Текст книги "Барабаны летают в огне"

Можно и прочь от толпы. Подержанного снаряжения накупить и на полюс. Минуту! Или будет аннулировано, или на полюс я двину. Надумав, не передумаю, но мой мозг неопределенную позицию занял. Господи, да я, оказывается, тугодум. Полное изумление. Я – Блуждающий Дуглас и для себя я сейчас новый человек. Глупый! Ладно! Мне бывало и потяжелее. Подброшенный над моей головой валун в разлетающихся стрекоз не превратился. Эх, и вбил он меня – повзоночнику и тому худо стало. Меня оперировали, восстанавливали, в больничной палате я смотрел музыкальный канал. Сделал заключение, что кантри-клипы по нему передают, но не Эрла Скраббса.

С Эрлом я через его рабочего по сцене, СИЛАЧА БАЛЛОГОУМЕНА, сдружился.

Валун надо мной Баллогоумен подкинул.

«Поберегись!», мне Эрл не сказал. Удолбанными мы ходили втроем, и когда Баллогоумен, отойдя отлить, притащил из кустов подобранный там валун, Эрл сказал, что толку от него он не видит, но не выбрасывать же. Материальные проблемы им не решить, но для волшебства, сказал Эрл, он сгодится. Подбрось его вверх, Баллогоумен! Над Блуждающим Дугласом его подбрось.

Не страшись, Дуглас, стрекозы будут! Мое слово – гарант.

Высшие раки… водные животные. Туда выплывал и я, но возглавляемый мною флот разгромили. Потоком газа!

Изложил врачу бормотанием. Я, господин хирург, незаменим, потому что я Некто. СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ Я У ВАС НА СТОЛЕ. Я блуждал, выходил и ходил на дальние расстояния, сейчас у меня приход давно ожидаемой усталости. Что за бесчеловечные звоночки! Вырвите из розетки ваш телефон! Я жизнь отдам за тишину.

На том свете, уважаемый пациент, ее вдоволь.

Получается, я всем поступлюсь не впустую.

Вы, уважаемый, не торопитесь. Я и моя хирургическая команда, мы умереть вам не дадим.

Я, господин хирург… стеной молчания я от вас отгорожусь.

А что вам в разговоре со мной не нравится? Перед операционным вмешательством ни на что не отвлекаться желаете? Но если мы с анестезией не переберем, вы…

Я не умру! Я, мать твою, слышал!

14

Воля к жизни УПАДНИЧЕСКИЙ МЯТЕЖ в Блуждающем Дугласе подавила, и он зажил, на гражданке Никарагуа женился, она ему подвернулась, и Блуждающий Дуглас добровольно ей подчинился. Сначала хотел прогнуть, но она женщина неуступчивая – ей скажешь, кофе свари, а она губки удрученно надует.

Я считала, говорит, что буду твоей принцессой, а ты меня на кухню, к плите, ты меня выслеживал, и я твоя законная добыча, я пушистый зверек – но не тот, кого в кастрюлю, а тот, кого на меха.

Да кто тебя выслеживал-то… в боулинг перся и на силача Баллогоумена напоролся.

Моя загулявшая девка тебе не попадалась? – поинтересовался он у меня.

О ком ты меня, силач, спрашиваешь, я не в курсе.

Баллогоумен, набычившись, молвил, что он-то нас не знакомил, но ВДРУГ ВЫ И БЕЗ ТОГО СБЛИЗИЛИСЬ?

Осознав, чем здесь запахло, я тоже принялся глядеть на него недоверчиво. Ты – силач… обвиняя меня в интрижке с твоей бабой, ты, силач, Эрла Скраббса в башке держи.

Эрл, прогундосил силач, ни к чему моему не притрагивается. К моей бабе мне его ревновать….

У него, брат Баллогоумен, интерес к ней неподдельный. Я лично удостоверился. К нему в квартиру постучался, а он из-за двери сказал, что он сейчас с женщиной. С бабой силача Баллогоумена.

ИУДА ОН СУЧИЙ…

Наедине с женщиной и в шашки поигрывают, но когда я стоял у двери, Эрл твою бабу целовал и, возможно, трахал. Поцелуи я слышал, а о вдувании говорю, поскольку вскрикивала она не как от поцелуев. «Эрл! Эрл – медовик! Нет, Сахарный Эрл, по сладости тебя и с медом не сравнить!». Ты, Баллогоумен, не очень расстроился?

Я ничего. Я прежний. Если не считать, что Эрла Скраббса от всей души ненавидеть я стал. Свергнута с пьедестала и она, баба моя. Сегодня я ее где только ни высматривал, но не у Эрла Скраббса…

К Эрлу отсюда направо и по той улице вверх. В твоем гневном расстройстве дорогу найдешь?

