Текст книги "Электра Милвертон: Невидимая Смерть"

Глава 11: Допрос

Финос перенес их в странную пещеру.

ГДЕ-ТО ПОД ЗЕМЛЕЙ.

Канн понял это, едва запястья короля все осветили.

НИ ДВЕРИ, НИ КОРИДОРА…

Лишь табуретки да какие-то столы. Несколько, и все с кожаными ремнями по бокам, по четыре на каждый. Длинные, металлические.

РОВНО В РОСТ ЧЕЛОВЕКА.

Велла прошлась между двумя, ведя по боковине пальцами:

– Для чего тут столы, отец?

Тот указал на каменную полку с бутылочками из темного стекла:

– Поставь Рунол туда, Гелик…

– Да, мой король.

– Мы в моей пыточной.., – спокойно пояснил Финос.

Герхард едва не повалился на пол.

– Здесь ты допрашиваешь сумасшедших?

– Все верно, дочь…

Она обернулась:

– Позволь, я буду помогать тебе!

– Что ж, раз ты уже знаешь обо всем… Я разрешаю…

– Тогда, начнем с него! – Велла уставилась на Канна. – Скажи, что сделать! Пристегнуть?!

– Ох, мой король.., – дрожащим голосом выдохнул Герхард. – Я все и так скажу, что помню… Только не пытайте, прошу вас…

И бухнулся на колени, опустив голову.

– Эти столы не для него, дочь…

– Проклятье… Зачем мы здесь тогда?!

– Гелик…

– Да, мой король.

– Подними Герхарда, и усади…

– Ага… Давай, дохляк, вставай!

– И не переусердствуй…

– Конечно, мой король.

Тот поднял Канна на ноги, и даже отряхнул ему колени.

– Гелик! – опешила Велла.

– А?

– Ты что, прислуживаешь?!

– Я.., – выпрямился бородач. – Ну…

– Хватит.., – поднял руку Финос. – Усади его…

Раздосадованный Гелик недовольно подвел парня к ближайшему табурету, и усадил на него:

– Сиди, дохляк! И не падай больше!

– Спасибо.., – промямлил тот.

– Что ж… – Финос уселся напротив, на край стола. – Поступим так… Ты мне ответишь на вопросы… А дальше, будет видно…

– Да, мой король! Все, что смогу!

Велла вздохнула, но вмешиваться не стала.

– Как звали того тысячника?

– Мордвин, мой король! – поспешно произнес Канн.

– Опиши его внешность…

– Ох… Ну… Худой, высокий… На вид, лет тридцать… В чистой одежде но обычной, городской… И пальцы рук у него длинные…

– А по характеру?

– Спокойный… И говорил мягко… Совсем как вы, мой король…

– Что он сказал тебе?

– Сказал чтобы я дал ему письмо, но я ответил как вы и велели, что дам его лишь Молчаливым…

– Он обыскал тебя?

– Не он, мой король, но сотник… Сотник Гешан.

– Значит, ты спрятал Перемещающую Нить…

Канн вытащил платок, и вытер им вспотевший лоб:

– Да, мой король… В ботинок, но… Не помню как достал ее оттуда… Простите…

– А твой Ошейник?

– Я им сказал, что… Вы и королева Ниала намеренно надели его мне на шею… Что, если меня убьют или… Если снять попытаются, вы все узнаете и больше на переговоры не пойдете… А Мордвину еще сказал… Сказал Ошейник все запоминает, мой король… Каждое слово…

– Он испугался?

– Задумался…

– Умно.., – кивнул Финос.

– Пф-ф.., – поморщилась Велла.

Тот поднял ладонь, не поворачивая головы:

– Не вмешивайся, дочь…

– Как скажешь, отец… Как скажешь…

Финос опустил руку:

– Продолжим, Герхард… Мордвин тебе поверил?

– Мне кажется поверил, мой король…

– Спросил, почему мы с Ниалой послали именно тебя?

– О, еще как! – Тот выпрямился. – Не знаю почему, но я решил ему все рассказать!

– Что именно? – нахмурился Финос.

– Нет-нет! – перепугался Канн. – Ни слова лишнего, клянусь вам, мой король! Лишь о себе, о господине Торвасе! И, как попал на Остров! Я рассказал, как он предал вас с бочкой золота! И так все повернул, будто вы с королевой Ниалой в отместку его убили! А мне поверили за это!

– Тише…

– Ох… Да… Простите, мой король…

Стало тихо.

