Текст книги "Говорим, не заговариваясь"

О фразеологизмах, нормах и истории

Фразеологизмы – сокровищница языковой образности, но определение у них «скучное»: устойчивые по составу и структуре, неделимые ни по форме, ни по содержанию словарные целые, обычно не допускающие изменения и перестановки своих частей без ущерба для смысла. Они усваиваются из книг и живого общения, а воспроизводятся в речи автоматически.

К собственно фразеологизмам примыкают и так называемые крылатые слова. Само это выражение – тоже фразеологизм, калька с немецкого Geflügelte Worte. «Крылатыми» становятся слова, слетевшие с чьего-то языка и парившие в воздухе, пока не осели на словарных страницах. Их источники – мифы, фольклор, литература, мемуары и речи известных людей, а сегодня еще и популярные фильмы, рекламные ролики и сетевое видеотворчество. Их тоже изучает фразеология.

И учит нас внимательно прислушиваться к ассоциациям, связанным с тем или иным словесным оборотом. А.С. Пушкин, прочитав стихотворный «Ответ Гнедичу» К.Н. Батюшкова, против первых его строк «Твой друг тебе навек отныне с рукою сердце отдает» приписал: «Батюшков женится на Гнедиче!» Почему? А потому, что предложить руку и сердце значит позвать замуж.

Точно так же нужно учитывать стилистическую окраску образных выражений. Невозможно, например, сказать: командир приказал сматывать удочки вместо командир приказал отступать. И ужасно звучит предложение: «Среди студентов были и те, кто лыка не вязали по-русски». Если держать в уме, что лыка не вяжет обычно пьяный человек, не способный связно говорить и координировать свои движения, станет очевидно, что правильно было бы сказать: «Среди студентов были те, кто плохо знали русский язык». Если вы услышите, что в каких-то соревнованиях наши спортсмены прибрали к рукам весь пьедестал, тоже не спешите радоваться. Вспомните, что прибрать к рукам значит «подчинить себе, заставить повиноваться – в действиях, поступках» или «присвоить, захватить что-то в собственность». Лучше будет, если спортсмены соберут медали разных достоинств и займут весь пьедестал почета.

Нельзя произвольно менять грамматические признаки образующих фразеологизм слов. Скажите: дети заморили червячков и развеселились – и все вокруг тоже повеселеют, если не рассмеются. Замаривают-то обычно одного червячка! Не стоит никому сообщать, что друг гонится за длинными рублями, так вы дискредитируете не только приятеля, но и себя – тем, что не знаете, что глагол нужно в этом случае употреблять в прошедшем времени, а существительное с определением – в единственном числе. Впрочем, о длинном рубле мы поговорим позже, а пока заметим: нельзя ставить точки на (а не над) «и», быть семи пядей на (а не во) лбу или предлагать кому бы то ни было скатерть на дорогу (это и неграмотно, и невежливо).

Обращаясь к фразеологизмам, помните: краткость – сестра таланта, а потому не пытайтесь распространить их своими словами, чтобы сделать еще образнее. Тяжелый Сизифов труд вызовет не жалость, а… веселый гомерический смех (лишнее слово найдите сами). В школьной практике можно встретить такие высказывания: «Незавидная пальма первенства по двойкам за контрольные принадлежит девятым классам», «Выпускники во время экзаменов были на высоте стоящих перед ними задач». Если это говорит учитель, не спорьте с ним, а просто – без лишних слов – держите пальму первенства и будьте на высоте. Но и укорачивать фразеологизмы не стоит. Если сказать: Списывание на экзамене – это усугубляющее обстоятельство, как бы невзначай избавившись от вины, легче не станет, переживаний не убавится, а показатели не улучшатся.

И не пытайтесь никого провести вокруг пальца: будете вы выглядеть ошпаренной курицей, если не выучите, что фразеологическая курица бывает только мокрой, а вокруг пальца можно лишь обвести кого-то. Правда, некоторые фразеологизмы вариации допускают: если человек умен, можно сказать, что у него голова варит, но, если у него будут варить котелок или мозги, смысл от этого не изменится.

