинистая. Пальцы холодные. Они клешнями сжимаются на моей ладони, как только я её касаюсь.

– Смотри, жрица, – хрипит ведьма, и меня накрывает тьмой.

Глава 86

Я ничего не вижу. Только слышу голос. Голос, который ненавижу всем фибрами души. Голос, которому обязана сопротивляться.

О боги, нет! Снова. Это… Танраггос. Он нашёл меня? Узнал обо мне?

– Ты моя! Моя, сучка ушастая. Как ты посмела умереть?! Как посмела сбежать от меня?! Бросить меня?! – хриплый безумный рык острым ножом ужаса вспарывает мою грудь, наполняя ледяной чернотой.

Этот страх до конца не вытравить. Он слишком долго был частью меня. Он, как та зараза, что выжигает кровь. Даже после исцеления тело помнит.

– Я же так люблю тебя, моя сладкая покорная девочка, моя маленькая холодная дрянь, – бормочет пьяно Танраггос. И помимо его слов я начинаю различать звуки шаркающих шагов. Он куда-то идёт. Куда он идёт? Неужели за мной?

Стоит об этом подумать, и появляется крошечная искра света. Проморгавшись, я понимаю, что это магический светлячок. Совсем слабый. Дрожащий. Будто тот, кто его сотворил, не способен даже в эту искорку вложить достаточно силы.

И шаги. Они такие громкие. Свет пляшет перед глазами, словно меня шатает.

Где я? Что происходит? Это место, кажется мне знакомым. Это… королевский склеп. Тут похоронена мать Тори, королева Санория.

Я вижу, как мужская рука толкает двери в этот склеп. И в тёмном каменном помещении вспыхивают магические светильники, освещая мраморные саркофаги, в которых покоятся все почившие члены королевской семьи.

Сознание заволакивает на миг мутной пеленой, и угол моего зрения смещается. Теперь я вижу самого Танраггоса. Осунувшегося, постаревшего, седого и серого, с дряблой кожей, заплывшим безумным взглядом и скорбно-злобной гримасой на лице.

Он, не замечая меня, подходит к одному из саркофагов. Новому. Я не помню такого. Он очень красив, высечен из бледно-розового мрамора, украшен золотыми цветами.

Король Аделхея проводит дрожащей рукой по его поверхности. И плачет. Горько. Пьяно. Оплакивает… меня?

– Девочка моя, любимая. Зачем ты ушла от меня? Зачем? Я же так тебя любил! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты околдовала меня. Украла душу, ведьма проклятая! – Танраггос нежно гладит светлый мрамор. Роняет на него голову, сотрясаясь в рыданиях и обнимая каменное пристанище его королевы. И тут же в безумной ярости лупит кулаками. Снова и снова. Разбивая их в кровь.

Дыхание спирает. Я не хочу этого видеть. Не хочу! Мне страшно до тошноты. Противно так, что вот-вот вывернет. Зачем он со мной случился? Зачем я случилась с ним?

Всеми силами своей души я отстраняюсь от ужасной в своей бредовой агонии картины. Всеми силами пытаюсь ускользнуть отсюда, пока он не почувствовал моё присутствие. Как я тут оказалась? Почему? Я должна быть рядом с Аеданом.

И только теперь вспоминаю, почему это вижу. Это видение Кахин. И я должна его досмотреть до конца.

Я должна знать, зачем Кахин мне это показывает.

Наблюдая, как беснуется над погребённой Малвайн мой бывший муж, понося меня на чём свет стоит и тут же каясь, признаваясь в своей больной вечной любви, я на краткий миг даже начинаю чувствовать к нему жалость. И вину. Может… может, это одержимость мной сотворила из него чудовище? Может, не будь меня… была бы жива мама Тори? И моя?

Но всё это вылетает из моей головы, когда он упирается обеими руками в крышку саркофага и принимается её толкать.

Нет! Нет! Нет! Не-е-е-ет!!!

Он не посмеет так осквернить место погребения! Не посмеет навлечь на себя проклятие Маоха. Даже в страшном сне мне не могло привидеться, что гроб погребённой королевы вскроют.

Там же не я.

Он узнает, поймёт.

А я никак не могу воспрепятствовать ему, только смотреть.