У меня холодный член, пробормотал поплывший от подлости друга силач. Не в ком погреть. Баба была, но у Эрла она. Все лопнуло. Зрачки глаз у меня ворочаются? Каждый на свой лад? В Эрле Скраббсе мне импонировало его умение переложить на ритмы кантри-джаза тоскливые стихи окулиста Серапиеми. ОТЛИЧАЮЩИЙСЯ НЕПРИСТОЙНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ ФИНСКИЙ ОКУЛИСТ эмигрировал к нам в Штаты на позитиве, но в Америке у него не покатило. Держится обособленно, американскую свободу после тройки арестов воспринимает скептично, выставлять у алтаря голый зад и мастурбировать на школьном дворе для него обычные радости, но у нас они наказуемы.

Отзываясь о Серапиеми весьма резко, Эрл Скраббс написанные им стихи не отверг.

У Серапиеми стихи, у Эрла безденежье, «если ты желаешь, чтобы твои стихи зазвучали, за стих с тебя триста долларов».

За семь стихотворений Серпапиеми выплатил Эрлу две сто, и Эрл Скраббс засел песни из его стихов делать.

«Потереться об труп, так лечат прыщи, до могильной плиты ты меня дотащи». Мучая инструмент, Эрл что-то подобрал. Мотивчик мелкий, но бойкий, гитару хочется отложить и не брать, струна оттянута, отпущена, би-иим-иииим, НЕДЕЛЮ НЕ СТИХАЮЩИЙ ЗВУК.

Над твоими текстами работаю, их в себя впускаю, твоему уму подчиняюсь! резервы для роста у тебя, Серапиеми, разумеется, есть. Про трупы у тебя вполне, но антивоенные ужасающие. «Не долбите танки по селу, там уснул пернатый кенгуру… он порхает в небе, где Иисус – истребитель послан, но в нем трус».

Не надо, Серапиеми орать, я не говорю, что это совсем плохо.

Да чего ты орешь-то… хладнокровный финн и орет… и при силаче Баллогоумене на меня бы орал? Моложе он не становится, но тебя пополам разорвет!

ТЫ ЖЕ НЕ КОНЬ. Ты в теме, что Баллогоумен однажды коня укусил? К пасущемуся подполз и чуть выше копыта тяпнул.

Жеребец на дыбы, силач на жеребца – обхватил и на выщипанный пятачок за собой утянул.

Захват у Баллогоумена техничный, но к земле он прижал коня не надолго. Как ни прикидывай, конь все же посильнее силача, а вырвавшись, он к тому же лягаться способен.

Лягнул он Баллогоумена даже для силача чрезмерно.

Баллогоумен рухнул и в секунды, предшествующие отключению, понес, что конь напрашивается на неприятности, и если по итогам сотрясшего мой череп лягания во мне взойдет тяга к скотоложеству, конь у меня не обрадуется.

Дохлого котенка мне не суйте. Я прихожу в норму! Я думаю, что да, но чтобы заставить меня передумать, меня неукротимо относит… почему я почти теряю сознание, но именно почти? Ты, СОЗНАНИЕ, УХОДИ ИЗ МЕНЯ СОВЕРШЕННО!

Сознание, подобное моему нынешнему, ради меня самого должно быть из меня вытеснено.

Море вижу, ключ роняю, тебя, конь, я не прощаю! Ты надо мной прохаживаешься, набухший членом надо мной болтаешь, из поля зрения я тебя не выпускаю.

Чего ты глаз на меня выкатил? Какой сигнал ты мне этим подаешь? Я пролежавший до сумерек, я заливаемый луной, круг общения у меня ты, конь, и она, луна.

С вами не поговоришь, но телепатически я с вами общаюсь. Луне внемлю, тебя, конь, поучаю, слетающихся ко мне мух тебе следует хвостом от меня отгонять.

Не копытами. Осуществляя копытом, ты не рассчитаешь амплитуду и не от меня, а меня, в духе преемственности с былым, устойчивые ветры опасности повторения! до барахтающегося у дна меня, силача, добираются опаляющие молнии конского глаза, и я, как только человек может просить животное, тебя прошу – не глазом, а задом ко мне расположись. И мух от меня хвостом.

Мух, рыбок, в гидромассажной заводи восторгающего меня снижения моего внутреннего давления я предаюсь несбыточным мечтам.

СТОГЛАВАЯ СУПЕРМОДЕЛЬ ВО ВСЕ СТО ГЛОТОК.