С образностью тоже нужно быть поаккуратнее. Безнаказанно разрушать ее не получится. Контекст проявляет прямое значение слов, и возникает каламбур. Например, в предложении: Белые пятна были обнаружены на географических картах, отпечатанных в типографии – непонятно, идет ли речь о неисследованных территориях или, критикуя работу типографии, кто-то назвал белыми пятнами не пропечатавшиеся на картах места. Впрочем, буквализация значения компонентов фразеологического оборота используется иногда как стилистический прием, например, в газетных заголовках. «А вы навострили лыжи?» – так озаглавлена статья, посвященная началу зимнего отпускного сезона (в норме навострить лыжи значит «намереваться уйти, сбежать, скрыться»). А из заметки с заголовком «Достоевскому утерли нос» читатель, заинтригованный возможностью творческого соперничества с великим писателем (утереть кому-то нос значит «превзойти кого-либо в чем-то»), узнает, что всего-навсего прошел субботник у памятника Ф.М. Достоевскому и известные писатели занялись уборкой «достопримечательных мест, овеянных литературной славой».

Слова, окружающие фразеологизм, обычно вовлекаются в образный контекст. Поэтому в нем недопустимы слова, рождающие противоречивые образы: нельзя сказать, что затея лопнет, как карточный домик, – карточные домики рассыпаются, лопаются же мыльные пузыри. Кстати, такие противоречия – не редкость в спортивных репортажах, комментаторы запросто могут сказать, что защита хромает на обе ноги, практически не вставая с колен, что футболисты, сломя голову, бьют по мячу ногами, что вратарь идет на перехват мяча ногами вперед… Да мало ли еще что!

Образная основа фразеологизмов требует особого внимания к их сочетаемости с другими словами и выражениями. Например, выпустить в свет можно только книгу, журнал, газету. Поэтому неверным будет предложение: Музыкальный театр выпустил в свет балет, – балет театр может только поставить. Точно так же и фильм не может увидеть свет, он выходит на экраны.

Встречаются люди, которые путают ломаный грош с выеденным яйцом и говорят, что нечто, с их точки зрения, ломаного яйца не стоит. Такое «два в одном» вовсе не выгодно: выдает необразованность. Языковеды называют смешение двух выражений контаминацией и отмечают, что она характерна для просторечия. Именно «простые» люди пытаются играть главную, а не первую скрипку, одерживать успехи вместо побед и делают это не покладая сил, а не рук. Такие «фразеологизмы», как тертый воробей, стреляный калач, в чужом пиру масленица, звучат комично. Кстати, этот эффект учитывается в языковой игре, когда фразеологизмы «перепутываются» сознательно: например, можно сказать, что стреляного воробья на мякине не проведешь, или пошутить, найдя у кого-то пробный камень за пазухой.

Как и у других словарных единиц, у фразеологизмов есть свои синонимы и антонимы.

Синонимичными становятся они тогда, когда выражают одну и ту же мысль. Про похожих друг на друга, подходящих друг другу людей можно сказать: одним миром мазаны, два сапога пара, одного поля ягоды.

Такие фразеологические ряды можно найти в «Словаре фразеологических синонимов русского языка» А.К. Бириха, В.М. Мокиенко и Л.И.Степановой. Там анализируются и различающие фразеологические синонимы оттенки значения. Например, балуют людей по-разному: можно оберегать человека от трудностей, влияния внешнего мира, создавая ему особо благоприятные условия – держать под стеклянным колпаком или воспитывать как тепличное растение, можно, дорожа кем-либо, исполнять все его желания – носить на руках, во всем потакать, исполняя все прихоти – ни в чем не отказывать. Если человек так беден, что у него ничего нет, можно сказать, что у него ни кола ни двора, хоть шаром покати, ни ложки, ни плошки, что остался он без рубашки, а то и без штанов. Бедствует он, живет впроголодь – значит, перебивается с хлеба на квас, с гроша на копейку, с пуговки на петельку, сидит на мели, свищет в кулак, еле-еле сводит концы с концами, затянул потуже пояс, положил зубы на полку.