Не понимая продолжать ему или молчать, Канн скомкал платок.

– Значит, он и Ошейник на тебе оставил, и заново обыскивать не стал.., – нарушил тот наконец молчание.

– Да, мой король…

– Отец! – снова вмешалась Велла. – Уверена, он лжет нам!

Финос не обратил внимания на ее высказывание.

– Скажи мне, Герхард.., – продолжил он с интересом. – Какой он из себя, этот их Шестой Проходной Ряд?

– Такой же как и Пятый, мой король…

– Такой же?

– Да… Много мастерских разных… Только, людей побольше…

– Как они выглядят?

– Я почти не смотрел на них, мой король… Мне показалось, все они неглупые…

– Неглупые…

– И не измученные работой…

– Стало быть, дальше вниз их больше…

– Не знаю, мой король… Наверное… Мордвин довел меня лишь до конца Шестого Ряда, и дал мне выпить зелье Забывчивости…

– Зачем?

– Сказал, что всем дает его… Ну… Тем, кто спускается на дно…

Финос прищурился:

– Ты выпил, и ничего уже не помнишь…

– Клянусь вам, мой король… Разве что…

– Что?

– Мне показалось как-то очень странным… Что все вокруг зовут его дядей, отцом и братом…

– Вот как…

– Да… Такое впечатление, будто он самый главный там…

– Главнее Молчаливых?

– Да, мой король… Не знаю, почему так показалось…

– Что ж, ладно… – Финос кивнул на каменную полку. – Теперь, взгляни туда…

Канн повернулся.

– Ты видел этот столик раньше?

– Нет, мой король… Я бы запомнил…

– Ты понимаешь ЧТО перед тобой, и как тут оказалось?

– Это же я принес… Как вы и поручили, мой король…

– Я разрешаю тебе осмотреть его…

Герхард медленно встал.

– Не падай, дохляк, – предупредил Гелик.

– Да-да.., – отозвался тот.

И ПОДОШЕЛ К РУНОЛУ.

Король Финос назвал его именно так.

НО…

Если это ты принес его, то значит и название сказал…

ВРЯД ВЕДЬ ПРОСТО ТАК, ИЗ ГОЛОВЫ!

Выходит, так обозвал предмет тот маг – Мордвин…

ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО НА ДНЕ?!

Сунув платок в карман, он поднял столик двумя руками:

– Ох…

Тот оказался на удивление тяжелым, хоть и деревянным.

– Ну, что? – поинтересовался Финос. – Тот самый артефакт?

НЕ ЛГИ ЕМУ! ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОМНИШЬ!

– Я… Могу ли я еще подумать, мой король…

– Думай…

Канн осмотрел столик, и даже постучал по нему костяшками.

РУНОЛ НЕ ОТОЗВАЛСЯ НИ ЕДИНЫМ ЗВУКОМ.

Он словно поглощал его в себя.

ДУМАЙ ЖЕ, ГЕРХАРД!

Ты оказался в башне в одном ботинке. А значит, убегал…

ДА! ИМЕННО ТАК! УБЕГАЛ!

Но как тогда надел Нить на запястье? Рядом с тобой, наверняка, стояли Молчаливые… И этот хитрый Мордвин… И все происходило в Отражении…

ГДЕ МАГИЯ НЕ ДЕЙСТВУЕТ!

Ты бы не смог переместиться!

НИ ЗА ЧТО!

К нему подошел Финос:

– Позволь, я помогу тебе… Ты появился вместе с ним в Эфире…

– Да, мой король…

– Из этого я заключаю, что ты признал его особенным…

Герхард кивнул, продолжая осматривать столик.

– В чем же его особенность по-твоему?

– Мне кажется…

– Продолжай, не бойся…

– Я понял что этот предмет особенный, когда… Мордвин назвал его Рунолом… И коснулся… Как вы коснулись…

– От его пальцев тоже пробежали искорки?

– Мне кажется все так и было, мой король…

– Ты уже сталкивался с подобным?

– Нет, мой король…

– А Лотар, твой отец?

– Он… Я не знаю, мой король…

– Хорошо, мы спросим у него… Поставь пока Рунол…

Канн осторожно вернул столик на прежнее место.

– Сейчас поступим так.., – добавил Финос.

Взяв с полки маленький флакон со странной светящейся голубой жидкостью, он вытащил из него пробку.