Мужественнее силача Баллогоумена в природе не существует!

Вы, девушки, беззастенчиво…

Мы не преувеличиваем!

Ну а чмокнуть меня каждой парой ваших губок вы…

Мы тебя в засос засосем!

Засосать вы, возможно, и сподобитесь. А отсосать?

Обязательно! Выбирай, чей рот наиболее по вкусу: пухленький, строгий, принадлежащий англичанке, китаянке, бразильянке, на нашем едином туловище многонациональность голов, и любая из них готова по вашему усмотрению вам угодить. Сногшибательный силач Баллогоумен! Нет рта, который для тебя был бы закрыт!

А что, я уверен, в себе несомненно, когда я вляпался в дерьмо, моя походка не изменилась.

СОЙДЯ В СТОЛИЦЕ ТЕХАСА, я двигаюсь на родео. Впереди меня с батоном хлеба под мышкой кто-то пошатывается. Опустившийся индеец в модном женском пальто. В зимнем. Техас здесь обыкновенный, плюс тридцать пять, но индеец утеплился, не согрелся, его знобит.

Вождя ломает. Косы ниже плеч, взгляд бессмысленный, фигура – скелет; составленное мною досье переправлено по секретным каналам. Вождь!

Что?

Нуждаешься в дозе – пальто продай.

С распоротой подкладкой пальто у меня не купят, мудро промолвил индеец. А назад я с моими сегодняшними руками не зашью. А продавать, не вскрывая, мне невыгодно.

А в пальто у тебя…

Не спрашивай меня про пальто. А зашито в нем оповещение. О том, что ты уже знаешь. Что ты в связи со мной знаешь?

Что ты наркоман, у которого сейчас ломка.

Ну да. Ну и дурь! ОТ ДУРИ ДОЛЖЕН БЫТЬ КАЙФ, А У МЕНЯ БЫЛА ПРОСТО ДУРЬ. Отсюда и попытка расколоть кончиком носа мраморный монумент, и изображение в одном лице сбегающих из Сайгона морских пехотинцев, и переодевание отсюда. Нос я не разбил, но только потому, что по монументу я не попадал. Стремился бить прицельно, но не задевал. Теперь твои знания обо мне практически полные. А что ты раньше обо мне знал? Какой эпитет при обращении ко мне использовал?

Вождь. Слишком прозаично?

Однако достоверно. Совет нашего племени избрал меня вождем, о чем и оповещение мне прислал. В совете людей у нас трое, а во всем племени одиннадцать, но стать лидером, что ни говори, почетно. Из одиннадцати сознание не совсем замутнено лишь у меня, и поскольку я вполне в себе, поступил я неглупо. Двадцать пятого они меня избрали, двадцать седьмого ничего об этом не помнят – оповещение я решил сохранить и, чтобы кто-нибудь случайно не выбросил, В ПЛЕМЕННУЮ КУРТКУ ИЗ КОЖИ БИЗОНА зашить. С чего я сказал, что я в пальто зашивал… в пальто я зябну. Оповещение в пальто не зашито! Пальто я могу продать. В пальто мерзну, а без пальто не буду – дозу куплю и адский морозильник вырубится. В аду жара. От ада внутри холод. Где и у кого я взамен куртки разжился женским пальто, мне… верю, что не насильно. О произошедшем думаю удрученно. На концерт Эрла Скраббса заметно приободренным надеюсь прийти.

ЧТО ЖЕ ТАКОЕ. Эрл Скраббс дает концерт в Остине, а силач Баллогоумен, по сути дела его единственный рабочий по сцене, абсолютно не в теме.

Прозвонив недорогие отели, Эрла он отыщет. Извините, мой знакомый кантри-мэн Эрл Скраббс у вас не остановился? Информацию о звездах вы не предоставляете? Да Эрл Скраббс никакая не звезда, на выступлениях Эрла Скраббса и крохотные зальчики полупустые, про Эрла Скраббса я вам…

И вы мне о нем? А вы о нем что? В вашем мотеле для дальнобойщиков Эрла нет? Так бы и говорили.