Синонимами считаются и фразеологизмы, частично совпадающие по составу, но имеющие в основе разные образы (гонять лодыря – гонять собак, повесить голову – повесить нос, овчинка выделки не стоит – игра не стоит свеч). Не будут синонимичными те, что значат одно, а сочетаются с разными словами и встречаются в разных ситуациях. Например, выражения с три короба и куры денег не клюют, хотя и имеют значение «много», в речи используются по-разному: с три короба можно что-то наговорить, наобещать, наболтать, а куры не клюют только деньги. У фразеологизмов есть и варианты: пытаясь что-то разузнать, удочку как закидывают, так и забрасывают.

Антоним к фразеологизму подобрать легко. Достаточно превратить его в слово-синоним, а потом поменять «плюс» на «минус». Умный – значит, семи пядей во лбу, а «не умный» – глупый, пороха не выдумает. Противоположность румяному, кровь с молоком, человеку – индивид бледный, у которого ни кровинки в лице нет.

С нормами разобрались. Поговорим об истории.

Иногда во фразеологизмах встречаются грамматические архаизмы. Делая что-то ничтоже сумняшеся, то есть ни в чем не сомневаясь, нисколько не раздумывая, мы совершенно не задумываемся, что за странные слова слетают с нашего языка. А это – усвоенное языком выражение из Послания апостола Иакова, в котором он говорит о тех, кто ничтоже – «ничуть не», сумняшеся – «сомневались». Или, провожая кого-то в мир иной, вздыхаем: почил в Бозе, не подозревая, что в церковной формуле встречается утраченный современным языком старославянский предложный падеж слова Бог.

Выражения бить баклуши («бездельничать») и спустя рукава («небрежно») связаны с реалиями прошлого, отсутствующими в настоящем, мы уже не ощущаем образность, которая и обусловила их современный смысл.

«Большой фразеологический словарь русского языка» под редакцией В.Н. Телия дает две версии происхождения выражения бить баклуши: «Традиционно объясняется “баклушечным промыслом”, то есть битьем, раскалыванием баклуш – осиновых чурочек для изготовления мелких щепных изделий. По другой версии, в основе выражения лежит наименование процесса игры в городки или бабки, ср. диал. сбивать баклуши, сбивать городки, бить бабки, бить балды и т. п.».

Историко-этимологический словарь-справочник «Русская фразеология» уточняет, что в народной речи баклуша – это небольшая (около 25–30 см длиной) чурка для игры в городки, которую сбивали другой деревянной палкой – битой: «Бить баклуши, следовательно, первоначально значило “сбивать битой баклуши, то есть небольшие городошные чурки»”». Авторы этого словаря предпочитают эту, «игровую» версию традиционной, замечая: «Фразеологические синонимы со значением “бездельничать” в самых разных языках не образуются на основе ассоциаций с полезной, пусть даже и легкой, работой» (а традиционное объяснение как раз настаивает на том, что переносное значение мотивировано тем, что изготовление баклуш считалось в народе легким, не требующим усилий и умения делом). «Русская фразеология» приводит и другие версии происхождения идиомы. Возможно, слово баклуша – диалектизм со значением «лужа», сохранилась же в говорах бакáлдина. Тогда первоначально бить баклуши означало «колотить палкой по лужам» – а дети очень любят это дело! Или же слово баклуша в выражении обозначает музыкальный инструмент, похожий на деревянную миску, по которой бьют деревянными клюшками. Тоже приятное занятие, не правда ли?

Происхождение выражения спустя рукава – «небрежно, без усердия, не стараясь» – связывается с принятым в старину особым покроем верхней одежды: она была с такими длинными, расширяющимися к концу рукавами, что они доходили до колен, а иногда и до самых пяток; делать что-либо с опущенными рукавами было невозможно, при работе поэтому рукава засучивали. Вот и мы с тех пор к серьезной работе, если собираемся не халтурить, а действовать со всем усердием и старанием, приступаем, засучив рукава.