– Я сохранил немного сладостей… – Он кивнул на небольшие белые шарики в красивой чаше. – Хоть я и не любитель сладкого, они мне сильно помогают… В определенных случаях…

– Ох, мой король…

– Я же сказал, не бойся…

Велла заинтересованно подошла поближе:

– Что это у тебя, отец?!

– Эликсир Артабада…

– А светится почему?! Очередная игрушка?!

– Ты ошибаешься, дочь…

– Мне показалось, это яд.., – вмешался Гелик.

– Ты тоже ошибаешься.., – спокойно возразил Финос.

Вытащив шарик из чаши, он ОЧЕНЬ аккуратно коснулся им края пробки в том месте, где та чуть посинела.

Бородач и девушка переглянулись.

– Съешь его, Герхард…

Тот проглотил ком в горле, глядя на голубую сладость:

– Съесть его, мой король?

– Да… Сразу не глотай, сперва разжуй…

– Это же не убьет меня…

– Нет, не убьет.., – терпеливо пояснил Финос. – Суть в том, что ты вернешься на полчаса назад, а после – вновь станешь таким же как сейчас… Ничего не помнящим…

– Я вспомню что произошло, мой король?

– Надеюсь… Возьми… И жуй…

Борясь с самим собой, Канн принял это удивительное средство, и принялся его жевать будто ужаснейшую гадость.

– Не понимаю! – заявила Велла. – Выпил бы из флакона, и все!

– Нет, дочь…

– Но я же вижу, отец! Ты не уверен в результате! Надо усилить…

– Нет, я сказал!

Стало тихо.

– Количество выпитого Эликсира всегда равно тому, на сколько возвращаются назад.., – уже тише добавил Финос. – Капля – вернет на час, две же – на два часа… Нам столько ни к чему…

– А я все понял, мой король, – вставил бородач.

Велла хмуро взглянула на него:

– Хочешь сказать, я дура?

– Нет, моя королева! – отшатнулся тот. – И не думал!

– Смотри у меня, Гелик…

– Прости, если обиделась. Я просто…

Пока они так препирались, Финос закупорил флакон и поставил его на полку.

– Сядь, Герхард.., – приказал он.

Канн молча вернулся на место, не переставая жевать.

Подставив второй табурет, Финос сел напротив:

– Все, хватит… Глотай…

Тот, через силу, проглотил.

– Ну? Что-нибудь вспомнил?

– Я… Ох… – Герхард вдруг опустил голову. – Пальцы немеют, мой король…

Велла уставилась на него:

– Он умирает, отец?

– Нет…

– Ох… Руки мертвеют, мой король… Что со мной?!

– Ничего не бойся… Вспоминай…

– Проклятье! – Подойдя к Канну, она схватила парня за волосы и оттянула их назад, задрав ему голову. – Вспоминай, слизняк!

– Велла! – Финос хлопнул себя по колену. – Оставь его!

– Отец! Он же над нами издевается!

– А-а-а… Нет-нет, королева, не издеваюсь… А-а-а…

– Велла!

Та разжала пальцы.

– Ты стала слишком безрассудна, дочь! – произнес Финос. – Я этого не потерплю! Гелик!

– Да, мой король…

– Отведи ее подальше!

– Ага… Идем, моя королева…

– Убери руки! – перебила та.

– Как скажешь… Я лишь хотел помочь…

Бросив на Канна быстрый ненавистный взгляд, девушка отошла к дальнему столу, и бородач тут же последовал за ней.

Тем временем Герхард почувствовал, что онемение ушло.

КАК-ТО САМО СОБОЙ.

– Ох, мой король…

– Ты вспомнил? – оживился тот.

– Нет… Ничего… Простите… Просто вернулось к пальцам все…

Финос прищурился:

– Холод в руках прошел?

– Да, мой король…

– Хм… Очень странно…

– Я тоже не понимаю… Если вы намекнете мне, мой король, что именно сказать вам…

Тот покачал головой:

– Нет, Герхард… Мордвин повел тебя на дно тайным тоннелем… Там ты выкрал Рунол, и восемь мертвецов тебе не помешали…

– Ох.., – жалобно скривился Канн. – Восемь мертвецов…

– Да… Молчаливые…

– Но, мой король… Как вы узнали обо всем этом?