О концерте договорился, мне не сообщил, к позорному столбу его бы поставить и кнутом по хребту перетянуть. С дальнобойщиками он не живет, но он в Остине – в Остине и я, но я не с ним, не по его приглашению я тут: я-то тут, а насчет Эрла мне, если разобраться, известно весьма относительно. О грядущем концерте Эрла Скраббса мне ШИРЯЮЩИЙСЯ ВОЖДЬ сказал. Доверять старому наркоману с косичками! Индеец мог и не набрехать. Он говорил, что к концерту надеется приободриться, но когда концерт состоится, не говорил. Сейчас июнь, а концерт на ноябрь запланирован. Очень вероятно! Полгода на игле посидит и к ноябрю повеселеет. Чтобы предположить, что до ноября он дотянет, необходим непрошибаемый оптимизм, и я, силач Баллогоумен, им обладаю. У меня сила! Поднывающее колено. Оптимистичный человек на жизнь не жалуется! Свой ресурс оптимизма я не исчерпал и колено, сучье колено, оно у меня пройдет – хочу думать, что на родео.

Бык меня сбросит, и колену хрустящая отходная, но до быков меня не допустят.

На родео у меня отдельная программа – в отведенном специально для силача Баллогоумена загоне Я С КОРОВАМИ БОРЮСЬ.

Здорово, Баллогоумен, как добрался? до тебя проверку боем у нас мужичок из Мемфиса проходил – конечно, под Элвиса разодет.

Идеал у него не Элвис. У него верность идеалу, но идеал для него спирт.

Его идеал, его гражданская позиция, ну пусть не позиция, а профессия, при обучении которой он проявлял самоотверженность, и если в светской беседе у него поинтересоваться о шнековом самоподавателе, он скажет о предназначении оного для подачи зерна на конвейер, выгрузки зерна из вагонов, речь о передвижном транспортирующем устройстве непрерывного действия – заведи вы речь о тяговом элементе, он скажет, что в ковшовых элеваторах применяется прорезиненные ленты и цепи, а на линии мойки картофеля располагается мойка-камнеловушка, нососы, водоотделитель и сборник воды, ну о мойке-то мы тебя… а о чем? о сепаратарах? об измельчении зерна в вальцовых станках? вы и о молотковых дробилках, и об аппаратуре для приготовления жидких питательных сред меня не спрашивали, ну я понимаю, вы желаете проникнуть в то, как у меня с Мартой Байдер все полетело – она ПЕРЕСПАЛА СО МНОЙ ЗА СИМВОЛИЧЕСКУЮ СУММУ, но обходясь с вами не самым любезным образом, я вам ее не назову, куда, к небесам или к чертям, у нас все с ней полетело, не скажу, а про ферментаторы, солодовые чаны, контактные головки острого пара пожалуйста слушайте, про варочные колонные ступени специальный доклад вам сделать? и про трубочный разварник не нужно? для непрерывного разваривания по скоростной схеме нам… по вашим взором надвижении холодного фронта на себя чувствую. Поэтому засахаривания разваренной массы, выращивания дрожжей и вакуума-испарителя первой ступени охлаждения я касаться не буду, а вторичной бардой и ее сборником увлечь вас попробую. Он, сборник, служит для приема и смешения отделенной от барды дробины и фугата, получаемого при… вам НАСТОЛЬКО НЕИНТЕРЕСНО, ЧТО ВЫ СЕЙЧАС МЕНЯ НОКАУТИРУЕТЕ?

Что же мне, вам уступить и о Марте Байдер… заставите меня о ней говорить, в моей памяти она оживет, но что она мне? капля она в моем море. А углекислотные вымораживатели, изотермические сосуды-накопители, запорно-регулирующая арматура, ими-то я и наполнен. И отстойниками! И цехами! Цех кормовых дрожжей, цех хлебоперкарных дрожжей, цех производства ферментных препаратов, от одного перечисления блаженство ни с чем не сравнимое…

И не надо меняться! Смотрите на меня по-прежнему зло, а не как на слабоумного!

Думаете, спиртовым делом я ум отягощал, напрягал и от нагрузок он у меня ослабел?

Но от нагрузок, согласно законам физкультуры, сила растет. К сожалению, наверное, не тогда, когда спирт.

СИЛА УМА, НЕ СИЛА, корову умом не поборешь, с ней сила мышц опору и перспективу твою составляет. Ты, Баллогоумен, силач, но если ты полагаешь, что ум – деталь лишняя, для победы над коровой ты еще не созрел. Сколько ты с коровами борцовских поединков провел?

Под тридцать где-то.

И чем ваши схватки заканчивались?

Ничья, ничья, ничья. Я не выигрываю, но и поражений у меня не было.

И кто-нибудь удивлен, что не было? Нет, силач Баллогоумен, вряд ли. Корове невозможно тебя победить!

Безусловно, я ведь силач Баллогоумен и корова мне…

Корове тебя не положить, потому что она не человекообразная! Ей бы не слишком развитые, но верхние конечности, и ты бы из них не выскользнул. Ничейным результатом тебе бы, Баллогоумен, не отделаться – это я, Джеффри Джарвис, тебе говорю!