Часто фразеологизм бывает достоянием только одного языка. Это очень хорошо заметно, когда речь заходит о переводах.

Нора Галь, блестящий переводчик, пишет в своей книге «Слово живое и мертвое»: «Странно англичанину кого-то мерить на свой аршин. Странно, что некая мисс “будто аршин проглотила”. Иные опытные мастера полагают, что версты, аршины и многое другое в таких оборотах <…> утратило первоначальную чисто русскую окраску. Так же как утратили образность выражения вроде “переборщить” или “влететь в копеечку”. Можно спорить. Конечно, говоря по-русски “он переборщил” или “я не сумел отбояриться”, мы не вспоминаем ни о борще, ни о боярах. А вот в устах француза или англичанина это может прозвучать неожиданно, вдруг вспомнится отнюдь не европейский корень слова – и право же, лучше поставить равноценное, но нейтральное пересолил или отвертелся!» Вместо это влетело мне в копеечку можно безо всякого ущерба для смысла и интонации сказать стоило втридорога, а если кому-то и не платят, то уж ни гроша, а не ни копейки – грош стал символом самой мелкой монеты, символом дешевизны на любом языке». Вот несколько фразеологизмов с типично русской историей.

Мамай прошел, словно Мамай воевал, словно после Мамаева побоища… – эти выражения употребляются, когда речь идет об опустошении, разорении. Во фразеологических словарях, начиная с XIX века и до самых современных, утверждается, что связаны они с реальным историческим персонажем – ханом Мамаем.

Про Мамая знают все – потому что его разбил Дмитрий Донской на Куликовом поле. Но… Неувязка получается: почему же тогда о Мамае говорят не как о неудачнике, а как о грозном победителе и разрушителе? Потому что, замечает В.Б. Муравьев, автор книги «Московские слова и словечки», в этих выражениях слово мамай имя не собственное, а нарицательное: мамаями на Руси в XIII–XV веках называли татар. Произошло слово от имени татарского фольклорного персонажа, чудовища, которым пугают детей, и поговорки о «мамае» возникли на несколько веков раньше, чем родился знаменитый хан.

В.Б. Муравьев замечает, что после XV века выражение как мамай прошел стало забываться, но в XVIII веке, во время победных войн Петра I, вновь вспомнили о великой победе над Мамаем на Куликовом поле. В 1807 году, когда Россия жила в предчувствии неминуемой войны с Наполеоном, была написала и имела огромный успех трагедия В.А. Озерова «Дмитрий Донской». Мамай в ней на сцену не выходил, но имя его постоянно звучало в репликах героев пьесы. Таким образом, в XVIII–XIX веках воскрешенное в памяти имя хана Мамая, ставшее символом ордынского ига, вновь оказалось на слуху, забытая было поговорка ожила, но слово мамай стало восприниматься в ней уже как имя татарского военачальника.

Сирота казанская, прикидывается казанской сиротой… – так говорят о человеке, который притворяется несчастным, обиженным, беспомощным, чтобы кого-то разжалобить. Происхождение этих выражений связано с поведением татарских князей, старавшихся после покорения Казанского царства получить от русских царей всевозможные поблажки, жалуясь на горькую участь. Кстати, сегодня многие уже связывают происхождение оборота не с древнерусскими, а с советскими или современными российскими реалиями: кто-то полагает, что был некогда в Казани известный на всю страну детский приемник-распределитель, а иным кажется, что оборот связан с промыслом нищих сироток около Казанского вокзала.

Зная все это, уже не скажешь, что «ураган “Галвестон”, унесший в 1900 году жизни от 6000 до 12 000 человек, прошел, будто Мамай, по территории Соединенных Штатов Америки». Слишком ярок национальный колорит. Исторический аспект фразеологии – один из самых интересных. Изучая происхождение фразеологических оборотов, можно узнать, как сложились выражения, которые мы используем постоянно, даже не задумываясь, откуда они взялись. Поэтому и стоит поговорить об этом с чувством, с толком, с расстановкой.