– ТЫ рассказал мне… Прежде чем позабыть…

Герхард выхватил платок и протер им лоб:

– Да-да… Это, наверняка, оно – зелье Забывчивости…

– Однако, происходящее с тобой сейчас мне все же непонятно… Невидимая Смерть не выпускает из объятий… Ты должен постоянно ощущать ее дыхание, раз Эликсир попал как раз на тот момент… Все полчаса, пока находишься под действием… Ты понимаешь?

– Да…

– Сама суть Эликсира предполагает это.., – добавил Финос.

– Я говорю вам правду, мой король, клянусь…

– Не сомневаюсь…

– Может быть, королева Велла права, и я съел недостаточно…

Финос взглянул на магов, после чего поднялся:

– Нет, Герхард…

Не в силах усидеть, тот тоже встал.

– Как бы то ни было ты выполнил приказ, и я доволен этим…

– Спасибо, мой король.., – растрогался Канн.

– Возьмите меня за руку! Все!

– За руку? – не поняла Велла. – Мы что, закончили, отец?

– Я все узнал, дочь…

– Как скажешь…

Оба подошли, взяли его за руку, и Финос переместил всех в дом, доставшийся Канну от Торваса.

– Мне нужно зарядить Перемещающую Нить.., – сказал он. – Будь в доме, Герхард…

– Да, мой король…

– Отдыхай, до завтра ты мне не понадобишься…

– Конечно, мой король…

– Слоник принесет тебе еды и мою благодарность за труды…

– Ох… Спасибо, мой король…

Маги ушли, и Канн, едва добравшись до кровати, без сил упал на нее поперек.

ТЫ СДЕЛАЛ ЭТО, ГЕРХАРД! ТЫ – МОЛОДЕЦ!

Остался жив! И выполнил приказ!

Он обхватил лицо, чувствуя жар ладоней.

КАК ЖЕ, НАВЕРНОЕ, ТАМ БЫЛО СТРАШНО…

На дне…

ГДЕ ВОСЕМЬ МЕРТВЕЦОВ…

Пусть ты не помнишь этого, но что-то там случилось точно…

ЧТО-ТО ДУРНОЕ…

Ты потерял ботинок, украл Рунол…

МОЖЕТ ДАЖЕ, УБИЛ КОГО-ТО!

Нет-нет, это все ерунда…

Там восемь мертвецов! Как можно их убить?!

НИКАК!

Не обвиняй себя ни в чем, Герхард!

НЕ ОБВИНЯЙ…

Так он лежал и лежал, закрыв глаза и без движения. Не думая ни о чем, и просто восстанавливая внутреннее равновесие.

НО ТУТ.

Внезапно, лицо его почувствовало холод.

И ПАЛЬЦЫ, ПРИКРЫВАВШИЕ ГЛАЗА, ВНОВЬ ОНЕМЕЛИ.

– Ах…

Канн перевернулся на живот и резко встал, рассматривая руки.

– Не может быть.., – выдавил он. – Опять…

И чуть не повалился на пол.

ОНЕМЕЛИ СТУПНИ.

– Ох… Нет-нет-нет… Что это со мной…

Он еле повернулся, лег на кровать, замер и часто задышал.

НЕВИДИМАЯ СМЕРТЬ ПРИШЛА?!

Но, почему?! Ты же не сделал ничего такого, Герхард!

ТЫ ЕЙ НЕИНТЕРЕСЕН!

Он ожидал всего. Что потеряет руки, ноги. Что холод посланный из глубины проникнет в голову, и он умрет. Самой ужасной смертью.

ОДНАКО.

Спустя секунды холод развеялся, и онемение пропало.

СОВСЕМ.

Ступни задвигались, пальцы зашевелились.

– О-о-ох.., – протяжно выдохнул Канн. – Живой… Спасибо…

Естественно, он ни к кому не обращался. Лишь констатировал столь удивительное спасение, благодаря в этом себя же.

Впрочем, один он все же не остался.

Открылась дверь, и в дом вошел человек в белом:

– Спишь, пахень?

– Ах… Это вы, господин Солоник…

Сев на кровати, Герхард протер глаза.

– Кохоль Финос велел собхать тебе еды.

– Да-да, спасибо…

Тот подошел к столу и поставил на него небольшую сумку:

– Вот, не голодай…

– Это для нас с отцом или…

– Нет, только для тебя. Лотох уже все получил.

– Как там отец, господин Солоник? Вы видели его?

– Я только от него. С ним все в похядке, не пехеживай.

– Спасибо… Что не забыли про него…

Посвященный присел рядом:

– Утхом я снова отпхавляюсь, Геххахд…

– В Исток?