Тяжелый на руку Джарвис. ОБИДЧИВЫЕ БОЙЦЫ УШУ.

Внимательней, девушки, здесь становится жарко. Допивайте ваши коктейли, но имейте в виду, что когда полетят тела, вам, крошки, может достаться. Коктейли у них! Еще совсем недавно кафетерий нашего спортивного центра был безалкогольным: люди у нас тренировались, но после тренировки накачивались они не у нас. Теперь у нас алкоголь и наряду с занимающимися фитнесом или ушу у нас вон типа вас – определенный тип дамочек. Директор распорядился вас, шлюшек, выгонять. Короче говоря, драку между Джарвисом и бойцами ушу посмотрите и убирайтесь.

Бойцы ушу, разумеется, в секцию ушу к нам ходят, а Джарвис на беговой тренажер – задача у него подсушиться. За десять получасовых забегов килограммов пятнадцать у нас оставить.

Сто сорок минут пятнадцать – не кардинально, но все-таки похудеет.

Полчаса… крошечная деревенская церковь. Бегу и, помирая, вижу, как МЕНЯ В НЕЙ ОТПЕВАЮТ. В моей Новой Зеландии она. По ленте я бегу, а когда упаду, поеду на ленте домой, куда сведет меня бег? не в могилу? богу угодно загнать меня в непроглядную нору! А не уверен я – полчаса я пока не осиливаю, но по мере привыкания к нагрузкам восемь минут выдаю, четырнадцать, двадцать шесть, на ленте я уже не подыхающий, довольно веселый; позволив себе вольность, топавших к себе зал ушуистов педерастической гвардией обозвал.

Они пообещали мне пушечные удары Трех Императоров.

Весьма интригующе, мальчики. Я вас у телевизора – в кафетерии подожду.

Беглый прямой репортаж: прорыв!… завал… Скапреотти на «Ямахе» уходит от Туллини на «Хонде»…

Туллини его догоняет. ГОРДЫЙ АУТСАЙДЕР выпрямляется и что же – у Туллини копье!

Левая рука на руле, но что же, я не верю своим глазам, мотоцикл он ею не удерживает!

Безмерный, неиссякаемый Туллини, неужели он разбился, Сандро Туллини! эпидемия почитания его экстравагантных ходов распространилась по всему земному шару! а вы не знаете, это он в детстве от дяди бегал?

По-моему, он. Бочонком с вином дяде по башке вдарит и втопит, но дядя на веранде не засиживался – с кресла срывался и с каждым метром в себя приходил. Чего же я, думал он, несусь-то? Куда? Племянника перед собой не вижу, а несусь… я перчаточник. Я не в духе.

ЗАМКНУТЫЙ ПЕРЧАТОЧНИК ЛУИДЖИ! Ты же трезвенник!

Кто бы обо мне ни разглагольствовал, никогда мою антипатию к спиртному упомянуть не забудет. Прицепились вот! выпивка не облагораживает, и я не скрываю, да, я не пью! Тебе, кассир Дзамбротальи, незачем было бочонок вина мне дарить!

В дверь лупил, лупил, потом ногой лупить в нее начал, я никому не хотел открывать, но ты, сволочь, вынудил.

С именинами тебя, Луиджи!

Ну благодарю…

Подарочек тебе принес.

О-ооо, мятные леденцы, спасибо.

Это от всех нас, а лично от меня тебе нечто посолиднее. Прими, дорогой! Кассира Дзамбротальи ты знаешь, ну так и широту мою знай!

Подруги жизни нет, обогнавший конкурентов кассир достает, не тревожься по мелочам! Заказами на пошив перчаток не обделен, ну и радуйся. Замечания ко мне имеются, но перчатки у меня заказывают и, наверно, дальше заказывать будут.

Но не Маркеллино Фердуччи. Он за Мичелиной, за занудой с сияющими коленями, за ней он в Осло, в парке скульптур Вигеландспаркен ей предложили выгодную, хоть и черную, работу, и Маркеллино без согласования с ней за ней.

РОМАНТИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ БЛИЗОК И ПОНЯТЕН НЕ КАЖДОМУ.

Содранная бородавка. Плеск воды. Набережная замерзла, вода нет – подскользнувшись, упал в реку. Божья коровка поедает тлю. Божья вода заглотила меня.

«Нежным женским лицом и зеленой травой буду я наслаждаться, покуда живой!».