И он это делает. Пыхтя и изрыгая грязные ругательства, Танраггос ещё и ещё толкает тяжёлую каменную крышку, запечатанную ритуальными рунами погребения, пока та не поддаётся, сдвигаясь немного. С радостным и уже совершенно нечеловеческим рычанием, этот безумец удваивает усилия и в конце концов добивается своего. Крышка с гроготом падает на пол, раскалываясь надвое.

– Ну вот мы и снова вместе, моя Аминнариэль, – бормочет сумасшедший король, склоняясь над открытым саркофагом. Тянет руки… И застывает, изумлённо таращась на покоящуюся там женщину. На Малвайн, с которой уже спала моя личина.

Лицо Танраггоса постепенно чернеет, искажаясь животной яростью. И такой жгучей ненавистью, что у меня кишки в узел завязываются.

– Убью дрянь! Найду и убью! – рычит он, брызжа слюной, трясясь в припадке бешенства.

В панике я шарахаюсь назад, и на этот раз у меня, наконец-то выходит вырваться из этого ужасного видения. Но вместо того, чтобы очнуться в лесу возле озера и водопада, я оказываюсь в своих бывших покоях. И тут царит полный погром, учинённый совершенно обезумевшим королём.

Который как раз в этот момент занят тем, что обыскивает мои сундуки. И снова бормочет что-то, словно со мной разговаривает.

– Не-е-ет, ты не могла сама сбежать. Не могла. Тебе помогли. Кто? Кто тебе помог? Всех казню. Кто помог? А? Кто помог, жёнушка моя вероломная? Тори? Она, да? Она помогла? Нашла, как привязку снять? Накажу гадину малолетнюю. Шкуру спущу.

В дверь кто-то стучит. Заходит Калваг.

– Ваше величество, ваш сын. Лекарь говорит, что он не протянет до утра. Принц очень плох.

– Лекаря казнить. К Оссиану приставь кого-то получше. От царапины не умирают, – гаркает Танраггос.

– Если бы от царапины… – под нос себе бормочет его цепной пёс.

– Что-что ты сказал?! – разворачивается к вояке король.

– Сказал, будет сделано, ваше величество, – вытягивается в струнку Калваг.

Безумный король подозрительно прищуривается, буравя того тяжёлым взглядом, обещающим быструю расправу. И Калваг нервно сглатывает, застывая с почтительным выражением на лице. Так проходит пару секунд. Судя по всему, Танраггоса подобострастный вид начальника гвардии в конце концов удовлетворяет. Наверное, потому, что его явно гораздо больше волнуют другие вопросы.

– Опроси всех во дворце. Моя жена сбежала. Нужно её найти, – приказывает, возвращаясь к потрошению моих когда-то личных вещей.

– Как-кая жена? – удивлённо переспрашивает вояка. – Она же умерла.

– Не-е-ет, – трясёт головой Танраггос. – Она подсунула мне двойника под своей личиной. В склепе лежит другая женщина. Не Аминнариэль. Найди мне пространственного мага. Как хочешь, это сделай. Но найди! За любые деньги. Я должен добраться до Раграста в кратчайшие сроки. Моя пронырливая доченька точно сможет сказать мне, куда подевалась моя предательница жена.

– Слушаюсь, ваше величество, – кланяется Калваг и с явным облегчением удаляется.

А я наконец окончательно выпадаю из видения. Тело безвольно оседает, когда ноги подводят. Но меня подхватывает Аедан, прижимая к себе.

О боги. Танраггос… он едет сюда. В Раграст. За мной и Тори.

Меня трясёт так, что зуб на зуб не попадает. И страх, с которым я столько боролась, снова удушливой и холодной болотной жижей затягивает меня в свою трясину. Надо что-то делать. Надо… Надо с этим бороться.

Всхлипываю, зарываясь лицом в шею Аедана. Согреваясь его теплом. Ища укрытия в его тьме.

– Что ты видела? – спрашивает он требовательно.

Глава 87

Но получается так, что все объяснения приходится отложить.

– Дэя Кахин, когда это было? Это… прошлое? – нахожу я в себе силы оторваться от демона и посмотреть на прорицательницу.

– Да… прошлое… – тихим голосом шелестит та. – Я это видение два дня удерживала, чтобы… показать… тебе… боялась не успеть. Далеко была. Слишком далеко.

А ведь она наверняка тоже пространственной магией владеет. И дочь от неё этот дар, скорее всего, унаследовала. И внуки…

Пожилая женщина теперь уже всем телом наваливается на свой посох и стоит, опустив голову.