– Кохоль Финос хешил дать тебе новое задание…

– Ох…

– Ты поплывешь со мной…

Канн замер:

– Он мне сказал, до завтра я ему не нужен…

– Утхо и будет – завтха…

– Верно… Простите, господин Солоник, я не подумал…

– Что именно тебе похучат, мне неизвестно. Но… – Он вытащил из кармана белый мешочек и положил его перед собой на одеяло. – Сейчас – это тебе… В знак благодахности за то, что сделал…

Герхард уставился на стянутую горловину:

– Что в нем?

– Твоя оплата…

Еще не веря в то о чем подумал, Канн взял мешочек в руку.

МОНЕТЫ?! ЗОЛОТЫЕ?!

Решив пока не проверять, он отложил его:

– Я… Я очень признателен королю Финосу…

– Сам скажешь ему об этом…

– Да-да, господин Солоник, я понимаю… Все понимаю…

– Что ж, отдыхай, – добавил тот. – Но помни! Общаться с теми, кто в окхуге, вам запхещено!

– Запрещено?

– Это незыблемые пхавила для всех тохговцев!

– Клянусь вам, я не собирался их нарушать!

– Лотаха я пхедупхедил. Ты можешь посетить его, если захочешь.

– Спасибо… Я как раз собирался…

Посвященный встал:

– До завтха, Геххахд.

Канн тоже поднялся:

– До завтра, господин Солоник… Спасибо вам за все, еще раз…

– Кохоль Финос пхидет за тобой утхом. Не пхоспи.

– Придет за мной? Нет-нет, что вы! Я буду ждать его! Спасибо…

Стоило двери закрыться, как Герхард тут же бросился к мешочку, оставленному на кровати. Встал на колени рядом, схватил подарок, развязал шнурок…

И высыпал на одеяло содержимое.

МОНЕТЫ!!! ЗОЛОТЫЕ!!!

– Ах… Как же это здорово… – Он принялся считать, подрагивая от возбуждения. – Одна, две, три… Пять… Десять… Пятнадцать… Двадцать пять…

СОРОК!!!

С профилем королевы Ниалы на каждой! Настоящие!

НЕВЕРОЯТНО…

Король как знал что тебе нужно, Герхард!

ОН ПОНЯЛ!!!

Теперь, ты сможешь рассчитаться с Римари Лоули! Дашь ему, скажем, двадцать пять монет… Да, это не пятьдесят что оставался должен Пепин, но ровно ПОЛОВИНА! И получив часть долга, тот вряд ли уже откажет с платьем! А значит, Гуля скоро узнает и поймет: ты – человек ДОСТОЙНЫЙ, Герхард! И слов на ветер не бросаешь! Сказал, подаришь платье – вот тебе и подарок! Потом, конечно же, дашь ей еще и денег…

НО!

Прежде чем тратить, ты встретишься с Белиндой из Питомника! Договоришься с ней, достанешь бочку золота из клетки! А там…

ТЫ ПОПЛЫВЕШЬ НА КОНТИНЕНТ, ГЕРХАРД!!!

От стольких захвативших его мыслей, Канн просто сел на пол, привалился к кровати и закрыл глаза.

ТАК УДИВИТЕЛЬНО…

Еще вчера казалось, все потеряно…

ОДНАКО, ПРОВИДЕНИЕ НАШЛО ТЕБЯ…

И одарило!

ВЕДЬ, ЭТО НЕСПРОСТА… НЕТ, НЕСПРОСТА…

Ты выбрал верный путь, Герхард, когда решил покинуть отчий дом! Ты столького достиг, и это лишь начало!

ТЫ САМ ХОЗЯИН СВОЕЙ ЖИЗНИ!

Выкрав Рунол, ты поступил ужасно, спору нет…

НО ВСЕ ЭТО – ВИНА КОРОЛЯ ФИНОСА!

Ты ни при чем тут!

Не пригрози он смертью, и ты придумал бы что-то другое. Обмен какой-нибудь или еще что мирное. Всегда ведь можно обо всем договориться, в этом и суть торговли – договоренность и обмен.

– Ох, папа-папа…

Так повезло, что король Финос отправил вниз тебя а не его!

Быстро собрав монеты, Канн затянул горловину…

И СУНУЛ МЕШОЧЕК ПОД МАТРАЦ.

Не так чтобы боялся кражи, просто для спокойствия.