Хайам… для всех влюбленных звучащий баян…

«Пил вино, пью вино и, наверное, буду пить вино до минуты своей роковой!». Но я же не выпивал, не удержался на льду я, не напившись, что, и бородавку абсолютно трезвым сорвал?

Очередные раздумья, попытки что-то вспомнить, мне бы срочно на берег, но здравым мыслям я ход не даю.

Под тминную настойку Мичелина позволила себя уговорить. Затем мы уснули, и той ночью женщины с лицами Мичелины ходили за мной толпой.

Они исступленно ко мне тянулись, ВЫСТАНЫВАЛИ МНЕ МЕЧТУ ко мне прикоснуться, дистанцию между нами я сохранял неумолимо. Перед тем, как мы с Мичелиной погрузились в сон, она прикасалась ко мне через отвращение, но всем этим женщинам я говорил, что я несвободен, у меня Мичелина, вы с ней на одно лицо, но несмотря ни на что вы лишь ее бледные копии!

Разобидевшиеся женщины от меня отстали.

Позади меня следовал приплясывающий мужик. Грубо повалив, аккуратно меня опустил.

Помотало меня – Осло, Бьерноя, Гейло-Гейлоштолен, романтическая дружба, анальное проникновение, романтика у меня к Мичелине! Не к нему. О нем я озададаченно. Воспоминаний о нем у меня не сохранилось. Столько всего свежего, что прошлое осыпается фресками и, пожалуй, ФРЕСКАМИ УРОДЛИВЫМИ.

Я в дороге. Из Осло в Бьерною, оттуда в Гейло-Гейлоштолен, цепочке моих мытарств обрыв не грозит.

Покушать что ли… я люблю ужинать.

Днем, не говоря про утро, аппетит у меня жалкий, но к вечеру расходится.

Я подумал-подумал и думаю, что запеканку с картофелем и баклажанами… мою девочку я бы французскими пирожными угостил, а мне и подгоревшая запеканка за глаза.

Норма питания для меня вне аристократических претензий. Что мне питание, когда у меня Мичелина, а вторым блюдом за ней духовные рвения – если бы не они, сладкой жизнью я бы пожил.

С Мичелиной, не с ней, мне бы, конечно, с ней, но любовью я бы и не с ней…

Крики!

Занимаются любовью.

ОБА КРИКА МУЖСКИЕ.

Громкость растет, ритм ускоряется, у вас, джентльмены, есть вы, а у меня Мичелина.

Ни молитв, ни идей, слабоумный король в поисках баснословно дорогого бога!

Признавая Мичелину королевой, себя я тогда королем, который за пересечение с Богом ему бы заплатил, все свое королество заложил бы!

Сам бы я решил бы или Он за меня… принял за меня неправильное решение. Кто, Господь? Я о Нем, а что мне о Нем? посильное противостояние рационализму. Белозубый производитель лапши быстрого приготовления Лео Флой, я слышал, о Боге не задумывается, а мне надо.

Флой из моего Янгстауна, и там говорят, что девки у него сейчас сплошь первосортные.

Закрутив нечто предпринимательское, и я бы такими обзавелся.

Чем не стимул? Деньгами бы я не сорил, но на красавиц бы не скупился.

Серьезным в понимании Лео Флоя бы выглядел.

Флой говорит, что серьезный мужчина с бабой-корягой на публике не появится, а он бизнесмен, БЕЗ РЕПУТАЦИИ ЕМУ НЕЛЬЗЯ, поэтому бабы у него шикарные.

Он богат и девки у него, как на подбор, однако фактически ничего не зарабатывающий я пойду и привлеку трех или четырех ничем не страшнее. Нелогично! Борьба с формальной логикой богоугодна! У кого спички, у того и будущий огонь.

В Гейло-Гейлоштолене топлесс-бар, исторический процесс объективен – столь же несомненно, что я попросил спички, чтобы закурить.

Коробок спичек, мне кажется, я заслужил. Протрите коробок одеколоном. У вас топлесс, разврат, мало ли что я у вас подхвачу. Холод у меня в костях… не отступает – инфекция, я полагаю.

Подергав те аппетитные грудки, над ситуацией я поднимусь.

Что хочешь болтай, напивайся, но к девушкам прикасаться не смей?

МАТЕРИАЛИСТЫ ВЫ НЕПРОСВЕТЛЕННЫЕ. Я увидел ее плоть, и я на нее, истошно я! взглядом истошно! до рези в глазах. Вам не уразуметь, что я всего лишь должным образом ее оценил. Ну и девка, живительный дождь на камни мои перегретые – девки и вас наверняка когда-то оживляли, но во мне и духовный пульс бьется. Бог во мне полновластный хозяин.