С ней что-то не так.

Присматриваюсь к ней внимательней, и мне хватает доли мгновения, чтобы понять, что старушка едва держится на ногах, так выложилась магически.

– Аедан, опусти меня. Ей плохо, – вскрикиваю, вырываясь из рук своего демона, забыв о своих собственных бедах. Те ещё не наступили. А здесь моя помощь уже нужна.

К оседающей на землю Кахин мы с Аеданом бросаемся одновременно. Он подхватывает немощное тело, удерживая голову, чтобы она не ударилась. Я хватаюсь за морщинистые руки, не задумываясь, выпуская свой дар.

– Она слишком выложилась. И измотана, – шепчу, все глубже погружаясь в транс, щедро делясь своей силой. – Я подпитаю. Но этого мало. Нужен отдых и покой для восстановления.

– Не трать… на меня свои силы, девочка. Я выполнила… что должна… предупредила. Теперь могу уйти, – сжимает старушка мою ладонь. Закрывает усталые глаза.

Поднимаю на своего мужчину умоляющий взгляд. Неужели он позволит этому произойти? Неужели не пожалеет её сейчас?

– Что тут без нас уже случилось? – прерывает наши гляделки Адлар.

Они вместе с Тори, держась за руки, подходят к нам со стороны грота. И только теперь я замечаю, что солнце уже село, и на лес опускаются сумерки. Мелькает даже печальная мысль о том, что мы с Аеданом так и не побывали в гроте. И не поцеловались… Жаль…

Принц, заметив лежащую на земле Кахин, удивлённо смотрит на брата, явно ожидая объяснений. А Тори – наоборот на меня с тем же вопросом во взгляде.

– Не сейчас, брат. По дороге расскажу. Мина, ты сможешь сидеть в седле? Достаточно хорошо себя чувствуешь? – требовательно интересуется у меня Аедан.

– Да, конечно, – киваю уверенно. Если нужно, значит, смогу.

– Брат, бери Кахин на коня, девочек садим на моего. И возвращаемся во дворец.

Спорить с ним никто даже не пытается.

И вскоре мы уже действительно возвращаемся в город той же дорогой, которой приехали. Мы с Тори сидим вдвоём на коне, которого в поводу ведёт Аедан. А принц везёт потерявшую сознание прорицательницу.

– Так что всё-таки случилось? Зачем она за нами весь день следила? – напоминает о своём вопросе Адлар.

– Хотела Мине своё видение показать, – ворчит мой демон.

– Рассказать, ты имеешь в виду?

– Нет, показать.

– А так разве можно? – ещё больше изумляется принц.

– Оказывается, да. Мина определённо что-то видела. Ведь так? – Аедан оглядывается на меня.

– Да, – признаюсь тихо.

Чувствую, что Аедан злится. И могу понять, почему. Вряд ли он ожидал, что сегодняшнее свидание обернётся тем, что ему придётся вернуть во дворец ненавистную родственницу, которую он сам оттуда выгнал. И пусть его благородство не позволило ему оставить старушку в беде, всё равно Аедану это наверняка крайне неприятно.

– И что ты видела, Мина? – вырывает он меня из тоскливой задумчивости.

– Танраггоса, – признаюсь, сглотнув горький ком. – Он… знает, что я жива.

– Откуда? – испуганно вскрикивает позади меня Тори. – Вести из Раграста до него так быстро долететь не могли.

– Он… он вскрыл саркофаг в склепе… – об этом даже говорить гадко. Но придётся.

Крепко вцепившись в луку седла и ничего не замечая перед собой, я принимаюсь пересказывать то, что увидела. И хоть поначалу, вдаваться в подробности не хотела, но так получается, что напитанные пережитым ужасом слова сами собой всё льются, рисуя те страшные и жуткие картинки, что мне довелось увидеть.

Пока я не иссякаю, опустошённо вздохнув. Шепчу устало:

– Кахин сказала, что это видение пришло ей уже два дня назад и назвала эти события прошлым. Возможно, он уже в пути. И скоро будет здесь.

Пару минут все молчат. Только Тори взволнованно сопит мне на ухо. Пока я говорила, подруга крепко обняла меня, даря свою молчаливую поддержку.