«Чур-чура, ни пуха, ни пера…»

Каждый студент, да что там студент – каждый школьник знает, что идти на экзамен нужно «фартовым» путем. А тому, кто не знает, напомним: перед экзаменом на пожелание «ни пуха, ни пера» надо послать высказавшего его к черту; посмотреть в зеркало, а также положить в туфлю под левую пятку монету в пять копеек или пять рублей – пятак. Или посоветуем заглянуть за кулисы выпускного спектакля вместе с актером Вениамином Смеховым: «Все тихо, все в ожидании чудес. Одна непослушница – занавеска справа. Она шуршит, морщит, за нею пробегают на выход, там – магия кулис, там царят дрожь в коленках, нервный шепот и бесконечные “ни пуха ни пера! – к черту! – иду!”».

Впрочем, это магическое заклинание звучит и тогда, когда кому-то предстоит нелегкое испытание, ответственное дело или что-то иное, что не дай Бог сглазить. Так, знаменитый языковед А.А. Реформатский в поздравительной открытке писателю К.И. Чуковскому писал: «Дорогой и вечнозеленый Корней Иванович! Счастлив, что могу опять к 31-му марта поздравить Вас с NN-летием и пожелать Вам “ни пуха, ни пера” во всех деяниях!» И наверняка именинник мысленно послал друга по известному адресу.

Мы так часто произносим эти слова, что не задумываемся, с какими суевериями они связаны. «Большой фразеологический словарь русского языка» под редакцией В.Н. Телия дает однозначный ответ на этот вопрос. Фразеологический оборот ни пуха, ни пера пришел из речи охотников. Те верили: пожелаешь прямо удачи и хорошей добычи – ничего из лесу домой не принесешь. Потому что черт и леший привыкли вредить человеку и делать все не так, как тому хотелось бы, а наоборот. Обмануть их можно было только одним способом – вывернуть свое пожелание «наизнанку». Дескать, не нужно нам ничего. Черт и леший тут же навредничают, и будет у охотника добыча знатная. И утки, и куропатки, и фазаны к столу, да и пух, и перья, которые тоже в дело пойдут – на подушки и перины. В ответ на такое пожелание охотник говорил – обычно в сторону и едва слышным шепотом: «Иди к черту!» (или просто: «К черту!»). Что «в переводе» значило: «пойди к черту, который будет следовать за мной по пятам, и скажи ему эти слова для верности».

Отголоски этого охотничьего ритуала, как показывает Национальный корпус русского языка, сохранились в произведениях русских писателей. Например, в рассказе Ю.П. Казакова «Вон бежит собака!», герой которого ехал в свое, особое, тайное место: «На рассвете он должен был выйти на повороте шоссе и пойти мокрым лугом к реке, где ждало его недолгое горячечное счастье рыбака». Соседка из автобуса пожелала ему удачи: «“Как это? Ни пуха ни пера?” И не важно, что нет у рыб ни пуха, ни перьев – одна чешуя. “К черту!” – по охотничьей привычке мысленно ответил Крымов, пробираясь вперед. Он выскочил наружу и прежде всего радостно поглядел на луг». А М.М. Пришвин в своих «Дневниках» писал о том, что бывает, если правила нарушить: «Сегодня бабушка, не имеющая понятия о том, что охотнику надо желать “ни пуха, ни пера”, пожелала мне побольше убить. – Пошли тебе господи! – сказала она. Так вот это все, что Нерль вышла из рук на поиске и не делала стоек, и что пчела жужжит в волосах и чиркают без взлета бекасы, – все это колдовство от бабушки».

Некоторые, не желая, чтобы их посылали к черту, отступают от правил и говорят что-то вроде: «Ну, чтоб со щитом» (можно было бы продолжить: «а не на щите»). И тем самым переключают регистр с «охоты» на «сражение», в котором можно оказаться победителем или погибнуть со славой, как в Древней Греции, где павших героев выносили с поля брани на их же щитах.