Как Он мной распоряжается? Запихнул меня в Норвегию и в топлесс-баре усадил.

Со спичками что за задержка? Вы что, в упор не замечаете, что я еще не закурил?

Под сигарету у вас принято выпивать?

Сидеть и глазеть у вас, получается…

МОЯ МИЗЕРНАЯ ПЛАТЕЖЕСПОСОБНОСТЬ это, конечно, острый угол. Сглаживать острые углы между клиентами и администрации разве не вам полагается?

На бурбон я, вероятно, не наберу, на коньяк и замахиваться нечего – что вы в таких случаях говорите? Мы понимаем ваши затруднения и, не желая скандала, ставим вам бурбон за наш счет?

От бурбона я бы не отказался, но я, знаете что – я за коньяк. Естественно, за французский – не норвежским же дерьмом горло мне обжигать. Хлебнешь, пугающе крикнешь и без признаков жизни. У девок неприкрытый верх, а у меня неучтивость. Создатель подарил девкам прелести, и они ими передо мной потряхивают, но я не завожусь.

Неучтивость. А может, воинствующий интеллектуализм?

Система мышления у меня функционирует и чего бы мне… я тщательно выбирал и я не о самолетах.

Не типами самолетов я мысли занял. Из ила кормится, а листья у нее на поверхности.

Нимфея. Кувшинка. Мне бы быть страстями обуреваемым, а я о кувшинке.

Когда о кувшинке, вполне ничего, регресс невелик, ЖЕРТВА ПЛАМЕНИ! Сгорела она в моей голове! Кувшинка. Стремительно прогрессируя, я с кувшинки на девок. Ко мне, цыпочки, затосковавшими по ковбою поселянками давайте ко мне, у меня кольт не хуже, чем у других.

Я и тот своим членом любуюсь. Наилучший он у меня! Опять, не дождавшись от вас, сам себя похвалил. Я приехал к вам, как на праздник! Что вы собираетесь мне его устраивать, по-моему, не похоже.

И без идеализации мужчин вам бы меня… да откуда вы, дуры, взяли, что мужичок я с гнильцой?!

Сердце схватило. Раздражение прошло. В нас построена иерархия и волнение в ней выше раздражения.

Я предполагаю инфаркт. Анекдотический случай. Я бы расхохотался, но смех меня не разбирает. Колумб, ха-ха, искал земной рай, а нашел, ха-ха, Америку!

Ну а что, чем не рай. И НА ЗАПАДЕ ЭТОГО РАЯ КАНТРИ. Для меня оно напрямую связано с именем Эрла Скраббса.

Первый поцелуй он сорвал, будучи уже взрослым человеком.

Да болтовня беспочвенная, Блуждающего Дугласа треп.

Захотев, он не умолкает. Помилуйте, я же не о шершавой коже, не о заболевании, вызванном недостатком в организме никотиной кислоты, я вас, смею заметить, не утомлю.

Несовременные, перезрелые милашки.

Блуждающий Дуглас. Безнравственная Серенити Кларк. Отвязное рыгание и бледный гостиничный трах.

После всего она ЩЕКОТАЛА ЕМУ ЯГОДИЦЫ, а он сбрасывал на нее бомбы своих познаний.

Слушать ты, конечно, не хочешь, но через не хочу послушаешь. Про святого Себастьяна и императора Диоклетиана.

Ничего не нудно – любопытный рассказ, поверь. Про казнь, про чудесное выживание, про то, чем оно обернулось, император Диоклетиан святого Себастьяна казнил.

За что казнил, я тебе… применю прием умолчания.

Сказать?

О чем-то говоря, мы иногда лишнее наговариваем. С тех пор, когда мы с тобой жили вместе, ты стала такая мордастая!

А что ты на меня дуешься – кому из нас было надо, чтобы у меня язык развязался?

О Диоклетиане и Себастьяне, но не о тебе? Ну не сдержался я про тебя. Ты действительно весьма изменилась. В подражание образцам на твоем Питере Пауле Рубенсе? Полные женщины, не согласные с решениями правительства…

Изъяв из государственного музея, правительство безвозмездно передало тебе Рубенса и ты не протестовала. Рубенс не шедевральный, достоинств средних, но он он принадлежал стране, и глубокая патриотка отчуждение его от народа не примет, включая и отчуждение непосредственно в ее пользу! кем бы себя ни позиционировала, войти в противоречие тут есть чему, в своем репертуаре я, да? жесткая аура! ВЕДРА ДОСТУПНОГО АЛКОГОЛЯ! Между травинками тополиный пух и они словно в тумане.