И ТУТ ЖЕ ВСПОМНИЛ О ЕДЕ.

– Ну-ка, что там у нас…

Он выложил на стол из сумки бутыль с водой, фрукты и овощи, большой кусок белого сыра, квадратные лепешки…

Солоник не пожадничал ни в чем…

И более того, совсем внизу Канн обнаружил и кое-что иное:

ПАРУ ЛЕГЧАЙШИХ ТУФЕЛЬ.

Белых и плоских, но без застежек. Те выглядели новыми, и он, примерив их, остался в принципе доволен.

УЖ ЛУЧШЕ ЭТО, ЧЕМ ОДИН БОТИНОК.

Обедая, он вновь подумал об отце.

Запертый в доме правилами, не зная что с тобой и где ты, да еще и под действием Трезвелки что ты ему купил, Лотар переживает…

И МОЖЕТ СОВЕРШИТЬ ГЛУПОСТЬ!

Наспех поев того и этого, испив воды, он подхватил со стола ключ-медальон и поспешил к двери.

Поднес ключ-медальон, что-то вдруг щелкнуло и та открылась.

ОТЛИЧНО!

Канн осторожно выглянул наружу и огляделся.

С одной стороны, обзор закрывал дом напротив. С другой же, с той где ровная широкая дорога уходила вдаль, виднелись белые строения – дома куда нельзя переходить.

Он даже разглядел людей в белых одеждах. Те отдыхали в креслах на лужайках, а рядом прыгали, играя, дети.

МАГИ СВЕТА И ИХ ПОТОМСТВО.

Естественно, никто из них не обращал внимания на странные четыре дома, принадлежащие торговцам.

СОГЛАСНО ПРАВИЛАМ, ОБЩЕНИЕ ЗАПРЕЩЕНО!

Об этом Герхард помнил хорошо.

Закрыв за собой дверь, он сделал шаг и…

НЕОЖИДАННО ОСТАНОВИЛСЯ.

В каком же доме Лотар…

В ОДНОМ ИЗ ТРЕХ… ЭТО ПОНЯТНО…

Обойдя свой, Канн проскользнул мимо стены и вышел к двери дома рядом. Он даже приложил к ней медальон зачем-то, наивно полагая, что, мало ли, может откроет ее самостоятельно.

УВЫ.

Ключ одного владельца не подходил к замку другого.

ЗАЧЕМ ОН ТОЛЬКО ЭТО СДЕЛАЛ…

Спрятав его в карман, он постучал:

– Папа…

Дверь не открылась.

– Папа! Это я, Герхард!

Он постучал еще раз, посильнее.

Дверь не открылась.

Поняв что дом не тот, парень прошел к соседнему, напротив своего, и постучал уже туда:

– Папа! Ты здесь?!

Дверь не открылась.

Герхард нахмурился, и постучал повторно:

– Это я!

Ответа не последовало.

– Что ж.., – с досадой пробормотал он.

И повернулся, намереваясь проверить третий дом, но тут дверь вдруг открылась и высунулась голова Красавчика:

– Сынок… Это ты…

– Ох! – дернулся Канн. – Ты меня напугал, отец!

– Прости, я не хотел…

– Ты как?

– Я… Все хорошо, сынок…

– Ты разрешишь войти?

– Войти? – Лотар шмыгнул носом. – Я… Как бы…

Он оглянулся на мгновение, и понизил голос:

– Мне было плохо, Герхард… И очень… ОЧЕНЬ одиноко в этом пустынном доме…

Канн быстро заморгал:

– Не понимаю, папа…

– Я вышел через дорогу и познакомился… С одной прелестной девушкой… Невероятной красоты и несравненных форм…

– И?! – перепугался Герхард.

– Она любезно согласилась посмотреть мой дом…

– Ты что, отец! Нам же запрещено!

– Тише, сынок, прошу тебя! Ты же ее разбудишь!

– Разбудишь?! – замер тот. – Она что, здесь?! Сейчас?!

– Ну, да… – Красавчик почесал в затылке. – Мы с ней немного задержались… И я ей предложил… Короче, ты понимаешь…

Герхард закрыл лицо руками:

– Что ты наделал…

– Что я наделал?

– Мы же в гостях… А ты поддался дурной привычке…

Лотар покачал головой:

– Ты ошибаешься, сынок. Я в своем доме, если ты позабыл. И ты не можешь…

– Могу! – перебил тот, отняв ладони. – Нас же предупредили! Мы не должны ни с кем общаться! И не должны переходить через дорогу!