Привычное «Ни пуха, ни пера!» сегодня не предполагает выстрелов, а означает простое пожелание: «Удачи!»

Сарынь на кичку!

Была раньше детская игра: в казаки-разбойники. Ее правила и сегодня можно найти в Интернете. Но речь сейчас не о них, а о воинственном кличе – обязательном атрибуте полузабытой игры. В замечательной повести Валентины Осеевой «Динка» о нем не раз заходит речь: «Когда увидит атаман врагов и захочет на них напасть, он сразу кричит: “Сарынь на кичку!” И все товарищи его выскакивают, а враги сильно пугаются, и никто атамана победить не может…» – рассказывает Динке ее дядя, а «ей кажется, что чудесные слова потому и таят в себе волшебную силу, что они непонятны»: «Они звучат как заклятие против врагов. Как можно их объяснить простым, скучным голосом? Они могут все потерять от этого…»

И все же попробуем разобраться, что такое, например, сарынь. В словаре В.И. Даля мы найдем сарынь и сорынь – толпу, ватагу черного народа. Изначально, по версии великого лексикографа, сорынь означало «сор, мусор», а потом слово стало употребляться в переносном смысле в отношении черни. А кичка… Дадим слово морскому волку – писателю Виктору Конецкому: «А “кичка” – нос судна, нос барки. В корме барки жил хозяин, там в кубышке и монеты хранились. Удалые разбойники орали бурлакам приказ уйти в нос, отодвинуться от жирного хозяина, чтобы не оказаться замешанным в черное дело и чтобы в ненарок какой верный холуй не оказал жирному помощи: “Сарынь, на кичку!”» Бурлаки обычно повиновались, так как были безоружны и считали разбойников кудесниками.

Есть и другая версия. Искусствовед и бард Борис Алмазов, потомок донских казаков, пишет, что Сарынь, на кичку! была древним кличем казачества, доставшимся ему в наследство от половцев-саров. У половцев, пишет Алмазов, клич звучал: Сары о кичкоу! – Сары (половцы), вперед! По другим свидетельствам, этот призыв к атаке был иным: «Сарын къоччакъ!», в переводе с древнетюркского – «слава храбрецам». Население Дона было смешанным, древнейшая часть донских казачьих родов представляла собой остатки половецких орд, ту самую сарынь.

Этот клич был в ходу и у разинцев, а отец самого Стеньки был «басурманской веры». С его именем «волшебные слова» и связались крепко-накрепко. Вот, например, цитата из «Стеньки Разина» Василия Шукшина: «Захарыч, тщедушненький старичок с маленькой сухой головой, кричал: – Да он этих бояр толстопузых вот так покидывал! Он их как хотел делал! Понял? Сарынь на кичку! И все. <…> Работа над Стенькой Разиным подвигалась туго. Васека аж с лица осунулся. Не спал ночами. Когда “делалось”, он часами не разгибался над верстаком – строгал и строгал… швыркал носом и приговаривал тихонько: – Сарынь на кичку!»

Откуда бы эта фраза ни пришла, свой первоначальный смысл она утратила. И стала просто боевым кличем. Или даже превратилась – процитируем писателя Алексея Слаповского – во «что-то мужское, мужицкое, сильное, отчаянное и разбойное».

«Ведь только что начали робко завязываться слабенькие узелочки культуры, какие-то законы, каноны, уставы, как уже рявкнула азиатская глотка: сарынь на кичку, трабабахнем, сожжем!» – сетовал в начале прошлого века К.И. Чуковский. А советский человек то и дело слышал: «Ты хотел подвига? Хотел служения Отчизне? Хотел сделать полноценную сарынь на кичку? Теперь все в твоих руках. Повесть о настоящем человеке ― это повесть о тебе!» – эти примеры дает нам Национальный корпус русского языка.

Почему эти слова так популярны? Объяснение найдем у нашей доброй знакомой – осеевской Динки: «Я как гикну: “Сарынь на кичку!” – и у меня сразу силы прибавятся!» Не верите?

Попробуйте сами!