Твой Рубенс и твоя полнота.

Что-то мною придумано, а что-то нет.

Щекастая дама судорожно поправляет задранную ветром юбку.

Я про тебя, но тебе не ветер, а я.

БОЖЕ МОЙ, Я С ТОБОЙ. Я остепенившийся. Пережив наше прошлое единение, я потерялся и ни от чего не отказывался, но мы снова сошлись, и я остепенился. Рьяно задираю юбку… тебе! Никому, помимо тебя. Фигура ты моя… фигура первой величины! Ты из фигур, чья фигура… но только на требовательный взгляд. Не на мой. Вчера я сосал вино из пакета, а сегодня хочу быть с тобой. На состоявшихся в моем несистемном сердце выборах победа одержана тобой!

Будут ли перевыборы? От чего я не прочь избавиться, так это… не от тебя. У Господа всемогущество, а у дьявола импотенция! Избавиться бы мне… точно не от тебя. Хнык, хнык, хнык, моя чувствительность сделала меня плаксой. Ну щекочи же мне зад. Признавайся, чем щекотала и почему перестала. В производстве щекочущих касаний твой успех был ошеломляющим, и тебя бы его…

Расческу сломала?

А ты меня, душа моя, разве расческой? От нее я бы, вероятно, ощутил, что меня грубо, а у меня в воспоминаниях ничем не замутненная приятность.

Забудем обиды! Дурные манеры, НАКОПЛЕНИЕ СОБСТВЕННОСТИ, созвучие имен, касательно чего я собирался философствовать, ты мне не напомнишь? Ты меня щекотала, через разлом в скальной породе из меня выводилась дурь, схватив кого-то за задницу, ты быстро определишь, мужская она или женская?

Моя, разумеется, мужская, но какой я мужчина…

Срочно стать большим!

Мне нужно им стать. Перед любимой я провинился, а любимая у меня не ты… ты! Получается, перед тобой я… в подготовительный период поднятия себя с колен никакого примирения с разошедшейся совестью. Я под ней, я у нее в прицеле, как бы ее редкие нападки в регулярные не превратились. КОЛЕБАНИЯ СТРУКТУРЫ. Трахающиеся цикады. В моих ладонях они трахаются. А дальше в траве залегла зеленая мышь. Лишь приспособилась окраской – не сверх того.

Мышь подскочит там, я вскочу здесь – синхронность маневров. Я, зеленая мышь, рванувшийся к потолку паук, три равноценных участника непойми чего.

Может, мне вон туда? Но не на наобум! Учтем. Учту. Учитывай! В олицетворение солнца ожидаемо выдвигается дизентерийная амеба. На генеральном смотре ее звездности я заплетающимся языком выдаю, что святому Себастьяну от императора Диоклетиана была казнь.

Расстрел стрелами.

Себастьяна растреляли, но будучи святым он чудесно выжил!

Его опять привели к императору.

Опять выпустили в него тучу стрел.

Да стреляйте вам сколько вздумается, святого вам… насмерть святого. Повторного чуда не произошло.

Возможная святая, НАДУШЕННАЯ МАЛОЛЕТКА, повеселимся с тобой мы на славу, в избранный круг тебя включить? Подчинись моим желаниям, и я зачислю тебя к Блуждающему Дугласу, силачу Баллогоумену, Эрлу Скраббсу —

Эрл укладывается. Разумеется, из достоверного источника сведения. Под одеяло в одном тапочке забрался и, превозмогая охоту вскочить, ворочается. Скажу тебе прямо – без второго тапочка ему не уснуть. Воспоминания о нем еще свежи и утрата с легким сердцем не воспринимается.

Час двадцать назад тапочек был под балконом, но сейчас он не там, вечерние мусорщики его слизнули – я не проверял. Больше часа с балкона вниз не глядел. Неслыханно! У меня под балконом мой драгоценный тапочек, а я происходящее с ним даже не контролирую. Психую, рвусь, но как цепями удерживает. Когда-нибудь конец я этому положу. У меня концерт в Остине предстоит, а у меня такая лень, что обыкновенные перемещение по квартире почти не дается!

Что у меня в холодильнике? Смотреть не пойду, но по памяти у меня миска промытых спагетти, колбасная нарезка, манго…

Манго?

Покупка манго событие для меня примечательное.

Не без недоумения наличие у себя манго я осознаю. Я пишу песни и постоянно ищу для них материал – МАНГО Я ТОЧНО В СЕБЯ и манго я, наверно, в песню. Про супермаркет, про нехватку чистого воздуха и отношение моего внутреннего человека к моему внешнему…