– Ну да… Солоник так мне и сказал… И что?

– Как, что.., – опешил тот. – Папа… Нас выгонят отсюда! Или убьют за это! За твои проступки! Ты хочешь смерти нам?!

– Сынок, ты не кричи так… – Красавчик поднял брови. – Гафа проснется скоро, и я тихонько выведу ее…

– Кто?

– Гафа…

Герхард опустил голову и плечи, и даже закрыл глаза.

ТАКОЙ ПОЗОР…

– Это случайно получилось.., – продолжил Лотар. – Меж нами словно искра пробежала… И мы не удержались…

– Эх, папа…

– Сынок, я тебя понимаю…

– Не понимаешь…

– Понимаю… И ты меня пойми… Мы столько пережили за вчера и за сегодня… Столько всего на нас свалилось… Что лишь любовь прекрасней самого рассвета, способна растопить тревогу в сердце…

– Если король Финос узнает…

– Ты же ему не скажешь, сынок?

– Не скажу…

– Ну вот… Ты у меня сам знаешь, какой хороший…

– Но защищать тебя больше не стану, отец…

– Не станешь защищать? – нахмурился Красавчик. – Ты что-то путаешь. Не надо меня защищать. Я – взрослый человек, а ты – мой сын, Герхард! И должен уважать мои решения!

– Это твой сын, Лотар? – послышалось вдруг.

Канн резко поднял голову, открыв глаза.

В ПРОЕМЕ ПОЯВИЛАСЬ ДЕВУШКА.

Лет двадцати, ростом отцу с плечо, в белом закрытом платье.

ОНА СМОТРЕЛА НА НЕГО И СОННО УЛЫБАЛАСЬ.

– Ох.., – выдавил он, облизнув губы.

– Как же тебя зовут, милый? Тоже Красавчик?

АХ, ЭТИ ДЕРЗКИЕ ПОВАДКИ… КАК У ГУЛЬТЫ…

Неужто и она из той породы, кто спит не по любви…

– Я… Герхард, госпожа…

– Мой сын, – подтвердил Лотар. – Смышлен не по годам.

– Привет, Герхард. Я – Гафа.

– Здравствуйте…

– Ты впустишь его, дорогой?

Красавчик уставился на нее:

– Зачем это?

– Ну… Он – твой сын…

– У сына есть СВОЙ дом, мое прекрасное создание. Пусть там и посидит пока. А мы с тобой продолжим… Ты же не против?

– Не против, дорогой. – Та обняла его. – Пойдем в постельку.

До крови закусив губу, Канн отступил на шаг:

– Мне… Я должен идти… Простите…

И побежал обратно.

– Пока-пока! – засмеялась Гафа. – Такой смешной… В черном костюме и в белых туфлях… Да, дорогой?

Отец ответил мягким смехом, но он этого уже не слышал.

Вернувшись в дом, Канн положил ключ на стол, сбросил туфли, снял пиджак, и повалился на кровать в изнеможении.

НЕВЕРОЯТНО… КАК У ОТЦА ТАК ВЫШЛО?!

Только сегодня утром появился, и уже подыскал себе кого-то!

НЕТ! НЕ КОГО-ТО! ПОТАСКУХУ!

Вот неприятность, так неприятность…

ОКАЗЫВАЕТСЯ, ОНИ ЕСТЬ И НА ОСТРОВЕ!

Ты, Герхард, наивно полагал, что маги Света не нуждаются ни в чем подобном.

КАК ЖЕ ТЫ ОШИБАЛСЯ…

Эх, папа-папа, о чем ты только думал…

ГАФА ЕЩЕ КАКАЯ-ТО…

По ней же видно, что она дурная. Противная до невозможности, не то что Гуля… И улыбается не так, и взгляд какой-то не такой…

Закрыв глаза, он мысленно скатился в вожделение. Представил, как нежно обнимает свою возлюбленную, как пальцами перебирает волосы, вдыхая ароматы девичьего тела…

– Какая же ты хорошенькая, Гуля.., – как бы шептал он ей.

– Да, дорогой.., – шепотом отвечала та. – Пойдем в постельку…

Вскоре волнение прошло, мысли его растаяли подобно утренней росе, и Герхард сам того не замечая заснул.

СНОМ НИЧЕГО НЕ СОВЕРШИВШЕГО МЛАДЕНЦА.