– Он сам не поедет. Возьмёт с собой Калвага, может ещё кого-то из гвардейцев, – хрипло произносит она. И голос заметно дрожит.

Как бы Тори не утверждала, что её отец не всесилен и ничего ей в Раграсте не сделает, Танраггоса она всё-таки боится. В своём безумном состоянии он абсолютно непредсказуем. И вот это пугает больше всего.

– Ты говоришь… что это прошлое. Значит, Оссиана больше нет? – всхлипывает подруга жалобно.

– Я не знаю, Тори, – сжимаю её холодную руку.

– В любом случае вам, принцесса, нужно как можно быстрее выходить замуж за моего брата и возвращаться с ним в Аделхей, как прямой наследнице королевского рода. Свадебные торжества придётся отложить, – уверенно произносит Аедан. – Если ваш брат жив, вы сможете оказать ему помощь, в которой он нуждается. Если нет… ваш супруг не позволит пошатнуть королевскую власть в Аделхее.

Иными словами, примет эту власть, как законный муж наследницы. И это нам всем понятно без лишних объяснений.

– Ну и ещё один момент. Если вы уедете из Раграста, то со своим отцом точно не увидитесь, – мрачно усмехается его демонейшество.

И снова он прав. Это кажется идеальным решением. Если Тори не будет здесь, то и угрожать ей ничего не будет. Они не пересекутся с Танраггосом, уж об этом Адлар точно позаботится. А я… смогу не переживать за неё.

Только неизвестно, как сама она к такому предложению отнесётся. Понимает ведь, что оно означает.

 И все мы теперь ждём её ответа.

– Я думаю, вы правы, – наконец со вздохом соглашается Тори. – От торжеств я вполне могу отказаться, уж поверьте. Не до них мне, когда я даже не знаю, жив ли мой брат. Но о том, как скоро быть брачному обряду, не мне одной решать. Почему вы у своего брата не спрашиваете, когда он будет готов на мне жениться?

– Брат просто знает, что я готов тебя назвать своей женой хоть этой ночью, – абсолютно серьёзно сообщает Адлар. – Ты с таким упоением вникала в то, как идут приготовления. Примеряла платья. Я полагал, что тебе хочется всех этих пышных свадебных торжеств, моя принцесса. Потому и не торопил с обрядом.

– Значит, решено. Этой ночью вы и поженитесь, – озвучивает своё решение его величество.

– И завтра же отправляемся в дорогу, – продолжает его мысль Адлар.

Дальнейший разговор приходится прекратить. Братья снова искривляют пространство, перенося нас почти к самим воротам.

Аедан приказывает одному из стражников на посту привести ему коня. И, когда его приказ выполняют, вскакивает в седло сам, сразу же пересаживая меня к себе, оставляя своего Тори. Так что путь до дворца мы преодолеваем уже без остановок и промедления, припустив лошадей быстрой рысью.

А во дворце всё закручивается ещё стремительней. Адлар уносит Кахин в её бывшие покои, и я увязываюсь за ним, намереваясь ещё раз обследовать её состояние и продолжить лечение. Тори, конечно же идёт с нами, не желая расставаться со своим возлюбленным.

Аедан, приказав невесть откуда взявшемуся Бранну не спускать с меня глаз и защищать от любой тени, спешно отправляется решать срочные дела, связанные с предстоящим обрядом и безопасностью дворца.

Уложив бабушку в кровать в её покоях, Адлар уводит Тори готовиться к свадьбе. А я сосредотачиваюсь на своей задаче, по крохам возвращая пожилой ведьме иссякнувшие жизненные силы.

Со мной остаётся только мой лысый страж, подпирающий стенку рядом с дверью.

– Как вы поживаете, дэйр Бранн? – спрашиваю тихо, когда лечение уже не требует полной концентрации моего внимания. – Его величество вас не сильно тогда наказал?

– Не переживайте, светлая дэя, – ухмыляется он. – Со мной всё в порядке. Это был для меня хороший урок. А что с пророчицей?

– Магическое истощение. А она немолода. Вот организм и не справился. Нужно поддержать.

– Жить будет? – вскидывает Бранн брови.

– Да, конечно.

– Хорошо. Мне есть что ей сказать.

Подозреваю, что ничего хорошего. Уверена, конечно, что Бранн не опустится, до того, чтобы как-нибудь навредить старушке, но высказаться после того, что она с ним сделала, уж точно имеет право.